Анна-Лиза и я сидим вместе. Рядом. Она всегда казалась мне как-то взрослее, чем я, но сейчас она выглядит совсем юной. У нее стало другое лицо, более вытянутое и похудевшее, но все такое же красивое. Она одета в джинсы, футболку и бледно-голубой джемпер, но ноги у нее босые.

Интересно, когда появится Меркури. Пока она дает мне время побыть с Анной-Лизой. Несомненно, у нее есть какой-то план поступить именно так.

Я беру ее руку в свою.

— Что случилось, Анна-Лиза?

Она моргает, слезы бегут по ее щекам.

— Я в такой беде, Натан.

Кончиками пальцев я вытираю ей слезы, почти не касаясь щек.

— После того как Киеран напал на тебя тогда, он пошел и рассказал обо всем отцу. Отец очень рассердился, но сказал, что не станет меня наказывать. Но мне придется заново завоевать их доверие. Делать все, как они скажут, до последней мелочи. Выбора у меня не было, и я старалась изо всех сил. Но им было этого мало, они все равно мне не доверяли. Если я выходила из дома, меня всегда сопровождал отец или один из братьев. Мне не разрешали видеться с подругами. Я была одинока, но это было еще терпимо. А потом, после моего Дарения, меня вызвали в Совет. Они расспрашивали меня о тебе. Там был мой дядя Сол. Он обращался со мной так, словно я была предательницей. Я не ответила на вопросы, которые они задавали. Сказала, что все забыла. Но мне было страшно. В тот день, когда я случайно увидела тебя в здании Совета, меня вызвали опять. Потом, как-то ночью, дядя приехал в наш дом, и я слышала, как он говорил моему отцу, что ты сбежал и меня вызовут на новый допрос. Я не знала, что делать, но понимала, что больше я этого не вынесу. Я подумала, что, если ты сбежал, то, может быть, и я смогу. И сбежала.

Она смотрит мне в глаза, и серебро в ее глазах медленно кружится.

— Я подумала, что, если я смогу найти тебя… Ну, что будет дальше, я даже не думала. Просто хотела тебя найти. Я всегда хотела тебя найти. А еще я слышала, что Меркури помогает и Белым Ведьмам, не бесплатно. А деньги у меня были, единственное, что у меня было, — это деньги. Поверить не могу, что я и в самом деле тебя нашла… что ты здесь, рядом.

Я опять вытираю ей слезы, на этот раз прикасаясь пальцами к ее щекам, ощущая гладкость ее кожи. Она пробует улыбнуться и тоже протягивает руку, чтобы убрать с моего лица волосы.

— Твои глаза точно такие, как я помню. Совсем не изменились. — Ее пальцы касаются моей щеки, и я, не успев опомниться, поворачиваю голову и целую их, а потом прижимаю к губам ее руку и целую ладонь.

Пальцами другой руки она ласкает татуировку на моем запястье, потом подносит руку к моей шее и гладит татуировку там. Но ничего не спрашивает. А серебряные искры в ее глазах кружатся, переливаются, вспыхивают в свете луны, и та еще прибавляет им блеска.

Мы сидим рядом, а Меркури все нет.

— Я помогу тебе, Анна-Лиза. Только они думают, что ты шпионка. Они тебе не доверяют.

— Но ты мне веришь?

— Конечно. — И я обнимаю ее; она такая хрупкая и вся дрожит. — Я поговорю с Меркури… уговорю ее.

Анна-Лиза кивает.

— Придется нам ждать ее здесь, на крыше. С крыши нельзя сходить, пока не коснешься Меркури.

— А что будет?

— Габриэль говорил мне, что тогда впадешь в летаргический сон или что-то вроде.

— Габриэль мне не верит. Я ему не понравилась.

— Ты Белая Ведьма, а он Черный…

— Пайлот не захотела впустить меня в свой дом.

— Меркури более… практично мыслит.

Анна-Лиза кивает.

— Я слышала, как Пайлот говорила, что Клей в Женеве.

Тут над нами пролетает теплый ветерок.

Я жду, когда появится Меркури, но ее все нет. Похоже, она намекает, что не прочь узнать больше.

— Ты знаешь что-нибудь об особом ноже, который называется Фэйрборн? — спрашиваю ее я. — Думаю, он может быть у Клея.

Анна-Лиза хмурит брови.

— Да, я слышала, как мой отец говорил о нем с Киераном. Он имеет важное значение, только я не знаю какое. Его по очереди охраняют разные люди. И только те, кому особо доверяет Совет. В прошлом году он какое-то время был у моего отца. И у дяди был, и Клей тоже один из хранителей.

Анна-Лиза хватает меня за руку, ладонь у нее мокрая.

— Ты что, задумал его украсть, да? — Она поднимает голову и смотрит мне в лицо.

Я пожимаю плечами.

— Это же безумие. Там везде Охотники.

— Ну, если бы пришел кто-то… невидимый, к примеру, и вошел в штаб-квартиру Клея.

Анна-Лиза трясет головой.

— Здание охраняют заклятия от входа.

— Вроде того, что использовано здесь, на крыше?

— Да, Клей всегда использует заклятие, охраняющее вход в дом. Оно не убивает — просто отбивает память. Киеран рассказывал о фейне, который пытался вломиться в бункер одного Охотника: его потом нашли, он бродил кругами, без памяти, как пьяный. Охотники издевались над ним… смеялись…

— Все двери и окна охраняются этим заклятием?

— Нет, одна дверь свободна, ею пользуются Охотники; только в нее можно войти спокойно. Если пройти через другую дверь или попытаться влезть в окно, заклятие сработает.

Теплый ветерок целует мою щеку. Похоже, что Роза с этим разберется.

— Еще я слышала, как Киеран говорил Ниаллу и Коннору о других заклятиях Охотников. Входная дверь, та, которой все пользуются, обязательно имеет пароль. Прежде чем шагнуть на порог, надо сказать пароль, и тогда заклятие ненадолго приподнимется. Слова для входа и выхода бывают разные. Я не совсем уверена…

Ветерок становится прохладнее. Роза ничего не знает о пароле. Может быть, они поймут…

Ветер становится все сильнее и холоднее.

Я стою, когда появляется Меркури. Вид у нее недовольный. Ветер все усиливается, он прямо прижимает меня к скату крыши.

Анна-Лиза стоит на коленях, ветер треплет ей волосы.

— Анна-Лиза. Какое ты очаровательное дитя. — Голос Меркури холоден как лед. — Иди сюда, давай познакомимся с тобой поближе.

Меркури стоит на траве у крыши и протягивает Анне-Лизе руку. Анна-Лиза сморит на меня, я пытаюсь двинуться в ее сторону, но ветер прижимает меня к крыше. Анна-Лиза встает и берет Меркури за пальцы. Но как только она делает шаг, налетает другой порыв ветра и толкает ее в сторону. Пальцы по-прежнему тянутся вперед, но Анна-Лиза не касается Меркури, и ветер валит ее на траву. А меня он держит на крыше крепко, и, как я ни сопротивляюсь, как ни борюсь с ним, двинуться все же не могу, а потом становится слишком поздно.

Я не слышу, что говорит Меркури, потому что я кричу и в ушах у меня воет ветер. Анна-Лиза лежит на траве неподвижно, только ее грудь поднимается и опускается, а рот жадно хватает воздух, словно ей нечем дышать.

Меркури стоит над Анной-Лизой и наблюдает за ней. А я все кричу и кричу.

Грудь Анны-Лизы перестает подниматься и опускаться. Она лежит совершенно неподвижно. Ее глаза открыты, а я кричу на Меркури.

Меркури проводит ладонью по лицу Анны-Лизы сверху вниз, закрывая ей глаза.

Тело Анны-Лизы кажется таким бледным на темной земле.

Беспощадный ветер молотит меня, а я посылаю проклятия Меркури.

Ее голос вплетается в ветер, бьющий меня в лицо.

— Ты должен предупредить Розу и Габриэля о пароле. Еще есть время им помочь.

— А как же Анна-Лиза? — кричу я, показывая на ее тело.

— Она спит. Не мертвая. Возвращайся невредимым, и ты сможешь ее разбудить.

Она жива. Жива. Габриэль говорил, что это как летаргический сон.

— Если она умрет, Меркури…

— Довольно. Иди.