Глава 10

Министр внутренних дел Наташа Рэдклифф не ожидала увидеть в кабинете незнакомца – крепкого скуластого брюнета с едва заметным шрамом под левым глазом.

– Саймон Дикон, из МИ-шесть, руководит азиатским направлением внешней разведки, – представила его Джойс Хантер из МИ-5. – Его присутствие поможет нам сэкономить время.

Наташа покосилась на брюнета: сдвинув брови, он внимательно ловил каждое сказанное слово. Ее, безусловно, не обрадовало, что небольшая услуга, оказанная министру предпринимательства, теперь обратилась против нее. Утром Мервин Стэнли сообщил о вчерашнем покушении на Фрэнка д’Круша в Найтсбридже. Новость быстро облетела все высокопоставленные круги и в свете предстоящей Олимпиады особенно всполошила Барбару Ричмонд, министра безопасности. Поэтому Наташа решила, что правильно будет обсудить похищение и покушение с сотрудниками разведки, пока пресса не разнюхала подробностей.

– Вы слышали о Фрэнке д’Круше? – обратилась она к Дикону.

– Разумеется, – отозвался тот. – Известный бизнесмен, постоянно мелькает в новостях. В связи с его инвестициями в промышленность Великобритании мы завели на него досье, но ничего примечательного пока не обнаружили. До сегодняшнего дня мало кто интересовался мистером д’Крушем.

– А у МИ-пять есть досье на д’Круша?

– Конечно, – включилась в разговор Хантер. – Он встречался с премьер-министром и другими членами правительства, поэтому мы даже установили за ним наблюдение. Однако ничего подозрительного не заметили.

– Что известно о вчерашнем покушении? – поинтересовалась Рэдклифф.

– Криминалисты проверили пулю, можно с уверенностью сказать, что оружие прежде нигде не применялось.

– В деле о похищении подвижки есть?

– Ждем отчета суперинтенданта Мейкписа. У него сейчас встреча со старшим оперуполномоченным по этому делу.

– Вчера вечером звонила Барбара Ричмонд, поэтому постарайтесь ничего не упустить, – посоветовала Рэдклифф. – Она считает, что покушение на д’Круша никак не вяжется с похищением его дочери, а когда что-то с чем-то не вяжется – это значит, что нам пока далеко не все известно. Не хочу, чтобы это неизвестное оказалось серьезной угрозой. Раскопайте все, что получится, на Фрэнка д’Круша, чтобы наша дорогая министр безопасности могла спать спокойно.

– Чарльз, даже не уговаривай, – запротестовала Исабель. – Я на это не пойду.

– Тебя же никто не собирается изолировать. Ответственность слишком велика, переговоры с похитителями лучше поручить специалисту, чтобы ты меньше переживала.

– Спасти жизнь дочери – моя святая обязанность, – твердо сказала она и повернулась к нему спиной. – И хватит об этом.

– Хорошо. Тогда хотя бы назови имена людей, которые могли бы тебя заменить, если с тобой вдруг что-то случится, – пошел на уступки Боксер. – Нужно иметь запасной план, если ты вдруг не выдержишь…

– Выдержу.

– Звонки и переговоры – это не самое худшее. Тяжелее всего ожидание. И то, что творится у тебя в голове. Дольше недели ты не протянешь.

– Зачем ты все это говоришь? – резко спросила Исабель.

– Просто предупреждаю, к чему тебе надо быть готовой, прежде чем мы освободим Алишию.

– Намекаешь на то, что произошло между нами прошлой ночью? Хочешь держать дистанцию?

– Нет, я не это имел в виду… Хотя ты права, – подумав, сознался Боксер, – ситуация и без того напряженная, а теперь еще и…

– Еще и что? В ваших учебниках есть подходящее определение? Когда друзья ведут за тебя переговоры – это «антикризисная комиссия». А как назвать секс с консультантом? «Антикризисное соитие»?

– Мой босс назвал бы это «антикризисной катастрофой» и уволил меня, к чертовой матери, – буркнул Боксер.

– А сам ты как это назовешь?

– Послушай, давай успокоимся и просто подумаем. – Боксер примиряюще поднял руки. – Наши отношения вышли за рамки деловых. Это совсем другой эмоциональный уровень. Ситуация и без того стрессовая, а если из-за того, что между нами произошло, к ней добавится еще и внутренняя напряженность…

– А что между нами произошло?

Они молча смотрели друг на друга. Телефон Боксера зазвонил.

– Не молчи, – попросила Исабель.

– Будто ты сама не понимаешь, – ответил Боксер.

Телефон продолжал трезвонить.

– Не увиливай.

– Это психолог, – сказал Боксер, взглянув на экран.

– Пусть перезвонит на домашний телефон, – рассерженно фыркнула Исабель. – Хочу послушать, что он скажет.

Боксер ответил на звонок и дал психологу, Рэю Моссу, номер домашнего телефона Исабель. Звонка они дожидались молча.

– Прости, – сказала Исабель, – я просто…

Тут раздался звонок.

– Рэй, привет. Подожди, я включу громкую связь. Рядом со мной Исабель Маркс, мать Алишии. Ты прослушал запись? Что скажешь?

– Думаю, наш преступник вовсе не похититель.

– Ты шутишь?

– Нет. – Голос психолога был серьезен и тверд. – Он притворяется похитителем.

– Притворяется или нет, мою дочь он все же похитил, – вмешалась Исабель. – К чему вы клоните?

– Во-первых, вспомните, как вы узнали, что ваша дочь похищена.

– Преступник ждал, пока Исабель сама позвонит, – сообщил Боксер.

– Это говорит о многом. Если не ошибаюсь, ваш бывший муж несколько раз звонил Алишии в субботу, но она не отвечала. Вам известно, когда именно ее похитили? Если нет, то когда вы в последний раз с ней разговаривали, миссис Маркс?

– В пятницу днем.

– Значит, ее наверняка похитили в ночь с пятницы на субботу. Ждать целые сутки, пока мать жертвы сама не позвонит, – для организованной банды это нонсенс.

– Он представил доказательства похищения, – возразила Исабель.

– И это тоже странно, – подхватил Рэй. – Зачем готовить доказательства и ждать вашего звонка? Большинство преступников звонит, не имея никаких доказательств. Захватили заложника и тут же сообщают родственникам, а доказательства предоставляют по просьбе консультанта.

– Что-нибудь еще? – спросил Боксер.

– Его угрозы на случай вмешательства полиции и прессы тоже слишком хорошо продуманы. Полагаю, он может быть знаком с вашим бывшим мужем и иметь на него зуб, учитывая, что ему известно, как суров может быть мистер д’Круш.

– Да уж… – протянул Боксер, намекая Моссу, чтобы тот по возможности воздержался от дальнейших предположений.

– Во время второго звонка преступник вел себя по-другому. Играл как кошка с мышкой, был высокомерен и нарочито жесток. Ничего не хотел. Обычно к этому моменту похитители уже выдвигают денежные требования. Если Алишию похитили в ночь на субботу, то второй звонок состоялся примерно пятьдесят четыре часа спустя. Но требований не последовало, напротив, преступник еще раз подчеркнул, что не заинтересован в наживе. И всячески пытался продемонстрировать свою информированность о вашей с дочерью повседневной жизни…

– Что именно он может знать об Алишии? – встрепенулась Исабель.

– Преступник сказал: «У нее другие предпочтения», намекая, что ваша дочь может быть связана с кем-то, о ком вы не знаете. Кроме того, он дал понять, что знает о каком-то происшествии с ней в Мумбаи. Вы в курсе, о чем речь?

– Нет.

– Такие утверждения – обычная тактика запугивания, но ее редко применяют без требования выкупа.

– Кто же он, если не похититель? – Голос Исабель задрожал.

Мосс замялся, словно боясь произнести вслух то, что думал.

– Это нам должна подсказать запись в телефоне Алишии, – сказал Боксер.

– Думаете, он убийца? – Исабель не обратила на него внимания.

– Я не стал озвучивать это предположение, потому что сам не уверен, – попытался успокоить ее Мосс. – Знаю лишь, что он не обычный похититель.

– Вы считаете, что он держит зуб на моего бывшего мужа и не требует денег, несмотря на то что Шику готов заплатить сколько угодно. Выходит, преступник жаждет мести?

– Какими бы ни были его намерения, время у нас есть, – твердо сказал Мосс. – Он хочет с вами поиграть. Дождаться, пока вы найдете телефон Алишии. Преступник наверняка захочет поговорить о том, что произошло в Мумбаи, открыть вам новые подробности. Ему нравится его роль.

– Вы утверждаете, что он лишь играет роль похитителя, тогда как сам он четко сказал, что он похититель. – Исабель пыталась интерпретировать факты наиболее благоприятным для себя образом. – Может ли быть так, что он просто выполняет чей-то приказ?

Боксеру послышался вздох сожаления на другом конце линии.

– Рэй лишь отметил, – Чарльз попытался разрядить напряжение, – что, несмотря на наличие всех атрибутов похищения, есть несколько нелогичных моментов, что ставит под сомнение истинные намерения Джордана.

– После того как криминалисты проверят телефон вашей дочери, я прослушаю все, что на нем записано, и перезвоню вам, – пообещал Мосс.

– Спасибо, Рэй. – Боксер отключил громкую связь и покрепче прижал трубку к уху.

– Одной ей не справиться, – сказал Мосс.

– Пытаюсь ее в этом убедить.

– Уверен, что Алишию собираются убить. Провокации и издевательства – лишь часть пытки. Что бы этот подлец Джордан ни говорил, я считаю, что надо задействовать полицию.

Саймон Дикон подкинул своему агенту Роджеру Клейтону работенку, к которой тот не привык. Усугубляла ситуацию и погода: в середине марта на смену суховеям из Гужерата пришла невероятная влажность. Клейтону предстояли три встречи, все в разных частях города, который в плане застройки явно пытался подражать Лос-Анджелесу. Мумбаи расползся во все стороны, как спрут, и единственным способом добраться до места назначения был автомобиль. Прикинув, что в городе порядка десяти миллионов автомобилистов, Роджер понял, что только на дорогу у него уйдет не меньше девяти часов.

Первым собеседником Клейтона стал Раджив Тандон из Разведывательного бюро Индии, известного также как РБ. Они договорились встретиться в одном из самых ненавистных Клейтону мест Мумбаи – торговом центре «Феникс» в Нижнем Пареле. Здание было возведено на месте старой ткацкой фабрики, о которой теперь напоминали лишь трубы, и находилось всего в нескольких милях от офиса Клейтона в комплексе «Бандра Курла». Тандон обожал шопинг, и Роджер заранее приготовил кредитную карточку. Помочь Тандону в продвижении по службе он не мог, к тому же Саймон Дикон не хотел, чтобы о похищении дочери Фрэнка д’Круша стало известно всему РБ. Клейтона все это не шибко радовало, и дело было даже не в том, что он, по сути, давал Тандону взятку, а в том, что платить приходилось из собственного кармана и вернуть средства можно было не ранее чем через шесть недель, а то и все десять. К счастью, жадность еще не окончательно сгубила Тандона, так что парочки вещиц от Ральфа Лорена стоимостью пятьдесят фунтов оказалось достаточно.

Они решили перекусить в кофейне «Коста». Клейтон несказанно этому обрадовался – обычно Тандон предпочитал «Макдоналдс», и Роджер уже купил ему столько бигмаков, что хватило бы на целый патронташ. В модных зеркальных очках в позолоченной оправе Тандона отражалась вывеска «Косты» и сосредоточенное, не выдающее признаков раздражения лицо Клейтона. Где-то в отдалении телевизор пытался заглушить работающую кофемашину: шел повтор отборочных игр индийской премьер-лиги по крикету.

– Значит, хотите поговорить о Голдфингере, – протянул Тандон. – Как я понимаю, вас интересует его прошлое?

Клейтон хмыкнул: прозвище, данное индийскими разведчиками д’Крушу, было просто верхом изобретательности.

– Необходимо выяснить, был ли он замешан в грязных делах и как это могло повлиять на недавние события в Лондоне, – уточнил он.

– Я предупреждал, что это будет непросто. Вас интересуют факты из доцифровой эпохи, когда не было компьютеров. Папку с его досье разыскать не получилось, но поговорить с осведомленными людьми удалось.

– О делах Голдфингера?

– Да, и даже вынюхивать особенно не пришлось, о нем в офисе частенько толкуют.

– Почему?

Тандон повернул голову, и в его очках отразился экран телевизора.

– Индийская премьер-лига? – Клейтона поразило, как профессионально Тандон подал ему намек. – Я думал, у Фрэнка там все на мази. Что-то пошло не так?

– Есть кое-какие проблемы, – поморщился Тандон. – Поговаривают, поэтому д’Круш и вылетел в Лондон.

– В чем дело? – Клейтон решил дать собеседнику выговориться, хоть это и мало касалось интересующих его вопросов.

– Д’Круш – один из крупнейших инвесторов, и президент Федерации пользуется его поддержкой. У нас сильнейшая лига мира, игры смотрят сотни миллионов человек. В Индии крикет – национальная гордость. Если выяснится, что в Федерации процветает коррупция, возмущение прокатится по всему миру.

– А конкретнее? – Клейтон подумал, что в этой стране вряд ли найдется организация, в которой бы не процветала коррупция. – Насколько все плохо?

– На восемь и четыре десятых балла из десяти, – с точностью до десятых ответил Тандон. – Миллиардеры в этой стране выбиваются из общей массы. Чувствуют себя выше остальных. Однако, чтобы получить истинную власть, тебе нужно знать что-то, неизвестное другим. Деньги не главное, важно держать все под абсолютным контролем и, в то время как миллионы людей неистово поддерживают свои команды… заранее знать результат игры.

– Ага, значит, речь идет о договорных матчах.

– Нельзя сказать с уверенностью, но подозрений с каждым днем все больше.

– И как это связано с прошлым Голдфингера? Его инвестиции в нашу экономику, безусловно, не помешают, но хотелось бы знать, откуда эти деньги пришли.

– Не могу сказать насчет прошлого, но недавно мне попался на глаза один документ, – задумчиво протянул Тандон. – В полицейском рапорте от седьмого января две тысячи двенадцатого года упоминалось о вторжении неизвестных на автомобильный завод Голдфингера.

– Что похитили?

– В том-то и загвоздка. После вторжения осталась лишь дыра в заборе и пара вскрытых замков на дверях двух складов. Украдено ничего не было.

– Что находилось на этих складах?

– Прототипы электромобилей.

– Индустриальный шпионаж?

– Кто знает, – развел руками Тандон.

Дэн и Бритый сидели в пабе «Полумесяц» на Майл-Энд-роуд. Дэн только-только принес пиво.

– А закуска где? – тут же поинтересовался Бритый, едва тот присел.

– Черт, – озлился Дэн, – может, тебе еще и английский завтрак принести? Тут его готовят, если что.

Он вновь отправился к барной стойке и вернулся с двумя пакетами чипсов, тарелкой сыра, луковыми кольцами и специями.

– Неплохое местечко, – заметил Бритый.

– Раньше здесь был театр, – огляделся Дэн.

– Сейчас и не сыщешь места, где наливают пива в полдесятого утра. Еще бы гребаных студентов разогнать, и вообще красота!

– Как плечо?

– Нормально. Ты меня хорошо подлатал.

– Главное, не пей слишком много спиртного вместе с обезболивающими. И пройди полный курс приема антибиотиков, а то загремишь в больницу с заражением крови, и первыми, кто тебя навестит, будут копы.

– Усек, – буркнул Бритый. – Есть новости?

– С чего ты взял?

– А на кой ты меня сюда притащил?

– Пообщаться.

– Делать мне больше нечего. Ты, в натуре, чересчур нос задираешь. Наверное, слишком много книжек перечитал. Меня еще батя предупреждал: стоит довериться зазнайке, как он трахнет тебя в зад.

– А он не говорил, что все медбратья – голубые?

– Говорил. Правда, что ли? – Бритый отставил кружку. – Может, ты того, на меня глаз положил?

– Да пошел ты!

– Постой, так вот почему эта твоя девушка не навещала тебя в тюряге? Тамошние гомики обратили тебя в свою религию. Бывает.

– Нет, в тюрьме я только качался и набрал два фунта.

– Это о многом говорит, – постучал по голове Бритый.

– Ты все равно не в моем вкусе.

– Что со мной не так?

– Пообещай, что не будешь плакать, тогда скажу!

Они расхохотались, отхлебнули пива и налегли на чипсы.

– По правде говоря, новости у меня есть, – спустя пару минут отозвался Дэн. – Про нашу девчонку.

– Что с ней? – Бритый даже не взглянул на Дэна, но весь обратился в слух.

– Я выведал у Пайка ее имя. Сказал, что должен знать на случай проблем со здоровьем.

– И?

– Ее зовут Алишия д’Круш. В интернете полно информации про ее отца, индийского миллиардера. Он раньше в кино снимался.

– Терпеть не могу эту чушь.

– Индийские фильмы?

– Ага. Сплошные песни и пляски, – покрутил головой Бритый. – И сиськи там не показывают.

– Весьма емкая характеристика жанра, – хмыкнул Дэн.

– Об этом-то я и говорил, медбрат. Из того, что ты сейчас сказал, я понял два слова.

– Надеюсь, это те два, что являются ключевыми, – парировал Дэн. – Короче, Бритый, кончай дурачиться. Ее папаша был актером, а сейчас он миллиардер. Долларовый, не рупиевый.

Несколько секунд они глазели друг на друга. Голубые глаза Бритого буравили Дэна насквозь, но тот не дал слабины и не отвел взгляда.

– И что дальше? – спросил наконец Бритый.

– Н-у-у… – Похоже, у Дэна что-то было на уме.

– Выкладывай, медбрат.

– У нас есть информация, возможности и, если постараться, ресурсы.

– Говори по-английски, медбрат.

– Информация – это имя девушки и место, где ее держат. Нам доверили одну из смен по ее охране – и вот она, возможность. Так что осталось только найти подходящее убежище.

– Что предлагаешь?

– Давай выкрадем ее.

– Клево. Это я и хотел услышать. Теперь, когда Пайк прикажет злобному карлику Кевину зажать наши яйца в тиски, я без малейших угрызений совести свалю все на тебя.

Дэн потянулся было к кружке, но замер. Он покосился на Бритого – тот ухмылялся.

– Я что, похож на человека, который тебя сдаст? – Если бы не татуировка, лицо Бритого выглядело бы невинным, как у младенца.

Дэн по-прежнему недоверчиво смотрел на него, лихорадочно соображая.

– Хочешь сказать, тебе тоже приходила такая идея?

– Медбрат, я лишь подумал, что мы выполняем уж слишком много грязной работы за гроши. Сначала нелегалы, потом водила с приятелем – это вообще чуть руки мне не стоило! А теперь еще и сверхурочные смены на складе. Я не против лишней работенки, когда ее достойно оценивают. Не знаю, как ты, но я точно не ощущаю, что меня ценят. Ни карманом, ни вот этим. – Он постучал себя по груди и отхлебнул еще пива. – Я тут навел кое-какие справки, раз уж мы решили, что от нас скоро захотят избавиться.

Дэн усмехнулся: он явно недооценил Бритого. Ошибка, которую, похоже, совершали многие.

– Выяснил, кто заказчик?

– Нет, – покачал головой Бритый. – Знаю только, что Пайк держит связь с каким-то парнем по имени Риси. А главный у них Джордан – тот американец, что ведет переговоры. Как я понял, он нанял Риси для организации похищения.

– А другой американец, с которым мы не встречались?

– Приятель Джордана. Имени не знаю.

– Что насчет охранника-ирландца?

– Его нанял Риси.

– За ними стоит кто-то еще?

– С чего ты взял?

– После каждой беседы с девчонкой Джордан выходит позвонить. Похоже, отчитывается.

– Удалось подслушать, о чем он говорит?

– Нет. Ты не в курсе – Пайку что-нибудь уже перепало?

– Сто тысяч. Пока.

– Не так уж и много, а?

– Достаточно, если учесть, что единственной наемной силой был таксист. А мы разгребаем все дерьмо за фиксированную зарплату.

– Склад принадлежит Пайку.

– Надо же было найти ему применение.

– Рефрижераторный контейнер, в котором они сидят, тоже выглядит новым.

– Возьми еще пару пинт. – Бритый бросил на стол десятифунтовую бумажку.

Дэн принес еще пива и чипсов. Бритый качал головой, над чем-то размышляя.

– Что у тебя на уме? – поинтересовался Дэн.

– Пытаюсь составить план. Выкрасть девчонку будет проще всего.

– Я только раз заходил в контейнер, сделать ей укол. Как там внутри?

– Там только Джордан и Риси. Американец только и делает, что треплется с девчонкой. Достаточно отвлечь Риси, и проблем у нас не возникнет.

– Как Риси вышел на Пайка?

– Черт его знает. Видать, силенок не хватило самому все провернуть.

– Похоже. А у Пайка и связи, и таксист, и склад.

– И мы… гребаная служба безопасности, – ухмыльнулся Бритый. – Расскажи про этого индийского миллиардера.

– Уйдя из кинематографа, он стал промышленником. Чем только не занимается – металлургия, строительство, автомобилестроение, энергетика. В рейтинге индийских богачей по версии журнала «Форбс» он на восемнадцатом месте. Состояние оценивается в четыре с половиной миллиарда долларов.

– Ни хрена себе! А у самого богатого сколько?

– Около тридцати миллиардов.

– А дочки у него есть?

– Съезди в Индию. Может, узнаешь.

– И в чем наша выгода?

– Когда у тебя четыре с половиной миллиарда зеленых, тебе ничего не стоит поделиться миллиончиком с парой ребят из Степни.

– Мелко плаваешь. – Бритый запихнул в рот целую горсть чипсов. – Миллион каждому – в самый раз будет! И к черту Пайка.

– Он нас так просто не отпустит.

– Да и плевать. Убийства не его профиль. Я не боюсь никого из его прихлебателей.

– А как же Кевин?

– Вот черт, забыл про этого урода.

– Что насчет Джордана и того ирландского отморозка? Если мы разберемся с их дружками, они вряд ли закроют на это глаза.

Бритый лишь с ухмылкой пожал плечами.

– И не забудь про большого брата, который нанял Джордана и Риси, – добавил Дэн. – Непохоже, что он потратил на организацию похищения свои последние пенни.

– Что, медбрат, сдрейфил? – Бритый ткнул Дэна пальцем в живот. – Поджилки затряслись?

– Брось. – Дэн хлопнул Бритого по руке. – Перейдем к конкретике. Где мы будем держать девчонку, когда выкрадем ее?

– Уж точно не у моей мамаши. Пайк знает меня как облупленного и сразу пронюхает. А вот ты для него чистый лист. Другое происхождение, другое воспитание. Элита, одним словом. Он даже не сообразит, где начинать поиски.

– Я из Суиндона, – сказал Дэн. – Элитнее некуда.

– В этом-то и дело. Пайк ни разу в жизни не выбирался западнее Уондсуэрта. Он ничего о тебе не знает.

– Он знает, что я медбрат.

– Я разберусь с Джорданом и его приятелем. – Бритый пропустил реплику Дэна мимо ушей. – А ты займешься девчонкой. Машина у нас есть, осталось найти нычку. Ты в деле?

Дэн немного помешкал и поднял кружку.

– А ты в деле? – спросил он, и они с Бритым чокнулись.

У Роджера Клейтона ушло три часа, чтобы добраться из Нижнего Пареля до Нариман-пойнт. Второй осведомитель ждал его в Морской гостиной отеля «Тадж-Махал пэлас». Клейтона отвели в отдельную кабинку у окна, где сидел Дивеш Мехта – гуджаратец из отдела исследований и анализа, индийского эквивалента МИ-6. Мехта учился в Великобритании, и их отношения были сугубо деловыми, что весьма нравилось Клейтону, ведь он мог быть спокоен за свою кредитную карточку.

Единственное, что не нравилось Клейтону, – это то, что рядом с Мехтой он выглядел форменным неряхой. Тот носил костюмы, белоснежные накрахмаленные рубашки были застегнуты на все пуговицы и заправлены в брюки, галстуки – в этот раз он был лазурный, как форма индийской сборной по крикету, – всегда аккуратно повязаны. Говорил Мехта на старомодном английском времен индийской борьбы за независимость, пил исключительно чай, никакого «двойного кофе латте». Клейтон ощущал неловкость из-за того, что его собственная дешевая рубашка прилипла к телу в нескольких местах, верхняя пуговица легкомысленно расстегнута, галстук свободно болтался, очки со вставными темными стеклами висели на резинке, а ремень туго впивался в живот. Клейтон пожал Мехте руку и плюхнулся на диван под кондиционером.

– Чайку желаете? – спросил Мехта, подражая интонациям официанток из самых затрапезных лондонских заведений.

Они рассмеялись. Клейтон кивнул. Когда официант принес меню, потные подмышки Роджера уже начали мерзнуть.

– Реставраторы хорошо постарались. – Клейтон огляделся по сторонам и нацепил очки, чтобы прочитать меню. – Последний раз я был здесь еще до терактов в две тысячи восьмом.

– Ресторан не сильно пострадал, – кивнул Мехта. – Давайте перейдем к делу. Как понимаю, что-то срочное?

– Это касается нашего общего знакомого, актера Фрэнка д’Круша. Слышали, что он улетел в Лондон?

– У меня были дела поважнее. Что случилось?

– Ваши коллеги из РБ считают, что его отъезд связан с махинациями в индийской премьер-лиге.

– У него нет оснований ударяться в бега, – отмел предположение Мехта. – Этот бизнес его кормит. Любой, кто хоть немного разбирается в крикете, понимает, что управляют лигой отнюдь не монахини. Зачем ему лететь в Лондон?

– Мы знаем, зачем он туда улетел, – заметил Клейтон, – но не знаем, кто в этом виноват.

Мехта наклонился, чтобы взять чашку с блюдцем, и Клейтон понял, что он навострил уши. Информация, которой они обменивались сегодня, была куда важнее, чем обычно.

– Вам должно быть известно, что мы премного озабочены сведениями, поступающими от ближайших соседей, – неторопливо начал Мехта. – С тех пор как д’Круш приобрел сталелитейные заводы, он частенько наведывается в Пакистан. Ему позарез необходимы контракты на экспорт.

– Он путешествует один?

– До конца прошлого года с ним ездила дочь. Теперь ездит один.

– Вам известны имена его клиентов?

– Один из них – генерал-лейтенант Абдул Икбал. Они встречались в отеле «Шератон» в Карачи.

– Позвольте угадать, он имеет отношение к пакистанской межведомственной разведке?

– Верно. Он действующий сотрудник, однако мы все еще проверяем его прочие связи. В последнее время у нас нехватка кадров и работа продвигается медленнее, чем хотелось бы. Возможно, именно благодаря связям Икбала д’Круш так быстро получил контракты, лицензии и платежи.

– Думаете, Икбал – один из членов так называемой старой гвардии?

– Уверены в этом. Например, Амир Джат – его давний друг.

– Кто он такой?

– Видели бы вы его досье! Чудовищный паук, раскинувший сети от ЦРУ до «Аль-Каиды». Если начну о нем рассказывать, мой чай сто раз успеет остыть.

– Этого никак нельзя допустить, – сочувствующе кивнул Клейтон.

– Во всей мозаике не хватает лишь кусочка, который связал бы Икбала с террористами.