Вчера вечером я оказалась в удивительно красивом месте – в деревне Лакост, что в департаменте Воклюз в Провансе. Там находятся руины замка маркиза де Сада, которые со временем превратились в театр под открытым небом – есть скамьи и ступени между рядами, внизу сцена из грубого камня. Без всяких лишних украшений, все просто и без изысков.

Я смотрела балет. Все танцовщицы обладали несомненной грацией, но меня их старания почему-то не впечатляли. Ну не люблю я балет, и все тут. А вот окружающая природа меня действительно поразила. Это была все-таки отличная идея – устроить театр в таком прекрасном месте, среди причудливой игры света, в окружении древних скал, так удивительно преображенных человеком. И не зря, раз я сейчас имела возможность сидеть здесь и восхищенно смотреть по сторонам.

Несколькими часами ранее мой приятель Жан-Шарль сражался с моей канализацией. Он ремонтировал трещины, появившиеся из-за заморозков. Я сначала пригласила его, чтобы просто посоветоваться (я наивно думала, что справлюсь сама), а в итоге ему пришлось менять несколько труб. Потом засорилась кухонная раковина. Бывает же такое! Но слава богу, что он оказался рядом в нужный момент. Я, как могла, помогала ему в его непростой работе, даже предложила сделать перерыв и чего-нибудь выпить, но он отказался. С помощью минимальных подручных средств, методом проб и ошибок, но через два часа он заставил мою канализацию заработать вновь. При этом мне было ужасно интересно наблюдать за всем этим, не побоюсь этого слова, творческим процессом.

К чему я все это рассказываю? Креативность, какие бы формы она ни принимала, всегда присутствует в нашей жизни. Это орудие, которое использует наш мозг, чтобы достигнуть поставленных целей, независимо от того, как они озвучены – чьим-то приказом, просьбой или нашим собственным желанием. Мы все – творческие натуры, хоть и не все работаем в сфере искусства, ведь творить можно как угодно.

Креативность входит в пять сил из моей «связки ключей». Я использую ее не задумываясь. В моменты творческой активности идеи в моей голове сменяют друг друга с такой скоростью, что я не успеваю сама себе задавать вопросы. И меня это вполне устраивает, хоть мое неуемное воображение иногда и ведет меня к настоящим разочарованиям. Но с годами я научилась справляться с этим и часто сама себя призываю к порядку.

На моих мастер-классах по стремлению к счастью бывает, что люди сильно расстраиваются, увидев креативность в самом низу своих сил. При этом почему-то никто не жалуется, что у него, например, не очень развито чувство справедливости. Но я сейчас докажу вам, что все мы умеем не только очаровывать, но и творить – каждый по-своему.

Британский профессор Кен Робинсон сотрудничает с различными организациями по всему миру по вопросам образования. В 2006 году в рамках уже упоминавшегося проекта TED он прочитал лекцию на тему «Почему современная школа убивает креативность». Видеоролик с этим ярким и неординарным выступлением посмотрело более 17 миллионов человек. Такие внушительные цифры показывают, насколько эта тема близка многим из нас. Да я вспоминаю и себя – кем я стала, пройдя через мясорубку нашего образования, стремящегося найти во всех общие черты вместо личных особенностей?

Робинсон отмечает очень распространенный феномен. Если спросить у первоклассников, кто в их классе креативный, то руки поднимут все. Если же такой вопрос задать в выпускном классе, то это будут в лучшем случае несколько человек, и наверняка те, кто, по общему мнению, «хорошо рисуют». Мы все рождаемся с широчайшим арсеналом талантов, многие из которых, если не заботиться о них, могут потухнуть, как костер без вовремя подложенных в него дров.

Кен Робинсон называет призванием то, что получается в результате соединения наших способностей и наших любимых занятий. А сейчас, когда мир движется вперед все быстрее, особенно важно суметь найти свое призвание, ту творческую жилку, присущую всем нам, нашу сверхспособность.

Метод, который он предлагает, позволяет пробудить в себе это творческое «Я», чтобы затем раскрыть реальные таланты. И все это с помощью познания самого себя и использования своих желаний в качестве рычагов, помогающих идти к цели. Он много общался с разными творческими людьми – актерами, танцорами, музыкантами, художниками. Несмотря на разное происхождение и непохожие судьбы, всех их объединяло одно – творческое начало, корни которого он пытался найти.

Он начал с определения трех ограничений, тормозящих развитие талантов.

1. Мы недооцениваем всю полноту своих способностей. Мы все рождаемся с широчайшими возможностями для применения воображения, ума, эмоций, интуиции, духовного начала, а также физических и сенсорных ощущений. В обычной жизни мы используем лишь ничтожную часть из них, а некоторыми не пользуемся вообще. Поэтому многие до сих пор так и не нашли свое призвание, так как не осознают всю мощь своих способностей.

2. Мы не всегда можем оценить связь между ними. Многие из нас считают, что их тело, разум и эмоции работают как-то раздельно и совсем не связаны друг с другом. Многие не нашли свое призвание, так как не могут собрать его из разных элементов.

3. Мы преуменьшаем свои способности к изменению и развитию. Жизнь кажется нам одной сплошной линией, и мы твердо убеждены, что таланты пропадают с возрастом, а упущенные возможности больше никогда не представятся вновь. Многие не нашли свое призвание, так как считают, что они на это уже не способны.

И наше поколение уже далеко не первое в этом ряду пессимистов. Европейская образовательная система появилась еще в XVIII веке, чтобы лучше справляться со стремительно наступающей технической революцией. В итоге основными изучаемыми дисциплинами стали математика, естественные науки и иностранные языки. А о науках, развивающих чувства, все как-то забыли.

Креативность как сверхспособность – это не то, что обычно требуется от работников творческих профессий. Это то, благодаря чему мы раскрываем свой потенциал и в итоге чувствуем полное удовлетворение от жизни, соединив все свои способности в одно целое. По Робинсону, даже если Земля начала бы вдруг вращаться в обратную сторону, наше призвание бы от этого не изменилось. Все это похоже на так называемое потоковое состояние, которое описал венгерский психолог Михай Чиксентмихай – речь идет о тех моментах нашей жизни, когда мы наиболее «настоящие». Действия, без которых мы не можем обойтись, это отличный индикатор того, что реально движет нами. Ведь они нужны нам не для того, чтобы выжить, а чтобы жить полной жизнью. Это больше, чем просто момент радости или удовольствия, например, при виде красивого заката, – это чувство нашей индивидуальности, выражение наших желаний и способностей.

Робинсон описывает, как креативность просыпается в нас в четыре этапа: мы видим что-то интересующее нас, это начинает нам нравиться, мы хотим сами этим заняться и ищем пути, как это сделать.

К сожалению, найти свою стезю не так просто. Но «непросто» не всегда означает «сложно», нужно лишь немного смелости, терпения и любопытства, чтобы обнаружить свои способности, а затем суметь воспользоваться представившимися возможностями для их применения. Иногда происходит наоборот, и подвернувшаяся возможность подталкивает нас к нашему призванию. Если бы в далекой юности одна подруга не позвала меня поучаствовать в обряде хождения по углям, я бы никогда не узнала о том огромном потенциале, которым мы все обладаем. Кто знает, прошла бы я тогда мимо своего призвания, просто потеряла бы время или нашла бы себе какое-нибудь другое применение?

Когда мы включаем свою креативность, мы тем самым признаем, что каждый из нас воспринимает окружающий мир по-своему. Умным тоже можно быть по-разному. Ученые обычно разделяют способности на три типа – аналитические, практические и творческие.

Анализ помогает нам решать проблемы, практическая сметка – справляться с бытовыми ситуациями, а креативность – находить новые решения. Некоторые также упоминают о более узких способностях – к математике, музыке, спорту, языкам; у кого-то развиты лидерские качества, а кто-то, наоборот, прекрасный исполнитель. Также существует теория, что мозг имеется не только в нашей голове, но и в остальных частях тела, ведь на внешние раздражители оно реагирует все целиком.

Основное здесь – разница в подходах. Мы живем в обществе, позволяющем существовать всем вместе, но у каждого из нас, тем не менее, есть свой метод оценки объективной реальности и последующего самовыражения. В том, что касается креативности, нет четких рамок. Все мы находимся в постоянном движении и способны увидеть связь между двумя объектами или явлениями. Именно так чаще всего и появляются новые идеи.

Отметим также, насколько различно наше поведение. Как уже упоминавшиеся мыши жили в одинаковых условиях, но обладали разным умственным развитием, так и наши способности к всестороннему анализу и активному действию поистине безграничны. Кроме того, все мы обладаем разными физическими данными и индивидуальным набором сил, заложенными в характере. Каждый из нас представляет собой уникальный коктейль из эмоций, знаний и интересов.

Когда Кен Робинсон работает с группой, он просит участников оценить свое умственное развитие по десятибалльной шкале. Большинство оказывается где-то посередине, и очень редко встречается число 1 или 2. Затем он просит оценить свою креативность. Теперь результаты более разнообразны. Лишь единицы дают себе 10, а большинство – 1. Робинсон отметил, что три четверти опрошенных по-разному оценивают уровень своих интеллектуальных и творческих способностей. Для него же они неразрывно связаны. Мы не можем поступать мудро и при этом не быть креативными.

Ведь «быть умным» не означает хорошо учиться в школе или университете. Наш мозг должен непрерывно развиваться. Робинсон делает вывод: «Если кто-то не умеет читать и писать, мы не можем утверждать, что он на это не способен, он просто еще не научился это делать. То же касается и креативности. Когда кто-то признается в отсутствии у себя творческой жилки, это потому, что он не знает, как его изобретательность применяется в различных жизненных ситуациях».

Отметим также, что креативность не ограничивается конкретными действиями. Для того чтобы творить, не обязательно рисовать или сочинять музыку. Всем нам хорошо известны различные сферы творческой деятельности: кино, реклама, дизайн, мода и т. д. Но и наука, бизнес, образование, спорт, да, в конце концов, наши взаимоотношения не могут обойтись без сильных эмоций и активных действий, то есть именно креативного подхода. А все из-за того, что мы недооцениваем свое воображение – качество, отличающее нас от других животных. Мы можем легко представить себе предметы, которых нет у нас перед глазами. Мы способны мыслить в настоящем и прошедшем времени, а также вообразить то, с чем мы еще не сталкивались. И это еще одна сверхспособность.

Для Кена Робинсона быть креативным означает «рождать оригинальные идеи, имеющие реальную ценность». Они не только пробуждают воображение, но и призывают нас к действию. А где есть действие, там будет и творчество.

Остается обратить внимание на свою оригинальность. «Оригинальный» прежде всего означает «новый» – не только в собственных глазах, но и в мировом масштабе. Но для нас самих что-то новое – это всегда нечто оригинальное. Например, способ сервировки блюда, когда вы готовите его впервые, – это и есть «оригинальная идея, представляющая реальную ценность».

Наши гиперспособности могут развиваться и усиливаться. Я решила узнать, как можно укрепить свою креативность и как освободиться от ненужных условностей, чтобы начать самовыражаться.

Мы в Арле, в цокольном этаже дома. Стоит жаркое лето – просто благословенная пора. Рядом со мной двадцать человек, приехавших из разных стран мира, чтобы получить доступ к скрытым уголкам самого себя. Цель этого мастер-класса, который длится пять дней и возглавляется писательницей Шелли и художником Алехандро, – пробудить все лучшее в нас, чтобы развить свободу творчества.

Стопка белой бумаги, карандаши, ластик и точилка – вот все, что нам понадобится. Никаких новых технологий. Перед началом занятий нас попросили сделать несколько фотографий: спирали в естественной среде, животное в облаках, игра в шахматы в небоскребе, влюбленная пара и т. д. Все это напоминало поиски сокровищ, пробуждающие наше визуальное воображение. Я даже слегка поворчала: ну что это за задание – снять мужскую или женскую слезу! В ответ мне посоветовали не особенно задумываться над смыслом. Ведь когда мы начинаем думать, мы сами лишаем себя спонтанных идей и ощущений.

Нам также не разрешили рассказывать друг другу, что у нас в итоге получилось. Окружающие часто влияют на нас, но не надо сильно полагаться на их мнение, потому что самые строгие критики – это мы сами. В чужих фотографиях действительно присутствовало неподдельное очарование и глубокий смысл, чего нельзя было сказать о моих. Самым увлекательным было наблюдать за разными интерпретациями одного задания у двадцати человек. Кованый завиток, украшающий фасад дома во Флоренции, или связка колбас в мясной лавке – вот вам пример спиралей в естественной среде.

Чтобы творить, нужно, безусловно, обладать критическим складом ума. Но не стоит начинать оценивать себя слишком рано. В процессе созидания мы утомляемся, ошибаемся, ведь неудачи всегда заставляют стараться еще упорнее. Для большинства творчество не вызывает божественного вдохновения. И мы терпеть не можем ошибаться, ведь мы существа социальные и любим, когда наши заслуги признаются в должной мере. Это еще одна причина, заставляющая нас хоронить свои способности. Если они сразу не оценены окружающими по достоинству, мы не принимаем их всерьез и не позволяем им проявиться как следует.

Например, я рисую как курица лапой. Я бы сказала – как ребенок, но это будет несправедливо по отношению к детям. Короче говоря, я вообще никогда не рисовала, даже не пыталась. Мне этого не позволял мой внутренний критик. Но креативная часть меня была не против заняться этим новым и непонятным делом, но только спонтанно, чтобы еще больше освободиться.

Развивать свое творческое начало не означает закончить свое произведение любой ценой. Творчество – это процесс. Когда нам делают томографию мозга, на ее распечатке можно увидеть момент, когда в нем рождается новая идея – этому всегда предшествуют разные образы, то есть ее физическое проявление. Творческий процесс – это бесконечное движение: сначала в мозгу возникают нервные связи, обеспечивающие контакт между двумя идеями, затем появляются новые ощущения и образы. Во время наших занятий когда-то нашу работу часто прерывали со словами: «Вы сможете закончить позже». Так нам не оставляли возможностей для совершенствования своих творений. Сейчас же была другая цель: впустить свежий воздух, чтобы пробудить себя. И если мы иногда не понимали всех инструкций, то это было даже к лучшему. Ведь тогда приходилось интерпретировать их по-своему, а это тоже творчество.

Все мы почти сразу расположились на полу. Как дети, когда они сосредоточены на чем-то. Так нам было удобнее выполнять следующее задание с закрытыми глазами. Нам описывали разные ситуации: «Вы поднимаетесь на высокий мыс, озираете окрестности, потом прыгаете в море, где добрая волшебница дарит вам волшебный артефакт, затем страшный монстр преследует вас и хочет его у вас украсть».

«А теперь откройте глаза и нарисуйте монстра, которого только что представляли».

Смешно.

«Теперь нарисуйте, как вы боретесь с монстром, прячете свой артефакт и идете дальше».

Теперь мы должны были разделиться на пары, чтобы обменяться рисунками и «боевыми стратегиями». Но шепотом. И вот тут я сделала самое важное открытие на этой неделе.

Шепот непроизвольно создает новую освобождающую атмосферу. Когда мы шепчем, нам нечего доказывать друг другу, ведь очень сложно спорить, когда тебя почти не слышно. Сразу возникает эффект конспирации и общей тайны. Шепотом нельзя смеяться, а ведь смех часто спасает нас в неловкой ситуации. Кроме того, наше внимание возрастает в несколько раз. Ведь, чтобы услышать своего собеседника, мы должны сильно прислушиваться и наклоняться к нему.

Очень жаль, что в повседневной жизни все это смотрелось бы ужасно нелепо. «Шептальные» рабочие собрания были бы куда эффективнее обычных. Создается волшебная атмосфера близости, которой так легко управлять. И мы начинаем выражать себя по-другому. Ведь самая радикальная идея, так же как и самый громкий голос, не всегда является самой правильной. Изъяснение таким простым способом, исключающим разные голосовые модуляции, заставляет нас изменить свое поведение. Так, нам дали задание общаться между собой шепотом, и мы за пять дней вполне привыкли к этому. Но сможем ли мы продолжать так в обычной жизни, ведь мы – социальные животные? Надо как минимум попробовать.

Такие визуальные упражнения очень расслабляют, ведь когда наш разум отдыхает, мы направляем свое внимание внутрь себя – к ассоциациям, идущим из правого полушария мозга. И наоборот, когда мы видим перед собой цель, мы твердо сосредоточены на насущных проблемах. Такая концентрация необходима, но она также может и помешать найти важное решение из-за неожиданного потока идей.

Творчество освобождает. Как будто ослабляются стягивающие путы, и нас больше ничего не держит. Чтобы освободиться, наш разум должен расслабиться. Так давайте поможем ему в этом и в моменты творчества будем применять уже знакомые методы: правильно дышать, заниматься чем-то посторонним, двигаться, рисовать появившиеся образы.

Алехандро просит нас нарисовать рамку на белом листе. Затем – в любом месте изобразить какой-нибудь символ. Так мы избавляемся от «синдрома белого листа». Потом нужно закрыть глаза и нарисовать то, что придет в голову – с большой скоростью и во всех направлениях. Это называется автоматическим рисованием – не вкладывать никакой смысл и просто на пять минут дать свободу своей руке. Уже нарисованная рамка позволяет нам не думать, в какую часть листа мы можем при этом попасть.

Затем мы открываем глаза и, вооружившись карандашом и ластиком, ищем более-менее осмысленные формы. Потом выделяем их, стираем лишнее, раскрашиваем или заключаем в рамку. Теперь уже рисуют не пальцы, а наш взгляд, превращающий хаос в порядок. После этого мы обмениваемся листами с соседом.

Уже в раннем возрасте мы не любим, когда кто-то открывает нашу тетрадь или альбом и начинает рисовать там что-то свое. Ведь все, что рождается из наших рук, это почти святое. Тем более, когда мы рисуем редко. В данном же эксперименте наш предыдущий художественный опыт совсем не важен. Нам дается задание раскрасить или стереть чужие каракули. И это не просто так. Мы стремимся к открытому мышлению, множеству возможных интерпретаций, отмене личных барьеров, свободному движению – то есть к творчеству во всех его видах. Мы присваиваем чужие идеи, делимся ими друг с другом, безжалостно препарируем их, превращаем в нечто более художественное и изучаем полученные результаты. Таким образом, используя все доступные средства, наши визуальные способности заостряются и окончательно просыпаются.

Кроме того, любой творческий процесс добавляет хорошего настроения, причем в любой ситуации. На прошлой неделе мы ужинали у наших приятелей Жиля и Алины. Мы сидели на террасе – жара, морской воздух… И тут Жиль достал гитару, которую он, по его словам, «купил сыну». Как не стыдно – отнять инструмент у бедного ребенка! Он сыграл, что умел. Получилось неплохо. Далее эстафету подхватил Фредерик, профессиональный музыкант. Потом настала очередь Ларри, который, как ни странно, тоже не подкачал. Я знаю его двадцать лет и даже не подозревала, что он умеет играть. Каждый из нас прячет свои таланты, давно и глубоко зарытые в землю, – умение танцевать, петь, играть на разных инструментах, писать стихи или рассказы. Ларри по профессии писатель, а музыка – это просто его страсть. Но он мог бы играть и почаще, а не придумывать разные оправдания, что у него плохо получается или что он уже сто лет не играл.

Американский писатель и художник-иллюстратор Остин Клеон настаивает на важности взаимодействия наших хобби. Не стоит бросать музыку, если писать у нас получается гораздо лучше. В юности мы творим изо всех сил: рисуем, шьем, фотографируем, экспериментируем со своим внешним видом, танцуем, играем и поем, снимаем видео, что-то мастерим. И что от всего этого остается, когда мы взрослеем? Жалкие остатки, которые, тем не менее, можно воскресить.

В пору моей юности моим любимым занятием было часами болтать по телефону с подружками. Как только я возвращалась из школы, я тут же бросалась к аппарату, чтобы продолжить обсуждение прошедшего дня – неиссякаемая тема для разговора. С артистизмом, достойным лучшего применения, я увлеченно комментировала чужие слова и поступки. Да я и сейчас люблю этим заниматься. Но начав писательскую и исследовательскую работу, я ощутила острое желание вновь заняться своими полузабытыми школьными делами – шитьем и вышиванием, фотографией и рукоделием. На это меня отчасти вдохновили мои дети, в свою очередь доросшие до юношеского возраста. Я также стала больше готовить – это мое давнее хобби, и, как выяснилась, весьма полезное, ведь я делаю в нем успехи. Так же, как с моим увлечением антиквариатом, – я всегда нахожу то, что и не думала искать. Это все из-за моего отчаянного любопытства.

Если нам что-то нравится, должны ли мы посвятить этому всю свою жизнь? Нет. Остин Клеон говорит о разнице между желанием сделать что-то для себя и ради материальной выгоды. Подход в этих двух случаях будет разным. В 1960-х годах в Художественном колледже Чикаго проводились исследования, показавшие, что те студенты, которые творили ради чистого искусства, показывали более качественные результаты, чем те, кто ожидал вознаграждения за свои труды. Кроме того, они таким образом показали себя более подготовленными к трудностям жизни начинающего художника – вероятности небольших доходов и нескорого признания. Быть мотивированным внутренне, а не извне, заставляет нас творить более вдохновенно.

И я как-то тоже испытала это на себе. Два года назад моя сестра Камиль, живущая в Сан-Франциско, предложила мне сделку: я бы искала здесь, в Париже, разные старинные безделушки, а она продавала бы их в Америке. Все лето мы были увлечены этой идеей. Но каждый раз, когда я находила что-то интересное, я не просто хотела оставить это себе, но и сомневалась, что кто-то кроме меня захочет это приобрести. Присутствие коммерческой составляющей в моих спонтанных находках убивало весь наш проект на корню. Мне было трудно заинтересоваться чем-то или оценить свою материальную выгоду в том случае, если это в итоге предназначалось для других. Меня как будто парализовало.

Во время другого эксперимента в Гарвардской школе бизнеса были собраны вместе произведения двадцати трех художников: у одних картины покупали меценаты, другие творили из любви к искусству. Эксперты и критики оценивали качество работ вслепую, не зная ни имени автора, ни цели создания картины. В итоге при равном техническом уровне заказные полотна были признаны гораздо менее художественными. Да художники и сами часто признаются, что чувствуют себя куда более ограниченными, когда создают что-то на заказ. Свобода влияет на качество.

Освободиться от своих привычек – это еще один способ развить творческое начало. Сюрреалисты провозгласили это своим девизом и в итоге изменили литературный мир, начав изобретать новые приемы, расширяющие творческие возможности. Одним из них стало автоматическое письмо — литературный процесс, позволяющий «освободиться от узости мышления, ограниченного здравым смыслом» (Андре Бретон). Другими словами, оно позволяло забыть о привычных жизненных установках. Такая методика и сейчас широко рекомендуется для избавления от ограничивающих нас психологических барьеров. Вы тоже можете попробовать себя в этом жанре. Для этого надо:

1. Взять карандаш и большой лист бумаги.

2. Написать на листе какое-нибудь слово, чтобы избавиться от «синдрома белого листа».

3. Закрыть глаза.

4. Начать писать.

Что же нужно писать? Да все, что придет в голову. Включите свое воображение, не думайте о цели, уйдите от шаблонов и привычных схем. Следуйте за своей фантазией, а не направляйте ее.

Это упражнение рекомендовано в качестве ежедневной медитации. В момент творческого усилия, если вам нужно найти решение проблемы или начать новый проект, вы можете выполнять его утром в течение двадцати минут. Его можно делать даже лежа в кровати, как будто вы продолжаете видеть сны и записываете, что в них происходит. Как утренняя зарядка для мозга.

Автоматическое письмо позволяет забыть о своих привычных заботах и сосредоточиться на чем-то другом. Мы пишем все это не для того, чтобы затем перечитать – даже если мы сможем воспользоваться написанным как источником вдохновения, – а чтобы освободиться от навязанных рамок. В общем-то все равно, что именно мы напишем на листе, главное здесь – уход от реальности и наших обычных привычек.

В Арле мы это тоже практиковали. Например: «дыши коленями, обмани свой расслабляющий синий мир, ближе больше нежно-фиолетовый, писать жирным шрифтом, скользить по фасадам моря и отцам земли, мне нравится тот, кто делает свои глаза голубыми, обманись, иди вперед!..»

Прочитав написанное, мы затем снова закрывали глаза и продолжали писать. Потом следовало прочитать этот бред своему соседу. Например, у Абигайль речь шла о пустынях, билетах, аннотациях, Сан-Франциско и райских садах. У нее получались очень точные фразы, в отличие от меня, чьи каракули иногда даже не помещались на листе.

Потом мы взяли слова и выражения из чужого листа и начали писать заново, уже пользуясь ими. На этой стадии мы еще меньше контролировали то, что делали. Возможность писать чужими словами открыло перед нами новые горизонты. Как ни странно, это упражнение сильно сблизило нас с Абигайль. Мы почувствовали друг к другу сильную близость и искреннюю симпатию. Мне понравилось гулять в ее райских садах, хотя она и англичанка и не говорит по-французски. Чтобы выполнить это упражнение, я писала по-английски, ломая таким образом еще один стереотип в себе.

Выйдя с занятий, я твердо решила заниматься автоматическим письмом каждое утро, что означало, что я поверила в его волшебный эффект. После этого мне нужно было закончить эту книгу в течение месяца. В итоге я задержала ее всего на два дня. Уж поверьте, обычно срок задержки у меня гораздо больше. А в связи с тем, что я и так обычно практикую медитацию и бег для стимулирования творческого процесса, мне казалось, что этот метод уже излишний. Вот такой предлог я в итоге придумала, чтобы не заниматься этим. В то же время я начала рисовать – встречающихся мне людей; все, что лежит на столе; да все, что угодно, чтобы мои руки делали что-то другое, кроме печатания текста. Теперь я понимаю, почему я так люблю готовить, когда работаю над очередной книгой. Это конкретная видимая и ощущаемая перемена деятельности и в то же время пример самого настоящего творчества.

Творчество никогда не берется ниоткуда. Нам необходимы идеи и образы, чтобы вдохновиться ими и создать что-то свое и оригинальное. Творчество – это преобразование. Даже Леонардо да Винчи, бывало, смотрел на стену, чтобы найти новые идеи. То есть они рождались не внутри него, а извне. Каждая новая идея появляется из совокупности предыдущих.

Сальвадор Дали говорил: «Те, кто не хотят имитировать, не придумают ничего сами». Подражая кому-то, мы как бы строим сами себя, причем начиная с младенческого возраста. Как бы мы смогли придумать все модели поведения, ни на что при этом не опираясь? Это же невозможно. Заинтересовавшись нашими творческими механизмами, Остин Клеон обращает внимание на способность вдохновляться людьми, которых мы любим. Например, мои родители оба ценители визуальной гармонии, что мне всегда нравилось в них. В результате эта страсть передалась и мне.

Так как мы черпаем новые идеи из того, что у нас перед носом, то нам приходится совать его везде. Задача любого творца заключается в том, чтобы собрать максимум из того, чем возможно вдохновиться. Чем шире наш выбор, тем богаче будет финальный результат. Короче говоря, что вас вдохновляет? Что вам близко? Старое кино, архитектура мостов, разговоры в кафе? Вот вам мой список: книги, предупреждающие таблички, облака в небе, игрушки, роботы, антикварные вещи, накладные волосы, смешанные цвета, кастрюли и лампы. И какая между всем этим связь? Да неважно, речь просто идет об элементах, поддерживающих мое творческое начало.

Но чтобы начать творить самим, нам следует пойти немного дальше. Имитируя что-то, мы просто копируем. А следующий этап заключается в авторской интерпретации. Ведь стать самим собой можно лишь тогда, когда перестаешь быть, как все.

К созданию чего-то необычного, то есть неожиданного, может подтолкнуть игра с переодеванием. Недаром у каждой профессии есть своя униформа. Как в компьютерной игре – облачившись в доспехи или проникнув в какое-то секретное место, мы получаем разрешение стать неким персонажем, действующим определенным образом. А это уже креатив. Поэтому у Шелли – той, что вела мастерскую в Арле, – два стола. Один – чтобы работать на компьютере, другой – чтобы рисовать, и для этого не нужна никакая современная техника, а тетради, карандаши, ластики, стикеры и всевозможные вещи, способные ее вдохновлять. Когда она сочиняет театральную пьесу, то поначалу почти не пользуется компьютером. Делает наброски, занимается автоматическим письмом или рисует. Теперь, когда шлюзы открыты, потребности удовлетворены, можно пересаживаться за монитор. Для этого достаточно двух столов.

Когда я веду конференции или мастерские, у меня это получается только в состоянии полной боевой готовности. Даже будучи максимально внимательной и сосредоточенной, мне частенько приходится импровизировать. Ведь все люди разные, соответственно, и их вопросы и реакции тоже. И в такие моменты я вынуждена применять весь свой опыт и волей-неволей играть какую-то роль. То есть я как бы переодеваюсь. Это, конечно, громко сказано, но я действительно надеваю некую униформу, как судья – мантию. И вот в таком состоянии я могу лучше сконцентрироваться. Моя прическа и туфли усиливают это ощущение, даже если они мне иногда жмут, то есть мы опять играем некую роль.

Роль писателя или драматурга, музыканта или певца, ведущего конференции, путешественника, менеджера, в общем, любая наша деятельность связана с творческими навыками. Когда мы притворяемся кем-то, то становимся более свободными. И даже если мы ничего в себе особенно не меняем, эффект получается тот же – мы все равно действуем по-другому. Даже игра в простую квартирную уборку доставляет больше радости, чем если бы мы просто убирались.

Недавние эксперименты показали, что способность притворяться ребенком позволяет нам мыслить шире. Так, группу студентов попросили представить, чем бы они занялись, если бы у них в тот день после обеда не было уроков. Половина отвечала, как обычно, а вторая половина должна была представить себя на месте семилетнего ребенка. И эти вторые оказались более оригинальными и изобретательными. Особенно интроверты. Ведь тому, кто не привык делиться своими чувствами и переживаниями, иногда очень мучительно представить ситуацию, в которой придется общаться с другими людьми, то есть в его «взрослом» рассказе такое сразу исключалось. А в семилетнем возрасте об этом еще даже не задумываешься.

Только родившись на свет, мы еще не знаем, кем станем в дальнейшем. Чтобы найти свое призвание, иногда нужно попытаться влезть в чужую шкуру и понять, к чему мы реально склонны, увидеть, что могло бы дать нам больше возможностей для творчества, да и просто почувствовать себя увереннее.

На второй день наших занятий в Арле мы занимались по методике, которую используют актеры. Мы должны были гулять по улицам, чтобы лучше познакомиться с нашим первым партнером по шептанию. Я с самого начала села рядом с Мишель, и мы быстро сошлись с ней. Мы ровесницы, правда, она родом из Южной Африки. Задание заключалось в том, чтобы побольше узнать друг о друге, а потом рассказать о своем партнере другим участникам группы.

Оказалось, что мы не совпадаем с ней не только по месту рождения, но и по образу жизни, но тем не менее нам удалось найти точки соприкосновения. Мы еще не знали, что нам придется пересказывать чужую жизнь от первого лица, как будто свою. Ведь мы обычно описываем кого-то со стороны, а когда перевоплощаешься в кого-то, то все уже выглядит по-другому. Говоря о человеке от первого лица, мы влезаем в его шкуру и можем понять его гораздо лучше. Как выяснилось, это вполне естественный и легкий процесс, в котором участвует не только мозг, но и тело, которое тоже начинает вести себя, как тот, другой человек. Говоря от лица Мишель, я начинаю изъясняться по-другому. Из ее рассказов о себе я вспоминаю то, что ее ярко характеризует, что меня в ней зацепило. Жить чужой жизнью – это прекрасный способ изменить свой взгляд на мир.

И наоборот, когда вы слышите, что кто-то другой говорит от вашего имени, это тоже оказывает свой эффект, даже более необычный, чем слышать свой голос в записи. Слова вроде ваши, но их порядок совсем другой. Сразу хочется их исправить, придать им нужную форму и запустить снова. Слышать со стороны истории из своей жизни немного озадачивает. Странно видеть, что на нас при этом никто не смотрит, ведь говорят-то о нас. Это очень необычное ощущение.

Создание дистанции с самим собой усиливает креативность. Так, в ходе одного эксперимента группу людей попросили нарисовать двух инопланетян. Одного – чтобы проиллюстрировать фантастический рассказ, который они собирались написать, а другого – для иллюстрации чужого рассказа. И «вторые» пришельцы получились куда интереснее и оригинальнее.

Кроме того, чем больше мы размышляем над проблемами далеких нам людей, тем быстрее мы находим ответы на их вопросы. А чем более эти люди или эти проблемы близки нам, тем менее мы изобретательны. Этот феномен также работает, когда мы принимаем решения за других. Удивительно, но, когда дело касается других людей, наш рассудок действует как будто шире и глубже, чем для себя. Чем меньше нас что-то касается, тем больше мы способны привнести в это что-то новое. Так давайте не будем стесняться просить о помощи людей, гораздо менее осведомленных о нашей проблеме.

В ходе другого упражнения мы должны были принести какой-то предмет из нашего детства, который делал нас счастливыми. Я выбрала шкатулку с фрагментами картин Боттичелли – сувенир из Флоренции. Затем нужно было всем рассказать, почему эта вещь тебе так дорога.

Для меня она была олицетворением всей магии неожиданных чудес, происходящих в жизни. Я тогда уже была почти совсем взрослой, и мне разрешили ходить с моей подругой Катрин на блошиный рынок у ворот Клиньянкур. Именно там я и нашла эту шкатулку. Мы садились на электричку, приезжали на рынок и радостно примеряли разные модные юбки и соломенные шляпки. Это были мои первые мгновения свободы. Такой стиль в одежде мне быстро разонравился, но страсть ко всяким старинным безделушкам осталась навсегда.

Какие же детские вещи были дороги моим партнерам по занятиям? Шина принесла пару розовых носочков – она занималась балетом, пока не попала в аварию. Ясмин взяла обручальное кольцо своей матери, которую насильно выдали замуж за нелюбимого человека. Каролина – свою детскую фотографию. Ронан – плюшевого мишку.

Это упражнение было призвано вернуть нам забытое ощущение счастья, когда мы вспоминаем радостные моменты из нашей жизни. А что по этому поводу говорят ученые?

♦ Находясь в радостном расположении духа, мы генерируем в два раза больше новых идей.

♦ Такое состояние длится два или три дня.

♦ Смех при просмотре кинокомедии также повышает наш творческий потенциал, в отличие от фильмов ужасов или какой-то скучной картины. Даже если посмеяться совсем чуть-чуть, это тоже будет иметь свой положительный эффект.

♦ Прослушивание любимой музыки также может улучшить наше настроение и, как следствие, привнести новые идеи.

У меня в телефоне есть музыка, которую я обычно слушаю перед выходом на сцену или перед каким-нибудь важным событием. Это мой допинг для поднятия морального духа и ускорения реакции.

Ну а если достичь радостного настроения никак не удается? Что тогда? Творческий кризис?

Не совсем. Австралийский ученый Джо Форгас изучал связь между меланхолией и вниманием. Он провел эксперимент – разложил различные игрушки рядом с кассой детского магазина. Затем при выходе посетителей спрашивали, сколько игрушек они видели. Чтобы изменить их настроение, подчеркивалась мрачная или радостная атмосфера – в плохую погоду из динамиков звучал «Реквием» Верди, а в солнечную – наоборот, что-то веселое. Результаты показали, что в мрачной атмосфере посетители смогли вспомнить количество игрушек в четыре раза точнее, чем в радостной. Грусть заставляет нас быть более внимательными. Она действует на нас как небольшая доза расслабляющего наркотика, помогающая мозгу уделять больше времени поиску нужных слов, деталей и воспоминаний. В ходе другого эксперимента Форгас, перед тем как попросить участников написать некий рассказ, показывал половине из них отрывки из документального фильма о раковых больных. Полученный результат оказался у них более красивым и художественным, чем у тех, кто не смотрел фильм.

Как-то в школе экономики Колумбийского университета Нью-Йорка один профессор попросил своих студентов за три минуты рассказать о работе своей мечты. При этом присутствовали специальные люди, которые по-разному реагировали на рассказы этих студентов. В половине случаев они делали радостный вид, улыбались и кивали в знак согласия, а в других случаях сердились, неодобрительно поднимали глаза вверх или даже вовсе их не слушали. После презентации каждый студент должен был составить коллаж из журнальных вырезок, который затем оценивали профессиональные художники. И в итоге у тех, кого принимали плохо, получились самые интересные коллажи. Они подошли к этому заданию более серьезно – старательно подбирали фрагменты и пробовали разные варианты. В состоянии тревоги мы лучше концентрируем внимание и становимся более целеустремленными.

Творчества не бывает без ошибок, крутых поворотов и жертвования одними проектами ради других. Жизнь постоянно готовит нам новые испытания и учит двигаться дальше, несмотря ни на что. Когда у нас радостно на душе, мы легко генерируем новые идеи, когда грустно – находим способы их применения. Такое разнообразие настроений питает наш творческий потенциал.

У творческих гиперспособностей тоже есть свои активаторы, ускоряющие появление новых идей и их взаимодействие между собой. Это такие хитрости, направленные на увеличение нашей креативности.

Самый простой способ творчества, когда мы начинаем с нуля, это стараться, как будто для себя. То есть попытаться сочинить песню, которую мы бы сами захотели послушать, или написать книгу, которую бы самим захотелось прочесть. Для этого нужно сосредоточиться на том, что нам приятно и интересно: какие истории и каких персонажей мы любим, какие детали в рассказе могут нас зацепить. Потом, запомнив все это, можно пойти дальше.

Лучшие идеи часто возникают из наших наиболее актуальных потребностей и желаний, и пускай они не всегда гениальные, но по крайней мере они несут отпечаток нашего индивидуального стиля и являются плодами нашего воображения.

Наша креативность обычно применяется в тех областях, где мы чувствуем себя уверенно и получаем положительные эмоции. Погоня сразу за двумя зайцами позволяет нам переходить от одного проекта к другому, таким образом у нас всегда есть запасной вариант. Если я трачу все свои силы на создание только одного произведения, оно дается мне куда тяжелее. Слишком долгое ожидание результата убивает удовольствие от творческого процесса, а жонглирование идеями, наоборот, освежает мозг, главное – только не запутаться в них. А также не будем забывать, что испокон веков на Земле выживали наиболее креативные и изобретательные существа. Умение остаться в живых всегда зависело от хитрости, находчивости и быстроты реакции. Теперь же нам угрожают другие опасности. Жизнь постоянно проверяет нас на прочность, и принимать эту игру или нет, зависит только от нас самих.

Момент пробуждения очень подходит для вдохновения. Наш мозг в это время дезорганизован и ослаблен, а значит, открыт для новых и неожиданных идей. Это также весьма удобно для автоматического письма. Но потом начинается извечная утренняя нервотрепка – нужно все собрать, подготовить и успеть и при этом никуда не опоздать. К сожалению, не все могут себе позволить долго валяться в кровати по утрам, чтобы на свежую голову решить какую-то проблему или найти нужные идеи. В таких случаях специалисты рекомендуют поставить будильник чуть пораньше. Лично я делаю так уже целый год. Каждый раз, когда я утром открываю глаза, я все время забываю о том, что мне не нужно сразу же вставать. Это момент честно позаимствованной творческой дремоты.

Кроме того, есть у меня одна хитрость. Во время сильной концентрации, когда требуется, например, написать текст, такой как этот, в мониторе часто все плывет перед глазами, и я тогда притворяюсь, что ненадолго засыпаю. Я бы с радостью обошлась без этой уловки, потому что это все-таки нелегко – контролировать такие приступы сна, ведь в итоге можно заснуть не понарошку, а вполне реально. Особенно на работе. Для чего я это делаю, спросите вы? Дело в том, что во время таких коротких моментов дремы мы активно производим новые идеи, ведь в состоянии полусна наша креативность усиливается.

Да и когда мы просто мечтаем о чем-то, это тоже помогает генерировать новые идеи. Такой способ гораздо более эффективен, чем просто хвататься за свою цель и искать пути ее достижения любой ценой. В полусне мы открыты всему миру. Одни мысли ускользают от нас, но тут же приходят другие. Творчество начинается тогда, когда мы начинаем осознавать, что вполне способны ловить наши идеи на лету. Таким образом, и безделье может становиться креативностью.

Нам не обязательно принимать различные наркотические препараты, чтобы осознать, что в нас постоянно живут две части одного целого, предлагающие нам новые идеи: сознательное и бессознательное. Бессознательное – это такой скромняга-интроверт, который всегда в тени. Сознательное, наоборот, постоянно тянет одеяло на себя и заявляет о себе куда чаще. Оно как бы делает одолжение, когда позволяет бессознательному иногда промолчать. В итоге получается, что быть молчаливым – это не препятствие для творчества, а даже наоборот.

Как-то в ходе одного эксперимента группе людей предложили изобрести новые названия итальянских макарон. В качестве примера им прочитали пять уже придуманных вымышленных названий, заканчивающихся на «и». Затем группу разделили на две половины. Первой дали три минуты, чтобы найти новые названия. А вторая сперва те же три минуты следила на мониторе за движущейся точкой и должна была нажать кнопку на мышке, когда эта точка меняла цвет. Потом им тоже предстояло придумать новые названия макарон.

Исследователи хотели сравнить креативность результатов этих двух групп. Вторые, у которых сознательная часть мозга до этого какое-то время была занята другим заданием, справились лучше. Включилось их бессознательное. В итоге их результаты были куда более разнообразными, тогда как первая группа по инерции продолжала придумывать названия на «и».

Секрет в том, чтобы дать поработать двум частям нашего мозга. Ведь новые идеи лучше зреют в нем, когда мы работаем не только с сознательной, но и бессознательной его частью. По Ричарду Уайзману, решение – в концентрации на задаче, занимающей нас в данный момент, а потом – в быстром переходе на другую деятельность, например, полистать журнал, разгадать кроссворд, поиграть в судоку. То есть как бы перейти в спящий режим, но при этом занять мозг, чтобы обмануть его сознательную часть и позволить бессознательному вылезти наружу, как пузырькам в газированной воде.

В детстве я обожала раскладывать пасьянс. Теперь это можно делать с помощью компьютера. То есть процесс включения бессознательного стал гораздо проще, и теперь можно в любой момент позволить себе сделать передышку и получить лишний заряд креативности.

Но такое расслабление может иногда занять много времени, особенно когда нам требуется творить по заказу. Есть другие хитрости, которые могут нам помочь увеличить творческий потенциал.

Удивительно, но чтобы новых идей стало больше, нужно тянуться к столу, за которым сидишь, чтобы как бы приблизиться к нему. А если, наоборот, мы отодвигаемся от стола, как бывает в минуты раздумий, идей у нас будет меньше. Вот вам и скрытая сверхспособность компьютерных кресел, постоянно требующих от нас максимального придвижения к столу и комфортной позы.

Кроме того, положение сидя за столом со скрещенными на груди руками – это признак не закрытости, а целеустремленности. В таком положении мы тратим в два раза больше времени на разгадывание ребусов, чем когда наши руки сложены на коленях. Мы таким образом как бы принимаем интеллектуальную позу и настраиваем себя на серьезный лад. А когда лежим, мы, например, разгадываем кроссворды на 10 % быстрее. В таком состоянии мозг лучше «проветривается».

Ричард Уайзман предлагает также менять свою точку зрения. Что это означает в нашем случае? При ведении конференции это сродни исполнению роли, когда режиссер дал новые указания. И как узнать, что будет, если вести себя совсем по-другому?

Изменение строя мыслей – «вверх ногами» – позволяет пробудить свое творческое начало. Это, пожалуй, мое любимое упражнение, то есть опять же сверхспособность, чтобы стать более креативной, а заодно и более удачливой и целеустремленной. Нет, я не вишу вниз головой, но я ищу новые методы и пытаюсь взглянуть на все под другим углом. Уайзман называет это «переходом от автоматического к ручному режиму». На своих мастерских, после каждого перерыва, я прошу слушателей меняться местами – чтобы у них теперь были новые соседи и другой угол обзора. Некоторые при этом упорно сидят на своих местах и заявляют, что раз пересядут все, то им нет необходимости это делать – и безумно рады своей находчивости. Но они не понимают, что наша гибкость и готовность к переменам – это ключ к более полной и интересной жизни. И смотреть на все со стороны просто необходимо для перехода на более полезный «ручной режим».

Когда мы молоды, наш взгляд на вещи еще свеж. Нам пока особенно не на что опираться в своих оценках, мы все открываем в первый раз. Не случайно панк-рок изобрела молодежь, да и слушала его, в общем, она же. Но в процессе накопления опыта наши, поначалу свежие, изобретения теряют свою новизну и оригинальность. Ведь способность к творчеству не приобретается с годами.

Ученые часто делают великие открытия, а поэты пишут свои лучшие стихи в юном возрасте. Кто сказал, что чем старше мы становимся, тем слабее наша креативность? Это совсем не так. А вот что реально ослабляется, так это наша способность меняться и удивляться – то есть готовность пересесть. Было даже замечено, что если два первых курса в университете питают нашу креативность, то два следующих ее уже, наоборот, душат. Жесткие рамки губят связи, которые мы устанавливаем между двумя идеями, образами или ощущениями.

Только если мы не находим новые возможности для развития нашего творческого начала, чтобы вести себя, как в юности. Например, мой отец и его нынешняя супруга – живые примеры такого отношения к жизни. Творческая энергия бьет в них ключом. Они в курсе всех последних тенденций, чувствуют дух времени, но при этом используют свой жизненный опыт. Им 75 и 68 лет соответственно. В этом возрасте многие предпочитают спокойно уйти на заслуженный отдых, они же начали издавать удивительно современный журнал. Это демонстрирует их до сих пор сохранившуюся невероятную способность к удивлению. Ведь изобретать что-то означает ошибаться, выглядеть полным идиотом, пытаться найти единомышленников. А также выбирать самый трудный и опасный путь, вплоть до своих самых последних дней.

Наш мозг ржавеет в комфортных условиях. Ведь он способен адаптироваться ко всему. Когда мы спокойно движемся по накатанной, он тоже успокаивается и работает автоматически, уже не обращая внимания на такие мелочи, как, например, изменения в природе, когда-то так впечатлявшие нас. Если есть такая возможность, время от времени необходимо уходить из дома и бросать свой привычный круг. Мир стал так тесен, что у нас появилось ощущение, что мы знаем все, что происходит даже на другом конце земного шара без необходимости туда ехать. Но, например, соседний городок, где мы не были ни разу, это и есть в каком-то смысле другой конец земного шара, и поехать туда – это не то же самое, что прочитать.

Быть открытым всему новому и общаться с людьми, применяющими иной подход, дает новый взгляд на мир. А все новое заставляет наш мозг работать интенсивнее. Путешествия – это пища для творческого начала, эмоций, социальных и языковых навыков. Но также, как выяснилось, и экономическая выгода. Исследование, проводившееся десять лет назад, выявило прямую связь между деловыми поездками граждан определенной страны и количеством поданных от нее патентных заявок, а значит, и ее общим обновлением. Обмен между странами способствует появлению новых ценностей и развитию инноваций.

Жизнь за границей тоже способствует повышению креативности. Такая сложная задача, как адаптация в чужой стране, делает нас более приспособленными к решению дальнейших проблем альтернативными способами и позволяет нам мыслить шире. И разумеется, при этом появляется множество новых идей. Это происходит бессознательно, но такая гимнастика для мозга очень полезна, так как в ней участвуют и другие его отделы. Так что, у кого есть такая возможность, все за границу, хотя бы ненадолго!

Несмотря на целый арсенал методов в нашем распоряжении, мы часто ленимся ими пользоваться. Исследование, проведенное для изучения наших производительных навыков, показало, что 20 % опрошенных считают себя хроническими «тормозами».

Откладывание на потом можно оправдать множеством причин:

♦ страхом потерпеть поражение, а иногда и наоборот – страх преуспеть мешает нам идти вперед; мы часто откладываем на завтра самое важное, ведь мечтать гораздо проще, чем действовать;

♦ перфекционизмом, который порой парализует нас; когда мы сомневаемся в своей способности сделать что-то как следует, гораздо проще вообще не начинать – это в нас говорит наш страх разочарования;

♦ недостатком уверенности в себе и своих качествах, что тоже заставляет нас лениться и придумывать разные отговорки; это не страшно, когда дело касается нас самих, но вот с другими нам приходится себя пересиливать;

♦ когда мы беремся за масштабные проекты, нам бывает трудно понять, с чего начать; лучше поделить их на небольшие части, с которыми будет легче работать, и постепенно двигаться дальше;

♦ страхом заскучать; уже упоминавшееся потоковое состояние, которое появляется у нас при выполнении уже привычных действий, приходит не мгновенно. Чтобы ощутить, что все уже идет по накатанной, нам поначалу придется напрячься. Бывает сложно поверить заранее, что в итоге у нас все получится. Для этого нужно рискнуть и начать, но при этом постоянно держать в голове, что все может сорваться;

♦ неспособностью определить на глаз, сколько времени нам понадобится. Сознание того, что мы можем не уложиться в срок, тоже тормозит нас. Зачем стараться, если придется все бросить, не закончив?

Чтобы справиться со всеми этими оправданиями, американский исследователь Таль Бен Шахар рекомендует одну простую вещь: не думать, а просто начать действовать! Важно продержаться первые пять минут, а потом придет чувство незавершенности, которое заставит нас закончить начатое, чтобы больше не мучиться. Таким образом, сказать себе, что мы займемся этим «всего на пару минут» – это менее опасно и более эффективно.

Сколько раз я собиралась начать бегать по утрам, прекрасно зная, что если я смогу добежать до аптеки, то легко продолжу до конца. Но мою голову нельзя просто взять и отключить, а в ней крепко засела мысль, что это жутко неприятно – бежать зимой по сырому асфальту.

Когда мы находимся в состоянии творческого процесса и вдохновляемся всем, что нас окружает, было бы наверняка полезно вспомнить всю информацию, которой мы располагаем, и направить ее в нужное русло.

Французские ученые Одри Акун и Изабель Пайо работают с детьми, у которых наблюдается опережение в развитии, из-за чего им бывает сложно вписаться в рамки обычной школы. Исследователи не используют привычные методы обнаружения всевозможных талантов. Занятия, которые они проводят, направлены на развитие творческих навыков, чтобы каждый смог найти свой путь к запоминанию и пониманию новой информации. А он, оказывается, проходит через тело и чувства. В их работе меня заинтересовало то, что я сама долго искала: визуализация идей. Когда я познакомилась с ними, у моей дочери Пенелопы только начались зимние каникулы, а сын Леон готовился к защите диплома. И мы втроем решили записаться на их курс по визуализации идей.

Это сродни картографии – представлять в зрительной форме все свои идеи, знания, воспоминания, открытия и новые проекты. Такой способ очень развивает память и способность к планированию.

Цель данной методики – нарисовать совокупность своих идей на листе бумаги. Обычно это похоже на листву дерева, которое начинает расти из центра страницы, при этом при желании можно пользоваться разными цветами. Визуальное разнообразие облегчает усвоение и запоминание новой информации. Например, чтобы представить эту книгу, я напишу в центре листа ее название. И от него в стороны пойдут ветви – каждая будет соответствовать своей главе-идее. А на ветвях в свою очередь появятся листья-параграфы – цитаты, тексты, истории, эксперименты, интернет-ссылки. Неважно, в какой именно форме все это представлено. Главное – создать схему своих идей, то есть подготовить почву и посадить это дерево с многочисленными ветвями.

Хотя я никогда ничего не запоминаю, но могу многое рассказать вам о пандах. Вместе с Одри и Изабель мы как-то визуализировали текст об этих животных, изобилующий многочисленными деталями, чтобы таким образом помочь моему неповоротливому разуму. И это реально помогло. Память включилась благодаря разным цветам, использованным для подчеркивания важных элементов в тексте, который мы представили в виде все того же дерева. Это был новый язык, с помощью которого я заговорила со своим мозгом и против которого он пока не мог защищаться, а наоборот, начал переспрашивать.

Прелесть визуализации в том, что эти программы можно использовать на любом устройстве и без всякого ограничения – на домашнем компьютере или портативном планшете. Я могу таким способом, например, набросать схему своего выступления на конференции. В середине – название. Вокруг – основные тезисы, в конце каждой ветви – так любимые мной истории для снятия напряжения. Если у меня мало времени, я делаю акцент на большой ветви и пропускаю маленькие листочки.

Пенелопа очень жалела, что не знала об этой методике раньше. Карточки, которыми она пользовалась в школе, помогали мало. Буквы и строчки прыгали перед глазами, в результате не запоминалось почти ничего. А позитивная педагогика Одри и Изабель – это как ключи, которые начинают поворачиваться в другом направлении. Они дают оригинальные идеи для нашего разума, приносящие новые возможности. Это, пожалуй, одно из самых выгодных знакомств в моей жизни. Они попросили меня написать предисловие к их книге, а взамен помогают мне вести одну из моих семейных мастерских. К тому же у меня появились не только две новые подруги, но и масса свободного места в памяти для хранения новой информации, за что им огромное спасибо.

Кен Робинсон также рекомендует визуализацию идей для самоочищения, избавления от комплексов и поиска новых ассоциаций, более того – для поиска своего «Я». Для этого следует нарисовать большое дерево, в котором будет представлено все, что мы совершаем в жизни. Одна ветка здесь будет означать то, что у нас получается хорошо, другая – что выходит более-менее, а третья – что дается нам плохо. Потом выделяем разными цветами: например, сиреневым то, чем реально нравится заниматься, желтым – то, что нравится меньше, и серым – то, что не нравится вообще. Таким образом строится общая схема, позволяющая сделать выводы о возможных путях нашей самореализации. Формы и цвета в итоге превращаются в одну четкую линию. Вот таким креативным путем можно найти свое призвание.

Визуализировать можно и самостоятельно, пользуясь бесплатными программами, либо участвуя в вебинарах или записываясь на мастер-классы. Не стесняйтесь приобщать к этому своих детей. Так они быстрее поймут, что их реально интересует в жизни.

Мой муж Алекс был очень удивлен этим нашим новым увлечением. Оказывается, он уже давным-давно вешал над своим письменным столом разноцветные деревья, изображающие его новые проекты. Он у меня по профессии инженер-изобретатель, и такие чертежи были как будто специально придуманы для него. А я столько лет смотрела, как он это делает, и даже не догадывалась, что в один прекрасный день сама начну этим заниматься, ведь это таит в себе столько новых возможностей.

Различные цвета и сами по себе являются активаторами. В ходе одного исследования были собраны 600 студентов, которых попросили пройти тест на уровень творческих навыков. Задания тестов были написаны на карточках красного, синего или зеленого цвета. Разница в результатах оказалась очень существенной.

Те студенты, которые показали хорошие результаты в заданиях на точность и внимательность, например поиск орфографических ошибок, работали с красным фоном. Неудивительно, ведь красный – это цвет опасности, то есть связан с состоянием боевой готовности. Было также отмечено, что преподаватели, проверявшие результаты теста красной ручкой, находили больше ошибок и, соответственно, ставили худшие оценки, чем те, кто пользовались синей или черной.

Но более творческие задания – например перечислить все, что можно сделать из горы кирпичей или придумать детскую игрушку, – выполнялись лучше, когда фон был синим. Ведь давно доказано, что этот цвет помогает нам генерировать в два раза больше новых идей, чем красный.

Таким образом, обстановка в синих тонах способствует новым идеям, ведь мы неосознанно связываем ее с морем, небом и горизонтом. Широкие пространства – широкие возможности. Это ощущение помогает мозгу вырабатывать альфа-волны, которые освобождают воображение. Я же повесила очень красивую фотографию синего неба на стену напротив своего рабочего стола.

Зеленый цвет в свою очередь тоже таит множество сюрпризов. Проводившееся в Японии в течение восьми месяцев исследование по использованию творческого подхода в работе выявило, что растения и цветы в офисе позволяют его сотрудникам-мужчинам производить на 15 % больше новых идей, а женщинам – решать проблемы более оригинальными способами. А в школьном дворе дети придумывали более сложные игры, если вокруг имелась зеленая растительность.

В зеленых чернилах тоже таится своя сила. В ходе разных креативных занятий участников часто просят поиграть в анаграммы, то есть переставить буквы в слове, чтобы получить другое слово – тосол / лотос. Когда мы пользуемся зеленой ручкой, мы справляемся с этим на 15 % лучше, чем когда пишем красной.

Зеленый цвет, особенно натуральных оттенков, дает нам хорошее настроение. В городских кварталах с богатым озеленением улиц происходит на 48 % меньше краж и на 52 % меньше тяжких преступлений, чем в тех, где одни дома и асфальт. В больницах пациенты, у которых в окно видны деревья, выздоравливают быстрее, а в тюрьме преступники, у которых окно камеры выходит на деревню или лес, лучше чувствуют себя физически. Но почему?

Потому что эволюция человека во многом зависела от природы. Тихий зеленый пейзаж в нашем бессознательном – это символ спокойствия и самодостаточности. Нам незачем беспокоиться о хлебе насущном, ведь он всегда под рукой в виде съедобных растений и плодов. Зеленый сигнал светофора разрешает нам движение, а красный – запрещает. Выбор именно этих цветов не случаен, он сформировался в итоге тысячелетней истории человечества.

Вдохновленная этой информацией, я покрасила ногти на левой руке в синий цвет, а на правой – в зеленый. Посмотрим, как это на мне отразится.

Я люблю город. Летом я стараюсь убежать из него, но в остальное время года я инстинктивно черпаю в нем вдохновение. Мы начинаем творить, опираясь на то, что нас окружает, и никакой Интернет не заменит нам пыльный тротуар или переполненный вагон метро. За подтверждением этих слов не нужно далеко ходить.

Специалисты давно пытаются понять характер разных городов – почему одни из них энергичные, а другие, наоборот, сонные? Связи в данном случае очевидны. Чем больше растет мегаполис, тем он больше производит и, соответственно, творит. Экономисты обычно приводят в пример уже упоминавшееся количество новых патентных заявок, что свидетельствует об уровне инноваций в конкретном городе. Чем он более развит, тем быстрее рождает что-то новое. Американские ученые Марк и Хелен Борнстайн сравнили скорость пешеходов в двенадцати городах мира, от Женевы до Иерусалима. И выяснили, что чем нас больше, тем мы быстрее двигаемся. А чем мы быстрее двигаемся, тем больше у нас возникает новых идей. Ведь город – это всегда источник стресса и конфликта, а значит, и креативности.

Такое ускорение жизни в зависимости от количества населения не встречается больше нигде в природе. Города – это биологическая аномалия. И именно в этом корень нынешней урбанизации.

Состояние конфликта возникает обычно от встречи с каким-то неожиданным явлением, необычной ситуацией или незнакомым человеком. А большое количество таких встреч не всегда приятно. Это одна из причин, почему многие стремятся переехать в более спокойное место. Но общий стресс также способствует инновациям и оригинальным идеям. Мегаполис становится более креативным, если плотность населения в нем возрастает – когда люди собираются вместе, они неосознанно начинают производить больше.

Это легко проверить в отношении любой страны. Прирост населения всегда сопровождается одинаковыми последствиями: растет индивидуальная продуктивность. Мы становимся более активными, ведь наша жизнь теперь более насыщенна. Это связано не с возросшим культурным развитием, а с неизбежными перегрузками от соприкосновения с множеством обстоятельств. Например, невозможно ехать на велосипеде в Париже и не остановиться перед чем-то интересным. Общественный транспорт – это тоже источник приключений и новых знакомств. Уж точно больший, чем когда передвигаешься на своем личном авто.

Стив Джобс давно понял все эти связи. Во время переезда студий Pixar он попросил оставить пустое пространство в центре первого этажа, чтобы сотрудники могли там встречаться, как на центральной площади города. Но полученное количество случайных встреч казалось ему недостаточным. Он считал, что невозможно создавать хорошие фильмы, не будучи максимально открытым новым идеям и вдохновленным новыми встречами. И он приказал организовать в этом месте кафе и зону отдыха. Все равно мало. Тогда он распорядился перенести все туалетные комнаты в эту часть здания. Сотрудники поначалу ворчали, ведь им теперь приходилось больше ходить. Но желаемый эффект был достигнут – механизмы, необходимые для продуктивного творчества, наконец заработали.

Совместное творчество присутствует везде: в городе, на работе, в семье, в любви, в Интернете. Сколько всего мозговых штурмов было организовано со времен их появления в 1940-х годах? Но с недавних пор ученые пытаются проверить гипотезу, что мы более продуктивны, когда сидим за одним столом. В ней не все так гладко, как кажется. Давая одинаковые инструкции группе или отдельным людям в одной комнате, больше идей рождается у одиночек. К тому же идей более качественных.

Ведь когда мы делаем что-то самостоятельно, результат полностью зависит от нас самих, положительный он или отрицательный. А когда мы становимся частью группы, мы неосознанно стараемся меньше, понимая, что в случае успеха все лавры нам все равно не достанутся, а в случае неудачи всегда можно свалить ответственность на другого. Интересно, что в одиночку мы также более шумные, чем в группе. Это давно доказано.

Казалось бы, стоит ли тогда вылезать из своего угла? Но здесь все не так просто. Некоторые проекты требуют участия множества специалистов из разных областей, и тогда чем больше народу, тем лучше.

Не будем также забывать, что живое общение остается самым надежным способом решения сложной проблемы. В университете штата Мичиган провели исследование: двум группам дали одинаковое задание – в первой все работали сообща, а участники второй общались с помощью эс-эм-эс и электронной почты, то есть без личного контакта. В итоге первая группа справилась лучше, хотя в обоих случаях была использована все необходимая информация, но именно совместное творчество, понимание друг друга без слов и магия общения позволили добиться успеха.

Когда мы работаем над каким-то проектом, находясь в одном помещении, результат всегда лучше, чем если бы мы были далеко друг от друга. Нет, Интернет никогда не заменит нам живое общение, наблюдение и взаимопонимание. Экран компьютера пока еще не может вдохновлять нас так же, как присутствие других людей.

Невероятная сила коллективного разума начинает изучаться все больше. Мой двоюродный брат Эмиль Серван-Шрайбер, специализирующийся на познавательной деятельности, занимается поиском решений для правительств и предприятий, желающих использовать его возможности для достижения наилучших результатов. При любом совместном анализе, говорит он, вся группа целиком зачастую более умна, информирована и сконцентрирована на задаче, чем самый умный ее участник в отдельности. К тому же, когда оценивают IQ группы, становится очевидным, что он не просто складывается из отдельных IQ ее участников: группа мудрецов может показать свою полную несостоятельность, а группа людей со средним умственным развитием может блеснуть невероятными знаниями. Определяющим в данном случае является умение слушать друг друга.

Когда речь идет о предсказании будущего, полезно объединить мнения множества разных людей. Например, как действуют аналитики, работающие на американскую разведку? Они живо интересуются экономикой, социологией, международной политикой и новыми трендами, чтобы мыслить на шаг вперед и помогать принимать верные решения. Они наблюдают, анализируют и составляют свои прогнозы на основе вполне логичных рассуждений. Это классический метод. Но однажды при университете штата Пенсильвания по просьбе ЦРУ была создана группа из нескольких сотен читателей ежедневных газет. Это были интеллектуалы, любящие актуальные и злободневные темы, и поэтому легко согласившиеся участвовать в этом эксперименте. У них спрашивали их мнение по возможным последствиям таких крупных событий в мире, как отставка лидера государства, выборы главы партии, окончание войны в Сирии, ослабление территориального конфликта и т. д. Каждый из них при этом выдвигал собственную гипотезу, не обязательно подкрепленную серьезными доказательствами. Затем на каждую гипотезу делались ставки. Оставалось дождаться, у кого она окажется верной. И когда пришла пора оценки данных прогнозов, то у группы экспертов-любителей, вооруженных лишь Интернетом, они оказались на 30 % точнее, чем у консультантов-профессионалов, имеющих доступ к любым засекреченным данным американского правительства. Все это не что иное, как еще одна сверхспособность.

Это был пример феномена коллективного разума – так называемая мудрость толпы. Мы говорим сейчас не о мозговом штурме, а об объединении разных мнений, которые в целом способны предсказать развитие событий лучше, чем самые авторитетные научные рассуждения. Чтобы все это начало работать, чтобы коллективный разум включился, необходимо всего лишь собрать вместе различные мнения, выражаемые отдельно друг от друга.

Такой метод применяется также для внедрения инноваций на предприятиях. Чем изучать давно известные общие идеи или собирать специалистов, полезнее покопаться в Интернете и найти отдельные частные мнения по данному вопросу. Все желающие при этом могут участвовать, комментировать, спорить, поддерживать и голосовать. Таким способом лучшим идеям дается шанс на их воплощение. Когда рабочая команда состоит из небольшого числа людей, то общее собрание может быть достаточным для продвижения проекта. Но когда в процесс вовлечены сотни и тысячи, и каждый – со своим особым мнением и оригинальными идеями, то такие интерактивные площадки становятся весьма эффективными, чтобы стимулировать творческий подход и поднять общий энтузиазм.

В этом году я провела 72 конференции и мастерские. Когда я что-то рассказываю, я не в состоянии второй раз повторить одно и то же и теми же словами. Иначе я чувствую себя роботом. Я могу говорить на определенную тему иногда всего час, а иногда два дня подряд. И такое разнообразие мне жизненно необходимо. И чем богаче мой опыт, тем меньше страх перед аудиторией. Однако, когда мне надо успеть на утренний поезд, отправляющийся в один из дальних уголков Франции, меня до сих пор охватывает жуткий мандраж – я как будто преодолеваю что-то в себе. Борьба со страхом стала неотъемлемой частью моей жизни, так я побеждаю своих демонов.

В июне месяце, во время 71-го мероприятия с моим участием в этом году, у меня появилось ощущение, что мое тело мне больше не подчиняется. Я как будто смотрела на себя со стороны и увидела себя жутко уставшей и уже безразличной ко всему. Это было уже слишком. На 72-м я изо всех сил попыталась влезть в себя обратно и поклялась себе, что больше никогда не буду работать в таком состоянии. Мне требовался отдых, чтобы затем вернуться обновленной и с новыми силами. Мне определенно нужно было заняться чем-то новым.

Чтобы написать свою книгу «Представьте себе», американский психолог Джона Лерер отправился в театр Second City в Лос-Анджелесе, где находится школа театральной импровизации и сценического искусства; величайшие комики Америки учились в ней. Лереру же нужно было научиться быть остроумным, ведь один из творческих талантов, кажущихся нам врожденным, состоит в умении смешить других. Вы можете быть от природы смешными или не очень, но забавная история, рассказанная друзьям, не сделает вас профессиональным комиком. Чтобы начать импровизировать, прежде всего необходимо расслабиться и подавить в себе внутренний голос, напоминающий о связывающих нас запретах и контролирующий наше поведение. Когда мы пытаемся выйти за рамки здравого смысла и благопристойности, разум всячески сопротивляется этому. Ученики школы Second City изначально нацелены не на юмор как таковой, они просто предоставляют сами себе полную свободу действий.

Разминка начинается с детских игр: стояние на голове, «съедобное – несъедобное» и т. д. Потом все принимаются бегать по комнате, как дети, при этом рыгая и выпуская излишние газы. Затем начинаются рычание и крики, чтобы выпустить наружу свой накопившийся гнев. Затем все садятся в круг, чтобы поделиться своими секретами, сделать неожиданное признание, выразить скрытые прежде эмоции.

Комик, у которого не получается быть смешным на сцене, пытается что-то придумать на ходу. При этом он, разумеется, не расслабляется полностью – внутренние рамки держат его по-прежнему, – и зрители видят эту искусственность. Большинство из нас прекрасно умеет подавлять свои эмоции. Импровизация же учит поступать совершенно наоборот. Лучшие артисты стендапа настолько растворяются в своих монологах, что потом зачастую не могут вспомнить, что же они говорили со сцены. У них появляется ощущение, что их разум куда-то улетел и за них говорило их тело.

Я тоже мечтаю об этом – подавить в себе внутреннюю цензуру и вырваться на свободу. Как я уже говорила, я всегда хотела быть актрисой. Я не очень смешная, но так часто смеюсь, что считаю полезным научиться вызывать улыбку и у окружающих.

Итак, чтобы следующий год не оказался похож на предыдущий, чтобы он заиграл всеми цветами радуги, а я с новыми силами вернулась к работе, и чтобы не отправляться в Лондон без всякой цели, я решила вместо банальных уроков актерского мастерства поучиться сценической импровизации. Мне это показалось гораздо интереснее. К тому же это стало отличным отдыхом после моего трудового марафона. Пока еще рано судить, добилась ли я каких-либо успехов, но направление выбрано верно.