Глава 4
Приехав домой, я загрузила в микроволновку какой-то полуфабрикат, первым попавшийся под руку в холодильнике, и стала обдумывать планы на завтра.
Впрочем, учитывая печальную немногочисленность версий, обдумывать особо было нечего. Завтра, часам к десяти утра, мне нужно будет подъехать в загородный тир и, под предлогом желания еще раз «стрельнуть» на прощание, постараться если уж не наладить контакт, то хотя бы получить представление о том, как выглядит меткая биатлонистка Кристина.
Потом надо будет проследить за ее передвижениями, а дальше действовать по обстоятельствам.
Кстати, нужно придумать что-то с машиной. Совсем не обязательно, чтобы вся округа знала, на чем я езжу. Вдруг Кристина сама за рулем. На чем она ездит туда каждый день тренироваться? Вряд ли Ашот возит. Кстати, помнится, и сам он, сетуя на чрезмерную эмансипацию, упоминал не только о стрельбе, но и говорил, что нынешние девушки «на машинах гоняют». Может, это он как раз Кристину и имел в виду.
Решено, на базу еду на такси, а там, познакомившись с Кристиной и, желательно, выяснив, когда она собирается уходить, строю дальнейшие планы.
Свою машину тоже надо будет припарковать где-нибудь… в удобном месте.
Но, восстанавливая в памяти маршрут, по которому ехали мы с Ашотом, я все больше склонялась к мысли, что такого «удобного» места ближе, чем на въезде в город, не найдешь.
Дорога к туристической базе шла по открытым пространствам, и бросать машину в степи было бы, конечно, верхом легкомыслия. А ставить где-нибудь в районе базы тоже рискованно, место и там было довольно открытое, и незнакомая машина наверняка не осталась бы без внимания, вызвав множество совершенно ненужных мне вопросов.
Щелкнула микроволновка, сообщив, что моя незатейливая пища готова к употреблению, и, перекусив, я продолжила свои размышления.
Значит, придется оставлять свое транспортное средство на окраине города. Далековато, конечно, от базы, но… конспирация превыше всего. Если эта Кристина в дополнение к своей необычайной меткости еще и водит машину, кандидатка в подозреваемые она очень вероятная. Поэтому последить за ней нужно будет обязательно, а заметить эту слежку она ни в коем случае не должна.
Постараться найти с ней контакт – вот что должно быть моей главной целью, а вовсе не парковка у всех на виду своей машины. Этим я и займусь. Завтра.
А сегодня, пожалуй, пора и отдохнуть. День оказался длинным.
Я приняла теплый, расслабляющий душ и с удовольствием растянулась в кровати. Нажав кнопку на пульте, минут десять посмотрела новости и, чувствуя, что засыпаю, поспешила выключить телевизор.
Ничего там нет интересного, в этих новостях. Смотреть сны гораздо занятнее…
* * *
На следующее утро в десять часов я уже звонила в службу такси, сидя в своей машине на окраине Тарасова. Объяснив, куда нужно прислать такси, я приготовилась терпеливо ждать неопределенное время, но машина с шашечками подъехала через десять минут.
На выезде находилась заправка, и я припарковалась под ее, так сказать, сенью, постаравшись встать так, чтобы с трассы машина была не слишком заметна. Но поскольку, сидя в ней, и сама я не бросалась в глаза, то, заприметив подъезжающее такси, решила выйти навстречу.
Водитель оказался парнем веселым и разговорчивым. В машине у него стоял видеорегистратор, и всю дорогу он рассказывал мне забавные случаи, которые удавалось с его помощью запечатлеть.
Эта болтовня навела меня на мысль и самой использовать видеокамеру. Мне ведь придется сейчас объяснять, с какой это стати я снова приперлась в тир, и хотя некоторые наброски будущей речи я сделала еще вчера, небольшое дополнение в виде моего желания снять себя, стреляющую, на видео, думаю, совсем не помешает и прибавит достоверности.
Мы уже подъезжали к базе, и, прервав очередную веселую историю, я стала объяснять таксисту, что уезжать ему никуда не нужно, а нужно стоять на месте и ждать, пока я вдоволь настреляюсь.
Да, конечно, ожидание у них не бесплатное. Но что мне оставалось? Своя машина была далеко и до нее еще надо было добраться. Надо было узнать, когда собирается уезжать интересующая меня девушка, уехать раньше и поджидать ее на въезде в город, благо дорога здесь только одна. А если этой Кристине взбредет в голову уехать пораньше и окажется, что ничего этого я не успеваю, спрашивается, как смогу я за ней проследить в таком случае? Бегом, что ли, побегу? А если она не водит машину и ее приезды-уезды осуществляются каким-то иным способом?
В общем, ситуация была неопределенной и машину отпускать нельзя было ни в коем случае. Очень кстати заплатила мне немного вперед добрая Мила.
Осмотревшись, я указала таксисту место парковки, такое, чтобы посреди этой открытой местности машину не было видно хотя бы со стороны тира, и, расплатившись за проезд и дав немного вперед за ожидание, отправилась стрелять.
Приблизившись к зданию тира, я невольно обратила внимание на стоящую рядом белую «Ниву», далеко не первой свежести, местами ржавую и всю как будто слегка помятую. Вчера этой машины не было, и, резко контрастируя своим брутальным внешним видом с остальными транспортными средствами, стоящими возле тира, она поневоле привлекала внимание.
Неизвестно, какие причинно-следственные связи сработали в моем мозгу, но почему-то я сразу подумала, что машина эта должна принадлежать именно Кристине. По крайней мере, войдя в тир, я сразу поняла, что все, кто мне нужен, уже на месте, и в предположении этом не было ничего сверхъестественного.
Спиной ко мне стояла высоченная деваха с пистолетом, и обтягивающий тренировочный костюм красноречиво демонстрировал все бицепсы и трицепсы, какие только можно было себе вообразить.
Появление мое заметил лишь Сергей, сидевший лицом к двери. Кристина в это время разряжала обойму в одну из мишеней, и гром от выстрелов заглушал все остальные звуки.
«Вот это я понимаю… – думала я, оглядывая мускулистую фигуру девушки. – Какого тут, на фиг, коня… тут стадо мамонтов вспять оборотится. Да, Ашот, непросто тебе…»
Между тем канонада стихла, и я поняла, что пришел мой черед.
– Добрый день! – радостно обратилась я к Сергею. – А я вот решила перед отъездом еще раз побывать здесь. Так уж мне у вас понравилось…
Кристина недоуменно обернулась в мою сторону, и я увидела волевое лицо с резкими, больше подходящими для мужчины чертами, глубоко посаженными глазами, тонким ртом и тяжелым подбородком.
В это время Сергей нажал какую-то кнопку, и мишень, в которую только что стреляла Кристина, подъехала ближе.
– Вот это да! – восхищенно говорила я, глядя на множество дырок, сосредоточенных в центре. – Вот это я понимаю… вот это меткость. Мне в жизни так не научиться.
Кристина, ничего не говоря, переводила высокомерно-вопросительный взгляд то на меня, то на Сергея, но он молчал, по-видимому, не зная, как представить друг другу двух подружек Ашота. Я поспешила прийти ему на помощь.
– Меня зовут Таня, – доверчиво глядя в лицо Кристине, сообщила я. – Я была здесь вчера… первый раз в жизни попробовала пострелять. Вы, я смотрю, и из пистолета вон как ловко – в самый центр попадаете, а я из ружья, все мимо да мимо. С пистолетом мне даже попробовать не разрешили…
Я игриво взглянула на Сергея, и тот натянуто улыбнулся.
Мне вдруг пришло в голову, что ведь он-то не знает, что я догадалась, что эта девушка – та самая Кристина, подружка моего вчерашнего кавалера, и что это незнание в целом мне на руку. Продолжать разыгрывать из себя безмозглую дурочку, не понимающую, где лево, где право, и под этим соусом вызнать все, что меня интересует, – вот моя главная задача сейчас.
– А вы, наверное, каждый день тренируетесь? – не умолкая тараторила я, во исполнение намеченных планов.
– Ну да, – наконец осчастливила Кристина.
– Завидую вам. А вот мне-то… кажется, не судьба. Сегодня нужно уезжать, так я хотела… Сергей, вы не поможете мне? Хочу запечатлеть этот исторический момент – я с винтовкой. Покажу родственникам, пусть удивляются. Камеры, правда, нет, так вот хоть на телефон… снимете меня?
Застенчивый Сергей бормотал что-то неопределенное, но я уже доставала трубку.
– Вот… вот сюда нажмете, и камера будет снимать. А потом вот так, раз! Она и выключится. Хорошо?
– Хорошо.
– Ну, вот и отлично. Только сначала… можно я еще раз попробую?
– У нас, вообще-то, вход платный, – наконец озвучил Сергей главную мысль, так, по-видимому, смущавшую его.
– А-а… Да? А вчера… Хотя… разумеется, я заплачу. Сколько это стоит?
Разъяснив мне все нюансы оплаты, Сергей зарядил патроны, и я приготовилась целиться.
– Вы не так… вы неправильно держите.
По-видимому, высокий профессионализм Кристины не позволял ей равнодушно смотреть, как неумелые лохушки вроде меня обращаются с оружием, и она решила преподать мне краткий мастер-класс.
Слушая объяснения, я отмечала про себя, что девушка действительно имеет опыт и консультирует вполне профессионально.
– Вот так держи, вон туда смотри… поняла? В середину смотри… и туда направляй.
Она слегка поправила ствол винтовки, и общими усилиями мы добились того, что первым же выстрелом я выбила «тройку».
– Вот… видишь? Попала. Теперь сама попробуй.
Я попробовала сама, и хотя в «тройку» на этот раз не попала, но все-таки пуля не улетела в пространство, и дырочка образовалась ровнехонько на границе «единички» и «молока».
– Ничего, научишься, – снисходительно улыбалась Кристина.
– А вы, наверное, давно уже тренируетесь? – по-детски восхищенно смотрела я ей в лицо.
– Давно.
– И каждый день, да?
– Почти.
– И сколько времени? В смысле, сколько времени в день приходится тренироваться, чтобы научиться вот так вот… по-снайперски стрелять?
– Не знаю… утром… до обеда. Иногда вечером.
– Здорово! Поэтому и стреляете так хорошо. Ой! Заговорилась я! А ведь меня там такси ждет. А что, сюда транспорт никакой не ходит? – обратилась я к Сергею. – Я хотела было узнать, да вот что-то… не узнала. Пришлось такси брать.
– Нет, маршрутки сюда не ходят, – ответил Сергей.
– А на чем же вы ездите? – простодушно спросила я у Кристины. – Я вот один раз приехала, и то, мне кажется, дорого ужасно, а каждый день, это… это разоришься, такси-то каждый день брать.
– У меня машина.
– О, так вы еще и машину водить умеете?! Ну, это для меня вообще недостижимый предел. Ладно. Попробуем хоть вид сделать. Что и мы тоже крутые. Готовы, Сергей? Нажимайте кнопочку.
Я приняла картинную позу с винтовкой в руках и, как будто тщательно прицелившись, нажала на спусковой крючок.
– Татьяна – чемпионка по стрельбе! – с идиотским выражением лица прокричала я в камеру телефона и на этом исторические съемки закончились.
Еще раз восхитившись способностями Кристины и поблагодарив всех, я попрощалась и вышла на улицу.
Ободранная «Нива» стояла на том же месте, удручая своей непрезентабельностью, и я решила рискнуть. Конечно, не было гарантии, что здесь, где все свои и все знакомо, где пространства открыты и все на виду, что здесь Кристина будет оставлять машину на сигнализации. Но… попробовать стоило.
Отдаляясь от тира и уже почти вплотную подойдя к «Ниве», я неожиданно споткнулась и всей тяжестью с размаха налетела на крыло.
И – о чудо! – мне удалось. Раздолбанное корыто тревожно запищало на все лады, а в открывшуюся дверь тира высунулось обеспокоенное лицо Кристины.
– Ой! Какая же я неуклюжая! А это ваша машина, да? Простите, пожалуйста. Честное слово, я не специально.
Увидев, что это всего лишь я и что не о чем волноваться, Кристина нажала кнопку на брелоке и вернулась к своим делам. Я тоже не стала мешкать и поспешила к томящемуся в ожидании таксисту.
Первая часть плана была выполнена. Теперь мне известно и то, как выглядит интересующая меня меткая биатлонистка, и то, когда она, предположительно, уедет из тира, и то, на чем она, скорее всего, уедет. А главное, я выяснила, что стреляет девушка вполне профессионально и действительно очень метко.
Оставались пустяки: проследить, где она бывает кроме тира, и выяснить, что она могла делать той ночью, когда застрелили Артемьева.
Сев в машину и дав понять, что хорошая скорость приветствуется, я достала телефонную трубку и начала просматривать только что отснятое видео. И здесь ожидания мои тоже вполне оправдались.
Дело в том, что, принимая картинные позы и всячески кривляясь перед камерой, я старалась расположиться так, чтобы в объектив попала стоящая на заднем плане Кристина. И теперь, просматривая запись, видела, что мне это вполне удалось. Качество, конечно, не впечатляло, лицо девушки, по причине удаленности от камеры, вырисовывалось несколько смутно, но тем не менее было узнаваемым.
«Отлично! – думала я, глядя, как мимо проносятся окрестные пространства. – Теперь у меня есть вполне приемлемое изображение подозреваемой».
Между тем послушный таксист и впрямь гнал как подорванный, и уже очень скоро мы оказались рядом с автозаправкой, где стояла моя машина.
Рассчитавшись с таксистом и поблагодарив его, я села за руль своего авто и приготовилась ждать.
Кристина сказала, что будет в тире до обеда, значит, максимум через час белая «Нива» должна была появиться в поле моего зрения. А поскольку заняться в течение этого часа мне было абсолютно нечем, я решила проанализировать имеющиеся на сегодняшний день данные и оценить вероятность того, что это преступление совершила подкачанная биатлонистка.
Начнем с того, что по росту девушка подходила идеально. Стоя рядом с ней в тире, я так и видела перед глазами обломанные ветки прямо на уровне ее лица. Потому что именно на такой высоте она должна была обломать их, чтобы получить лучший обзор.
Что касается меткости и знакомства с короткоствольным оружием, тут тоже вопросов не возникает. Стреляет девушка хорошо, тренируется каждый день, причем, вполне возможно, не только на неподвижных мишенях. Ведь эпизод, который застала я в тире, лишь малая толика тренировочной программы. Изо дня в день палить по одним и тем же разрисованным бумажкам соскучишься. Наверняка есть какие-то еще… тесты.
В общем, с Кристиной все понятно, если бы Ашоту вздумалось убрать из поля зрения кого-то, кто был ему неприятен, причем так, чтоб никто не догадался, лучшей кандидатуры для исполнения этого деликатного поручения просто не найти. А судя по тому, как резко отвечал он Люде на намеки по поводу того, что босс увел у него девушку, тот и впрямь вызывал у него весьма негативную реакцию. Как он там сказал: «Свое получил»? Так, кажется, выразился он в отношении «молочного короля»?
Да, Артемьев получил по полной. Вот только стоила ли того сама Василиса Прекрасная, из-за которой поднялся такой сыр-бор. Я ведь пока не разговаривала с новоиспеченной королевой красоты, и мне трудно судить о том, насколько весомым мог быть здесь мотив. Действительно ли эта девушка производит такое неотразимое впечатление?
«Молчунья», сказал про нее Миша. Хм… в тихом омуте…
Катя, как человек, постоянно контактирующий с Артемьевым, могла знать очень много интересного и, вполне возможно, имела представление (или хотя бы догадки) о возможных мотивах этого убийства. Она, как никто другой, могла вполне обоснованно подтвердить или опровергнуть возможное участие во всем этом Ашота, могла вывести на других вероятных подозреваемых…
Да, с Катей надо поговорить в самое ближайшее время. Вот только как говорить с ней, чтобы она не молчала со мной, возымела бы ко мне доверие? Убит ее, скажем так, близкий человек. Вроде бы вполне удовлетворительная причина, чтобы в некоторых вопросах проявить откровенность. А между тем протокол допроса, причем официальный, наполнен ничего не значащими фразами. Что это, естественная скрытность характера, или здесь кроется что-то еще?
Размышляя обо всем этом, я понимала, что беседа с Катей необходима, но каким образом сделать так, чтобы она не стала копией официального протокола, никак не могла придумать.
Возможно, здесь помогла бы чья-то рекомендация, такого человека, которому доверяет сама Катя и через которого она, возможно, стала бы доверять и мне. Но кто он, этот человек?
Правда, если я все правильно поняла, они коротко знакомы с Милой через своих «друзей». Если Артемьев со Смирновым общались и даже вместе проводили время со своими подружками, наверняка девушки, если уж не дружат, то по крайней мере «знаются». При упоминании о Кате Мила вроде бы агрессии не проявляла… Попросить, что ли, ее порекомендовать меня? Других-то вариантов на горизонте не видно. Конечно, у Кати, наверное, есть и другие знакомые девушки, кроме Милы, но я для них – такой же посторонний человек, как и для самой Кати. А Мила все-таки клиент…
И потом, горе – общее. У одной любимый убит, у другой – в камере. Причем по подозрению в том самом убийстве. Все переплетено, все связано в этом мире. Глядишь, и найдется какая-нибудь эмоциональная струнка, на которой можно будет сыграть…
Решено, звоню Миле и договариваюсь насчет встречи с Катей.
Но едва лишь успела я вытащить трубку, чтобы осуществить свое намерение, как на дороге показалась белая «Нива».
Бросив телефон на сиденье, я судорожно повернула ключ в замке зажигания и с места в карьер рванула следом.
Водила Кристина резко. Выжимая все возможное и невозможное из раздолбанного драндулета, гнала она так, будто знала, что я еду следом. Обгоняла, подрезала на поворотах и вообще вела себя на дороге по-хамски.
Несомненно, девушка была волевая, и если в деле наказания чересчур бойкого короля йогуртов и могла возникнуть какая-нибудь заминка, то уж точно не по ее вине.
Изо всех сил нажимая на педаль газа, непрестанно объезжая кого-то, я на всех парах летела за неудержимой биатлонисткой, каждую секунду опасаясь, что вот-вот потеряю ее из виду.
А что бывает, когда она становится на лыжи? Даже подумать страшно.
Мы миновали центр по относительно свободным боковым дорогам и вскоре оказались в одном из районов с преобладанием частного сектора. Здесь «Нива» наконец-то сбавила обороты и, малым ходом двигаясь вдоль одноэтажных домов, остановилась перед старым деревянным домиком с деревянными же воротами и калиткой.
Когда Кристина выходила из машины, я находилась в самом начале улицы, и она даже не глянула в ту сторону. Девушка скрылась из виду, войдя во двор, а я, медленно проехав мимо и внимательно рассмотрев внешний вид дома, остановилась на противоположном конце улицы. Заехав за угол, я встала так, чтобы Кристина меня не заметила, а я могла бы проследить за ней, независимо от того, в какую сторону она собиралась направиться.
Время было обеденное, и что-то подсказывало мне, что Кристина скрылась за воротами не навсегда и я еще увижу сегодня интересующую меня девушку.
Между тем мой собственный организм тоже посылал весьма красноречивые сигналы, о том, что пора принимать пищу. Страшно сосало под ложечкой, но, к сожалению, я ничем не могла ответить на этот пламенный призыв. О том, чтобы захватить с собой съестные припасы, я как-то не подумала, а напроситься в гости к Кристине не рискнула. Мало ли, еще не так поймет…
* * *
Ждать пришлось долго. Только через полтора часа возле ворот снова возникло движение, и взору моему предстал живой человек.
Высокая женщина в длинной, до пят, юбке, в блузе с длинными рукавами и с платком на голове подошла к «Ниве» и открыла водительскую дверцу.
Только тогда я догадалась, что снова вижу перед собой Кристину.
«Не узнала… разбогатеет, блин…» – с сарказмом думала я, поворачивая ключ и заводя машину.
«Нива» развернулась и поехала в направлении от меня. Немного подождав, я выехала из своего укрытия и, не торопясь, двинулась следом.
Глобальное перевоплощение, до неузнаваемости изменившее внешность моей подопечной, меня и заинтересовало, и озадачило.
Впрочем, недоумение мое по поводу костюма разрешилось очень скоро, сменившись другим недоумением.
Попетляв по городским улицам, мы остановились возле здания, аккуратного и чистенького, либо заново построенного, либо недавно отремонтированного. На здании висела табличка, но из-за дальности расстояния, того, что было написано на ней, я не могла прочитать.
«Нива» заехала на свободное место в «кармане» перед тротуаром, предназначенном для парковки, и, выйдя из машины, Кристина снова скрылась из моего поля зрения.
Чтобы иметь время сориентироваться в ситуации, а также чтобы не выдать себя, ехала я довольно медленно и, осмотревшись, без труда нашла подходящее место, чтобы припарковаться и самой. Мы находились вдали от центральных улиц, обочины были практически свободны, и я даже смогла выбирать.
Я и выбрала. Отличное, укромное местечко, откуда мне видно всех, а меня не видно никому.
Оставив машину «отдыхать», я пешком прогулялась до интересного здания и на табличке прочла: «Центр исламской культуры».
«Ничего себе!» – возвращаясь обратно к машине, я очень радовалась, что в тихом закоулке до сих пор не появился ни один прохожий и никто не видит выражения моего лица.
Дальше в лес, больше дров. Впрочем, тайна необычного наряда, будем считать, разъяснилась. Наверняка в этом центре подобный костюм – стандартная униформа и в другом виде просто не пускают. Только что это за культурные навыки прививают здесь, вот что мне хотелось бы знать.
Может быть, по характеру я склонна к преувеличениям, но, сопоставляя факты и анализируя последние данные, никак не могла отделаться от мыслей о радикалах. Темноглазые шахидки, пояса смертников так и мелькали у меня перед глазами, когда, отойдя на безопасное расстояние от культурного центра, я вновь садилась в машину.
Для чего она училась стрелять? Для чего каждый день тренируется, ездит в тир, пробует разные виды оружия? Ведь биатлонистке достаточно винтовки. А в тире – весь набор, это я хорошо запомнила, и наверняка Кристина умеет стрелять из всего, что там представлено. Умеет стрелять хорошо. Метко.
А я-то, дурочка наивная, сижу, переживаю. Моральную сторону никак к знаменателю привести не могу. Достаточен ли тут, понимаете ли, мотив, да не будет ли это для невинной девушки слишком страшным испытанием… А при чем это здесь вообще? Какой, на фиг, мотив? Если в этом центре прививают те культурные навыки, о которых я сейчас подумала, мотив тут один – приказ.
Дойдя до этой точки, я наконец заметила, что, кажется, впадаю в крайность. Чего это я так взвилась? Какой-то незначительный полунамек, и вот уже готова спортсменку, комсомолку, красавицу в отъявленные террористки записать. С чего вообще я взяла, что за этой табличкой кроется какой-то подтекст? Почему эта организация не может быть действительно обычным центром культуры, несущим в массы доброе и вечное?
«Предубеждения, Татьяна Александровна. Предубеждения и предвзятость. Поспешные выводы и необъективность в оценках. Вот они, средства массовой информации, вот когда растлевающее свое влияние проявили… Теперь в каждом добропорядочном гражданине, стремящемся расширить свои культурные познания, террориста будешь видеть. И вообще… обедать надо вовремя. Чтобы хищнические инстинкты не пробуждались».
Сделав самой себе такое мысленное внушение и решив не произносить окончательных вердиктов, не собрав всех фактов, я осмотрелась по сторонам и невдалеке увидела ларек с шаурмой.
Чувствуя, что и в этот раз ожидание мое затянется, я снова вышла из машины и, отстояв очередь из двух человек, удовлетворила наконец требования изнывающего желудка.
Кушанье оказалось вполне съедобным, мясо было свежим, и, уплетая за обе щеки сочный, пахнущий специями бутерброд, я ловила себя на мысли, что в целом была несправедлива.
И чего я так на нее взъелась, на эту Кристину? Она, может быть, сюда Коран изучать ездит. Может, к духовному просветлению готовится. А я давай скорее ее в шахидки записывать…
На сытый желудок мысли в голову приходили мирные, и я снова стала думать о том, что, хотя Кристина, несомненно, смогла бы стать технической исполнительницей подобного убийства, но что касается планирования и предварительной подготовки, с этим пока много неясного.
В частности, здесь может повториться та же ситуация, что и с женой Смирнова.
Ведь, чтобы планировать убийство, в надежде, что подозрения падут на спонсора неудавшейся королевы красоты, необходимо было быть хорошо осведомленным обо всех интригах, имевших место на конкурсе, о тайной конкуренции в отношении первого места, о прыщах и о том, кто явился их инициатором.
Был ли Ашот в курсе всех этих нюансов? Этого я пока не знаю. А если окажется, что он ни о чем таком даже не подозревал, тогда… тогда, конечно, он все равно мог бы попросить Кристину оказать ему эту услугу, но надеяться ему оставалось бы только на то, что следователям и в голову не придет искать убийцу «молочного короля» среди женщин-биатлонисток.
Впрочем, надежды эти, пожалуй, были бы не такими уж призрачными.
Откуда? С какой стати? Какая кривая могла бы вывести следствие на такую невероятную версию? Даже я обязана ею только случайному совпадению. Хотя, конечно, и недюжинный интеллект сыграл здесь свою немаловажную роль… Впрочем, ладно. Потом, когда Мише буду рассказывать, тогда уж и разовью эту тему как следует.
А сейчас важно то, что – в отличие от жены Смирнова, – если Ашот не знал, что многие считали самого Смирнова жаждущим мести и что в связи с этим все подозрения в первую очередь падут на него, все равно он мог бы планировать нечто подобное (разумеется, если затаил мстительные чувства). Мог именно потому, что вся история с Катей давно быльем поросла и заподозрить его в качестве заказчика никому даже в голову не пришло бы.
Но Ашот, чтобы осуществить свой план, должен был знать, что в тот вечер Артемьев будет на вечеринке и что задержится там допоздна.
Впрочем, второе вполне логично вытекает из первого, об этом, пожалуй, и не требовалось специально узнавать. Но поскольку осуществлять подобные планы гораздо удобнее глубокой ночью, когда можно быстро и незаметно смыться с места преступления, то знать о том, когда именно состоится праздник, Ашоту было просто необходимо. Только в таком случае мог он с уверенностью посадить свою девушку в засаду, не сомневаясь, что рано или поздно нужный объект появится.
Кстати, и сам этот объект… Ведь Кристина должна была знать, в кого стрелять, а с Артемьевым вряд ли была лично знакома. Хотя, конечно, могла иметь место фотография…
В общем, вопросы с этой версией еще оставались, и, чтобы прояснить их, необходимо было, во-первых, составить мнение о том, что за личность эта Кристина, а во-вторых, побеседовать с Катей и постараться узнать, мог ли Ашот быть в курсе событий на конкурсе.
Я дожевала шаурму и снова вытащила трубку, чтобы звонить Миле.
Не спуская глаз с входной двери культурного центра, чтобы за разговором не упустить момент, когда выйдет оттуда Кристина, я долго слушала гудки, не понимая, чем таким важным может быть занята моя заказчица, чтобы не отвечать на звонок.
«В торговый центр вряд ли она отправилась… волдыри-то, наверное, еще не прошли».
– Да! Алло! – наконец весело прозвучало в трубке.
– Людмила, здравствуйте, это Татьяна.
– О! А я-то думаю, кто это может быть… Я тут… в огороде. Петрушку рвала на салат.
Даже вся усыпанная прыщами, гламурная Мила настолько не вязалась с фразой об огороде, что в первый момент я даже не нашла что сказать.
– Правда?.. Ну вот… А я думаю, что это так долго трубку не берут… уж не случилось ли чего.
– Нет, нет, все в порядке. Просто сегодня должны приехать друзья, вот я и пытаюсь… угощение приготовить.
– Вы ждете гостей? А в какое время? Дело в том, что я тоже хотела заехать к вам. О проделанной работе отчитаться и… поговорить кое о чем. Возникли некоторые дополнительные вопросы. Все это лучше сделать без посторонних, сами понимаете.
– Ну… в общем… да. Наверное. Хотя… какие уж они посторонние. Но, впрочем… как хотите. Ребята приедут не раньше восьми, так что если вы до этого времени успеете – милости просим. А если до восьми не успеете, то завтра – не раньше одиннадцати. А то я буду спать. И не открою.
Понятно. Праздник продолжается. Король умер – да здравствует король.
Счастливые они, эти девушки гламурные. Что бы ни случилось, всегда найдут что отметить. Убийство, не убийство… Главное, чтоб друзья приехали, пива привезли. И утром слишком рано не разбудили.
– Хорошо, Мила, я постараюсь успеть сегодня, – одновременно с этими думами говорила я в трубку, совершенно не желая утром общаться с девушкой с бодуна. – И у меня будет еще одна небольшая просьба. Если я правильно поняла, вы ведь в хороших отношениях с Катей? Ну той, что выиграла конкурс. Вы ведь говорили, что между вами нет никаких… трений?
– Совершенно никаких! Даже наоборот…
– Ну вот и отлично! Вы не могли бы как-то… отрекомендовать меня ей? Мне необходимо с ней переговорить, как с одной из знакомых господина Артемьева… так всегда делается, опрашивается ближайший круг общения. Но, насколько я поняла, эта девушка не слишком общительная и с посторонним человеком вряд ли захочет откровенничать. А вы, как ее знакомая или даже подруга, могли бы… поспособствовать. Объясните ей, что мне можно полностью доверять, что все сказанное останется исключительно между нами… Ну, в общем, постарайтесь как-то убедить ее быть откровенной со мной.
– Подождите, Татьяна… я все пытаюсь сказать вам… Ведь это они и приедут сегодня ко мне. Катя с Вовиком. Вы подъезжайте тоже, тут и… поговорите. А то, что вы сказали… поспособствовать там и прочее… не знаю. Навряд ли у меня получится. Лучше уж вы сами. Посидим, пивка выпьем… глядишь, откровенность-то и… проснется.
«Надо же, как кстати! – думала я, слушая Милу. – Прямо-таки по щучьему веленью. Что там пророчили мне гадальные кости? Кажется, успех?»
Пообещав Миле, что к восьми часам обязательно подъеду, я нажала сброс и вновь целиком и полностью сосредоточилась на закрытой двери.
В складывающихся, в общем-то, довольно удачно обстоятельствах могла возникнуть только одна нестыковка, если к восьми часам вечера Кристина еще не закончит свои насущные дела и мне нужно будет продолжать следить за ней.
Поразмыслив о том, как лучше поступить в такой ситуации, я пришла к выводу, что встреча у Милы важнее и слежку нужно будет прервать. Кое-что узнать мне удалось уже и сегодня, и в случае необходимости я смогу возобновить свои наблюдения хоть от дома Кристины, хоть от тира, хоть даже от этого загадочного культурного центра.
А возможность пообщаться с неразговорчивой Катей в расслабляющей обстановке, среди друзей, неизвестно когда еще представится.
Определившись со стратегией поведения, я взглянула на часы и обнаружила, что отдежурила у этого центра уже ровнехонько два часа.
«Чем же это они там заняты так увлеченно? Деятели культурные…»
Но на сей раз моему раздражению не суждено было достигнуть крайних пределов. Едва лишь я подумала о том, как надоело мне уже здесь сидеть, двери распахнулись, выпустив на вольный воздух целую толпу. Девушки в платках и юноши в жилетках и тюбетейках все до единого шли не с пустыми руками. Каждый держал связку каких-то книжек и брошюрок, и, оживленно обмениваясь мнениями, они довольно долго стояли возле входа.
Затем разлетелись как птицы в разные стороны, и можно было не сомневаться, что распространение исламской культуры в надежных руках.
Кристина со своей партией «просветительской» литературы устроилась за рулем «Нивы», и я напряженно следила, куда же она сейчас повернет.
Если туда, откуда мы с ней больше двух часов назад приехали, то с большой долей вероятности можно предполагать, что путь ее, после культурных занятий, лежит к родному очагу. Если же нет…
Но в это время Кристина уже разворачивалась и именно в ту сторону, откуда приехала.
По-видимому, только сюда ходила она в таком своеобразном костюме, и сейчас наверняка направлялась домой, чтобы переодеться.
Так оно и вышло. Полностью повторив маршрут, приведший нас к центру, но в обратном направлении, мы снова оказались в зоне индивидуальной застройки, и, встав на уже знакомое место, я проследила, как Кристина скрылась внутри двора.
На сей раз ждала я недолго. Девушка снова появилась в поле зрения. На ней были джинсы и кепка, издалека делавшие ее похожей на высокого парня.
Кристина села в машину, и мы снова начали движение.
На городских трассах она водила поспокойнее, но и здесь подрезала при каждом удобном случае и на светофорах никогда не дожидалась зеленого цвета, всегда стартовала, едва загорался желтый.
Силясь успеть за своим стремительным объектом и потеряв счет поворотам, я совершенно не представляла, куда мы направляемся.
Но вот «Нива» остановилась у какого-то здания, на темно-фиолетовом баннере, растянутом на его стене, я прочитала лаконичную надпись «Интернет-кафе».
Кристина скрылась внутри, и я поняла, что слежку можно с чистой совестью прекращать.
Учитывая то, сколько сейчас было времени, можно безошибочно предположить, что раньше двенадцати ночи Кристина из здания не выйдет. Это в том случае, если кафе не круглосуточное. А так может не появиться и до утра.
Наверняка это, в отличие от тира и культурного центра, место постоянной работы. А что, с ролью вышибалы девушка справится легко. Можно за нее не волноваться.
Ну а мне караулить ее незачем. Возможно, я загляну сюда завтра утром и, пока Кристина будет тренироваться в меткости на загородной базе, пообщаюсь с обитателями и персоналом кафе, но на сегодня мою работу с ней смело можно считать завершенной. Даже если она распространяет нелегальную исламскую литературу среди посетителей кафе, для моего расследования эта информация абсолютно бесполезна. Пресекать подрывную деятельность на территории страны – задача специальных служб. Вот пускай и работают. А меня интересует конкретное убийство.
Мне ясно одно: такой человек, как Кристина, на роль хладнокровного убийцы подходит на все сто процентов. Все ее замашки, сфера обитания и круг общения яснее ясного свидетельствуют о том, что застенчивость и нерешительность не являются ее определяющими качествами.
Моя задача – установить, каким образом могла она осуществить коварный план, и попытаться получить неопровержимые доказательства ее причастности. Этим я и займусь. Завтра. А сейчас – самое время заняться Катей.
Посмотрев на часы, я решила, что перед тем, как стартовать в направлении дачи, где обитала сейчас моя клиентка, успею еще глотнуть кофейку. Конечно, о том, чтобы сделать это дома, нечего было и думать, но квартала за два отсюда я знала одно кафе, где мой любимый напиток готовили вполне прилично. Шаурма уже переварилась, и требовался десерт.
Я нажала на газ и вскоре уже сидела за столиком знакомого кафе.
Обдумывая предстоящую мне встречу, я пыталась составить ориентировочный план разговора и придумать наводящие вопросы, которые, не вызывая ненужных подозрений, позволили бы мне узнать все, что я хотела узнать.
Из сказанного Милой по телефону мне особенно запомнилась фраза о том, что Катя приедет «с Вовиком». Похоже, девушка не слишком грустит об утрате. Что это, интересно, за Вовик такой? И когда он появился? В эти два дня, что прошли после убийства, или раньше, еще при Артемьеве, как «параллельный» вариант?
Мне вспомнилось, как спокойно Мила говорила о том, что и Артемьев, и Смирнов оба женаты, и я еще раз порадовалась за подружек наших городских бизнесменов, отличавшихся, как видно, совершенным отсутствием каких бы то ни было комплексов.
Я лично нисколько не удивилась бы, если бы оказалось, что и Катя, и Люда в дополнение к состоятельным, но уже не первой молодости «папикам», имеют про запас кого-нибудь помоложе и поинтереснее, хотя и не с таким солидным состоянием. Действительно, есть же у Артемьева жена. Почему же у Кати не может быть друга?
Раздумывая о том, что подобные треугольники тоже весьма нередко становятся благодатной почвой для мотивов различных преступлений, я допила кофе и снова села за руль.
На этот раз ехать пришлось через центр города, и, несмотря на то что по времени час пик должен был уже миновать, на светофорах наблюдалось настоящее столпотворение. Это задержало меня, и в восемь вечера я только въезжала в дачный массив, где сейчас обитала Мила.
Подъезжая к знакомому дому, еще издали я учуяла дразнящий запах шашлыков, услышала громкие голоса и поняла, что веселье в разгаре.
Поскольку это было дачное товарищество, а не коттеджный поселок, здесь не наблюдалось такого количества глухих железных и кирпичных заборов. Поэтому для тех, кто, как я, например, захотел бы понаблюдать, как ведут себя те или иные граждане, не чувствуя за собой присмотра, здесь было полное раздолье.
Убедившись, что на соседних участках хозяева отсутствуют, я остановила машину и остаток расстояния до забора Милы проделала пешком.
Кроме вполне приличного дома на участке Смирнова присутствовал, наверное, весь набор насаждений, которые полагается иметь на даче, и я могла подойти очень близко, не рискуя, что меня заметят.
На площадке перед входом в дом разместились черный «Ниссан» и белая «Мицубиси», а чуть подальше можно было наблюдать почти идиллическую картину. Дымился мангал, столик в беседке ломился от всяческой снеди, молодые люди, два парня и две девушки, каждый – с банкой пива в руке…
Из них я лично знала в лицо лишь Милу. Вторая девушка, хрупкая и задумчивая, по всей видимости, была Катя, а один из молодых людей – ее «Вовик». Естественно было предположить, что второй – друг Милы, и я только лишний раз убедилась, что предчувствия снова не обманули меня и профессиональная проницательность, как обычно, на высоте.
Из всех одна Катя выглядела грустновато, Мила же и оба юноши вовсю радовались жизни. Они скакали вокруг мангала, как дети, обмениваясь дурацкими шуточками, то и дело отхлебывая из банок, и уже через пять минут наблюдения я поняла, что ничего такого, что могло бы относиться к делу и меня заинтересовать, я не увижу и не услышу.
Поэтому я вернулась к машине, подъехала к воротам и посигналила.
