Мужчина смерил меня равнодушным взглядом и вежливо кивнул.

— Надеюсь, вирра Кориана, вы не забыли? Простите меня за мое нахальство.

— Да — да, любезный граф, я обещала вам танец. Уверяю, что этого танца вы никогда не забудете!

Вампир откланялся.

— У тебя не будет никаких проблем? — поинтересовался я.

— Придется теперь танцевать с этим медведем… Представляешь, про графа рассказывают, что он пьет кровь еще живых медведей, чтобы обрести звериную силу!

— Тогда уж, скорее, звериное бешенство. Хотя вряд вампир способен им заразиться. Кстати, они жуткие, правда?

— Медведи?

— Вампиры… Ну и рожи!

— Э — э-э… Наверное, это мой поцелуй на тебя так подействовал. Я, например, считаю их привлекательнее тех же эльфов. Конечно, страсти и огня им не хватает, зато они неутомимы в постели!

— А в комнате Влада есть зеркала?

— Сперва он повесил, огромное, во всю стену — специально для меня. Но потом я попросила его убрать. Довольно жутко обнимать и ласкать… пустоту.

Значит, ей вампиры тоже успешно затуманили разум и зрение, выставляя себя записными красавцами. Видела бы она то страшилище, которое отражалось в осколке! Конечно, демонесса наверняка знала и соблазняла тех еще монстров, но жить среди таких, да еще и выдающих себя за людей — совсем другое дело.

— Послушай, я видел, как слуга тащил такое зеркало, — я указал на осколок, — и уверен, что в замке еще есть такие. Не знаешь, где их могут хранить?

— Если уж тебе так понадобилось обычное зеркало, то лучше спроси у какой-нибудь служанки из приехавших с гостями. Это будет проще, чем рыскать по замку.

— Ты великолепна!

— Я знаю. Надеюсь, ты сперва проводишь меня, а не сбежишь к какой-нибудь милой служаночке?

Разумеется, я не смог ей отказать в этой просьбе. Проводил и вернулся назад, прихватив по пути из вазы четыре красивых цветка кроваво — красного цвета. Ждать в засаде, пока какая-нибудь служанка выйдет из своей комнаты? Это не для меня! Поэтому я просто начал заглядывать во все двери подряд, далеко не всегда утруждаясь предварительно постучаться.

Возможно, для молодого человека своего возраста я относился к женщинам недостаточно трепетно, но поживите вы с мое, среди нескольких десятков ведьм в возрасте от пяти лет до пяти веков! Которые способны в мгновение ока превратиться из добродушной, приветливой и довольно очаровательной ведьмочки в отвратительную, склочную, завистливую и преисполненной ненавистью ко всему живому мегеру, брызжущую ядом и проклятьями. Просто потому что они черпают в этом свою силу, или настали какие-то особые дни по их лунному календарю.

— Наглец! Проклятый мерзавец!

За очередной дверью наконец-то мне улыбнулась удача: там переодевалась девушка, причем довольно миловидная. Я нырнул назад и прикрыл дверь. Вслед за проклятьями мне вслед полетело что-то не особо тяжелое, довольно хрупкое и очень звонкое. Надеюсь, это было не зеркало!

— Простите, я не хотел ничего дурного! — крикнул я, стараясь перекричать звон очередного снаряда, угодившего в дверь с той стороны.

Обстрел посудой прекратился. Скорее всего, она просто всю ее перебила.

— Я извиняюсь за вторжение, но меня попросили передать этот букет самой прекрасной девушке в замке. И, увидав вас, я решил, что цветы предназначены именно вам.

— Цветы? — голос ее дрожал.

— Прекрасные цветы для прекраснейшей из девушек, — подтвердил я.

— Сейчас, буквально пару минут, — теперь голос был приглушен. Скорее всего — тканью.

Наконец, дверь распахнулась, и за нею я увидал хозяйку комнаты. Действительно, довольно хорошенькая девушка, которой едва ли исполнилось шестнадцать. Наверняка ее хозяйка — толстая стервозная старуха. Почему-то, чем старше и сварливее хозяйка, тем более юными и красивыми служанками она старается себя окружать, изводя их по поводу и без. И наоборот — у молодой красавицы в прислугах ходят женщины средних, а то и вовсе преклонных лет, и в лучшем случае неброской внешности.

— Действительно, цветы, — лицо ее озарила очаровательная улыбка.

— Это вам! — протянул я букет, но тут же отдернул его назад, — Знаете что? Может, поставим их сразу в воду? Будет обидно, если такая красота пропадет.

— Да — да, я сейчас принесу что-нибудь… Входите…

Дверь распахнулась пошире. Девушка ушла вглубь комнаты, а я вошел. Это было даже слишком просто. Впрочем, сколько раз я таким образом избегал наказаний, попавшись с ворованными вишнями или мандрагорой в чужом саду? Опыт, он ведь измеряется не полученными шрамами, а теми, которых удалось избежать…

Девушка вернулась с кувшином, в который я бережно поставил букет.

— Ну вот! Правда, теперь мне кажется, что я промахнулся с выбором, ведь рядом с тобою эти цветы кажутся совсем невзрачными.

Служанка залилась густым румянцем и потупила взор.

— Ай! Проклятье!

Я схватился за правый глаз.

— Что случилось? — испугалась она.

— В глаз что-то попало. Жжется-то как! У тебя, случайно, не найдется зеркальца? Или твоя хозяйка запрещает слугам иметь предметы роскоши?

— Есть, конечно есть! А хозяйка про него и не знает…

Девушка выбежала в соседнюю комнатушку, а я продолжал постанывать, изображая раненого. Она вернулась и протянула мне круглое зеркальце в простой деревянной оправе.

— Здесь слишком мало света, — я сделал вид, что пытаюсь рассмотреть что-то, попавшее в глаз, — Сейчас вернусь! — выхватив у нее зеркальце, я выбежал из комнаты.

Ну вот. Обычное зеркало теперь у меня есть. И есть полный замок вампиров, которые умеют в нем отражаться, причем довольно причудливым образов. Впрочем, я ведь мог и ошибиться, так что сперва нужно было найти какого-нибудь вампира и проверить зеркало на нем. Пришлось снова спуститься в зал, мысленно пообещав себе, что я непременно подарю той милой служаночке какую-нибудь красивую безделушку.

И первый же встречный кровосос отразился в «позаимствованном» мною зеркале такой страшной рожей, что ни о какой ошибке не могло быть и речи. Не удивительно, что они предпочли припрятать зеркала, заменив их на подделки, в которых сами не отражаются! Далеко не каждый смог бы спокойно чувствовать себя в окружении таких монстров, да еще и веселиться. Интересно, а что тогда насчет лояльного отношения представителей рода Мергейл к источнику пищи, о которых мне так живописала Кориана? Тоже обман? И что еще скрывают вампиры от окружающих?

Чтобы это выяснить, было бы неплохо обыскать комнату герцога. Желательно старшего, но сойдет и его бледный отпрыск. Осталось только каким-то образом заполучить ключ и узнать, где эта комната находится. К счастью, ответ на оба вопроса в данный момент в полусотне шагов любезно кокетничал с усатым господином в наряде рогатого демона. Я подобрался поближе и проверил с помощью зеркальца. Вампир. Ну конечно!

В отражении его лицо было почти наполовину лишено кожи, длинный лоскут которой свисал возле уха. Остальная часть лица была покрыта гноящимися язвами и дырами. Губы отсутствовали вовсе, открывая моему взору внушительный набор клыков. Впрочем, два зуба у него отсутствовали, а состояние остальных было далеко от идеала: желтые и кривые, зачастую подгнившие. Едва представив, как должно пахнуть из такой пасти, я едва не вывернул свой завтрак наружу.

Разумеется, я и раньше видел зомби не первой свежести, или подгнивших упырей. Но… Без зеркала с прекрасной демонессой беседовал довольно импозантный мужчина с волевым подбородком, твердым взглядом и пышными усами. В отражении же подбородок был крошечный, едва заметный, а усы наклеены на участок плоти, лишенной кожи, там, где когда-то были губы.

Весь этот кошмар был кое-как покрыт слоями грима и белой пудры. Участками все это выглядело так, словно наносилось в дикой спешке или в темноте. Нашлепка телесного цвета на подбородок, толстый слой грима на щеки и ввалившийся нос, пудра, маскирующая безобразные синюшные пятна на правой щеке и на лбу. От всего этого зрелище становилось еще более жутким.

Подойдя ближе, я прошептал на ухо вампиру:

— А у вас ус отклеился…

— Прошу прощения, милостивая вирра, но я вынужден вас ненадолго покинуть, — откланялся тот и исчез в толпе.

— И что все это значит? — нахмурилась красавица.

— Мне нужен ключ от комнаты Влада.

— Но зачем?

— Не знаю, что я хочу найти. Можешь просто называть это чутьем вредителя.

— У меня нет ключа.

— Нет?!

— Но зато ключи есть у Максимилиана, личного камердинера и наставника Влада.

— И, разумеется, он тоже вампир?

— Его семья много веков служит роду Мергейлов верой и правдой. Но ключ за ним таскает громадный ручной гарм.

— Живой? Или поднятый?

— Обычный… Но на нем лежит какое-то проклятье, которое не сулит ничего хорошего злоумышленникам.

Я лишь отмахнулся. Уж лучше десять проклятий, чем живой мертвец, против которого все мои знания и навыки вредителя — что голая пятка против косы Жнеца. Разберусь.

— И где мне искать этого Максимилиана?

— Спроси на кухне. Его пес постоянно что-нибудь жрет…

— Или кого-нибудь, — припомнил я занятия по бестиалогии и попрощался с суккубом.

На кухне царил полный хаос. Все куда-то бежали, спешили, кричали друг на друга — в общем, работа шла полным ходом. В котлах кипело, бурлило и шипело, в печах трещало, шумело и аппетитно пахло… Желудок громко напомнил, что хозяин давно его не баловал не просто чем-нибудь вкусным, но и вообще давно забыл о еде.

Ухватив пару тарелок со стола и увернувшись от громадного черпака почему-то недовольного моей выходкой повара, я отмахнулся от него правым прищуром над левой ладонью. Сил такой сглаз больших не требует, зато эффект оказывает мгновенный. Толстяк в черном переднике сделал шаг вперед, размахивая своим грозным оружием, и тут же ноги его разъехались, словно пол был старательно смазан жиром. Отчаянно пытаясь удержать равновесие, тот принялся размахивать руками и только все ухудшил. Ноги повара взметнулись вверх, выше головы, и он рухнул на пол. Пнув упавшего толстяка в бок, я выскочил с кухни совершенно забыв, зачем сюда пришел.

— П — простите господин, — пролепетал поваренок, которого я едва не сбил с ног в узком коридоре. Совсем молодой, еще мальчишка.

— Ты где ходишь, а? Тебя уже давно на кухне обыскались! — рявкнул я.

— Уже бегу… — отозвался тот.

— А ну стой! — я ухватил его за рукав, — Господин Максимилиан уже кормил своего зверя?

— Вот — вот должен подойти. Запаздывают они…

— Ладно, беги за своими тумаками.

В засаде возле кухни я просидел около часа. Да уж, «запаздывают»… За такие «опоздания» меня госпожа Гюрзильда потом заставляла крапиву голыми руками пропалывать, или загонять пчел в назад улей… башмаком. Наконец, в конце коридора раздалось низкое угрожающее рычание и испуганный женский визг. А вот и наша славная парочка хищников.

Когда я впервые увидал гарма, которого вел на цепи вампир, то не поверил своим глазам: и это живая тварь? Вылезающая клочьями свалявшаяся шерсть, горящие красным глаза, покрытые какой-то слизью хелицеры — похоже, охранное проклятье не лучшим образом сказалось на внешнем облике пса, чьи предки были родом из Нижнего Мира.

Я закрыл глаза и прикусил губу до крови, чтобы наговорить себе ведьминское зрение. И присмотрелся к лениво переваливающейся с лапы на лапу «собаке».

— Магическая сила! Это кто же тебя так? — не сдержался я.

И было от чего! Проклятье выглядело как иссиня — черные жгуты толщиной с мой палец, и они словно жуткий кокон были обмотаны вокруг гарма. Небрежно и грубо, с нахлестами и петлями я даже отыскал пару смертельно опасных узлов, за которые ведьма Урсулина, наша мастерица по проклятьям, на занятиях обычно грозилась «ручки — ножки вырвать, местами поменять да вставить, раз уж повырастало не то и не там…» И вся эта мерзость пульсировала, словно была словно живая. Это сколько же силы нужно было влить в проклятье, какую ненависть испытывать? Одно мне было ясно точно — кто бы он ни был, это сделал не человек.

Впрочем, трогать эту дрянь я не собирался, иначе наверняка испачкался бы. Всего лишь один несложный наговор. Тот самый, которым пытался меня скрутить домовой в доме погодного предсказателя. «Растеряша». Достаточно изменить всего несколько строк, и этот наговор замечательно ложится на кого угодно: на зверя, на духа, на человека… Впрочем, против животных его почти никогда не используют — ну что может потерять и не найти дворовый пес или домашняя лярва*? Разве что висящий на ошейнике ключ от комнаты вира Владислава.

Как может потеряться ключ, намертво прикрученный к ошейнику зачарованной цепью? Не знаю, но едва слышный звон раздался уже через пару мгновений. Наговор удался на совесть: раздражительность, нетерпеливость, легкая нотка страха и досада — все пошло в дело. Разумеется, ни гарм, ни его хозяин ничего не заметили.

Подобрав ключ, я бросился в восточное крыло, к рабочему кабинету герцога. Если где и стоило искать грязное бельишко, то именно там. Ничего, похожего на охранные заклинания, на двери мне обнаружить не удалось, по крайней мере, доступными средствами. Быстро открыв замок, я вошел внутрь, освещая комнату болотным огоньком.

Кабинет оказался несколько меньше, чем я предполагал, но такое впечатление складывалось из-за двух громадных шкафов во всю стену, полки которых были уставлены книгами. Стену напротив входа украшали два простеньких гобелена. Один из них изображал замок Мергейлов, а второй плачущую над обрывом девушку с кожистыми крыльями. Между гобеленов висели две скрещенные шпаги с рукоятями в виде летучих мышей — наверное, фамильное оружие. Кроме шкафов здесь был рабочий стол, кресло да пара стульев. Отметив тот факт, что все это изготовлено из осины, я взялся за изучение содержимого стола. На нем лежала бумага с первыми строками стихотворения:

«Настанет день, и стены замка вздрогнут,

Врата взорвутся щепками дождя —

Вернется враг, что был веками проклят,

Накатится волной, все на пути сметя…»

Не в моем вкусе — немного мрачновато и безысходно, больше похоже на древние пророчества. Кстати, почерк у Влада был красивый: аккуратные ровные буквы, каждый завиток к месту, а наклон всех символов идеально выверен. Видно, что не один год ушел на занятия каллиграфией. Впрочем, к чему практически бессмертным вампирам считать года?

Кроме листка бумаги, на столе была лишь чернильница с темно красными чернилами — не кровь, я проверил, — пара перьев да подсвечник на пять свечей, который оказался единственным источником освещения в комнате, где не было даже окон. Зажигать свечи я не стал. Больше ничего, мне не удалось обнаружить даже волоска или пылинки! Ящики стола не были заперты. Впрочем, и скрывать там было особо нечего. Два кошеля, набитых лунарами. Опять же исписанные стихами листки бумаги да выцветший от времени пергамент с надписями на непонятном мне языке. Запертая шкатулка, зачарованное зеркальце, такое же, как у Корианы, и стилет в ножнах.

Разумеется, в кабинете должен был быть тайник или потайной ход, но где именно, и как его открыть? К сожалению, в замке не водилось ни призраков, ни духов места, так что мне оставалось лишь тщательно все здесь осмотреть и ощупать, и при этом постараться не наследить. Потайной рычаг или кнопка могли оказаться где угодно: шпага, гобелены, книги, плитки пола — работы не на один час.

Начать решил с книг, потому что самым вероятным местом для потайного входа были именно книжные шкафы, за которыми можно было спрятать даже вход в Нижний Мир. Я просто по очереди нажимал на каждую книгу, а потом пытался ее вытащить. И единственный вопрос, который волновал меня все это время, это как скоро будет обнаружена пропажа ключа. Обычно жертва «растеряши» могла целый день не замечать потери, а потом несколько часов потратить на поиски. Но что будет, если на ошейник гарма взглянет сам вир Владислав?

Но мысли мои оказались прерваны самым безжалостным образом. Вдоль спины вдруг словно потек жидкий огонь, и тело выгнулось дугой от нестерпимой боли. Я явственно ощутил присутствие М'хара, словно тот был неподалеку, и попытался ухватиться за это чувство, как за спасительную соломинку. Но стало лишь хуже. Ноги подкосились, и я рухнул на пол. Боль ослабла, но зато распространилась по всему телу, концентрируясь в суставах. Извиваясь и корчась от боли на полу, я почувствовал, как кто-то или что-то начало тянуть из меня жизненные силы…