Глава 21. Судьба врага
Подняв паруса, мы на двух кораблях решили идти на Маврикий, чтоб починить корабли и набрать людей для дальнейшего плавания к Гоа, Сурату, или Бомбею, где устроили свои поселения англичане, голландцы и португальцы.
На берегу мы узнали, что капитан Макрэ умер от ран. Но вскоре оказалось, что слух этот неправдив.
Набирая команду, мы приняли на борт людей с берега. Нас ждал большой сюрприз. Среди них оказался сам Макрэ! Не знаю, на что он рассчитывал, поднимаясь на борт. Если бы не один из новичков, мы так бы и не узнали, кто пытался присоединиться к нашей команде под видом матроса. Возможно, он хотел сжечь отобранный у него корабль. Или вернуть его, заманив нас в ловушку. Но новенький, его звали Роберт, доложил нам, что худой с чёрными, как смола, усами, не кто иной, как сам бывший капитан «Кассандры».
Матросы тут же бросились на лазутчика, принялись его избивать и уж было хотели повесить. Без лишних рассуждений перекинули через рею конец и соорудили петлю. Макрэ сопротивлялся, но этим добился лишь больших побоев и ещё сильнее разъярил команду. Ничего удивительного — ведь мы потеряли почти половину товарищей по его вине!
Петля затянулась на грязной шее, и висеть бы бывшему капитану на радость мухам, как вдруг вперёд выступил Джон.
— Постойте, ребята, а что это вы делаете?
— Разве ты не видишь, Джон?
— Видеть то я вижу, глаза мои солнце не выжгло, как ваши мозги, клянусь бородой Нептуна!
Команда зароптала, выражая недовольство.
— Квартирмейстер, неужто ты решил вступиться за негодяя, отправившего на корм рыбам наших товарищей? Не по справедливости это, не по правде!
— А что по правде? Вешать человека без суда, без обвинения? Homo res sacra! Будь я проклят, этот человек этот не показал себя достойным противником и посему достоин уважения, сожри вас акулы. Или я не прав?
Судя по молчанию, слова его не возымели действия. Уж слишком сильно парни настроились на то, чтоб отомстить врагу немедленно.
— Не спешите, ребята. Если это тот человек, что мы думаем, то удавиться в петле для него будет избавлением. Не так ли?
Эти слова были ближе настроению команды.
— Может быть… — проговорил кто-то.
— Может быть? — взревел Джон, уловив перемены в настроении. — Да так оно и есть! Я знавал этого человека и ранее, и готов поручиться, что моряк он не хуже вашего, а в бою спины не показывал. Поэтому я настаиваю на справедливом суде. Так будет по чести, по джентельменски. Если он виновен — капитан уж найдёт способ заставить его раскаяться. А кто хочет вершить самосуд — будет иметь дело со мной!
Таким образом пленник получил отсрочку.
Верёвку ослабили, и висельник стал хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег макрель. Меня всегда удивляло, как Джон мог совладать с командой, силой ли слов своих или убеждения. Но я не мог понять, какую игру он ведет? Зачем пошёл поперек команды, защищая врага? Ведь как ни крути, а итог будет один — негодяй умрёт.
Гарри потащил беднягу к капитану. Джон пошёл следом, я за ним.
Капитан сидел за столом, приводя в порядок записи. Или делал вид, что занимается бумагами. Несомненно, он слышал возню на палубе, но выходить не счёл нужным. Наш капитан всё больше удалялся от дел, и тем самым словно передавал власть над людьми капитану «Моржа».
Бросив плененного, Гарри оставил нас решать его судьбу и удалился.
Джон молча пристроился в углу, свалив на меня обязанность объяснить ситуацию. Я был краток и потребовал немедленно повесить негодяя. Капитан мешкал.
Он рассматривал избитого пленника взглядом, в котором сквозило сочувствие.
— Господин Макрэ… В свете последних событий, не будете ли Вы любезны пояснить, зачем Вы проникли на мой корабль?
Макрэ поднял глаза.
— Ваш корабль, сэр?
— Конечно же, мой. Вернее, нашего братства. Взят в виде законного приза. Ведь это Вы атаковали нас у острова Майотта, господин Макрэ? Без объяснения причин Вы начали бой и так сильно повредили мой корабль, что у нас не было иного выхода, как эксприоприировать Ваш!
— Мистер э…
— Капитан Ингленд, к Вашим услугам.
— Капитан Ингленд, если это действительно Ваше имя… Я не планировал атаковать Ваш корабль, а лишь гонялся за преступником по имени Буше…
— Ла Буше?
— Да, Ла Буше. Или, вернее сказать, Оливье Лавассером, французским пиратом.
— Понимаю Вас, и всё же это не меняет сути дела.
— Еще как меняет. Мы могли бы поговорить наедине? На то есть личные основания.
Он косо посмотрел на меня. Я молча скрестил руки на груди.
— Прошу прощения, господин Макрэ, но это невозможно. Я, как капитан, не могу иметь тайн от команды. Это недопустимо.
Макрэ молчал, что-то обдумывая.
— Ну что же, господин капитан… — Макрэ смотрел вызывающе. — Дело таково, что ваша ситуация не лучше моей.
— Что Вы имеете в виду?
— То, что говорю. Ваши корабли далеко не уйдут. Джош Кирби на «Гринвиче» отправился за помощью. Если не сегодня, так завтра патрульная эскадра настигнет вас. Можете в этом не сомневаться! — он сплюнул, выплёвывая кровь, и в этом плевке был вызов.
Возникла пауза. Ингленд заелозил на кресле, и мне было понятно его волнение. Я и сам вдруг почувствовал, что в каюте уж слишком душно, и утёр пот со лба. Эскадра, это не пара кораблей, от которых можно уйти.
Джон вышел из тени, загородив собой свет из окна.
— Капитан, позвольте! — Он стал возле пленника. — Ручаюсь головой, этот Макрэ — храбрый малый, линь мне в печень! Редко встретишь достойного человека, но вот он, перед нами!
Макрэ удивлённо взглянул на Джона. Видно, неожиданная поддержка сильно его удивляла. Я тоже не мог понять, что за игру затеял мой товарищ.
Джон словно уловил мои мысли.
— Что скажешь, Билли?
Что я мог сказать? Всяческие интриги и планы противны моей натуре. Я предпочитал действовать в открытую и поступать по совести.
— Капитан, я скажу одно — мертвые не кусаются. Этот человек искал нашей смерти, а нашёл свою, вот и весь сказ.
Джон стоял на своём.
— Я бы не спешил с эти, капитан. Мне тут кое что известно. И без участия этого сэра обойтись будет сложновато…
— Именно?… — поднял бровь Ингленд.
— Живой Макре стоит дороже мёртвого.
Мы редко расходились в суждениях с Джоном. Но теперь был не тот случай. Однако капитан считал по другому.
— Возможно, квартирмейстер. Что скажете, господин Макрэ? Что Вы можете нам предложить?
Повисла пауза. Затем, словно решившись, Макрэ произнёс:
— Вы хорошо обыскали «Кассандру», капитан?
— Что Вы имеете в виду?
— Я имею целью предложить за себя выкуп в размере пяти тысяч фунтов, серебром, разумеется.
— Интересно. А известно ли Вам, господин Макрэ, что Ваша голова стоит не менее десяти тысяч монет, и об этом было извещено на побережье?
— Да, я слышал об этом. Прошу меня простить, я хотел предложить именно эту сумму.
— Вы торгуетесь, как ростовщик. А ведь дело идёт не столько о Вашей жизни, как о компенсации ущерб, нанесённый Вами моим людям.
— Прошу прощения, сэр, однако я так же потерял людей и корабль в придачу. Неужели в этом случае мы не квиты?
— Резонно. Так что же вы всё-таки хотите предложить, и при чём здесь «Кассандра»?
— А при том, что Вам ведь не удалось найти мой тайник? Вижу, что нет. И никогда не удастся без моей помощи, хоть по доске разберите!
— Так вот зачем вы на борту…
— Именно. И раз уж я попался, придётся делиться. — Он усмехнулся. — И не моя вина, капитан, что выкуп Вам придётся разделить на троих. — Он кивнул на нас с Джоном.
Ингленд помрачнел. Не потому, что рискнул бы скрыть от команды факт выкупа. Он размышлял.
— Господин Макрэ, возникло недоразумение, и мы в силах его разрешить. Поклянетесь ли Вы забыть наши разногласия и пообещать, что ни Вы, ни Ваши товарищи более не будете нам досаждать?
Не буду вдаваться в дальнейшие детали нашей дискуссии, скажу лишь одно — капитан согласился отпустить Макрэ под честное слово. И за половину припрятанной суммы, на чём уж настоял я. И когда команда узнала, о каких деньгах речь, как все сразу позабыли о мести за погибших товарищей.
Эта сумма составила тридцать пять тысяч серебряных монет. И упрятаны они были действительно ловко, нипочём бы не найти — так и ушли бы торговцам в виде бочек с жиром. И никто бы не заметил, что бочки эти двойное дно имеют.
Будь моя воля, Макре убрался бы восвояси с пустыми карманами, радуясь, что унёс ноги. Но Ингленд сдержал данное слово и воспрепятствовал попытке отправить Макрэ ни с чем.
Пока матросы делили выкуп, бочки с жиром загрузили на баркас с пожеланиями счастливого пути Макрэ и двум его подельникам, о присутствии которых мы ранее и не подозревали. И только мы втроём знали, что ещё было в тех бочках.
Ингленд сделал ошибку. Макрэ был храбрецом и возможно, заслуживал жить, несмотря на все наши потери. Но якшанье с ним капитана пришлось команде не по душе, несмотря на весь полученный выкуп.
Флинт был в ярости, когда узнал об такой измене. Он бушевал и бесился. Несмотря на ранение, Флинт оставался силён, как бык. Будь сейчас на борту «Моржа» Ингленд, Финт разорвал бы его голыми руками, помяните моё слово.
Когда прошла первая эйфория после раздела денег, команда пришла в себя. Я не стал скрывать от товарищей подробностей освобождения Макрэ.
Умные головы тут-же сообразили, что сумма добычи могла быть вдвое больше против полученного, и матросы зароптали. Хотели даже снарядить погоню за Макрэ, да было поздно — его парус скрылся за горизонтом.
Флинт был в бешенстве.
— Мало того, что мы ходим под одним флагом с лягушатниками, так капитан, не посовещавшись с командой, единолично решил отпустить скота, попортившего мне шкуру! Дьявол его побери, души товарищей взывают к возмездию за это предательство. Кабы в своей ярости они не пришли за нами!
Слова его были справедливы, и нагоняли суеверный страх. С речами Флинта нельзя было не согласиться. Зрел бунт. Я видел настроения команды, да никто и не скрывал недовольства. Капитан Ингленд же словно ничего не замечал, продолжая отсиживаться в каюте «Кассандры». Это не могло длиться вечно.
Дни Ингленда были сочтены.
Джон и тут сумел повернуть дело так, что виноватым остался один капитан, как будто это он вытащил Макрэ из петли! Последнее время я вдруг начал замечать в Долговязом те качества, которые ранее скрывались от моего внимания. В частности и то, что Джон мог нагло соврать, только чтоб добиться своего. Или словно невзначай бросить хитрую фразу, поворачивая общее настроение в нужную ему сторону. Оказывается, Джон Хэнли не так прост и чистосердечен, как казалось раньше.
Ингленд ответил за поступок, в коем, по моему мнению, более повинен был Долговязый. Флинт созвал сходку на берегу, где было принято решение о смещении капитана Ингленда. Черная метка не заставила себя долго ждать, и вручил её сам Флинт. Ингленд принял выбор большинства хладнокровно, как и подобает джентльмену. Но я видел, что глаза его блестят от обиды.
Джеймс Флинт большинством голосов был выбран капитаном. Ингленда с тройкой верных ему людей высадили на Маврикии. Позже мы узнали, что они с помощью плота из бочек, перебрались на Мадагаскар, где счастливо и сгинули.
