Глава девятая
Операция «Хористы»
Пошел третий месяц пребывания Перси в Грузии. Вырвавшись из Киева из-под невыносимого морального и психологического гнета Саливана, он блаженствовал. Обстановка в тбилисской резидентуре была по-настоящему деловой и творческой. Ее руководитель Дик Дуглас, несмотря на то что был на девять лет моложе Перси, оказался настоящим профи. Пройдя в разведке все ступеньки карьерной лестницы, он не понаслышке знал работу сотрудников-агентуристов и ценил в них больше не умение написать бумагу и подать ее наверх, а способность, казалось бы, проигрышную ситуацию обернуть на пользу дела. Любимым коньком Дугласа являлись перевербовка агента противника и проведение через него оперативной комбинации. В этом Перси увидел для себя плюс — его стихией была живая работа с агентурой, а не протирание штанов в кабинете.
С первых минут знакомства с Дугласом они заговорили на одном языке — языке разведки. Тот не стал донимать Перси нудными наставлениями, надувать щеки и корчить из себя всезнайку. Ему требовался результат, а не щелканье каблуками и вовремя отписанные бумаги. Это он дал понять в самом начале разговора. Такой подход к делу импонировал Перси и настраивал на напряженную работу. Дуглас тонко уловил его настрой и с учетом опыта, приобретенного в прошлой командировке в Грузию, поручил взаимодействие с местными спецслужбами и организацию разведопераций против сепаратистских режимов в Абхазии, Южной Осетии и российских миротворческих сил.
Получив карт-бланш, Перси уже на следующий день забыл о ненавистном Саливане и с головой окунулся в работу. Ее масштаб, а еще больше те надежды, что возлагались в Лэнгли на тбилисскую резидентуру в реализации плана «Чистое поле» по возврату Грузией утраченных территорий — Абхазии и Южной Осетии, и последующее вытеснение России из Закавказья пробудили в нем здоровый профессиональный азарт и подогревали честолюбие. Первую неделю он провел в кабинете, внимательно изучал все имевшиеся в резидентуре материалы, чтобы в деталях разобраться в обстановке, сложившейся в Грузии и на ее границах. Она была сложной и противоречивой.
Тбилиси образца 2008 года разительно отличался от Тбилиси 2004 года. В памяти Перси та столица Грузии осталась ночью, погруженной в кромешную тьму, днем — окутанной сизой мглой от нещадно коптивших буржуек, а по вечерам — сотрясаемая бесконечными митингами на площади перед парламентом. В те промозглые осенние дни 2004 года она превратилась в общегрузинскую сценическую площадку. С раннего утра и до глубокой ночи на ней, сменяя друг друга, политическая тусовка разыгрывала трагедии и комедии, которым мог позавидовать сам великий Шекспир.
Нынешний Тбилиси выглядел почти по-европейски. Центр города пестрел западной рекламой. Проспект Джорджа Буша после ремонта сверкал, как картинка, и напоминал тбилисцам, что все дороги к счастью ведут в Вашингтон. На улицах все чаще звучала английская речь. Осколки прошлой советской империи — искореженные автомобили, замазанные краской таблички с русскими названиями улиц и разбитые бюсты ее партийных вождей — можно было обнаружить разве что на свалках. Со свирепостью восточного сатрапа Саакашвили безжалостно сдирал из памяти города и людских душ все то, что напоминало о недавнем советском прошлом.
Перси был поражен произошедшими изменениями. Четыре года назад, после реализации проекта «Революция роз», он, покидая Тбилиси, не думал, что Саакашвили из Розового бойскаута превратится в грозного Майкла-Бульдозера. Тогда он казался эдаким взбалмошным калифом на час, разве что способным спихнуть с президентского кресла потерявшего всякий нюх и ставшего посматривать в сторону Москвы Белого лиса — Шеварднадзе.
До последнего момента Перси, резидента Крэга и посла Майлза не оставляли сомнения, что ставка сделана верно и сценарий операции «Революция роз» будет успешно доигран до конца. Но Саакашвили их быстро рассеял. Он и его ближайшие подельники Жвания и Бурджанадзе оказались способными учениками. Выпестованные «садовниками» из ЦРУ и Госдепа, они с блеском сыграли отведенные им роли. Казавшийся непотопляемым президент Шеварднадзе под улюлюканье толпы с позором бежал из парламента. После этого русским и их ставленнику Абашидзе — Аджарскому льву — только что и осталось, что кусать себе локти. Грозный «лев» на глазах превратился в «бумажного тигра» и, поджав хвост, едва живым унес ноги из Батуми. Торжествующий победитель, «собиратель земель грузинских» — Саакашвили на американском бульдозере въехал триумфатором в «освобожденную» Аджарию.
На этом он не остановился. «Медовый» месяц между ним, Бурджанадзе и Жванией длился недолго. Власть быстро развела их по разным углам — «розовые революционеры» стали непримиримыми врагами. Жвания открыто выступил против Саакашвили, и вскоре его нашли мертвым на квартире друга. Причина смерти оказалась до банальности проста: подвела неисправная газовая плита, естественно, российского производства. Его похороны прошли с императорскими почестями, а смерть списали на «руку Москвы».
После Жвании под накат Майкла-Бульдозера угодил «железный Ираклий» — министр обороны Окруашвили. Позволив себе критику шефа, он тут же покрылся «ржавчиной» и после трехдневной отсидки в тюремной камере, а затем публичного покаяния перед непогрешимым «Мишико» был отпущен под залог. Хорошо зная нравы «тбилисского двора», Окруашвили не стал искушать судьбу и, ища спасения от «гончих псов» из Специальной службы внешней разведки, «спрятался» в Париже.
С дамами Саакашвили тоже не церемонился. Он не простил Бурджанадзе легкий флирт с Москвой и вышвырнул ее из парламентского кресла на улицу. Против крикливой, разношерстной оппозиции, постоянно тусовавшейся перед окнами его канцелярии, бросил полицию и загасил ее дубинками и слезоточивым газом.
В обстановке «демократической диктатуры» грузинская разведка и контрразведка чувствовали себя как рыба в мутной воде. Опираясь на поддержку Саакашвили, обещавшего очередной Новый год встретить в Сухуме или Цхинвале, они, не считаясь с затратами, принялись создавать разветвленную разведывательно-диверсионную сеть не только в Абхазии, Южной Осетии, а и на территориях Краснодарского, Ставропольского краев и в республиках Северного Кавказа. С 2006 года десятки завербованных агентов и диверсионно-террористических групп, прошедших специальную подготовку на секретных базах ЦРУ, развернули масштабную подрывную деятельность на «мятежных территориях». Взрывы на дорогах и террористические акты против российских миротворцев должны были убедить многочисленных советников из ЦРУ и РУМО в том, что щедрая американская помощь на «развитие демократии в Грузии» тратится не зря.
Предыдущий опыт работы в Грузии подсказывал Перси, что бравурным докладам руководителей местной разведки и контрразведки не стоит слишком доверять. Поэтому он не стал отсиживаться в тбилисских кабинетах и после изучения документов отправился с инспекционными поездками в глубинку. Выезды в приграничные с Абхазией районы принесли ему одни разочарования. Оптимистичные заявления руководителя Специальной службы внешней разведки Константина Чикованишвили, звучавшие на координационных совещаниях, не отражали истинного положения дел на местах. Беседы с сотрудниками и явки с агентами показали Перси: разведывательная работа против российских миротворческих сил, подразделений Министерства обороны Абхазской армии и Службы государственной безопасности носила поверхностный характер и сводилась к получению второстепенной информации. На поверку оказалось, что серьезных агентурных позиций среди офицерского состава и в штабах противника грузинская разведка не имела.
Возвратившись в Тбилиси, Перси порывался позвонить Чикованишвили и высказать все, что у него накипело на душе, но, остыв, решил сделать это при личной встрече и занялся подготовкой отчета для Дугласа. Не успел он набросать первый абзац, как тот напомнил о себе. Заработал телефон прямой связи. Поздоровавшись, Дуглас поинтересовался:
— Как поездка, Марк?
— Лучше бы не ездил. Одно расстройство, — не мог сдержать он досады.
— А что так?
— Одна видимость работы.
— Марк, ты меня пугаешь, — в голосе Дугласа поубавилось оптимизма.
— Дик, я называю вещи своими именами.
— Неужели все так плохо?
— Пишу отчет и не знаю, что указать.
— С отчетом потом, а сейчас поднимись ко мне! — потребовал Дуглас.
В его кабинет Перси вошел мрачнее тучи. Веселые солнечные зайчики, скакавшие по стенам, и бодрый вид Дугласа не подняли ему настроения.
— Марк, ты, как с похорон, — пошутил он.
— Хуже. Мышиная возня, да и только! За что мы им платим? — в сердцах произнес Перси и, швырнув папку на стол, устало опустился в кресло.
— Не суди их так строго! То, что было два года назад и сейчас, — небо и земля, — сохранял благодушный тон Дуглас.
— Я что-то не заметил. Пыль в глаза пускать и в уши напевать — это они умеют! Ничего нельзя доверить! Все приходится делать самому!
— Марк, ты не справедлив, они, сложа руки, не сидят. В последнее время приобретены серьезные источники информации в штабе Северо-Кавказского военного округа и в 58-й армии, два из них — подполковники и имеют доступ к секретным документам.
— То, что я увидел вчера и сегодня на абхазском направлении, меня не убедило: сотрудники и агенты больше заняты контрабандой, чем разведкой.
— Что поделаешь, национальная специфика.
— Вот то-то и оно. У них на уме только одно — деньги!
Дуглас не стал спорить, прошел к сейфу, достал подборку материалов и предложил:
— Посмотри, это интересно.
— Что здесь?
— Посмотри, посмотри!
Перси склонился над документами. Это были материалы оперативных разработок департамента контрразведки МВД Грузии на двух военнослужащих министерства обороны, четырех жителей Гори и пятерых из Зугдиди, подозреваемых в связях с российскими спецслужбами. В отдельном пакете хранились фотографии. Перси поднял голову и вопросительно посмотрел на Дугласа.
— Как видишь, подчиненные Табидзе не так уж плохо работают, — пояснил он.
— Возможно, — буркнул Перси.
— Марк, остынь и почитай докладную Табидзе. В ней есть интересное предложение, и оно может хорошо вписаться в наш план вытеснения России из Закавказья.
— Даже так?
— Да, при всех минусах надо отдать должное изобретательности Табидзе. И если довести до логического конца его идею, то эффект будет потрясающим!
— Табидзе сподобился на целую операцию, это же надо?
— Марк, ирония здесь неуместна! — отрезал Дугласа. — Игра стоит свеч!
— Прости, Дик, после поездки настроение ни к черту, — извинился Перси и уточнил: — Так в чем смысл операции?
— После начала военной фазы операции в Южной Осетии и Абхазии не дать России в нее вмешаться.
— Каким образом?
— Скомпрометировать ее действия. Обвинив российские спецслужбы в организации антиправительственного заговора и подготовке покушения на президента Саакашвили.
— Круто! И озвучат это разоблаченные контрразведкой агенты ФСБ и ГРУ? — догадался Перси.
— Да! Но есть проблема: для этого «хора» не хватает опытного режиссера, — посетовал Дуглас и предложил: — Внимательно почитай, и я от тебя жду заключение.
Перси пододвинул к себе докладную записку и сосредоточился на ней. Замысел операции «Хористы» занимал полторы странички и строился на показаниях двух разоблаченных российских агентов из числа военнослужащих, проходивших службу в 4-й пехотной бригаде на родине Сталина в городе Гори. Под угрозой запредельного тюремного срока и репрессий в отношении родственников они не только признали себя виновными по все пунктам обвинения, но, кажется, были готовы признаться в убийстве самого Сталина. Это натолкнуло Табидзе на мысль: придать второсортным шпионам зловещий облик террористов-убийц, замышлявших ни много ни мало, а антиправительственный заговор в Грузии. Все это должно было вылиться в грандиозное театрализованное шоу для «свободной» прессы и телевизионщиков. На глазах всего мира «раскаявшимся» агентам предстояло поведать о коварных замыслах российских спецслужб.
К концу чтения от скептицизма Перси не осталось и следа, предложения Табидзе захватили его. В случае успешной реализации замысла у российской стороны не осталось бы аргументов, оправдывающих присутствие ее войск на территории «сепаратистских режимов» в Абхазии и Южной Осетии. Это была не рутинная возня с второсортными агентами, которые годились разве что на то, чтобы заложить фугас или выстрелить из-за угла по российским миротворцам. В Перси проснулся азарт охотника, почувствовавшего запах крупной дичи, но он не спешил взваливать на свои плечи весь груз ответственности и, решив прощупать Дугласа, поинтересовался:
— Дик, а что ты думаешь по поводу того, чтобы подкрепить этих «Хористов» парочкой-другой подготовленных кукол?
— Тут нужен профи самого высокого уровня, — хитрил Дуглас и исподволь подводил Перси к своему предложению.
— Без глубокой проработки можно сесть в лужу — подыгрывал ему тот, рассчитывая выторговать себе преференции.
— Вот и я опасаюсь, что у наших друзей Константина и Леона не хватит терпения довести операцию до конца.
— Помимо выдержки здесь потребуются и немалые деньги, а за ними они придут к нам, — заключил Перси.
— Так что в любом случае придется подключать кого-то из наших, — согласился Дуглас и, бросив на Перси испытующий взгляд, забросил удочку: — Марк, а если тебе взяться за это дело.
Перси держал паузу. Его обуревали противоречивые желания. Успех в операции сулил не только весомую награду, но и позволил бы ему утереть нос негодяю Саливану. С другой стороны, любая осечка могла окончательно похоронить надежду восстановить подмоченную «киевской историей» репутацию и достойно завершить карьеру в разведке. Перси находился в сомнениях, и тогда Дуглас сыграл на его честолюбии.
— Марк, кроме тебя такую операцию в резидентуре никто не потянет, — прочувственно произнес он.
— Потянуть можно, но как бы потом не надорваться, — колебался Перси.
— Ты будешь не один, я сделаю все, что в моих силах! — заверил Дуглас.
— А как остальные мои вопросы — они повиснут в воздухе?
— Замкну на Шульца и Скотта.
— Слов нет, они толковые парни, но пока войдут в проблему, потеряют время, а сейчас каждый день дорог.
— Хорошо, ты что предлагаешь?
— Создать группу разработчиков и замкнуть на нее «Хористов».
— Нет проблем! Называй фамилии, и уже сегодня они будут у тебя! — заверил Дуглас.
Такая его готовность идти навстречу приятно тешила самолюбие Перси, но ему не хотелось задевать его самолюбия. При всей исполнительности Шульца и Скотта, они вряд ли были способны в короткий срок подготовить «куклу». Здесь требовался особый подход, и Перси пожалел в душе, что рядом нет Ковальчука, Грей или Левицки. Они обладали тем редким талантом, который позволял даже самых упрямых превратить в послушное своей воле орудие. Мелькнувшая было мысль предложить их Дугласу показалась Перси нескромной, тем более решение этого вопроса выходило за пределы компетенции резидента.
— Ну так что, Марк? — торопил с ответом Дуглас.
— Извини, Дик, слов нет, Шульц и Скотт — отличные парни, но мы слишком разные и вряд ли быстро сработаемся, — дипломатично ответил Перси.
— О’кей, возьми любых других.
— Мне нужны те, кто понимает меня с полуслова.
— Марк, мы не дети! Говори прямо: чего ты хочешь? — начал терять терпение Дуглас.
— К сожалению, не все в твоей власти.
— Это мы еще посмотрим. Если надо, то я дойду до директора!
— Хорошо. Мне нужны Левицки и Грей. Я с ними работал в киевской резидентуре и уверен, мы заставим «Хористов» спеть то, что надо! — поклялся Перси.
— О’кей, я подумаю, — ответил Дуглас после затянувшейся паузы и, завершая беседу, распорядился: — Свяжись с Дрейком и уточни, на какой стадии у военных находится подготовка к операции «Чистое поле». Результат мне нужен уже сегодня.
— Хорошо, сэр! Я свободен?
Дуглас кивнул головой. Перси покинул кабинет и, возвратившись к себе, долго не мог взяться за работу. Он клял себя за то, что вылез с инициативой о подключения к операции «Хористы» Левицки и Грей. Последнее было явным перебором. При всем либерализме Дугласа, им была допущена непростительная промашка: он позволил себе усомниться в профессионализме его любимцев Шульце и Скотте. Перси так и подмывало подняться в кабинет резидента и принести извинения, но гордость и амбиции не позволяли сделать этого. Решив, будь как будет, он взялся за поиск главного военного советника при Министерстве обороны Грузии полковника Джона Дрейка. На телефонные звонки тот не отвечал, и Перси пришлось отправиться в крыло военного атташе. Блуждать по кабинетам ему не пришлось — Дрейк только что вернулся из города и излучал уверенность в себе и будущем.
— О, разведка? — весело приветствовал он, и на его широкоскулом лице появилась хитрющая улыбка.
— Джон, тебя не найти, я весь телефон оборвал и все ноги истер! — в тон ему ответил Перси.
— Наверно, не там искал, — добродушно заметил Дрейк.
— Мне сейчас не до шуток. Шефу срочно нужен один материал.
— О, сегодня я нарасхват, но предупреждаю: Марк, не питай иллюзий — своих тайн не имею, торгую только чужими.
— Вот они-то мне и нужны, — впервые за день на лице Перси появилась улыбка.
— Смотря какие?
— Последние данные по подготовке грузинской армии к операции «Чистое поле».
С лица Дрейка исчезла улыбка, и, помявшись, он сказал:
— Извини, Марк, ты же знаешь порядок — я без команды такой материал дать не могу.
— Но это не моя инициатива, я действую по указанию Дугласа, — сослался на него Перси.
— А мой шеф в курсе?
— Думаю, да.
— Ну, если только так, то, пожалуйста, — Дрейк открыл сейф, достал кипу документов, порылся и положил на стол тощую папку.
— И это все? — удивился Перси.
— Здесь сводный материал по состоянию на вчерашний день — думаю, этого будет достаточно.
— Ну, ты и скряга, Джон!
Дрейк развел руками.
— Где я могу поработать? — не стал настаивать Перси.
— Желательно здесь.
— А не боишься, что подсижу?
— Ха-ха, — хохотнул Дрейк и с иронией ответил: — В моем возрасте, да и в твоем, такое нам не грозит.
— Жаль, а так хочется, — хохотнув, Перси сел за соседний стол и сосредоточился над обобщенной справкой, характеризующей состояние вооруженных сил Грузии. Внимательно прочитав ее от первой и до последней страницы, он возвратился к сводной таблице. Приведенные в ней сравнительные качественные и количественные показатели грузинской армии, с одной стороны, абхазской и югоосетинской, с другой, были явно не в пользу сепаратистских режимов. В воздухе и на море грузинские вооруженные силы имели подавляющее превосходство, а в танках и артиллерии они обладали троекратным преимуществом. Просмотрев все материалы, Перси так и не обнаружил того, что его больше всего интересовало, — данных, относящихся к боевому составу подразделений специального назначения, и вопросительно посмотрел на Дрейка.
— Что-то неясно, Марк? — спросил он.
— Здесь я не вижу сведений по спецподразделениям.
— Они у Пауэлла, а он будет через час.
— Жаль, у меня нет времени ждать.
— Я могу назвать по памяти.
— О’кей! — согласился Перси.
Дрейк поднял глаза к потолку и, как хорошо заученный урок, повторил:
— Тринадцатый батальон специального назначения «Шавнабада» 1-й пехотной бригады Министерства обороны Грузии с базой дислокации близ Тбилиси. В его состав входит 488 человек. На вооружении находится 15 танков, снайперское оружие, в том числе предназначенное для поражения удаленных целей и оснащенное приспособлениями для беспламенной и бесшумной стрельбы. Под руководством наших инструкторов весь контингент прошел специальную подготовку по программе «Обучение и оснащение». Батальон способен вести боевые и разведывательно-диверсионные действия в горно-лесистой местности, городских условиях и на морском побережье. С 2006 года его личный состав привлекался к проведению диверсионно-разведывательных акций в Кодорском ущелье Абхазии.
— Ну, у тебя и память, Джон! — восхитился Перси.
Дрейк был польщен, и из него как из рога изобилия полилась информация:
— Для вас, Марк, особый интерес будет представлять отдельная бригада специального назначения с базой дислокации в Коджори — там готовят крутых парней.
— И чем же они круты? — заинтересовался Перси.
— Из их числа в составе бригады сформированы особые боевые группы численностью до семи человек. Все в совершенстве владеют русским, осетинским и абхазским языками, многие имеют славянскую внешность. В их задачу входит с началом операции «Чистое поле», под видом русских, абхазов и югоосетин, осуществлять диверсии и теракты в тылу сепаратистов. Не менее интересен учебный центр горной подготовки в Сачхере…
— Стоп-стоп, Джон! Я все не запомню, а на словах докладывать шефу — это несерьезно! — остановил Перси и предложил: — Если тебя не затруднит, сделай копии со своей и справки Пауэлла и направь Дугласу.
— Нет проблем, нужна только его команда, — напомнил Дрейк.
— Будет! — пообещал Перси и, перебросившись с ним парой шуток, возвратился к себе в кабинет.
До позднего вечера он не покидал посольства, ожидая вызова к резиденту, чтобы услышать ответ на свое предложение о подключении Левицки и Грей к операции «Хористы», но так и не дождался. Прошло четыре дня после их разговора, когда, наконец, Дуглас напомнил о себе. Перси шел к нему и терялся в догадках, а когда переступил порог кабинета, то потерял дар речи. Сияя улыбками, его встретили Джоан Грей и Роберт Левицки. И когда схлынули радостные эмоции, Перси отдал должное Дугласу:
— Дик, ты — волшебник! У меня нет слов! Я — твой вечный должник!
— Ну что ты, Марк! Я вовсе не волшебник, но кое-что умею, — лукаво улыбнулся Дуглас и, завершая встречу, пожелал: — Успешной вам работы, господа!
— Спасибо, Дик! С миссией «Хористы» все будет о’кей, — заверил Перси.
Шумная компания спустилась к нему в кабинет. Несколько минут они обменивались последними новостями по киевской резидентуре, а затем Перси ознакомил Левицки и Грей с материалами операции «Хористы». Перед обедом они занялись каждый своим делом. Перси отправился на встречу со своими грузинскими коллегами, она была назначена в департаменте контрразведки МВД Грузии. Там его ждали шеф Главного управления контрразведки Леон Табидзе и главный грузинский разведчик Константин Чикованишвили. Внешне разные: Табидзе — худощавый, спортивного сложения и Чикованишвили, оплывший жиром и напоминавший бесформенную амебу, они неуловимо походили друг на друга масляными взглядами, обволакивающими собеседника, и вкрадчивыми манерами.
— О, батоно Марк, — расплылись оба в елейных улыбках.
— Добрый день, господа! — решил придерживаться официального тона Перси, опасаясь вместо делового обсуждения оказаться за обеденным столом.
— Для такого желанного гостя, как ты, он всегда добрый, — продолжал мягко стелить Табидзе и, кивнув на заднюю за кабинетом комнату — оттуда через приоткрытую дверь потягивало аппетитными запахами, предложил:
— Пожалуй к нашему скромному столу.
— У нас что, праздник? — сухо заметил Перси.
Это нисколько не смутило Чикованишвили, и он зашел с другой стороны:
— Батоно Марк, ты нас обижаешь. Твой приезд для нас — действительно, праздник. Общение с таким профессионалом, как ты, — это настоящий подарок. Мы…
— Извините, господа, давайте к делу, — остановил этот поток славословия Перси и потребовал: — Мне нужны данные, касающиеся вашей агентуры, задействованной на абхазском направлении!
Чикованишвили, тяжело вздохнув, ответил:
— У меня таких наберется полтора десятка.
— А у меня с агентами-маршрутниками — тридцать! — прихвастнул Табидзе.
— Простите господа, но я, видимо, не совсем точно выразился. Меня интересуют те агенты, кто имеет прямой доступ к секретам или могут повлиять на ситуацию в выгодном для нас плане.
Поскучневшие лица Табидзе и Чикованишвили говорили сами за себя. Но Перси не терял надежды добиться от них хоть чего-то и зашел с другой стороны.
— А есть у вас агенты-двойники, работающие с русской разведкой и контрразведкой.
Чикованишвили только развел руками. Перси стало совсем грустно, но тут его порадовал Табидзе и объявил:
— У меня таких трое.
— Кто с ними поддерживает связь — ГРУ или ФСБ? — оживился Перси.
— Два работают с ГРУ, а с третьим пока не все ясно.
— В смысле?
— Раньше с ним работал военный контрразведчик Гонтарев, а сейчас непонятно — то ли ФСБ, то ли ГРУ.
— Интересно? Впервые слышу, чтобы ФСБ и ГРУ обменивались своими агентами? — удивился Перси.
— Да, странно, — согласился Табидзе.
— Кто такой? С какого времени работает?
— Подполковник. В Абхазии появился недавно.
— Занятно? Очень даже занятно! Что есть на него? — зацепился Перси за загадочного русского подполковника.
— К сожалению, материалов под рукой у меня нет.
— Когда сможешь подготовить?
— Сегодня они будут у тебя! — пообещал Табидзе и поинтересовался: — Думаешь завербовать подполковника?
— Если не завербуем, то скомпрометируем.
— С тобой, Марк, мы самого черта завербуем, — польстил Табидзе.
— Леон, так я жду материалы, — Перси не стал размениваться на любезности и, отказавшись от настойчивых предложений пообедать, возвратился в посольство.
В тот день он так и не дождался ответа от Табидзе. Только на третьи сутки к нему поступила куцая справка на двух сотрудников ГРУ и загадочного подполковника. С него Перси начал знакомство с документом. Уже на первой странице в нем начали роиться смутные подозрения. Имя Михаил и описание его внешности, которое дал двойной агент Багратион— Янус невольно воскресили в его памяти образ Фантома.
«Чертовщина какая-то? Такого не может быть?» — не мог поверить Перси и перечитал справку.
«Бред какой-то! Но факты? Какие факты? Это игра твоего воображения! И все-таки, Марк, от них не отмахнуться. Надо проверять! Надо!» — решил Перси, поднял трубку телефона специальной связи, связался с Табидзе и поинтересовался:
— Леон, если не секрет, у кого на связи находится Янус?
— Марк, какие от тебя могут быть секреты? — игриво тот.
— Спасибо, так у кого?
— У майора Ломинадзе. Один из самых перспективных моих сотрудников.
— Через него можно собрать более подробные данные на этого непонятного подполковника?
— Не вопрос. Кахабер сделает все как надо.
— И как скоро?
— Через неделю материал будет у тебя! — заверил Табидзе.
— О’кей! До встречи, — попрощался Перси.
После разговора с Табидзе ему осталось запастись терпением и ждать. Тот сдержал свое слово и на шестые сутки прислал видеозапись, сделанную агентом Багратион — Янус во время явки с загадочным разведчиком-подполковником. Забыв про все дела, Перси, сгорая от нетерпения, сел за ее просмотр. Качество записи было невысоким. Агент, опасаясь разоблачения, действовал предельно осторожно, тем не менее голос собеседника был хорошо слышен, а черты лица четко видны. Уже с первых секунд просмотра Перси бросило в жар: Фантом и разведчикподполковник оказались одним и тем же лицом. Он снова и снова обращался к записи: ловил каждое слово, каждый жест подполковника и убеждался — это не игра воображения. Характерный поворот головы, нос с горбинкой безжалостно подтверждали суровый факт: русский разведчик и Фантом — одно и то же лицо! И уже было неважно, являлся он сотрудником ФСБ или ГРУ. Для него, Марка Перси, суровая действительность состояла в том, что он, отдавший разведке свыше двадцати лет, в конце своей карьеры оказался игрушкой в руках русских.
— Нет! Нет! Этого не может быть! — Перси в ярости хватил кулаком по столу и не почувствовал боли. Сшибая стулья, он метался по кабинету. Несколько минут длился этот приступ необузданной ярости, а когда угас, Перси покинули силы. Он рухнул на диван и невидящим взглядом уставился в потолок. В душе царила абсолютная пустота, а в голове не осталось ни одной здравой мысли. Порывы ветра распахнули окно, и упругая струя хлестанула по лицу. Перси подался вперед и, жадно глотая воздух, приходил в себя. К нему снова возвратилась способность мыслить, и он закружил по кабинету в поисках выхода. «Забыть! Зачеркнуть! Немедленно порвать связь! Порвать? Идиот! Ты глупее ничего не мог придумать? А что ты скажешь Дугласу? Как будешь объясняться перед Саймоном? Как?!. Может, доложить все как есть? Доложить? Святая наивность! А потом с треском вылететь на улицу. Нет, это не выход! Думай, Марк! Думай!» — подстегивал себя Перси.
Резкий звонок телефона ударил по нервам. Это был Дуглас.
— Марк, через два часа подъедут Чикованишвили и Табидзе, — напомнил он и поинтересовался: — У тебя готово дополнение к плану операции «Хористы»?
— М-да, — промычал Перси.
— Как продвигается работа с подполковником «Х»? Тянет ли он на руководителя террористов?
— Что? Ах да, конечно! — не мог собраться с мыслями Перси.
— Марк, ты меня слышишь?
— Да, сэр, работа с Фантомом продвигается.
— Причем здесь он? Я не о том!
— Извините, сэр, заработался.
— Ладно, поднимись ко мне, разберемся! — пригласил к себе Дуглас.
— О’кей, сэр, — промямлил Перси и лихорадочно зашуршал документами. Как назло, дополнение к плану операции «Хористы» куда-то запропастилось. Выложив из сейфа на стол все что было, он принялся просматривать каждый лист, а из головы не шла мысль: «Как быть с Фантомом? Как? Доложить или не доложить?»
Наконец, на глаза попалось злосчастное дополнение к плану «Хористов». Положив его в папку, Перси с тяжелым сердцем направился к Дугласу. Тот, задерганный звонками и докладами подчиненных, не обратил внимания на его убитый вид, кивнул на кресло. Отчитав кого-то по телефону, Дуглас устало произнес:
— Скоро с ума сойду, скорее бы все это началось.
— Нарастает как снежный ком, — поддакнул Перси.
— И не говори. Как у тебя с дополнением по «Хористам»?
— Готово.
— Хоть ты радуешь, Марк, — с вымученной улыбкой произнес Дуглас.
Перси промолчал и, положив папку на край стола, отодвинулся в тень, чтобы спрятать лицо и скрыть эмоции. Но Дугласу было не до того: на него наседали из Лэнгли и требовали завершить подготовку операции «Хористы». К сожалению, все оказалось сложнее, чем было прописано в докладных Чикованишвили и Табидзе. С рядовыми исполнителями они легко справились, но, когда дело дошло до «руководителя» заговорщиков, все застопорилось: подполковник «Х» оказался крепким орешком, и операция зависла. Поэтому Дуглас внимательно вчитывался в предложения Перси, надеясь найти то, что поможет сделать «Х» более сговорчивым. Тот исподволь наблюдал за резидентом и терзался, не зная, как подступиться к разговору о Фантоме. Мрачное лицо Дугласа ничего хорошего не сулило.
Закончив чтение, Дуглас покачал головой и заявил:
— Извини, Марк, но это не выход! В Лэнгли нужен результат, а не идеи!
— К сожалению, свежих идей я не нашел, а Табидзе ушел в сторону, — уныло обронил Перси, и на его душе стало вовсе кисло.
— Болтун! Только вчера клялся, что «Х» у него в кармане. И где тот карман? Где? Позер! Сам займет его место! — дал волю своим чувствам Дуглас.
«Его?! Место?» — Перси пронзила догадка, и пока еще смутно перед ним возникла новая дерзкая схема операции «Хористы».
— Дик, я, кажется, знаю выход, — с трудом выдавил он из себя.
— И какой? — оживился тот.
— Может, не совсем выход, но вариант.
— Я весь внимание, Марк?
— Отнесись к этому спокойно и выслушай до конца.
— Говори, говори! — торопил Дуглас.
— А если заменить «Х» на более весомую фигуру?
— О чем ты, Марк? Остался всего месяц! Исключено!
— Дик, ты обещал выслушать, — решил идти до конца Перси.
— Хорошо, хорошо, слушаю! Кого ты имеешь в виду?
— Э-э, Фантома. Он…
— Кого?! — глаза Дугласа округлились, а когда к нему вернулся дар речи, выпалил: — Марк, ты в своем уме — это же фигура?
— Была фигура.
— Что значит была?
— У меня имеются серьезные основания подозревать, что он подстава ФСБ или ГРУ.
— Как?! Этого не может быть? — не мог поверить Дуглас.
— Есть конкретные факты.
— Ты это серьезно, Марк?
— Более чем.
— М-да, с тобой не соскучишься, — и на лице Дугласа вместо улыбки вышла кривая гримаса.
— Дик, я вполне серьезно! Он — подстава! И теперь дело моей чести…
— Хорошо, Марк, успокойся! — остановил его Дуглас и предложил: — Давай без эмоций и все по порядку.
Перси, избегая лишних деталей, рассказал о работе с Фантомом, привел доказательства его принадлежности к российским спецслужбам и высказал свою версию развития операции «Хористы». Оставив без изменений основные позиции предыдущего плана, он предложил использовать Фантома вместо подполковника «Х» в качестве руководителя сети российских спецслужб в Грузии. Скептическая гримаса на лице Дугласа, появившаяся в первые минуты, исчезла. Дерзкий замысел операции захватил и его. Это придало Перси уверенности. Он принялся развивать схему вывода Фантома с территории Абхазии и использования в акции по компрометации российского политического руководства. Закончив излагать свой план, Перси с нетерпением ждал реакции Дугласа. Тот после затянувшейся паузы осторожно заметил:
— Рискованная операция, но результат может получиться ошеломляющий.
— Дик, надо решаться! Я гарантирую успех! — насел Перси и, спеша закрепить успех, предложил: — Операцию назовем «Западня»!
Дуглас ничего не ответил, встал из-за стола, прошелся по кабинету и остановился у портрета президента Буша. Взгляд резидента блуждал где-то выше его головы и словно там искал ответ. Перси следил за каждым движением Дугласа и, когда тот обернулся, с облегчением вздохнул. Выражение глаз резидента укрепили в нем надежду.
— Смелое предложение, но очень рискованное, — все еще осторожничал Дуглас.
— Дик, но в нашей работе без риска серьезного успеха не добиться! — с жаром заговорил Перси.
— Согласен, но спешка и жажда мести, Марк, — это не лучший советчик.
— Я буду холоден как лед!
— Одного этого будет мало.
— Змеем извернусь, но негодяй будет в наших руках!
— Марк, не будем забегать вперед, — тянул с окончательным решением Дуглас и предложил: — Соберись с мыслями, а вечером я жду письменные предложения. Но иллюзий не строй, сам знаешь, окончательное решение зависит не от меня.
— Я все понимаю, Дик! Спасибо за поддержку. Я… — больше у Перси не нашлось слов.
— О’кей, Марк, до вечера, — закончил разговор Дуглас.
Перси возвратился к себе в кабинет и, сгорая от нетерпения свести счеты с ненавистным Фантомом, сел за работку. И когда документ был готов, он поднялся к Дугласу. Тот внимательно от первой и до последней строчки прочитал его, внес несколько правок и утвердил. На следующий день документ был отправлен на рассмотрение в Лэнгли. Последнее слово оставалось за директором ЦРУ.
