Глава 42

РОДИТЕЛИ ДЖОША МНОГО РУГАЮТСЯ. Не знаю, нормально ли такое количество ссор, потому что у меня только один родитель, но я не припоминаю, чтобы мои родители так часто ругались. Наши дома стоят достаточно близко, чтобы я временами слышала их через открытое окно. Ссоры обычно начинаются с чего– то незначительного, например, миссис Сандерсон случайно оставила открытой дверь автомобиля, и аккумулятор разрядился, а заканчивается чем-то огромным, например, мистер Сандерсон слишком много работает, слишком эгоистичен по своей природе и не создан для семейной жизни.

Когда они сильно ругаются, Джош приходит к нам. Когда мы были моложе, он иногда тайком пробирался в пижаме с подушкой и оставался до тех пор, пока его мама не приходила, разыскивая сына. С ним мы об этом не разговариваем. Может быть, он говорит на эту тему с Марго, но не со мной. Самое большое, что он когда– либо сказал на эту тему, – иногда ему хочется, чтобы они просто развелись, и всему бы пришел конец. Хотя они так и не сделали этого. Я слышу их сегодня вечером. Слышала их и в другие ночи после отъезда Марго, но сегодня особенно громко. Настолько громко, что я закрываю окно, беру домашнее задание, спускаюсь вниз и включаю свет в гостиной, чтобы Джош знал: он может прийти, если захочет.

Спустя полчаса раздается стук в дверь. Я укутываюсь в свое бледно-голубое детское одеяло и открываю.

Это Джош. Он смущенно улыбается мне.

– Привет. Могу ли я здесь немного поболтаться?

– Конечно, можешь. – Я оставляю дверь открытой и тащусь обратно в гостиную. Я окрикиваю: – Закрой за собой.

Джош смотрит телевизор, я же делаю домашнюю работу. Я выделяю маркером для себя информацию по истории США, когда Джош спрашивает меня:

– А ты собираешься попробоваться в Аркадии? – Это весенняя пьеса. Они объявили о ней только вчера.

– Нет, – отвечаю я, меняя цвета маркера. – Зачем мне это? – Джош знает – я ненавижу публичные выступления.

– Ну как же, потому что это твоя любимая пьеса, – Джош переключает канал. – Я считаю, из тебя бы получилась действительно хорошая Томасина.

Я улыбаюсь.

– Спасибо, но, пожалуй, не стоит.

– Почему нет? Было бы неплохо указать это в твоем заявлении для колледжа.

– Не похоже, что я собираюсь стать театральной шишкой или типа того.

– Тебе стоило бы немного выйти из зоны комфорта, – говорит он, вытягивая руки за головой. – Рискни. Посмотри на Марго. Она уехала аж в Шотландию.

– Я не Марго.

– Я не говорю о том, что ты должна отправиться на другой конец мира. Знаю, ты бы никогда этого не сделала. Эй, а что насчет Почетного Совета? Ты же любишь осуждать людей!

Я стряпаю ему гримасу.

– Или Модель ООН. Бьюсь об заклад, тебе бы понравилось. Я просто хочу сказать., твой мир мог бы быть больше. Это лучше, чем просто играть в шашки с Китти и разъезжать в автомобиле Кавински.

Я прекращаю подчеркивать на полуслове. Прав ли он? Неужели мой мир на самом деле такой маленький? Не похоже, что его мир так уж велик!

– Джош, – начинаю я. А затем замолкаю, потому что не знаю, как закончить предложение. Поэтому вместо этого я бросаю в него свой маркер.

Он отлетает от его лба.

– Эй! Ты могла попасть мне в глаз!

– И ты бы это заслужил.

– Ладно, ладно. Ты же знаешь, я не имел в виду ничего плохого. Я просто хотел сказать, что ты могла бы дать людям шанс узнать себя, – Джош указывает на меня пультом и добавляет. – Если бы люди узнали тебя, то полюбили.

Он так сухо это произносит.

Джош, ты разбиваешь мне сердце. И ты лжец. Ты знаешь меня, знаешь меня почти лучше всех. И ты меня не любишь.

После того как Джош уходит домой, я убираю гостиную, запираю двери и выключаю свет. Затем наливаю себе стакан воды и отправляюсь наверх.

В моей комнате горит свет, а в моей кровати спит Крис. Я перекатываю ее в сторону, чтобы я тоже могла уместиться. Пошевелившись, она бормочет:

– Хочешь горячие крылышки?

– Уже слишком поздно есть горячие крылышки, – отвечаю я, натягивая одеяло на нас обеих. – Ты только что пропустила Джоша.

Ее глаза распахиваются.

– Джоши был здесь? Зачем?

– Просто так. – Я не выдам секреты Джоша даже Крис.

– Что ж, не говори об этом Кавински.

– Ему все равно, – произношу я.

Крис качает головой.

– Парням не все равно.

– Питер не такой. Он очень уверен в себе.

– Именно таким больше всех и не наплевать, – говорит она. Я собираюсь ее спросить, что она имеет в виду, но она опережает меня. – Пойдем, сделаем что-нибудь сумасшедшее.

– Что, например? – Сейчас ночь, а завтра надо в школу: я никуда не могу пойти, и она это знает. Но мне все же хочется услышать ее планы. Они как сказки на ночь.

Например Не знаю. Мы могли бы прокрасться в дом престарелых и найти эту бабушку, о которой ты всегда рассказываешь. Как ее зовут? Шторм?

Я смеюсь.

– Сторми.

– Ага, Сторми, – она зевает. – Кажется, она знает, как развлекаться. Готова поспорить, она бы купила нам по коктейлю.

– Сторми ложится спать каждую ночь в девять, чтобы дать своей красоте отдохнуть. Давай сделаем это завтра. – К завтрашнему дню Крис забудет об этом, но все же мысль неплохая. Ее глаза вновь закрываются. Я тычу ее в бок.

– Крис, просыпайся. Иди чистить зубы. – Я держу зубную щетку в ящике ванной специально для нее. Я нарисовала на ней красным лаком для ногтей «К», чтобы не перепутать с чужими зубными щетками.

– Не могу. Я слишком устала, чтобы двигаться.

– Секунду назад ты хотела забрать Сторми из Бельвью, а теперь ты слишком устала, чтобы вымыть лицо и почистить зубы?

Крис улыбается, но не открывает глаза.

Я выключаю прикроватную лампу.

– Спокойной ночи, Крис.

Она пододвигается ближе ко мне.

– Спокойной ночи.