ГЛАВА 38
За столом на палубе «Гокстада» сидели отнюдь не воины в плащах и кольчугах, а люди в темных деловых костюмах. И тем не менее обстановка напоминала языческое празднество: мерцали на стенах факелы, их пламя отражалось в металле древнего оружия и на лицах собравшихся. Брунгильда не случайно обставила большой зал с театральной помпезностью. Она выступала режиссером этого действа.
Совет директоров состоял из наиболее выдающихся и сильных мира сего, прибывших из разных стран: главы транснациональных корпораций, торговые представители и им подобные. Теневыми сделками они добились могущества, куда большего, чем некоторые действующие (или действовавшие) правительства. Своим положением они были обязаны плутократам, истинным властям предержащим. «Гокстад» объединил людей всех национальностей и цветов кожи, которых — несмотря на расовые различия — роднила неуемная алчность. Каждым презрительным жестом и выражением лица они утонченно демонстрировали гордыню и превосходство.
Брунгильда встала во главе стола.
— Добро пожаловать. Спасибо, что приехали так скоро, господа. Знаю, многие из вас проделали очень долгий путь, но смею заверить: оно того стоит.
Она переводила взгляд с одного лица на другое, упиваясь жадностью, которую отчетливо видела за притворными отрепетированными улыбками, в острых, пронзительных взглядах.
— Мы, собравшиеся за этим столом, — душа и сердце «Гокстада», невидимого правительства. Могущественнее нас этот мир никого не знал. Вы не просто корпоративная элита, вы жрецы тайного общества вроде рыцарей-тамплиеров.
— Прошу простить, что прерываю вашу вдохновенную речь, — произнес рыбоглазый оружейный барон из Англии. — Ничего нового я пока не услышал. Надеюсь, я пролетел шесть тысяч миль не за тем, чтобы узнать, какие мы тут все исключительные?
Брунгильда улыбнулась. Кроме совета директоров, никто в целом мире не смел общаться с ней на равных.
— Нет, лорд Гримли, я собрала вас с тем, чтобы известить: темпы моих работ внезапно и очень сильно ускорились.
Слова Брунгильды британца ничуть не впечатлили. Он наморщил длинный нос, будто уловил в воздухе неприятный душок.
— Изначально вы обещали захватить мировой запас воды в течение нескольких лет. Полагаю, срок сократился до нескольких месяцев?
— И снова нет, лорд Гримли. Новый срок составляет всего несколько дней.
За столом принялись шептаться.
Гримли маслянисто улыбнулся.
— Прошу, забудьте все, о чем я говорил прежде. Продолжайте.
— С радостью, — ответила Брунгильда. — Как вы знаете из моих ежемесячных отчетов, наши планы осуществлялись плавно и неспешно. С каждым днем мы приобретали новый источник пресной воды, однако строительство танкерного флота заняло много времени. Проблемой стала технология транспортабельных накопителей, лишь недавно мы сумели запустить ее. И вот наши дела привлекли внимание Национального агентства морских и подводных исследований.
Первым всю важность сообщения воспринял американский король недвижимости по фамилии Хоуз.
— НУМА? Как они узнали о нас?
— История долгая и запутанная. Вам всем предоставят подробный отчет о вмешательстве агентов НУМА. Пока достаточно сказать, что они упрямы и очень везучи.
— Серьезная проблема, — заметил американец. — Сначала газетное расследование, теперь НУМА...
— В газетах — да и где бы то ни было — про нас не напишут. Все накопленные данные по расследованию журналистов уничтожены. Проблема с НУМА, кстати, тоже решена.
— И все же меня терзают сомнения, — не унимался Хоуз. — Миллионы вбуханы в секретность, а вскрыться наша деятельность может в момент.
— Полностью с вами согласна, — ответила Брунгильда. — Мы сделали все возможное для того, чтобы сохранить наши действия в тайне, однако операции такого масштаба нельзя скрывать вечно. Обнародование махинаций «Гокстада» — вопрос времени, и официальное прикрытие начинает трещать по швам. Впрочем, спешка оправданна.
— То есть вы торопитесь претворить наши планы в жизнь из-за НУМА?
— Нет. Просто нам улыбнулась удача.
Первым среагировал немецкий банкир Гиммлер.
— Это может означать только одно, — произнес он с выражением удава, завидевшего кролика. — Вам удалось довести до ума технологию Кабрал.
Брунгильда подождала, пока за столом стихнет оживленное бормотание.
— Все куда лучше, — победно произнесла она. — Доктор Кабрал помогает нам лично.
— Кабрал, — эхом повторил немец. — Я прочел в газете, что она жива, но...
— Жива, здорова и согласилась поработать на «Гокстад», поскольку у нас в руках сосредоточен запас анасазия. Доктор
Кабрал в нашей лаборатории, готовится к презентации. Скоро мы все увидим ее технологию в действии, это настоящее чудо. Перед нашей встречей я поговорила с доктором Кабрал: установка будет готова в течение часа. Тем временем в обеденном зале вас ожидают прохладительные напитки. Мне же надо заняться подготовкой транспорта.
Совет директоров покинул большой зал, а Брунгильда вышла к главному входу в поместье. У широкого крыльца стояло несколько темно-зеленых внедорожников, возле каждого — по водителю и вооруженному охраннику.
— Все готово? — спросила хозяйка у охранника ближайшего транспорта.
— Да, мэм, отвезем гостей, куда пожелают.
Подземный лифт и вагонетка — кратчайший и скорейший путь до лаборатории, однако предназначен для перевозки небольших групп техников. Крупные партии гостей — например, тот же совет директоров — лучше доставить в пункт назначения наземным транспортом. Брунгильда обо всем позаботилась. Забравшись на пассажирское сиденье ближайшего авто, она велела везти ее к озеру.
Через несколько минут внедорожник остановился у края невысокого холма с видом на водоем. Брунгильда по лестнице спустилась на пирс и вошла в лодочный сарай, который на деле служил прикрытием для лифтов в лабораторию. Миновав яйцеобразную кабину, она вошла в грузовую и через несколько секунд уже шагала по подводной станции к ядру. Под куполом царило явное оживление.
Франсишка, работавшая у пульта, при виде Брунгильды сказала:
— Как раз хотела звонить вам. Демонстрацию можно провести даже раньше, чем я рассчитывала.
— Вы точно уверены, что процесс пойдет?
— Если хотите, могу устроить пробный показ.
Поразмыслив, Брунгильда ответила:
—Нет, подожду. Хочу увидеть лица директоров, когда наша технология заработает.
—Уверена, их ждет сюрприз, — пообещала Франсишка, не обращая внимания на собственническое отношение врага к ее открытию.
Сняв с пояса небольшую рацию, Брунгильда распорядилась везти гостей. Менее чем за полчаса весь совет директоров собрался у кожуха ядра. Брунгильда представила Франсишку — и гости восхищенно зашептались. Выступив вперед, прелестная ученая улыбнулась каменнолицым мужчинам, напоминающим хищных рептилий у водопоя. Она ни на секунду не забывала: именно их жажда власти и денег забросила ее в дождевой лес на долгие десять лет. И пока Франсишка выживала среди чуло, возможно, миллионы людей погибли, так и не дождавшись ее открытия.
Еще ни разу Франсишка не видела столько зла под одной крышей. Впрочем, отвращение она скрывала мастерски.
—Кто-то из вас наверняка имеет научное образование, хотя для понимания принципов моего метода оно не потребуется. Он сложен в исполнении, но прост по сути. Опреснением воды занимались еще древние греки, однако все известные способы вывода соли подразумевают физическое воздействие: нагревание и выпаривание, электрический ток, мембраны... Я же подумала, что легче будет изменить молекулярную структуру химических элементов соленой воды на атомном и субатомном уровнях.
—Попахивает алхимией, — заметил лощеный банкир из Германии.
—Самое что ни на есть точное сравнение, — ответила Франсишка. — Пусть алхимики и не добились своей цели, они заложили основы для современной науки химии. Я, как и средневековые искатели философского камня, пыталась преобразовать низкий металл в золото. Правда, в моем случае золото имело синий цвет. Я работала с водой, самым ценным веществом на планете. Оно гораздо ценнее любого минерала. И, знаете, философский камень найден. — Она развернулась к анасазиевому ядру. — В этом кожухе — вещество-катализатор. Вступая с ним в контакт, соленая вода опресняется.
— И когда вы нам явите чудо? — поинтересовался лорд Гримли.
— Прошу сюда, — сказала Франсишка, отходя к пульту. Она пробежалась пальцами по клавишам, и послышался приглушенный гул насосов, зашумела вода. — Сейчас прямо у вас над головами вода набирается по главному каналу в этот контейнер. Потребуется несколько минут.
Франсишка отвела группу директоров на другую сторону ядра и некоторое время хранила молчание, словно нагнетая напряжение. Сверившись с показаниями датчика, она обратила внимание боссов на другой канал.
— По этой трубе проходит уже очищенная вода. Чувствуете, какой выделяется жар?
— Если я правильно понял, — сказал американец, — он преобразовывается в электроэнергию.
— Да, вы правы. Прямо сейчас опресненная вода откачивается в холодные воды озера, где жар и рассеивается. Однако если внести в конструкцию станции определенные изменения, она сможет работать на энергии этого самого жара. Мощи хватит с лихвой, излишки можно продавать.
Послышалось бормотание. Франсишка чуть ли не физически ощутила, как от директоров исходит аура жадности: они уже подсчитывали будущие миллиарды не только от воды, но и от продажи дешевой энергии.
Она отошла к целому ряду катушек, свисающих с трубы. В основании каждой катушки имелся кран, а рядом — стопка бумажных стаканчиков.
— Здесь опресненная вода охлаждается, — пояснила Франсишка и обратилась к одному из техников: — Какого качества воду вы получали до сих пор?
— Почти всегда солоноватую, — ответил тот.
Открыв кран, Франсишка наполнила водой стаканчик и поднесла его к свету, словно знаток вина — бокал. Отпила содержимое.
— Тепловатая, но на вкус — как самая настоящая родниковая вода.
Брунгильда налила себе воды.
— Напиток богов, — победоносно произнесла она, попробовав.
Директора ринулись к крану, как обезумевшие от жажды волы. Раздались восхищенные крики, а вскоре и общий гомон. Пока боссы толпились у крана, словно у источника вечной молодости, Брунгильда отвела Франсишку в сторонку.
— Поздравляю, доктор Кабрал. Кажется, вам удалось.
— Успеха я добилась еще десять лет назад.
Однако мыслями Брунгильда была в будущем, не в прошлом.
— Вы обучили мой персонал пользоваться технологией?
— Да. Я внесла лишь небольшие коррективы в процесс. Вы и без меня близко подошли к цели.
— То есть управились бы вовремя?
Чуть подумав, Франсишка ответила:
— Скорее всего, нет. Ваша технология и моя — как две параллельные линии. Неважно, насколько близко они идут друг от друга, они никогда не пересекутся. Теперь, когда я выполнила свою часть сделки, настала ваша очередь.
— Ах да, сделка. — Сняв с пояса рацию, Брунгильда пристально посмотрела на Франсишку льдисто-голубыми глазами и улыбнулась. — Передайте братьям Краджик, — произнесла она в микрофон, — что работница НУМА в их распоряжении.
— Стойте! — Франсишка ухватила Брунгильду за мускулистую руку. — Вы же обещали...
Брунгильда без труда отмахнулась от ученой.
— А еще я предупредила: мне нельзя доверять. Вы представили рабочую модель опреснителя, и ваша подруга мне больше не нужна. — Она снова поднесла рацию к уху, и тут улыбка на ее лице сменилась хмурым выражением. — Как это понимать? — резко спросила Брунгильда, мрачнея на глазах. — И давно?
Повесив рацию на пояс, она сказала Франсишке:
— Разберусь с вами позже.
По-военному развернувшись на каблуках, хозяйка «Валгаллы» зашагала к лифту.
Потрясенная, Франсишка какое-то время не смела шевельнуться. Осознав, как ее обманули, она вновь почувствовала разгорающийся в груди гнев. Тот самый, что помогал жить десять лет среди чуло. Если Гаме погибла, тем легче будет исполнить задуманное. Стиснув зубы и преисполнившись решимости, Франсишка удалилась в глубь лаборатории.
