На последнем повороте лесной тропинки, ведущей к дому Халеда, мы услышали музыку и пение сотен голосов, сливавшихся в единой гармонии. Дом, словно территория тюрьмы, был освещен прожекторами, развешенными на деревьях. Мы остановились у первой ступеньки лестницы.

– Питомцев у него, похоже, изрядно прибавилось, – заметила Карла, глядя на залитую ярким светом террасу. – Хор впечатляющий.

Хористы пели во весь голос, впав в религиозный экстаз. Лучи прожекторов обесцветили листву, и деревья превратились в скелеты, испуганно протягивавшие руки к небу.

Из широких дверей на террасу вышел Халед, держа руки на поясе. В ярком электрическом свете, слепившем глаза, он был лишь темной тенью. Позади него виднелись еще две тени.

Он поднял руку, пение прекратилось. Воздух наполнился звоном насекомых.

– Салям алейкум, – сказал он.

– Ва алейкум салям, – ответили мы с Карлой.

Где-то очень громко залаяли очень большие собаки. Услышав такой лай, представляешь себе оскаленную пасть и хочется убежать. Карла взяла меня под руку. Лай был исключительно свирепым, но Халед опять поднял руку, и собаки смолкли.

– Прошу прощения, включил не ту запись, – сказал он, отдавая пульт одной из теней. – Ты зачем пришел, Лин?

– Мы пришли к Абдулле, – сказала Карла.

– Ты зачем пришел, Лин?

– Она уже сказала, – ответил я. – Где он?

– Абдулла очистился от скверны перед смертью и молится, – сказал Халед. – Никому сейчас нельзя его беспокоить, даже мне. Он беседует наедине с Аллахом.

– Сюда едут бандиты – за ним.

– Мы знаем, – сказал Халед. – Учеников здесь сейчас нет. Ашрам на время закрылся. Мы…

Его прервало возобновившееся исступленное пение. Через несколько секунд оно оборвалось на середине фразы.

– Перестань баловаться с пультом, Джабала, – бросил Халед через плечо.

Насекомые и лягушки обрадовались вновь наступившей тишине.

– Мы готовы к сражению, – заявил Халед.

– Где же я читала эту фразу? – произнесла Карла.

Халед величественно поднял руку:

– Это я распространил слух, что Абдулла прячется здесь. Я спровоцировал это нападение из города. Это ловушка, Лин, а вы забрались в нее.

Опять залаяли собаки.

– Джабала! – крикнул Халед, и лай прекратился.

Халед спустился к нам на тропинку. Он заметно похудел, снова занявшись спортом, и потерял половину набранного веса. Он восстановил форму, был уверен в себе и опасен. Похоже было, что он наконец-то полюбил себя.

Он сжал обе мои ладони своими, наклонился между нами и шепотом обратился к Карле:

– Привет, Карла. Я не могу говорить с тобой открыто перед своими людьми. Ты женщина, которую сопровождает мужчина, не являющийся твоим родственником. – Он обнял меня, шепча ей в ухо: – Прими мои соболезнования по поводу потери мужа. Но ты должна уйти отсюда. Здесь будет схватка.

Он отодвинулся от нас, но я задержал его руку:

– Если ты знал об этом, почему не предупредил нас?

– Теперь вы предупреждены, Лин, и примите это как благословение. Вы должны уйти. Мои люди нервничают. Давайте обойдемся без эксцессов.

– Аллах хафиз, Халед, – сказала Карла, повернувшись, чтобы уйти, и потянула меня за собой.

– Скажи Абдулле, что мы здесь, на горе, если ему понадобится помощь, – попросил я.

– Хорошо, скажу. Но я смогу это сделать только тогда, когда начнется схватка, – печально ответил Халед. – Да хранит вас Аллах нынешней ночью.

Когда мы уже отошли на несколько шагов, он помахал нам на прощание. Мы помахали ему в ответ и направились рысцой к началу тропы, ведущей наверх.

Я остановил Карлу. Хотя было темно, в ее глазах мелькало отражение звезд.

– Я должен сказать тебе кое-что.

– Опять? – засмеялась она.

– Здесь сегодня будет опасно. Если хочешь, мы можем уехать куда-нибудь подальше.

– Давай сначала предупредим Идриса, – улыбнулась она и стала подниматься.

Я карабкался по склону вслед за ней. Наконец мы, отдуваясь, вышли на площадку, где при ярком свете костра беседовали засидевшиеся допоздна ученики.

Найдя Сильвано, мы вместе с ним направились в большую пещеру к Идрису.

– Убийцы, – произнес Идрис, выслушав нас.

– И очень опытные, – сказал я. – Надо уходить отсюда, Идрис, по крайней мере на эту ночь.

– Да, конечно. Надо увести учеников в безопасное место. Я распоряжусь немедленно.

– Я останусь, чтобы защищать лагерь, – сказал Сильвано.

– Это ни к чему. Ты должен пойти с нами, – возразил Идрис.

– Я вынужден ослушаться, – упрямился тот.

– Ты должен уйти с нами, – повторил Идрис.

– Рассуди трезво, Сильвано, – поддержал я Идриса. – Кто-нибудь может забраться сюда в поисках спасения, а бандиты погонятся за ним, и тогда тут станет очень горячо.

– Я должен остаться, учитель-джи, – сказал Сильвано, – а ты должен уйти.

– Храбрость бывает чрезмерной, Сильвано, – сказал Идрис, – так же как и преданность.

– Все твои рукописи хранятся здесь, учитель-джи, – ответил Сильвано, – больше пятидесяти коробок. И большинство их распаковано для занятий. У нас нет времени собирать их и упаковывать. Я останусь, чтобы охранять твои труды.

Его преданность восхищала меня, но мне казалось, что такой риск не оправдан, что это слишком высокая цена за печатное слово. Но тут высказалась Карла:

– Мы останемся с тобой, Сильвано.

– Карла… – начал было я, но она улыбнулась мне с такой любовью, что оставалось только сдаться. – Сильвано, похоже, ты будешь здесь не один, – закончил я, вздохнув.

– Итак, решено, – сказал Идрис. – Теперь надо как можно быстрее собрать учеников с их пожитками. Мы спустимся обходной тропой в храм Кали, к началу автострады. Дайте нам знать, когда в нашем святилище все будет снова спокойно.

– Идрис, – обратился я к нему, – мне очень жаль, что все это затронуло твою школу. Прости нас.

– Если ты берешь на себя ответственность за решения и действия других, ты оскорбляешь карму, – ответил он. – Это не меньший грех, чем пытаться избежать ответственности за свои решения и действия. Случившееся произошло не из-за тебя, это не твоя кармическая вина. Берегите себя. Да благословит вас Господь.

Он по очереди возложил руку на голову каждого из нас и произнес оберегающие мантры.

Ученики увязали свои вещи в платки и собрались в начале тропы, готовые к спуску. Ручные фонарики и большие фонари мерцали в темноте, как светлячки.

Идрис, с длинным посохом в руке, занял место во главе процессии и, помахав нам на прощание, повел учеников вниз. Один из них, Виджай, решил остаться с нами. Это был высокий и худой юноша, одетый в белый хлопчатобумажный костюм типа пайджамы. Он был бос, в руках держал бамбуковый шест.

На его юном лице с тонкими чертами не отразилось никаких чувств, когда он глядел, как уходит учитель. Затем он повернулся ко мне, и сама Индия вспыхнула в его глазах.

– Ты готов? – спросил он.

Я посмотрел на его бамбуковый шест, вспоминая тех, с кем я дрался в последний год, начиная со «скорпионов» и кончая Конкэнноном, и подумал, что неплохо было бы привязать нож на конце шеста.

– Я готов, – ответил я. – У меня есть лишний нож. Может быть, стоит прикрепить его к шесту?

Он сделал шаг назад, начал крутить шест над головой, подпрыгнул и хлопнул шестом по земле в сантиметре от моего ботинка.

– …А может быть, и не стоит, – закончил я свою мысль.

– Может быть, нам разделиться и занять каждому свою позицию? – предложил Сильвано.

– Нет! – ответили мы с Карлой одновременно.

– Вторгшийся сюда попадает на чужую территорию, – сказал я. – Нам надо найти укрытие с возможностью отхода и чтобы видна была тропа. Если бандиты поднимутся и выйдут на открытую площадку, мы можем отпугнуть их шумом и стрельбой.

– А если они атакуют нас?

– Мы убьем их быстрее, чем они нас, – ответила Карла. – Ты, Сильвано, стреляешь без промаха, я тоже умею обращаться с оружием. Дело верное.

– Или же мы можем спрятаться где-то и переждать, – сказал я. – Мест, чтобы спрятаться, на горе сколько угодно. Не останутся же они здесь навечно.

– Я считаю, мы должны драться, – сказал ученик с шестом.

– А я считаю, что мы решим это смотря по обстоятельствам, – сказал я.

– Я согласен, что нам надо найти хорошее укрытие, – задумчиво произнес Сильвано. – Лучше всего ближайшая к тропе пещера. Оттуда мы увидим, как они поднимаются.

– Там нет другого выхода, – возразил я. – Я всегда предпочитаю, чтобы была возможность отступить.

– Выход там есть, – сказал он. – Давай покажу.

В дальнем конце пещеры висел занавес. Я видел его раньше, но думал, что он просто прикрывает голую стену.

Сильвано раздвинул занавес и, включив фонарик, провел нас по узкому проходу, проделанному то ли природой, то ли людьми и соединявшему первую пещеру с последней.

Пройдя по нему, мы оказались в пещере Идриса, совсем рядом с волнистой стеной леса и в двух шагах от нашего укрытия.

– Мне здесь нравится, – сказала Карла. – Я с удовольствием купила бы эту пещеру и жила бы в ней, если бы это было возможно.

– Мне тоже нравится, – согласился я, – но давайте вернемся в первую пещеру и устроимся там. У нас не так много времени.

– Не знаю, как вы, – сказал Сильвано, потирая живот, – а я проголодался.

Мы принесли в пещеру холодную еду, воду, одеяла и факелы. Я прикончил все, что дала мне Карла на тарелке, не успев определить, что я ем. Голод был утолен, но тревога возросла.

Рядом со мной была Карла, а сюда направлялись киллеры. Мой внутренний голос кричал, что надо убираться отсюда ко всем чертям. Но Карла была спокойна и полна решимости. Покончив с едой, она принялась чистить свой пистолет и при этом еще напевала что-то. Сейчас, оглядываясь назад, я подозреваю, что у нее всегда хватало храбрости на нас обоих.

– Где коробки с работами Идриса? – спросил я, повернувшись к Сильвано.

– В главной пещере, – ответил он, заканчивая еду.

– Тогда надо постараться не устраивать в ней никаких схваток. Из-за какой-нибудь шальной пули там может начаться пожар.

– Согласен.

Виджай взял тарелку Карлы и отнес ее вместе с другими ко входу в пещеру.

– Я знаю этот лес, – сказал Сильвано, вставая и потягиваясь. – Мы с Виджаем посмотрим, как там обстановка. К тому же мне надо зайти в ванную комнату.

Он быстро вышел, и они с Виджаем двинулись куда-то вправо. Дорожка выходила на площадку слева от нас.

В этом месте протопало столько ног, что лишь дикие травы пробивались кое-где. Луна еще не вышла, но ночь была ясная, и площадка хорошо просматривалась метров на пятьдесят.

Сердце мое билось учащенно. Я пытался силой воли успокоить его и замедлить биение, но при мысли о том, что Карлу могут ранить или схватить, темп опять ускорялся. Посмотрев на меня, она поняла, что я боюсь за нее.

– Ты предлагаешь нашуметь погромче, сделать ноги и затаиться? – спросила она, скривив с восхитительным презрением рот. – Такова твоя тактика?

– Карла…

– Прибереги ее для себя на следующий раз.

– Этот парнишка с бамбуковым шестом сказал, что мы должны драться, – засмеялся я. – Эта тактика, по-твоему, лучше? Мне кажется, здесь нам не за что драться.

– Ты писатель – и считаешь, что за рукописи, полные мудрости, не стоит драться?

– Да, считаю. Мне приходилось удирать от копов через окно, оставив позади все, что у меня было. Моя работа пропала, но я уцелел и продолжаю писать. Никакие письмена не стоят человеческой жизни.

– Как это?

Если Карла произносила «Как это?», значит она бросала вызов.

– Не священные тексты придают жизни смысл. Это они приобретают смысл потому, что жизнь священна.

Ее глаза одобрительно блеснули.

– С этим я согласна. Давай готовиться.

Мы навалили у входа в пещеру ящики и мешки и растянулись на них лицом к тропе. Карла взяла меня за руку.

– Я ни за что не хотела бы сейчас оказаться в каком-либо другом месте, – сказала она.

Я не успел ответить ей, потому что раздался первый выстрел.

Чем дальше слышится выстрел, тем меньше страх. Оглушительный разряд у тебя над ухом – это присланный тебе издали сигнал. Первые донесшиеся до нас выстрелы звучали как жидкие аплодисменты. Затем они перешли в бурную овацию.

Сильвано и Виджай примчались в пещеру и присели возле нас.

– Внизу целая армия, – сказал Сильвано, прислушиваясь к оружейным раскатам.

– Две армии, – уточнил я. – Будем надеяться, что там они и останутся.

Пальба наконец стихла. Наступила тишина, сменившаяся целой серией одиночных выстрелов.

Мы ждали в темноте, прислушиваясь, не хрустнет ли в лесу ветка и не раздастся ли шорох. Какое-то время стояла угрожающая тишина, затем мы услышали на крутой тропинке шум, ругань и стоны.

Сильвано и Виджай кинулись к тропинке, прежде чем я успел что-нибудь сказать. Карла рванулась было за ними, но я не дал ей встать.

На площадку выполз на четвереньках какой-то человек. Сильвано темной тенью встал справа от него, наведя винтовку на его голову. Человек с трудом поднялся на ноги. В руке у него был пистолет.

Виджай выбил своим шестом пистолет из его рук, но пистолет при этом выстрелил. Пуля просвистела у нас над головами и ударилась о стену пещеры.

– Твоя интуиция неплохо сработала, Шантарам, – сказала Карла. – На этой пуле было бы написано мое имя, если бы я вскочила.

Человек постоял секунду-другую, качаясь, и рухнул ничком на землю. Когда мы с Карлой подбежали, Виджай уже перевернул его лицом вверх.

Человек был мертв.

– Сильвано, надо проверить, нет ли за ним хвоста, – сказал я.

– Ты его знаешь?

– Да. Его звали да Силва.

– На чьей стороне он был?

– Он всегда был не на той стороне, на какой надо.

Сильвано с Виджаем стали спускаться по тропинке, чтобы проверить, не взбирается ли к нам кто-нибудь еще.

Нельзя было допустить, чтобы труп обнаружили в лагере Идриса. Следовало унести его. Карла таскала трупы дважды в жизни, насколько мне было известно; я сам – уже трижды: один в тюрьме, один в доме подруги, а третьим оказался гангстер, ненавидевший меня, да Силва. С ним нам пришлось повозиться побольше, чем с остальными.

– Копы не должны найти его здесь, – сказал я.

– Ты прав, – отозвалась она. – Такая находка лишает копов способности мыслить трезво.

– Но это будет нелегко. Тут и без трупа слишком круто.

– Да, – согласилась она, осматриваясь.

Мы завернули его в сари одной из учениц и крепко обвязали. С обоих концов мы сделали веревочные петли, чтобы за них тащить труп.

Только мы завершили это дело, как вернулись Сильвано с Виджаем. Глаза Виджая выкатились от ужаса.

– Это привидение? – спросил он, дрожа и указывая на увязанный тюк.

– Надеюсь, – ответил я. – Мы хотим отнести его вниз. Копам не обязательно знать, что он поднимался сюда.

– Спасибо, – откликнулся Сильвано. – Мы поможем вам.

– Мы справимся, – сказала Карла. – Там внизу наши знакомые. Нас они знают, а если увидят вас, то могут открыть стрельбу. Без вас оно будет спокойнее. Лучше охраняйте рукописи.

– Ну, ладно, – улыбнулся Сильвано с некоторым сомнением. – Если ты настаиваешь.

– Presto, – сказала Карла, берясь за веревку мертвеца. – Этому привидению предстоит еще неблизкий путь.