ГЛАВА 28

Налив себе ядреного кофе «Блю маунтин», Остин пригубил горячий напиток и взял со стола алюминиевый цилиндр. Взвесил его в широкой ладони и всмотрелся в выпуклую помятую поверхность, словно в хрустальный шар. Никаких тайн не открылось, лишь смотрело на Курта собственное отражение.

Отложив цилиндр, Остин вернулся к разложенной на столе карте Аляски. Он не раз здесь бывал, и необъятные просторы пятидесятого штата всегда поражали его воображение. Искать заброшенную базу «летающих крыльев» в столь суровых условиях — все равно что искать конкретную песчинку на пляже в Малибу. Мало того, база наверняка ловко замаскирована и хранит свои тайны от посторонних. Остин провел пальцем от Барроу — самого северного города США — до полуострова Кенай. И как только в мозгу проклюнулся росток идеи, зазвонил телефон.

Не отрывая глаз от карты, Остин поднес трубку к уху и ответил привычным «алло».

—    Курт, заглянешь ко мне в кабинет? — произнес голос Сандекера.

—    Это срочно, адмирал? — спросил Остин, пытаясь уцепиться за новорожденную конструктивную мысль.

—    В принципе, нет, Курт, — великодушно ответил шеф. — Пяти минут тебе хватит?

Идея завяла и высохла, как цветок на палящем солнце. Сандекер — как природная стихия, которой не противостоят. Его разум работает на гиперскорости, и остальным приходится приспосабливаться к сверхбыстрому мышлению начальства.

—    Буду у вас через две минуты.

—    Красавчик. Обещаю, не пожалеешь.

Поднимаясь к шефу на десятый этаж, Остин ожидал застать адмирала за огромным столом из люка с корабля, прорвавшего блокаду конфедератов. Начальник же сидел в стороне, в кресле из темной кожи, предусмотренном для посетителей. Адмирал как раз беседовал с дамой, сидевшей спиной к Остину.

—          Спасибо, что зашел, Курт. — Сандекер поднялся навстречу. — Вот, хочу тебя кое с кем познакомить.

Стоило женщине встать и обернуться, как мысли об Аляске моментально испарились.

Высокая и стройная, с евразийскими чертами лица и миндалевидными глазами, она была одета строго: в длинную бордовую юбку и жакет в масть, которые не вязались с ее экзотической внешностью. Между лопаток спускалась русая коса. Что-то еще, помимо природной красоты, читалось в ее взгляде и осанке — ореол гордости, присущий рожденным повелевать. И в то же время навстречу Остину незнакомка вышла с кошачьей грацией. От взгляда темно-карих с золотыми про- жилками глаз веяло тропическим жаром. Ощутив ее мускусный аромат, Остин почти наяву услышал далекий барабанный бой. До него вдруг дошло.

—    Вы доктор Кабрал?

Остин не удивился бы, услышав в ответ мягкое мурлыканье. Медовым голосом женщина ответила:

—    Спасибо, что согласились на встречу, мистер Остин. Надеюсь, я не оторвала вас от важных дел? Я спросила у адмирала Сандекера, нельзя ли поговорить с вами с глазу на глаз и поблагодарить за спасение.

—    В принципе, не за что. Вас спасли Гаме и Пол, я лишь ответил на звонок и нажал пару кнопочек.

—    Уж больно вы скромны, мистер Остин, — заметила она с улыбкой, способной растопить лед. — Если бы не ваши своевременные действия, моя голова — и головы ваших коллег украсили бы частокол вокруг деревни за тысячи миль отсюда.

Встав между ними, Сандекер усадил Франсишку обратно в кресло.

—    Ну, и на этой счастливой ноте, доктор Кабрал, позволю себе наглость и попрошу рассказать вашу историю от начала и до конца.

—    Какая уж тут наглость! — отмахнулась Франсишка. — Разговор о подобном лечит, к тому же есть шанс вспомнить забытые детали.

Сандекер жестом пригласил Остина садиться, а сам опустился в кресло за столом и прикурил изготовленную на заказ сигару. (По одной такой он выкуривал ежедневно.) Вместе с Остином они, не перебивая, слушали захватывающую историю Франсишки: об угоне самолета, аварии, близкой смерти и возрождении в роли белой богини. Франсишка не скупилась на детали, повествуя — не без гордости — о том, как получилось облагородить селение чуло. Закончила она появлением Траутов, безумным побегом и спасением на вертолете.

—    Поразительно, — произнес Сандекер. — Просто поразительно. Что стало с вашей подругой Тессой?

—    Поселилась у доктора Рамиреса. Ее познания в лекарственных растениях будут немалым подспорьем для него. Я созвонилась с родителями, и они звали домой. Однако нужно еще побыть в Америке, пройти, так сказать, социальную декомпрессию. Потом можно будет вновь погрузиться в водоворот жизни Сан-Пауло. Кстати, работу, прерванную десять лет назад, я собираюсь возобновить. — Франсишка упрямо сжала губы.

—    Прошлое — это не только настоящее, но еще и будущее, — убежденно произнес Сандекер. — Если расскажете о цели вашего полета, я постараюсь помочь и вычислить, что вас ждет впереди.

Франсишка уставилась в пустоту, словно наблюдала за событиями прошлого со стороны.

— Все началось в детстве. Маленькой девочкой я уже понимала, что живу в очень хороших условиях, тогда как вокруг процветает нищета. Повзрослев и повидав мир, я убедилась: мой родной город — это Земля в миниатюре. Богачи соседствовали с бедняками, а главная разница между богатыми и бедными нациями — то, чем изобилует земля. Вода. Пресная вода толкает вперед прогресс. Без нее нет пищи, без пищи нет воли к развитию, к улучшению жизненных условий. Страны, сидящие на нефти, большую часть заработанных денег пускают на покупку или опреснение воды. Мы же принимаем сей дар как данное. Мы привыкли, что вода у нас течет из крана, стоит повернуть вентиль. Однако долго благоденствие не продлится. Борьба за пресную воду обострилась.

— «Водяные» споры Штатам не чужды, — заметил Сандекер. — В былые времена за воду воевали.

— Те войны не идут ни в какое сравнение с тем, что нас ожидает, — мрачно предупредила Франсишка. — Не будет больше конфликтов из-за нефти, все перекинутся на воду. Положение на планете отчаянное, ресурсы из-за прироста населения не возобновляются так, как прежде. Еще две тысячи лет назад пресной воды в мире было больше, а население составляло всего три процента от нынешнего числа людей. Потребность в воде и степень ее загрязненности растут. Даже если не принимать в расчет нынешнюю и будущие засухи, туго придется всем. Кое-где вода закончится полностью, и это лишь подольет масла в огонь эмиграционного кризиса. Через международные границы хлынут потоки из десятков миллионов человек. Исчезнет рыболовный промысел, окружающая среда изменится до неузнаваемости, начнутся войны, условия жизни сильно ухудшатся. — Франсишка немного помолчала. — Вы, люди, чья жизнь связана с океаном, должны заметить иронию: нам грозит нехватка того, чем занято две трети планеты.

—    Вода, вода, одна вода, мы ничего не пьем, — процитировал Остин «Поэму о старом моряке» Кольриджа.

—    Именно так. Но что, если бы у моряка имелась волшебная палочка? Один взмах ею — и вместо ведра соленой воды у вас ведро пресной.

—    Его корабль выжил бы.

—    Теперь представьте: то же можно проделать с миллионом ведер.

—    Глобальный кризис будет решен, — сказал Остин. — Примерно семьдесят процентов населения планеты живет в пятидесяти милях от океана.

—    Правильно, — повеселела Франсишка.

—    Хотите сказать, у вас есть такая волшебная палочка?

—    Нечто сравнимое по силе. Я разработала революционный метод опреснения воды.

—    Ну, идея опреснения не нова, — заметил Сандекер.

Франсишка кивнула.

—    Соль из морской воды научились выделять еще древние греки. Опреснительные сооружения распространились по всему миру, даже на Ближнем Востоке. Существует несколько методов, но все они дорогостоящи. В своей докторской диссертации я предложила совершенно новый подход, отбросив все известные методики. Мне хотелось разработать нечто принципиально эффективное и дешевое. Доступное беднейшему из фермеров, который пытается заработать на жизнь, вкалывая на пыльном клочке сухой земли. Представляете последствия? Вода — для всех. Пустыни превратились бы в центры цивилизации.

—    Уверен, вы подумали и о негативных последствиях, — сказал Сандекер. — Подешевев, вода стимулирует развитие, прирост населения и тому подобное...

—    Об этом я думала долго и упорно, адмирал Сандекер. Имеющаяся альтернатива — куда страшнее. В обмен на право использовать мой метод нуждающаяся страна должна будет повысить свой уровень развития и цивилизованности.

— Я так понимаю, ваши исследования увенчались успехом?

— И каким! Я собиралась представить действующую модель устройства по очистке воды на международной конференции. С одного конца в прибор поступает морская вода, с другого выходит пресная. При этом выделяется большое количество энергии и очень мало отходов.

— Подобное устройство должно приносить миллионные прибыли.

— Да, мне поступали очень заманчивые предложения. Согласившись на них, я стала бы невероятно богатой, однако свое изобретение я собиралась подарить миру.

— Щедро. Говорите, вам поступали предложения? Выходит, о вашем методе и планах знали?

— Как только я попросила ООН посетить конференцию, секрет перестал быть секретом. — Франсишка ненадолго умолкла. — Мне до сих пор непонятно одно: о моем изобретении знало много людей. Если бы похитители попытались использовать устройство в личных целях, они выдали бы себя.

— Есть другой ответ, — сказал Остин. — Злоумышленники намеревались похоронить результаты ваших работ, спрятать их от человечества.

— Зачем кому-то скрывать такое благо?

— Вы молоды и кое-чего не помните, — снова включился в разговор Сандекер. — Довольно давно ходили слухи об изобретателе, собравшем машину, способную проехать сотню миль на галлоне горячей воды. Детали несущественны. Говорят, нефтяные компании выкупили патент и скрыли его, чтобы никто не мешал им и дальше получать прибыль. Подобные истории — из разряда мифов, однако мысль вы уловили, так?

— Кому жаль пресной воды для бедных народов?

— Мы в своем расследовании немного обошли вас, доктор Кабрал. Представьте чисто теоретически: вот вы получили контроль над мировыми запасами пресной воды. Как воспримете ситуацию, если появляется нечто, дарующее пресную воду всем и каждому? Бесплатно.

—    Это мое «нечто» положит конец вашей чисто теоретической монополии. Однако вопрос спорный: никому не под силу взять под контроль всю пресную воду.

Сандекер и Остин переглянулись. Последний — принимая эстафету у шефа — продолжил:

—    За прошедшие десять лет много чего переменилось, доктор Кабрал. Позже мы посвятим вас в детали дела, а пока можем сказать одно: гигантская всемирная организация под названием «Гокстад» намерена прибрать к рукам всю пресную воду в мире.

—    Невозможно!

—    Хотелось бы и мне так думать.

Взгляд Франсишки сделался твердым.

—    Значит, «Гокстад» угнал мой самолет и украл у меня десять лет жизни.

—    Железных доказательств нет, — ответил Остин. — Впрочем, имеются определенные косвенные улики. Скажите, вы что-нибудь знаете о веществе под названием анасазий?

Франсишка раскрыла рот от удивления.

—    Вы, НУМА, хоть до чего-нибудь еще не добрались? — спросила она, придя в себя.

—    Жаль, но есть такие области. Мы практически ничего не знаем про анасазий. Разве что он странным образом влияет на атомы водорода.

—    Это-то и есть его самое важное качество. Сложный процесс взаимодействия водорода с анасазием лежит в основе моего метода. Лишь немногие знают об открытии этого элемента. Он очень редкий.

—    Как же вы про него узнали?

—    Совершенно случайно, из маловразумительной газетной статьи. Разрабатывая свою методику опреснения, я старалась рассмотреть процесс на молекулярном уровне или даже на атомном. Решение ускользало от меня до тех пор, пока я не наткнулась на ту самую статью. Тогда я встретилась с ее автором в Лос-Аламосе. На руках у него было совсем мало ана- сазия, но ученый — едва узнав о цели моего исследования — согласился участвовать в проекте.

—    Почему же анасазий столь редок?

—    Тому есть ряд причин. Анасазий никому не нужен, а процесс его очистки очень сложен. И потом, основное месторождение находится в проблемной части Африки. Там постоянно идут бои. Для рабочей модели моего прибора хватило и нескольких имеющихся унций анасазия. Надо было только убедить мировое сообщество начать его производство для пилотного проекта. Совместная работа в короткие сроки обеспечила бы нас необходимым количеством анасазия.

—    Под водой у мексиканского побережья «Гокстад» устроил подводную лабораторию. Ее уничтожил чудовищный взрыв.

—    Можно поподробнее?

Остин вкратце пересказал историю с мертвыми китами и находкой цилиндра, упомянув, как после он вышел на «летающие крылья». Сандекер поведал о сибирском рейде в период холодной войны.

—    Просто фантастика. Жаль китов, конечно, — печально произнесла Франсишка. — В результате процессов очистки воды по моему методу выделяется огромное количество тепла. Его можно использовать для получения энергии. Правда, материалы нестабильны, и есть серьезная опасность мощного взрыва. Работники той лаборатории, похоже, пытались воспроизвести процесс по моей методике, но не знали о неустойчивости элементов. Где же они взяли анасазий?

—    Не знаем, — ответил Остин. — Понятно, что у «Гокстада» в распоряжении есть крупный источник, но где он?..

—    Надо выяснить. Тогда я смогу возобновить исследования.

—    Есть куда более веская причина, — напомнил Сандекер.

—    Для меня простой в работе — причина достаточная, — возразила Франсишка.

—    Всему свое время, доктор Кабрал, всему свое время. Если «Гокстад» преуспеет, от ваших исследований толку не будет. Управляя запасами воды, управляешь миром.

—    Вы говорите так, будто речь идет о мировом господстве, адмирал Сандекер.

—    В принципе, так оно и есть. Наполеон и Гитлер потерпели поражение, однако мир они стремились захватить путем войны. Им встретился на пути некто посильнее, вот и все. — Выдохнув облачко дыма, адмирал полюбовался, как оно рассеивается в воздухе. — Люди не просто так протестуют против глобализации, ведения дел с ВТО и МВФ. Опасность исходит даже не от самих этих структур. Опасность в том, как легко сегодня захватить мир через экономический сектор.

—    Нам угрожает Аль Капоне планетарного масштаба, — высказался Остин.

—    Сходство есть. Он безжалостно уничтожал конкурентов и при этом виртуозно руководил подпольной империей. Экономическая власть дала ему выход в политику. А вода людям куда нужнее контрабандного спиртного. Тот, кто управляет ее потоками, получает неограниченную политическую власть. Кто осмелится перечить человеку, чье слово может обречь целую страну на гибель от засухи? Вот потому, доктор Кабрал, при всем должном уважении, я и говорю: есть куда более важные дела.

—    Вы правы, адмирал Сандекер, — согласилась Франсишка. — Если «Гокстад» заполучит месторождения анасазия, в руках у него окажется и мой метод.

—    Ум плюс красота — гремучая смесь, — не скрывая восхищения, произнес Сандекер. — Эта сударыня чертовски метко обозначила мои собственные страхи. Нужно опередить «Гокстад» в поисках потерянного тайника.

—    Я как раз прикидывал, как добраться до запечатанной базы, когда вы позвонили. Потребуется помощь.

—    Не вопрос. Все ресурсы НУМА в твоем распоряжении. Если их окажется недостаточно — задействуем еще кого-нибудь.

—    Мы с Джо как можно скорее должны отправиться на Аляску.

—    Пока ты не сорвался на Юкон, обсудим еще один момент. Приятель Джо, репортер, рассказал о строительстве танкеров. История меня обеспокоила. Что думаешь о ней?

—    «Гокстад» как минимум собирается переправить большое количество воды в... скажем, Китай.

—    Логично, — ответил Сандекер, хотя предположение Остина его не убедило. — Поговорю с Руди Ганном. Может, он и Йегер сумеют пролить свет на эту тайну. Они займутся танкерами, пока вы с Джо гоняетесь за «летающим крылом».

Поднявшись из кресла, Остин сказал:

—    Пора собираться. — Пожав руку Франсишке, он предложил: — Я провожу вас, доктор Кабрал.

—    Благодарю... и, да, зовите меня Франсишка, — ответила она по пути к лифту.

—    С удовольствием. Тогда вы и зовите меня Курт. Вам что больше нравится: корейская, тайская, итальянская или простая американская пища?

—    Простите?

—    Вас не предупредили? — изобразил он удивление. — Ужин входит в обязательную программу а-ля Остин. Надеюсь, не откажетесь? Кто знает, сколько мне предстоит питаться китовым жиром и шашлыком из моржатины...

—    В таком случае рада буду принять ваше приглашение. В семь часов устроит?

—    Замечательно. У меня еще куча времени на приготовления к отъезду.

—    Что ж, тогда до вечера. Я остановилась у Траутов... и, кстати, корейская кухня будет в самый раз.

Остин расстался с Франсишкой у большого глобуса в вестибюле-атриуме с полами цвета морской волны, водопадами и аквариумами, полными пестрых и экзотических представителей морской фауны. Затем он поднялся к себе в кабинет на четвертый этаж и оттуда позвонил Завале: посвятил в детали беседы с Сандекером и начал собираться.

Когда он вечером заехал в Джорджтаун к Траутам, Франсишка уже ждала его. Уделив вежливое внимание Полу и Гаме, Остин повез Франсишку в свой любимый корейский ресторан, расположенный в неброском здании в Александрии.

Курт посоветовал заказать скромное блюдо: тонкие полоски маринованной говядины, прожаренные на теплом столе. И сам же практически не притронулся к своему любимому блюду, увлеченный созерцанием Франсишки. Она оделась в простое джинсовое платье, подчеркивающее смуглый оттенок кожи и роскошных волос, впитавших, казалось, солнечный свет. Остин с трудом мог представить, как эта красивая и образованная женщина, явно наслаждающаяся простым блюдом цивилизованной кухни, правила в качестве белой богини целым племенем дикарей. Совершенно расслабленная, Франсишка смеялась над тем, как неуклюже она орудует палочками для еды, а Остин не мог забыть впечатления от первой встречи с ней. Жизнь в первобытной среде не могла не сказаться: в движениях Франсишки сквозила кошачья грация, в темных глазах — постоянная бдительность. Остин восхищался этой женщиной и пообещал себе, что по возвращении с Аляски обязательно встретится с ней еще.

И тем более было ему жаль так рано прощаться с ней: мол, есть незавершенные дела, приготовления к поездке... Подбросив Франсишку до Траутов, Остин спросил, не хочет ли она встретиться снова, когда он вернется?

—    Спасибо, с удовольствием, — ответила доктор Кабрал. — Я задержусь в Вашингтоне. Надеюсь, мы с вами познакомимся поближе.

—    Ну что ж, тогда до новой встречи.

Улыбнувшись, она легонько поцеловала его в губы.

Это уже будет свидание.