Глава 12

Технологии, талант, толерантность: три «Т» экономического развития

Понимание новой экономической географии креативности и ее положительного влияния на экономические результаты заключается в трех факторах, которые я называю тремя «Т» экономического развития: технологии, талант и толерантность. Каждый из них — необходимое, но не достаточное условие процветания: чтобы обеспечить истинные инновации и устойчивое экономическое развитие, необходимо наличие всех трех факторов. Концепция трех «Т» объясняет, почему некоторым городам не удается добиться высокого уровня развития, несмотря на большой резерв технологий и университетов мирового уровня: они не были достаточно толерантными и открытыми, чтобы привлечь и удержать лучших креативных специалистов. Взаимозависимость трех «Т» также объясняет, почему другие города не добиваются успеха, хотя в них созданы все условия для жизни: им не хватает необходимой технологической базы. Самые успешные города сводят эти три фактора воедино. Совокупность трех «Т» образует сводный индекс креативности, обновленная версия которого представлена в конце этой главы.

Технологии

Первый и наименее дискуссионный фактор из трех «Т» — технологии. Экономисты уже давно сошлись во мнении, что это ключевой фактор роста. Сначала Карл Маркс, а затем Йозеф Шумпетер осознали, что именно развитие технологий позволяет капитализму постоянно меняться. «Капитализм не только не является, но и не может быть неизменным», — писал Шумпетер в 1942 году. Профессор Массачусетского технологического института Роберт Солоу получил Нобелевскую премию за работу, в которой назвал технологии движущим фактором экономического роста. Самые разные технологии — от новых изобретений (таких как компьютерные программы, робототехника и биотехнология) до усовершенствования производственных систем и процессов — повышают эффективность и продуктивность экономики и общества .

На рисунке 12.1 показаны городские агломерации США и соответствующее значение обновленного индекса технологий. Это сводный индекс, рассчитанный на основе индекса специализации в сфере высоких технологий, который составляет Институт Милкена, а также еще двух показателей регионального инновационного процесса: количества патентов на душу населения и среднегодового темпа увеличения количества патентов.

Начиная с 1970-х годов Кремниевая долина, где расположены ведущие компании в области передовых технологий, от Intel, Apple и Cisco до Google и Facebook, а также крупнейшие в мире центры венчурного капитала, считается средоточием технологических инноваций и предпринимательства. Однако рассчитанный в 2010 году индекс технологий свидетельствует о том, что Кремниевая долина уступила лидерство Большому Сиэтлу, где расположены Microsoft, Amazon и многие другие влиятельные игроки этого рынка. Сан-Хосе занимает второе место, после него следует агломерация Сан-Франциско, укрепляющая свои позиции по мере того, как все больше ключевых специалистов и высокотехнологичных компаний отдают предпочтение городской среде (эта тема рассматривается подробнее в главе 15).

Таблица 12.1. Двадцать городских агломераций США с самым высоким индексом передовых технологий, 2010 год

Место в рейтинге	Городская агломерация	Индекс технологий
1	Сиэтл — Такома — Белвью (штат Вашингтон)	0,996
2	Сан-Хосе — Саннивейл — Санта-Клара (штат Калифорния)	0,993
3	Сан-Франциско — Окленд — Фримонт (штат Калифорния)	0,976
4	Портленд — Ванкувер — Бивертон (штат Орегон)	0,956
5	Остин — Раунд-Рок (штат Техас)	0,955
6	Роли — Кэри (штат Северная Каролина)	0,952
7	Сан-Диего — Карлсбад — Сан-Маркос (штат Калифорния)	0,945
8	Дарем (штат Северная Каролина)	0,940
9	Бостон — Кембридж — Куинси (штаты Массачусетс, Нью-Гэмпшир)	0,933
10	Боулдер (штат Колорадо)	0,920
11	Берлингтон — Южный Берлингтон (штат Вермонт)	0,918
12	Тусон (штат Аризона)	0,912
13	Прово — Орем (штат Юта)	0,909
14	Корваллис (штат Орегон)	0,898
15	Хантсвилл (штат Алабама)	0,894
16	Покипси — Ньюберг — Мидлтаун (штат Нью-Йорк)	0,893
17	Миннеаполис — Сент-Пол — Блумингтон (штаты Миннесота и Вайоминг)	0,891
18	Мэдисон (штат Вайоминг)	0,891
19	Окснард — Саузенд Оукс — Вентура (штат Калифорния)	0,886
20	Манчестер — Нашуа (штат Нью-Гэмпшир)	0,885

Источник: анализ выполнен Кевином Столариком.

Портленд занимает четвертое место, а Остин — пятое; далее следуют Роли и Сан-Диего, затем Дарем, еще один город Исследовательского треугольника. Бостон и Боулдер замыкают первую десятку. В конце списка из двадцати городских агломераций находятся: Берлингтон, Тусон, Прово, Корваллис, Хантсвилл, Покипси, где работает компания IBM, Миннеаполис — Сент-Пол, Мэдисон, Окснард — Саузенд Оукс и Манчестер, расположенный возле бостонского Шоссе 128.

В первом издании книги я обратил внимание на наличие положительной корреляции между креативным классом и нашими индикаторами технологий и, наоборот, отрицательной корреляции между высокими технологиями и рабочим классом. Эта закономерность сохраняется и десять лет спустя, только приобрела более выраженный характер. На долю креативного класса приходится более 35 процентов от общей численности рабочей силы в 14 из 20 городских агломераций с самым высоким индексом передовых технологий, а в шести из них превышает 40 процентов. Кроме того, сохраняется положительная корреляция между креативным классом и всеми показателями развития индустрии высоких технологий и инновационного процесса, тогда как корреляция с рабочим классом отрицательна по всем показателям .

Изменение географии инновационного процесса в США представлено на рис. 12.2, составленном на основании данных о тенденциях в сфере инноваций (с учетом количества патентов) по десяти городским агломерациям США за три прошедших десятилетия, с 1976 по 2007 год .

Уровень инноваций существенно снизился в традиционных промышленных регионах Питсбурге и Детройте, а также в регионах Солнечного пояса — Далласе и Хьюстоне. За тот же период уровень инноваций существенно повысился в высокотехнологичных регионах: Кремниевой долине, Сан-Франциско и Сиэтле, а также в Лос-Анджелесе. Еще в двух крупных регионах, Нью-Йорке и Чикаго, значительный рост инноваций происходил в конце 1990-х, после чего в начале нового тысячелетия наступил резкий спад, который перечеркнул достигнутые успехи. В целом инновационный процесс в США стал более неравномерным и сосредоточенным в определенных регионах.

Талант

Второе «Т» — это талант. Экономисты сходятся во мнении, что квалифицированные, амбициозные, образованные люди с предпринимательским талантом (которых они называют человеческим капиталом) сегодня являются основной силой экономического развития. Первоначально индекс таланта рассчитывался с учетом данных о креативном классе, а также традиционного критерия оценки человеческого капитала (по существу, количества выпускников колледжей). Обновленный индекс учитывает только данные о креативном классе. Работая над первым изданием книги, я обнаружил тесную взаимосвязь между долей кре­ативного класса, индексом таланта, количеством компаний, работающих в сфере высоких технологий, и уровнем инновационного процесса. То же самое происходит и в настоящее время.

Толерантность

Толерантность — третий фактор экономического развития. Экономисты уже давно утверждают, что разнообразие имеет большое значение для эффективного функционирования экономики, но в большинстве случаев они имеют в виду разнообразие компаний и отраслей. В частности, по мнению экономиста Джона Куигли, диверсификация компаний и отраслей приносит пользу региональной экономике . Джейн Джекобс одной из первых обратила внимание на роль разнообразия как компаний, так и людей в обеспечении процесса инноваций и развития городов . Толерантность и открытость разнообразию — важнейший фактор культурного сдвига в сторону постматериалистических ценностей, о которых говорил Рональд Инглхарт .

Генерирование новых идей эффективнее всего происходит в местах с терпимым отношением к различным когнитивным стилям, а разнообразие этих стилей связано с демографическим разнообразием, как показал экономист Скотт Пейдж из Мичиганского университета . Толерантность (или, в более широком понимании, открытость разнообразию) — это дополнительный источник экономических преимуществ наряду с технологиями и талантом. Города и регионы, которым свойственна открытость новым идеям и которые привлекают талантливых и креативных людей со всего мира, расширяют свои возможности в плане технологий и таланта, получая благодаря этому существенное экономическое преимущество.

Большинство экономистов рассматривают технологии и талант как один из элементов основных фондов, подобно сырьевым материалам или природным ресурсам, на самом же деле эти факторы отличаются высоким уровнем мобильности. В отличие от залежей угля или других природных ресурсов, талантливые люди не привязаны к одному месту, они могут переехать куда угодно и часто именно так и делают. Тот факт, что некоторые города и регионы добиваются более значительных результатов в создании, привлечении и удержании талантов, непосредственно связан с их открытостью, разнообразием и толерантностью. Результаты нашего исследования показывают существенную корреляцию между теми местами, которые отличаются благожелательным отношением к иммигрантам, художникам, гомосексуалистам, представителям богемы, а также местами с социально-экономической и расовой интеграцией, с одной стороны, и теми регионами, где наблюдается качественный экономический рост, — с другой. Экономисты подчеркивают важность отраслей с «низкими барьерами входа», где новые компании без особых трудностей могут начать работать, тем самым поддерживая жизнеспособность отрасли. Я считаю, что точно так же города и регионы должны иметь низкие барьеры входа для людей — другими словами, быть таким местом, где новичков быстро принимают в самые разные социальные и эконочмические структуры. Такие места получают преимущество в плане креативности. При прочих равных условиях они способны привлечь и удержать специалистов, которые обеспечат процесс инноваций и экономического роста (рис. 12.3 и табл. 12.2).

Таблица 12.2. Двадцать городских агломераций США с самым высоким индексом иммиграции, 2010 год

Место в рейтинге	Городская агломерация	Индекс иммиграции
1	Майами — Форт-Лодердейл — Майами-Бич (штат Флорида)	0,365
2	Сан-Хосе — Саннивейл — Санта-Клара (штат Калифорния)	0,356
3	Лос-Анджелес — Лонг-Бич — Санта-Ана (штат Калифорния)	0,432
4	Эль-Сентро (штат Калифорния)	0,315
5	Салинас (штат Калифорния)	0,296
6	Сан-Франциско — Окленд — Фримонт (штат Калифорния)	0,291
7	Макаллен — Эдинбург — Фарр (штат Техас)	0,286
8	Ларедо (штат Техас)	0,279
9	Нью-Йорк — Ньюарк — Эдисон (штаты Нью-Йорк, Нью-Джерси, Пенсильвания)	0,276
10	Эль-Пасо (штат Техас)	0,266
11	Юма (штат Аризона)	0,250
12	Мерсед (штат Калифорния)	0,247
13	Браунсвилл — Харлинген (штат Техас)	0,244
14	Стоктон (штат Калифорния)	0,231
15	Нейплс — Марко-Айленд (штат Флорида)	0,229
16	Сан-Диего — Карлсбад — Сан-Маркос (штат Калифорния)	0,227
17	Вайселия — Портервилл (штат Калифорния)	0,226
18	Санта-Барбара — Санта-Мария — Голета (штат Калифорния)	0,222
19	Окснард — Саузенд Оукс — Вентура (штат Калифорния)	0,220
20	Напа (штат Калифорния)	0,215

Источники: Бюро переписи населения США; данные «Исследования американских сообществ», 2005–2009 гг. Анализ выполнен Кевином Столариком.

Готовность принять людей с предпринимательскими способностями со всего мира — отличительная черта Соединенных Штатов Америки. Среди ведущих американских предпринимателей всегда, начиная со времен сталелитейного магната Эндрю Карнеги, было много иммигрантов. В 1960-х венгерский еврей Энди Гроув основал компанию Intel; за прошедшие два десятилетия иммигранты возглавили более половины начинающих компаний Кремниевой долины — например, выходец из России Сергей Брин из Google, родившийся на Тайване Джерри Янг из Yahoo, а также основатель eBay Пьер Омидьяр, который родился в Париже (его талантливые родители, хирург и профессор лингвистики, иммигрировали во Францию из Ирана и переехали в США, когда Омидьяру исполнилось шесть лет). Хотя иммигранты составляют всего 12 процентов всего населения, на них приходится более 25 процентов патентов, полученных во всем мире. Кроме того, почти половина иммигрантов (47 процентов) — специалисты в области науки и техники, имеющие докторскую степень.

После наступления экономического кризиса некоторые эксперты и все больше американцев считают, что легальные и нелегальные иммигранты отнимают у американцев рабочие места и по их вине происходит снижение заработной платы. В последние годы в Аризоне, Алабаме и некоторых других штатах вводятся жесткие меры по ограничению иммиграции. На самом деле квалифицированных иммигрантов в США гораздо больше, чем иммигрантов с низким уровнем квалификации, что подтверждают данные, опубликованные в июне 2011 года в докладе Института Брукингса . «В 1980 году только у 19 процентов иммигрантов в возрасте от 25 до 64 лет был диплом бакалавра и почти 40 процентов не окончили среднюю школу, — говорится в этом отчете. — В 2010 году 30 процентов иммигрантов трудоспособного возраста имели минимум диплом об окончании колледжа и 28 процентов не окончили среднюю школу». Далее в отчете сказано, что по сравнению с уроженцами США «среди неквалифицированных иммигрантов выше уровень занятости и ниже уровень бедности домохозяйств». В более чем четырех из десяти крупнейших ста городских агломераций США (таких как Вашингтон и Сан-Франциско) количество иммигрантов, окончивших колледж, минимум на 25 процентов превышает количество не имеющих среднего образования.

Исторически сложилось так, что в основе процветания США лежат не только природные ресурсы страны, прирожденная изобретательность ее народа или другие факторы, но в еще большей степени — ее готовность принять трудолюбивых, амбициозных и талантливых людей. Это касается и иммигрантов с низким уровнем квалификации. В ходе тщательных исследований экономист Джованни Пери из Калифорнийского университета в Дэвисе пришел к выводу, что иммигранты скорее способствуют процветанию США, нежели мешают ему — по той простой причине, что «совокупность навыков, которыми они обладают, дополняет навыки местных жителей». Внизу шкалы диапазона навыков находятся иммигранты, которые выполняют «работу, требующую больших затрат ручного труда, такую как приготовление пищи, вождение автомобиля и строительство». Этим обычно не занимаются американцы с таким же низким уровнем квалификации, предпочитающие «работу, требующую языковых усилий: они трудятся диспетчерами, осуществляют надзор и координацию». Наверху шкалы диапазона — иммигранты, обладающие редкими научными, техническими и предпринимательскими навыками, имеющими большое значение для инновационного и предпринимательского процесса в США. Пери делает из этого следующий вывод: «Мультикультурная городская среда делает граждан, родившихся в США, более продуктивными» .

Гей-индекс

Когда я впервые начал изучать закономерности экономического развития, то даже представить себе не мог, что найду связь между демографией гомосексуалистов и индустрией высоких технологий. В то время, как говорится в предисловии к первому изданию книги, я познакомился с Гэри Гейтсом, который вместе с экономистами Дэном Блэком, Сетом Сандерсом и Лоуэллом Тейлором разработал новый показатель, который назвал «гей-индекс» . С тех пор Гейтс стал самым авторитетным в мире специалистом по демографическим закономерностям, касающимся геев и лесбиянок. Он автор книги The Gay and Lesbian Atlas («Атлас геев и лесбиянок»), к тому же он занимает должность научного сотрудника Института Уильямса при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Во время нашей первой встречи, которая состоялась в Университете Карнеги — Меллон, мы обсудили параллели между моими исследованиями, касающимися работников сферы высоких технологий и его кластерами гомосексуалистов. Мы сразу же поняли, что у геев наибольшей популярностью пользуются те места, где сосредоточена индустрия высоких технологий.

На основании доклада, который мы с Гейтсом написали для Института Брукингса, в первом издании книги было отмечено, что существует тесная взаимо­связь между гей-индексом  и региональными процессами кластеризации, а также сосредоточением и развитием индустрии высоких технологий . Четыре региона, занявшие первые места в списке десяти с самым высоким уровнем развития высоких технологий за период с 1990 по 1998 год, возглавили и список десяти регионов с самым высоким гей-индексом как за 1990-й, так и за 2000 год . Кроме того, мы обнаружили, что корреляция между гей-индексом (по состоянию на 1990 год) и индексом высоких технологий (за каждый год с 1990 по 2000) со временем повысилась, а это позволяет предположить, что преимущества непредубежденности по отношению к геям носят кумулятивный характер.

Некоторые критики утверждали, что на результаты нашей работы могла повлиять уникальная ситуация, сложившаяся в Сан-Франциско, который занимал в то время очень высокое (на самом деле первое) место по обоим показателям. Для того чтобы это проверить, мы исключили данные по Сан-Франциско из анализа. Результаты практически не изменились. В действительности корреляция между гей-индексом и большой концентрацией индустрии высоких технологий даже повысилась. В целом 12 из 20 регионов с самым высоким гей-индексом вошли также в список 20 регионов с высоким уровнем развития технологий, а 10 регионов с самым высоким гей-индексом оказались среди 20 регионов с высокой концентрацией креативного класса. В оба периода существовала положительная корреляция между гей-индексом и концентрацией креативного класса; причем корреляция между гей-индексом и концентрацией рабочего класса была отрицательной . На рис. 12.4 и в табл. 12.3 приведен обновленный индекс геев и лесбиянок по городским агломерациям США.

Таблица 12.3. Двадцать городских агломераций США с самым высоким гей-индексом, 2009 год

Место в рейтинге	Городская агломерация	Гей-индекс
1	Сан-Франциско — Окленд — Фримонт (штат Калифорния)	2,22
2	Берлингтон — Южный Берлингтон (штат Вермонт)	1,82
3	Барнстейбл (штат Массачусетс)	1,80
4	Портленд — Южный Портленд (штат Мэн)	1,78
5	Итака (штат Нью-Йорк)	1,74
6	Санта-Роза — Петалума (штат Калифорния)	1,68
7	Портленд — Ванкувер — Бивертон (штаты Орегон и Вашингтон)	1,63
8	Санта-Фе (штат Нью-Мексико)	1,63
9	Флагстафф (штат Аризона)	1,58
10	Санта-Крус — Уотсонвилл (штат Калифорния)	1,55
11	Спрингфилд (штат Массачусетс)	1,50
12	Сиэтл — Такома — Белвью (штат Вашингтон)	1,50
13	Бостон — Кембридж — Куинси (штаты Массачусетс, Нью-Гэмпшир)	1,48
14	Биллингс (штат Монтана)	1,47
15	Грили (штат Колорадо)	1,47
16	Боулдер (штат Колорадо)	1,46
17	Остин — Раунд-Рок (штат Техас)	1,45
18	Эшвилл (штат Северная Каролина)	1,45
19	Напа (штат Калифорния)	1,45
20	Сан-Диего — Карлсбад — Сан-Маркос (штат Калифорния)	1,41

Источники: Бюро переписи населения США; данные «Исследования американских сообществ», 2005–2009 гг. Анализ выполнен Кевином Столариком.

Поразительно, что люди часто неправильно интерпретируют наши с Гейтсом выводы по поводу связи между наличием гей-сообщества и экономическим ростом. Многие считают ее линейной. Однако ни один из нас никогда не говорил о том, что гомосексуалисты служат источником развития высоких технологий. Мы рассматриваем сильное, динамичное сообщество геев как серьезный опережающий индикатор того место, где есть такое сообщество, открыто для людей самых разных типов. Если в таком месте комфортно себя чувствуют геи, то, по всей вероятности, оно будет столь же комфортным для иммигрантов и представителей этнических меньшинств, не говоря уже об интеллектуалах, эксцентричных людях и других оригиналах, которые могут стать источником новых идей. Билл Бишоп сказал об этом так: «Где много геев, туда съезжаются и гики» .

Рональд Инглхарт, изучавший зависимость между культурой и экономическим ростом на протяжении четырех десятилетий, обратил внимание на то, что социальное неприятие геев — самый важный из бастионов нетерпимости и дискриминации, оставшихся во всем мире. Следовательно, города и регионы, открытые для гомосексуалистов, скорее всего, примут и всех остальных людей. Сам Гейтс всегда говорил, что геев лучше всего считать истинными «канарейками» центров сосредоточения индустрии высоких технологий с высокой концентрацией креативного класса.

Мой близкий друг и коллега из Чикагского университета Терри Кларк предложил более аргументированную и подробную критику наших выводов относительно геев и индустрии высоких технологий . Проанализировав детальную информацию о тысячах округов США, Кларк обнаружил, что «в крупных городских агломерациях наблюдается существенная взаимосвязь между гомо­сексуалистами и рабочими местами, но в более мелких регионах эта связь становится слабее». Мы с Гейтсом не имеем ничего против результатов, полученных Кларком на уровне округов. На самом деле именно по этой причине мы проводили свои исследования именно по такой схеме. Границы городских агломераций определяет такой фактор, как время на поездку на работу и обратно. Люди вполне могут жить в одном округе, а на работу ездить в другой, поэтому роль толерантности и разнообразия более уместно анализировать исходя из данных о городских агломерациях, а не округах.

Фактор богемы

Результаты ряда исследований свидетельствуют о том, что объекты благоустройства играют важную роль в экономическом развитии. Одним из первых на это обратил внимание Пол Готтлиб, который обнаружил взаимосвязь между наличием объектов благоустройства и присутствием высокотехнологичных компаний в Нью-Джерси . Затем экономисты Дора Коста и Мэтью Кан обратили внимание на то, что «влиятельные пары» с высоким уровнем доходов предпочитают жить в местах с развитой инфраструктурой . В ходе развернутого исследования становления потребительского города Эдвард Глейзер и его коллеги пришли к выводу: «Будущее большинства городов зависит от того, захотят ли в них жить потребители. Поскольку они становятся богаче, а компании — мобильнее, выбор места зависит от его преимуществ для работников не в меньшей степени, чем от преимуществ для компаний» . В апреле 2000 года в журнале Economist была опубликована статья под названием The Geography of Cool («География модного»), в которой говорилось, что многие города, от Нью-Йорка до Берлина, давно играющие роль центров культуры и моды, стали также центрами притяжения для талантливых людей и местом сосредоточения новых отраслей, специализирующихся на передовых технологиях . Но существует ли поддающаяся измерению связь между художественной средой и высокими технологиями? Безусловно, все эти исследования позволяли сделать определенные выводы, но мне нужен был более наглядный показатель.

Однажды мы с Кевином Столариком сидели за кухонным столом у меня дома в Питсбурге, обсуждая наше исследование по теме толерантности и экономического роста. И тут я спросил: почему бы нам не обозначить на карте те места, где сосредоточено больше всего художников, писателей, дизайнеров, музыкантов, актеров и других людей творческих профессий? Как я отметил еще в 2002 году, оказалось, что разработанный нами индекс богемы достаточно серьезно связан как с высокими технологиями, так и с экономическим ростом . Пять из десяти и двенадцать из двадцати регионов с самым высоким индексом богемы вошли в список двадцати регионов с самой высокой концентрацией индустрии высоких технологий. Одиннадцать из двадцати регионов с высоким индексом богемы занимали также верхние позиции в списке двадцати регионов с самым высоким уровнем инноваций . Значение индекса богемы того или иного региона за 1990 год указывало на высокую концентрацию в нем индустрии высоких технологий, а также на рост уровня занятости и численности населения в период с 1990 по 2000 год.

На рисунке 12.5 представлены обновленные данные об индексе богемы по состоянию на 2009 год. Первое место занимает Лос-Анджелес. Далее следуют Нью-Йорк, Сан-Франциско и Санта-Фе.

В список входят также Нэшвилл, Сиэтл и Портленд (штат Орегон), Джерси-Сити на другом берегу реки Гудзон напротив Манхэттена, университетские города: Боулдер и Остин, Санта-Крус и Айова-Сити, а кроме того, такие нетипичные для богемы места, как Стэмфорд и Дэнбери (штат Коннектикут), Питсфилд (штат Массачусетс) и округ Ориндж (штат Калифорния) (табл. 12.4).

Таблица 12.4. Двадцать городских агломераций США с самым высоким индексом богемы, 2009 год

Место в рейтинге	Городская агломерация	Индекс богемы
1	Лос-Анджелес — Лонг-Бич (штат Калифорния)	2,62
2	Нью-Йорк (штат Нью-Йорк)	2,54
3	Сан-Франциско (штат Калифорния)	2,46
4	Санта-Фе (штат Нью-Мексико)	2,45
5	Стэмфорд — Норуолк (штат Коннектикут)	2,11
6	Дэнбери (штат Коннектикут)	1,78
7	Боулдер — Лонгмонт (штат Колорадо)	1,72
8	Джерси-Сити (штат Нью-Джерси)	1,66
9	Санта-Крус — Уотсонвилл (штат Калифорния)	1,57
10	Нэшвилл (штат Теннесси)	1,51
11	Медфорд — Эшленд (штат Орегон)	1,47
12	Остин — Сан-Маркос (штат Техас)	1,44
13	Сиэтл — Белвью — Эверетт (штат Вашингтон)	1,44
14	Айова-Сити (штат Айова)	1,41
15	Питсфилд (штат Массачусетс)	1,37
16	Портленд — Ванкувер (штат Вашингтон)	1,36
17	Вентура (штат Калифорния)	1,36
18	Округ Ориндж (штат Калифорния)	1,35
19	Санта-Барбара — Санта-Мария — Ломпок (штат Калифорния)	1,35
20	Санта-Роза (штат Калифорния)	1,30

Источники: Бюро переписи населения США; данные «Исследования американских сообществ», 2005–2009 гг. Анализ выполнен Кевином Столариком.

Моя «полемика» со Стивеном Кольбером

Исследование, которое мы с Шарлоттой Мелландер провели в 2007 году с использованием как гей-индекса, так и индекса богемы, обеспечило мое участие в популярной программе на канале Comedy Central (я писал об этом в книге Who’s Your City?). Перед началом интервью Стивен Кольбер заявил: «В ходе нового шокирующего исследования был найден выход из жилищного кризиса: следует жить по соседству с геями». Затем он продолжил: «По результатам этого исследования было установлено, что высокая концентрация представителей творческих профессий, богемы и гомосексуалистов повышает стоимость жилья в тех районах и городах, где они обитают. Думаю, в наше время людям нужны дома, из окон которых можно было бы увидеть битника с козлиной бородкой, который играет на бонго, курит ароматизированную сигарету и создает скульптуру k.d.lang». Возможно, это казалось неплохой заготовкой для вечернего шоу на ТВ, но полученные нами данные были абсолютно достоверными. На самом деле гей-индекс и индекс богемы оказались поразительным, невероятно эффективным инструментом прогнозирования региональных цен на жилье .

Единого национального рынка недвижимости не существует, но есть много причин, объясняющих, почему в одних местах жилье стоит дороже, чем в других. Один из ключевых факторов — это доход: когда у людей больше денег, они могут покупать более дорогое жилье. Как правило, цены на жилье выше в местах с развитой индустрией высоких технологий, таких как Кремниевая долина. Объекты благоустройства и другие преимущества (например, живописные горы или расположенные неподалеку пляжи) тоже повышают стоимость жилья. Экономист Дженнифер Робэк Морс обратила внимание на эту взаимосвязь еще в 1982 году, когда обнаружила, что цены на жилую недвижимость зависят от наличия объектов благоустройства не в меньшей степени, чем от стоимости земли и заработной платы . Будь то полоска пляжа или участок Манхэттена, цены в любом случае будут расти в соответствии с базовым законом спроса и предложения.

Эдвард Глейзер и его коллеги отметили, что в городах цены на жилье растут быстрее, чем заработная плата. Они объяснили это тем, что городская жилая недвижимость продается по более высокой цене в силу высокой эффективности городской жизни и более развитой инфраструктуры в городах . Однако результаты моих исследований говорили о том, что эффективность городской жизни и присущие данному месту элементы благоустройства (прекрасные пляжи, торговые центры, велосипедные дорожки) — это еще далеко не все. «Хотите знать, какое место будет лучшим с точки зрения инвестиций в недвижимость через пять-десять лет?» Такой вопрос задал журнал Business Week в 2007 году. И дал ответ: «Обратите внимание на те места, где сейчас живут художники» . Так мы и сделали. На самом деле эта идея была не нова: градостроители уже давно знают, что процесс джентрификации (и последующего повышения цен на недвижимость) приводят в действие художники, креативные люди и геи. Тем не менее доля представителей творческих профессий и геев в общей численности населения относительно невелика, а данных, подтверждающих связь их проживания в том или ином месте с повышением цен на жилье, недостаточно, для того чтобы делать однозначные выводы. По состоянию на 2000 год в США было около 1,3 миллиона представителей богемы и 8,8 миллиона людей, считающих себя геями и лесбиянками, что составляет около 4 процентов от общей численности взрослого населения страны. Может ли существовать серьезная взаимосвязь между столь немногочисленными группами и уровнем цен на жилую недвижимость?

Мы с Шарлоттой Мелландер тщательно проанализировали данные, иллюстрирующие зависимость между индустрией высоких технологий, человеческим капиталом, численностью высокооплачиваемых специалистов, профессиями, заработной платой и уровнем доходов, с одной стороны, и количеством художников, представителей богемы и гомосексуалистов — с другой, по более чем 300 городским агломерациям США. В ходе анализа были получены поразительные результаты. Мы обнаружили, что стоимость жилой недвижимости определяют два фактора. Первый очень понятный — это уровень дохода. Чем богаче обитатели района, тем дороже в нем жилье. Однако даже здесь корреляция была с богатством, а не с заработной платой. При отсутствии дохода от прироста капитала и доходов из других источников зарплата сама по себе никак не была связана со стоимостью жилья. То же самое можно было сказать и об уровне образования, человеческом капитале, присутствии креативного класса или профессиональном составе населения.

Второй и намного более значимый фактор отображает смешанный показатель, рассчитанный с учетом индекса богемы и гей-индекса и объединяющий данные о местах концентрации художников, музыкантов и дизайнеров с данными о количестве геев и лесбиянок в регионе. Независимо от того, какие переменные мы брали, какой вариант модели использовали или какой регион анализировали, во всех случаях была обнаружена существенная корреляция между концентрацией геев и представителей богемы и стоимостью жилой недвижимости, даже с учетом таких факторов, как уровень дохода, человеческий капитал, профессии и размер города .

Многие аналитики считают, что представителей богемы и гомосексуалистов нельзя считать движущим фактором экономического роста и что их просто притягивают к себе места определенного рода. Воспользовавшись методом анализа причинных связей (новейшего инструмента статистического анализа, позволяющего учитывать отношения между независимыми, промежуточными и зависимыми переменными), мы смогли выделить влияние численности представителей богемы и геев и других факторов на стоимость жилья и друг на друга. И наши первоначальные выводы оказались совершенно правильными. Присутствие этих групп населения оказывало непосредственное воздействие на стоимость жилья, а также на другие переменные, связанные с данным местом (уровнем дохода и человеческим капиталом), делая его более привлекательным для других групп. Другими словами, присутствие богемы и гомосексуалистов было связано не только с более высокими ценами на жилую недвижимость, но и с более высоким уровнем доходов.

Чем это можно объяснить? Двумя причинами — каждая из них проливает свет на роль разнообразия, открытости и толерантности в региональном росте и развитии. Художники и представители богемы не только создают соответствующие элементы инфраструктуры, но и сами стремятся жить в тех местах, где они есть. Будучи весьма разборчивыми покупателями, уделяющими большое внимание объектам благоустройства, аутентичности и эстетике, они чаще всего выбирают место жительства там, где всего этого в избытке. Вторая причина еще более важна — открытость, о которой говорит высокая концентрация гомосексуалистов и представителей богемы в том или ином районе или городе. В местах с большим количеством богемы и геев нет серьезных препятствий для проживания любых людей, благодаря чему они привлекают к себе талантливых специалистов, независимо от расовой и этнической принадлежности или прочих подобных факторов. Кроме того, люди творческих профессий и гомосексуалисты сосредоточены в тех общинах, где ценят широту взглядов и самовыражение. Исторически сложилось так, что эти группы всегда были социально отверженными, а следовательно, они самодостаточны и охотно принимают к себе новичков. Представителям творческих профессий и гомосексуалистам всегда приходилось строить сети контактов с нуля, самостоятельно привлекать необходимые ресурсы и создавать собственные организации и компании.

По всем этим причинам в регионах, куда переезжают и где живут люди творческих профессий и гомосексуалисты, с большей вероятностью можно найти благоприятную среду для инноваций, предпринимательства и создания новых компаний. Геи и представители богемы повышают цену на жилье не потому, что больше платят (и не потому, что оказывают непосредственное влияние на развитие экономики), — их влияние на стоимость жилья, инновационный процесс в регионах и процветание носит косвенный характер. Жители тех или иных регионов из числа богемы и гомосексуалистов повышают цены на жилую недвижимость по той же причине, по которой делают эти регионы более эффективными и инновационными: они создают петлю обратной связи. Их присутствие — признак наличия в данном месте всех тех факторов, которые стимулируют процесс инноваций и развития, обеспечивающий дальнейшие инновации и развитие.

Индекс толерантности

В первом издании книги мы использовали смешанный показатель разнообразия и толерантности, который обозначили термином CDI (Composite Diversity Index, сводный индекс разнообразия) . Индекс CDI объединяет в себе три показателя разнообразия: гей-индекс, индекс «плавильного котла» (показатель концентрации иммигрантов) и индекс богемы. Сводный индекс разнообразия стал основой базовой концепции, которая гласит, что сочетание разно­образия и креативности стимулирует инновации и экономический рост. Пять из первых десяти регионов с самым высоким значением индекса CDI вошли также в число первых десяти регионов с самым высоким индексом передовых технологий: Сан-Франциско, Бостон, Сиэтл, Лос-Анджелес и Вашингтон. Статистическая корреляция между рейтингом регионов по индексу высоких технологий и CDI была достаточно высокой . Даже когда мы включили в свои расчеты такие факторы, как количество людей с высшим образованием в регионе, численность населения, а также показатели культуры, отдыха и климата, взаимосвязь между индексом CDI и ростом высоких технологий в период с 1990 по 1998 год сохранилась.

В рамках работы над обновленным изданием этой книги, вышедшим в 2004 году, мы с Кевином Столариком пересмотрели сводный индекс разнообразия и разработали новый показатель, который назвали «индексом толерантности». Помимо трех ключевых показателей (гей-индекс, индекс богемы и индекс иммигрантов) мы включили в этот индекс новый, четвертый, показатель — уровень расовой интеграции в противовес разделению общин на отдельные группы, — названный нами «индексом интеграции». Мы сделали это потому, что, как я уже говорил, в отличие от других форм многовариантности расовое разнообразие не было связано с развитием высоких технологий, инновациями и экономическим ростом. На самом деле результаты моих статистических исследований неизменно говорили о наличии отрицательной корреляции между концентрацией компаний, работающих в области высоких технологий, и долей этнических меньшинств в общей численности населения — особенно тревожный вывод в свете положительной роли других аспектов разнообразия. Создается впечатление, что креативная экономика не способствует решению давней проблемы разрыва между белым и цветным населением, а может, даже усугубляет ее. В 2004 году Сиэтл занял первое место в нашем списке регионов с самым высоким индексом толерантности; за ним следовали Портленд, Бостон, Миннеаполис и Провиденс. Замыкали первую десятку Сан-Франциско, Остин, Денвер, Орландо и Лос-Анджелес.

В этом издании книги мы пересмотрели индекс толерантности, исключив из него индекс богемы. Мы сделали так, поскольку считаем, что индекс богемы уже учтен в нашем показателе креативного класса (куда входят те же профессии в сфере искусства и культуры, которые входят и в индекс богемы). Индекс толерантности за 2010 год рассчитан на основе трех переменных: доли иммигрантов (людей, рожденных за пределами США), гей-индекса и индекса интеграции (рис. 12.6).

Сан-Диего возглавляет список городских агломераций с самым высоким значением индекса толерантности; далее следуют такие регионы, как Напа, Санта-Роза и Санта-Крус, а также Санта-Фе (табл. 12.5). Итака, Окснард — Таузенд-Оукс, Кейп-Корал, Боулдер и Энн-Арбор замыкают первую двадцатку. Сиэтл, Феникс, Лос-Анджелес, Орландо и Большой Вашингтон входят в список первых тридцати городских агломераций с самым высоким индексом толерантности.

Таблица 12.5. Двадцать городских агломераций США с самым высоким индексом толерантности, 2010 год

Место в рейтинге	Городская агломерация	Индекс толерантности
1	Сан-Диего — Карлсбад — Сан-Маркос (штат Калифорния)	0,751
2	Напа (штат Калифорния)	0,747
3	Санта-Роза — Петалума (штат Калифорния)	0,739
4	Санта-Крус — Уотсонвилл (штат Калифорния)	0,738
5	Санта-Фе (штат Нью-Мексико)	0,726
6	Итака (штат Нью-Йорк)	0,723
7	Окснард — Таузенд-Оукс — Вентура (штат Калифорния)	0,708
8	Кейп-Корал — Форт-Майерс (штат Флорида)	0,702
9	Боулдер (штат Колорадо)	0,701
10	Энн-Арбор (штат Мичиган)	0,693
11	Майами — Форт-Лодердейл — Майами-Бич (штат Флорида)	0,692
12	Грили (штат Колорадо)	0,691
13	Трентон — Юинг (штат Нью-Джерси)	0,690
14	Фресно (штат Калифорния)	0,687
15	Лас-Вегас — Парадайз (штат Невада)	0,686
16	Портленд — Ванкувер — Бивертон (штат Орегон)	0,684
17	Сан-Франциско — Окленд — Фримонт (штат Калифорния)	0,683
18	Вустер (штат Массачусетс)	0,680
19	Карсон-Сити (штат Невада)	0,679
20	Бостон — Кембридж — Куинси (штаты Массачусетс, Нью-Гэмпшир)	0,678

Источник: анализ выполнен Кевином Столариком.

Наличие взаимосвязи между толерантностью и экономическим ростом подтвердили результаты ряда независимых исследований. Мерик Гертлер и Тара Винодраи, работая в сотрудничестве со мной и Гэри Гейтсом, пришли к выводу, что зависимость между количеством представителей богемы и концентрацией индустрии высоких технологий не только имеет место, но и гораздо существеннее в регионах Канады. В ходе сравнительного анализа регионов и городских центров Австралии, который был выполнен во время независимого исследования австралийского аналитического центра National Economics, было обнаружено наличие взаимосвязи между количеством геев и представителей богемы и развитием технологий . Индекс толерантности демонстрирует тесную связь со многими другими аспектами регионального развития — от доли креативного класса, уровня инноваций и концентрации индустрии высоких технологий до более высокого уровня дохода и заработной платы в регионе и даже большего счастья и благополучия его обитателей .

Открытость опыту

Психологи уже давно обратили внимание на связь между самовыражением и креативностью. Во многих книгах показана устойчивая корреляция между высоким уровнем креативности, свойственной художникам, ученым и предпринимателям, и типом личности, который характеризуется любознательностью и открытостью новым впечатлениям. Два психолога, Джейсон Рентфроу из Кембриджского университета и Сэм Гослинг из Техасского, провели новаторское исследование под названием The Geography of Personality («География личности»). В ходе него они проанализировали географическое распределение психологических характеристик, которые они называют большой пятеркой личностных качеств: доброжелательности, добросовестности, экстраверсии, нейротизма и открытости опыту. На основании результатов крупномасштабного опроса, охватившего более 600 тысяч участников, авторы исследования пришли к выводу, что люди, которым свойственна открытость опыту, более мобильны и гораздо чаще переезжают в определенные регионы. Такие люди чаще «пытаются избавиться от скуки, которую они испытывают в маленьких городах, переезжая в городские агломерации, где им легче удовлетворить свои интересы, культурные запросы и потребности в социальных контактах и стимуляции». Другими словами, они переезжают и собираются в тех местах, где их охотно принимают и предлагают много новых, волнующих впечатлений и стимулов. Возможно, это происходит стихийно, но со временем в определенных регионах формируются большие кластеры таких людей, и эти регионы начинают отражать связанные с ними характеристики.

В 2011 году Джейсон Рентфроу провел еще одно исследование — The Open City («Открытый город»), в ходе которого проанализировал распределение по городским агломерациям людей, которым свойственна открытость опыту . В табл. 12.6 показаны первые десять и последние десять регионов, которые вошли в этот рейтинг. Сан-Франциско — город с самой высокой в стране концентрацией людей, открытых опыту; далее следуют Лос-Анджелес, Нью-Йорк и Сан-Диего. В каждой из этих агломераций наблюдается также значительная концентрация креативного класса. Из первых десяти агломераций этого рейтинга только в Лас-Вегасе низкий уровень креативного класса: создается впечатление, что в ночных заведениях и игровой индустрии, работники которых не входят в список профессий креативного класса, сравнительно редко дают работу людям, которым свойственна открытость опыту. На другом конце диапазона находятся Детройт, Миннеаполис, Кливленд и Колумбус, а также Питсбург: во всех этих регионах самая низкая концентрация людей, открытых опыту. В ходе исследования, проведенного в сотрудничестве с Рентфроу, моя команда использовала даже более масштабные опросы, для того чтобы составить карту концентрации и кластеризации типов личности в пределах крупных городов и городских агломераций, таких как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Торонто и другие. В подтверждение исходной идеи Рентфроу и Гослинга мы обнаружили чрезвычайно высокую концентрацию людей, которым свойственна открытость опыту, в центральных районах крупных городов.

Таблица 12.6. Городские агломерации США с наибольшей и наименьшей концентрацией людей, открытых опыту

Агломерация	Доля креативного класса, %
10 агломераций с самой высокой концентрацией людей, открытых опыту
Сан-Франциско	39,4
Лос-Анджелес	34,1
Остин	34,4
Нью-Йорк	35,8
Сан-Диего	35,6
Сан-Антонио	31,2
Нэшвилл	31,8
Лас-Вегас	22,7
Тампа	33,0
Денвер	37,6
10 агломераций с самой низкой концентрацией людей, открытых опыту
Детройт	34,5
Миннеаполис	37,7
Кливленд	32,2
Колумбус	34,0
Питсбург	31,7
Индианаполис	33,0
Канзас-Сити	34,8
Сент-Луис	33,5
Мемфис	28,5
Цинциннати	31,8

Источник: Jason Rentfrow. The Open City, in Ake Andersson, David Andersson; Charlotta Mellander (eds.). HandbookofCitiesandCreativity. London: Elgar, 2011, pp. 117–127.

Обнаружение устойчивой тенденции к объединению людей определенного типа личности в кластеры и получение новых данных о взаимосвязи между психологией и местом повлекло за собой определенный сдвиг в моем собственном мышлении. Всю свою профессиональную жизнь я анализировал то, как социально-экономические факторы формируют наш мир. Я никогда не думал, что психология тоже имеет большое значение — безусловно, не только в том смысле, что наклонности людей могут повлиять на инновационный процесс или экономическое развитие. И вдруг я понял, что психология играет главную роль.

На протяжении многих лет я пытался разработать более эффективные, усовершенствованные показатели того, что экономисты называют человеческим капиталом или профессиональными навыками. Мои критерии креативного класса можно считать попыткой решить именно эту задачу. Однако психология указывает на существование еще одного ключевого фактора помимо уровня образования и выполняемой работы. Тип личности человека определяет его способность находить и выполнять определенные задачи грамотно и эффективно. Рентфроу отмечает, что интересующая экономистов категория навыков «представляет собой нечто такое, что можно обрести благодаря обучению, таланту, мотивации и ресурсам». Но, прибавляет он, «с теорией личности больше согласуется утверждение, что личностные качества определяют предрасположенность человека к приобретению тех или иных навыков. Например, очень добросовестные люди склонны скрупулезно относиться к деталям, заранее все планировать и всегда быть собранными. Открытость опыту определяет способность человека сравнительно быстро осваивать новые навыки». Очевидно, что некоторые люди более креативны, амбициозны и мотивированны по сравнению с другими. Стива Джобса или Билла Гейтса отличает от всех остальных не уровень образования и не работа, которую они делают, а «нечто другое».

Для того чтобы понять, как личностные характеристики людей влияют на региональный экономический рост, моя исследовательская группа сопоставила наши показатели инноваций, человеческого капитала и экономического роста по городским агломерациям с данными Рентфроу о типах личности. Когда мы с Шарлоттой Мелландер проанализировали корреляцию между открытостью опыту и этими факторами, оказалось, что это качество умеренно коррелирует с креативным классом, уровнем образования и индексом богемы и имеет отрицательную корреляцию с рабочим классом. Открытость опыту показывала несколько более высокую корреляцию с индексом высоких технологий и индексом иммигрантов и гораздо более высокую с гей-индексом . В ходе своих исследований Рентфроу обнаружил аналогичную зависимость, а также тот факт, что с учетом уровня человеческого капитала корреляция между открытостью опыту и такими тремя переменными, как концентрация индустрии высоких технологий, процент рожденных за рубежом и гей-индекс, оказалась даже выше .

Результаты исследования Рентфроу свидетельствуют о том, что именно психологический элемент креативных городов определяет их этос и характер. Как отмечает ученый, люди не просто стремятся в те города, где они могут найти работу — они ищут среду, в которой могли бы удовлетворить свои личные и профессиональные интересы. По мнению автора исследования, открытость опыту связана с высоким уровнем инноваций, поскольку «виды деятельности, лежащие в основе инновационного процесса… такие как проектирование, инженерное дело, наука, живопись, музыка, разработка программного обеспечения, писательский труд и актерская игра, представляют интерес для любознательных, креативных, умных, одаренных богатым воображением, изобретательных и находчивых людей. Эти профессии связаны прежде всего с поиском, разработкой и распространением новых идей, методов и продуктов». Рентфроу отмечает, что те, кому свойственна открытость опыту, способны на смелые, рискованные действия, поэтому они часто предлагают новый взгляд на старые проблемы, спокойно относятся к переменам и быстро адаптируются к ним. Вполне логично, что места с высокой концентрацией таких людей совпадают с теми местами, где много работников сферы высоких технологий, художников, музыкантов и дизайнеров, а также иммигрантов, геев и лесбиянок, которым тоже свойственна такая открытость.

Чем больше я размышляю над этим, тем более очевидной для меня становится взаимосвязь между открытыми местами и открытыми людьми. Собственно говоря, мои показатели концентрации гомосексуалистов и богемы были признаком не только перспективных, благоустроенных городов и агломераций, но и тех мест, где сформировались крупные кластеры открытых опыту представителей всех слоев населения. Просто открытость была им свойственна от природы.

Индекс креативности

Индекс креативности — комплексный показатель регионального экономического потенциала, составленный на основе трех основных индексов, о которых шла речь выше: индекса технологий, индекса таланта и индекса толерантности. Я использую его в качестве основного показателя экономического развития региона и его долгосрочного экономического потенциала (рис. 12.7).

Боулдер занимает первое место; на втором месте — Сан-Франциско, на третьем — Бостон (табл. 12.7). Четвертое место разделили три агломерации: Сиэтл, Сан-Диего и Энн-Арбор. Корваллис, Дарем, Большой Вашингтон и Трентон замыкают первую десятку.

Таблица 12.7. Двадцать городских агломераций США с самым высоким индексом креативности, 2010 год

Рейтинг по индексу креа­тив­нос­ти	Городская агломерация	Индекс креа­тив­нос­ти	Рейтинг по индексу
			технологий	таланта	толерантности
1	Боулдер (штат Колорадо)	0,981	10	15	9
2	Сан-Франциско — Окленд — Фримонт (штат Калифорния)	0,970	3	16	17
3	Бостон — Кембридж — Куинси (штаты Массачусетс, Нью-Гэмпшир)	0,968	9	9	20
4	Сиэтл — Такома — Белвью (штат Вашингтон)	0,961	1	22	22
4	Сан-Диего — Карлсбад — Сан-Маркос (штат Калифорния)	0,961	7	37	1
4	Энн-Арбор (штат Мичиган)	0,961	25	10	10
7	Корваллис (штат Орегон)	0,959	14	8	25
8	Дарем (штат Северная Каролина)	0,953	8	1	45
9	Вашингтон — Арлингтон — Александрия (округ Колумбия, штаты Вирджиния, Мэриленд, Западная Вирджиния)	0,947	27	3	30
10	Трентон — Юинг (штат Нью-Джерси)	0,945	44	6	13
11	Итака (штат Нью-Йорк)	0,937	61	4	6
12	Сан-Хосе — Саннивейл — Санта-Клара (штат Калифорния)	0,933	2	2	71
13	Портленд — Ванкувер — Бивертон (штат Орегон)	0,930	4	59	16
14	Вустер (штат Массачусетс)	0,922	30	40	18
15	Берлингтон — Южный Берлингтон (штат Вермонт)	0,918	11	20	61
16	Остин — Раунд-Рок (штат Техас)	0,916	5	54	34
16	Хартфорд — Уэст-Хартфорд — Ист-Хартфорд (штат Коннектикут)	0,916	42	14	37
18	Миннеаполис — Сент-Пол — Блумингтон (штаты Миннесота и Вайоминг)	0,915	17	23	53
19	Атланта — Сэнди-Спрингс — Мариетта (штат Джорджия)	0,912	23	33	42
20	Тусон (штат Аризона)	0,909	12	64	26

Источник: анализ выполнен Кевином Столариком.

Интересно, что Кремниевая долина (Сан-Хосе) занимает 12-е место. Портленд, Вустер, Берлингтон, Остин, Хартфорд, агломерация Миннеаполис — Сент-Пол, а также Атланта и Тусон завершают первую двадцатку. Мэдисон, Лос-Анджелес, Денвер и Роли входят в первую треть регионов с самым высоким индексом креативности; Нью-Йорк занимает в этом списке 31-е место.

Соперничество теорий

В первом издании книги я ссылался на результаты исследований Роберта Кушинга, бывшего социолога и специалиста по статистике Техасского университета, который выполнил систематизированное сравнение трех основных теорий регионального развития: теории человеческого капитала Глейзера, теории социального капитала Патнэма и моей собственной теории, которую он назвал теорией креативного капитала. Кушинг разработал специальные статистические модели, чтобы определить влияние человеческого, креативного и социального капитала на региональный рост в период с 1990 по 2000 год, включив в них следующие показатели: уровень образования и человеческий капитал, род занятий, заработную плату и продолжительность рабочего дня, уровень бедности и неравенство доходов, инновации и индустрию высоких технологий, креативность и разнообразие. В итоге Кушинг получил поразительные результаты. Он не обнаружил никаких доказательств того, что социальный капитал способствует экономическому росту регионов; в действительности он даже оказывал негативное воздействие на этот процесс. В ходе одного из смежных исследований выяснилось, что в регионах с высокой концентрацией индустрии высоких технологий — более высокий уровень доходов и экономического роста, но при этом уровень социального капитала почти по всем показателям ниже среднего. Здесь наблюдался более низкий уровень доверия к религиозным институтам, менее активная волонтерская деятельность, более слабый интерес к традиционной политике и более низкий уровень гражданского лидерства, а также было меньше клубов, но при этом отмечался гораздо более высокий уровень «протестной политической деятельности» и «разнообразия дружеских отношений». Кушинг сказал об этом следующее: «Создается впечатление, что существует отрицательная взаимосвязь между традиционной политической вовлеченностью и социальным капиталом, с одной стороны, и развитием технологий и более высоким экономическим ростом — с другой».

Исследователь изучил модели как человеческого, так и креативного капитала. Проанализировав сначала теорию человеческого капитала, он обнаружил, что, хотя она во многом объясняет региональный рост, «это объяснение не столь однозначно, как можно было бы ожидать в данном случае». Воспользовавшись такими показателями креативного капитала, как креативные профессии, индекс богемы и индекс высоких технологий Института Милкена, Кушинг установил, что теория креативного капитала обеспечивает поразительные результаты, а прогностическая способность индекса богемы и индекса инноваций особенно высока. В итоге он пришел к такому выводу: «Модель креативного капитала обеспечивает такие же, если не более впечатляющие, результаты, что и модель человеческого капитала» . С тех пор эти результаты были подтверждены в ходе многих других исследований.

Все же некоторые критики поставили под сомнение связь между креативным классом и региональным ростом. В 2004 году один из них написал: «Данные о занятости населения 20-летней давности, за 1983 год, говорят о том, что названные Флоридой десять городов с самым высоким уровнем креативного капитала на самом деле на несколько процентных пунктов отстают от уровня экономического развития в целом по стране, тогда как его так называемые наименее креативные города по-прежнему демонстрируют высокий экономический рост, который на 60 процентов превышает рост его самых креативных городов за тот же период» .

Для начала стоит еще раз обратить внимание на то, что, по всеобщему мнению, именно уровень квалификации (какой бы показатель ни использовался для его оценки — человеческий капитал или креативный класс) остается основным фактором экономического роста и развития. Но если говорить конкретнее, в своем эссе The Great Creative Class Debate («Полемика по поводу креативного класса»), опубликованном в журнале Next American City в 2004 году, а затем и в книге Flight of the Creative Class, я привел результаты выполненного Кевином Столариком анализа, которые полностью опровергли все эти данные о занятости . Столарик проанализировал экономические показатели двух групп регионов. (Для того чтобы обеспечить сопоставимость результатов, он ограничил свой анализ 49 регионами, численность населения которых составляла в то время более миллиона жителей.) В первую группу вошли 11 регионов с самыми высокими показателями индекса креативности по состоянию на 2004 год (индекс креативности — это общий показатель региональной креативности, рассчитываемый на основе доли креативного класса и других факторов). Во вторую группу были включены 11 регионов с самым низким значением индекса креативности (автор исследования использовал одиннадцать, а не традиционные десять регионов, поскольку у двух последних регионов в этой группы был одинаковый результат). Полученные Столариком данные говорят сами за себя. С 1990 по 2000 год в регионах с самым высоким индексом креативности было создано в три раза больше рабочих мест — 2,32 миллиона по сравнению с 750 тысячами. Даже когда было учтено то обстоятельство, что в них больше работающего населения, показатель создания рабочих мест здесь все равно остался в два раза выше: 22 против 11 процентов. Однако анализ одних только темпов создания рабочих мест иногда приводит к ошибочным выводам. В городе или регионе может быть создано много рабочих мест, но также важно их качество, а кроме того, богатство и заработная плата, которую они обеспечивают. В ходе своих исследований Столарик установил, что за период с 1999 по 2002 год в регионах с высоким индексом креативности фонд заработной платы увеличился на 100 миллиардов долларов, что в пять раз больше, чем рост заработной платы в регионах с низким индексом креативности — 20 миллиардов. В регионах с самым высоким индексом креативности люди зарабатывали в среднем на 5 тысяч долларов больше, чем в регионах с низким уровнем креативности — 40 091 доллар против 34 383. В первой группе регионов темпы роста заработной платы были почти в два раза выше (5,1 процента) по сравнению с показателем регионов второй группы (2,6 процента). Благодаря такому росту уровня заработной платы в городах с высоким индексом креативности работники приносили домой более чем на треть (37 процентов) больше денег, чем те, кто проживал в регионах с более низким индексом креативности — 5125 и 3129 долларов соответственно.

В то время я сформулировал вопрос так: какой город станет центром экономического влияния через 50 лет — Лас-Вегас, который принадлежит к числу городов с самыми высокими темпами роста населения за всю современную историю, или такой центр сосредоточения креативного класса, как Сан-Франциско? С 1990 по 2000 год Лас-Вегас действительно занимал первое место по темпам роста населения и третье — по увеличению количества рабочих мест. Но давайте посмотрим, какая ситуация сложилась в настоящее время. Если оставить в стороне Детройт, агломерация Лас-Вегаса больше всего пострадала от экономического кризиса 2008 года, во время которого этот регион пережил самый тяжелый жилищный кризис и поразительно высокий уровень безработицы. Я заработал бы чертовски много денег, если бы мои критики согласились принять это пари.

Для этого издания книги Кевин Столарик обновил результаты своих исследований, включив в них данные за период с 2005 по 2010 год и сопоставив показатели десяти городских агломераций с самым высоким и десяти агломераций с самым низким индексом креативности (количество агломераций с численностью населения более миллиона увеличилось за этот период с 49 до 51). Как и следовало ожидать, экономический кризис существенно изменил картину занятости. Десять регионов с самым низким индексом креативности потеряли 5 процентов рабочих мест, тогда как регионы с высоким значением этого индекса показали совсем небольшой прирост. Однако в креативных регионах ситуация с занятостью была все же лучше. Ведущие из них увеличили занятость на 50 тысяч рабочих мест в креативных областях по сравнению с девятью тысячами рабочих мест в регионах с низким уровнем креативности. Даже с учетом численности населения темпы роста количества креативных рабочих мест в регионах с высоким индексом креативности в два раза превышали соответствующий показатель в отстающих регионах — 8 против 3,6 процента. В первых десяти агломерациях с высоким индексом креативности средняя заработная плата была на 12 631 доллар больше и составляла 54 207 долларов по сравнению с 41 576 долларами в десяти регионах с низким уровнем креативности. В первой группе регионов темпы роста заработной платы составляли 27 процентов, тогда как во второй — 20 процентов. Кроме того, разница между ставками заработной платы разных категорий работников в большинстве креативных регионов была существенно выше. В десяти регионах с высоким индексом креативности заработная плата представителей креативного класса была в среднем на 25 процентов (16 435 долларов) выше: 82 242 доллара против 65 987 долларов.

Другие критики поставили мою теорию под сомнение на том основании, что она не учитывает рост численности населения. В городах и городских агломерациях с большой долей креативного класса численность населения увеличивалась не так быстро, как во многих городах Солнечного пояса. Разве может эта теория быть правильной, спрашивали они, если ведущие города, о которых в ней идет речь, не растут? В 2004 году в интервью для статьи в газете Boston Globe Эдвард Глейзер настаивал на том, что люди предпочитают жить в солнечном, сухом климате и что на самом деле им нравятся города, в которых один из основных элементов жизни — автомобиль. «Вместо “технологий, таланта и толерантности” Флориды, — было сказано в той статье, — Глейзер предлагает использовать другой рецепт — “навыки, солнце и разрастание”». В 2009 году Глейзер написал: «Не существует переменной, которая прогнозировала бы рост численности населения в ХХ столетии лучше, чем температура воздуха в январе» .

Возможно, большее количество жителей или быстрый рост численности населения вызывает чувство гордости у первых лиц некоторых городов, все же это крайне ненадежный показатель экономического роста. Десять лет назад специалист по экономике городов Пол Готтлиб изобрел термин «рост без роста» для обозначения этого разрыва между ростом численности населения и экономическим ростом . Готтлиб сопоставил данные об увеличении численности населения с данными о реальном росте доходов на душу населения в 100 самых крупных городских агломерациях США и пришел к выводу, что эти агломерации можно разделить на четыре основные группы. В некоторых агломерациях первых двух групп (Атланте, Остине и Далласе) показатели были выше среднего. В других регионах тех же двух групп, в том числе во многих городских агломерациях Ржавого пояса, наблюдались показатели ниже среднего. Однако разрыв между последними двумя группами оказался очень велик. Половина из 100 крупнейших городских агломераций США разделилась на две группы: центры притяжения населения (регионы, в которых увеличивалась численность населения, но не уровень доходов) и центры накопления богатства (регионы, в которых темпы роста доходов превышали темпы роста численности населения).

Реальный экономический рост происходит не вследствие роста численности населения, а в результате повышения продуктивности. Золотой стандарт оценки уровня продуктивности — объем производства (или валовой внутренний продукт) на душу населения. Для того чтобы выполнить такую оценку, мы с Кевином Столариком прибегли к помощи специалиста по экономике городов из Университета штата Аризона Хосе Лобо. Мы сравнили среднегодовые темпы роста численности населения и среднегодовые темпы роста ВВП на душу населения по 350 с лишним городским агломерациям США за период с 2001 по 2010 год и не нашли практически никаких доказательств существования корреляции между этими двумя показателями . В действительности разрыв, обнаруженный Готтлибом, стал еще более заметным. Только в каждом третьем регионе наблюдался прирост продуктивности и населения, превышающий средние показатели по стране. Кроме того, мы не обнаружили вообще никакой статистически значимой корреляции между ростом численности населения и ростом продуктивности, будь то в городских агломерациях или штатах. Это не только ставит под сомнение идею о том, что рост населения есть инструмент достижения экономического роста, но и показывает ошибочность экономических стратегий, в которых стимулирование роста численности населения становится самоцелью. Увеличение численности населения может создать иллюзию процветания, как это произошло во многих городских агломерациях Солнечного пояса, которые создали карточный домик экономики на основе строительства жилья и девелопмента недвижимости. Как и следовало ожидать, жилищный пузырь лопнул, и от процветающих регионов остались только города-призраки, массовая безработица и пустая казна.

Какие результаты показала теория креативного класса за период, наступивший после кризиса 2008 года? Для того чтобы разобраться в этом, мы с Шарлоттой Мелландер проанализировали влияние креативного класса и других факторов на увеличение объема производства по регионам (выраженного в ВВП на душу населения) за период с 2007 по 2010 год. Мы можем начать с того, что не связано с региональным экономическим ростом. С 2007 по 2010 год экономический рост городских агломераций был слабо связан или вообще не был связан с численностью и плотностью населения, уровнем инноваций, заработной платой и теплым климатом. Была обнаружена только небольшая положительная корреляция с индустрией высоких технологий и небольшая отрицательная — с ценами на жилую недвижимость. Самым мощным фактором в нашем исследовании по-прежнему оставалась доля креативного класса в общей численности населения. Корреляция между этим показателем и региональным экономическим ростом оказалась в этом исследовании самой сильной . Несмотря на то что некоторые традиционные промышленные агломерации (такие как Элкхарт) показали весьма впечатляющие результаты за тот период, вероятность экономического роста в городских агломерациях с большой долей рабочего класса была достаточно низкой. В действительности корреляция между региональным экономическим ростом и уровнем занятости рабочего класса носила отрицательный характер.

Несмотря на все эти разговоры главным образом среди людей, не принадлежащих к академической среде, всем известен бесспорный факт: экономическое развитие стимулирует совокупность двух факторов — наличия талантливых специалистов с высоким уровнем квалификации и того, что экономисты называют человеческим капиталом. Моя работа полностью согласуется с этой точкой зрения. Тем не менее ряд экономистов поставили под сомнение мой показатель креативного класса. Как мы уже видели, их беспокоило, что это всего лишь несколько скорректированная версия такого стандартного показателя, как человеческий капитал. Но, как показано в главе 3, результаты независимых исследований подтвердили, что, хотя между этими двумя показателями действительно существует взаимосвязь, они характеризуют разные процессы. Помимо этого, принадлежность к креативному классу увеличивает заработную плату до уровня, превышающего тот, который обеспечивает образование. Я хочу просто повторить здесь вот какую мысль: такой стандартный показатель, как уровень образования, не объясняет успеха людей, играющих чрезвычайно важную роль в экономике, — например, Биллу Гейтсу, Майклу Деллу и Стиву Джобсу по тем или иным причинам не удалось получить высшее образование. Кроме того, уровень образования — слишком общий показатель, не учитывающий различий между навыками. Как мы уже видели, показатель, основанный на профессиях (например, мой показатель), имеет очевидные преимущества в том смысле, что позволяет точнее определить, какие категории навыков или талантов способствуют повышению продуктивности и благосостояния регионов. У моего показателя есть еще одно преимущество: регионы и их руководители могут использовать его в качестве практического инструмента для определения и изучения своих сильных и слабых сторон, чтобы потом действовать в соответствии с полученными выводами. Анализ профессиональных кластеров — это инструмент, который не только дополняет анализ промышленных кластеров, но и выходит за его рамки в некоторых важных вопросах.

В ходе ряда тщательных эмпирических исследований был выполнен сравнительный анализ моей теории и теории человеческого капитала. Два экономиста из Министерства сельского хозяйства США, Дэвид Макгранахан и Тимоти Воян, применили самые современные статистические методы для оценки влияния креативного класса на региональное развитие в сравнении с влиянием человеческого капитала. Авторы исследования отметили, что эти методы позволили им «тщательно проанализировать самое резкое критическое замечание в адрес теории Флориды: что он просто использует высококвалифицированные профессии для замещения такого понятия, как человеческий капитал». Авторы использовали не традиционные регрессионные модели, а системы уравнений, чтобы определить эндогенность таких факторов, как численность населения и экономический рост, а также учесть влияние многих других местных условий и особенностей. Полученные ими результаты целиком и полностью подтверждают наличие «сильного обособленного влияния первоначальной доли работников, занятых в новых профессиях креативного класса, а также роста этой доли на протяжении последнего десятилетия на занятость населения. При этом была обнаружена достаточно слабая статистическая связь с переменными человеческого капитала». Макгранахан и Воян добавили также следующее: «Эконометрическое тестирование теории креативного класса позволило получить убедительные доказательства того, что креативность оказывает влияние на экономический рост независимо от человеческого капитала» .

По результатам еще одного детального исследования, посвященного на этот раз региональному развитию в Нидерландах, креативный класс также продемонстрировал гораздо более высокие результаты, чем показатель человеческого капитала, в контексте влияния на рост занятости. Его авторы пришли к выводу, что использование такого понятия, как креативный класс, создает в процессе анализа новый стандарт для оценки уровня квалификации и таланта, особенно при определении региональной производительности труда. «Данные голландского исследования подтверждают, что креативный класс Флориды — действительно более эффективный прогнозирующий показатель роста городов, чем традиционные образовательные стандарты, — написали авторы исследования. — Таким образом, мы утверждаем, что основное достижение Флориды заключается в успешной попытке выделить категорию населения, которая может служить более эффективным показателем уровня человеческого капитала, чем средний уровень образования или количество образованных людей. Как утверждает Флорида, дело не в том, каким образованием могут похвастать люди, а в том, чем именно они занимаются в рамках своей трудовой деятельности» .

Другие критики заявили, что мой подход стал жертвой классической дилеммы причины и следствия. Они утверждают, что в большинстве случаев причина — это работа. Если в регионе есть рабочие места, то найдутся и люди (а также объекты благоустройства, образ жизни и толерантность). Разработчик одной традиционной экономической модели говорит: «Создайте рабочие места, а разнообразие приложится». Но, как я уже сказал, «рабочие места или люди» — ложная дилемма, поскольку это две стороны одной медали. Здесь стоит повторить логическое обоснование моего подхода: уровень квалификации и квалифицированные специалисты — это чрезвычайно мобильный фактор производства, который постоянно перемещается. Ключевой вопрос моей теории звучит так: какие факторы определяют динамику этого перемещения и существование различий между количеством талантливых, квалифицированных специалистов в разных регионах?

Насколько я могу судить, существует три основных варианта ответа на этот вопрос. Первый говорит, что человеческий капитал привлекают объекты благоустройства. Например, исследования экономиста Джесси Шапиро показали, что хотя «около 60 процентов роста занятости среди выпускников колледжей связаны с повышением производительности труда, остальная часть обусловлена ростом качества жизни. …Этот вывод отличается от общепринятого утверждения, что человеческий капитал обеспечивает рост занятости в городских регионах исключительно благодаря повышению продуктивности». Второй ответ на представленный выше вопрос объясняет это ролью университетов в формировании и концентрации человеческого капитала. Но почему в таком случае в некоторых регионах происходит отток талантливых людей, несмотря на наличие крупных университетов и высокого уровня благоустройства (имеется симфонический оркестр, театр оперы и балета, музеи, профессиональные спортивные команды, поля для игры в гольф и тому подобное)?

Это привело меня к третьему варианту ответа, который, как мне кажется, представляет собой еще более простое и глубокое объяснение перемещения талантливых специалистов с высоким уровнем квалификации. Я утверждаю, что ключевой фактор неустойчивости или перемещения человеческого капитала — это просто открытость данного места этому капиталу. Если низкие барьеры входа идут на пользу компаниям и рынкам, почему бы не применить этот принцип в контексте рынка труда? Таким образом, чем более открыт во всех отношениях регион, тем выше вероятность, что он сможет привлечь людей, которые обеспечат в нем инновационный процесс и экономический рост. Существуют две причины для такого положения вещей. Во-первых, в подобных регионах есть то, что позволяет людям (в том числе предпринимателям) быстро и без особых трудностей привлечь необходимые ресурсы. Во-вторых, они ориентированы на личное самовыражение и открытость опыту, а это, как показывают психологические исследования, основная особенность предпринимательского поведения.

Самый исчерпывающий анализ теории креативного класса был выполнен в ходе детального исследования Inside the Black Box («Внутри черного ящика»), которое я провел вместе с Шарлоттой Мелландер и Кевином Столариком. Мы построили это исследование так, чтобы оно обеспечило самую полную и точную проверку моей теории в сравнении с теорией человеческого капитала. Нашей целью было доказать, что важно не только наличие большого количества талантливых специалистов с высоким уровнем квалификации, но и их перемещение. Кроме того, мы хотели проверить мою идею о том, что низкий барьер входа для человеческого капитала (как следствие открытости разнообразию) — это ключевой фактор как привлечения талантливых специалистов, так и регионального роста.

Воспользовавшись новейшим методом статистического анализа под названием «Анализ причинных связей», мы проанализировали относительные роли креативного класса, традиционного показателя человеческого капитала, а также двух ключевых элементов регионального роста: регионального уровня дохода и заработной платы. Эти два показателя могут отличаться (и действительно отличаются) в разных городских агломерациях. Заработная плата включает в себя только оплату выполненной работы, тогда как уровень дохода — это более широкий показатель благосостояния, включающий в себя, помимо заработной платы, еще и прибыль от прироста капитала, арендную плату, проценты, денежные переводы и тому подобное. Например, Нейплс — туристический город, много людей имеют там летние дома, поэтому высокий уровень дохода только на 32 процента обеспечивается за счет заработной платы. А в Кремниевой долине самый высокий уровень дохода в стране, но там 92 процента доходов приходится на заработную плату. В этом смысле зарплата — более наглядный показатель продуктивности региона.

Цель нашего исследования состояла в том, чтобы определить влияние трех основных категорий факторов на региональный уровень дохода и заработной платы. Во-первых, в ходе этого исследования было выявлено дифференцированное влияние человеческого капитала, устанавливаемого по уровню образования, и креативного капитала, который определяется родом занятий. Во-вторых, было проанализировано относительное влияние двух этих категорий на индустрию высоких технологий и процесс технологических инноваций, что отра­зилось и на общих показателях регионального экономического роста. В-третьих, исследование позволило проверить влияние региональных и институциональных факторов (инфраструктуры, наличия университетов и открытости) на привлечение талантливых специалистов, развитие технологий и в целом на региональный уровень дохода и заработной платы.

Наши модели позволили нам не только определить непосредственный эффект этих трех категорий факторов, но и понять, как они могут быть косвенно связаны друг с другом через другие переменные. Большой недостаток стандартных методов регрессионного анализа, которые используются в ходе большинства исследований, состоит в том, что они не учитывают косвенного воздействия. Такой подход не позволяет определить едва заметное влияние переменных, выраженное через другие переменные; при этом трудно поддающиеся обнаружению факторы считаются несущественными, хотя на самом деле они могут быть ключевыми. Мы проанализировали более 300 городских агломераций США, применив разные варианты модели для оценки относительных ролей креативного класса и человеческого капитала, роли индустрии высоких технологий, а также влияния толерантности. Мы определили открытость как сочетание высокой концентрации представителей богемы и гомосексуалистов. Кроме того, включили в свою модель переменные, соответствующие технологиям разных типов, учитывая при этом как концентрацию индустрии высоких технологий, так и количество патентов на душу населения. Все эти факторы были проанализированы с помощью нашей модели, и мы получили результаты, позволяющие лучше понять динамику так называемого черного ящика регионального роста.

К каким выводам мы пришли? Прежде всего мы обнаружили, что важную роль играет как креативный класс, так и человеческий капитал, хотя они, по всей вероятности, воздействуют на региональный экономический рост по разным каналам. Человеческий капитал оказывает более заметное влияние на уровень дохода, а креативный класс — на уровень заработной платы. Это важное различие, поскольку заработная плата — более подходящий критерий не только для оценки благосостояния, которое может быть обеспечено за счет внешних ресурсов, но и для оценки уровня продуктивности региона. Человеческий капитал иногда бывает признаком более богатого региона, но именно креативный класс делает место поистине продуктивным.

В следующей главе мы проанализируем рост глобального влияния креативного класса.

Отправить