Темирболот загнал отару на северный склон горы, спрыгнул с коня и удлинил поводья. Опираясь на ружье, он забрался на большой шершавый валун. Взявшись за бинокль, молодой джигит невольно вспомнил Эшима.

«Дядя Эшим доволен, что я хорошо учился. Он крепко дружил с моим отцом и не забывает его. Спасибо, дядя Эшим!.. За то, что не забываете моего отца, я вас всегда буду уважать!»

С гребня горы ему удобно было следить за отарой.

«Не крадется ли серый на брюхе? Говорят, что волк именно в такое время старается нагрянуть. Я же еще не видел не только, как он крадется, но и его самого!»

Темирболот внимательно оглядел все вокруг, но ничего подозрительного не заметил.

Он разыскал глазами отару Чырмаша, овцы отдыхали. Из густых зарослей кустарника появился Чырмаш на коне. Он спешился, притянул поводья к седлу и стал озираться вокруг, очевидно разыскивая кого-то.

Чырмашу без бинокля не были видны ни отара, ни лошадь Темирболота.

«Кого ищет дядя Чырмаш? Зачем он загнал овец так далеко к каменным курганам? Почему не пустил коня пастись?»

Темирболот продолжал удивленно следить за действиями Чырмаша.

Вдруг из-за хребта показалась жена Чырмаша — Суксур, с узелком в одной руке и с чайником в другой.

Темирболоту было интересно наблюдать за ними, будучи незамеченным. Не отрывая глаз от бинокля, он решил проследить, что будет дальше.

Чырмаш и Суксур долго стояли, оглядываясь по сторонам. Чырмаш помахал рукой, а его жена скрылась в густых зарослях можжевельника.

«Что все это значит, — размышлял Темирболот, — зачем приходила Суксур? Если она приносила Чырмашу еду, то почему унесла ее обратно?»

Все это показалось Темирболоту странным.

Метрах в двухстах повыше Чырмаша среди огромных камней на миг мелькнул белый платок Суксур и исчез. А Чырмаш по-прежнему стоял на месте и озирался по сторонам.

Темирболот, стараясь угадать, в каком месте может появиться Суксур, неотрывно наблюдал за гребнем горы. Он спустился с валуна, спрятался в кустах.

Чырмаш, заложив руки за спину, прошелся вверх по склону и сел на камень. Но вскоре вскочил снова.

Темирболот вспомнил, как однажды Чырмаш обратился к нему: «Ты молодой чабан. Запомни мои советы». Он рассказал, в каких местах лучше пасти овец, и потом прибавил: «Всегда ухаживай за своим конем. Не держи его взнузданным и не притягивай поводья взнузданного коня к седлу». А почему он сам сейчас притянул поводья к седлу?

Здесь что-то неладно.

Темирболот, стараясь остаться незамеченным, подошел к своему коню. Сел верхом, подогнал отару к ключу, а сам вернулся к месту, откуда вел наблюдение.

Чырмаш стал выгонять овец на выпас. И снова Темирболот вспомнил совет Чырмаша: «Когда овцы спокойно пасутся, сойди с коня, пусть он тоже пощиплет траву». Сейчас его конь, видно, был голоден — тянулся к траве, а Чырмаш, кажется, совсем о нем забыл.

Вдруг послышалось пронзительное блеяние. Темирболот приподнялся на стременах и увидел, что в его отаре белая овца только что окотилась и принесла двойню. Она исступленно облизывала новорожденных ягнят. Темирболот перенес их со склона на ровное место, чтобы они могли встать на ножки и на первых порах не падать. Но белая овца оказалась очень ревнивой матерью и раза два стукнула Темирболота лбом. Она громко блеяла и бегала то к месту, где окотилась, то обратно к ягнятам. Когда Темирболот положил новорожденных ягнят на землю, овца еще раз ткнула его головой и снова принялась жадно облизывать ягнят.

Темирболот бросил взгляд в сторону Чырмаша, Тот, очевидно, услышал блеяние овцы и теперь старался рассмотреть, что происходит. Обычно он в это время уже гнал отару к аилу, а сегодня явно не торопился. Суксур все еще не было видно.

Темирболоту хотелось узнать, что дальше будут делать Чырмаш и его жена, но и ему уже нужно было возвращаться.

Он, уже не скрываясь, вскочил на коня, нагнулся, взял новорожденных ягнят и устроил впереди себя на седле. Подзывая овцу, он поскакал к отаре.

Белая овца громко блеяла. То она бросалась за конем Темирболота, где были ее ягнята, то мчалась к месту, где окотилась. И хотя Темирболот настойчиво подзывал ее к себе, она металась так довольно долго. Вдруг, заблеяв еще сильнее, она побежала в сторону отары Чырмаша.

Темирболот сбросил плащ и, поплотнее завернув в него ягнят, чтобы они не могли выбраться и забрести куда-нибудь, осторожно положил их на землю. Молодой пастух поскакал вслед за белой овцой и, когда въезжал на гребень, увидел, что она была уже на полпути к отаре Чырмаша.

До него донесся голос Чырмаша:

— Не беспокойся! Вечером я тебе сам приведу овцу!

Темирболот вернулся, поднял ягнят с земли, поспешно погнал отару к аилу. Когда до аила осталось совсем недалеко, он остановил овец и поскакал домой. Подавая ягнят выбежавшей ему навстречу матери, он весело сообщил:

— Мать, приятные новости! У нас еще двое ягнят. Овца убежала к отаре дяди Чырмаша. Я сейчас за ней съезжу!

Темирболот поехал к дому Чырмаша, думая, что тот уже успел пригнать отару. Но Чырмаш еще не возвращался, и Темирболот поскакал к его выпасу.

Когда он выскочил на большой пригорок, то увидел метрах в тринадцати Чырмаша, а рядом с ним незнакомого человека. Чырмаш шел пешком и держал коня на поводу. Суксур бегала с одного края отары к другому, погоняя овец.

Увидев внезапно появившегося Темирболота, незнакомец мгновенно остановился и, наклонив голову, быстро направился к противоположному краю отары.

Темирболот поздоровался с Суксур, потом с Чырмашем. Он спешился и отдал поводья своего коня Суксур, намереваясь поймать белую овцу, приблудившуюся к отаре Чырмаша. Она держалась поодаль от чужих овец. Темирболота она к себе тоже не подпускала близко.

— Дядя Чырмаш, садитесь на коня! — крикнул Темирболот. — Беглянка может повернуть к выпасам.

Чырмаш, в свою очередь, крикнул:

— Загоняй, загоняй ее в гущу отары!

Белая овца отбежала в сторону и неожиданно стала как вкопанная рядом с незнакомым Темирболоту человеком. Тот хотел было задержать ее, но наступил на полы собственной одежды и упал на землю.

— Ой, дядя, зачем?.. Я бы сам поймал. — Темирболот помог незнакомцу подняться и принес откатившийся в сторону головной убор. Поближе заглянув в лицо пришельцу, Темирболот даже испугался — таким безобразным показался ему этот неизвестно откуда появившийся здесь человек. Темирболоту почему-то бросилась в глаза крупная, с горошек, черная родинка над правой ноздрей незнакомца.

Темирболот побежал вслед за овцой и, загнав ее в гущу отары, схватил за ножку.

— Тетушка Суксур! — позвал он. — Ведите сюда коня.

Подъехавший Чырмаш соскочил на землю и взял из рук Темирболота овцу. Молодой пастух вскочил на коня и с помощью Чырмаша и Суксур поднял к себе овцу.

Убедившись, что овца не сможет вырваться, Темирболот поблагодарил соседей и быстро поскакал в сторону аила.

Незнакомец долго смотрел вслед удалявшемуся всаднику.

— О дорогой мой Тентимиш, — сказал он, тяжело вздохнув. — Если бы ты остался в живых, ты был бы так же сноровист, как этот парень.

— Бросьте, братец, печалиться о прошлом, — проговорила Суксур сочувственно.

Незнакомец быстро поднялся на пригорок и снова стал смотреть вслед Темирболоту.

— Этот парень, говорите, сын дочери Жумабека, который батрачил у русских?

— Да, — ответил Чырмаш.

— Взгляд у него острый. Сам он жилистый и крепкий парень! А что, отец его тоже чабан?

— Темирболот был еще в утробе матери, когда отец ушел воевать. Так он и не вернулся — погиб на фронте.

Пришелец спустился с пригорка и шагал теперь рядом с Чырмашем, который вел коня на поводу.

— А я его отца знаю?

— А как же? Разве можно забыть человека, который огнем боролся с баями? — спросила Суксур.

Незнакомец резко остановился, схватил Чырмаша за руку.

— Это правда? — спросил он.

— Ну, конечно, правда, — подтвердил Чырмаш.

— Это сын Минбаева Медера?

— Ну да, сын Минбаева Медера…

Незнакомец ускорил шаг, опередив спутников, потом остановился.

— Слушай, Чырмаш, — сказал он повелительно. — Сейчас же верни обратно сына этого проклятого.

— Зачем тебе он? — испуганно спросил Чырмаш.

— Покажу ему твоих предков! — Незнакомец так толкнул Чырмаша, что тот растянулся на земле. — Еще спрашивает «зачем»? Не кланяться же я должен сыну Медера за то, что моего тестя выслали, мужей двух моих сестер посадили в тюрьму, меня с отцом и матерью вынудили бежать в Турфан. Братишка мой Момун долго скитался здесь без пристанища, а родная моя сестра Суксур должна скрываться под чужим именем и называть чужих людей родителями. Ну, скажи, глупец, за это все я должен благодарить?!

— Братец мой Урбай! — пролепетал Чырмаш, поднимаясь и подбирая с земли свой колпак.

— Дорогой мой братец! — заговорила испуганная Суксур. — Только не шуми! Лучше сделайте то, зачем приехали, и уезжайте с добром.

— Эх ты, проклятая, не достойная материнского молока! Хочешь знать, что говорила и наказывала твоя мать, когда она благословляла меня в дорогу? «Мой сын! Да сохранит тебя в пути аллах. Возвращайся невредимым. Коль встретится, кому надо отомстить, отомсти! Если столкнешься с кем-нибудь из семьи Медера, помни о мести! Если пожалеешь их, то буду считать, что ты от меня отказался!» Вот так сказала мне мать твоей жены и моя мать, Чырмаш. А теперь верни любым способом сына Медера! Если не сможешь, то я не пойду к вам, а сам выслежу его! — последние слова Урбай процедил сквозь зубы.

Испуганная Суксур не знала, как ей быть.

— Ничего нельзя поделать… — дрожащим голосом сказал Чырмаш, — по крайней мере сейчас.

— Почему? — спросил Урбай, схватив Чырмаша за ворот.

— Рядом соседи… Собаки. Собаки не только… тебя — и нас, знакомых, близко не подпустят, — задыхаясь, прошептал Чырмаш.

Урбай оттолкнул Чырмаша.

— Найдется и другой выход, — задумчиво и грозно проговорил он. — Но если не убьешь сына Медера, тебе не сносить головы.

Урбай на прощанье все-таки крепко пожал руку Чырмашу и даже поцеловал его.

— Что бы там ни было, все-таки мы родственники и не сможем порвать этих родственных уз. Надейтесь на будущее! Пока будьте живы и здоровы, но все должно идти так, как я сказал. И, трогаясь в дальний путь, я хочу напомнить слова: «Без плохого предсказания не жди хорошего!» Если меня поймают, Чырмаш, ты дай знать нашим через того человека, который должен сюда приехать. А если и ему не удастся сюда пройти, то действуй сам. Тебе, чабану, ничего не стоит дойти до границы! Спрячешь в скалах своего коня, сам перевалишь через хребет, минуешь границу, а там — наши аилы. Но еще раз повторяю: прикончи сынка Медера и Айкан. Вот тебе платок — вымочи его в крови этого выродка и пере-, неси моей матери через границу…