Глава 21. Посох и удавка
Очнулся я в лежачем положении. Глаза закрыты, но сквозь веки пробивался слепящий свет, так что я решил пока глаз не открывать. Судя по звукам, вокруг никого не было, а вот если слуху не доверять, то… Рядом кто-то определенно был, и настороженно наблюдал за мною. Я еще не понял, откуда мне это было известно, как и то, что неизвестный находится именно справа от меня. От него словно исходили вполне ощутимые потоки эмоций. Неодобрение. Настороженность. Любопытство.
Я все же рискнул повернуть голову вправо и осторожно приоткрыть один глаз. Света в помещении было более чем достаточно, но никого увидеть мне не удалось, словно незнакомец знал, что я смотрю на него, и спрятался. Но мои ощущения ничуть не изменились. Кто-то по — прежнему не сводил с меня взгляда, причем там, откуда я его чувствовал, не было никого. Дощатая стена. Заваленный всяким барахлом стол. Стул, накрытый белой тканью, на которой ярко выделялся черный некромантский посох. Посох! Я готов был поклясться, что когда мой взгляд упал на него, ощущение неприязни усилилось.
— Здесь есть кто-нибудь?! — выкрикнул я в пустоту, но никто не отозвался.
А посох, тем временем, манил, притягивал, и я постоянно ловил себя на мысли, что мой взгляд постоянно натыкается на него, куда бы я не пытался посмотреть. Что за священство?
Наконец, я набрался решимости и попытался принять сидячее положение, но удалось это не сразу: меня мутило и пошатывало, словно после хорошей попойки. Странно, но голова не болела, хотя я был готов поклясться, что кто-то хорошенько по ней приложился, прежде чем я потерял сознание.
— Но еще страннее, что посох лежит здесь, а его хозяина нет поблизости, — пробормотал я, — Он ведь собирался провернуть какой-то ритуал, чтобы связать…
И тут словно что-то щелкнуло, и все картинки головоломки встали на места. Проклятый колдун уже провел свой проклятый ритуал, и эти проклятые ощущения вызывает его проклятый посох!
Ощущения изменились, словно… словно посох смеялся надо мною! Или как там его называл некромант? «М'хар» — имя тут же всплыло в памяти, хотя я был готов поклясться, что даже не расслышал, как Карах произносил его.
— Ну здравствуй, М'хар. Кажется, теперь я буду таскать тебя. Надеюсь, ты не слишком тяжелый.
Разумеется, посох не отозвался.
— Возьми его! — раздался со стороны входа в лабораторию голос некроманта. От неожиданности я вздрогнул: колдун вошел совершенно бесшумно.
С трудом встав на затекшие ноги, я шагнул вперед, едва удерживая равновесие, и ухватился за посох, словно он был спасительной соломинкой. Тот отреагировал раздраженным шипением — на уровне все тех же моих странных ощущений — но от этого прикосновения по моему телу разлилась теплая волна, и одеревенелость в затекших мышцах начала уходить.
— Он не особенно любит чужаков. Надеюсь, что вы с ним не подружитесь, — снова заговорил Карах. — Теперь и отныне тебе дозволено прикасаться к М'хару. Но не думай, что это делает тебя в чем-то особенным. Ты просто носильщик.
— Оно… Он живой? Из чего он сделан?
— А разве тебя это должно касаться? Не задавай лишних вопросов, и тогда ты не получишь ненужных тебе ответов. Все, что ты должен знать о посохе, ты узнаешь со временем. Или не узнаешь… Кстати, предыдущего носителя во время первого знакомства он ужалил.
Я едва не отшвырнул черный посох в сторону, словно ядовитую змею, но тот прилип к моим ладоням. Да и, если честно, почему-то вовсе не хотелось с ним расставаться.
— Через пять минут жду тебя наверху. Вместе с М'харом. И кстати. Нигде, никогда и н за что не оставляй его, а еще лучше, вообще не выпускай из рук. Чтобы не случилось. За сохранность посоха ты теперь отвечаешь своей душой.
Маг вышел, а я решил получше рассмотреть посох.
Он был длинный, и поставленный на пол доставал мне до плеча, но весил не так много, как можно было ожидать. Изготовлен посох был из черного шершавого материала, который с равным успехом мог быть деревом или костью. Расширяющийся к верхушке, он превращался в переплетение двух змеиных тел, которое оканчивалось одной головой. Это была кобра с распахнутым капюшоном, глаза которой заменяли два желтых камня. Пасть ее была открыта, словно готовая ужалить неведомого противника.
— Ну что ж, М'хар, будем знакомы. Меня зовут Кей. И теперь я буду таскать тебя за этим грозным стариканом.
Не знаю, какой реакции я ожидал. Ощущение постороннего присутствия покинуло меня, и посох теперь казался простой безжизненной деревяшкой.
— Ну и цербер с тобой.
Идти по лестнице с посохом в руках было неудобно, и я решил придумать какой-нибудь способ носить его, оставив руки свободными. Но это потом, а пока…
— Кей! Где ты пропадал? — налетел на меня Руди.
— В лаборатории, ты же сам слышал.
— Все два дня?
— Два дня?!
Ноги вдруг сделались ватными. Ни жажды, ни чувства голода я не испытывал, но зато теперь стало понятно, почему мне так тяжело было двигаться поначалу.
— Ну да. Я спрашивал у слуг и у Кастаниэля, но они ничем не могли помочь.
— Кастаниэль?
— Так зовут второго скелета, телохранителя нашего хозяина. Он бывший мечник. По молодости продал душу за умение владеть мечом, а когда в очередном сражении нашелся мастер искуснее, то, как и положено, попал сюда, за Стену.
— Ну надо же, а я думал, искуснее «продавших душу» по ту сторону никого нет.
— Как он объяснил, Тьме тогда понадобились новые воины, и его срубил Жнец.
Факелы на стенах затрепетали, а тени в углах сгустились при упоминании этих жутких существ.
— Ладно, потом поболтаем, — вспомнил вдруг я, — меня хозяин ждет.
— Меня тоже. Пошли вместе. Кстати, поздравляю, — кивнул он на посох.
— Не уверен, что есть с чем. Идем!
Некромант традиционно ждал нас в своем приемном кабинете. Едва я вошел в дверь, он хлопнул в ладоши, и посох, вырвавшись из моих рук, перелетел к нему.
— Ну как, вы успели подружиться? — сухо поинтересовался он. — Впрочем, мне плевать. Сейчас подойдет Касс, и мы начнем.
Едва он договорил, дверь снова натужно скрипнула тем самым хорошо поставленным звуком, который никогда не получается случайно и производит сильный эффект на впечатлительных людей. Чтобы добиться такого скрипа, нужно нанять специального мастера или воспользоваться услугами крошки — скрипача, мелкого беса, живущего в щелях запорных механизмов.
— Я здесь, хозяин, — пророкотал вошедший скелет. Он был одет в новенькие доспехи, а на боку его висел меч.
— Завтра на закате мы отправляемся в замок герцога Мергейла. С собой я беру пятерых слуг, включая моего нового носильщика посоха, и двоих телохранителей, вас, — указал он на Руди и Кастаниэля, — правда, телохранителей должно было быть четверо, но троих мы потеряли, — при этих словах он пристально посмотрел на вурдалака.
— То есть, мы едем к вампирам? — уточнил я.
— Очередной глупый вопрос, ответ на который я уже давал неоднократно. У кого-нибудь еще есть глупые вопросы?
Ответом ему была тишина.
— Вот и прекрасно. Кей, ты один остался без снаряжения. Вурдалак отведет тебя к Хаззаку, пусть тот подберет для тебя несколько амулетов. До завтра вы все свободны, а за мной присмотрит Малыш. Отдыхайте. Предупреждаю сразу — с собой не брать никаких осиновых кольев, чеснока и прочего мусора, который может оскорбить наших хозяев.
— Или испортить наш вкус, — пробормотал я.
— У меня сегодня в Некроситете практикум по трупономике, студиозы будут учиться ревенантам рты зашивать. Не хочешь со мной прогуляться? — негромко и даже ласково поинтересовался Карах.
Я закрыл рот и отрицательно мотнул головой.
— Ты подумай. Ладно, а теперь брысь все отсюда. И не вздумайте завтра опоздать!
Он отвернулся, давая понять, что прием закончен. Мы вышли, и я ткнул Руди в бок.
— Эй! А что за Малыш?
— Так хозяин называет Многоликого. Ту громадную тварь с кучей рук и морд по всему телу.
Из коридора «выкатился» толстячок — управляющий:
— Где ты ходишь? Я тебя уже давно жду! — проворчал он и ухватил меня за руку, — Идем со мной.
Хаззак привел меня в какую-то каморку, где на многочисленных полках стояли коробочки, ящички и шкатулки. Вокруг не было ни пылинки, а рядом с каждым предметом лежала табличка с вырезанными на ней символами.
Управляющий принялся носиться туда — сюда, хватая разные коробочки и тут же ставя их на место. Некоторые он открывал и доставал из них какие-то предметы, складывая их на столик. С того места, где я стоял было плохо видно, что именно он выбрал. Наконец, закончив, Хаззак повернулся ко мне.
— Вот. Эти амулеты ты должен всегда таскать при себе. Страх — камень, — прокомментировал он, протягивая мне круглый камень размером с голубиное яйцо, небесно голубого цвета.
— Зачем он мне? Швыряться в вампиров?
— Суешь в рот, смачиваешь слюной, и твой голос начинает нагонять страх. Правда, не всем тварям ведомо это чувство, так что думай, прежде чем его использовать. Вот. Змеезуб.
Вторым амулетом был длинный клык на веревочке, с выгравированной на нем змеей.
— Ослабляет действие любых ядов. Если вдруг что, то умрешь не сразу, а сперва помучаешься, — ухмыльнулся он, мигом напомнив своего хозяина, Караха.
— Запомню, — я взял амулет и сразу повесил его на шею.
— Хозяин не думает, что вампиры осмелятся тронуть его слуг. Но на всякий случай приказал дать вот это…
В мою ладонь легла фигурка летучей мыши с распахнутыми крыльями.
— Что это?
— Слыхал о магии подобий? Вредительские куклы, гомункулы, глиняные человечки?
Я утвердительно кивнул. Иногда ведьмы занимаются и таким чародействам, но меня этому не учили. Слишком опасная и серьезная магия для такого несерьезного человека, как я. Большой мастерицей в изготовлении тряпичных кукол у нас была тетушка Питония. Изготовленных ей куколок можно было использовать как для наложения порчи, так и для исцеления — довольно редкий дар!
— Сделана собственноручно нашим хозяином из кости настоящего вампира! Между прочим, еще живого, — прошептал мне на ухо Хаззак, встав на цыпочки.
— И что мне с ней делать? Иголками тыкать? Или приказы отдавать?
— А разве ты колдун? Или кукловод? Или некромант? Если вдруг на тебя навалится один из кровососов, постарайся его оцарапать. Тогда хозяин будет знать, с кого требовать плату за своего слугу.
Я судорожно сглотнул. Да уж, хороши перспективы. Впрочем, даже такая забота со стороны бесчувственного старика подкупала. Управляющий вытолкал меня из комнатушки и загремел связкой ключей.
— Это все?
— Да. Свою метку господин поставил, пока ты валялся без чувств, так что можешь быть свободен.
— Метку? Какую еще метку! — закричал я, но Хаззак удалялся по коридору, не оборачиваясь.
С Руди мы встретились на нашем месте — через два квартала от особняка Караха — и направились к себе домой. Нужно было припрятать все ценное и хорошенько все запереть перед отъездом.
— Ты тоже получил такие побрякушки? — спросил я его.
— Нет, у меня немного другое… Защитный амулет и веревка — самодавка. Ну и какая-то татуировка, чтобы меня не мог упокоить другой некромант, а наш хозяин всегда знал, где я нахожусь.
Вурдалак приподнял край рубахи, демонстрируя рисунок на груди, со стороны сердца. Я расстегнул пуговицы и посмотрел на свою грудь. Там была точно такая же татуировка, как и у Руди.
— Инквизитор меня благослови, — выругался я, — Ну и как нам теперь следить за этим кровососом, если старик будет знать обо всех наших перемещениях?
— Понятия не имею. Это ты у нас вредитель, ты и думай. А у меня мозги давно черви сожрали, — ободряюще похлопал меня по плечу мой телохранитель.
А возле дома нас ждал сюрприз. У самой двери лежало бесчувственное тело. Над ним о чем-то переговаривались двое громил, которых я уже имел несчастье лицезреть однажды. Заметив нас, один из них стукнул приятеля в плечо, указывая в нашу сторону. Я присмотрелся. На земле валялся зомби, ну а встречали нас, соответственно, оборотень и человек,
— Эй, вредитель, что твоя проклятая дверь сотворила с Рырглу? Мы просто пришли поговорить и узнать, собрал ли ты деньги.
— Поговорить? А мне кажется, что кое-кто тут пытался вскрыть мой дом! — указал я на оплавленные отмычки в руке лежащего зомби.
— Мы думали, ты заперся и не хочешь с нами разговаривать.
— Если я не ошибаюсь, то две недели еще не истекли.
— У нас сменилось руководство и правила, — пожал плечами главарь, — И лучше тебе прямо сейчас заплатить по — хорошему, иначе…
Я замер и высыпал назад в кошель приготовленные монеты. Угрожать мне, вредителю? В присутствии моего телохранителя?
— И своим цепным мертвяком можешь меня не пугать. И на него управу найдем.
Вымогатель свистнул, и из тени дома вышла фигура, закутанная в черный переливающийся при каждом движении шелк.
— Жрец Морту! — испуганно выдохнул я.
Эти слуги одного их темнейших богов были способны вселить страх даже в бесчувственные сердца низшей нежити. Потому что Морту, бог разложения и гнили, даровал им особую власть мертвой плотью, благодаря чему темные жрецы упокаивали кладбища не хуже опытного некроманта, одними лишь молитвами, и почти не уступая на этом поприще священникам Светлой стороны. Правда, после так называемого прикосновения Морту мертвецы не возвращались в свои могилы, а превращались в кучи смердящей и безжизненной слизи.
Лицо жреца было скрыто клубящейся перед ним тьмой. Как я слышал, они делали так, потому что их лица представляли собой кошмарное зрелище: непрерывно разлагающаяся плоть, которой коснулся сам Морту. Помеченные этим богом навсегда утрачивали человеческий облик и внешне, и внутри.
— Властью, данной мне Владыкой Морту… — начал молитву жрец, указывая затянутым в черный шелк пальцем на вурдалака.
Руди пошатнулся, словно от удара. Лицо его исказила жуткая гримаса, а рубаха на груди задымилась. Я ждал, когда же он выпустит свои смертоносные когти — лезвия, но тот медлил. А я ничем не мог помочь: жрец находился под защитой одного из сильнейших богов, и мои проклятья ему — что мертвому горчичник. Разве что по темечку его пристукнуть, но за мной пристально следили два головореза, не упуская из виду ни одного жеста.
— Сдохни! — прохрипел вурдалак, срывая что-то со своего пояса и бросая в служителя Морту.
Тот вдруг схватился за шею, словно задыхался. Руди прыгнул, одним махом преодолев разделявшее их расстояние, и всем своим весом обрушился на жреца, подминая его под себя и ломая, словно соломенную куклу. Выпустив лезвия, вурдалак одним ударом снес голову темному и отскочил.
Лежавшее тело вдруг задымилось и начало таять, покрывшись густым зеленым дымом. Мы все шагнули назад, стараясь не дышать — чтобы это ни было, лучше было держаться от него подальше. Через пару минут все было кончено, и на земле остались лежать лишь изодранные лохмотья. С головой произошло то же самое.
— Еще жрецы в запасе есть? — деловито поинтересовался я. Ошарашенный главарь отрицательно мотнул головой, — Тогда убирайтесь вон, и прихватите свою падаль. Деньги будут в конце месяца, за все положенное время. Чем реже я буду видеть ваши мерзкие рожи, тем лучше будет для вас. Ясно?
Когда они убрались, унося с собою тело зомби, Руди подошел к останкам темного жреца и что-то подобрал с земли.
— Что это?
— Я тебе о ней говорил. Это веревка — самодавка, которую дал мне Хаззак. Она обвивается вокруг шеи и душит. Надо же, какая полезная оказалась вещица.
— Ага. Зато мне он всякого хлама насовал. Лучше объясни, как ты ухитрился устоять против жреца Морту, если должен был превратиться в кучу гниющего мяса от одного его взгляда?
Вместо ответа вурдалак содрал с себя остатки сгоревшей рубахи. Магическая татуировка на его груди теперь была больше похожа на рану от сильнейшего ожога.
— Мать моя могила, — прошептал Руди.
А я пообещал, что больше никогда не буду испытывать терпение мессира Караха…
