24

– Чтобы прийти к какому-то согласию, надо для начала хотя бы уточнить позиции, – мягко внушал мне Ароутян, – и быть при этом предельно честным с оппонентами.

Мягко стелет. Да вот только если я предельно честно уточню свои позиции, спать жестко будет.

– Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон, – блеснул я бессмертной фразой монтёра Мечникова из Ильфа и Петрова.

Переговоры шли в узком составе. На этом особо настаивал этот хитрый старикан. Не более двух человек с каждой из высоких договаривающихся сторон. Чувствовалось, что он рад бы вообще встречу провести в варианте тет-а-тет, но отделаться от главы Галактической безопасности не так-то просто. Честно говоря, мне на все эти процедурные выкрутасы было наплевать, а потому я, то ли в пику, то ли из озорства, взял с собой на переговоры Ленку, а Таиру с Казбеком (остальных аргонавтов я оставил на корабле) бесцеремонно вместе с чендарами и безопасниками выставил за дверь. Спросите, почему Ленку оставил? Отвечаю: из вредности. И вообще: хочет быть моей любимой женой? – пусть сразу привыкает к официальным визитам и прочей скукоте придворной жизни. Спросите, почему так мало охраны с собой взял? Отвечу еще проще. Таиру соплеменники в любом случае не обидят, а если придется срочно драпать, одного человека мне телепортом будет легче вытащить, чем толпу. Вообще-то меня вся эта нудятина уже начала раздражать. Часа три ушло на согласование протокола встречи, детальную проверку безопасности (этим лично занялась Таира, проявив такое рвение, что мне даже неудобно стало) и прочую лабуду, пока мы, наконец, реально не приступили к делу.

– Продукт непротивления сторон. Гениально! – восхитился дипломат. – Готов подписаться под каждым словом. Вот и давайте продемонстрируем друг другу это самое непротивление сторон.

– Давайте. Но начнем мы с вас, – задиристо сказала Ленка.

Я одобрительно кивнул.

– А почему не с вас? – пытливо спросил посол.

– Мы на контакт не рвались. Это ГБ из штанов выпрыгивало, гоняясь за нами по всей Галактике, – пояснила Ленка.

– Вообще-то не за вами, – возразил Фридман, – а за вашим… э-э-э…

– Королем, – подсказал посол.

– Королем, – согласился глава Галактической Безопасности. – Но тем не менее с этим трудно спорить. Если позволите, коллега, я изложу позицию Галактического Совета.

– Пожалуйста, – кивнул посол.

– Итак, приступим, – сразу взял быка за рога Фридман. – Что в первую очередь интересует Федерацию? Интересует ее многое, но я обозначу три основных пункта, чтобы не терять напрасно время. Если ответы на поставленные вопросы нас удовлетворят, то мы сможем продолжать наше сотрудничество.

Посол болезненно поморщился и, судя по тому, как дернулся Фридман, пнул своего коллегу ногой под столом.

– Ничего себе заява! – фыркнула моя подруга.

– Вас что-то не устраивает? – заерзал в кресле Фридман.

– Да, – жестко сказал я. – Ваш подход к делу не устраивает. Если ответы нас удовлетворят! – передразнил я главу ГБ, довольно точно воспроизведя интонацию. – Такая постановка вопроса больше похожа на допрос с пристрастием. Для полноты картины только дыбы и палача с пыточным инструментом не хватает.

– Не стоит так утрировать, – заволновался Ароутян. – Мой коллега не совсем точно выразился. Он просто хотел очертить рамки интереса Галактической Федерации к вашей персоне.

– Это другое дело. Очерчивайте, – милостиво кивнул я и опять перевел взгляд на главу ГБ.

– В первую очередь нас интересует, кто вы такой, – начал очерчивать границы Фридман.

– Человек, – лаконично ответил я.

– Уже легче, – пробормотал посол. – А то мы всю голову себе сломали.

– Да, самые фантастические версии прорабатывали, – согласился глава ГБ. – Но раз вы человек, то все гораздо проще. Полагаю, секрет ваших феноменальных способностей по мгновенному перемещению из одной точки пространства в другую заключен в одном из этих серых камушков? – Фридман впился глазами в перстни на моих руках.

– Нет.

Глава ГБ с Ароутяном переглянулись.

– А поподробней на эту тему можно? – осторожно спросил посол.

– Нет.

– И где же ваше хваленое непротивление сторон? – начал сердиться Фридман.

– Как только пойдут вопросы, на которые я в состоянии ответить, вы его увидите, – успокоил я главу ГБ.

– Ладно. Тогда вопрос, который очень волнует туранцев. Как вам без спецаппаратуры удается снимать с граждан Федерации их ПКИ?

Вот пристал!

– Говорят, у меня глаз дурной. – Я посмотрел на ПКИ Фридмана, и он щелкнул, распавшись на две половинки.

– Немедленно прекратите это безобразие! – заволновался глава ГБ, пытаясь соединить их вместе.

– Не, так вы эту игрушку назад не соберете. Тут надо сглаз убрать.

Я подмигнул браслету, и он защелкнулся, вновь приняв первоначальную форму.

– Хорошо, что здесь туранцев нет, – расхохотался господин Ароутян. – Их бы удар хватил. А вы, ваше величество, шутник. Наверняка в детстве хулиганом были.

– Почему был? Он и сейчас таким остался, – сдала меня Ленка.

– Вижу. Ну, хорошо. На вопросы моего коллеги вы, как я понял, серьезно отвечать не собираетесь. Так, может быть, ответите на мои?

– Попробую. Что вас интересует?

– Ваши незаурядные лингвистические познания. Знатоков древних, давно умерших языков в Галактике по пальцам одной руки можно пересчитать.

– С моим появлением отсчет переходит на вторую руку.

– Слушай, он над нами просто издевается, – начал закипать Фридман. – Про себя толком ничего не говорит, об артефактах тоже. А ведь наверняка знает об их уникальных возможностях.

Так, ребята. Вы мне надоели. Пора вас слегка одернуть.

– Наверняка знаю! – агрессивно огрызнулся я. – Не все, но знаю. А вы притчу об обезьяне с гранатой знаете?

– Естественно, – насторожился Ароутян. – А вы это к чему?

– К тому, что эти вот игрушки, – продемонстрировал я ему перстни, – далеко не так безобидны, как кажется на первый взгляд. В дурных руках рвануть могут так, что пространство в радиусе двухсот парсек свернется, и биллионам жизней в один момент придет конец! Меня чуть кондрашка не тяпнула, когда я узнал, что Большой Джо отдал вот этот камушек на растерзание ученым. Они целый год над ним бились, пытаясь на винтики разобрать. И где-то еще два таких же камушка, а может быть, и больше на руках у бандитов, которые неизвестно где болтаются. Их надо срочно у них изъять!

– И отдать вам? – насупился Фридман.

– Если не хотите получить Армагеддон галактического масштаба – да!

Это я лихо завернул. Задумались. Даже Ленку проняло. Во глазищи! Буквально застыла с открытым ртом. Нет, по мне все же сцена плачет. Будь рядом Станиславский, завопил бы: ВЕРЮ!!! Успокойся, милая. Вру. Безбожно вру. Не рванут мои камешки. В них столько уровней защиты от дурака и прочих напастей, что свихнуться можно. Да и через защитный слой аквалида к вакуумным преобразователям при нынешнем развитии науки и техники нет шансов пробиться. Вот лет этак тысяч через тридцать – может быть. А если вдруг случится чудо и местные алхимики прорвутся через аквалид, то сработает одна из многочисленных защит, и преобразователь будет полностью деактивирован. Это очень мудрый агрегат. Он даже мощность в скачковый двигатель дозированно отдает. Сам ее вычисляет и отдает, хотя движки эти ранее в глаза не видел. Во наплел! Откуда у вакуумного преобразователя глаза? Однако пора за дело. Клиенты, кажется, прониклись и созрели. Запугал я федералов здорово.

– Давайте так, господа хорошие, – мое величество слегка подалось вперед и обвело суровым взглядом своих визави, – не будем здесь выёживаться и сойдемся на том, что у нас в этом деле общие интересы. Ваш интерес – спасти этот сектор Галактики от катаклизма, для чего требуется изъять артефакты у преступников и передать их мне в целости и сохранности; мой интерес в том же самом плюс в выяснении истинных координат моего королевства.

– Разве Фессалия не фикция? – осторожно спросил Фридман.

– Нет!

– На чем основана ваша уверенность, молодой человек? – полюбопытствовал Ароутян.

– Поверьте, основания для такой уверенности у меня есть, – я старался быть предельно убедительным.

– Хорошо, – легонько шлепнул ладонью по столешнице глава Галактической безопасности. – Мы выложим вам все, что накопали за это время по Алишеру, Трушаделю и всем остальным хоть как-то замешанным в этой истории фигурантам, но и вы должны нам сделать шаг навстречу. Что это за устройство, способное свернуть пространство в районе двухсот парсек?

Ну что ж, пара общих слов вряд ли им что-нибудь даст, но зато хорошо поможет мне.

– Вакуумный преобразователь.

– И что это означает? – навострил уши Фридман.

– То и означает – вакуумный преобразователь. Что такое в вашем понимании вакуум?

– Пустота, – пожал плечами Ароутян, – полное отсутствие материи.

– Тут я с вами не соглашусь, – возразил Фридман. – В научных кругах есть теории, что вакуум – это неисчерпаемый источник энергии. Ни одна из этих теорий пока что еще не доказана…

– Пока не доказана, – прервал я его, – но ваши ученые абсолютно правы.

– Ваши ученые… Вы же вроде причисляли себя к роду человеческому, – Фридман стал похож на собаку, сделавшую стойку в ожидании команды «фас!».

– И от слов своих не отказываюсь! Все. Интервью закончено, – обломал я его. – После того как найду настоящую Фессалию, возможно, скажу больше. Тут уже по обстоятельствам. Теперь ваша очередь. Выкладывайте все, что накопали. И не забывайте, что стоит на кону.

Фридман пожевал губами и начал выкладывать. А накопала служба ГБ за это время действительно много. Как выяснилось, Алишер с Трушаделем и раньше попадались в поле зрения федералов, но по таким мелочам, что структуры ГБ особо не интересовали. Эта парочка занималась контрабандой археологических ценностей. Но с того момента, как я устроил бузу на Тартаре, ГБ занялась ими вплотную. Для начала спецы из Службы Галактической безопасности проанализировали все перемещения разбежавшейся с Транзора группы регистраторов с перемещениями по Галактике Алишера с Трушаделем. У них возникло резонное подозрение, что эта парочка причастна к смерти Фабиана Стеллино и Лесли Картера. Однако ни тот, ни другой не появлялись ни на Ирении, ни на Богемии. Да и признаков насильственной смерти криминалисты на местах не нашли. Тем не менее два абсолютно идентичных факта суицида не могли их не насторожить. Еще одной загадкой было странное поведение глав бандитских кланов, которым Алишер с Трушаделем умудрились загнать за полтриллиона кредо свои артефакты. Эту информацию сотрудники ГБ вытянули из Большого Джо, который теперь надолго стал их клиентом. Обычно осторожный в таких делах бандит без звука выложил в Марентинский банк на счет Алишера сто двадцать миллиардов на разработку приисков Фессалии, в которых этих артефактов ну просто завались, и за это ему пообещали ровно через год золотые горы. Потоки денег, которые потекут рекой на счета бандита. А в качестве гаранта чистоты своих намерений Большой Джо получил от аферистов утешительный приз в виде артефакта в количестве одной штуки. Этот серый камешек имел странную особенность наполнять энергией все бытовые приборы и энергетические установки, вблизи которых оказывался. Аферисты сумели убедить бандита, что даже если разработка прииска окажется не такой рентабельной, как это им представляется, то он всегда может подключить науку, которая рано или поздно поймет, с чем имеет дело, и поставит производство источников бесконечной энергии на поток. Вся дикость ситуации заключалась в том, что ни Большому Джо, ни, как позднее выяснила Служба безопасности, леди Эстер, ни Коррадо Мазолини даже в голову не пришло наведаться на эти самые рудники, чтобы проверить, как там идут дела. Хватились уже где-то через год, когда от короля Фессалии должны были пойти первые транши на их счета. Кинулись проверять и нарвались на обугленную планету. Однако Служба ГБ не зря ела свой хлеб. Ее сотрудники выяснили причину столь странного поведения бандитов. Один из аферистов оказался существом, не имеющим ничего общего с родом человеческим. Это выявила ДНК, обнаруженная в местах пребывания аферистов перед их исчезновением. Трушадель, вероятно, был одним из немногих гударианцев, сумевших дожить до наших дней. Их планета была сожжена дотла ближе к финалу Третьей Галактической войны. Эти существа были чрезвычайно опасны, так как являлись метаморфами и мощнейшими психократами. Их гипнотический дар был столь силен, что они в состоянии были без всякой предварительной подготовки взять под контроль разум любого хомо сапиенс и вложить в него свою программу. Именно поэтому, из осознания опасности, которую несет эта раса человечеству, их планета и была сожжена дотла. Для этой операции люди привлекли своих союзников туранцев, против которых метаморфы были бессильны: гипноз на них не действовал. Информация о появлении в Галактике живого гударианца поставила на уши всю ГБ. Теперь, не считая меня, он стал их главным приоритетом. Да это и понятно. Гударианцы славились своей неуемной жаждой стяжательства. Их тяга к презренному металлу, жажда денег давно уже стала притчей во языцех. А что приносило много денег? Власть. Полная и всеобъемлющая власть, к которой метаморфы и стремились на протяжении всей своей истории. Причем они предпочитали делать это, оставаясь в тени, и в роли серых кардиналов были еще опаснее, так как в случае провала легко уходили от ответственности. И еще вопрос, действовал ли бывший король Фессалии в этой афере по доброй воле или был жертвой, которую дергал за ниточки главный кукловод.

Пожертвовав пятнадцатью миллиардами из основного капитала (надо сказать, большая жертва с его стороны), Трушадель перенаправил основной удар на меня, заставив Алишера проиграть мне королевство, и испарился вместе с ним. Их ПКИ отключились практически одновременно, и только когда тело бывшего короля обнаружили в ущелье горного участка Далатеи, аналитики Службы ГБ сумели свести концы с концами. Эта лихая парочка избавилась от ПКИ самым простым способом. Его с них снял туранец на борту только что стартовавшего грузового бота. Он доставлял заключенных на тюремный корабль, ожидавший их на орбите. Все было сделано очень просто и элегантно. Трушадель заблаговременно взял под контроль лейтенанта тюремной стражи, в задачу которого входила их благополучная доставка на Тартар с последующей передачей уже без ПКИ работорговцам, с которыми Трушаделю предстояло потом разобраться с помощью своего уникального дара. Это обеспечивало им, а скорее всего одному лишь Трушаделю (вряд ли он оставил бы Алишера в живых по завершении операции), пятьсот миллиардов кредо чистого навара и полную свободу действий без всяких опасений преследования со стороны закона и облапошенных бандитов. Однако на завершающем этапе все пошло наперекосяк. То ли метаморф перестарался с установками, то ли еще по какой причине, но лейтенанта внезапно хватил удар прямо во время процедуры снятия ПКИ. И тут Алишер, сообразив, что попал в ловушку, начал рваться на волю. Похоже, от страха он потерял остатки разума и не придумал ничего умнее, как напасть на туранца, за что тут же и поплатился. Эту взрывоопасную расу лучше не трогать. Взбешенный туранец, не думая о последствиях, прямо в полете распахнул люк и вышвырнул бедолагу наружу охладиться. А так как летать без крыльев и парашюта Алишер не умел, то приземление на скалы горного ущелья получилось очень жестким. Второго заключенного, который благоразумно молчал, туранец без лишних разговоров забросил в клетку к остальным преступникам, и после перегрузки на основной корабль метаморф был благополучно доставлен на Тартар, где следы его пропали.

– Обалдеть! Так его запихали на Тартар практически одновременно со мной? – ахнул я.

– С разницей в одни сутки. Однако по-настоящему вы обалдеете, когда узнаете, кто еще туда попал, – успокоил меня Фридман.

– Кто?

– Глэн Мюррей.

– Ну, это уже цирк! – ахнула Ленка. – Он-то что там потерял?

– Я так понимаю, убежище, – пояснил глава Галактической безопасности. – С ним была целая история. Он с Транзора сбежал на Арден, где тоже вдруг возжаждал утопиться, но, к счастью, его подготовку к суициду вовремя заметили, успели вытащить из воды и откачать. Похоже, неудачный суицид сбил гипнотическую настройку на самоликвидацию (а мы теперь абсолютно уверены в том, что он был под гипнозом), и Глэн пришел в себя. Первым делом после выхода из больницы этнограф сделал запросы на Ирению и Богемию относительно участи своих друзей. Известие о том, что они ушли из жизни почти так же, как чуть было не ушел он, его жутко испугало. Идти с повинной (подлог регистрационных данных на целую планету – преступление серьезное) Мюррей не решился и предпочел просто сбежать, сообразив, что Алишер с Трушаделем непременно поинтересуются его здоровьем и, узнав, что он выжил после суицида на Ардене, рано или поздно его найдут и обязательно добьют. И вот вам ирония судьбы – он решает испариться так же, как и Алишер с Трушаделем: совершить мелкое преступление и загреметь без ПКИ на Тартар, с той лишь разницей, что, в отличие от них, оттуда он возвращаться уже не собирался. Сказано – сделано. Преступление, быстрый суд, и вот он уже на Тартаре. Скоро год, как пожизненный срок там отбывает.

– Охренеть… – пробормотал я.

– Какой у вас богатый лексикон, – восхитился дипломат. – Обалдеть, охренеть, а что-нибудь более существенное вы нам можете сказать?

– Пока только это и плюс свое мерси. Итак, нам снова надо на Тартар.

– Думаю, да, – кивнул Фридман. – Моя служба там практически бессильна. На Тартаре сейчас сплошной бардак. Наворочали вы там дел, молодой человек.

– Это я наворочал? – тихо, чуть ли не шепотом спросил я.

Арти, спокойно, не вздумай психовать.

– Ну не я же, – фыркнул Фридман, не обращая внимания на отчаянные гримасы Ароутяна.

– А вы, федералы долбаные, чем все это время занимались? – грохнул я кулаком по столу так, что столешница разлетелась вдребезги. Ленка испуганно ойкнула и схватила меня за руку, пытаясь успокоить. Бесполезно! Меня, как говорится, понесло. Накопившееся за долгие годы раздражение на этот дремучий мир было готово вырваться наружу. – Кто дал вам право превращать целую планету в тюрьму? Кто дал вам право год за годом слать туда всякое отребье? А вы знаете, что как минимум тридцать процентов сосланных туда безвинно осужденные? Вы знаете, что за двести лет там скопилось огромное количество потомков первых каторжан, на которых сейчас вообще нет никакой вины, а вы все шлете и шлете туда отморозков, которые сбиваются в банды, грабят селения и города и загоняют людей, как скот, работорговцам? В моей команде есть две девчонки, Джун и Марита. Их родители попали на Тартар по ложному обвинению с последующим приговором продажного суда, а затем погибли на этой проклятой планете от рук работорговцев, защищая своих детей. Кто заплатит за их смерти? А кто охраняет эту космическую тюрьму? Войска императора Фирона, который в доле с работорговцами. Эта несчастная планета отдана ему на откуп и кормление. И чем же вы там, позвольте спросить, в Галактическом Совете занимаетесь? Почему до сих пор этого Фирона за глотку не взяли? Хотите сказать, что об этом беспределе не знали? Двести лет там черт-те что творится, а вы ничего не знали? Чушь собачья! Знали и, скорее всего, в доле были! Работорговля – дело прибыльное.

– Да как вы смеете… – багровел Фридман.

– Смею! – рявкнул я. – После Тартара я теперь много чего смею. Вы даже представить себе не можете, как мне хочется надрать задницу и императору Фирону, и вашему Галактическому Совету. Гнать вас всех оттуда поганой метлой надо. Только каждого сначала пропустить через детектор лжи, а потом, в соответствии с заслугами, на виселицу или на каторгу! Это ж надо было до такого додуматься – целую планету превратить в тюрьму! Вы чем думали, прежде чем такое решение принять? Головой? Сильно сомневаюсь. Скорее, тем местом, на котором все нормальные люди сидят!

– Ух, какой напор! – восхитился Ароутян. – А вы будете жесткий правитель.

– Ошибаетесь. Я буду очень добрый правитель. Но только к нормальным, честным людям. А к коррупционерам и прочей бандитской мрази я буду не жестким, а жестоким правителем. Пусть лучше сразу разбегаются или в петлю лезут. Пощады им не будет.

– Вы полагаете, вам это позволят законы, основанные на современных либерально-демократических ценностях… – начал было Фридман, но я его резко прервал.

– Законы, основанные на либерально-демократических ценностях, защищают только финансовых воротил и власть имущих, написавших эти законы под себя так, что любое дело можно было замотать или просто тупо откупиться. Все эти так называемые либерально-демократические институты уже давно намертво срослись с криминалом. Так что лучше не говорите мне тут за демократию, а тем более за либерализм, стошнить ведь может.

– А по каким тогда законам будет жить ваше королевство? – заинтересовался посол.

– По очень простым и, что самое главное, не терпящим двойного толкования. В моих законах будет четко сказано, что такое хорошо и что такое плохо. Они будут защищать законопослушных граждан, а не преступников. Взял крупный чиновник взятку или конкретно что-то стырил из бюджета – пожалуйте на эшафот. Возможно, он только что сирот ограбил. Отнял чью-то жизнь в корыстных целях – все! Попал. Око за око, зуб за зуб. Долг платежом красен. Раз посмел отнять чужую жизнь ради наживы, будь готов отдать свою на плахе. Притащил на продажу наркоту – сразу примеряй петлю на шею. Ты только что проложил своим покупателям дорожку на тот свет.

– Вы серьезно верите, что это сработает? – задумчиво спросил Ароутян. – Природу человека не так-то просто переделать.

Ну что ж, придется прочитать вам небольшую лекцию.

– Когда-то давным-давно на планете Земля была маленькая, отсталая и очень бедная страна под названием Сингапур, – как можно более душевно сказал я. – Нищета страшная. Даже питьевую воду в эту дыру завозили, своей не было. Коррупция, бандитизм, наркомания. Короче, зловонная криминальная дыра. Так было до тех пор, пока к власти в Сингапуре не пришел диктатор Ли Куан Ю. Наркоторговцев он приказал расстреливать на месте без суда и следствия, посадил ряд чиновников, в числе которых были и его родственники, за коррупционные преступления в тюрьму, сменил весь полицейский аппарат, издал простые и недвусмысленные законы, о которых я говорил выше, создал изумительные налоговые условия для бизнеса, и через пятьдесят лет его страна стала лучшей в мире по условиям жизни ее граждан. Она превратилась в страну с нулевой коррупцией и самым низким в мире уровнем преступности. И жителям Сингапура было глубоко плевать на то, что жили они не по либерально-демократическим законам, а по законам жесточайшей диктатуры. Им было плевать, потому что жили они хорошо, в сытости и достатке, под защитой самого недемократического закона, который любого преступника в один момент брал за горло и вершил над ним скорый и строгий суд.

– Ух ты-ы! – восторженно ухнула Ленка.

Фридмана с Ароутяном, похоже, тоже проняло.

– У вас глубокие познания истории, молодой человек, – пробормотал посол.

– На память не жалуюсь, – кивнул я. – Однако вернемся лучше к нашим баранам. Итак, и Глэн Мюррей, и Трушадель сейчас на Тартаре.

– Совершенно верно, – подтвердил посол. – И полагаю, вам как королю будет легче их там найти.

– Королю?

– А вы не знали, что народ Тартара вас уже выбрал королем? – Ароутян посмотрел на мое вытянувшееся лицо и расхохотался. – Вижу: это для вас новость. Не знаю, как насчет Фессалии, но королем Тартара вы уже стали. Там за вас сейчас временно правит Иван Разгуляев. Наш представитель от Федерации Пургенян сказал, что такой колоритной личности еще в жизни не встречал. Ничего в администрировании не понимает, а потому все неподъемные вопросы решает преимущественно ударом в рыло. И вы знаете, иногда помогает. Это его подчиненных так вдохновляет, что проблемы порой решаются сами собой, но Пургенян оттуда на всякий случай решил сбежать.

– Стоп! Если мне память не изменяет, его резиденция сейчас в космопорте Тартара, – встрепенулся я.

– Верно, – кивнул Ароутян.

– А там есть аппаратура нуль-связи.

– Есть, – подтвердил Фридман.

– Можете мне эту связь сейчас обеспечить? Мне надо срочно потолковать с Иваном.

– Нет проблем. – Глава ГБ активизировал свой ПКИ. – Обеспечьте в этот кабинет нуль-связь с космопортом Тартара. Артем Первый хочет пообщаться с Иваном Разгуляевым.

– Сейчас сделаем, – послышался из ПКИ ответ.

Работали ребята из ГБ оперативно. Не прошло и десяти секунд, как на экране во всю стену появилось изображение всклокоченного мужика, мрачно пялившегося на какие-то бумаги.

– Ваше величество!!! – возликовал он, увидев меня. – Ну наконец-то! Прилетай скорей, отец родной, меня тут уже конкретно задолбали!

– Чем? – поинтересовался я.

– Бумаги на какие-то налоговые льготы мне суют, преференции, префигенции… да я в этом нифига не понимаю! Вот только что какие-то придурки прибегали, хотели, чтоб я их министрами назначил. Мы типа профессионалы супер-пупер. И каждый доказывал, что он среди них самый лучший, и требовал поста премьер-министра. Из-за него и передрались.

– Кто?

– Они.

– И как ты решил этот вопрос? – с трудом сдерживая смех, поинтересовался я.

– Объяснил, что они неправы, – задумчиво почесал кулак Иван. – Боюсь только, с аргументами переборщил. Троих из кабинета пришлось выносить. Объяснял я очень основательно.

– Да, трудно тебе приходится. Сочувствую. Но кому сейчас легко? Держись, Иван, пришлю на днях тебе подмогу. А теперь слушай меня внимательно. У меня для тебя есть ряд важных поручений.

– Давайте, ваше величество. Я весь внимание.

– Есть подозрение, что на Тартаре сейчас скрывается опаснейший преступник Трушадель. Он опасен тем, что является метаморфом и очень сильным гипнотизером. Его единственный облик, который нам известен, я тебе сейчас вышлю единым пакетом вместе с теми, кого ты должен найти. А еще ты должен найти Глэна Мюррея. Он на Тартаре почти год. Этот уже не так опасен. Так вот, эта парочка мне нужна живой и здоровой. Они владеют очень важной для меня информацией. Поставь там у себя всех на уши, но этих кадров найди. Объяви за них награду в сотню тысяч кредо…

– Ого! – выпучил глаза Иван. – Не многовато будет?

– Не волнуйся, я все оплачу.

– Договорились. Сделаем. Вот эта работенка по мне, – азартно потер руки Ваня. – А то я от этой бумажной рутины тут уже дурею.

– Понятно. Но это еще не все, – тормознул я его. – На Тартаре могут появиться две очень серьезные личности. Главы бандитских кланов своих планет Эстер Браун и Коррадо Мазолини. Им тоже нужна эта парочка, и, скорее всего, они на них начнут охоту. Постарайся этого не допустить. С Эстер и Коррадо вообще можешь не церемониться. Это откровенные бандиты. У каждого из них есть артефакт. Перстни вот с таким вот серым камнем, – продемонстрировал я Ивану свои перстни. – Их необходимо будет у них изъять и, как только я прибуду на Тартар, передать мне.

– Ага! – обрадовался Иван. – То есть с этими вообще можно не церемониться.

– Э! Ты там не вздумай увлекаться. Действуй по обстоятельствам. Они ведь не полные идиоты, чтоб переть нахрапом на целую планету. Наверняка изобретут какой-то хитрый ход. Возможно, даже на прием к тебе напросятся под каким-нибудь предлогом и взятку начнут предлагать, чтоб ты помог им найти Глэна Мюррея и Трушаделя. Найди способ задержать их, разговорами там развлеки, а к тому времени и я прибуду. К этим кадрам силу применяй только в самом крайнем случае.

– Сделаю, ваше величество, ты, главное, прилетай скорей!

– Я постараюсь. Лови информацию на клиентов. – Мой перстень подморгнул, перегоняя данные. – Давай, Ваня, дерзай!

Связь отключилась.

– Вам не кажется, что данная кандидатура на роль вашего заместителя на Тартаре немного не соответствует этому статусу? – осторожно спросил Ароутян.

– Давайте называть вещи своими именами: не немного, а много не соответствует. Но проводить кастинг на эту должность мне в тот момент было недосуг. Парень неплохо дрался, я его и назначил и. о. главы Тартара. Ничего страшного. Как только будем на месте, я с этим разберусь. Сейчас главное то, что Трушаделя с Глэном теперь вся планета будет искать, – удовлетворенно сказал я.

– А знаете, что во всей этой истории забавно? – хмыкнул Фридман. – Не исключено, что, пока вы штурмовали космопорт, Трушадель был еще там. Обычно караваны для доставки узников на новое место жительства формируют в течение суток, но на этот раз, в связи с вашим появлением на Тартаре, их выход с территории космопорта был задержан. Ваш старый знакомый Никаэль об этом позаботился.

Что-то щелкнуло в моей голове, и в глубине души зародилось нехорошее предчувствие. Однако проанализировать ситуацию до конца я не успел.

В приемной раздался шум, в котором выделялись до боли знакомые мне голоса возмущенных аргонавтов. Какого черта! Они должны быть сейчас на орбите! Кто им позволил покинуть корабль? В кабинет сунулась растерянная физиономия Казбека.

– Слушай, дорогой, тут твои люди рвутся тебя спасать. Я им говорю: живой – не верят! Какие-то они у тебя дурные стали. Пускать?

– Пускай!

Казбек посторонился, и в кабинет вломилась моя команда.

– Живой! – заголосила Вона и бросилась меня обнимать и целовать.

– Наконец-то!

– Мы тебя уже третий час ищем!

– Да что со мной сделается? – Я был в шоке. – Кто вам сказал, что я не живой?

– Джузеппе, – сообщила Джун.

– Он велел нам всем на грузовой бот грузиться и лететь к тебе на выручку, – затараторила Марита.

– Только адрес какой-то странный дал, – раздосадованно сказал Изаму.

– Да ошибся мужик, с кем не бывает, – добродушно прогудел Энди, нежно обнимая сестру, – главное, успели. Вы все живы.

– Значит, говорите – Джузеппе? – тихо спросил я.

– Он самый, – кивнул Тельган. – Велел всем в бот грузиться и мчаться тебя выручать.

– А сам он сейчас где?

– За подмогой полетел.

– На Арго?

– На Арго, – наивно хлопая глазами, подтвердил бортмеханик. – Наш финансист, оказывается, классный навигатор. Как только мы отстыковались и вышли на посадочную орбиту, он сразу врубил скачковые, и Арго ушел в подпространство.

– Тьфу! – сплюнул Фридман. – Трушадель!

– Что Трушадель? – не понял Энди.

– Джузеппе – это Трушадель, – пояснила Ленка, сочувственно глядя на меня. – Он метаморф.

– Под боком постоянно был, подлюга! – прохрипел я. – Корабль. Мне срочно нужен корабль. Полцарства за корабль!

– У меня есть отличный корабль, с встроенной системой персональной нуль-связи, – тут же откликнулся посол. – Правда, не до конца заправленный…

– Не имеет значения.

– В таком случае мой корабль полностью в вашем распоряжении.

– Я с вами! Помогу, чем смогу, – тут же предложил свои услуги Фридман. – А вы что знаете, куда отправился Трушадель?

– В Марентинский банк. – Я в этом был уверен. – Там денежки Фессалии лежат.

– Вряд ли он сумеет их изъять без ПКИ на имя Трушаделя, – засомневался Ароутян.

– А вот в этом я бы не был так уверен, – возразил Фридман. – Не забывайте, что мы имеем дело с метаморфом, обладающим мощнейшими гипнотическими способностями.

– Так чего мы тут сидим? Все на выход! – рявкнул я. – Где ваш корабль, господин посол, ведите.

Мы выскочили из кабинета и всей толпой помчались по длинному коридору к выходу из здания местного отделения ГБ.

– Теперь нам все кланы поверят, а то кое-кто еще сомневается. Запись получилась чистая, – краем уха услышал я за своей спиной тихий шепот Казбека, обращенный к кому-то из своих соплеменников, – но всю ее не пускай. Только самые интересные моменты.

– Не волнуйся, бачча, мы все сделаем.

И тут интриги. Ладно, это их дела. Сейчас главное – вернуть Арго и успеть взять за глотку Трушаделя, прежде чем он обчистит банк и растворится в бескрайних просторах Галактики. А Тартар… никуда не уйдет Тартар. На него я вернуться всегда успею.

Мы все дружно забились в грузовой бот, Ароутян запрыгнул в кресло пилота, захлопнулись люки, и бот взял резкий старт, рванув в небо, туда, где на орбите его ждал посольский корабль.

– Трушадель опережает нас на три часа, но я, кажется, знаю, как его затормозить, – обрадовал меня Фридман.

– Как?

– Долго объяснять. Надо срочно связаться с управляющим Марентинского банка.

– Это я вам обеспечу, – успокоил главу ГБ посол, закладывая крутой вираж. Бот вышел в верхние слои атмосферы. – Аппаратура нуль-связи у меня прекрасная, а наш юный король, надеюсь, обеспечит ее достаточным количеством энергии для бесперебойной работы.

– Можете в этом не сомневаться, – заверил его я.