3. Пополнение
Я вернулся домой, прошёл на кухню, бросил документы на стол и только потянулся к телефону, как он зазвонил.
– Привёт, командир, – это был Заторный.
– Здорово.
– Слушай, ты сегодня рапорт о пополнении подавал?
– Ну да, – несколько удивленно ответил я.
– Так вот, приходи в Спортзал, будем пополнение твоё смотреть.
«Блин, как всегда вовремя!» – подумал я, а в трубку спросил:
– Когда?
– Прямо сейчас. Я уже здесь, – ответил Заторный, – ещё Виталя со своей группой.
– Понятно, буду.
Со вздохом я достал из шкафа сумку со своим кимоно и зимнюю куртку Ладно, зато, может, что-то узнаю у Виталика. Сбоку над головой зашипела лилия-мухоед, из-за холодов переставленная с подоконника на верхнюю полку шкафа.
– Тихо! – рявкнул я на неё.
Мух по причине тех же холодов не было, Лика подкармливала хищника каким-то искусственным кормом, поэтому настроение у цветка было явно неважное, хотя, кто его разберёт, что этому сорняку надо.
– Сторожить, – велел я Баське и пошёл на тренировку.
Спортзал был полон, из подвального тира доносилась целая канонада выстрелов, на верхних этажах раздавались удары по боксерским тренажёрам, оттуда же доносился мощный топот бегущих ног, но в зале моего батальона было пусто. Виталик гонял своего пулемётчика и снайпера, группа у него хорошая (хотя я, конечно, считаю, что мои бойцы лучше), но как-то вышло, что, кроме него, я в ней ни с кем не общаюсь. В углу стоял Заторный вместе с парочкой молодых парней.
– Здорово! – крикнул я.
– Привет, командир, – ответил Заторный и подошёл, парни остались стоять на месте.
– Вот, понимаешь, пополнение прислали, – улыбнулся Саша и махнул рукой на парочку.
Я взглянул на парней. Н-да, моё требование, чтобы у солдат был минимум двухлетний опыт боевых действий, прошло мимо ушей командования. Ребятам было от силы лет по семнадцать.
– Здравия желаем, товарищ капитан, – хором ответили парни.
– Так, – сказал я, – с Заторным вы уже познакомились, как я понимаю, – Сашок кивнул, – теперь моя очередь, – и, подумав, выбрал первого: – Ты?
Это был молодой парнишка невысокого роста, рыжий, остроносый, с острым подбородком, которому явно было трудно спокойно стоять на месте.
– Сержант Роман Кангаров, – звонко отрапортовал паренёк, – седьмой разведбатальон.
– Лет-то тебе сколько?
– Шестнадцать, – ответил парень.
– Надо же. В боевых действиях участвовал?
– Две зимние облавы, восемь рейдов разведгруппы на юг, к месту угольных разработок, охрана караванов с неандертальцами.
– Неплохо, а прозвище у тебя какое-нибудь есть? – улыбнулся я.
– Э… товарищ капитан, – Роман замялся, – а вы Киплинга читали?
В его словах промелькнуло неприкрытое превосходство.
– Ну, допустим, Киплинга я читал, только когда тебе задаёт вопрос старший по званию, отвечать надо на прямо поставленный вопрос, запомни на всякий случай… Рикки-тики-тави.
– Можно просто Рикки, – весело сказал Кангаров.
– Запомню, теперь твоя очередь, – обратился я ко второму.
– Владимир Орлов, седьмой разведбатальон, – отчеканил среднего роста крепкий парень с умным лицом, голубыми глазами, прямым носом и короткими русыми волосами.
– Вы вместе работали, Владимир?
– Да. Мы с детства дружим, жили в Зелёном Городе, потом родители переехали в Антрацит, но через пять лет нас снова вернули обратно в столицу Колонии, прошли э… стажировку в Спортзале и остались в Разведке.
– Ну что ж, бойцы, – произнёс я уже радушно, – меня зовут Виктор Ахромеев, теперь вместе воевать будем. Добро пожаловать в мою группу!
Я пожал руки бойцам, они обрадовались моему решению, наверное, боялись, что не возьму. А я между тем вот думал, что у меня по-прежнему нет пулемётчика. Пулемётчик – это самый ненужный член команды (прости меня, Боря), за него думает маг, но дать пулемёт не очень-то и высокому Владимиру, а тем более маленькому Рикки, у меня рука не поднималась. Ну ладно, потом разберёмся, ребята молодые, может, ещё подрастут.
– Так, ребята, – сказал я, – познакомились, теперь давайте разомнёмся. Возражений нет?
– Никак нет, – хором ответили парни, Заторный ухмыльнулся, пополнением он был доволен.
– Ну, раз так, побежали, – скомандовал я.
И мы вчетвером начали нарезать по залу круги.
Где-то посередине тренировки, когда Рикки, вращаясь волчком, лупил ногами и руками по подвешенной груше в углу зала, а Вова тягал и бросал гирю уже несколько минут, я заметил, что Виталик со своими разведчиками собирается уходить.
– Сашок, – попросил я Заторного, – напряги ещё чем-нибудь ребят, я пока переговорю о делах.
– Сделаем, – ответил он.
– Виталя, – догнал я его уже у входа, – ты сейчас сильно занят?
– Да нет. А что?
– Поговорить надо.
– Ну ладно, – ответил он, – а разговор что…
– Да нет, ничего секретного, ты в душ?
Виталик кивнул.
– Вот по дороге и поговорим.
Я кратко обрисовал ему ситуацию с Леной, попросил совета, что делать.
– Я даже не знаю, Витёк, боюсь, ничем не могу помочь, – ответил он, подумав, уже в душевой.
– У тебя нет никаких знакомых, которые могли бы связаться с Южной Колонией и поговорить с нужными людьми?
– Нет, откуда? С этим надо к Зубарёву.
– А чё не к самому Рогачёву? – огрызнулся я.
– Можно и к нему, – улыбнулся Виталик, – ты же с ним на короткой ноге.
– Да ну тебя, я серьёзно. Ситуация бредовая. Наш гражданин пропал, а никому и дела нет, кроме жены. Ну и меня.
Виталя улыбнулся, и в этот момент мне захотелось двинуть ему как следует.
– А что говорят его партнёры, – спросил он, – те, что тут остались?
– Эти ждут, когда у вдовы, тьфу, у жены деньги кончатся. Помощи от них никакой, а некоторые… ладно, неважно.
– Тебе остается только в контрразведку обратиться, – сказал Виталик, – извини, что не смог помочь.
– Да пустяки.
Я оставил Виталика в душевой, а сам направился к своим парням. Мысли в голове завертелись нехорошие.
Из зала в коридор доносилось раскатистое эхо от ударов. На слух я определил, что работали двое: Вова и, скорее всего, Рикки – удары быстрые, но не такие сильные.
Когда я вошёл в зал, увидел, что был прав: Вова и Рикки отрабатывали удары руками и ногами по столбам, обмотанным несколькими слоями жёсткой верёвки, а Саша в это время качал пресс на шведской стенке.
– Так, бойцы, – я захлопал в ладоши, – огнестрел у всех с собой?
– Так точно, – ответил Владимир.
– Мой «бердыш» всегда со мной, – сказал Рикки.
На него пришлось внимательно посмотреть, новичок сник, исправился:
– Так точно, товарищ командир.
– Тогда сейчас проверим, как вы стреляете, а потом… Саша, когда Викинг полностью восстановится?
– Обещал через два дня прийти, – ответил он.
– Отлично, тогда через два дня собираемся здесь всей группой и знакомимся.
– Посвящение будет, товарищ капитан? – спросил Вова.
– Да у нас никого специально не посвящают. Ну можно что-нибудь придумать, если хотите.
– Традицию придумать? – спросил Заторный.
– Разберёмся, – ответил я, – а сейчас в тир.
Стреляли новички отлично – как из личного оружия, так и из того, которое в Спортзале хранилось. Мне даже пришлось взять казённую тэтэшку и продемонстрировать своё мастерство. Я легко положил пару пуль в десятку. А потом, уж из своего стечкина показал, как можно, уходя с линии атаки броском-переворотом, одновременно выхватить пистолет, положить пулю в голову ростовой мишени. С пятнадцати метров. Ничего сложного: мишень стоит неподвижно, магической защиты на ней нет, но молодежь оценила. Рикки заявил, что обязательно научится этому приёму, Вова тоже одобрительно закивал, один Заторный хитро и самодовольно лыбился, правда, в сторону. Я пообещал, что обучу любого желающего всем необходимым приёмам, да и не только я – каждый в группе будет знать и по возможности уметь то, что знает и умеет другой. С этими словами я объявил тренировку законченной и отправил всех в душ.
* * *
Возвращаясь домой, я обратил внимание на яркие звёзды над головой. Когда я в последний раз смотрел на звёзды? Наверное, перед бунтом, нет, перед Проколом, когда священника сопровождал в Антрацит. Воздух был морозный и, казалось, звенел от своей чистоты и свежести. Хотя погода была не такая уж холодная – градусов пять, не больше, ниже нуля, естественно. Не такой уж сильный мороз. Я откинул капюшон куртки, чтоб не мешал смотреть. Небо было глубокого синего цвета, из-за взошедшей луны, из-за неё же на небосводе горели только самые яркие и большие звёзды, которые, переливаясь яркими цветами, разбрасывали от себя толстые лучи. На улице было тихо, людей почти не было видно. Мне стало спокойно и весело, в таком настроении я и пришёл домой.
Дверь в квартиру была не заперта – дурацкая Ликина привычка.
– Привет, – крикнул я, как обычно, из прихожей.
– Привет, братик, – ответила сестра.
Я разделся, прошёл на кухню, там сидела Лика и пила кофе.
– Ты в Южную Колонию собрался? – вдруг спросила она.
Сначала я впал в ступор, а потом понял: вот кретин, я же бумаги на столе оставил.
– Тебя Лена попросила?
Лика так посмотрела на меня, что в груди сердце сжалось.
– Нет, подожди…
– Витя, я понимаю…
– Ничего ты не понимаешь, – ответил я, может быть, чуть резче, чем стоило, и постарался взять себя в руки, понимая, что чувствую себя совсем не как офицер Разведки, а как несмышленый юнец, провинившийся в чём-то, – я никуда не собираюсь.
– Но ты ведь хочешь помочь Лене? А как можно помочь ей, оставаясь здесь?
– Ну при чём тут это? – Я замолчал, не зная, что сказать. Лика меня опередила:
– Витя, я все понимаю. Ты хочешь быть с Леной? Тебе нужно это… Хорошо, я переживу, я смогу быть с ней и с её дочкой.
– Да что ты такое говоришь? – перебил я Лику, встал перед ней на колени и обнял ее, сидящую, не давая встать.
– Ты только не прогоняй меня, Витя, – прошептала Лика на ухо, – только не гони, позволь быть рядом с тобой, я переживу…
– Моя родная, никуда я тебя не прогоню, никогда не брошу Ты для меня… я не могу без тебя. Ты самый дорогой мне человек. Я всё, что хочешь, для тебя сделаю, моя родная. Хочешь, я пошлю эту Лену с ее проблемами, пусть сама разбирается со своим мужем?
Лика спустилась со стула, тоже встала на колени, прижалась ко мне.
– Ну как же, он твой друг, ты должен ему помочь, – шепнула она мне.
Сквозь разорванное, разбередённое… то, чем стала на миг моя душа, пробилось холодное понимание.
– Правильно, – не своим голосом сказал я, – ведь это не просто так. Это Южная Колония, там… враг.
– Враг? – переспросила она меня.
– Так, всё, – сказал я уже обычным голосом и мотнул головой, стряхнув выступившие слёзы, – сегодня слишком хорошая ночь, чтобы грустить.
Я встал, снова превращаясь в нормального бойца.
– Одевайся, пошли погуляем, сегодня чудесная ночь. Ты не устала?
– Нет, – Лика тоже встала. – Давай. Выйдём на улицу, пройдёмся.
– Отлично, – я был доволен – на лице сестры не осталось следов грусти.
Уже утром, лёжа в кровати, я размышлял о той проблеме, которую мне предстояло решить, причем по собственной инициативе. В принципе, было понятно, что делать: сначала надо зайти к друзьям Генки, к его компаньонам, подробно расспросить, затем к родственникам других пропавших… Но я же не контрразведчик, и нечего строить из себя следователя. Напрячь нескольких толстожопых душителей кресел в Администрации (хотя туда тоже ходить не хотелось), пусть работают.
– А может, и не придется никуда ехать, – тихо размышлял я вслух, пытаясь обмануть самого себя.
– О чём ты? – спросила Лика. Она, как всегда, проснулась раньше и тихонько лежала рядом.
– Да так, ни о чём.
– Ври-ври, – ответила она, – кофе будешь?
– Лучше чай.
– Ну тогда вставай, или тебе в постель принести?
– В постель приносят кофе, а с твоим характером ты меня скорее ошпаришь, чем напоишь.
– Вот что значит понимать друг друга с полуслова, – проговорила Лика, поднимаясь.
– А ты как думала? – сказал я ей вслед, хотя она вряд ли услышала.
Я тоже встал с кровати и начал неспешно одеваться.
В плите горел уголь, чайник шипел, Лика убрала его с огня, налила в старый маленький фарфоровый чайничек кипятка с заваркой. А из него в красивые, только недавно купленные чашки с ярками цветами.
– Ваш чай, сударь, или вам больше нравится, когда вас называют господин? – пошутила Лика.
– Господ здесь нет, одни товарищи, – наигранно грубо ответил я.
– Но почему? – уже чуть серьёзнее сказала Лика. – Я бы не отказалась быть сударыней или госпожой. Мне бы пошло, правда?
– Пошло бы, наверное.
– Тогда почему? Почему твоё командование оставило этих «товарищей».
– Ой, только не поминай мое командование всуе, а то ещё беду накличешь! – попросил я.
Будто в ответ на мои слова зазвонил телефон.
Мы замерли. Наверное, я скоро стану ненавидеть этот звук. Телефон разрывался, я мельком глянул на часы, они показывали 9:21. Как раз начало рабочего дня в Администрации.
– Мне ответить? – спросила Лика.
– Не надо, я сам.
– Здорово, Витя, – раздался из трубки голос Голубева, – утро доброе. Как тебе пополнение?
– Спасибо, товарищ полковник, ребята отличные.
– Хорошо. Я слышал, ты в Южную Колонию по делам собирался?
– Не то чтобы собирался, просто у друзей есть проблемы, связанные с нашими союзниками, надо бы разобраться, – ответил я, думая про себя, кто же это в нашем Спортзале так оперативно стучит. Нет, дело это обычное и даже незазорное, сам, бывало, писал докладные, но всё-таки – кто?
– Вот по этому поводу я и хотел с тобой поговорить.
– Можете помочь, товарищ полковник?
– Капитан, ты заканчивай разговаривать, тем более по телефону. Сказано, приходи ко мне в штаб.
– Слушаюсь, – ответил я и положил трубку.
«Спокойно, Витя, – сказал я сам себе, – тебя хотят использовать, Гаврик тебя предупреждал».
– Что там? – спросила Лика.
– Приглашают в штаб, поговорить.
– Сейчас пойдёшь?
– А вот и нет. Перекушу сначала что-нибудь, ну их, этих штабных.
– Здорово, только в холодильник сходи, хорошо?
– Хорошо, – вздохнул я.
Но в штаб я всё равно постарался попасть как можно скорее.
Разговор с Голубевым был предельно прост и откровенен, мне было даже как-то непривычно:
– Поедешь с посольством в Южную Колонию.
– С группой или один? – спросил я.
– Нет, один, время пока спокойное, до зимних облав ещё далеко. Поедешь как новоявленный герой войны. А ещё тебя контрразведка затребовала, – косой взгляд, – послезавтра пойдешь к ним в крыло, возьмешь дело, кое-что они смогли найти по твоему вопросу.
– Когда отъезд?
– Через три дня.
– Это всё, никаких особых распоряжений не будет?
– Если будут, тебе сообщат. Всё, можешь идти.
Я развернулся и вышёл: «Хорошо, что с ребятами успею встретиться».
А дома я просто сказал Лике, что через три дня уезжаю в Южную Колонию дней на двадцать. На эти три дня она забыла о своем театре.