Глава 30
Мои друзья – Хайсен, Сирна и Тэйсы – ждали меня на улице, за барьерами. Хайсен все еще казался немного ошалевшим после удара электрошокером, и Эгон его поддерживал. Я подбежала к ним:
– Ты в порядке?
– Никогда еще меня не били шокером. – Он слабо улыбнулся. – Он электрический.
Нам всем запретили появляться на Пленуме, и для верности поставили солдат охранять вход, чтобы мы не смогли проникнуть туда. Студентов, что накануне приветствовали меня, нигде не было. Я сняла свою диадему и отдала ее Сирне:
– Сохраните ее.
Она взяла диадему, молча кивнув, и, пока Матиас осматривал крыши близлежащих зданий в бинокль, шепотом вызвала машину через свою брошь.
– Прости, Роу, что не был с тобой, – подошел ко мне Матиас. – Они меня выманили хитростью. Наврали про срочный звонок от Агаты, а затем не впустили назад.
– Все в порядке.
Окус, похоже, сделал все, чтобы я оказалась изолированной.
Из здания стали выходить люди. Это были Скорпионцы, и вскоре один из них заметил меня:
– Вон она!
Посыпались оскорбления. Хайсен достал пистолет, а Матиас заслонил меня собой. Когда Скорпионцы двинулись на нас, Матиас выстрелил, и бело-голубая дуга вылетела из его электрошокера. Мужчины отступили на несколько шагов так, чтобы он их не достал, но не расходились. Тогда Хайсен достал мой маскирующий воротник, надел мне на шею и активировал. В тот же миг я исчезла.
Скорпионцы окружили нас плотным кольцом. Матиас и Хайсен отстреливались, чтобы удержать толпу. У обоих оружие было с глушителем. Спустя пару минут напряженного ожидания к нам пробилась машина Сирны, и мы запрыгнули в салон.
– Хранитель, наш конспиративный дом, возможно, больше не безопасен, – сказала она, как только мы оказались внутри. – Нам надо найти новое место.
– Она может остаться в посольстве Дома Весов, – предложил Хайсен. – Они вряд ли подумают искать ее там.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Матиас быстро повернулся:
– Нет. Мы не знаем наверняка, кому можно доверять…
– Дому Весов Роу уж точно может доверять, – ответил Хайсен с вызовом.
К моему удивлению, Сирна сказала:
– Хранитель сделала свой выбор. У каждого из нас свой долг.
Я взглянула в непроницаемое лицо Сирны. Она приняла мою сторону? Или надеется избавиться от меня, как от лишней неприятности?
Добравшись до международного городка, мы остановились у посольства Дома Весов.
– Уверяю, тебя пропустят в любое время навестить Роу, – сказал Хайсен, глядя на Матиаса. – Да ты и сам можешь остаться здесь на ночь.
Великодушие Хайсена застало Матиаса врасплох, но вместо того, чтобы поблагодарить его, он повернулся ко мне:
– Я хочу помочь Королевской гвардии, пока ты здесь устраиваешься. Скоро вернусь.
Сирна коротко поклонилась мне. Как я ни вглядывалась, выражение ее лица понять не сумела.
– Пленум оскорбил наш Дом. Мы это исправим.
– Надеюсь, что так, – вздохнула я.
Она вместе с Тэйсами подождала, пока я и Хайсен войдем в здание посольства. Учитывая серьезное оснащение помещения всевозможными средствами наблюдения, а еще вооруженных Зодайцев, плотным кольцом окружавших небоскреб, я ожидала увидеть внутри как минимум ряд металлических дверей и устройств биометрического сканирования тела.
Но мы оказались в зале суда – небольшом помещении со скрипучим деревянным полом. Судья в белом парике возвышался над нами, словно паря на высокой скамье, а прямо над его головой располагались весы правосудия. Рядом с ним неуверенно топтался свидетель, слева в стороне сидели двенадцать подростков, ерзая на скрипучей скамье и вытягивая шеи в нашу сторону.
В Доме Рака на время проведения планетарного суда призывается по одному присяжному заседателю от каждого из двенадцати Матриархов, а для галактического суда Зодиака требуется по одному присяжному от каждого Дома. Эти подростки на скамье присяжных выглядели как студенты Весианской Академии.
– Заявите о своем деле, – велел судья протяжным голосом.
– Хайсен Дакс, ваша честь, дипломатический посланник, представляю леди Роуму Грейс, Хранителя Четвертого Дома Рака. Она подверглась нападению неизвестных и пришла сюда, чтобы найти убежище. Я бы хотел предоставить ее светлости наше святилище.
Я посмотрела на Хайсена в недоумении. Он улыбнулся и повел бровями.
– Звучит разумно, – молвил судья, затем повернулся к присяжным: – А вы что скажете?
Двенадцать подростков, что не сводили с меня глаз, как только мы вошли, теперь повернулись друг к другу кружком и принялись шепотом спорить. Почти сразу над ними возник голографический вопрос: «Почему неизвестные преследуют Хранителя Рака?»
– Потому что она говорит правду о чудовище, в которое остальной Зодиак не желает верить, – ответил Хайсен, подмигнув мне. – Они не могут судить справедливо, потому что даже не допускают мысли о том, что ее рассказ может быть правдив. Тогда как мы, Весианцы, знаем, что те, кто смотрит только прямо перед собой, не в состоянии увидеть, что происходит вокруг.
После этого подростки закончили свое обсуждение и заняли свои места.
– У вас готов вердикт? – устало спросил судья.
– Да, ваша честь, – ответил студент, который сидел к нему ближе всех. – Мы считаем, что Хранителю Рака необходимо предоставить наше святилище до тех пор, пока остальные Хранители не взглянут на это дело шире, чтобы объективно оценить достоверность ее слов. Тем не менее, мы хотели бы напомнить леди Роу, что слишком широкое мировоззрение тоже может ослепить.
– Очень хорошо. – Судья стукнул молотком. – Следующий!
Хайсен провел меня к маленькой боковой двери, и мы вошли в ярко освещенный коридор. Все это время я поглядывала на него, не переставая удивляться.
– Это и есть твоя первоклассная защита? Я буду в безопасности, потому что подростки-присяжные проголосуют против моих возможных убийц?
– Увидев всю ту охрану снаружи, неужели ты захочешь сюда вламываться? – Он засмеялся над моим выражением лица. – Если тебе станет легче, то тебя сканируют в тот момент, когда ты проходишь через дверь. Вся информация – имя, отпечатки пальцев, Дом и прочее – моментально обрабатывается. А рыцари снаружи – это настоящие Зодайцы.
Рыцарями в Доме Весов называют кавалергардов.
– А для чего суд? – спросила я, когда мы подошли к двустворчатым дверям в конце коридора.
Он застыл в нерешительности, затем озадаченно взглянул на меня:
– Просто забава, моя госпожа, хотя я всерьез начинаю задаваться вопросом, знакомы ли Ракианцы с идеей правосудия.
Наши глаза встретились, и, несмотря на его улыбку «кентавра», я ощутила, что за этим стоит нечто большее, чем просто забава. Во взгляде Хайсена сквозила безмятежность, как будто он коснулся того, что наполняло его душу и согревало сердце.
Зал суда символизировал поиск правды и стремление к справедливости, что является священным для Хайсена и его народа. Весианцы черпают силу в этом, как мы, Ракианцы, черпаем силу из Ракианского моря – заботливой матери всего живого на нашей планете.
Находясь рядом с ним, здесь и сейчас, я неожиданно поняла, почему Хайсен так безоглядно предан нашей миссии, хотя он мог и вовсе в ней не участвовать. Помимо того что он верил в существование Окуса, Хайсен, как и я, жаждал справедливости.
– Забава – звучит забавно. – Как только я произнесла эти слова, тут же с досадой поняла, какую глупость сморозила.
Он тихо усмехнулся, все еще сжимая ручку двери и не спеша ее открывать.
Мы оба замерли, и воздух между нами, казалось, сжался. Я чувствовала взгляд его зеленых глаз, излучавших золотое сияние, что так нежно грело кожу. Затем он распахнул двойные двери, и я осознала, что мое мрачное настроение почти рассеялось под лучами его света.
– Добро пожаловать в святилище Весианцев.
Я ступила внутрь, и Дом Весов вновь поразил меня. Их посольство выглядело как шикарный отель с интерьером в монохромном стиле. Стены были облицованы белым мрамором, а пол – выложен черным. Всюду суетились служащие отеля: посыльные – в черном, прислуга – в белом. На их фоне сразу выделялись высокопоставленные чиновники, облаченные в желтое.
Поднимающийся на всю высоту здания вестибюль был огромный и круглый, и этажи спиралью устремлялись вверх. По всему периметру располагались справочные столы.
Вероятно, это было самое высокое здание в городке, не считая посольства Дома Водолея. Двадцать последних этажей кольцами венчали его верхушку.
Мы зашли в огромную кабину лифта, и Хайсен передал оператору: «Пентхаус люкс».
Нас мгновенно подняли на самый верх, где я обнаружила только одну дверь:
– Мне понадобится карта?
В глазах Хайсена появился блеск.
Он провел магнитной картой, и двери распахнулись в огромную… мастерскую. Все помещение занимали длинные прямые столы, заваленные всевозможными инструментами и техникой. Вдоль стен размещались шкафы, также забитые различными устройствами и электронными безделушками. В воздухе светились сотни голографических вычислений и уравнений.
– Поскольку я все время путешествую, мне нравится держать мастерскую в каждом Доме, на случай если Нейту или «Ноксу» потребуется настройка.
Я заметила на вешалке рядом с дверью его серый комбинезон.
– Щит активирован, так что никто не сможет выйти отсюда в Психоэнергетическую Сеть.
– Спасибо.
Я прошла сквозь плавающие буквы и цифры:
– А где ты спишь?
Он провел меня к двери в дальнем конце мастерской, впуская в роскошный люкс, декорированный, как и вестибюль, в двух цветах. Пол украшала клетка из черного и белого мрамора, черная кожаная мебель и столы из прозрачного стекла завершали общую картину. Владения Хайсена вмещали дорогую гостиную, библиотеку, кухню, столовую, несколько спален и ванных комнат. Кроме того, имелся длинный балкон, который полностью охватывал все помещение.
– Могу тебе что-нибудь предложить? – спросил Хайсен, широко раскинув руки, как будто весь мир принадлежал ему.
– Посмотреть бы новости. – Я снова подумала об Окусе. Мне надо было знать, не атаковал ли он снова. Хайсен кивнул и включил настенный экран, приглушив звук. Я дождалась, пока он сядет, и устроилась в другом конце дивана, предусмотрительно положив между нами подушку.
Некоторое время мы смотрели кадры со спутника Стрельца. Затем шел короткий репортаж о вспышке преступлений на почве ненависти к перерожденцам на Овне, Льве и Водолее. Исторически так сложилось, что к ним относятся, как к изгоям, и потому их малочисленная группка до сих пор сталкивается с предрассудками во всем Зодиаке, хотя подобное отношение многие Дома порицают.
О Доме Рака никаких новостей. Сессия Пленума прошла спокойно. На Дом Близнецов тоже никто не нападал. Но все равно это была сущая пытка – просто сидеть и слепо ждать новых действий Окуса.
– Что мы делаем, Хайсен?
– Мы боремся, – ответил он, переведя взгляд от экрана на меня.
– Матиас мне не верит.
Я знала, что не стоило обсуждать Матиаса с Хайсеном, но мне так хотелось выговориться. Я никогда не чувствовала себя такой запутавшейся и одинокой.
– Мне жаль, Роу.
– После всего, что сказал Харон на Пленуме, после тех фотографий и видео, что он показал… я не могу винить его. Или Сирну, или кого-нибудь еще… Мне бы даже хотелось самой в это не верить. Если б я могла лгать себе или сомневаться в моей памяти… но моя память не позволяет забывать.
Последние слова прозвучали с такой горечью, что у меня перехватило горло и пришлось отвести взгляд в сторону.
– Я тебе верю.
Когда я повернулась и посмотрела в его глаза, мой вдох прозвучал словно шепот. Хайсен придвинулся ближе, сев на подушку, что лежала между нами, но не пересек «разделительную линию».
– Почему? – спросила я, хотя глупо было спрашивать об этом единственного человека, который мне верил.
– Я доверяю тебе, – сказал он просто, и я не заметила ни тени притворства в его лице. – Может, у меня и нет врожденной способности читать по звездам, но зато есть другой дар: я вижу людей насквозь.
Он взял мою ладонь, и его тепло просочилось сквозь кожу. Во мне вновь забрезжила надежда.
– Прости, что не получилось выступить сегодня. Надо было вчера попытаться.
– Они бы не стали тебя слушать. Мне хочется убедить хотя бы своих друзей. После всего, через что нам троим довелось пройти, почему Матиас не доверяет мне? Почему ему нужны доказательства?
Глаза Хайсена сочувственно смягчились, и золотая звездочка в его правой радужке засияла ярче обычного.
– Мне снова процитировать мудрость о людях, которые смотрят только прямо перед собой, или ты уже зафиксировала ее в своей непогрешимой памяти, моя госпожа?
Мне вдруг одновременно захотелось засмеяться и поцеловать его. Но, лишь представив это, я чуть не подскочила и не бросилась наутек. Я никогда не чувствовала себя настолько оторванной от всего, из чего складывалась моя жизнь, – от дома, от семьи, от прежней себя. Как только Хайсен придвинулся чуть ближе, я сразу же возобновила наш разговор:
– Где ты пропадал все эти дни?
Его выразительные глаза потемнели, взгляд стал внимательным, будто он впитывал в себя каждое мгновение.
– Я не хотел оставлять тебя, моя госпожа. – Его лицо придвинулось ко мне так близко, что черты расплылись перед глазами. Я почти чувствовала прикосновение его губ к моим, когда он вдруг произнес: – Но я бы предпочел не говорить.
Я отстранилась, уязвленная:
– Еще один секрет после того, что ты мне сказал на Пленуме?
Золотистые брови сошлись на переносице, как будто он задумался над моими словами, затем его лицо прояснилось.
– Хорошо. – Его губы снова приблизились к моим. Кедровый запах волос, сладость дыхания притягивали меня и кружили голову. – Я, конечно, не знаю, на что это похоже, когда знакомишь девушку своей мечты с родителями… но было бы несправедливо отнять это у Матиаса.
Чувства к Хайсену, которые я все это время подавляла, словно взорвались во мне, сметая все преграды. И я приникла к его губам поцелуем. Cердце затрепетало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди…
Затем раздался звук открывающейся двери.
