Глава 8

Уинстон Спенсер взял бумагу и ручку, чтобы подсчитать свои с трудом заработанные деньги. Три процента комиссии от двухсот миллионов долларов с продажи «Золотого Будды» составили шесть миллионов. Такую сумму с трудом можно было назвать маленькой. Если же быть честным до конца, то она превышала в пять раз его доход за весь прошлый год — но это была капля в море в сравнении с тем, что он собирался получить, продав статую еще раз.

На первом месте против шестимиллионного дохода Спенсер написал плату за расставленную ловушку. Выдумщики из Таиланда запросили за это, ни много ни мало, ровно один миллион. На втором месте стояла компания, нанятая им в Женеве, чтобы транспортировать «Золотого Будду» в Макао. Аренда бронированной машины до храма А-Ma стоила слишком дорого, по миллиону за каждую услугу, в то время как Спенсер представил миллиардеру счет, примерно равный одной десятой от истинной цены, чтобы не вызвать лишних подозрений. К тому же сегодняшняя взятка и те, что последуют в ближайшие дни, когда Спенсер планировал транспортировать оригинал из Макао в Соединенные Штаты, обойдутся ему в еще один миллион или около того.

В результате на сегодняшний день, исходя из всех возможных практических соображений, Спенсер был на нуле.

Он задействовал все свои сбережения и возможности кредита, чтобы вложить их в свою грязную операцию — если чек с его комиссионными не будет лежать на столе перед ним, у него возникнут серьезные проблемы. Он бы волновался еще сильнее, если бы у него не было потенциального покупателя на «Золотого Будду». Вырвав листок с записями из блокнота, он разорвал его на мелкие части, бросил обрывки в унитаз и нажал на спуск. После этого он налил себе полстакана виски, чтобы успокоить дрожь в руках. Всю жизнь Спенсер работал на свою репутацию — и если о его преступлении станет известно, то для него все закончится очень быстро.

Деньги и золото способны творить с людьми очень странные вещи.

На другой половине земного шара почти наступила полночь, и компьютерный миллиардер из Силиконовой долины проводил время, проводя изменения на своей новенькой яхте.

Все на его массивной трехсотпятидесятифутовой яхте было компьютеризировано. Каждая маленькая деталь могла быть увеличена и изменена, включая тридцать туалетов на палубе. Прямо сейчас миллиардер развлекался тем, что играл с мебелью в каютах.

Компьютер генерировал его голографическое изображение в полный рост, чтобы приветствовать гостей в главном салоне, это была свежая идея, но сейчас он решал, на каком фоне его инициалы и герб будут смотреться выигрышнее — вышитые на ткани или на всех подушках и стульях. Несколько лет тому назад он купил себе самый низший британский титул, который шел в комплекте с гербом, поэтому он соединил выбранный слоган с эмблемой и переложил все это на ткань. «Камея в виде моего лица выглядела бы лучше, — подумал он, разглядывая королевский крест. — Тогда люди смогли бы сидеть на моем лице». Эта мысль заставила его улыбнуться; он все еще улыбался, когда в комнату зашел его дворецкий-филиппинец.

— Хозяин, — сказал он, не торопясь, — простите, что отвлекаю вас, но вам звонят издалека.

— Они назвались? — спросил он.

— Он сказал, что он друг одного золотого толстячка, — ответил дворецкий.

— Соедини, — улыбаясь, сказал миллиардер. — Наконец-то.

В Макао было около четырех пополудни. Пока Спенсер ждал, что миллиардер возьмет трубку, он услышал голосовое предупреждение, что следует вернуть телефон на базу. Вместо этого Спенсер просто заменил батарейку и, глядя на мигающий зеленый огонек, размышлял, будет ли телефон работать в нормальном режиме или отключится в самый неподходящий момент.

— Эй, — сказал миллиардер, выходя на связь. — Что новенького для меня?

— Вы все еще хотите стать обладателем «Золотого Будды»? — проговорил механический голос.

— Конечно, — ответил ему миллиардер. В это самое время он вводил в компьютер программы, которые должны были снять помехи и восстановить реальный голос говорившего. — Но не за двести миллионов долларов.

— Я много думал. — В трубке снова затрещало, а затем компьютер совершил чудо, и голос зазвучал естественно. — Сто миллионов.

Британский акцент. Талбот рассказал миллиардеру, что некий британский дилер сделал потрясающую заявку на «Золотого Будду», и, возможно, он работал на британского же коллекционера — но в этом не было никакого смысла. Никто не станет покупать что-либо за двести миллионов долларов только для того, чтобы продать это через несколько дней за половину стоимости. Видимо, дилер решил играть самостоятельно.

— Как я смогу быть уверен, что предлагаемое вами не является подделкой? — спросил миллиардер.

— У вас есть свой специалист по золоту? — спросил, в свою очередь, Спенсер.

— Я могу кого-нибудь подыскать, — ответил миллиардер.

— В таком случае, я вышлю вам пробу металла вместе с записью того, как эта проба берется с подножия статуи. Золото, из которого сделан Золотой Будда, было добыто в…

— Я знаком с его историей, — прервал его миллиардер. — Как вы собираетесь переправить посылку?

— Сегодня же вечером воспользуюсь услугами Федерального Экспресса, — ответил Спенсер.

Миллиардер назвал адрес, а затем задал вопрос:

— Если результат будет положительным, то в какой форме вы бы хотели получить оплату?

— Я предпочитаю перевод американскими долларами на счет, который я укажу во время передачи, — ответил Спенсер.

— Звучит разумно, — согласился миллиардер. — Я обдумаю ваше предложение сегодня вечером. Да, и еще кое-что, — добавил он. — Я очень надеюсь, что вы гораздо искуснее разбираетесь в воровстве, чем в электронике. Вы воспользовались оборудованием второго сорта — ваш акцент такой же британский, как бобы на кусочке хлеба, и это дает мне отличную возможность без труда угадать, кто вы такой.

Спенсер, онемев, уставился на мигающий зеленый огонек, но промолчал.

— Просто примите к сведению, — закончил миллиардер, — если попробуете меня надуть — я могу быть очень непривлекательным.

— Стоп машина, — приказал Хэнли.

«Орегон» вошел в гавань ровно в одиннадцать утра и принял на борт местного лоцмана. Путешествие к зоне, огороженной буйками, из главной части порта заняло не более часа. Часы показывали ровно полдень, когда «Орегон» встал на якорь.

Кабрильо стоял у штурвала рядом с Хэнли и смотрел на город, полукругом окружающий гавань. Лоцман только что сошел с «Орегона», и он спокойно рассматривал близстоящие корабли.

— Ты думаешь, он заметил что-нибудь странное? — спросил Кабрильо.

— Думаю, все в норме, — ответил Хэнли.

Первый корабль, принадлежавший их корпорации, «Орегон I», был вовлечен несколько лет тому назад в морскую битву у берегов Гонконга, что привело к тому, что они потопили китайское военное судно. Если китайские власти догадаются, что сейчас на борту находится та же команда, которая потопила их мультимиллионный корабль, они рискуют быть повешенными.

— Труитт организовал прибытие нашего груза в качестве прикрытия на завтрашнее утро, — сказал Кабрильо, изучая листок бумаги, на котором был детально прописан план дальнейших действий. — Тебе должно это понравиться — груз фейерверков, направляющийся в Сан-Лукас.

— «Орегон», доставляющий фейерверки, — тихо произнес Хэнли, — звучит волнующе.

Исполнительный черный терминал в Гонолулу лоснился, но без показухи. Внутри было прохладно, внутренние кондиционеры работали на семи уровнях. Через затемненные окна открывался отличный вид на посадочные полосы, и Лэнгстон Оверхольт четвертый проводил время, наблюдая за частными самолетами, появлявшимися в ночном небе и медленно идущими на посадку, и за машинами такси, поджидающими пассажиров на площадке около частных ангаров. Оверхольт еще ни разу не увидел ни одного пассажира из этих самолетов; их встречали черные лимузины. Пилоты и вторые пилоты приходили и уходили — останавливаясь, чтобы обменяться новостями о погодных изменениях, воспользоваться комнатами отдыха, перехватить чашечку кофе в кафетерии в углу вестибюля — но в основном было тихо и пустынно. Оверхольт поднялся с дивана, сходил в буфет и налил себе чашечку кофе; пока он вытаскивал банан из корзины с фруктами, завибрировал его телефон.

— Оверхольт, — очень тихо сказал он в трубку.

— Сэр, — твердо сказал голос, находившийся за тысячи миль отсюда, — слежка доложила, что объект вступил в финальные переговоры.

— Благодарю, — ответил Оверхольт и отсоединился.

После этого он снял с банана шкурку, съел его и поднялся на взлетную полосу. Вытащив закрытый кожаный значок из нагрудного кармана своего пиджака, он раскрыл его и протянул клерку. Человек бегло глянул на золотого орла, затем вытащил личную карточку с фотографией Оверхольта и его званием.

— Слушаю вас, сэр, — сказал он.

— Мне надо поговорить с пассажирами с борта «фалкон», которому вы разрешили посадку.

Человек кивнул и снял с ремня портативное радио.

— Я уведомлю борт и запрошу машину. Что-нибудь еще?

Оверхольт повернулся и взглянул в окно. Собирался дождь.

— Я могу одолжить зонт?

Клерк уже связался с бортом и кивнул в ответ на вопрос Оверхольта.

— Можете воспользоваться моим, — сказал он, дотянувшись до своего зонта и протягивая его Оверхольту через стол.

Оверхольт сунул руку в карман брюк, вытащил оттуда стопку банкнот и достал пятидесятидолларовую купюру.

— ЦРУ хочет угостить вас обедом сегодня, — сказал он и улыбнулся.

— Значит ли это, что я вас не видел? — улыбнулся в ответ клерк.

— Что-то вроде того, — кивнул Оверхольт.

Клерк указал на дверь.

— Машина ждет вас.

Снаружи бортовые огни «фалкона» освещали мокрую взлетную полосу. Вплотную к самолету подъехал грузовик с мигалкой на крыше кабины. Он доставил к самолету дополнительное горючее.

Наконец Оверхольт смог подняться на борт и спросить далай-ламу, готов ли он к путешествию.