За ней другая. Третья пуля пробила фюзеляж «Орла» сразу за Исааком Беллом, и спинка его сиденья задрожала от удара. Четвертая со звоном ударилась о вершину треугольного стального крепления над крылом. Пули были тяжелые — для «Марлина» калибра .45–70, любимого оружия Фроста, догадался Белл. Пятая пуля с такой силой ударила в руль направления, что он задребезжал. Теперь стреляли сзади. Белл пролетел над Фростом и уходил за пределы дальности стрельбы.

Белл резко развернул «Американского орла» и полетел обратно, осматривая заполненную судами реку в поисках того, откуда стреляли. Когда началась стрельба, он летел над серединой Гудзона, который был здесь в милю шириной, на равном расстоянии от берегов Манхэттена и Нью-Джерси. Расстояние в полмили было слишком велико, что Фрост мог так точно стрелять в цель. Он был где-то непосредственно под Беллом, где-то в облаке дыма и смога, затерявшийся среди движущихся буксиров, баржей, лихтеров, паромов, яхт и других кораблей.

Между железнодорожным паромом с тремя рядами рельсов, уставленных товарными вагонами, и трехмачтовой шхуной под белым облаком парусов, Белл заметил короткое, широкое и плоское серое судно. Он снизился, чтобы выяснить побольше. Устричная шлюпка, но движется с необычной скоростью, а за ней тянется большая волна и облако выхлопных газов из напряженно работающего двигателя. Рулевой на корме склонился над рулем. Мачта снята и лежит на палубе. Рядом с мачтой навзничь лежит пассажир. Крупный мужчина, с Гарри Фроста. Кажется, что он просто упал. Но, когда аэроплан пролетал над шлюпкой, Белл увидел блеск длинного ружья.

Он левой рукой схватил руль, правой достал пистолет и сместил руль вперед. Если Гарри Фрост озадачен тем, почему желтый моноплан его жены вдруг вернулся, он еще больше удивится, узнав, что спутал очень похожие самолеты.

«Орел» нырнул к устричной шлюпке. Белл упер автоматический пистолет в борт аэроплана, нашел в прицеле лежащую фигуру и трижды нажал на курок. Он видел, как от его пуль по палубе разлетелись щепки; одна пуля проделала борозду в мачте. Аэроплан дернулся в воздушном потоке, и третья пуля пролетела мимо.

«Орел» так близко пролетел над шлюпкой, что Белл услышал грохот трех ответных выстрелов Фроста; они были сделаны так быстро, что в ткани крыла в ярде от плеча Белла появились три пробоины; крыло словно пробило пушечным ядром. Внезапность появления двух одинаковых желтых аэропланов больше не действует.

— А стрелять ты умеешь, — пробормотал Белл. — Надо отдать тебе должное.

Он очень быстро пролетел над шлюпкой и был уже далеко от нее. А когда развернул «Орла» и полетел обратно, увидел, что шлюпка полным ходом идет к Уихокену. Видные сверху, от дюжин причалов отходили десятки железнодорожных путей к железнодорожным станциям и в обширный тридцатиакровый загон со множеством мычащих коров; этих коров тысячами привозили в поездах с запада и доставляли паромами на манхэттенские бойни.

Белл опять спустился и подлетел к шлюпке сзади, стреляя снова и снова. Но на такой малой высоте аэроплан подпрыгивал и скользил по дымному ветру, делая невозможным точный огонь, тогда как Гарри Фрост, стреляя из более устойчивого положения, смог снова направить прямо в него удивительно точный залп. Белл увидел еще одну дыру в крыле. Пуля едва не задела его щеку.

Потом удачный выстрел перебил кронштейн крыла.

Трос под многотонной нагрузкой со звонким щелчком лопнул. Белл затаил дыхание, ожидая, что, лишившись опоры, крыло отвалится. Крутые повороты увеличивали нагрузку. Но ему обязательно нужно было повернуть и опять пролететь над шлюпкой, прежде чем она окажется у причала. Если Гарри Фрост доберется до берега, ему очень легко будет скрыться. Белл полетел за шлюпкой, стреляя из почти бесполезного пистолета и клятвенно обещая себе, что если уцелеет и в этот раз, то заставит механиков установить на «Американском орле» турель для автоматического оружия.

Рулевой Фроста провел шлюпку к причалу через просвет между шхуной, снабженной гафелем, и четырехсотфутовым стальным корпусом клипера, с которого сгружали гуано. Парусные корабли загораживали причал целым лесом мачт. Белл больше не мог стрелять по Фросту, тем более приземлиться на причал.

Шлюпка остановилась у лестницы. Фрост проворно, словно гризли, поднялся на причал. Появившись на причале, он несколько мгновений стоял неподвижно, глядя на кружащего наверху Белла. Потом торжествующе взмахнул рукой и побежал к берегу.

Два рослых человека в шляпах с опущенными полями — детективы железнодорожной компании — преградили ему путь. Фрост, не останавливаясь, уложил обоих.

Белл напряженно разглядывал сортировочную. Конечно, он не видел ни единого клочка зеленого поля. Железнодорожная станция была уставлена составами, а в загоне теснилось множество скота. Он сделал единственный возможный выбор. Борясь с противным ветром и надеясь найти восемьдесят ярдов открытого пространства, он попытался сесть на причал, параллельный тому, куда высадился Фрост. Маневровый паровоз деловито уводил с него цепочку вагонов. Но по всему причалу рассыпались грузчики с тачками, а еще туда въезжал тяжелый фургон, запряженный упряжкой лошадей.

«Гном» громко гудел, и этот приближающийся звук напугал лошадей. Они остановились посреди причала. Увидев спускающийся с небо ярко-желтый моноплан, они попятились и встали на дыбы. Грузчики бросились в укрытия, оставив тачки.

Ширина причала составляла восемьдесят футов. Размах крыльев «Американского орла» — сорок футов. Белл посадил самолет точно посередине гладкой деревянной поверхности, между двумя железнодорожными ветками. Резиновые шины колес приняли на себя первый удар, что позволило раме сработать как тормоз. Но бревна были более гладкими, чем почва, и «Орел» скользил, как по снегу, почти не теряя скорости, пока не наткнулся на тачку. Тачка зацепилась за раму, заставив «Орел» наклониться вперед, пропеллером вниз. И полированный девятифутовый каштановый винт лопнул, как спичка.

Белл выскочил из кабины на землю и побежал, на ходу выбросив пустую обойму и вставив новую. Корабли, стоявшие вдоль причала с обеих сторон, закрывали от него бегущего. Белл почти добежал до берега, и только тогда увидел Фроста, который был уже на суше и, пригибаясь, бежал в сторону скотного двора.

Еще один железнодорожный полисмен опрометчиво попробовал остановить его. Фрост сбил его с ног и сорвал с его пояса револьвер. Четвертый полицейский с криком выхватил пистолет. Фрост остановился, тщательно прицелился и выстрелил. Полицейский упал. Фрост продолжал стоять, медленно поворачиваясь, предлагая попробовать остановить его.

Белл был в ста ярдах за ним — невероятно большое расстояние для выстрела даже из его усовершенствованного «браунинга» № 2. Перебирая длинными ногами, он побежал еще быстрее. Когда расстояние сократилось до семидесяти пяти ярдов, он прицелился Фросту в голову, полагая, что тот и сейчас в своем пуленепробиваемом жилете. Он положил ствол пистолета на предплечье, выдохнул и плавно спустил курок. И был вознагражден воплем боли.

Фрост схватился рукой за ухо. Его вопль перешел в глухой звериный рык, и он выпустил в Белла все патроны из револьвера полицейского. Пули просвистели мимо, и Белл снова выстрелил. Фрост бросил пустой револьвер и побежал к скотному двору. Перепуганные бычки попятились. Фрост перелетел через изгородь и оказался среди них. Животные, наталкиваясь друг на друга, разбегались от него.

Один бычок перескочил через другого и ударился в изгородь, свалив ее секцию. Животные столпились у отверстия, свалили еще одну секцию, потом еще и принялись разбегаться в разные стороны: к железнодорожной станции, по дороге на Уихокен и в сторону причала за Беллом. Через несколько секунд между Беллом и Фростом оказались сотни голов скота. Фрост мелькал между ними, он кричал и стрелял из пистолета, который достал из пальто.

Белла окружили толкающиеся бегущие животные. Он попробовал расчистить себе дорогу, стреляя в воздух. Но одни испуганные животные разбегались, а другие устремлялись прямо на него. Он поскользнулся на загаженном булыжнике. Нога поехала, и он едва не упал. Если бы это произошло, его бы растоптали. Прямо на него несся огромный бык с белой мордой — техасский полукровка, помесь лонгхорна и херефорда; он знал таких по годам жизни на западе. Обычно гораздо более спокойный, чем кажется, сейчас этот бык сметал с дороги коров, точно кегли.

Чтобы освободить руки, Белл сунул пистолет в кобуру. Понимая, что терять уже нечего, а выиграть жизнь можно, только если он выберется из стада, он с молниеносной быстротой прыгнул, обеими руками ухватил беломордого за рога и над его головой перелетел ему на спину. Изо всех сил стиснул быка коленями, железной хваткой вцепился в жесткую шерсть между рогами, сорвал с головы болтавшийся летный шлем и замахал им, как всадник на родео.

Испуганный бык понесся галопом, расталкивая обезумевшее стадо, прыгнул через ограду и свалился на опустевший скотный двор. Белл успел соскочить и с трудом встал. Фроста нигде не было видно.

Белл осматривал булыжники загона в поисках раздавленного тела Фроста, заглядывал в сараи и под приподнятую на сваях контору. Он не питал иллюзий относительно его спасения: ему исключительно повезло, и вряд ли Фрост окажется столь же удачлив. Но он не нашел ни тела, ни даже брошенного оружия, или порванного пальто, или смятой шляпы. Убийца словно улетел на крыльях.

Исаак продолжал искать тело, а тем временем с сортировочной, с причалов и дороги на Уихокен возвращались разбежавшиеся пастухи; они загоняли животных, которые так устали, что не представляли уже никакой опасности. Вечерние тени, отброшенные каменными утесами Палисадов, все удлинялись, когда детектив Ван Дорна наткнулся на каменное сооружение в нескольких ярдах от скотного двора. Это было кольцо из кирпичей, уложенных на известковый раствор, примерно шесть футов в поперечнике, частично прикрытое толстым чугунным диском. Белл наклонился, разглядывая диск. На нем под ржавчиной проступали цифры: 1877.

Подошел работник скотного двора, щелкая кнутом.

— Старый канализационный люк.

— Это я вижу. Что под крышкой?

— Наверно, старый водосток. Их тут несколько по соседству. Раньше по ним спускали навоз… Кто смог его сдвинуть? Он весит не меньше тонны.

— Сильный человек, — задумчиво сказал Белл. Он всмотрелся в темноту под люком. И увидел выложенную кирпичом шахту. — Она соединяется с рекой?

— Раньше соединялась. Сейчас, наверно, заканчивается под одним из причалов. Видите, где причалы? Там ее должны были перекрыть.

Белл поискал фонарик и вернулся с взятым у железнодорожного полицейского. Он спустился в шахту, пригнулся под низкими сводами и пошел по туннелю. Туннель шел прямо и слегка наклонно. Пахло коровьим навозом и многолетней сыростью. Как и предсказывал скотник, через четверть мили туннель уперся в стену из вертикальных бревен. Глядя на разбросанные обломки кирпича, Белл рассудил, что это сваи, забитые при строительстве причала. О существовании давно забытого коллектора строители причала не знали.

Рослый детектив протиснулся мимо бревен и пошел на звук льющейся воды. Теперь он чувствовал запах реки. Кирпич становился скользким, фонарик освещал полосы мха, как будто дважды в сутки, во время прилива, стены увлажнялись. Он миновал еще одну группу вертикально забитых свай и неожиданно оказался в конце коллектора. Это наверняка был конец шахты, в прилив уходивший в реку; так было сорок лет назад, до того как на берегу раскинулась свалка.

Под ногами у Белла течение из смеси соленой и пресной воды уходило в океан. Над головой он видел тени балок — несомненно, причал. Белл ступил на последний участок битого кирпича и осмотрелся.

— Что так долго? — послышался голос.

У Исаака Белла была доля секунды на то, чтобы осветить фонариком окровавленное бородатое лицо, и Гарри Фрост ударил его.