19
Алк сидел на неправдоподобно огромной лошади, которую Митт хорошо знал. Она, чуть ли не единственная в Аберате, способна была выдержать вес бывшего законотолкователя. Алк – это, вне всяких сомнений, был именно он – сделал знак своим спутникам и в одиночку выехал на середину дороги перед отрядом Водяной Горы. Хотя Митт знал, что Алк наверняка надел под одежду из светлой кожи собственноручно сделанные доспехи, он все же подумал, что тот ведет себя или очень смело, или очень глупо. У людей Лютана имелись ружья и арбалеты. Конечно, они изрядно устали, но после ночи, проведенной под предводительством Нависа, сделались нервными, как голодные коты.
– Никому не стрелять! – очень громко и четко выкрикнул Навис.
Пятьдесят человек послушно опустили оружие. Лютан вскинул голову:
– Совершенно верно. Пусть никто не стреляет. У нас нет никаких ссор с Абератом.
«Говорил бы за себя», – нервозно подумал Митт. Тем временем Алк неторопливым тяжелым галопом выехал вперед и остановил лошадь.
– Доброе утро, – провозгласил Алк. – Мне необходимо поговорить с некоторыми из вас. Вот мой список: Навис Хаддсон, Алхаммитт Алхаммиттсон, Хестеван-менестрель, Танаморил Кленненсон и дама, известная под именем Норет, дочь Единого, если, конечно, она с вами. Я был бы благодарен, если бы все они подъехали сюда, а все остальные немного отступили. Хотелось бы сначала переговорить с ними без свидетелей.
Четверо из перечисленных обменялись вопросительными взглядами. Митт и Морил только что наперебой зевали. Маевен ехала с полузакрытыми глазами. Но после слов Алка все взбодрились.
– Я думаю, нам следует узнать, чего он хочет, – заявил Навис. – В конце концов, нас четверо против одного.
– Когда имеешь дело с Алком, это не поможет, – пробормотал Митт. – Я своими глазами видел, как он поднимал лошадь.
Навис вежливо поклонился Лютану:
– Мы постараемся не задерживать вас слишком долго.
Лютан ответил ему изумленным взглядом, но так же поклонился в ответ. Легонько толкнув кобылу пятками, Навис выехал из толпы, а остальные трое последовали за ним.
Алк внимательно следил за их приближением. Митт никогда еще не видел его таким мрачным и угрюмым.
– Где Хестеван-менестрель?
– Едет сзади, – сказал Навис. – Его мул не мог успеть за отрядом. Вы намерены долго задерживать нас, ваша светлость?
– Светлость… – Алк потер ладонью подбородок. Заскрежетала щетина. У него за спиной Митт видел лица, хорошо знакомые ему по жизни в Аберате. У всех дружинников был усталый и очень недовольный вид, и никто из них не приветствовал его. – Светлость? – повторил Алк. – Насколько мне известно, вы, Навис Хаддсон, сами светлость в не меньшей степени, чем я. Опыт подсказывает, что тот, кто называет людей высокими титулами, как правило, не испытывает к ним никакого уважения вообще. А потому не стоит величать меня таким образом. Что же касается вашего второго вопроса, то мы задержимся на столько, на сколько потребуется. Вы однажды уже ускользнули от меня, когда я почти догнал вас в Росистом доле, и заставили проехать вперед. Я гоняюсь за вами по зеленым дорогам уже полтора дня, так что теперь вы, Навис Хаддсон, вполне можете немного подождать меня. Это напомнило мне кое о чем. – Несвойственная Алку мрачность вдруг исчезла. Он повернулся к Митту. – Вот это, Митт, ты должен оценить. Я столько лет просидел в Аберате и совсем забыл, что представляют собой эти самые зеленые дороги. Прекрасные прямые, все повороты изумительно скруглены – ни одного резкого изгиба, – и нигде нет крутых подъемов! Нужно лишь кое-где совсем немного подновить, возможно закрепить каменными насыпями, и я мог бы проложить рельсы и пустить мои паровые машины по всему Северу!
Маевен взглянула на Нависа. Тот выглядел таким подавленным, каким она никогда еще его не видела, но ее мысль тут же перескочила на совсем другое. Так вот почему в ее время не существовало зеленых дорог! По ним проложили железные дороги!
– Значит… – заговорила она, но тут же прикусила язык, хотя было уже поздно.
Негромко произнесенное слово привлекло к ней внимание великана.
– А кто вы такая, юная леди? – спросил ее Алк.
– Норет. Вы хотели видеть меня.
– При всем уважении к вам, юная леди, не думаю, что ваши слова могут быть правдой.
Алк снова стал пугающе мрачен. Митт и Морил поспешно взглянули на Маевен, но она не уловила в их взглядах ничего, кроме откровенного страха. Что же касается Нависа, он глянул на нее и сильно прищурился. От этого взгляда Маевен почувствовала себя так, словно проваливалась сквозь землю, навеки расставаясь с солнцем, травой и дружбой.
– П-почему вы так д-думаете? – слегка заикаясь, обратилась она к Алку.
– Для этого есть основание. То самое, которое заставило меня отправиться в погоню за вами. – Алк с каменным выражением лица выпрямился в седле своей громадной лошади. – Четыре дня… – произнес он. – Через четыре дня после того, как Митт отправился в Аденмаут, леди Элтруда Аденмаутская явилась в Аберат. Приехала лично. С просьбой о правосудии. Выдвинула обвинение в убийстве. Труп она привезла с собой, потому что жертва – ее родная племянница. Норет Крединдейлская. Горло девочки оказалось перерезано.
– Не верю! – вспыхнул Навис. Его лицо побелело; теперь на нем четко выделялись глаза, обведенные красной каймой после бессонных ночей. – Неужели Элтру… леди Аденмаутская подозревает меня?..
– Вы были включены в представленный ею список, – ответил Алк, – хотя не могу сказать, чтобы она особенно склонялась к этой мысли.
Тут Навис осел в седле. На его лице появились большие, глубокие морщины, которых еще минуту назад там не было. «Так ведь он действительно любит ее!» – с изумлением отметил Митт. Эту маленькую громогласную даму. Кто бы мог подумать?
– Мне кажется, – продолжал Алк, – что тело девушки не смогли найти сразу, потому что убийца, кто бы он ни был, расправился с нею в конюшне. Затем положил тело в пустой денник и завалил соломой. Ее нашли по чистой случайности. Думаю, убийца надеялся, что труп пролежит там гораздо дольше.
Его взгляд, холодный и твердый как камень, медленно прошел по лицам всех четверых. Митт содрогнулся. Таким он Алка еще не видел. Это был Алк-законовед. Теперь парень, кажется, начал понимать, почему графиня вышла за него замуж. Таким, каким он был сейчас, Алк вполне мог внушить страх даже графине.
– Леди Элтруде, – продолжал тот, – следовало бы стать законотолковательницей. Она провела прекрасную работу: опросила всех жителей Аденмаута и заставила их подробно и доказательно рассказать, где они были и что делали. Это свело ее подозрения к тем, кто покинул город утром дня Вершины лета. Вам придется в это поверить. Лично я верю. Я подозреваю вас всех плюс, – его взгляд остановился на Маевен, – вас. Я видел тело. Вы могли быть ее сестрой-близнецом, но вы ею не являетесь. Она выглядела старше. – Он посмотрел на Морила, а затем на Нависа. – Ты сказал Фенне, что поклялся следовать за Норет, а вы пообещали леди Элтруде, что позаботитесь о ней. Но когда вы оба уехали, она была уже мертва. – Он перевел взгляд на Митта, и его глаза сделались еще холоднее, если, конечно, такое возможно. – А ты приехал в Аберат и заверил лично меня, что это кольцо тебе нужно для некой персоны, которую ты назвал Норет. Ты тогда уже знал, что она мертва?
– Нет… Я не знал. Клянусь… – Митт вдруг осекся.
– Я тоже, – прошептал Морил. – Я был с Хестеваном все…
– Все время? – закончил Алк. – Ты побывал у Фенны в ее спальне, разговаривал с нею, а после этого бегал по всему замку, разыскивая свою квиддеру.
Морил поник. Навис промолчал. Маевен закрыла лицо руками: «Бедная девочка. А я-то надеялась, что ее просто похитили». Маевен слишком хорошо представляла, как могла чувствовать себя Норет в последние мгновения жизни. Ее схватили за горло. Сверкнул нож. Хотя, может быть, Норет была рада встрече с убийцей и с улыбкой повернулась к нему: «Ты тоже едешь?» – а в следующий момент увидела нож. Слезы брызнули из ее глаз, потекли по лицу. Бедная Норет.
– Это нам ничего не даст, – твердо произнес Алк. – Я приехал творить правосудие, а не разыгрывать спектакли. И по дороге наводил справки. Когда Карет прибыл из Гардейла с известием о том, что из законоведческой школы исчез кубок Адона, я подумал: а можно ли верить хоть одному слову, которое произнесет Митт? Ведь это ты украл его, не так ли?
– Нет, – возразил Навис. – Это сделал я.
Алк уставился на него в неподдельной растерянности, несколько раз моргнул и лишь потом осведомился:
– В таком случае где же он?
Навис вместо ответа извлек из кармана кубок, все еще завернутый в носовой платок. Алк несколько секунд рассматривал его, что-то прикидывая, а потом кивнул Маевен.
– Дайте кубок ей. А вы, – обратился он к Маевен, – возьмите его голой рукой и скажите, что ваше имя Норет Крединдейлская. Прошу.
Девочка, ощущая себя совсем потерянной, взяла кубок и с трудом удержалась, чтобы не вытереть слезы носовым платком.
– Мое имя Норет Крединдейлская, – послушно повторила она. – А что…
– Тише! – прервал ее Алк.
Маевен покорно закрыла рот. Величием своей личности этот человек ничуть не уступает размерам своего тела, подумала она, вытирая глаза грязным рукавом. Его распоряжение нельзя не выполнить.
– А теперь скажите ваше настоящее имя, – приказал Алк.
– Майелбридвен Менестрель, – печально вымолвила Маевен.
Она продолжала думать о Норет. И лишь после того, как обратила внимание, что все уставились на кубок, ей пришло в голову самой взглянуть на него. Старинный кривобокий сосуд сиял голубым светом, хорошо заметным даже в золотом рассветном тумане. А в конце ее длинной тени, выраставшей из еще более длинной тени лошади, на траве и папоротнике, там, где должна была находиться тень кубка, лежало облачко синего тумана. Она заметила, что все воины отряда Алка повернулись и внимательно смотрят именно туда.
– Изумительно! – воскликнул Алк. – Прекрасная работа! Когда я был мальчиком и учился в законоведческой школе, я слышал, что этот кубок некогда использовали для установления правды. – На мгновение, несмотря на владевшее ими беспокойство, перед каждым из четверых возникло видение: Алк, участвующий в гриттлинге. Его команда, должно быть, всегда побеждала. Даже на лице Нависа появилась чуть заметная тень улыбки. – Но мне никогда не приходилось видеть его в действии, – продолжал Алк. – А теперь, юная Майелбридвен, скажите мне еще какую-нибудь ложь.
Сначала Маевен никак не могла придумать, что` бы ей соврать. Но тут ее кобыла дернулась и немного повернулась: животное, очевидно, испугалось сиявшего над головой голубого света. Маевен мельком увидела одетого в алые шелка Лютана. Молодой граф стоял, поглаживая свою лошадь и не отрывая взгляда от кубка.
– Я влюблена в графа Водяной Горы, – проговорила она.
Голубое сияние погасло, как будто кто-то повернул выключатель. Морил невесело хихикнул.
– А теперь правду, – скомандовал Алк.
Маевен готова была сказать: «Я влюблена в…», но заставила себя проглотить эти слова и произнесла:
– Ммм… Э-э-э… Мы нашли меч Адона. Он у меня за седлом.
– Правда? – удивился Алк, когда кубок снова засиял голубым, став похожим на маленькую блестящую луну. – Я считал, что никому не известно, где этот меч находится. Хорошо, хорошо. Теперь передайте кубок юному менестрелю.
Маевен наклонилась и передала кубок. Как только пальцы Морила сомкнулись вокруг ножки, голубой свет снова погас. Алк кивнул:
– Назови свое имя.
– Осфамерон Танаморил Кленненсон.
И как только он договорил, кубок вновь засветился голубым. Морил, не скрывая любопытства, смотрел на него.
– Неправду, – скомандовал Алк.
– Я… э-э-э… я не умею играть на квиддере, – выпалил Морил.
И тут же оказалось, что он держит в руке простой серебряный кубок.
– А теперь скажи: это ты убил Норет Крединдейлскую? – продолжал допрос Алк.
– Нет! – громко сказал Морил, и снова кубок вспыхнул голубым.
Мальчик уставился на него с таким видом, будто вот-вот заплачет.
– Теперь дай его Навису, – продолжал распоряжаться Алк.
Когда Навис заставил кобылу сделать шаг вперед и взял кубок, у него в руке оказалось простое, потемневшее от старости серебро.
– Это вы убили Норет? – требовательно спросил Алк.
– Со всей определенностью заявляю, что я этого не делал. – Навис скосил глаза почти так же, как Морил. Кубок вспыхнул голубым сиянием.
Митт с тревогой ждал своей очереди. Алк оставлял его напоследок, потому что считал виновным. А теперь и вовсе уверился в этом.
И от этой мысли Митту сделалось больно. Впрочем, не меньше его волновал и сам кубок. Если он повел себя предсказуемо с другими – а, судя по поведению Алка, так оно и было, – то с Миттом все пойдет совсем не так: ведь когда он пытался прикоснуться к кубку, окаянная помятая рюмка обстреляла его синими искрами. Парень подозревал, что почему-то очень не нравится этой штуке. Он почти верил, что кубок может объявить его виновным из одного лишь непонятного недоброжелательства. Ему было видно, что его бывшие друзья из Аберата позади Алка стараются не глядеть на него, уверенные в его виновности.
– Теперь ему, – обратился Алк к Навису.
Навис протянул сияющий голубым кубок Митту. Этот свет и, конечно же, тревога Митта заставили его новую лошадь своенравно повернуться. Парень увидел Лютана и всех его людей, уставившихся на него. Одному Аммету было ведомо, что они могли думать.
– Бери! – рявкнул Навис.
Митт схватил железяку.
У-у-ух! Ему показалось, что он зажал в руке большой пучок крапивы, которая не только жжет его ладонь, но еще и мечет синие лучи между его пальцами. Пришлось выпустить уздечку и схватить кубок обеими руками, иначе он уронил бы его. Как же ему было больно! Вокруг его запястий и пальцев потекли ярко-синие потрескивающие ручейки света. Совершенно определенно, кубок ненавидел его ничуть не меньше, чем норовистый Графиня. О-о-ох! И лошадь Лютана не выдержала треволнений, начала брыкаться, но, к счастью, Навис вовремя успел схватить ее за уздечку и натянуть удила.
– Ты можешь заставить себя произнести заведомую ложь? – спросил Алк, следивший за ним без всякого выражения на лице.
– Вот только… ваших шуточек… мне не хватало! – пробормотал Митт сквозь плотно стиснутые зубы. – Чтоб ты сгорел! – обругал он кубок. – Я… я… Вы никогда не делали паровых машин!
Синие лучи, пробивавшиеся между пальцами, исчезли, жжение продолжалось на мгновение дольше, но потом тоже прекратилось. Митт помахал простым серебряным кубком, а заодно потряс и левой рукой. Какое облегчение!
– Чтоб вы сгорели, Алк! Эта штука ненавидит меня! Предупреждаю вас, что теперь я не осмелюсь сказать правду!
– Я сумею тебя заставить, – успокоил Алк. – Ты убил Норет Крединдейлскую?
– Нет! – выкрикнул Митт и весь напрягся, ожидая еще одной атаки со стороны кубка.
Он снова вспыхнул, испуская громкое шипение, но, к удивлению Митта, на этот раз все происходило вовсе не так болезненно. Ощущение больше походило на легкое покалывание.
Голубые лучи, пробивавшиеся между его пальцами, теперь слились в яркий ореол.
– Ага, успокоился наконец! – злорадно сказал Митт.
– Так включается, а так выключается. Пожалуй, я мог бы соорудить что-то в этом роде, – пробормотал Алк. У него вдруг сделался довольный вид, как у человека, выигравшего пари. Не успел Митт, испытывавший немалое облегчение, вернуть кубок Навису, как Алк провозгласил: – Итак, я объявляю всех вас свободными от подозрения в убийстве. А теперь, – обратился он к Маевен, – дайте-ка мне взглянуть на этот меч, юная леди.
– Но зачем? – осведомился Навис.
– Возможно, придется принести еще несколько клятв, – туманно объяснил Алк.
Нависа явно терзали сомнения.
– Пожалуйста, – попросил он. – Мне необходимо добраться до Кернсбурга на тот случай, если там окажется мой сын Йинен.
Маевен поспешно принялась отвязывать меч, зная, что Навис говорит чистую правду. По крайней мере, часть правды. Алк усмехнулся:
– Это всего лишь любопытство. Меня с давних пор привлекают интересные железки. Просто выньте меч и покажите его мне, юная леди, а затем вы все можете быть свободны.
Маевен, все так же поспешно, попыталась выдернуть меч из ножен. Девочка дергала его и так и этак, но клинок отказывался появляться на свет.
– Он застрял! – воскликнула она, отчаявшись что-либо сделать.
Митт и Навис наклонились, чтобы помочь. Они оба хотели поскорее двинуться в дальнейший путь. Однако их лошади, и лошадь Маевен вместе с ними, неправильно поняли их намерения, дернулись в стороны, всадникам пришлось их удерживать. Все три лошади встали в круг, а мгновением позже к ним присоединилась и кобыла Морила. Алк спокойно отъехал на несколько шагов и монументально восседал, наблюдая за происходящим. С неразберихой удалось покончить лишь после того, как Навис отстранил Маевен, взял в обе руки кожаные ножны и протянул рукоять Митту. Оба сильно дернули, и меч, зловеще лязгнув, освободился.
– Ну вот, – сказал Митт. Держа меч перед собой на ладонях, он подъехал к Алку и сунул ему меч прямо под нос. – Довольны?
– Да, несомненно! – Алк восхищенно смотрел на клинок. – Он может показаться простым и до ужаса старомодным, но на такую работу сегодня уже никто не способен. Я с радостью отдал бы коренной зуб, чтобы поболтать с тем, кто его отковал. Знаешь, ему потребовался для этого год и день, никак не меньше. В наше время никто даже не подумает так работать. Ладно. Убери его, и отправимся в Кернсбург.
– Мы что, едем дальше? – изумленно переспросил Навис. Таким подавленным Митт ни разу не видел его за все время знакомства. – Я больше не в состоянии переносить неуместные шутки.
– Какие шутки? – возразил Алк. – Я сказал, что отправляюсь в Кернсбург с вами. Керил прислушается ко мне.
– Я не уверен, что вы до конца все понимаете, – устало произнес Навис. – Вы же только что лишили нас союзника: вряд ли граф Водяной Горы поддержит самозванку.
Алк снова взглянул на Маевен.
– Разве? А кто знает правду, кроме вас и двоих парней, которым и без того все было известно? Будешь утверждать – нет? – с усмешкой спросил он Морила.
– Это может знать еще Канкредин, – бросил Морил.
– Тем больше у меня оснований отправиться туда, – заявил Алк и повернул «тяжеловоза», чтобы присоединиться к своим дружинникам.
– Еще кое-что! – окликнул его Навис. Казалось, он чудесным образом возродился к жизни. Алк остановился и вопросительно взглянул на него через плечо. – Скажите, зачем вам это надо?
Алк снял с головы шлем и поскреб толстыми пальцами макушку.
– Если я выбил у вас почву из-под ног, вам необходимо найти другое место, куда можно было бы встать. – Он усмехнулся. – Допустим, что у меня те же причины, что и у вас.
Навис рассмеялся и, повернув лошадь, поскакал к Лютану.
– Что он имел в виду? – спросила Маевен.
Все лошади, кроме ее собственной, весело пританцовывали. Они успели застояться и теперь радовались тому, что можно снова двигаться.
– Ну, похоже, он не собирается говорить Лютану, что вы не Норет, – пояснил Митт.
Правда, хорошо зная и Алка, и Нависа, парень нисколько не был в этом уверен.
Маевен скорчила рожу, и Морил рассмеялся в ответ.
– А теперь не смотрите туда. Лютан собирается подъехать и спросить вас, что нужно было Алку.
Маевен, естественно, вскинула голову. Лютан уже мчался к ним, глядя на нее одновременно нетерпеливо, нежно и вопросительно.
– Что ему сказать?
Впрочем, Навис успел встретиться с Лютаном раньше и что-то быстро зашептал ему на ухо. Казалось, Лютан остался полностью удовлетворен. Теперь он окинул Маевен взглядом, исполненным глубокого понимания, и с серьезным видом поехал бок о бок с Нависом к поджидавшему их отряду Алка.
По мнению Митта, объединенный отряд представлял собой весьма внушительную силу. Уже одно это должно было показать Керилу, что у них вполне серьезные намерения. Хотя кто знает, чего добиваются Навис и Алк? Еще Митт все время думал о Норет. Девушка погибла, не успев сделать ни шагу по Королевскому пути. Канкредина это должно было изрядно обозлить. Венд сумел надуть всех, включая колдуна, поставив на ее место Маевен. Правда, сам Венд понятия не имел о том, что сделал. Но ведь и в смерти Норет уверенности не было! Все это очень тревожило Митта. Да к тому же теперь Венд лишил Маевен своей защиты, и ей вполне может угрожать немалая опасность, если Канкредин захочет выступить против нее.
Теперь Митт решил ни на минуту не выпускать девушку из виду.
Парень был удивлен и немного стыдился недавно сделанного открытия: когда он думал о Норет, на самом деле его тревожила судьба Маевен.
Через час они достигли Кернсбурга. По крайней мере, Алк и все люди из Водяной Горы утверждали, что Кернсбург был именно здесь.
– Это он. Честно! – заверил юный менестрель Митта и Маевен.
Отряд остановился, окружив самый обычный маленький путеводный камень. Дальше тянулись холмы и пригорки, покрытые свежей зеленой травой. Больше здесь ничего обнаружить не удалось.
– Золотой город всегда за самым дальним холмом, – мрачновато проговорил Алк, выразив общую мысль.
Навис подозвал Митта и в его сопровождении поскакал меж поросшими травой холмами, разрабатывая план обороны. Отряд неторопливо следовал за ними. Маевен ехала в конце кавалькады. Девочка ощущала себя в самой гуще сверхъестественных событий. На том самом месте, где они сначала остановились, вполне возможно, появится через некоторое время кернсбургский центральный вокзал. Правда, путеводный камень был совершенно не таким, какой она увидела, сойдя с поезда. Вот эти невысокие холмы поднимались там, где в ее время будут стоять магазины и правительственные учреждения, а чуть более приметные пригорки впереди, куда, пересекая открытую местность, направлялся Навис, высились как раз там, где возникнет дворец Таннорет.
Истоптанная подкованными копытами и густо усеянная свежим лошадиным навозом зеленая ложбинка во времени Маевен станет, вероятно, Королевской улицей. Но вместо лимузинов и грузовиков по ней тянулась куда более тихая череда всадников с различными гербами на накидках. Отряд не производил впечатления сплоченной силы. Маевен никак не могла до конца поверить, что это действительно Кернсбург, и ей пришлось приглядеться к отдаленным холмам, чтобы удостовериться в этом. Там она наконец-то увидела синюю ломаную линию, замыкавшую горизонт, – ту самую, которую рассматривала из апартаментов отца, – пики Северного Дейла. Девочка никак не могла привыкнуть к мысли, что на месте всех этих холмов и курганов поднимется город. Очень странное ощущение! Маевен чудилось, будто время еще раз перевернулось и она на самом деле перенеслась в далекое будущее и смотрит теперь на останки того Кернсбурга, который некогда знала.
Неожиданно раздались крики. Они заставили ее мысли вернуться к реальности. Это Митт соскочил с коня и с громкими воплями помчался вверх по склону одного из курганов. Маевен дала шенкеля своей лошади и рысью въехала на вершину кургана, расположенного на месте дворца. Она оказалась там как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Митт радостно приветствует двух путников. Высокий курчавый юноша, конечно же, Киалан. Навис, оказавшийся там лишь на мгновение позже Митта, обнял за плечи бледного мальчика рядом с Киаланом. Они были настолько похожи, что Маевен с первого же взгляда поняла – это Йинен. В низинке за спинами прибывших стояли усталые лошади. Судя по виду животных, Киалан и Йинен тоже ехали всю ночь напролет.
– Извините, что пришлось скрываться, – сказал Киалан. – Вчера вечером проехал большой отряд всадников в военном снаряжении. Мы не смогли в темноте разглядеть, кто они такие, но думаем, что нас не заметили.
– Это был, вероятно, Алк, – предположил Навис, – но мы все равно примем меры.
Маевен смотрела, как Йинен прыгал вокруг Митта, словно щенок терьера вокруг борзой. «Здорово! – думала она. – Он любит Митта! Я бы, наверное, не вынесла, веди он себя так же, как Хильди». Йинен совершенно не походил на сестру, и девочка даже подумала, что он может быть избалованным неженкой. Но затем тот взглянул на Маевен, и она поняла, что он вовсе не неженка и вообще не отличается особой мягкостью. Он сдержанно улыбнулся ей, видимо не зная, кто она такая.
– Вы Норет? – обратился к ней Киалан.
Настоящий аристократ! Юноша показался Маевен похожим на мальчиков из шестого класса колледжа.
– Мы все тоже так думали, но теперь выяснилось, что это не так, – ответил за нее Навис. – Насколько мне известно, ее имя Майелбридвен.
В это самое мгновение неподалеку раздались взволнованные восклицания, среди которых выделялся голос Лютана. Митт поспешно отправился выяснять, из-за чего поднялась суматоха. А Маевен обнаружила, что не в состоянии выдержать озадаченных взглядов Киалана и Йинена, и последовала за Миттом.
В соседней укромной ложбинке Лютан стоял перед большой кучей из хлебов, лежавших вперемешку с виноградными гроздьями. Рядом возвышалась другая куча, золотистая. Маевен издали показалось, что это овес.
– Как это здесь оказалось? – требовательно спросил Лютан.
Митт напряженно рассматривал невесть откуда взявшуюся провизию. Все караваи имели особую форму, напоминавшую пшеничный колос; последний раз он видел такие на Святых островах. Виноград оказался золотисто-зеленым, сладкого южного сорта.
– Подарок. – Он усмехнулся. – От Колебателя Земли и Той, Которая Воздвигла Острова.
– Ты шутишь, – неуверенно проговорил Лютан.
– Нисколько, – ответил Митт.
Однако откуда бы ни взялась еда, ничего лучше просто нельзя было и вообразить. Пока Навис заканчивал построение оборонительных порядков, все с нетерпением ожидали возможности отдохнуть и поесть на отведенных им постах. Люди Алка и большая часть дружины Лютана образовали широкий круг. Они разместились под прикрытием пригорков и оказались совершенно незаметными для посторонних глаз. Киалану и Йинену поручили разнести всем по большому куску хлеба и виноградной грозди. Маевен и Митт насыпали овес в торбы, а потом надели их на морды всем лошадям, собранным в середине круга. Треть лошадей отвели чуть в сторону. Рядом с ними поставили дружинниц Лютана, готовых немедленно взлететь в седло в случае тревоги.
– Осталось довольно много хлеба и винограда, – заметил Киалан, подойдя с полными руками еды к дружинницам.
– Как будто ожидается еще один отряд, – добавил Йинен, следовавший за Киаланом с большим продолговатым караваем и несколькими гроздьями. – Это я взял для нас.
Митт задумался над его словами, когда мальчики и Маевен устроились поесть в средней ложбинке. Чего могли ожидать Бессмертные? У него было ощущение, что сейчас наступило затишье, а после него произойдет нечто ужасное. И, единожды начавшись – он знал совершенно точно, – это ужасное растянется на очень долгое время.
Прежде чем Митт успел рассказать о своих ощущениях остальным, появились Навис, Алк и Лютан.
– Ну, кое-что сделано, – произнес Навис. – Теперь нам вряд ли смогут помешать, пока мы будем искать корону. Кто-нибудь имеет хоть какое-то представление о том, где она может находиться?
Все помотали головами. По мнению Маевен, Венд должен был знать. От этого человека одни только неприятности! Лютан отломил кусок хлеба.
– Я слышал, – сказал он, – что корона захоронена в руинах дворца короля Хэрна. Может быть, вы сидите как раз на ней, – со сладчайшей улыбкой добавил он, глядя на Маевен.
– Если так, придется рыть землю, – задумчиво проговорил Алк, усаживаясь рядом; в каждой руке он держал по хлебу.
– Долго и очень осторожно рыть, исследуя каждый комок земли, – согласился Киалан. – Для того чтобы найти возле Ханнарта второе магическое одеяние, потребовалось шесть недель раскопок.
– Боюсь, что у нас не будет и шести часов, – заметил Навис.
– Значит, придется думать, как сделать это по-другому, – бросил Алк.
В эту минуту в ложбину спустился Морил, рассеянно оглядываясь и, похоже, мало что замечая. Его познакомили с Йиненом. Оказалось, что тому приходилось встречаться в Ханнарте с Дагнером, братом Морила. За едой оба мальчика оживленно болтали, хотя никто, кроме них, не разговаривал: все остальные ломали головы над тем, как найти корону. Лютан при этом продолжал пожирать Маевен таким взглядом, что ей хотелось предложить ему немедленно начать копать. «Но ведь он не станет, – подумала она. – Это испортит его алый костюм».
– Нет, так не пойдет, – в конце концов выдал Митт.
– Да, не пойдет, – согласился Киалан. Он легонько толкнул сидевшего рядом Морила носком башмака. – Есть у менестрелей хоть какие-нибудь соображения, которые могли бы помочь нам отыскать корону?
Юный менестрель вскинул голову. На его лице появилось выражение благоговейного страха.
– Вы хотите прямо сейчас пойти и добыть ее?
Все уставились на него, утратив на мгновение дар речи.
– Я тут походил, – пояснил он, – пытаясь понять, как это можно сделать. Думаю, квиддера с этим справится. Нам нужно идти к путеводному камню.
Все тут же вскочили на ноги.
– Чего же ты молчал?! – выкрикнул Йинен.
– Я хотел задать тот же самый вопрос, – пробормотал Навис.
– Оставьте его, – бросил Киалан, когда все уже кинулись бегом вверх по склону холма. – Уж такой он есть. А почему никто из нас не спросил его раньше?
Они пробежали мимо стреноженных лошадей, возле которых дружинницы прикрепляли штыки к большим ружьям. Митт представлял себе, что они чувствовали. Все эти женщины пытались убедить себя, что это всего лишь очередные учения, и надеялись, что так оно и окажется. Увидев, как предводители куда-то понеслись, дружинники выскочили из своих укрытий, но, убедившись, что лагерь не атакуют, снова попрятались. Головы показались также и с противоположной стороны зеленой дороги, но и они быстро исчезли, когда восемь человек, среди которых нельзя было не узнать огромную фигуру Алка и ярко-алые шелка Лютана, собрались вокруг путеводного камня.
– Что нам делать? – спросил Киалан.
– Пройти сквозь него, – ответил Морил. – Я так думаю. – Он опустился на колени и осторожно прижался лицом к обескураживающе маленькому отверстию в середине путеводного камня.
– Ну что, есть какая-нибудь разница? – с надеждой в голосе спросил Митт.
– Пока нет. – Морил отполз на четвереньках от камня.
Он сел и передвинул висевший за спиной инструмент на грудь. Мальчик погрузился в размышления, одновременно расстегивая футляр квиддеры.
– Хм, парень, я вовсе не желаю подрывать веру в успех, – прогудел Алк, – но там не сможет пролезть даже малыш Йинен, не говоря уже обо мне.
Морил нахмурился:
– Знаю. Очень жаль, но я не могу сообразить, как…
– Подождите минуточку, – вмешалась Маевен.
Не успела она договорить, как далеко справа от них послышались громкий крик и несколько ружейных выстрелов. «Вот оно, ужасное», – подумал Митт.
– О-хо-хо… – протянул Алк.
Круглое лицо Лютана слегка побледнело.
– Это на моем участке.
Он мгновенно сорвался с места.
– Ну так вот, – поспешно продолжила Маевен. – Морил, в том времени, из которого я прибыла, этот путеводный камень был высотой с дом и, насколько мне помнится, отверстие в нем располагалось пониже. Это что-нибудь даст?
Морил вскинул к ней белое лицо:
– Да. Несомненно.
Мальчик прикоснулся пальцами к струнам квиддеры и наклонился. А Митту, уже имевшему некоторое представление о действии инструмента, показалось, что он чувствует, как Морил сосредоточивается и вокруг него скапливается мощь. Он опустился на колени рядом с рыжеволосым музыкантом, как будто это могло чем-то помочь.
Прогремел еще один выстрел, и теперь уже слева донеслись резкие, яростные крики. Алк вздрогнул, шагнул было в сторону, откуда послышался шум, но тут же остановился.
– Лучше будет мне тоже пойти, – сказал он. – Там мой участок. Вот что, Митт. Это тебе подарок на память. Держи. – Он кинул Митту что-то маленькое, круглое и увесистое.
Митт еле-еле успел поймать предмет.
– А что это?
– Я же говорил тебе, что сделал копию кольца Адона, – удаляясь, крикнул через плечо Алк. – Надень его. Может быть, когда ты в следующий раз увидишь меня, во мне будет дыра больше, чем в этом камне.
Митт мельком взглянул на кольцо и, не задумываясь, надел его, даже не заметив, на какой палец. Наконец Морил заиграл. Его музыка, повинуясь сложному ритму, расходилась, словно круги от брошенного в воду камня, распространяясь все шире и шире. На основной ритм накладывался другой, будто узор под пальцами плетельщицы. Путеводный камень вроде бы никак внешне не изменился, но Митт ощущал, как к аккордам квиддеры присоединился быстро нарастающий мощный гул, словно течение в воде, возникшее под поверхностной рябью. В этом гуле угадывались странные, пронзительные и протяжные звуки. Они говорили ему, что происходит нечто загадочное. И, словно в контрапункт музыке, вновь раздались выстрелы и крики, на сей раз сзади.
Навис оглянулся:
– Так, вот и мне пора. Вы, молодежь, разыщите корону, а мы будем прикрывать ваши спины.
– Но ведь я вам понадоблюсь! – воскликнул Митт, привстав с колен.
Однако Навис положил ему руку на плечо и заставил опуститься.
– Пока еще нет. Иди. Счастлив корабль и берег.
Странная фраза, подумала Маевен. Она оглянулась на путеводный камень и увидела невероятную вещь: Морил, осторожно придерживая квиддеру, вступал в отверстие в центре. Путеводный камень не казался нисколько больше. Мальчик вроде бы ни на палец не уменьшился. И все же он прошел через отверстие в камне и не появился с противоположной стороны. Йинен нетерпеливо прыгнул следом за ним и тоже исчез. Затем к камню подошел Киалан и немного пригнулся, чтобы пройти в отверстие. Он был настолько крупнее Морила и Йинена, что Маевен невольно задержала дыхание. Но Киалан шагнул в дыру так спокойно и легко, что можно было подумать, будто он ходит этим путем каждый день. Митт отправился за ним; он старался согнуть ноги и прижимал локти к бокам. К тому времени крики и выстрелы раздавались со всех сторон. Маевен пригнулась, чтобы последовать за Миттом, когда из-за всех пригорков, какие ей были видны, уже поднимались белые облачка дыма. Она успела также взглянуть на дружинниц. Те с мрачным видом садились на лошадей.
Тут голос у нее за спиной прокричал:
– Смелее! Вперед! Дави их!
У Маевен не оставалось времени подумать, что отверстие слишком мало для нее. Она взяла да и проскочила сквозь него – и с удивлением обнаружила, что это оказалось очень легко.
