Мой батальон сдал позиции наёмникам и переправился обратно в факторию Счастливую. Назаров сразу занялся организацией похорон двоюродного брата, взяв с собой в помощь несколько человек. Мы с остальными разведчиками устроились в доме, который присмотрели для себя ещё вчера. Спасибо Осипову, его ребята посторожили места в здании, выбранном нами для ночлега. Это было, видимо, полицейское управление, кажется, так называлось, ну что-то вроде нашего милицейского отделения. Туда притащили кровати с простынями и подушками, в общем, организовали всё как надо. А в городе было абсолютно пусто и тихо, если не считать стука кирок по щербатой стене. Местное ополчение и пленных согнали приводить в порядок городские укрепления.

Я зашёл в нашу импровизированную гостиницу, мне показали мою комнату (самую лучшую оставили, не забыли, черти). Я быстро разделся и, только коснулся головой подушки, сразу уснул.

Снилось мне… ничего. Мёртвый сон. Закрыл глаза и чувствую, в спину толкают. Поворачиваюсь, а это посыльный из штаба – на пирушку в честь взятия крепости зовёт. Сначала я хотел просто его убить, но смотрю в окно, а на улице темно. Оказывается, я проспал несколько часов. Так что послал я этого посыльного далеко и надолго. Он вылетел в дверь, как ошпаренный. А я отлично проспал еще несколько часов, пока меня снова не разбудили. Генеральский адъютант, от которого уже пахло, торжественно, но запинаясь, пригласил на офицерский ужин в честь удачного окончания первой части операции «Сломанный цветок». Я его не прогнал, отправил со словами: «Щас приду, только на мозги не дави». Есть захотелось просто жутко, завтрак я пропустил, как и обед и ужин, прошедшие по расписанию. Адъютант кивнул, развернулся на каблуках и поковылял к выходу Я же встал с кровати, проделал лёгкий разминочный комплекс, чтобы тело тоже проснулось, и отправился в городскую управу, или как она у факторцев называлась. Но сначала убедился, что мой батальон тоже устроился хорошо и праздновал удачную операцию – кроме часовых, конечно, по жребию отправленных на стены.

Да, за несколько часов моего сна многое в фактории Счастливой изменилось. Везде горели фонари, повсюду сновали наши солдаты, конечно, подвыпившие, в обнимку друг с другом или с девушкой. Кто-то тащил игривую девчонку за талию, а порой доносился совсем не игривый женский голос. Солдаты меня сторонились, здоровались, звали выпить. Их было намного меньше мирного населения, но казалось, они заполонили весь город.

Около городской управы ярко горели электрические фонари, где-то тарахтел дизель. Прошёл внутрь я беспрепятственно, что настораживало: не дай Бог, появятся факторцы, часовые на стенах не помогут – войско сейчас просто не боеспособно. На втором этаже, в светлом зале, за большим столом, уже изрядно загаженным, пировали офицеры.

– А, Виктор!.. – пьяным голосом весело встретил меня Азаров. – Пришёл наконец. Здравствуй, здравствуй, герой. Сейчас я…

Он вылез из-за стола, обнял меня за шею.

– Здорово, герой, – зашептал он мне на ухо, дыша перегаром, – ты знаешь, я знал твоего отца. Ты знаешь, каким он был! Ты тоже в него пошёл. Герой! Ты давай, называй меня дядя Миша? Давай? Только в нефи… нефо… неофициальной обстановке.

– Может, выпьем, дядя Миша, – предложил я. Есть хотелось жутко, а сбросить генерала с плеча приёмом было бы неправильно.

– Давай, – обрадовался Азаров.

Мне сунули в руки жестяную кружку, я чокнулся с генералом, самогон огнём обжёг пустой желудок.

– Мне бы съесть чего-нибудь, дядя Миша.

– Конечно, садись, угощайся, – Азаров махнул рукой и чуть не упал. Его подхватили под руки и увели.

Офицеры подвинулись, освободив мне место на широкой скамье, я сел и начал нагребать в тарелку еду. Неприятно удивило большое количество рыбы, пусть и хорошей, но не люблю я её. Хотя чему удивляться? Река под боком. Зато вино оказалось хорошее: нежное, сладкое. После самогона внутри горел огонь. Вдруг стол взорвался дружным рёвом, в комнату вошли девушки. Молодые, красивые, в длинных сарафанах, они не были похожи на уличных проституток и робко жались по углам. Офицеры помоложе бросились разбирать женщин, старший командный состав своих возлияний не перенёс и в большинстве своём остался сидеть. Я тоже был пока слишком голоден, но краем глаза засёк красивую девушку со светлыми волосами, заплетенными в толстую косу, она стояла среди других девиц для развлечения, которые её… загораживали, что ли?

– А почему девушки поближе не подходят? – громко крикнул я.

Со всех сторон сразу раздались приглашения девушкам сесть за стол. Судя по взглядам приглашённых дам, на мою голову посыпалось немало беззвучных проклятий. Офицеры потеснились, освобождая место гостьям. Я ловко поймал за руку белокурую девушку, которую присмотрел, и притянул к себе:

– Куда торопимся, красавица? Садись лучше рядом. Эй, приятель, подвинься, – пихнул я в бок толстого артиллериста, уже спавшего за столом.

Белокурая с плохо скрываемым отвращением попыталась перешагнуть через скамью, но сделать это в длинном узком платье было трудно, особенно если пытаешься не показывать голые ножки. Я встал, легко поднял её на руки – девушка тихонько охнула – и усадил рядом.

– Может, вина? – предложил я ей.

Она еле заметно кивнула, я взглянул на её причёску – коса начинала заплетаться где-то на затылке. Сама девушка была красивая, миниатюрная, с хорошей фигурой. Нет, Лике я изменять не собирался, речь только о сбросе… напряжения. Неделя боёв и тяжёлых переходов, до этого – сборы и переход к границе, просто физически трудно выдерживать такой ритм и держать тело в форме. Поэтому просто необходимо иногда снимать стресс – это улучшает физический тонус. Лика это прекрасно понимала и не обращала внимания: ну, к примеру, разве можно считать изменой, когда какой-то хуторянин подкладывает под тебя свою шестнадцатилетнюю дочку из благодарности? И отказать неудобно, и у девочки, может, такого больше не будет. Жизнь в деревне не такая уж и лёгкая, работа от рассвета до заката, плюс постоянный риск, правда, нашими стараниями риск становится с каждым годом всё меньше.

– Девушка, а не хотите пересесть за наш столик? – вдруг образовался за спиной девушки слегка окосевший лейтенантик. – У нас веселее.

– Девушка уже выбрала себе место, ступай, лейтенант, – добродушно ответил я.

– Ну же, прекрасная валькирия, решайтесь! – настаивал лейтенант, проигнорировав мою реплику.

– Лейтенант, ты оглох? – резко осведомился я. – Если плохо слышишь, на погоны мои посмотри.

На новой майке, которую я надел перед выходом, в разрезе куртки вертикально висел капитанский погон.

– Подчиняться в бою – пожалуйста, – надменно ответил лейтенант, – но не за столом и не рядом с девушкой.

– Тогда посмотри на род войск, – тихо сказал я.

– А меня не волнует твоя Разведка…

Договорить ему не пришлось. Лейтенантик положил руку мне на плечо – делать этого не следовало. Я вывернул его кисть от себя и потянул вниз. Лейтенант взвыл и повалился на пол. Наемники сразу повскакивали с мест – те, кто мог двигаться. Капитан Осипов тоже вскочил.

– Я требую продолжения банкета, – взревел он, покручивая в руках небольшой, с ладонь, ножик.

В разбавленных алкоголем мозгах наёмников вяло зашевелились мысли. Говорят, что застолья без драки не бывает, но я никогда не дерусь просто так – я убиваю.

– Острицин, уйди с глаз, не маячь, – сказал сидящий рядом с Азаровым полковник Михеев.

Упавший лейтенант, так и не встав, начал отползать в сторону. Инцидент рассосался, все вернулись к своим прежним занятиям: есть, пить, лапать девок.

– Как тебя зовут, белокурая? – спросил я у девушки, наливая вино.

– Света.

– А меня Виктор, будем знакомы.

Мы чокнулись. Света залпом выпила вино.

– Может, попробуете что-нибудь.

– Я сыта. Не надо.

– Ну как вам угодно.

Застолье постепенно затихало, всё меньше слышалось криков, ударов кулаком о стол, звона кружек. Кто-то уходил с выбранной девушкой, кто-то храпел, досматривая третий сон, кто-то вяло ковырял в тарелке. Я доедал холодный шашлык, обнимая Свету. Она, смешная, пыталась отодвинуться, но с другой стороны от нее сидел упившийся толстый артиллерист, а садиться ближе к нему ей совсем не хотелось. Девушка выпила ещё несколько кружек вина, я даже убрал подальше почти пустую бутылку, а то мало ли.

За столом басовито зазвенели струны, тихо запел голос:

За столом повисла тишина, я дослушал песню до конца. Говорить ни о чем не хотелось – песня, как всегда, зацепила что-то в душе. Заставила задуматься.

– Пойдёмте на улицу, Света, – предложил я.

– Давайте ещё посидим. Может, не стоит?

Нет, ну это уже начинает раздражать.

– Стоит-стоит, – сказал я и опять поднял её на руки.

Под одобрительные крики я вынес Свету на улицу. Шёл мелкий дождь, я отдал спутнице свою куртку. Мы пошли под дождем. Света всё время смотрела под ноги, на мои аккуратные прикосновения не реагировала. У полицейского управления я снова подхватил её на руки. Поднял на второй этаж, внёс в свою комнату. Надо сказать, Света оказалась очень легкой, хотя и была высокой.

– Ну что, моя красавица, – сказал я ей на ушко, – наконец мы одни.

Я поцеловал её в шею, потом в губы, аккуратно дёрнул за лямки платья, или как такая одежда называлась. Света увернулась, но я чмокнул ее в щёку, прижал крепче и поймал её губы.

– Света, – шепнул ей, – почему самая красивая девушка города такая упрямая? Золотоволосая, не бойся, тебе понравится.

Мои руки скользнули вниз по белой ткани, девушка опять дёрнулась, попыталась увернуться.

– Ну в чём дело? – сказал я уже обычным голосом. – Не переживай. Тебе и вправду будет хорошо.

Девушка мотнула головой, что-то пробурчала.

– Ну что ты там говоришь? Ты хочешь как-то по-особенному? Не стесняйся, говори.

– Будьте вы прокляты, поганые ублюдки! – резко проговорила Света.

Так. Ситуация проясняется.

– Надо же, какие мы слова знаем! И чем же мы, зелёные, – а почему бы и нет – звучное прозвище, – их заслужили?

– Чем?! Вы грабите наш город! Вы, вы… вы захватчики!

Я захохотал, алкоголь уже настроил меня на весёлый лад, и ответил ей:

– Так это мы, оказывается, начали эту войну? Вот никогда бы не подумал. Я-то считал, что это Фактории первыми напали на Зелёный Город. Так что теперь это ваши проблемы, – сами и разгребайте!

– Что ты несёшь!

– А что такое? – Разговор уже начинал мне надоедать.

– Мой жених был миномётчиком, – взвизгнула Света, – он никому ничего не сделал. А вы его убили!

– Я твоего жениха не убивал, – медленно и холодно произнёс я. – Но скорее всего он оказался трусливым, косоруким кретином, раз свою женщину не смог защитить. Пусть теперь и лежит в земле.

Взметнулась рука, ладонь остановилась в десяти сантиметрах у моего лица – я схватил Светину руку за запястье.

– Твой жених, – внутри начинал клокотать гнев, – косорукий урод, мёртв. Туда ему и дорога, а ты теперь моя женщина и будешь делать то, что я скажу, если хочешь выжить.

Нож сам оказался у меня в левой руке, девушка тихонько ахнула, попыталась освободить руку, но бесполезно.

Лёгкий толчок, и девушка навзничь упала на кровать, я через голову сорвал с неё сарафан, затем белую ночнушку. Ладонь проникла между сведёнными бёдрами, Света закусила губу и отвернулась.

Блин, ну что за напасть такая! Нож со свистом воткнулся в стену и завибрировал.

– Знаешь, я с тобой могу сделать всё что угодно, но не хочу Просто возиться неохота. И истерики твои слушать не буду. Но терпение моё тоже не безгранично. Я вообще тебя могу роте наёмников отдать, а себе выбрать другую девушку, посговорчивее. Хочешь? Для чего тебя вообще к нам послали? В общем, думай, что будешь делать.

Света вся напряглась, как струна, но ответила уже примирительно:

– Не надо… Я сделаю всё, что скажешь.

– Уже лучше.

Всё кончилось очень быстро. Потом ещё раз и ещё…

Проснулся я рано утром, солнце уже встало и прорезалось между тучами. Света лежала на краю кровати, спиной ко мне, свернувшись калачиком, коса наполовину расплелась, белые пряди рассыпались по простыни. Я посмотрел на ровные бугорки позвонков, провёл по ним рукой. Девушка не отреагировала.

Да, нехорошо получилось. Но я ведь не хотел так. Ну взяли город, понятно, что жителям это не нравится, но кому будет хуже, если мы с девушкой переспим пару раз? Я вообще мог обойтись без разговоров, просто это было бы не так приятно.

А Света лежала рядом, спала, а может, притворялась. И что ей теперь сказать? Что мне очень жаль? Что ее жених – не косорукий кретин? Может, золото подарить? Нет, так тоже не годится.

– Света… я… я не хотел делать тебе больно.

И снова провёл рукой по позвонкам. Света не шевельнулась, но услышала мои слова, это я понял.

Я подошёл к окну. Тучи в небе разгонял ветер, день обещал быть хорошим. Мокрые крыши блестели на солнце. В комнате остались нож и пистолёт, но я не боялся, что мне выстрелят в спину. Каждый в этом городе понимает, что с ним сделают даже за попытку покушения на солдата Зелёного Города. И не только с ним. Даже если убийца успеет покончить с собой, несколько десятков горожан страшно заплатят за смерть одного бойца. Светлана наверняка это понимала, даже если бы могла себя заставить взять оружие.

Выходя из комнаты, я сказал:

– Мне жаль твоего жениха. Я не хотел его оскорбить, наверное, он был хорошим человеком. Просто ему не повезло. Вам всем не повезло, – и уже совсем тихо добавил из из-за двери: – Потому что нечего было с нами воевать.

Я прошёлся по пустынным улицам Счастливой, кстати, мощённым камнем (у нас улицы, построенные после Прорыва, мостили только деревом). Стены города стали раза в два ниже после атаки, новые ворота так и не поставили, зато перед крепостной стеной тролли копали траншею. Как положено, с несколькими ячейками на человека, бруствером, блиндажами. Даже рыли для бронетехники с ходом сообщения. Может, поэтому ворота и не восстанавливают?

– Привет, командир, как жизнь?

Я аж подпрыгнул. Коля Викинг, гад, подобрался незаметно, а я зазевался.

– Айда купаться? – предложил он.

– Так вода ж холодная.

– Ха! Шутишь, что ли?

– От, ты викинг, – с восхищением сказал я.

– Да. Могу семь поколений предков перечислить, – ответил Коля, бодрый, весёлый, как будто и не пил вчера.

– Ну давай.

– Перечислять, что ли?

– Плавать! – ответил я.

– Ааа, понял. Наперегонки к берегу?

– Давай.

Гонку выиграл я, но в воду первым прыгнул Колька. Пока я раздевался, он быстро скинул с себя одежду и нырнул вниз с пятиметрового склона неподалеку от пристани. Я за ним по идеальной дуге вошёл в воду. Ух, здорово! Вода действительно была холодная, кожу словно иголками пронзило, но вскоре стало тепло. Я поплавал, нырнул пару раз.

– Что, командир, хорошо? – Блондинистая голова вынырнула в метре от меня.

– Ага. Освежает.

– А я тут такую вещь нашёл!.. Сейчас.

Он нырнул и спустя минуту вынырнул в десяти метрах от меня.

– Командир, помоги!

Я подплыл к нему:

– Что случилось?

– Помоги дотащить.

– Что?

Но Викинг уже скрылся под водой, только пятки мелькнули. Я нырнул за ним, увидел в мутной воде, как он тащит плоский камень размером с грудь человека. Я помог ему, насколько дыхания хватило. Мы чуть подтащили камень, бросили и вынырнули на поверхность.

– Ну и что это за хрень? – спросил я.

– Увидишь. Ну, нырнули!

В три приёма мы дотащили камень до берега.

– Если, – сказал я, тяжело дыша, – ты не объяснишь мне, что это за фигня, я не знаю, что я с тобой сделаю.

– Сейчас, командир, – ответил Викинг, – нож дай.

Один нож он уже держал в руке. Я протянул ему свой.

Коля поставил камень вертикально, дважды провёл по нему лезвием, потом запустил нож внутрь, раздался треск. Мне в нос ударил кислый запах. Коля помог себе вторым ножом. Одна створка камня отлетела, а в другой я увидел белые внутренности какого-то моллюска.

– Ну ни хрена себе! – проговорил я. – И ты хочешь сказать, что это можно есть?

– А то!

Он запустил в белую мякоть лезвие ножа, поддел небольшой кусок, отправил его в рот.

– То что надо, – подтвердил Коля.

– Если со мной что-то случится, за меня отомстят, – мрачно пообещал я и тоже поддел ножом кусок мякоти. Оказалось вполне съедобно.

После необычного завтрака мы просто лежали на берегу под тусклым осенним солнцем. Мы не съели даже четвертой части гигантской устрицы, хотя я, честно говоря, не слишком налегал.

– Надо ребятам отнести, вот они удивятся! – сказал я.

– Удивим, – поддержал Коля.

– Интересно, откуда они здесь – прямо рядом с городом.

– Да их не ловит тут никто – не знают про них.

– А что здесь делает этот корабль? – Я показал на маленький баркас, шедший ниже по течению.

– Этот? – махнул на него Коля. – Мины, наверное, ставит.

– Так мы же вроде мониторы факторцев не ждём.

– Выходит, теперь ждём, раз мины самодельные ставим. Места и правда хорошие, природа красивая, нечисти мало и река широкая. Где-то в этих местах корабли моего отца высадились. Только, по-моему, сорока километрами севернее.

– А как они прошли, если в устье города Факторий стоят.

– Это сейчас. А раньше чисто было, можно было доплыть до середины Серебряной. Там хирд и высадился.

Коля замолчал.

– Извини, – сказал я ему, – не хотел напоминать.

– Да брось ты. Я и не помню толком ничего, только шум ветра, лязг да взрывы.

– Но не жалеешь, что сюда попал?

– Никогда не жалел, – твёрдо ответил Коля, которого отец назвал Кьёрлав, – тут гораздо интереснее, не то что у нас – навоз да копоть. А здесь Мир другой, технологии и всё такое. Жаль, конечно, что отец погиб, но ему будет хорошо в Вальхалле, – тут он добавил что-то по-скандинавски – Зато, как мы теперь заживём!

– С чего бы это?

– Ну как же, – Коля приподнялся на локте, – Факторию сделали. Командир! Фактории разбили за полторы недели, кто бы мог подумать? Мы взяли один из семи их главных городов! Мы тут, и никто нас выбить не может, – радовался Коля и даже не подозревал, как он ошибался. – Факторцы, наверное, сидят где-нибудь в штабе и гадят от страха, не знают, что делать. Значит, их Колонию мы себе заберём и Южную Колонию за горло возьмём. Вот это будет всё! Весь Мир наш, командир. Будем жить припеваючи. Дома построим трёхэтажные, чтобы с этим, с центральным отоплением. Обустроим как надо, чтоб всё было. Машины себе купим, гонять на них будем везде. Праздновать и гулять день и ночь.

Коля вздохнул и радостно уставился в небо.

– Хорошо, если так, – сказал я, – ну что, если высохли, пошли, принесём ребятам гостинец, порадуем их.

– А как же его нести? – задумался Викинг.

– А ты на голову поставь, – пошутил я, но Коля воспринял идею всерьёз.

Правда, на голове нести не получилось – нас подбросила телега, едущая в город.

Когда я вернулся в свою комнату, Света была ещё там, уже одетая. На вопрос, почему не выходила, ответила:

– Боялась.

Я подошёл к ней, обнимать и даже прикасаться не стал, просто сказал:

– Запомни, никто здесь тебя не тронет, даже косо не посмотрит. Ни тут, ни в городе.

Света кивнула и выбежала из комнаты, но быстро вернулась.

– Если хочешь, – сказал я ей, – пока оставайся здесь. Я прикажу, тебе принесут всё, что нужно. И вообще, ко всем тут можешь обращаться, если что.

Светлана кивнула. Она стала какая-то неразговорчивая.

Вернулся я уже, когда стемнело, слегка пьяный. Девушка всё так же сидела на кровати, будто и не двигалась. Я обнял её:

– Привет, ты что такая грустная? Неужели так из комнаты и не выходила?

– Знаешь, мне сегодня нельзя, у меня… – ответила она.

– Ну хватит тебе. Хотя есть разные варианты, – тупо пошутил я, девушка задрожала. – Ну прости, прости, я дурак. Не бойся. А хочешь… хочешь, я тебя домой отведу? Прямо сейчас. Провожу, и всё. И в дом заходить не буду, и никто больше к тебе в дом не зайдёт. Слово даю. Хочешь?

Впервые Света посмотрела прямо мне в глаза и кивнула.

До её дома, деревянной избушки за хилым забором, где-то у южной стены, дошли быстро. Во двор я заходить не стал, украдкой положил пару золотых монет в кармашек сарафана. Часть городской добычи мне уже выдали. Постоял на улице, посмотрел, как она вошла в дом, спокойная, даже вялая, и, повесёлев, пошёл обратно. Но почти сразу в голове что-то щёлкнуло: а что, если…

Я развернулся обратно, с разбегу перемахнул через ближайший забор и заколотил в дверь к соседям Светланы. Никто не открывал.

– А ну открывайте быстро, иначе дверь вынесу! – рявкнул я.

Внутри послышались шаги. Дверь боязливо приоткрыла женщина лет сорока.

– Соседи ваши кто?

– Плотниковы, девчонка да бабка её. Одни живут.

«Ах, вот оно как, – подумал я, – девушку некому защитить оказалось, вот её и выставили победителей развлекать. Хорошие тут, однако, порядки, может, наведаться к чиновникам местной администрации?»

А женщине я сказал:

– Понял тебя. Значит, так. Вы с ними в хороших отношениях?

– Ну как обычно соседи, – ответила женщина.

– Ага. Тогда смотри, – я показал ей несколько серебряных монет среднего достоинства, насколько я понимал, это была трёхмесячная зарплата местного рабочего пристани, для меня – сущие мелочи. – Половину этих денег получишь сейчас за то, что пойдёшь к Плотниковым и будешь следить, чтобы… чтобы… ну, в общем, чтобы с внучкой ничего не случилось.

– Да как же я…

– Ты слушай, а не перебивай. В общем, побудешь с ней рядом, поможешь по-соседски. Поняла? А если будет кто-то лезть, назовёшь моё имя. Капитан Разведки Виктор Ахромеев. Меня каждый солдат знает. Повтори, как зовут.

Женщина повторила, я отсыпал половину монет.

– Но запомни, если со Светой что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану и туда же закопаю. Живьём. Ну что стоишь? Бегом на пост.

Соседка по моему приказу сбежала с крыльца и кинулась в Светин дом.

«Ну вроде всё уладил, – подумал я и только тут заметил, что начался мелкий противный дождь. – Наверное, день завтра не задастся».

Я ещё не знал, насколько был прав.