Глава 22
Комната похожа на обычную скромную монашескую келью: узкая кровать, стол и стул, на стене распятие, а под ним на специальной подставке лежит Евангелие. Вроде бы все скромно и аскетично. Непосвященный обыватель, знакомый со средневековой монашеской жизнью по фильмам, не нашел бы в обстановке ничего странного, но мне некоторые несоответствия сразу резанули глаза, как только я переступил порог. На самом деле аскетичностью здесь и не пахнет. На полу лежит дорогой левантийский ковер, немногочисленная мебель поражает своим изяществом и изготовлена из очень редких и дорогих пород дерева. Евангелие в богатом золотом окладе, резное распятие, даже на первый взляд простой кувшин со стаканом, стоящие на столе, дают понять, что обитатель кельи совсем не чурается роскоши. Они серебряные, из одного гарнитура, и покрыты изящной чеканкой…
– Братья, я вынужден оставить вас на некоторое время… – Священник почтительно мне поклонился. – Необходимо уладить вопросы, связанные с вашим преследованием. Здесь можете себя чувствовать в полной безопасности. А я сейчас пришлю человека для услужения вам. Можете не беспокоиться – он из числа посвященных.
Вот так… Четки сработали – да еще как сработали! С одной стороны, это просто великолепно – не буду загадывать, но, кажется, я в очередной раз выскочил сухим из воды и сохранил свою драгоценную шкуру в неприкосновенности. С другой стороны… моя персона в очередной раз вляпалась в непонятную историю. Дело в том, что структура церкви очень сложна по своей организации: многочисленные церковные ордена, конгрегации, общества, братства – все более чем запутано и покрыто непроницаемой тайной для обычных обывателей, знакомых лишь с фасадом – внешней стороной католической веры. И тайна эта порой может оказаться смертельной для ее обладателя. И судя по всему, получается, по своему обыкновению и сам того особо не желая, я тоже оказался посвященным в…
– Пречистая Дева Богородица, я даже не знаю, куда вляпался… – закончил я мысль вслух.
Клаус при упоминании Девы Марии перекрестился и переспросил:
– О чем вы, монсьор?
– Да ни о чем, братец Санчо. Что-то ты сбледнул с лица, дружок. Перетрухал маленько?
– Есть немного, монсьор. – Клаус смущенно улыбнулся. – Как-то оно необычно… но страсть как завлекательно. Даже не ожидал от себя…
– Ты молодец, братец… – Я потрепал парнишку по плечу. – Даст бог, выпутаемся – буду рекомендовать тебя государю.
– Благодарю, монсьор…
Клауса перебил стук в дверь кельи. После разрешения на пороге возник высокий могучий монах в черной шерстяной рясе с клобуком. Почтительно поклонился мне и пробасил:
– Я – брат Бонифаций. Отец Георг прислал меня к вам для услужения…
Еще интереснее… А что у тебя звякнуло при поклоне, брате Бонифаций, под рясой? А звякнула у тебя кольчуга. А в складках облачения угадывается длинный кинжал, больше похожий на короткий меч. Разгадка сего несоответствия проста. Монах и оружие – вещи абсолютно несовместимые. Если, конечно, монах не принадлежит к воинствующему церковному рыцарскому ордену. Есть и такие. Иоанниты, они же госпитальеры, больше известные современникам как мальтийские рыцари. Были еще тамплиеры, но их совсем недавно – это если судить в исторических рамках времени – извели под корень, прокляли и вообще запретили на веки вечные упоминание об этом ордене. Знаю, потому что в свое время зачитывался Морисом Дрюоном. Да и после попадания в Средневековье успел узнать о тамплиерах много интересного. Проклясть их, конечно, прокляли, но полностью упоминания о храмовниках стереть не смогли. Заслуженно их извели или нет – судить не буду, сведения очень противоречивые, да и не об этом речь. Монах явно не иоаннит, облачение не то – у них на черных мантиях белые мальтийские кресты. Тогда кто? Да неужели?..
– Вам требуется сменить обличье, – продолжил брат Бонифаций и положил на кровать несколько свертков. – Есть еще в чем нужда?
– Омыться и еды, – коротко приказал я.
– Будет сделано.
Через несколько минут в келье появился таз теплой воды, полотенца и большой поднос, уставленный едой. По которой можно было понять, что братья, оказавшие нам приют, совсем не чужды греха чревоугодия и смирять телеса голодом явно не собираются. Что еще больше убедило меня в своей догадке. Господи, только этого мне еще не хватало…
До того как появился отец Георг, мы успели переодеться в рясы и приступить к фаршированным каплунам с отличным вином, очень похожим на испанскую риоху. Впрочем, вина только пригубили – не в том положении находимся, чтобы злоупотреблять. Вот доберусь до корабля – точно нажрусь в дымину, а пока бдительность – наше всё.
Священник не чинясь присел к нам за стол и сам налил себе вина. Отпил немного и поинтересовался у меня:
– Как мне обращаться к тебе, брат?
– Брат… – Я на мгновение замешкался, подыскивая себе имя. – Брат Игнатий.
– Брат Игнатий, вам придется задержаться на пару дней у нас.
– Все так сложно?
– Да, – коротко ответил священник. – Город тщательно прочесывают, на побережье и в окрестностях полно усиленных патрулей. Появляться там весьма небезопасно.
– Да будет так…
После еды нас проводили в двухместную келью. Роскошью не блиставшую, но вполне удобную и просторную, а самое главное – чистую. Ужин оказался под стать обеду: обильным и не лишенным гастрономических изысков. Ну что же, чему быть, того не миновать – я совсем не против провести ближайшее время в обители. Отдохнуть явно не мешает – последние деньки выдались куда как бурными. Тем более отдых вынужденный – не улыбается мне петлять как зайцу, скрываясь от охоты по-зрячему. Вот все успокоится, тогда и двинемся в путь. Шебека будет ждать неделю, так что вполне успеваем. Надеюсь, Веренвену хватит ума, чтобы не влезть в какую-нибудь заваруху.
Итак, уже можно констатировать, что с поручением великого бастарда я справился. Понятное дело, в Шербуре явка оказалась провалена, но это уже не по моей вине. Не знаю, как так получилось, но без утечки информации явно не обошлось. Тем более Ле Гранье недвусмысленно намекал, что при дворе шпион на шпионе сидит и шпионом погоняет. Но это уже не моего ума дело. Контрразведчиком на полставки подрабатывать я не подряжался – сами как-нибудь разберутся.
Письмо главному бритту доставил, ответ тоже получил. Не знаю, как это поможет Карлуше, но хочется верить, что поможет. Помощь герцогу точно не помешает. Последнее время заносит его, болезного, совсем не в ту сторону. В любом случае я свое дело сделал, а там уже как Провидение покажет.
Остался Нант. Отдам депешу государю бретонскому, а дальше уже моя личная миссия…
Встал с кровати и плеснул себе немного вина в бокал. Отпил и решил ложиться спать. Утро вечера мудренее, нечего себя раздумьями мучать.
– Монсьор, а где мы? – неожиданно поинтересовался Клаус.
– В смысле?.. Сам, что ли, не видишь?
– Вижу… – смущенно улыбнулся паренек. – Я не то хотел спросить. Кто эти люди и почему они нам помогают? Необычно как-то.
– Служители церкви. А помогают, потому что… – И я невольно задумался, соображая, что ответить Клаусу.
Что тут скажешь? Толком я и сам не знаю, да и не его это ума дело. Великие знания есть великие печали. Не будешь же ему рассказывать… черт… неужели орден тамплиеров уцелел и стал возрождаться? А что? Могущество храмовников в свое время было практически безграничным, и как-то мне совсем не верится, что его смогли извести под корень. Насколько я знаю, сокровища и святые артефакты ордена так и не нашли и они вполне могли стать основой для его возрождения. Бред, конечно, но полностью такой вариант исключать нельзя. Хотя… вряд ли. Что-то у меня совсем воображение разыгралось – скорее всего, это очередное тайное церковное общество со своими локальными задачами. Кстати, как раз в него меня и сватал кардинал де Бургонь. И сосватал-таки – волей-неволей я остаюсь ему должен, и теперь мордой особо не повороти́шь. Но посмотрим, сейчас слишком рано об этом думать…
Покрутив четки в руках, присмотрелся к знакам, вырезанным на бусинках. Знаки похожи на раннехристианские символы, большего сказать не могу, для расшифровки катастрофически не хватает знаний. Печально, но это факт. А жаль: не будешь же приставать с вопросами к монахам… Не поймут.
– Монсьор, так почему они нам помогают? – повторил свой вопрос Клаус.
– Так надо братец. Так надо…
Однако толком поспать не удалось. Где-то после полуночи раздался стук в дверь, и на пороге появился отец Георг. Не могу сказать, что он был особо взволнованным, но новость сообщил крайне неприятную:
– Братья, вам необходимо покинуть обитель.
– Как скоро?
– Пока время у вас еще есть. Прибыл отряд жандармов с предписанием обыскать обитель. Мы, конечно, их не пустили и известили архиепископа, теперь ждем его решения.
– Разрешение на обыск будет?
Отец Георг лаконично кивнул:
– Думаю, да. Предписание – от самого губернатора Нормандии, и, скорее всего, оно уже согласовано с архиепископом. Но не беспокойтесь, у нас есть возможность вывести вас незамеченными к побережью. Ну а дальше…
– Все в руках Господа нашего… – закончил я за него фразу.
– Аминь. Отец Игнатий, до входа в подземелье вас будет сопровождать брат Бонифаций, он же снарядит всем необходимым. К сожалению, сопроводить вас до конца он не сможет, но даст подробные инструкции. В добрый путь, отец Игнатий, и да свершится предначертанное.
– Да свершится предначертанное… – ответил я священнику, хотя ни хрена не понял, кто там что предначертал. Но, видимо, угадал, так как отец Георг в ответ кивнул и широко перекрестился.
Бонифаций уже ждал нас около колодца в подвале. Вручил пару сум с провизией, огниво с кресалом и связку факелов. Сухо, но подробно проинструктировал, а затем по очереди опустил нас воротом на дно колодца. Как вёдра.
– М-да, так я еще не скрывался от погони… – пробормотал я и помахал факелом, раздувая огонь.
– А как уже было, монсьор? – полюбопытствовал Клаус, навьючив на себя сумы.
– По-разному братец, по-разному…
– Монсьор! Страсть же как интересно!
– Любопытство есть порок, мальчик мой.
– Порок – не грех, монсьор, – резонно возразил мальчишка. – А все-таки?
– К примеру, в чемодане.
– Как? – Мальчишка вытаращил от удивления глаза. – Монсьор, молю, расскажите!
– Ну слушай… Как-то раз влюбилась в меня одна герцогиня. Или принцесса? Нет, все вместе – она была принцессой, герцогиней, а еще сестрой одного очень могущественного государя. Имя ее назвать не могу, сам понимаешь – хвастать любовными победами кабальеро невместно. Впрочем, она не сразу влюбилась, сначала я зарезал на дуэли одного кабальеро – ее поклонника, а дамуазо Логан порубил двух эскудеро этого кабальеро. По очереди, конечно. А вот потом…
Поболтать не помешает. Хоть отвлечемся, честно говоря, страшновато под землей. Даже мне. Млять, мне это кажется или в натуре тень скользнула?..
Катакомбы оказались более чем старыми – подозреваю, пробили их еще на заре христианства, а может, даже раньше. Так что эти каменные стены повидали немало интересного. Догадаться совсем нетрудно: история подобных подземелий у всех одинакова. Сначала в них рубили камень, затем христиане находили здесь убежище от преследований язычников. Потом все поменялось, прятались уже язычники, а христиане стремились отдать им должок. Теперь топаем мы. А лет так через пятьсот здесь будут прятаться партизаны французского Сопротивления, а боши будут рьяно травить их газами. Или не травили? Вроде нет. Впрочем, сколько там того Сопротивления было? Французики особенно и не сопротивлялись…
– Монсьор! – Клаус шарахнулся в сторону от выбеленного временем скелета, смиренно сидевшего у стены. Нижняя челюсть у его черепа почти отвалилась, создав впечатление зловещей кривой ухмылки. М-да…
– Бояться надо не мертвых, друг мой. – Я ковырнул носком сапога песок и поднял покрытый известковой коркой продолговатый предмет. – Бояться надо живых. Меч? Точно, меч…
– Монсьор, а может, не надо брать его вещи? – взмолился Клаус.
– Может, ты и прав… – Я безуспешно попытался сковырнуть корку кинжалом, а потом с сожалением бросил меч обратно. – Ладно, пошли…
По пути еще несколько раз нам встречались останки неизвестных бедолаг. А в древней подземной часовенке костями и черепами оказались заполнены все ниши, вырубленные в стенах. Так аккуратненько – косточка к косточке, черепок к черепку… Зачем? А хрен его знает: какие-то странные обычаи были у древних христиан.
Несколько раз обходя завалы, пришлось свернуть в боковые коридоры, но мы все же умудрились не заблудиться: помогли знаки в виде стрелок, нарисованные охрой на стенах. Не знаю, сколько мы шли – наручных часов, сами понимаете, еще не придумали, – но, когда осталась всего пара факелов, ход превратился в естественную пещеру, на дне которой раскинулось небольшое озеро.
– Вот и пришли, мальчик мой. – Я разглядел на берегу большую кучу сушняка и уверенно потопал к ней.
– Э-э… монсьор, нам придется нырять? – Клаус опасливо потрогал воду сапогом.
– Надеюсь, нет. С отливом вода должна уйти.
– Слава Пречистой Деве…
– Воистину. Давай сумы, проверим, что там собрали нам монаси: что-то я проголодался не на шутку. Да не стой столбом, разжигай костер, факелы нам еще, возможно, понадобятся.
Святые братья на провизию не поскупились. Хлеб, сыр и ветчина в изрядных количествах, даже нашелся небольшой бурдюк с хорошим вином, так что голодать нам не пришлось. После еды Клаус задремал на песочке, а я, вороша палкой вспыхивающие рубиновыми звездами угли в костре, немного задумался.
Что дальше? Дальше – клятый урод ле Горжиа. Как он покинет этот мир, я еще не знаю, но хочется сначала заглянуть в глаза ублюдку. После того как это случится, мне кажется, бастард должен успокоиться. Проявления его остаточной памяти меня особо не беспокоят, но все же будет лучше, если я стану самим собой. Хотя вряд ли – самим собой я уже никогда не стану. К примеру, я искренне ненавижу Паука. Не бастард во мне, а именно я. Хотя Луи ничего плохого Александру Лемешеву не сделал. Получается, я сроднился с бастардом Арманьяком уже окончательно. Плохо это или хорошо? Даже не хочу задумываться, но я Паука достану. Когда и как? Не знаю, но время это обязательно придет. Как там сказал отец Георг – да свершится предначертанное? Да, именно так. Да свершится предначертанное…
Стоп! Если нас приютили действительно потомки тамплиеров, то тогда все сходится! Магистр ордена, Жак де Моле, перед тем как его сожгли, проклял французских королей страшным проклятием. И насколько я помню, его проклятие сбылось. Вот только в каком виде? Вроде как короли от этого мрут через определенное количество лет… Так или не так? Нет, не помню. Но уже знаю: если кардинал сватал меня в храмовники – я согласен. По одной-единственной причине – они враги королям Франции! Хотя какие на хрен тамплиеры? Блин, надо меньше пить, Жан Жаныч…
Как я задремал, не помню, но проснулся от воистину жуткого рева. Даже не знаю, с чем сравнить… Представьте себе звук, похожий на паровозный гудок пополам с визгом судового ревуна, хорошо разбавленный волчьим воем. Представили? А теперь добавьте хохот гиены. Вот что-то очень похожее я и услышал. Слава Богородице, Бонифаций об этом ужасе заранее предупредил, а то не миновать бы мне мокрых штанов, а может, еще чего похуже. А Клаус так вообще спросонья ломанулся прямо в бурлящее озеро и если бы я его не поймал за ногу, то сгинул бы как пить дать. А это оказался всего лишь отлив. Мать их за ногу, такие физические явления…
Вода в скором времени ушла, но не до конца. Так что пришлось выбираться наружу по пояс в ледяной воде. А в одном месте так и вообще подныривать под карниз. Но выбрались и оказались на берегу, покрытом скалами и разбросанными меж них валунами. Если судить по словам Бонифация, то мы сейчас находимся совсем недалеко от стоянки шебеки. Сравнительно недалеко – примерно в паре лиг. Но попробуй их еще пройти – по прибрежной дороге не попрешься, придется карабкаться среди скал, а если добавить еще дождь, временами срывающийся в настоящий ливень, и пронизывающий до костей ветер, то предстоящее путешествие никак приятным не назовешь. Слава богу, хоть догадались перед заплывом рясы снять, и теперь есть что накинуть сухое. Сравнительно сухое. Зараза, еще не хватало воспаление легких подхватить!
К счастью, дождь постепенно прекратился, и нам удалось немного подсушить одежду на костре. Вскоре удалось выбраться на сравнительно ровный пляж. Явное достижение: скалолаз из меня никакой, да и чертовы сапоги уже похожи на сандалии. Скорость передвижения значительно увеличилась, и к полудню мы добрели до места, где нас должен был ждать баркас. Вроде добрели…
– Ну и где они? – Я залез на валун и пытался высмотреть лодку. – То место, Санчо?
– Вроде то, монсьор… – с сомнением покрутил головой Клаус. – А может, и не то. Тут все одинаковое. И шебеки не видно.
– Одинаковое, раздери его тысяча чертей!!! – с чувством выругался я и спрыгнул с камня. – Топаем дальше. Что-то вот этой скалы я раньше не видел…
– Монсьор!!! – схватил меня за рукав Клаус. – Смотрите!
– Этого еще не хватало!.. – Я приметил в паре сотен метров от нас четырех вооруженных конников. И они направлялись в нашу сторону.
– Котты белые…
– Вижу, пошел в море. Попробуем перебраться вон на ту скалу. Да лезь ты, там нас не заметят…
– Господи…
Брести по горло в ледяной воде – еще то удовольствие. Особенно когда ноги вязнут в иле, а гребаные водоросли, подобно щупальцам спрута, стараются связать все движения. Но захочешь жить, еще не так раскорячишься, выхода другого у нас нет. На ровном пляже, против кавалеристов… Сомнут, не прилагая особых усилий. Даже если это обычный патруль, как пить дать задержат для выяснения обстоятельств. Дальнейшее развитие событий вполне предсказуемо. Где эти гребаные уроды с шебеки?! Вернусь – запорю сволочей. Тут господин лихо ведром черпает, а они неизвестно где прохлаждаются. Да что за…
– Монсьор!!! – Клаус, отфыркиваясь от воды, показал рукой в море.
– Твою мать!!! – Я наконец тоже увидел болтающуюся в волнах шебеку.
С нее как раз спускали на воду баркас. А где они раньше были? Да, что за млядство – пока посудина доберется до берега, пройдет не меньше пары часов, а клятые конники все ближе и ближе… Что?! Святые угодники!!! Да это начинается прилив!!!
