Глава 5
О том, как героя выписывают из реанимации и отправляют туда вновь, чтобы он уж точно никуда не делся. Ну а потом ему на поединок и в морг

Боль пульсировала в висках, стреляла в шее, давила на макушку и отдавалась нытьем в зубы. Свое состояние Олег с полным на то правом характеризовал словами «щас сдохну». Впрочем, местные светила магической медицины были с ним в целом согласны, раз собирались вчера назначать ему процедуры экстренной реанимации. Ну, во всяком случае, нечто такое успели уловить уши до того, как он отключился. Или нет, это было не вчера… Да, точно не вчера! Он же один раз после операции уже приходил ненадолго в себя. Значит, на больничной койке ему довелось провести куда больше суток.

Хлопнула дверь, и в палату кто-то вошел. Судя по тому, какую боль причинил топот ушам успешно смывшегося из плена инвалида, это были слоны. Страдающие ожирением и хорошенько подковавшие себе все четыре ноги, хвост и хобот! Полюбоваться на такое зрелище, правда, не получалось. Глаза упорно не желали открываться.

– Ну как он, доктор? – спросил незнакомый мужской голос с искренней тревогой в голосе. Олег хотел попросить, чтобы этот тип перестал кричать в мегафон, но не нашел в себе силы разлепить налившиеся свинцом губы.

– Вы знаете, удивительно хорошо для данной ситуации. – Тон врача был даже каким-то… недоумевающим. А еще чуть меньше – раздражающим и громогласным. Видимо, органы слуха парня понемногу начали адаптироваться к окружающей среде. – Сердце бьется ровно, его больше не приходится запускать вручную. Легкие мы регенерировали обратно до состояния, в котором они могут вдыхать кислород. Нервы в руках показывают положительную динамику, и дня через три, возможно, начнут шевелиться пальцы.

– А эти… – на сей раз говорила женщина. Голос был не очень приятным, но в нем явно чувствовалось сочувствие. – На голове…

– Ну, отверстия в черепной коробке мы уже давно зарастили. То, что осталось, – это просто следы. Они и сами со временем рассосутся, – заверил незнакомку врач. – Жаль, я не знаю, насколько сильно пострадал мозг.

– Да, мне тоже жаль, – согласился Олег, наконец полностью приходя в себя и открывая глаза. – Святослав хороший парень. Пусть поневоле малообщительный, но хороший. Знаю о чем говорю, мы с ним вместе в училище в одной группе бегали.

– Он рассказывал, – кивнула суховатая ведьма лет тридцати пяти, имеющая нашивки мага-погодника второго ранга. Ее спутник был еще старше, но как волшебник стоял ниже на ступень. – Знаете, а ведь Святослав очень перспективный юноша. Очень. Так чувствовать облака – это настоящий талант. Я думала, для него и третий ранг не будет пределом. И тут вдруг… Такое.

– Он поправится, – без особого убеждения в голосе пробормотал Олег, косясь на своего приятеля. В том, что перед ними не капитан, поляки и австрийцы разобрались довольно быстро. Вероятно, просто наткнулись на личное дело допрашиваемого ведьмака, разбирая захваченные на борту документы. А после слегка обиделись на парня, которого Андрэ использовал как подделку под себя. Как результат – относительно мягкое и безопасное ментальное давление сменилось жестокими пытками, воздействием сомнительными чарами и как бы не аморальными научными экспериментами. Когда устроившие переполох в тюрьме офицеры заглянули в допросную камеру, они нашли вместо молодого здорового мужчины окровавленный кусок мяса, у которого мозг в прямом смысле слова наружу вытекал. – Обязательно поправится.

– Телесно – да. А вот насчет душевного здравия уже не так уверен, – вздохнул доктор и подошел к Олегу. – Ну-с, а вы как себя чувствуете после реанимации?

– Приемлемо, – осторожно прислушался Олег к состоянию собственного организма при помощи целительских навыков. – Некоторые органы дают плохой отклик, но умирать вроде бы не собираюсь. Что со мной было-то?

– А что последнее вы помните? – уточнил маг-медик.

– Как нас едва при пересечении линии фронта не сбили – помню, – покорно принялся перечислять Олег. – Помню, как отец Федор дал в глаз какому-то офицеру из контрразведки, пытавшемуся отправить тяжелораненых не в госпиталь, а под замок. Как этому же офицеру дал в другой глаз его начальник, помню…

– За что его во второй-то раз били? – заинтересовался маг-погодник, пришедший проведать собрата по ремеслу.

– А он увидел список притащенных в трюм трофейного корабля пленных. Которых сия персона без царя в голове чуть не приказала гнать своим ходом в тыл, ибо лишние и в тюрьме вообще на такое количество народу мест нет, – хмыкнул Олег. – А там хоть сильных магов и не было, но среди медиков и тюремщиков первый ранг у каждого третьего. Порвали бы они обычный конвой, как тряпочку. И была бы нам новая серия мексиканского сериала…

– Это в смысле кровавого, что ли? – не поняла ведьма. – Там же у них в Южной Америке вампиры одни…

– Простите, заговариваюсь, – тут же пошел на попятную Олег, вспомнивший, что он уже давно не в своем родном мире. И здесь некоторые понятные ему выражения останутся для других несвязным набором слов.

– Ничего, это бывает, – успокоил его доктор. – А дальше помните?

– Нас все-таки дотащили до госпиталя и стали вкалывать противоядие к польской алхимии… – несколько неуверенно посмотрел на мага-медика инвалид, у которого с данного момента воспоминания как раз и начали расплываться. – А потом мне вдруг стало плохо. Хм… Скоротечная аллергическая реакция?

– Ну, можно сказать и так, – пожал плечами маг-медик. – В конце-то концов, люди действительно имеют не слишком нормальную реакцию организма на цианистый калий.

– Меня отравили?! – поразился Олег и тут же принялся перебирать список своих возможных недоброжелателей. И вражеские шпионы с диверсантами стояли там на самом последнем месте. Выбрать себе целью кого-нибудь вроде него они могли если только на тренировке, в боевых условиях. Скорее тут стоило вспомнить о бывшем начальнике… Или главной ведьме Щебжешинского форта. А то и, чем черт не шутит, одном столичном дворянском роде. У последнего были весьма серьезные претензии к самому Олегу и двум его друзьям по училищу. Как-никак их общий наставник ценой своей жизни далеко не самого последнего аристократа на дуэли завалил. – Стоп! Цианид?! И я выжил?!

– У вас хороший потенциал. Обычно с подобным отравлением донести до реанимации магов ниже четвертого ранга не успевают, а вы своими ногами чуть не дошли, – покровительственно кивнул ему маг-медик. – А может быть, просто убийца слишком торопился, а потому высыпал в микстуру не полную дозу препарата. Но все-таки ближайшее время вам стоит уделять повышенное внимание собственному здоровью и работе почек. Переработать такую дрянь совсем без последствий может только истинный целитель.

– Так понимаю, его вы и пригласили. – Олег еще раз прозондировал свой организм и обнаружил, что если и не совсем здоров, то довольно к тому близок. Некоторой интоксикацией в подобном случае можно пренебречь. – И сколько я теперь еще должен родному государству? Или конкретно вам?

– Все за казенный счет, – успокоил врач разволновавшегося пациента, чувствующего, как растет срок его контракта с армией. – Включая и реабилитационный период сроком семь дней.

– Кхм. – Олегу стоило немалых трудов удержать уже почти сорвавшееся с языка ругательство. – Ну, тогда спасибо, наверное.

– Да не стоит благодарности, – пожал плечами медик. – Это вам в храме надо за здравие святых отцов церкви свечки ставить. Попы во главе с вашим отцом Федором очень расстроились, когда только-только сумевшего унести ноги из польского плена героя попытался убить кто-то из своих. Они такой групповой молебен прямо у реанимации закатили, что у нас разве только из морга пациенты не пришли за выпиской. Правда, теперь святоши не успокоятся, пока из вас не вытрясут, кто и почему мог вам цианида подсыпать.

«Заложу всех, – твердо решил Олег, которому ради собственной жизни поделиться параноидальными подозрениями было совсем не жалко. – То есть, тьфу ты, расскажу все!»

– А кто это там так орет? – вдруг спросила ведьма, оторвавшись от разглядывания изувеченного Святослава. – У нас опять польский мятеж или налет бомбардировщиков?

Только после ее слов Олег смог действительно осознать, что слышит чьи-то вопли. Множественные и пронзительные. Правда, не очень громкие. Их явно глушили расстояние и межэтажные перекрытия. Но источник данных звуков определенно находился в здании госпиталя. Постепенно к крикам стала добавляться заполошная стрельба. Но ее перекрыл раскатистый рык, исходящий явно не из человеческой глотки. И, кстати, раздался он куда ближе, чем хотелось бы.

– Мутант? – осторожно предположил доктор, поспешно подскакивая к двери и закрывая ее на засов. Сложно сказать зачем, но, видимо, именно на случай подобных неожиданностей выход из реанимации комплектовался весьма серьезной железной пластинкой и двумя пазами для нее. – Откуда в здании мог появиться монстр?! У нас же нет отделения, где делают химер или хотя бы изучают трупы вражеских созданий!

– Значит, поступил он сюда как человек. И мог даже сам не знать о том, что внутри него развивается чудовище. – Олегу пришли на ум прочитанные учебники по тактике и приключенческие романы, из коих некоторые были основаны на реальных событиях. – Подготовить подобную ходячую бомбу и отправить ее друзьям считается классикой отсроченных диверсий и непрямых убийств. И способов для подобных забав придумали много. Одержимость, введение личинки паразита куда-нибудь в живот, ампула с вампирской кровью, проклятый артефакт в вещах, какая-нибудь магическая болезнь на ранней стадии…

Дискуссию прервало злобное рычание, раздавшееся рядом. Совсем рядом. За дверью. А вслед за ним на деревянную преграду обрушился удар, проломивший толстенные доски словно мокрый разбухший картон. Мохнатая черная лапа, по толщине равная бедру взрослого мужчины и снабженная длинными загнутыми когтями, попыталась нащупать засов и отодвинуть его в сторону. И в нее тотчас же вонзился штатный палаш ведьмака и нечто вроде мизерикордии, которую маг-медик вытряхнул из рукава белой мантии.

– Оборотень! – отчаянно закричала ведьма, отпрыгивая назад и прячась за кровать Олега. С рук ее сорвалась молния, ударившая в шкуру монстра, но выглядела она как-то… жиденько. Конечность твари не только не испепелило – ей даже толковой эпиляции-то не сделало. – Зовите автоматронов, это свихнувшийся оборотень!

С недовольным рыком лапа отдернулась обратно, на глазах заживая и переставая кровоточить. А после монстр чуть отодвинулся, и с безопасного для клинкового оружия расстояния в дыру заглянул желтый глаз с вертикальным зрачком.

– Ар. Афа, – хрипло провыл-пролаял монстр, пробежавшись взглядом по замершим людям. – Арфа! Не аставляй, Марфа! Марфа! Я… Я тебя найду… Айду… Ау-у-у-у!

Вновь скатившийся от относительно нормальной речи в длинный протяжный вой, в котором в равных долях смешались боль и ярость, оборотень набросился на деревянную преграду и принялся ломать ее в щепки. Несколько пуль, выпущенных посетителями из револьверов, и пара медицинских проклятий лишь еще больше раззадорили тварь. Олег попытался привстать на кровати или хотя бы сплести обезболивающие чары, чтобы не чувствовать, как его будут рвать в клочья, но у него ничего не получилось. К счастью, в тот момент, когда монстр уже почти смог протиснуться внутрь палаты, в спину ему кто-то выстрелил. Вернее, в голову. И, похоже, из дробовика. Мясо и шкуру с морды твари, отдаленно напоминающей волчью, стесало в момент. Правда, уже в следующий миг монстр развернулся и с громким ревом прыгнул на своего обидчика. Стоял тот, кажется, возле окна. Во всяком случае, громкий звяк и быстро удаляющийся обескураженный вой, оборвавшийся секунды через две, вряд ли мог иметь другое толкование.

– Эм, мы спасены? – на всякий случай уточнил Олег, пытаясь понять, сухая ли под ним сейчас простыня. Выходило, что мокрая. Но, к счастью, от пота.

– Как повезет, – пожал плечами маг-медик, безуспешно пытаясь пригладить вставшие дыбом волосы. – Судя по тому, с какой скоростью он регенерировал, нас едва не порвал на мясные ленточки весьма матерый тип. Ранг четвертый, не меньше. Такой падение с пятого этажа чуть заметит. Вопрос лишь, вернется он обратно или найдет добычу поближе?

Во дворе что-то грохнуло. Два раза подряд. Следом донесся полный уже не столько злобы, сколько боли оглушительный скулеж. Его оборвала ослепительно-яркая вспышка молний и громовой раскат, от которого оконное стекло чуть не треснуло.

– Или кто-нибудь найдет его первым, – пробормотал себе под нос ведьмак, утирая льющиеся по лицу ручьи пота. – Откуда это зверье тут вообще взялось?!

– Пару часов назад партию пострадавших при прорыве укреплений штурмовиков с фронта привозили, – вспомнил целитель, забросивший попытки привести шевелюру в порядок. – Наверное, кто-то из них от увиденного с катушек съехал. Он, кажется, какую-то Марфу искал. Жену, наверное. Или дочь. Они же обычно семьями служат.

– Стаями! Называй вещи своими именами, – раздраженно взвизгнула ведьма, рванув ворот своего мундира. Вырванные с мясом пуговицы весело запрыгали по полу. Судя по всему, у нее после пережитого началась запоздалая истерика. – Это просто тупые животные! Грязные мутанты! Вот кто они такие, эти оборотни!

– Оборотень, он же перевертыш. Нелюдь, способный кардинально перестраивать свой организм на физическом и энергетическом плане, но редко имеющий больше двух-трех готовых шаблонов. Класс опасности разнится от первого до пятого. Отмечены единичные случаи шестого или седьмого. – Прозвучавшие в палате госпиталя слова заставили содрогнуться всех, кроме доктора. И того, кто их произнес. – На территории Российской империи полностью приравнены в правах к людям. Могут иметь дворянское происхождение или получать титул за заслуги. Агрессивны, подвержены влиянию диких животных инстинктов, в моменты стресса могут утратить рассудок. Предпочитают жить изолированными общинами, поскольку с нормальными людьми в силу характера уживаются плохо.

– Это… Ну… – У ведьмы-погодницы не нашлось нормальных слов в ответ на эту маленькую лекцию, кажется являющуюся заученным наизусть куском текста из какого-то бестиария. – А где «дык»?!

– А «дыка» нет, – констатировал Олег, которого услышанное тоже несколько шокировало. – Но, по крайней мере, речевые функции если и пострадали, то не сильно. Как и память. И его косноязычность – это точно проклятие.

Святослав, которому творящийся вокруг бардак в данный момент был глубоко безразличен, слегка всхрапнул. Видимо, длинная связная и понятная речь, возможно первая в его жизни, основательно подкосила силы находящегося в бессознательном состоянии парня. Слегка подумав, Олег решил последовать его примеру и доблестно отключиться. Все равно от него в ближайшее время толку никакого не будет. А потом, когда забившиеся по щелям люди выберутся из своих укрытий и начнут обсуждать случившееся, уснуть из-за шума может и не получиться.

Второе пробуждение инвалида оказалось не менее интересным, чем первое. Разбудили его звуки драки. К счастью, не магической. Или по крайней мере без летающих туда-сюда заклинаний. Огнестрельное оружие или, на худой конец, какие-нибудь клинки тоже не использовались, что делало ситуацию даже несколько странной.

– Уроды! Дебилы! Предатели! – рычал кто-то не хуже оборотня в коридоре под звуки столкновения кулаков с чем-то мягким. Вероятнее всего, человеческой плотью. – Да я вас, сволочи, всех до одного заломаю!

– Тупой дикарь! Недоумок! Дегенерат! – вторил ему лишь чуть менее громкий голос, явно не собирающийся сдавать своих позиций. – Таких, как ты, до живых людей вообще допускать нельзя!

Остатки двери, которую так и не успели поменять, содрогнулись. В них впечаталась спина, туго обтянутая вороненой кольчугой. Только деревянные щепки во все стороны брызнули. Однако удар, способный сломать нормальному человеку кости, остался почти незамеченным. Через две секунды косяк разворотило уже боком, одетым в фирменную мантию медика. Затем дерущиеся выпали из поля зрения Олега, но своих действий прекращать так и не подумали. Святослав недовольно всхрапнул в своем забытьи, вероятно не одобряя царящих в данном госпитале нравов.

– Это кто? – послышался от двери громкий шепот. Говорили, видимо, посетители… Или пациенты в менее тяжелом состоянии. Хотя, если знать нрав боевых магов, ради интересного зрелища они бы могли и из реанимации сбежать. – И почему их никто не разнимет?

– Наш главный травник и глава отряда «Серые волки». Четвертый ранг у обоих, – ответили примерно таким же тоном. – Один с детства страдает дальтонизмом и по ошибке дал тяжелораненому оборотню сожрать жмых злость-травы вместо обычного обезболивающего и неправильно написал сопроводительные документы. А второй им с ходу поверил и без каких-либо проверок или диагностики в качестве укрепляющего и для лучшего заживления нафаршированной серебром печени влил в вервольфа настоя дряни литра два.

– М-да… – глубокомысленно заметил третий голос, показавшийся Олегу почему-то очень знакомым. – Вот и нашлись виновники девяти трупов. Как думаете, их посадят?

Сражающиеся перешли с относительно безобидных оскорблений и вовсе на совершенно нецензурную брань. Но оружия или боевой магии в ход до сих пор так и не пускали. Кажется. Не были уверены в победе, опасались задеть зрителей или не хотели еще больше увеличить свою вину перед законом?

– Дворян-то? За пять солдат, двух уборщиков из гражданских, одного ведьмака и медсестричку? – фыркнул голос. – Вот уж вряд ли. Пошлют на фронт, куда-нибудь на участок погорячее. Искупать грехи кровью, так сказать. А после пары-тройки серьезных стычек живо вернут обратно. И даже в звании не понизят.

– Я слышал, покойница тоже не из простых была. – На этих словах неспешный обмен слухами был прерван жутким ревом. Правда, принадлежал он не рассерженному оборотню, а существу куда более страшному – главной ведьме Щебжешинской крепости.

– Вон! – ревела обладательница впечатляющей фигуры и куда более интересных магических навыков. – Валите во двор, вы, два безмозглых куска тестостерона! Потому что если вы мне сломаете настройку стационарных целительных печатей, то я сама сделаю так, что ради рождения ребенка вам придется обращаться за помощью к соседям мужского пола!

Драка замерла. Громко шушукавшиеся сплетники испарились. Олег поспешил закрыть глаза и притвориться тяжелораненым героем… В принципе у него имелись все шансы исполнить данную роль на «пять» с плюсом. Боль, терзавшая его при прошлом пробуждении, несколько отступила. Однако до окончательного выздоровления на больничной койке было еще лежать и лежать, без каких-либо тревог, забот и томлений.

– Просыпайся, сын мой. – Осторожно приоткрывший плотно зажмуренные веки Олег обнаружил перед собой татуированного фиолетовыми чернилами под хохлому орка. В рясе обычного православного попа и с большим блестящим крестом во все пузо. Именно данные предметы культа помогли со второго взгляда опознать в странном существе отца Федора. Священнослужитель выглядел так, словно его сначала облили зеленкой, а потом отдали на растерзание кружку́ скучающих любителей народного творчества. – И не пучь глаза так удивленно. Разрыв энергетических каналов тонкого тела при перенапряжении – страшная вещь. Увы, таблетками да молитвой от нее не спастись. Приходится вверять свою бренную плоть целителям, изучавшим также мастерство волшебного чистописания, а они люди творческие. Никогда не знаешь, что в следующий раз придумают, чтобы больные к ним пореже заходили. Ты, кстати, сам-то как себя чувствуешь? Готов к серьезной беседе?

– Паршиво, – честно признался Олег, пытаясь понять, зачем к нему мог прийти священник. Отругать за самодеятельность в польской тюрьме? Так взыскания принято перед строем делать. На худой конец, в специально для этого оборудованном помещении, где профессиональные палачи в соответствии с законом выбьют кнутами из объявленного преступником всю дурь. – Но хотя бы выспался. О чем вы хотите поговорить?

– О спасении твоей души конечно же, – даже удивился такой постановке вопроса отец Федор. – Мы тут оба взрослые люди и понимаем: в сказочки о возможности открыть зачарованный замок при помощи обломка ложки поверит лишь полный глупец. Очень жаль, что я ознакомился с твоим личным делом так поздно. Но твердо верю – не все еще потеряно, и тебя можно вернуть на путь истинный. Скажи, сын мой, так какие именно силы одолжили тебе демоны?

– О-о-ох… – простонал Олег, чувствуя, как на его мозг обрушивается ментальное давление, побуждающее говорить правду. Пожалуй, это был первый раз, когда он пожалел о том, что местные маги так и не научились читать мысли. Ведь без телепатии отличить нежелание говорить от не нравящейся им правды они не могли никак. – Кажется, это будет долгий разговор…

Предчувствия инвалида, имевшего какие-то способности к предсказанию будущего, оправдались целиком и полностью. Отец Федор, лишь недавно узнавший официальную биографию выпускника училища, подошел к делу более чем серьезно. Проповеди о вреде сотрудничества с темными силами и ссылки на строчки соответствующих законов обосновывались примерами действий неумелых чернокнижников. И детальными описаниями того, что от них осталось. Кроме того, запасливый поп не поленился отыскать фотографии и публикации прессы. И хотя полного впечатления присутствия бесстрастные картинки не давали, от одного вида выпотрошенных, зажаренных, разорванных или даже заживо переваренных тел могло стать дурно даже тому, кто видел войну собственными глазами. Корабельный батюшка всячески показывал свою готовность к диалогу и даже выслушивал робкие поневоле ответы Олега, но только… Не верил им. Священник упорно стоял на своем и попеременно упирал на сознательность, патриотизм, чувство гордости и элементарный инстинкт самосохранения. Кто бы и где бы ни учил его разбираться в человеческих душах, но делал он это на совесть. Во всяком случае, поиски крючка, на который получилось бы подцепить Олега, велись вполне профессионально. И весь следственный процесс проходил на фоне мягкого и понуждающего говорить истину ментального давления, не прекращающегося ни на секунду.

– Ох, сын мой, не понимаю, зачем ты так упорствуешь? Тебе есть в чем каяться, это очевидно… Но грех твой не так уж велик и значителен, – устало пробормотал отец Федор часа через три после начала беседы. – Душа твоя печати кого-то из Владык Зла не несет. Это сразу видно. Жертвоприношений в обмен на силу ты тоже совершить не мог. Банально некогда было: то служба, то учеба… Во всяком случае, с момента смерти родителей и того неудавшегося призыва демона, который ушел в свою родную преисподнюю, никого не сожрав. А до того ты имел такой неразвитый дар, что на нем и замученная на алтаре собака оставила бы неизгладимый след.

– Могу покаяться в грехе алчности, гордыни, праздности… – попытался пойти на сделку со следствием Олег. – В чревоугодии не могу – в армейских столовках кормят вкусно, но без изысков. В распутстве… Хм, ну его было бы меньше, чем хотелось бы, но было ведь. Только какой у порока срок давности, а то подруга моя уже давненько в штаб фронта умотала?

– Если вы верность друг другу блюдете, по нынешним временам ужасного падения нравов это уже не грех, а почти подвиг, – тяжело вздохнул отец Федор и подпер голову кулаком. – Кстати, я уже упоминал, что раскаявшимся в своих грехах заблудшим душам церковь может выдать направление на профильное обучение? Отчизне всякие таланты нужны… Даже самые сомнительные. Вроде того, которым обладает наш корабельный некромант. Согласись, он же уважаемый человек?

– Еще какой, – не стал оспаривать данное утверждение Олег, предпочитавший быть вежливым даже за глаза с людьми, способными поднять маленькую личную армию мертвых. – Кстати, как он? Когда мы летели обратно на свою сторону фронта, выглядел плохо.

– Под следствием. Даже не уверен, в подвалы какого монастыря его законопатили. Могли не полениться и в Троице-Сергиеву лавру отвезти. – Священник немного смутился. – Но я уверен, его оправдают. Да, на призыв малого некрополя санкции не имелось…

Олег понятливо покивал, мысленно вспоминая законы, касающиеся злоупотребления магией. Самую их пугающую часть, касающуюся заклятий и ритуалов массового поражения. Когда они только покидали польскую тюрьму, он еще просто не понял, что именно сотворил некромант. Призыв некрополя по праву занимал в справочниках по темной магии соседнюю страницу с открытием Прорыва Хаоса. Энергия, изливавшаяся из него, при длительном контакте убивала все живое не хуже сильнейшей радиации. А потом мертвое вставало и шло искать живое, чтобы сожрать его. И если человеческих зомби выследить и изничтожить получалось относительно быстро в силу их крупных размеров, то вот колония каких-нибудь дохлых муравьев могла охотиться на случайных жертв годами.

– Однако силы смерти оказались выпущены на свободу уже даже за границей официальной территории Российской империи, – продолжал рассуждать священник. – В стране, с которой мы воюем. Даже если Бахаря и осудят на лет пять покаяния, думаю, он не сильно расстроится. Истинное посвящение у некромантов штука редкая. И стоит она еще и не того. Кстати, православная церковь осуществляет надзор за подобными процедурами, если они проходят в установленном порядке. И тех, кому не повезло справиться с вызванными ими силами, мы умудряемся спасать аж в целой половине случаев!

– Святой отец, ну не чернокнижник я, не чернокнижник! – Олег уже отчаялся убедить собеседника в своей искренности. А еще у него с каждой минутой их разговора все сильнее и сильнее болела голова, на которую священник воздействовал ментально. – И не хочу им быть вообще! Меня куда больше привлекает стезя целителя. Если вдруг не получится с магической медициной, сосредоточусь в големостроении. Стихийная магия, погодная, астрал… Да что угодно лучше, чем эта дрянь, от которой проблем едва ли не больше, чем пользы!

– Однако фамильный артефакт ты использовал без колебаний, – вкрадчиво заметил отец Федор. – Да и в тюрьме действовал решительно… Пусть я пока и не очень понимаю как.

– Ладно, черт с вами, признаю… Против дяди действительно использовал те силы, которых лучше бы не касаться. Но это же только от безысходности. – Олег решил умолчать, что тот призыв вполне удался. Просто тот, кто его делал, желал не ме́сти паскудным родственникам, а нового тела с полным комплектом конечностей и органов зрения. – Были бы иные варианты, имеющие хоть некоторые шансы на успех, – я бы использовал их.

– В том-то и проблема, сын мой. Из тех, кому вся эта пакость даром не нужна, как раз лучшие сертифицированные чернокнижники и выходят. Применяющие полученную силу только там и только тогда, когда без нее ну вот никак! – Отец Федор тяжело вздохнул и на мгновение прекратил ментально давить на мозг инвалида. А затем начал заново, но теперь уже в два раза сильнее, чем раньше. – А был бы ты юношей со взором горящим от тайн небытия и бредящий мощью нижних сфер реальности – давно бы законопатили тебя в дальний сибирский скит лет на пятнадцать. Подумать о своем поведении до полного просветления и отказа от разных глупостей. Ладно, сын мой, с раскаянием и чистосердечным признанием я тебя торопить не буду. Пока.

– Почему-то последнее слово не очень меня успокаивает, – пробурчал Олег раньше, чем смог вернуть себе контроль над собственным языком. – Отец Федор, а у вас санкция на допрос есть? А то я и так больной, а вы меня сейчас еще и до инсульта доведете!

– А три четверти команды после такой длительной ментальной атаки мне бы уже вообще ничего сказать не могли. И ты еще делаешь вид, будто не понимаешь, почему я так к тебе прицепился, – фыркнул священник, но давление на разум собеседника все же убрал. – Ладно, помимо спасения твоей души, я еще и про другое поговорить хотел. Намереваешься ли ты ждать того времени, когда Андрэ выпустят из-под следствия, или намерен подобно значительной части экипажа подать просьбу о переводе в другое подразделение?

– Он тоже под следствием? – удивился Олег, но почти сразу же понял, чем это вызвано. – Хотя да… Потерять парящий линкор и половину команды – это вам не хухры-мухры.

– Именно. Не лучший задел для успешной карьеры, – был вынужден согласиться отец Федор. – Если бы мы взамен старого корабля не прихватили новехонький парящий эсминец класса «Рейнджер» и кучу пленных, дело бы могло дойти до реальных наказаний. А так, в соответствии с восстановленными после имперской реформации законами, Андрэ скорее всего лишь будет вынужден сменить свой корабль на захваченное в бою судно. Но многие из команды уже поспешили перевестись, дабы избежать темных меток в своей биографии.

– Речь идет про офицерский состав, я так понимаю, – понимающе кивнул Олег. Он успел послужить на «Змие» всего ничего. Однако даже за пару дней трудно было не заметить лишь едва-едва скрываемого пренебрежения, высказываемого отдельными личностями по отношению к капитану. – Рядовым же вместе с ведьмаками-контрактниками вроде меня выбирать не приходится.

– Ну, на свой счет ты ошибаешься, – покачал головой священник. – Обладатель второго ранга – это уже не совсем бесправное мясо. Ты мог бы уйти… Но, я надеюсь, не станешь этого делать. Тем более что корабельный доктор вместе с одним из своих помощников нас покидает. Выхлопотал себе пенсию в связи с многочисленными ранениями и возрастом. Теперь он намерен открыть свою клинику где-нибудь в не совсем глухой провинции, а кому-то придется взять на себя возню с лазаретом.

– Я не потяну, – честно признался Олег, здраво оценивая свои силы.

– Со стационарными артефактами и моей помощью – справишься, – не согласился с ним отец Федор. – Тем более что я могу договориться, чтобы тебя прямо в этой реанимации немного натаскали на самые основные процедуры латания раненых. А уж дальше теми, кого дотащим до госпиталя, займутся настоящие специалисты.

– Интересное предложение. – Олег понял, что отказаться он уже вряд ли сможет. – Но какой вам прок так помогать мне? Или тому же Андрэ, на худой конец?

– Проще всего с нашим молодым капитаном. Его мать – моя любимая двоюродная племянница, – усмехнулся святой отец, как оказалось, являющийся не только служителем церкви, но и обычным человеком. – Ну а ты… Ты просто удачно подвернулся. Род у нас захудалый и, прямо скажем, небогатый. Благосостояние каждого его члена для нас является весьма значительным фактором. И если Андрэ из-за разбежавшейся команды лишат должности капитана захваченного корабля, а после потери судна снимут титул младшего магистра, это будет серьезный удар.

– Надеюсь, вам не доведется его почувствовать, – хмыкнул Олег. – Честно говоря, ваше предложение гораздо нужнее мне, чем вам, а потому я в деле… Как только смогу встать с кровати.

– Можешь особо не торопиться, – пожал плечами священник. – Приближается декабрь, а зимой на фронте ожидается некоторое затишье. Даже российские солдаты, в некоторой степени имеющие защиту от морозов благодаря нашим архимагам, будут вынуждены по большей части отдыхать. Ну а австрийская пехота или кавалерия и вовсе носу не высунет из-за своих укреплений.

«Да, печальна судьба европейцев, близко познакомившихся с нашей зимой», – усмехнулся Олег, вспоминая подвиги Генерала Мороза в своей прошлой реальности и давая себе зарок узнать получше, что же конкретно в этом мире вьюги и бураны вытворяли с армиями вторжения.

Следующие несколько дней Олег проводил в основном в безделье. Не сказать чтобы совсем уж непродуктивном. Один из санитаров притащил ему переданные через отца Федора книги по стационарным магическим артефактам, на некоторое время заменяющим раненым те или иные внутренние органы. Наибольшей популярностью у авторов данных методичек пользовались искусственные сердца, легкие, стабилизаторы ауры и установки по переливанию крови, поскольку без всего остального чародеи и сами могли протянуть достаточное время. Ну а искусственный мозг никак не мог заменить натурального содержимого черепной коробки. Еще отдельный раздел посвящался разным моделям стационарных колдовских клейм, погружающих своих обладателей в глубокую кому, замораживающую большинство негативных процессов организма. Вторичной функцией данных устройств являлось облегчение транспортировки пленных, которые в данном состоянии доставляли значительно меньше неудобств и могли быть складированы на срок в несколько часов или даже сутки-другие едва ли не штабелями. Подобных дорогостоящих и сложных приборов в корабельном магическом госпитале должно было быть от пяти до семнадцати экземпляров.

Вторым источником развлечений, причем взаимных, стал сосед по палате. Святослав оправдал все оптимистичные прогнозы и уверенно шел на поправку под жизнеутверждающее «Дык!». Правда, он плоховато помнил последний месяц своей жизни, ходил исключительно вдоль стеночки и никак не мог избавиться от сильнейшего тремора пальцев, но данные факты его не сильно расстраивали. Куда больше бывший крестьянин жалел о том, что ни в какую не может повторить того единственного раза, когда он сумел заговорить нормально. Во время буйства оборотня парню повезло слегка очнуться, пусть и не до конца… Однако собственную связную речь Святослав запомнил и теперь очень по ней скучал. Олег даже начал подозревать, что однажды он решится повторить уникальные условия того события, и теперь все окрестные вервольфы находятся в жуткой опасности.

Однако все хорошее рано или поздно приходит к концу, в том числе и время оплачиваемого отпуска. Зашедший в палату врач констатировал, что его пациент уже может подвергаться умеренно-тяжелым нагрузкам и вполне здоров… Насколько это вообще возможно после отравления цианидом. Лет так через двадцать – тридцать последствия могли дать о себе знать самым неприятным образом и потребовать лечения, проводимого на высшем уровне. Однако до того момента требовалось еще дожить, а потому Олег с печальным вздохом отложил в сторону очередной из доступных ему учебников по теоретической магии, надел свежевыструганную каким-то плотником деревянную ногу, взял на всякий случай потрепанный больничный костыль и поплелся в сторону ординаторской. Пора было приступать к учебе, о которой договорился с местными эскулапами отец Федор. Однако ему было не суждено дойти без приключений до служебных помещений, в которых отдыхали не занятые делом маги-медики.

– «Летя-а-ать утки! – Грозный предупредительный крик разогнал слоняющихся по коридорам больницы пациентов не хуже тревожной сирены. В воздухе повисло характерное зловоние, источником которого служили не до конца переваренные людьми продукты питания. – Летя-а-ать утки! И два гуся!» «Гуси», говорю, летят! А ну с дороги, убогие! Забрызгаю – век не отмоетесь!

«Гусей», вернее, пузатых холщовых и в теории непромокаемых мешков с массивной бронзовой защелкой-клювом на самом деле было три. И об их содержимом даже совсем небрезгливый Олег предпочитал не задумываться. Если уж больничные утки со свежим урожаем нечистот левитировали до смыва в канализацию вполне открыто, то что могло прятаться в изолированных от внешней среды контейнерах?

– Стоп, о тебе у нас в курилке говорили! – Левитирующий почти два десятка емкостей с на редкость неаппетитным содержимым толстый, как борец сумо, санитар вдруг зацепился глазом за прижавшегося к стене Олега. – Ты ведь у нас теперь работать будешь?!

– Ну, в общем, да, – не стал спорить с очевидным Олег, раздумывая – а не зажать ли ему нос. Содержимое «гусей» даже сквозь непроницаемую ткань смердело хуже чем протухшее мясо зомби, с которыми ему во время учебы пару раз пришлось сближаться на длину клинка.

– Отлично, – обрадовался санитар, и все зловонные сосуды начали по одному приземляться на пол. – Тогда теперь возиться с этим дерьмом – твоя почетная обязанность, пока не появится еще более молодой новичок!

– Не хочу тебя расстраивать, но я вполне состоявшийся целитель, а не проходящий краткие курсы первой помощи медбрат, – хмыкнул Олег и отключил себе обоняние. – Второй ранг получил недавно. Просто на пижаме нашивок нет.

– А я, по-твоему, бездарь без искры дара? – хмыкнул санитар, кивая на часть все еще висящих в воздухе емкостей. – У нас тут свои правила… обрубок. И если ты не согласен их выполнять, то будешь иметь дуэль со мной. И тогда тебе даже на одну ногу башмаки больше не понадобятся.

– Направлять на те или иные работы в любом случае должен заведующий отделением, – констатировал очевидное Олег, мысленно пытаясь понять, с чего это вдруг ему выставляют подобные претензии. Перед ним забияка, который жаждет украсить свой послужной список отметкой о большом количестве выигранных дуэлей, чтобы потом попасть в элитные войска? Тот, кто подсыпал цианистый калий, жаждет довершить свою работу? Или просто чужая моча санитару своим запахом в голову ударила? – Куда он меня поставит, там и буду работать.

– Ну, так это будет потом. – Санитар размял кулаки, каждый из которых по объему равнялся едва ли не трети от головы Олега. – А я хочу избавиться от этой докучливой обязанности уже сейчас. Ты меня понял, смерд безродный?

– Нарываешься на дуэль с тем, кто только выписался из реанимации? – поднял благодаря искусственному контролю над мышцами одну бровь Олег, отмечая на пальцах санитара в общем-то не свойственные младшему персоналу массивные золотые перстни. Похоже, кто-то из главных докторов крепости решил обломать молодого дворянчика грязной работой. А тот, как издревле поступали благородные, решил переложить неприятную обязанность на другого. И в качестве гаранта правильности такого выбора готов предъявить большие кулаки. – Какой доблестный поступок…

Договорить Олег не успел, поскольку некое неясное предчувствие царапнуло его сознание. И одновременно с тем он заметил, что все стоящие на полу утки медленно, тихо и как бы сами собой выстраиваются вокруг него полукругом. Сообразить, что будет дальше, не смог бы лишь полный дебил. А потому юноша не стал дожидаться одновременного залпа дурнопахнущими субстанциями, а воспользовался единственным имеющимся у него средством ведения агрессивных переговоров. Костылем. Предварительно использовав немножко специфической целительной магии и до предела усилив мышцы совершавшей бросок руки.

– Что тут происходит?! – Рев, раздавшийся из-за двери ординаторской, был очень громким. А вслед за звуком появился и тот, кто его произвел. Целитель в слегка подмоченной форменной мантии мага третьего ранга, вероятно один из лучших специалистов клинки. И был он зол. То ли из-за чая с вареньем, пролитого на одежду, то ли из-за застрявшего в двери костыля. Сложно сказать почему, но перекрывающая доступ в обитель медиков преграда оказалась даже не деревянной, а фанерной. И импровизированный метательный снаряд ушел в нее сантиметров на десять, высунувшись с другой стороны. – Какого… Ой, фу… Кто развел тут эту антисанитарию?!

Взбешенный медик не смотрел себе под ноги, в результате чего наступил прямо на голову одного из «гусей». А медная застежка, судя по ее виду, была сделана еще при царе. Хорошо еще, если не том самом Горохе. Расстегнувшаяся собачка примитивного замка вывалила наружу из водонепроницаемого мешка кучу черной слизи, похожей на смесь дегтя, нефти и убивающего своим запахом химического оружия. Вследствие контакта данного сомнительного вещества с его ногой чародей отреагировал инстинктивно – какой-то не слишком аккуратной модификацией воздушного щита, заключившей мага в сферу, полную ужасных миазмов. Помимо этого, чары в качестве побочного действия создали сильный порыв ветра, который опрокинул часть уток и заставил открытый мешок отлететь к стенке, теряя по пути содержимое. Олег, хоть он и стоял от эпицентра данного стихийного бедствия метрах в шести, несмотря на вроде как отключенное обоняние, почувствовал легкую дурноту. Палитра же ощущений мага-медика неминуемо должна была быть куда богаче. Да только отвращение и омерзение у него моментально трансформировались в ярость. Причем вспомнить о том, кому именно поручена должность «стратегического носителя», врач успел секунды за полторы. А вот личность хозяина костыля сразу стала интересовать его как-то не очень. Хотя попытавшийся тихонечко прошмыгнуть вдоль стеночки Олег и толкнул плечом в незримый магический барьер, не дающий просто так слинять с места преступления.

– Ты – покойник! – зло прошипел санитар, оказавшийся Сергеем Рюмкиным. Во всяком случае, именно это имя прорычало начальство, грозно взирающее на виновника своей испачканной обуви. В данный момент оно последовательно вспоминало все известные ему способы казни через трудотерапию, видимо в поисках наиболее подходящего к данной ситуации. И чистка сортира зубной щеткой вместе с месячной стиркой портянок пехотинцев и регулярным кипячением гнойных бинтов уже были отброшены как слишком гуманные. – Я тебя в поединке размажу как клопа!

– Как вызванная сторона имею право выбирать условия дуэли. – Олег решил, что строчка об еще одной успешной дуэли ему в личном деле тоже не повредит. Да и вообще не понравился ему как-то этот тип. Если отправить его лечиться на какое-то время, то пройти нужные для управления стационарными медицинскими артефактами курсы получится быстрее и легче. – Полем будет Лабиринт, а использовать будем только обычное холодное оружие и личную магию.

– А победителя я лично заставлю мыть столы в морге! – рявкнул взбешенный целитель, наконец-то определившийся с наказанием. – А теперь закончили лаяться и принялись убирать весь этот бардак! Руками! Без перчаток и магии! Тряпки лежат в туалете – где он находится, вы знаете.

Олегу пришлось заткнуться и послушаться, поскольку бдительный цербер и не думал возвращаться к прерванному чаепитию. Вместо этого он с руганью и проклятиями пытался отчистить свою одежду, временами бросая на провинившихся очень неласковые взгляды. Инвалид мысленно подправил план своих дальнейших тренировок, решив в самом ближайшем будущем развить себе телекинез хотя бы в минимальном объеме. Навык перемещения тяжестей в пространстве силой мысли мог серьезно помочь в деле прыгания на одной ноге или выполнения грязной и неприятной, но необходимой работы. В конце-то концов, не будет же данный целитель наблюдать за тем, как проходит очищение морга. Да и потом, во время службы можно будет ворочать раненых на корабле и перебинтовывать отнюдь не руками.

Противная работа быстро кончилась – все-таки собирать двоим взрослым людям было не так уж и много. И дезинфицировать пол раствором хлорки в общем-то тоже. Однако с каждой дополнительной секундой работы своими руками аристократ зверел все больше и больше и под конец только пену изо рта не пускал. Ведь у его унижения были зрители, причем много. Рассосавшиеся поначалу больные после резкого усиления запаха начали стремиться заглянуть в злополучный коридор, чтобы узнать, чем это так воняет. На характерный аромат прибежало два автоматрона-сантехника вместе с их погонщиком-ведьмаком, специализирующимся на управлении металлом и заращивании лопнувших труб. Какой-то боевой священник, услышав громкое бурчание и клятвенное обещание Христом, Перуном и чертовой бабушкой закончить дуэль смертоубийством, предложил уборщикам раскаяться в языческой ереси и помириться. А после категорического отказа представителя семейства Рюмкиных вызвался стать арбитром. Врачи и медсестрички, идущие в ординаторскую, тоже не смогли пройти мимо столь редкого зрелища. Как только недремлющий цербер в лице мага-медика признал работу удовлетворительной, Олега схватили за плечо и грубо поволокли в сторону дуэльной площадки, не дав даже забрать костыль. И выпустили только у входа в Лабиринт, одного из нескольких учебных полигонов, на которых солдаты отрабатывали боевые действия. Особенностью данного места была очень хаотическая планировка, превращающая точные дальнобойные винтовки в стреляющие дубины из-за невозможности пули пролететь десять метров, не встретившись с изгибом стены. А еще здесь специально для штурмовых отрядов понаставили множество активируемых в случайном порядке магических и механических ловушек. Имитация логова враждебного ковена, поместья аристократов или военной базы получилась, может, и слабоватой в силу одноэтажности, но лучшей арены для дуэли испытывающий проблемы с маневренностью инвалид в Щебжешинском форте найти бы просто не смог.

– Я порву тебя! – прорычал прямо в лицо Олегу разъяренный аристократ, гордо разворачиваясь и чуть ли не бегом устремляясь в сторону второго входа на полигон. Поскольку его соперник из обмундирования имел лишь больничную пижаму, Рюмкин также был вынужден оставить рефери свою бронированную форменную мантию и защитный амулет. Ну а оружием им стали форменные палаши да специальные дуэльные револьверы, от боевых отличающиеся чуть-чуть меньшим количеством пороха в патронах.

– Хорошо, что я не женщина, – потер плечо начинающий целитель, чувствуя, как начинают рассасываться синяки. И чувствуя… Что-то еще. Какую-то магию. Слабую, тонкую, почти незаметную для обладателей среднего контроля. В голове у парня зародилось подозрение о нечестной игре со стороны соперника. Проклятие до боя он навесить на него мог вряд ли… За такое при поимке в среде благородных грозило ужасное бесчестье, отмываться от которого пришлось бы долго. А вот оставить какой-то маячок правилами запрещалось, но ничем страшным при поимке Рюмкину не грозило. – Иначе эта угроза могла бы меня сильно напугать.

– Парень, я бы на твоем месте не расслаблялся, – похлопал Олега по плечу один из полузнакомых егерей, которым он не так уж и давно чинил разную мелочовку. Специалисты по лесной борьбе и поиску контрабандистов намеревались сами хорошенько побегать по Лабиринту, но охотно согласились обождать ради настоящей дуэли. Большая их часть уже замерла на мостках, проложенных над переплетением искусственных ходов, и приготовилась смотреть увлекательное шоу. – Он сейчас настолько злой, что разницы может и не заметить. Да эти дворянчики и так-то женщинами не особо интересуются.

– Но-но, сын мой! – прикрикнул на него поп, собравшийся быть рефери поединка. – Не клевещи… Без доказательств. Этот, по крайней мере, хоть духами не пользуется.

– Да уж, пахнет от него точно не фиалками, – был вынужден согласиться егерь, по роду службы обязанный быть лишь чуть-чуть менее чутким, чем хорошая сторожевая собака. – Он там вроде дошел уже? Ну, тогда вперед!

Олег быстрым шагом вошел в услужливо распахнувшуюся перед ним дверь и смело зашагал прямо по центру коридора до ближайшей развилки. Прижиматься конкретно здесь к углам было очень плохим решением. Составители разнообразных магических и технических систем охраны обоснованно считали, что смело и гордо шагают от входа хозяева, забывшие отключить защиту. Это воры и убийцы по темным углам сразу же ныкаться начинают. Создатели же Лабиринта особо мудрствовать не стали и просто скопировали чью-то готовую систему. Во всяком случае, так Олегу объяснял его друг Стефан. Егерь, конкретно в этом полигоне знавший в лицо едва ли не каждый угол. Имелись у него и любимые уголки, в которых было удобно подстерегать представителей условного противника. И одним из них неспособный победить в прямом бою инвалид и намеревался воспользоваться.

– Мостки, под ними грязь, в которой плавают кувшинки и пиявки… Значит, направо. – Олег свернул в нужную сторону и тут же бросился на землю ничком. Над головой его просвистело вылетевшее из скрытой ниши бревно. Да, обитое войлоком, но если бы оно попало куда надо, могло бы и шею свернуть. Или помочь захлебнуться, улетев в мокрую жижу, обитатели которой умели очень-очень больно кусаться. – А вот про эту штуку Стефан не говорил. Зелень, зелень, зелень… О! Нашел.

Небольшой участок Лабиринта был покрыт растительностью, имитируя кусочек жарких южных джунглей. Жгучие лианы, алая как кровь генно-модифицированная крапива, раскрашенный под тополь баобаб, в выпирающих из-под земли корнях которого притаилась небольшая пещерка, вполне годная на роль полевого укрепления. Ее очень любили многие бойцы за возможность стрелять на три стороны света сразу и быть притом надежно скрытым полумраком до самого момента атаки. Туда Олег и зашвырнул свою пижаму вместе с осевшей на ней меткой. А сам, тяжело вздохнув, отключил чувствительность и полез в заросли агрессивной растительности, стараясь как можно меньше мять мясистые стебли.

Настоящие тропические растения такое позволили бы вряд ли, насмерть отравив любителя живой природы, но дешевая подделка могла только вызвать сильное раздражение кожи. Неприятное, но безопасное. А зуд, жжение и начинающие опухать щеки прикрывшийся для надежности лианами целитель мог попросту игнорировать. Теперь ему оставалось только обмотать выделяющуюся на общем зеленом фоне башку лианами, не двигаться, приглушить звук своего дыхания, по возможности свернуть ауру и ждать… Ждать, пока противник подставится и постарается подобраться к пещерке, ориентируясь на идущий от пижамы отклик. Ну или попадется в одну из ловушек, щедро разбросанных в Лабиринте.

Дальнейшие полчаса слились для Олега в одну-единую серую полосу под названием «Скука». Все же он не обладал терпением, позволяющим устраивать настоящие засады. К тому моменту, когда противник все-таки изволил появиться, еще не до конца отошедший от последствий отравления инвалид едва не уснул. К счастью, шум, который создавал старательно толкающий перед собою каменную стену передвижного укрепления Рюмкин, мог поднять из могилы даже мертвого. Ну, если последний не слишком глубоко закопался, спасаясь от солнечного света. Дворянин, судя по всему намеревающийся корни дерева вместе с якобы засевшим там парнем просто засыпать, был хорош в геомантии. Однако держать вокруг себя личный сферический щит без помощи амулета не мог или не хотел, а потому победить ему не получилось. Да даже и поединка как такового не было.

Четыре раза рявкнул выданный устроившему засаду дуэлянту револьвер, отправляя пули со смешной дистанции в десять метров прямо в коленные чашечки соперника. Олег не забыл обещания оттяпать ему последнюю здоровую ногу и решил отплатить недругу той же монетой. Ампутировать ему конечности не ампутируют, но вот собрать воедино раздробленные осколки костей будет сложно… Вернее, дорого. Возможно, аристократу даже придется ставить механическую замену суставам. В любом случае быстро он на ноги не встанет и о реванше подумать не сможет.

Мигом набежавшие егеря и судья уволокли подранка в лазарет, поздравили Олега и… Информировали его о том, что победителя уже ждут в морге. Наказание за загрязненный коридор и застрявший в двери костыль никуда не делось.

– О, ну наконец-то! М-да… Ну и видок. Хорошо, что у меня народ хранится не пугливый, – такими словами встретил в дверях комнаты для трупов заявившегося помощничка прозектор. – Я как раз на сегодня закончил. Помоешь инструменты, стол, полы – и свободен!

Понявший, что с внешностью у него что-то не то, Олег заглянул в висящее на ближайшей стене зеркало. Оттуда на него хмуро зыркнул гордый воин таинственного племени мутантов Тумба-Юмба по имени Юмба-Тумба. Кожа лица, шеи и верхней части торса имела подозрительный черноватый оттенок и вспучилась ровненькими цепочками волдырей. Причем благодаря равномерному распределению и относительно симметричным линиям складывалось ощущение, будто эти полосы из фурункулов рисовал какой-то больной художник. Лианы оказались вовсе не такими безобидными, как их описывали… Или просто среди егерей не нашлось ни одного идиота, намотавшего бы их прямиком на голое тело. Да еще на такой длительный срок. Тяжело вздохнув, Олег шагнул к прозекторскому столу, на котором уже были разложены дожидающиеся чистки окровавленные лезвия, ножи, пила и даже маленький топорик. И стоило ему взять в руку какие-то клещи, как в морге появился посетитель. В рясе и с крестом.

– Олег, вот ты где, а я тебя уже полчаса разыскиваю, даже решил поиск по ауре применить… О господи! – Отец Федор осекся, когда как следует разглядел того, к кому обращался. – М-да. Ты и теперь будешь утверждать, что вот нисколечко не чернокнижник?

– Буду, – уверенно кивнул инвалид, с интересом рассматривая явно побывавшую в деле конструкцию.

– И тому, что у тебя руки по локоть в крови, а сам ты находишься посреди обители мертвых, конечно же есть простое и понятное объяснение? – явно не веря ему, уточнил священник.

– У меня есть кое-что лучше, чем какое-то там объяснение, – хмыкнул инвалид и щелкнул клещами, заставив собеседника рефлекторно вздрогнуть. – У меня есть приказ!