Глава двадцать девятая
Не искушения ради
Следует отдать должное деликатности хозяев, за ужином на рыцаря не сразу набросились с расспросами. Дали утолить голод, причем в полной мере. А уж потом натешились вволю, доведя своей настойчивостью до очередного всплеска аппетита. Особенно старалась матушка князя, видимо не поверившая, что беглец так долго и умело скрывался в диком, не приспособленном для выживания лесу.
Пришлось Райкалину приоткрыть некоторые знания из своей прошлой жизни. Только теперь он ссылался на некоего наставника, который воспитывал его с детства. Да и сам отец, мол, многому научил. Чем питаться, когда охотиться нечем; чем напиться, когда засуха; как разжечь костер и как сохранить угли надолго; где лучше укрыться от непогоды и прочее, прочее, прочее…
Поразил всех слушателей. Чем в итоге окончательно отвлек мать князя от подробностей своей эпопеи с побегом. Она только и поинтересовалась напоследок:
– Куда все-таки делся этот уголовник по кличке Куча?
– Бросил меня, как только убедился, что к выдуманному мной для спасения Высшему Ордену Справедливости я не имею ни малейшего отношения.
– И никаких угроз не последовало или попыток расправы?
– Нет! Зачем брать грех на душу? Скорей всего Куча решил, что я без него в лесу не выживу и через пару дней погибну от зубов и когтей хищников. Я там таких медведей и волков видел – монстры! А зубры так вообще исполины. Ну и плюс умертвия: чуть ли не каждую ночь приходили к избе, все пытались стенку продавить или дверь выломать.
– И ты их видел воочию? – не поверил кто-то из княжеского окружения.
– Не только видел, но одного и на куски порубил, – похвалился Грин. – Удалось найти на чердаке старый меч и сносно его заточить. Вот и упокоил самое надоедливое умертвие.
Говорить правду, когда вокруг есть люди с даром распознавать ложь, всегда приятно. Особенно такую, прибавляющую авторитета и уважения от окружающих. А что уважения прибавилось, видно было по финальной фразе Рагнары:
– Мы рады за тебя, доблестный рыцарь, и нам твой пересказ событий очень понравился. Можешь идти отдыхать.
Но, заметив, что волхв тоже собирается уйти, потребовала от старика:
– Гонта, останься! Есть важный разговор.
Колдун на мгновение задумался, стоит ли в данный момент проявлять свою полную независимость, и все-таки уселся обратно. Только шепнул своему подопечному:
– Постарайся из дому ночью не выходить. Не нравится мне многое… И я сам к тебе зайду, как освобожусь.
Грин кивнул старику, распрощался со всеми, как предписывал этикет, и помчался домой. У стражников, охраняющих ворота цитадели, поинтересовался, нет ли новостей о пропавшей барышне.
– Пока ничего! – расстроил его старший караула.
У калитки уже горел факел, и из дома увидели прибывшего хозяина. Первым на порог выкатился Ольгерд:
– Наконец-то! Мы уже устали ужин разогревать!
И таким близким и родным показался молодой оруженосец, что Василий его приобнял, похлопал по плечу, как младшего брата. То же самое проделал и с Петри. Заверил друзей, что почти не голоден. Угощался, дескать, с княжеского стола.
– Ну мы так и подумали, – донесся из столовой недовольный голос Бронислава. – И не стали ждать! Ну что там?
Вопрос конечно же касался в первую очередь Зареславы. Но не успел Шестопер усесться за стол и сказать несколько слов, как по его лодыжке что-то скользнуло. А потом и целенаправленно двинулось вверх по ноге, прямо под штаниной. Еле удержался, чтобы в панике что-либо несуразное не ляпнуть. Хоть и закашлялся, задергался от неожиданности.
– Что с тобой? – обеспокоился баронет.
– Сейчас, сейчас… Что-то в боку закололо… – оправдывался рыцарь, а сам уже вовсю вел мысленный диалог с боевым смерченем:
«Боджи! Дорогой! Ты ли это?!»
«А кто еще посмеет так нагло в нашем доме ползать по телу моего доминанта?! – радостно возмущался вернувшийся из небытия домовой. – Или ты уже похоронил друга и подыскал замену?»
«Да ни одного часа не сомневался, что ты выживешь! Так и предполагал, что мы дома с тобой встретимся! Ух, как здорово, что ты вернулся!»
«Я тоже рад, хоть уже и заждался твоего возвращения! Где можно было так долго пропадать?»
«Слушай, сейчас все равно придется оруженосцам все рассказывать. И уже который раз сегодня. Да и баронет ждет новостей о моих встречах с Гонтой, баннеретом Молнаром и князем. Вначале я расскажу, что да как, а потом ты мне поведаешь, куда тебя водой унесло и как домой добирался. Да и беда у нас случилась: Зареславу кто-то похитил. Помощь твоя позарез нужна».
Как ни странно, взбирающийся наверх Боджи ни на чорзань внимания не обратил, ни на артефакт в виде воротника-подголовника. Устроился на груди человека, затих и приготовился слушать. В самом деле радовался до заметного трепета своей плоти. И удивляло, что до сих пор не потребовал законную капельку крови доминанта.
Пока рыцарь рассказывал о своих приключениях, аппетит словно воскрес. Да и Олли ставила на стол все новые блюда. Приятные запахи всегда способствуют желанию еще чем-нибудь поживиться.
Кстати, Бронислав слишком уж облизывался, поглядывая на грудь служанки, и явно прикидывал, как предстоящей ночью поменяться местами с оруженосцами Грина.
Но только Шестопер взялся за приборы, собираясь отдать должное кулинарному искусству Олли, как в наружную дверь настойчиво постучали.
– Наверное, это светлый волхв Гонта, – логично предположил рыцарь, кивая Петри, чтобы тот открыл. – Мы с ним кое-какие проблемы не успели обсудить.
Ошибся. За дверью стоял тот самый визгливый воин, являющийся старшим в отряде сопровождения графини Ферро. Судя по его виду, он сам понимал, что выглядит глупо и неубедительно, когда заявляет:
– Мы так и не смогли отыскать для госпожи приемлемого постоя в вашем Вищине. Поэтому она согласилась откликнуться на ваше предложение, господин рыцарь, и остановиться у вас.
Подавшийся навстречу графине Шестопер старался за улыбкой скрыть досаду и растерянность. Он в самом деле высказывался подобным образом, но имел в виду весь город и княжеские палаты. Мол, милости просим, у нас места чудесные, хлебосольные. Вам понравится, не пожалеете. Разве что когда хотел интимной близости, был готов на что угодно. А сейчас он этой близости почему-то совершенно не хотел.
Но как отказать-то? Тем более гостья уже на пороге. Только попытавшись напомнить о серости своей персоны:
– С огромной радостью! Но… не бросит ли это тень на репутацию такой высокопоставленной дамы, если она заночует в доме простого рыцаря?
– Зачем же так скромничать, Грин? – ласково промурлыкала графиня, входя в дом и подавая ручку для поцелуя его хозяину. – Всего одна ночь не нанесет урона моей незапятнанной репутации. О! И баронет здесь?! И какие шикарные, вкусно пахнущие блюда! Как же я вовремя! Еще чуть-чуть, и умерла бы с голоду.
– Ну да, – бормотал Василий себе под нос, думая о репутации. И чуть громче произнес: – Жаль только, что дом небольшой, комнат совсем мало… А не лучше ли твоей светлости остановиться у князя в палатах?
– Увы! Мой отец в ссоре с местным князем, точнее, с его матушкой. И мне страшно оставаться в их палатах на ночь. Так что я лучше у тебя. Тем более что для меня со служанкой хватит всего одной комнатки. Мои сопровождающие уже нашли себе место для ночлега. А почему ты меня не приглашаешь к столу?
– Да-да, конечно! Присаживайся!
Следующие полчаса вниманием прелестной Алманзи полностью завладел баронет. Зато Василий повторно насытился, уж точно до утра, и успел обсудить с Боджи все животрепещущие темы. В том числе упомянул имеющиеся у него чорзань и артефакт-воротник. Рассказал, как они у него оказались, ничего не скрывая.
Смерчень, несмотря на свой невероятный возраст, о таких вещах никогда толком не слышал, хотя и поразился их наличию. И он почти ничего не рассказал о своих злоключениях, отделавшись общей фразой: «Расскажу – не поверишь! Еще и завидовать будешь!»
Заявлять такое человеку было несколько смело со стороны колдовского создания. Мелькнула у Василия даже неуместная мысль, что Секатор тоже побывал в санатории для самочек своего вида и там натешился вволю. Но, вспомнив о своей несравненной Зареславе, не стал пока настаивать на том, что не к спеху. Тем более что вернувшийся друг искренне озадачился создавшимся положением вещей. Он стал выспрашивать о попытке отравления Грина, на которую указал Гонта, и о похищении такого существа, как ведьма-вампир.
По первой теме рыцарь отмахнулся: «Тут уже все выяснили, и отравитель найден. Да и наказан».
«Надо же! Так быстро?.. Но ведь если бы не уникальный артефакт чорзань…»
«Да уж, как получилось… Но ты лучше поясни, чем можешь помочь в поисках девушки? Раз уж тебя все детали заинтересовали».
«Во-первых, я за шесть суток своего безделья завел весьма ценные знакомства в нашем кругу. То есть найдутся желающие мне помогать. Во-вторых, самый резонный вопрос: на кой ляд тебе столько женщин? Одна вроде сидит за столом, пришла именно к тебе. Вон та пара, если судить по их аурам, тебе вообще весьма близка в интимном плане, а ты все никак не успокоишься? В-третьих: почему это ты и все остальные уверены, что ведьму похитили? А вдруг она сама ушла? Вдруг ей втемяшилось что-то в голову, и она помчалась на край света за своим суженым? Насколько я знаю, ваши женщины часто и безрассудно готовы следовать за любым самцом, который умеет красиво говорить и щедро раздаривать комплименты».
Возмущенное сознание Василия ополчилось против последних рассуждений домового:
«Да как ты смеешь такое говорить про близкого мне человека?! Зареслава – чистейшая и самая честнейшая на Земле душа! Ни на чьи искушения она не поддастся! Да и только я один не боюсь ее ведьмовской сущности. Так что уйти сама, зная, что я обязательно приеду в Вищин, она не могла».
«Ладно-ладно, не тужься так сильно для мысленных криков. Иначе глазки выпадут! Вон как все на тебя косятся… А по поводу ведьмы я делаю выводы из ее силы и уникальных умений. Ну кто, скажи, с ней справится?»
«Усыпили. Оглушили. Отравили. Опутали сетями. Способов не счесть! Про самое худшее и думать не хочу!»
«Правильно. Исходим из того, что она жива, – продолжал рассуждать смерчень. – В гости к ней никто не наведывался. Охрана бдела. Пищу готовили себе сами. Значит, кто-то из своих помог? Или она сама».
Шестопер тут же напомнил, что все окружение Зареславы допрашивалось под надзором самого Гонты, да с участием лучших следователей княжества. В ответ прозвучало вообще крамольное предположение: «А вдруг Гонта и следователи с ведьмой в сговоре?»
Доминант рассердился: «Давай не будем выдвигать утопические версии, а займемся поиском. Как ты планируешь действовать и кого собираешься звать на помощь?»
«Сейчас отправлюсь к дому, который арендовали русские, и начну поиск по ауре ведьмы. Благо что я хорошо запомнил ее рисунок следа. Ну а помогут мне мои коллеги. Два башника живут со своими престарелыми доминантами, изнывая от скуки. Еще два жбанника, наоборот, устали от многочисленных семейств, которых они опекают по клятве, данной их прародителю. То есть никто из потомков того старого деда знать не знает, что о них заботятся. Догадываются, но и только. Так что сам понимаешь, как моим коллегам не терпится хоть иногда сменить бытовые заботы на боевую вылазку. И ночью они свободны. Относительно… Еще один смерчень, стенник, пусть и на излете своих лет, проживает в дальнем, старом участке крепостной стены. К себе внутрь не пустил, но обещал оказывать поддержку, если что».
Василий искренне поразился такому количеству домовых в городе. Точнее, их желанию пойти на контакт с себе подобным. Все-таки он помнил, что эти существа крайне редко идут на общение с кем-либо, кроме своего доминанта.
«Делать мне было нечего, я никуда не спешил, вел себя очень приветливо, неназойливо и… осторожно, – пояснил Боджи. – Вот меня и принимали за яркого, сильного, ни от кого не зависящего индивидуума. А когда узнавали правду, некие отношения между нами уже завязывались, возникало подобие доверия и дружбы. Так один жбанник познакомил со вторым. А боевой башник – со своим коллегой. Престарелого стенника я отыскал вообще случайно, попытавшись нащупать подходы к твоему возможному кладу князя Балоша совсем с иной стороны».
«Гонта не говорил, что здесь проживают его коллеги, отошедшие от дел», – вспомнил Грин, имея в виду башников.
«Потому и не говорил, что они ему далеко не ровня. Так, волхвы второго круга, не более».
«Ну а моя помощь вам нужна этой ночью?»
«А как же! – обнадежил Секатор. – Сейчас даешь мне побольше своей кровушки, ты уже с литр задолжал… шучу я, шучу, пол-литра хватит!.. и никуда из дому не выходишь до самого утра».
«Далось вам мое сидение дома! – злился Грин. – Что тебе, что волхву!»
«Ну так и причин много, – попытался воззвать к его рассудку смерчень. – Та же попытка отравить тебя, к примеру…»
«Мне о ней уже вспоминать тошно! Живой ведь? Значит, тема закрыта. Бо, сейчас о другом тебя умоляю. Пей кровь мою и отправляйся на поиски Зареславы!»
«Злой ты! – ворчал Боджи, делая несколько заборов крови и покалывая своего доминанта каждый раз, когда брал очередную каплю. – Нет чтобы успокоиться и радоваться нашему единению, ты беспокоишься о какой-то ведьме, с которой тебе ни молока, ни масла, ни клока шерсти. Вот смеху будет, если она сбежала с каким-нибудь альфонсом. Хе-хе! И вообще, я отправляюсь на поиски только с одним условием: ты даешь мне слово и на порог этого дома не выходить до утра!»
«Даю! Честное пионерское слово!» – скрипя зубами, выдал ментально Василий. Понимал, что чем больше будет спорить и объяснять очевидное, тем больше возможных мучений выпадет на долю плененной девушки.
Вряд ли Боджи понял, кто такие пионеры, но, вполне удовлетворенный, сполз по ноге и отправился в город. Оставалось только мысленно пожелать ему удачи.
Но не успел Грин толком вникнуть в ведущуюся за столом беседу, как вновь раздался стук в дверь. На этот раз гостем в самом деле оказался верховный волхв Вищина. Затянувшемуся чревоугодию он удивился мало, а вот на графиню уставился во все глаза.
– А что ваша светлость здесь делает? – поинтересовался он, явно позабыв, что такое такт и деликатность.
Впрочем, девушка совершенно не растерялась:
– Рыцарь Шестопер пригласил меня, как свою старую знакомую, пожить у него некоторое время, – заявила она, очаровательно наивно хлопая своими большими ресницами. – И я рада, что приняла приглашение. Здесь мило, уютно, отличная компания и великолепно кормят. Поэтому уверена, что и мой отец, граф Николас Ферро, отныне будет встречать Грина и всех его друзей у себя в замке с таким же искренним гостеприимством.
По виду хозяина дома колдун легко догадался, что дама из высшего общества выдала желаемое за действительное. Но формально к ее словам было не придраться. И уж требовать немедленно покинуть их власнеч не решился. Хотя ему очень хотелось. Зато он позволил себе увести Шестопера в его спальню для сугубо приватного разговора. Причем, когда уводил, не подумал даже извиниться перед присутствующими.
В комнате сразу набросился на Грина с упреками:
– Ты уж определись, чего ты хочешь найти: свою обожаемую ведьму или приключения на свою задницу?
– Что за сравнения? – опешил рыцарь.
– Да просто вообрази, что Зареславу только что отыскали и она заявилась сюда вместе со мной. Счастливая, довольная, что ты ее ждешь, входит и видит… Что она видит? – Старик всплеснул руками и похоже сымитировал женский испуганный голосок: – Кто это?.. Почему?..
– Ладно-ладно, не надо тут представление разыгрывать, – оборвал его ворчание рыцарь. – Не думал, что Алманзи настолько наивная, что в самом деле решится у меня ночевать. Да и когда приглашал ее, не головой думал, признаю. Но уж теперь что есть, то есть. Ее служанка уже помогает Олли на кухне, да и вещей у них почти с собой никаких не было.
Волхв тяжело вздохнул и строго поглядел на опекаемого им рыцаря, но укорять больше ничем не стал. Только пригрозил:
– Тебе же потом разбираться! – После чего перешел к делу: – След похищенной ведьмы раздваивается. Один ведет на юг, примерно в то место, где ты появился у нас и где уничтожили всех рыцарей твоего отряда. Другой – на восток, за Днепр. Могли сработать недоброжелатели князя Берлюты с той стороны. Но самое главное, что стало известно, – девушка жива. Люди посланы в обе стороны, нужные действия предпринимаются. Утром будь готов по команде отправиться в ударной группе к месту возможного нахождения ведьмы, если нам удастся получить более точные сведения.
– Понял! Буду готов еще до рассвета.
– Кстати, твой смерчень домой добрался? – неожиданно спросил Гонта. – Что-то я его не вижу…
– И я его не вижу! – несколько раздраженно ответил рыцарь. При этом сказал истинную правду, умудрившись соврать по сути. Его больше волновало иное: – Нельзя ли было точнее определить, куда повезли Зареславу? После чего отправить ударную группу по ее следу немедленно? Прямо сейчас!
Старик развел руками:
– Если бы все было так просто… И еще: Рагнара осталась недовольна несколькими деталями твоего рассказа. Может вызвать баронета для беседы. Так что еще раз пройдитесь вместе по своей легенде, чтобы не осталось шероховатостей или противоречий. Лучше это сделать немедленно, а то утром мало ли как быстро выступать придется…
– И это сделаем, – пообещал Грин, провожая волхва к выходу, но не забывая о гостеприимстве. – Может, к столу присядешь?
Колдун только отмахнулся от приглашения. Вначале постоял у двери, выглядывая наружу в щель. Потом на крыльце постоял с минуту, присматриваясь и прислушиваясь своими магическими умениями. Ничего опасного не обнаружив, потребовал закрыть дверь наглухо, напутствуя:
– Помни, ни шагу из дома! И сразу скажу: на стене дополнительный пост воинской стражи, присматривающий за твоим домом. Учитывай это.
Когда он ушел, Василий досадливо цокнул языком. Его обложили со всех сторон и постами и обещаниями. А за что? Ведь он и так на вечерний променад не собирался. Зачем такие строгости? И этот наезд на графиню к чему?
С этими мыслями и вернулся за стол. Вовремя: как раз подали десерт и горячие напитки из сухофруктов. Ужин приблизился к своему концу.
