Глава 3
Расследование начинается!
Артур проснулся под мостом. После погони он бессмысленно брел по улицам, думая, где бы ему остановиться, чтобы хоть немного подремать. Тело после жуткого забега болело нещадно, но что еще хуже – он устал морально.
Еще недавно Артур жил в собственной комнате на первом этаже одного из лучших небоскребов города, а теперь у него ни дома, ни денег, ни даже нормальной обуви. И все потому, что кто-то подставил фею Полярной звезды…
И вот, блуждая по улочкам, сворачивая на проспектах, порой «зайцем» проезжая в трамвайчиках и автобусах, избегая многолюдных мест, мальчик добрался до моста. Под мостом к вечеру собирались несколько бродяг. Бородатые, немытые, они ютились вокруг бочек с огнем. В каких-то немыслимо рваных обносках, с пустыми, почти остекленевшими глазами.
Нормальный подросток убежал бы со всех ног, но Лазарь уже плохо соображал от усталости. Понадежнее скрыв рапиру, он подошел к кучке на вид безобидных стариков и взглядом попросил места у огня. Те переглянулись и подвинулись, а Лазарев втиснулся и замер. Не то чтобы ему было холодно, просто, смотря на танец пламени, он мог ни о чем не думать.
Сейчас же Артур пробуждался в груде картонок и газет.
– Ну и хорош ты спать. – Рядом стоял старик.
Чуть согнувшись, он держал за плечами тюк, скрученный из старой простыни и заплатанный дюжиной разноцветных кусков материи. Обветренное лицо украшала лишенная десятка зубов улыбка, а на шее виднелись синяки и несколько небольших шрамов. Их не могла скрыть даже густая, грязно-серая борода.
Из одежды на бродяге были самодельные ватные штаны, старые, обмотанные клейкой лентой охотничьи сапоги и что-то наподобие ватника. Под него он поддел несколько рваных джемперов и, вероятно, пару футболок.
Лазарев при виде бездомного не бросился бежать исключительно благодаря глазам старика. Зеленые и светлые, они были пропитаны добродушием и неиссякаемым жизненным оптимизмом. Признаться, мальчик не понимал, как можно сохранить такие глаза, обитая на улице.
– Все уже ушли, – добавил бродяга.
И действительно, урны были погашены, картонки и газеты собраны, да и вообще ни одной живой души.
– А вы почему остались? – спросил парнишка, поднимаясь на ноги.
Очень хотелось почистить зубы, но Артур сомневался, что найдет в этом месте щетку и пасту. Ну или хотя бы просто пасту.
– Вот держи. – Старик протянул ему новый запаянный тюбик вожделенного препарата.
– Но откуда…
– Опыт, малец, опыт, – захохотал бродяга, на манер Санта-Клауса придерживая живот. Хотя никакого живота не виднелось. – Первое правило жизни на улице – всегда следи за личной гигиеной. Иначе так и запаршиветь недолго, а там уже старушка с косой поджидает.
С благодарностью приняв тюбик, нисколько не брезгуя брать что-либо у бездомного (сам теперь такой), Лазарев подошел к реке. Он набрал в ладонь немного снега и осколков льда, подождал, пока те растают, и закинул в рот. Покатав по нёбу и зубам, намазал на палец пасту и принялся чистить зубы.
– Оригинальный прием, – протянул бродяга. – Не против, если возьму на вооружение?
– Феф, кофефно, – прошамкал Лазарев.
Опомнившись, он сплюнул пасту и прополоскал рот все тем же способом.
Бездомный снова захохотал.
– Меня Генри зовут, а тебя? – Старик протянул руку.
И вновь ни капли брезгливости не было обнаружено в ответном жесте мальчика. А у Генри оказалось на удивление крепкое рукопожатие.
– Спасибо, – поблагодарил паренек, возвращая тюбик. – Так почему же вы не ушли?
– Малец, давай на «ты», – чуть ли не взмолился бродяга. – У меня от этих выканий уши начинают в трубочку сворачиваться.
Интересный все же старик. Пусть и бездомный, слегка дурно пахнущий, но беззаботный и веселый, словно маленький ребенок.
– А не ушел я потому… – продолжил он. – Так ты ж на моей постели спал!
В который раз рассмеявшись, Генри подошел к груде газет и картонок. Парой ловких, отработанных движений он свернул их в тугую трубу. Завязал бечевкой и затолкал в заплечный тюк.
– И ты бы это, мальчик, шел домой, – не оборачиваясь, произнес бездомный. – Не дело на улицу от родителей сбегать. Ничем хорошим такое не заканчивается. А если поссорились, так всегда помириться можно. На то вы и семья, чтобы ссориться и мириться.
– Не могу.
Генри обернулся, и в его добрых глазах блеснуло что-то строгое.
– Дома меня ищет ОМР. – Артур не понимал, зачем он все это говорит. Наверное, просто хотел кому-то выговориться. – Опекуна арестовали по подозрению в убийстве, а меня… меня хотят выгнать из Атлантиса.
Старик постоял с минуту, а потом совершенно неожиданно подмигнул.
– Тогда чего ты стоишь?! – делано возмутился он.
Артур опешил от такой смены настроений.
– Разве ты не собираешься ринуться в какую-нибудь безумную авантюру, чтобы доказать невиновность мисс Фари?
– Конечно, собир…
Только сейчас Лазарь понял, что сказал Генри. Сердце мальчика пропустило удар, а сам он отступил на шаг, хватаясь за рапиру.
– Но-но-но! – Бродяга поднял открытые ладони. – Ты аккуратнее с этой штукой.
– Откуда ты знаешь? – прищурился Лазарев.
Вместо ответа Генри постучал пальцем по собственному лбу.
– Может, я и живу на улице, но из ума еще не выжил. Молодой парень в дорогущей одежде, весь уставший, неожиданно появляется под мостом. Вдобавок на поясе у него шпага магов. Сперва я подумал, что кто-то из высокородных опять решил поглумиться над бродягами, но когда ты рухнул как подкошенный на мою постель, понял, что ошибся. Да и твои глаза, мальчик.
Не первый человек в Атлантисе говорил Артуру про глаза.
– А что с ними не так?
– Что с ними не так? – переспросил, смеясь, бродяга. – Все с ними не так. Не бывает у обычных людей таких глаз. Только у Фари!
Некоторое время они стояли молча, каждый думая о своем.
– Вот держи. – Генри покопался в тюке и кинул что-то мальчику.
Артур поймал рефлекторно, с удивлением обнаружив в руках сегодняшний выпуск «Атлантис дейли» – самой крупной газеты города. Первая полоса, как и ожидалась, была полностью посвящена убийству эльфийского посла. Совершенному в то самое время, когда приезжал князь длинноухих, чтобы заключить между Первыми Расами и людьми «вечный мир». Если вообще хоть какой-то мир может быть вечным.
От Атлантиса в подарок собирались передать Ящик Пандоры, а эльфы привезли Душу Леса. Центральный парк Атлантиса (здоровенный лесной массив размером с несколько районов) умирал. Не в физическом смысле, конечно, а в магическом. В нем уже давно не жили ни духи, ни волшебные существа. Вот парламент и озаботился проблемой.
Но самое главное, на страницах был указан адрес квартиры, где и произошло убийство.
«Хорошо, что не в посольстве, – облегченно вздохнул Артур. – Туда было бы сложнее пробраться».
Как начитавшийся детективов мальчик знал, первым делом сыщик должен осмотреть место происшествия. Мало ли какую зацепку удастся отыскать там, где непосредственно и произошел инцидент.
– Зачем ты мне помогаешь?
Генри сделал вид, что задумался, а потом неожиданно показал язык и снова засмеялся… Возможно, Артур ошибся и бродяга просто сошел с ума.
– Скажем, так, у нас есть кое-что общее, – улыбнулся Генри. – А теперь иди спасай свою злую королеву. Только шпагу получше прячь. Если бы вчера я тебе не помог, могло бы случится что-то плохое.
Поразмыслив, Артур кивнул:
– Спасибо.
С этими словами он развернулся и пошел к гранитной лестнице, ведущей на набережную.
– Удачи! – выкрикнул Генри. – И если что, я буду на Ральф-стрит, одиннадцать! На чердаке!
Мальчик обернулся, но бродяга уже скрылся с другой стороны моста.
Что ж, может, и существуют на этом свете бескорыстные добрые люди. Вот только почему-то они живут на улице, а все их пожитки умещаются в заплатанном куле из простыни.
Первым делом Артур переоделся. Отыскать блошиный рынок было непросто, но, поспрашивав людей и продавцов в лавках, мальчик нашел нужную ему торговую точку. Вернее, старый заброшенный склад, где люди покупали и продавали все, что можно было купить и продать. Незаконное, пугающее место.
Тут и там сновали личности весьма преступной наружности, и, парень мог в этом поклясться, он видел нескольких существ, похожих на фэнтезийных гоблинов. Маленькие, зеленые, с горбатыми носами, бородавчатыми лицами и длинными острыми ушами.
– Сколько дадите за это? – спросил мальчик, обращаясь к неприятному мужчине с блестящей от пота лысиной, выпирающим животом и золотыми передними зубами.
– За что? – переспросил продавец.
Вместо ответа Артур ткнул в себя пальцем.
– Эй-эй-эй, – замахал руками толстяк. – Я честный бизнесмен и продажей детей не занимаюсь.
– Тогда нам крупно повезло, потому что я тоже честный бизнесмен, – кивнул Артур. – Сколько дадите за одежду?
Барыга облегченно выдохнул и вытер лоб засаленным платком.
– Ну-ка дай прикинуть.
Он осмотрел паренька, подвигал костяшки на припрятанных под прилавком счетах и назвал смехотворную суму:
– Тридцать два сантума.
Мальчик задохнулся от возмущения. Одна только шляпа, наверное, стоит в десять раз дороже.
– Не хочешь – не продавай, – развел руками продавец.
Небось сразу понял, что клиент нуждается в деньгах и не сможет отказаться. Лазарь же решил не отступать и начал ожесточенный торг. В итоге ему удалось договориться на сорок сантумов и комплект поношенной одежды.
В нее-то он сейчас и облачился. Мальчику даже предоставили импровизированную гардеробную из ящиков и простыней. Там он и спрятал ножны со шпагой за спиной, закрыв эфес капюшоном очень тонкого заплатанного пальто. Шляпа тоже оказалась поношенной. Черная, пусть и фетровая, но явно побывавшая не в одной переделке. С тульи даже ленту оторвали.
Артур опасался, что Роджер откажется на такой спать, но дракончик, к изумлению, с превеликой радостью забрался на головной убор и мирно захрапел. Будто всю жизнь там провел и был рад вернуться домой.
Распихав монеты по карманам так, чтобы не звенело, мальчик выбрался через черный выход. Не хотелось привлекать внимание темных личностей, охочих до чужих, честно сторгованных денег. Конечно, жаль подаренную Эйей одежду, но Лазарев убеждал себя, что это только для ее блага.
До Пирс-сквера мальчик добрался без особых затруднений. Спускаться в подземку побоялся – мало ли кто из ОМР там патрулирует, так что прокатился на нескольких трамвайчиках. Весьма удобных, но слишком уж больших, чтобы тратить время на их описание. Билетик стоил всего девять персе. Благо у кондуктора для сдачи нашлись монетки достоинством в пятьдесят и десять.
Выпрыгнув на нужной станции (на некоторых трамвай не останавливался, а только замедлял ход), мальчик остановился перед высотным зданием. Не небоскребом, но достаточно большим, чтобы задрать голову в поисках последнего этажа.
Как писали репортеры, искать следовало на двадцать девятом этаже. Именно там был убит эльф. Что он вообще делал вне посольства? Ушастым, по словам Фари, весьма тяжко перемещаться по каменным джунглям. Им растения подавай. Цветочки всякие, реки, луга и леса. В городе они себя всегда плохо чувствуют.
Эти вопросы Артур обдумывал, пока проникал в здание под стойкой консьержки. Пожилая леди в пенсне была слишком поглощена чтением бульварного романа, чтобы обращать внимание на происходящее. Довольно странное поведение для любого общественного смотрителя. А как же гулящие леди и веселые компании, которых нельзя не удостоить осуждающим взглядом?
В этот момент Лазарева можно было принять за параноика, но он просто решил полностью следовать образу детектива. Только работая головой и быстро передвигая ногами, можно помочь фее Полярной звезды. Мальчику даже думать не хотелось, что будет, опоздай он к суду. Кстати, а когда вообще суд над Эйей Фари?
Над этим вопросом мальчик поразмыслить не успел. Двери лифта раздвинулись, открывая проход в коридор. Еще до того, как они полностью исчезли в стене, Артур выскочил из коробки и скрылся за горшком с синеватым кустом.
Всего на этаже располагалось шесть квартир, и у дверей последней дежурили два красномундирника. Небось приставили бедолаг, чтобы те не пускали репортеров.
– Роджи, – шепнул мальчик. – Как раз для тебя задачка.
Дракончик свесился со шляпы и угрюмо зыркнул на приятеля. Он был явно недоволен, что двуногий не выдал гонорар за прошлую работу.
– Упаковка шоколадного печенья, – согласился паренек.
Роджер даже и не думал улетать.
– Плюс к тому, что уже должен, – признал поражение Лазарев.
Рептилия обрадованно высунула язык, вновь отдала честь хвостом и рванула к препятствию. Военные сидели за столиком и мирно попивали кофе. Горьковатый запах напитка, популярного в обоих мирах, чуть не сбил Роджи с курса. Если что дракоша не любил, так это кофе в любых его проявлениях.
Возмутившись до глубины своей огромной души и еще большего сердца (по мнению самого же летуна), он решил восстановить мировую справедливость. Способ выбрал самый действенный: прямое уничтожение источника всех невкусностей – горького кофе.
Разогнавшись, Роджер на полном ходу выдохнул миниатюрную струю пламени. Обычно он и на такое не был способен, но уж слишком раззадорился.
– Тебе не кажется, что паленым запахло? – поинтересовался один из дежурных.
Роджи с чувством исполненного долга вернулся и строго посмотрел на мальчика.
– Да-да, – прошептал Артур. – Две упаковки шоколадного печенья.
Дракончик кивнул и медленно забрался на шляпу, будто следя за тем, чтобы его компаньон не передумал. Сам же Лазарь смотрел, как у одного из военных занимается пламенем штанина.
– Вроде нет, – покачал головой горящий маг. – Хотя вроде жарче стало, тебе не кажется?
– Пока не чувствую. Но вот гарью точно пахнет.
– Да нет же! – возмутился военный, у которого уже тлел и ботфорт. – Говорю же – жарче. У меня нога прямо горит…
Военные переглянулись и одновременно нагнулись под стол.
– У меня горит нога! – завопил красномундирник.
– У тебя горит нога?! – удивился его сосед, вздергивая брови чуть ли не до середины лба. – Сейчас потушу!
И с этими словами он схватил со стола еще пышущий паром чайник. Теперь пришла очередь удивляться горящему. Закричав что-то явно панического характера, он ударил по чайнику открытой ладонью. В результате кипяток брызнул на его напарника, и тот упал, катаясь и прижимая руки к обожженной коже.
– Моя шея! – кричал он.
У дверей всех квартир, за исключением одной, слышалась возня, но выходить народ побаивался. Мало ли почему кричат военные – лучше держаться от греха подальше.
– Моя нога! – вторил комично скачущий маг.
Он все старался сбить пламя, хлопая по нему руками и старательно дуя на ладони после очередной попытки.
Артур не знал, что ему делать: удивляться или смеяться. Ситуация выглядела одновременно забавной и ужасно абсурдной.
– Вспомнил! – воскликнул горящий, выхватывая из ножен шпагу. Наконец вспомнил, что умеет колдовать. – Ferre amorgalis!
Язык, на котором произносились все заклинания, был особым. По легенде, его придумал самый первый маг, какой-то орочий шаман. Фари еще шутила, что тот ничего специально не выдумывал, а выпил слишком много браги и пытался рассказать не очень пристойную историю. В результате же получилось волшебное наречие.
Засветились вычерченные в воздухе символы, и из кончика рапиры ударил бурный поток воды. Примерно такое же чародейство использовали вчера при попытке задержать Артура. На этот раз заклинание ударило в ошпаренного и протащило его примерно метров шесть, пока не стукнуло о батарею.
– Не тот вектор!
В это время пламя уже добралось до штанов. Если бы не специальная ткань рабочей униформы, маг бы не испытывал дикий жар, а корчился от страшной боли. Хорошо, что военные не экономят на защите своих служащих.
На этот раз маг начертил немного другие знаки, и поток сформировался прямо перед ним. Лицо горящего оэмэровца, осознавшего, что он натворил, Артур запомнит на долгие годы. Если, конечно, вообще будет помнить, что побывал в Атлантисе…
Струя воды ударила в грудь магу, и того оторвало от пола. Лазарев заботливо нажал кнопку вызова лифта. Военный влетел в кабину, сильно ударившись головой о стенку и потеряв сознание. Пожалуй, будет шишка. Мальчик подумал и отломанной (на всякий случай, ничего такого) от куста палкой вдавил кнопку первого этажа. Двери закрылись, увозя бедолагу.
Второй еще не пришел в себя, и Артур решил не терять времени. Он прошмыгнул по коридору и, уповая на удачу, дернул ручку. Оказалось открыто. Да и вообще сложно запереть помещение, когда у двери отсутствует замок и… добрая половина двери.
– Напомни не злить тебя. – Артур щелкнул по полям шляпы и услышал довольное урчание.
Роджер, несомненно, был горд собой.
Квартира выглядела даже хуже, чем пентхаус Фари после обыска доблестными блюстителями закона. Мебель перевернута, сломана, местами сожжена, и не огнем, а кислотой. На стенах трещины и следы подпалин. Вмятины на полу, разбитые окна, зеркала и прочие факты свидетельствовали о произошедшей здесь борьбе.
Артур задумался. Нет, официальная речь, как у детективов в книгах, ему не идет.
Если выражаться проще, то посол просто так в мир иной уходить не пожелал. Оказал сопротивление по высшему разряду. Из пяти имевшихся в апартаментах комнат ни одна не уцелела. А в стене между кухней и гостиной и вовсе зияла дыра размером с холодильник. Собственно, вон он – подмял под себя камин.
Паренек осторожно перешагнул через разбитое стекло, подпаленный ковер, и, отодвинув висевшую на одной петле створку стеклянной двери, вошел в кухню. Ее обеденная часть, состоящая из массивного дубового стола и серванта, не пострадала. Посуда там стояла чашечка к чашечке, тарелка к тарелке. И это учитывая, что рядом с местом, где находился холодильник, творился настоящий кошмар: вся фурнитура раскурочена, столовые приборы ровным слоем устилают пол.
– Странно, – протянул мальчик.
Придерживая шляпу, он наклонился и, подражая сыщикам из фильмов, рукавом пальто разворошил груду металла. Как он и думал…
В газете было сказано, что у посла обедала Эйя, именно поэтому подозрения легли в первую очередь на нее. Фея всегда пила только кофе и только из собственной посуды. Уходя накануне на деловой обед, она по привычке убрала в сумочку миниатюрную чашку. Глупая, по сути, привычка, неожиданно пригодившаяся в деле.
На полу в груде приборов лежали осколки только одной чашки. Свою Эйя вернула в целости и сохранности. Какой нормальный человек во время магического боя на смерть будет заботиться о сохранности личного сервиза? Пусть и подаренного какой-то важной персоной.
– Да, – кивнул сам себе Артур. – Это мало о чем говорит, но мне хватит и этого.
Он поднялся и огляделся. Схватка, если подумать, началась на кухне. Причем в ее второй половине. Мальчик внимательно осмотрел запаянную трубу, некогда ведущую к раковине. Эльф уже начал мыть посуду. Посол – фигура видная, ей манеры блюсти надо. А какой воспитанный человек (или эльф) позволит себе мыть посуду на глазах у уважаемого гостя?
Фари, по-видимому, уже ушла к этому моменту.
– А напали на него сзади, – задумался Лазарь, поворачиваясь к гостиной. – Или не напали…
Мальчик ногой отодвинул приборы и прочие осколки, но улик так и не обнаружил – следов на паркете, ведущих от холодильника. Если бы эльфа притянули телекинетическим заклинанием, то точно оставили бы следы. А те отсутствовали.
– Он почувствовал их! – восхитился мальчик.
Эльф сыграл на опережение. В лучших традициях разборок в подворотнях нанес удар первым. Ошарашенный враг успел только отклонить холодильник, и тот разнес камин. После началась битва. Битва нескольких против одного. Даже Эйя не успела бы одновременно отклонить удар и нанести свой. Да и вообще, сражайся она тут – все до сих пор было бы во льду.
Разбитые раковина и фурнитура, находящиеся за спиной эльфа, говорили о том, что тот и сам не ожидал такой прыти от врага. Возможно, даже пропустил удар. Потом сражение переместилось в гостиную.
Артур последовал за своим воображением и перелез через дыру в стене. На этот раз отметины нашлись там, где им и следовало быть. Аккурат за пробоиной, а если точнее – в метре от нее. Как раз в том месте, где раньше стоял диван – первое укрытие эльфа.
После этого завязался бой.
Артуру не хватало познаний в магии, чтобы составить полную картину сражения. Впрочем, даже этого достаточно, чтобы понять две главные вещи. Первое: Эйя Фари не убивала посла. Во всяком случае, этого…
И второе: Душу Леса унесли нападающие. И именно за артефактом, вероятнее всего, они и пришли. Эльф, если бы не начал потасовку первым, отделался бы усыпляющим заклинанием или чем-то в этом духе.
Это говорило только об одном: нападающие хотели сделать все по-тихому. А значит, Душа Леса им для чего-то нужна. Если бы посол не умер, эльфы вряд ли бы стали подавать заявку в ОМР. Гордость бы не позволила расписаться в собственной промашке. Неизвестно, как прошли бы переговоры с парламентом, но тайну лесные жители сохранили бы обязательно.
– Знаешь, что самое плохое? – печально произнес Артур, покидая квартиру. Военный уже почти пришел в себя – видать, неплохо его о батарею приложило. – А плохо то, что я не знаю, кто такие грабители.
Роджер свесился и фыркнул. На его языке это значило: «Тебе пояснить смысл слова «грабеж»?»
– Да нет же. – Лазарь, посмотрев на лифт, толкнул плечом дверь на лестницу. – Я не знаю, кто именно украл артефакт. И если не узнаю, Эйя отправится на озера, а у меня скрываться вечно не получится. Я ведь даже магией не владею!
Дракончик подумал немного и просто вполз обратно на шляпу.
– Спасибо, – грустно улыбнулся мальчик, выходя в холл тремя этажами ниже. – Поддержал.
Артур вызвал лифт и задумался. Что ему делать дальше? За окном вечерело. Казалось, он почти ничего не успел, но пока одно, пока другое, начало смеркаться. Проводить очередную ночь под мостом как-то не хотелось. Да вообще, не устань он тогда, нашел бы ночлежку получше.
– Ну, всегда есть приглашение Генри.
Лазареву не хотелось лишний раз напрягать старика, но ведь тот сам позвал. Да и хотелось хоть с кем-нибудь обсудить сложившуюся ситуацию. Проблемы всегда выглядят проще, если рядом есть кто-то, кто может даже не помочь, а просто выслушать.
– Решено. – Артур поправил шляпу, игнорируя недовольное шипение потревоженного Роджи. – Мы едем на Ральф-стрит, одиннадцать.
Двери лифта закрылись, унося юного сыщика вниз.
Найдя нужный адрес, Артур сперва подумал, что Генри его надурил или он сам где-то ошибся. Мальчик стоял посреди одного из самых престижных районов города прямо перед главным театром Атланитиса – «Онфари». Хоть и двухэтажное, но внушительных размеров задние утопало в огнях прожекторов и подсветки. У парадного входа, оформленного в стиле дворцовой лестницы, останавливались дорогие мехповозки. Из них выходили джентльмены и леди всех мастей.
Были и пузатые «лорды», важно вышагивающие по мостовой, щелкая тростью и небрежно бросая парковщику ключи от авто. Рядом с такими семенили леди, обладавшие кукольной красотой и пустоватыми глазами. На них были красивые платья с глубоким вырезом и сверкавшие в электрическом свете украшения. Обычно «лорды» не носили шпаг. Смертные, пробившиеся в высший свет, почему-то всегда одевались так пышно и дорого, будто шли на прием к королю, не меньше. Мужчины были готовы нацепить все свои золотые часы. Леди же старались надеть на каждый палец по нескольку колец. Выглядело это скорее пошло, чем красиво.
Впрочем, не стоит впадать в крайности – среди смертных встречались и обладатели хорошего вкуса, а не только надутого кошелька. Стоит признать, таких было больше. Просто в глаза бросались именно «лорды».
Но маги выглядели лучше даже на фоне нормальных смертных. Их строгие, выдержанные в одном стиле костюмы с минимумом украшений всегда были подогнаны по фигуре и выглядели так, будто только что вышли из-под иглы портного. Мужчины все с медалями и орденами, в белых перчатках и с ножнами у бедер. На этот раз они крепились не на ремешки, а на широкие ленты из плотной ткани. Леди – в настолько элегантных платьях, что каждое их движение смотрелось как многократно переснятый дубль в фильме. Стильные прически, минимум косметики, драгоценности, сверкавшие не хуже звезд на небе. При этом все гармонировало и не резало глаз.
Лазарь как вышел на проспект, так и застыл. Будто увидел сцену из старого мультфильма «Анастасия», где на балу в Зимнем дворце состоялся примерно такой же по пышности нарядов раут. Вот только там это было почти уникальное событие, а здесь – рядовой поход в театр. Пусть и на премьерный показ, если верить афише.
Очнувшись, Артур собрался уже уйти, когда заметил у восточной стены относительно узкий проход. Наверное, для служебного пользования – черный выход или нелюдимых прим увозить.
Может, Генри забыл назвать корпус и надо пройти сквозь проулок, чтобы попасть в нужное здание? Театр стоял настолько неудачно, да еще и на углу, что закрывал вид на остальной проспект.
– Ну, все равно выбора особо нет, – пожал плечами мальчик.
Подняв воротник пальто, он перебежал дорогу и осторожно зашел в проулок. Заполненный выбивающимся из люков паром и уставленный черными пакетами с мусором, проулок немного пугал. Возникало ощущение, что в любой момент из клубов пара выскочит бандит или кто похуже. Неизвестно, какие опасности таит в себе город магов и колдунов.
Неудивительно, что, когда позади с глухим стуком упал набитый песком мешочек, Артур вздрогнул.
– Эй! – донесся до него приглушенный оклик. – Малой!
Лазарев оглянулся, но никого не нашел.
– Наверху, малой!
Артур задрал голову и увидел седую голову Генри, свесившегося из небольшого круглого окна почти у самой крыши театра.
– Залезай давай, – помахал бродяга рукой.
– Как?!
Бродяга замер и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Не сказал, да? За контейнером дверь есть. Тебе даже двигать не надо – так пролезешь.
Убедившись, что был услышан, Генри исчез из виду. Артур же, немного покружив в клубах пара, отыскал дверь. Она действительно оказалась прямо за контейнером с мусором. Старый металл, некогда покрытый блестящей краской, сейчас местами проржавел и вообще выглядел жалко. Его и не отличишь от прочего валяющегося здесь хлама.
Осторожно, чтобы не порвать одежду и не поцарапать ножны, мальчик протиснулся в щель и толкнул створку. Та поддалась тяжело, неохотно, но без скрипа – кто-то смазывал петли.
Особой разницы между помещением и улицей мальчик не заметил. Узкая лестница на несколько пролетов была заставлена театральным реквизитом, вышедшим из употребления. Здесь лежали изображавшие разные расы куклы, лишенные конечностей или глаз. Так обезглавленный тролль лежал рядом с одноногим орком. Безухий эльф примостился рядом с лепреконом без рук. Куда ни глянь – сплошная Кунсткамера.
Продравшись сквозь завалы пластмассовых инвалидов, Артур наткнулся на вещи попроще. Порванные платья, сломанные бутафорские клинки и прочее оружие. Чуть дальше виднелись сложенные у стены картонки с изображением фасадов строений и замков.
Пареньку пришлось постараться, чтобы добраться до чердака, ничего не зацепив и не вызвав эффект «падающего домино». Вторая дверь, ведущая непосредственно к убежищу Генри, оказалась не намного целее первой.
Не без труда открыв ее, мальчик попал в своеобразную сокровищницу любителей хлама. На лестницу, судя по всему, когда-то вынесли то, что не поместилось на чердаке. Потому как здесь, кроме двух расчищенных островков (да и то большую часть одного из них занимал плохонький матрас), все было заполнено до потолка. Свалено в одну большую кучу и забыто. Надежно запечатано в самом дальнем уголке театра.
– Генри…
– Тшш, – перебил бродяга. – Ты так долго добирался, что третий звонок успел прозвенеть.
Не оборачиваясь, он подманил Артура, похлопав по соседнему стулу. Мальчик не понимал, чего интересного старик нашел в созерцании стены, пока не подошел ближе и не восхитился своим новым знакомым.
Теперь становилось понятно, почему в «Онфари» Генри смог найти убежище. Видимо, театр когда-то перепланировали и забыли про чердак и лестницу. Может, не обозначили на чертежах инженера или еще что. А потом, со временем, как это обычно бывает, стало лень или постоянно не находилось времени. Ведь нет ничего более постоянного, чем что-то временное.
В итоге Генри не только отыскал убежище, но и превратил его в идеальную смотровую площадку, просто открутив решетку старой системы вентиляции.
Усевшись на стул рядом, Лазарев увидел сцену с такого угла, с какого ее не мог увидеть ни один зритель. Даже те, кто заплатил бешеные деньги за королевскую ложу, не могли наслаждаться таким зрелищем, какое открылось двум бездомным.
– Задерживают! – хлопнул по коленям Генри. – Как всегда на премьерах.
– Вроде так положено.
– Положено, не положено! Люди ждут, а они последний марафет наводят. – Старик еще что-то процедил, а потом резко повернулся к Артуру. – Ну как успехи, малой?
– Почти никак, – вздохнул Артур, обводя взглядом зал.
В партере собрались почти одни маги, как и в центральных ложах. А вот места попроще заняли смертные, если на таком событии вообще могут быть простые места.
– Все совсем тухло или ты что-то узнал?
– Пожалуй, что-то все же узнал.
– Значит, не так уж и плохо! – Оптимизма Генри было не занимать. – А теперь смотрим. Глядишь, и ответы какие найдешь.
Лазарь не успел спросить, что полезного он может узнать из театральной постановки. Свет в зале погас, и занавес поднялся. На сцене появились первые действующие лица. Пастух, играющий на флейте, и послушное стадо овец. Явно заколдованных иллюзий, но от этого становилось только интересней.
Нет смысла описывать все представление, так как оно заняло полновесных три часа. Причем в антракте два собрата по несчастью не могли обсуждать ничего другого, кроме постановки. Суть же истории заключалась в том, что крестьянин стал королем, а после развязал войну с соседним государством.
Крестьянин завоевал земли изобилия. Там собирали хороший урожай, находили полезные ископаемые, не страдали от природных катаклизмов и жили припеваючи. В соседнем же царстве почти всегда засухи чередовались с дождями. Землетрясения сменялись набегами враждебных племен, а урожай собирали в лучшем случае раз в три года.
Вот и началась война. Страшная, с предательствами, интригами, кровавыми боями и большой любовью, которая всех и спасла. Банально, но все равно красиво.
– И как мне это поможет? – спросил Артур, когда представление уже закончилось и они делили скудный ужин, добытый Генри.
Краюшка хлеба, бутылка минеральной воды и ломоть сыра. Лазарев, замотавшись, совсем забыл, что у него есть деньги. В ответ на щедрость старика мальчик выложил сразу десять золотых монет. В ответ бродяга посмотрел на него так строго, что Лазарев покраснел впервые в жизни. Монеты пришлось убрать и дать себе обещание в следующий раз купить съестного.
– А ты подумай немного.
– Думаю и не понимаю, кому нужно подставлять Эйю.
– Плохо думаешь, – покачал головой Генри. – Не в ту сторону.
Лазарев замолчал. И действительно, если повернуть ситуацию другим боком, то ОМР в лице полковника мог банально воспользоваться так удачно подвернувшейся возможностью. Здесь и повод, и способ избавиться от старого врага. Да и кому какое дело до этих Первых Рас? Столько раз за всю историю войной пугали, но ни разу дальше нот протеста не заходило. Смысл расследовать? А за задержание Эйи Фари могут не только медалью, но и званием наградить.
С другой же стороны, все это могло быть совпадением.
– Но кому может понадобиться Душа Леса? – Артур задавался этим вопросом целый вечер и не находил ответа.
– Тому, кто хочет войны конечно же.
– Эльфы не нападут, – покачал головой мальчик. – Я хорошо знаю историю.
– Ты плохо знаешь жизнь, – улыбнулся бродяга. – Ушастые только и ждут повода. А теперь с нашей небольшой доски убрали и еще такую фигуру, как фея Полярной звезды. Причем собственными руками. Я не пророк, но войну вижу так же ясно, как тебя.
Война. От одного этого слова Артуру стало дурно. Теперь перспектива вернуться на Землю не казалась ему такой безрадостной. Вот только Эйю предать он не мог.
– Неужели смертные решили пойти дальше восстания?
– Не думаю, что они вообще о нем задумываются, – пожал плечами бродяга, заваливаясь на матрас. – Можешь мне не поверить, но сейчас они живут намного лучше, чем до седьмого бунта. А восьмой, несмотря ни на что, только добавил льгот и привилегий. Да, жизнь у немагов не сладкая, но терпимая. Сейчас никто на рожон не полезет.
– А как же Армия новой революции? – напомнил мальчик.
Бродяга приподнялся на локте и посмотрел прямо в глаза пареньку.
– А ты не замечаешь, что чего-то не замечаешь?
– Чего? – не понял Артур.
– Очень важной детали. Ты видел в городе каждую расу, по крайней мере, слышал о каждой, откуда бы ты ни свалился в Атлантис. Но вот о ком-то ты не слышал. И кого-то ты не видел.
Мальчик задумался, а потом его осенило. Осенило, и тело тут же пробила дрожь. Он слышал о лепреконах, русалках, орках, гномах, хоббитах, эльфах, драконах, великанах и прочее, прочее… Но… Ни об оборотнях, ни о вампирах, ни о нежити, ни о демонах (волшебных, естественно), ни о прочих героях страшилок мальчик не слышал.
– Темные существа, – тихонько произнес паренек. – Эйя не говорила о них… и я так и не знаю, куда отправляют заключенных с озер Забвения!
– Дошло, – кивнул Генри, чей взгляд посуровел. – И она небось сказала тебе, что в Литтл-гарден-сквере живут смертные?
Мальчик кивнул.
– Ну, есть там и такие. Но в основном там живут темные маги и существа, которых еще либо не поймали, либо не заподозрили в чем-либо. Я скажу тебе сейчас то, что знают все, но о чем предпочитают молчать. Атлантис – не единственный город на Бесконечном острове. Есть еще Лост-сити. И там живут все, кого отвергло наше общество. И, скажу я тебе, живут они там куда хуже самого последнего бродяги Литтла. Выживают, а не живут.
– Армия новой революции, – догадался мальчик. – Они сражаются за Лост-сити. Им нужна война.
– Как и эльфам, – поддакнул Генри. – Им она вообще всегда была нужна. Просто боялись того, на что способны люди. Сейчас же, когда все будут заняты Эйей Фари… В общем, более удачного шанса нанести удар исподтишка не найдешь.
– Так, значит, Первые Расы знают, что Душа Леса у АНР?
– Может, и не знают, но зато знаешь ты.
– Но они точно знают, что Эйя не виновата.
Бродяга прикрыл глаза и подложил руки под затылок.
– Уж в этом ты можешь не сомневаться. Но они ничего не скажут. Ведь они выигрывают в любом случае. Начнется война – плюс. Исчезнет Эйя – еще больший плюс. Все останется на своих местах – тоже плюс. Они ведь живут почти вечно. Что для них наши года, когда они меряют возраст веками.
Лазарь хмыкнул. Вариантов у него не так много, и самым разумным ему показался самый авантюрный.
– Мне нужно встретиться с эльфийским князем. Я слышал, он приехал в Атлантис.
– А я тебе здесь чем помогу?
– Скажи мне, как найти его.
Генри молча повернулся на другой бок, но Лазарев так просто не сдавался.
– Я знаю, что ты знаешь. Не знаю откуда, но знаешь.
Тишина висела пять минут. Пять долгих, томительных минут.
– Завтра он будет гулять по парку. Встретишь его там.
Теперь пришел черед Артуру замолкнуть. Но, набравшись смелости, он все же спросил:
– Кто ты, Генри?
Вот только вместо ответа раздался еле слышный храп. Спал ли старик или делал вид – Лазарев понял, что ответа сегодня он не получит.
Мальчик улегся на выделенный ему столь же дрянной матрас, подложил под голову сверток из бывших костюмов и попытался заснуть. Сон пришел всего за несколько часов до рассвета. Видимо, этой ночью безумцы из отдела сновидений решили схалтурить…
