Глава 11
Не сразу поняла, что происходит, а потом сообразила: в глаза бил солнечный луч. Заворочалась, открыла глаза и испуганно натянула одеяло до подбородка. На кровати сидел Геральт и улыбался. И не просто сидел, а касаясь бедром моей руки, в одних домашних брюках и распахнутом на груди халате. Верх неприличия! На шее поблескивал артефакт, едва различимый. Если бы не отражаемый им свет, не заметила бы. А в Мир воды Геральт бусинку не взял.
– Доброе утро, Дария.
Навсей наклонился и легонько коснулся губами виска. От Геральта пахло мылом. Значит, только что из ванной. И сразу ко мне. У нас так не принято. На всякий случай отодвинулась, вызвав на лице навсея гримасу разочарования.
– Тебе не нравится? – надулся он.
– Что? – недоуменно переспросила я.
– Я, – обескуражил ответом навсей. – Ты смотришь с нескрываемой неприязнью.
Нахмурилась, а потом улыбнулась. Сейчас он совсем не напоминал злодея. Такой… Ну как мальчишка, а не страшный маг, которого некогда принесла Алексия.
– Тебя ждут во дворце, – нарушил хрупкое, только-только воцарившееся волшебство утра Геральт. – Прибыл гонец. Ее величество достала кровь.
Тяжко вздохнула и обещала собраться за час. Ехать во дворец не хотелось, но с королевой не поспоришь. К тому же она моя защита, Соланж дал всего три дня.
Посмотрела на часы: шесть. Безумно рано! Значит, я проспала всего пару часов, мы ведь вернулись за полночь. Удивительно, навсей выглядел свежим, тогда как я зевала в кулак. Быстро позавтракав, с помощью служанки облачилась в самое простое из платьев, которое не жалко выбросить: как-никак работать с кровью. Геральт предупредил, что не сможет стоять рядом, проводит к королеве и уйдет.
– Так даже лучше, никто отвлекать не станет, – желая подбодрить, добавил он. – Обратно тебя отвезут, кучер дождется. Как закончишь, попроси слугу проводить. Мой титул и фамилию ведь знаешь?
Кивнула и, с тревогой глядя в окно, спросила, почему Геральта пустили вчера и не пускают сегодня.
– Да не называй ты меня милордом! – поморщился навсей. – Для тебя просто Геральт.
– Но вы же сами приказали… – недоуменно напомнила я.
– С тех пор многое изменилось, Дария, в том числе твой статус. А почему мне нельзя… Во-первых, не приглашали. Во-вторых, я наконец-то напал на след убийцы. Или успела позабыть, что меня кто-то очень мечтает убить?
Геральт подарил укоризненный взгляд. А ведь я действительно забыла, увлеклась собственными переживаниями. Даже стыдно стало.
– Это из-за…
Договорить не успела, навсей приложил палец к губам и настойчиво посоветовал молчать, выразительно покосившись на отделявшуюся нас от кучера стенку. Какая ж я глупая, все никак привыкнуть к интригам не могу. Да и как привыкнуть, если никто мне ничего не объясняет. Тот же Геральт мог бы вкратце рассказать, кто есть кто в Веосе.
– Геральт, – новое обращение далось с трудом, тяжело называть по имени мужчину старше, сильнее и знатнее себя, – а кто я тут? Знаю, – поспешно перебила навсея до того, как тот ответил, – по документам наложница, по сути – гостья, но кто я для других, каково мое место? В одном ряду с лавочницей или рядом с баронессой?
– Сложно сказать, – пожевал губы Геральт и отвернулся, вперив взгляд в угол кареты. На коленях, в такт движениям кареты, покачивался небольшой жезл – уменьшенная копия магического посоха. – Пока ты никто. Для Веоса тебя не существует. Я очень хочу сделать равной, но не могу пожаловать титул. Именно поэтому не спешу аннулировать документы наложницы: они пропуск в высший свет. Без них ты безродная, третье сословие. Но если вылечишь королеву, точно станешь дамой.
Понятно. Хоть какая-то ясность.
Напомнила про дом – навсей кивнул, да, купит, обставит.
– После дворца по лавкам пройтись не хочешь? – неожиданно предложил он. – Теперь можно, никто не решится перейти дорогу Соланжу. Да и охрана не позволит. Если заедешь в Замок магов, начарую защиту. Сунутся некроманты – долго ожоги лечить станут.
Геральт накрыл мою руку ладонью. Сразу успокоилась, забыла, куда еду, о сроке, который выставил Соланж.
Тепло навсея манило. Не заметила, как придвинулась к Геральту, чуть ли не прикорнула на плече. Темный, разумеется, и рад, сразу обнял. Тут уж я воспротивилась, задергалась, особенно когда шепот обжег ухо: «Какая ж ты красавица!» Пальцы ласково погладили по щеке, а потом Геральт поцеловал. И я сдалась, позволила телу обмякнуть в крепких мужских руках. Почувствовав мою слабость, навсей пересадил на колени. Странно, сейчас это не казалось непристойным, наоборот, так удобно, спокойно. Осмелев, обвила шею Геральта руками и, практически касаясь губами его губ, попросила:
– Спасите от Соланжа!
Треклятый некромант таки проник в магию закрытого экипажа.
– Я обещал, – с укором напомнил навсей, сократив разделявшее нас расстояние до минимума. Хотя куда уж меньше! – А Геральт Свейн всегда держит слово, которое не давал врагам.
– А почему не врагам?
Какой момент, а я опять задаю глупые вопросы.
– Потому что врагов нужно обманывать и убивать.
Губы Геральта ожидаемо накрыли мои. Я не противилась, с готовностью покорившись, утонув в омуте зеленых глаз. Время остановилось, остались только мы вдвоем.
Увы, все хорошее когда-нибудь кончается. Не сдержала разочарованного вздоха, когда навсей отстранился. Губы до сих пор горели огнем и почему-то чесались.
– Приехали, – недовольно сообщил Геральт и, подмигнув, шепнул: – Позволишь вечером снять чулочки?
– Да, – покраснев, кивнула я.
В памяти всплыли ласки и поцелуи. Неужели вечером все повторится? Страшно и желанно. Вседержители, с каких пор прикосновения Геральта перестали вызывать оторопь?
Навсей удовлетворенно кивнул и протянул кошелек:
– На булавки. Хочу, чтобы моя гостья затмила всех.
Расплылась в ответной глупой счастливой улыбке. Ну ничего не могла с собой поделать. Умом понимала, надо отказаться, а я взяла. Да еще и поблагодарила.
Экипаж, дернувшись, остановился. Выглянув, поняла: мы перед теми же воротами, через которые въезжали в прошлый раз, только сегодня тут не толпились кареты.
Геральт будничным движением начертил в воздухе спираль и показал подошедшему стражнику перстень. Человек в яркой черно-оранжевой форме, делавшей его похожей на пчелу, поклонился:
– Добро пожаловать, ваше сиятельство, всегда рады, – и вопросительно покосился на меня.
– Список принесите, – распорядился Геральт и пояснил: – Коснешься пальцем бумаги. Если ты в списке приглашенных, она вспыхнет. Только пальчик уколоть придется: все пропуски на крови замешаны.
Навсей потянулся к руке, я отдернула ее и отодвинулась на противоположный край сиденья. Неужели нельзя просто по спискам проверить, почему обязательно пальцы резать?
– Так как, ваше сиятельство? – поторопил стражник.
– Госпожа боится, – извинился за меня Геральт. – Она не местная.
Владелец черно-оранжевой формы кивнул и предложил немного подождать. Вернулся он с обычным свитком и попросил назваться. Простой вопрос поверг в недоумение. Как же представиться?
– Дария, – краснея, промямлила я.
– Наиви Дария, – поправил Геральт и шепнул: – Пора тебе фамилию получить. Возьмешь пока старую.
Имя в списке нашлось, и солдаты нас пропустили.
Утром королевский дворец выглядел иначе. Башни не казались мрачными, огоньки и фонарики не освещали деревья, придавая им особую прелесть. Зато я смогла рассмотреть сам дворец. С удивлением поняла, что парадный подъезд тоже изменился. Нет, он по-прежнему тянулся во весь фасад, но лестница сузилась до центральной части, а справа и слева сбегали откосы-скаты.
– Магия, – равнодушно пояснил Геральт. – Все равно ненастоящее. Я истинное вижу, а ты гостья, тебя иллюзиями потчуют.
То есть королевский дворец на самом деле не такой? Заинтригованная, высунулась из окна, провожая глазами одну из башен: у парадного подъезда не задержались, свернули.
– Ну, – смилостивился Геральт, – наверное, можно тебе показать. Ты вроде лангам не продашь, а, Дария?
Сначала подумала, шутка, но навсей посмотрел испытующе, пристально, значит, говорил всерьез. Пришлось заверить – выдавать никого не собиралась. Взгляд Геральта потеплел. Навсей кивнул и вывел в воздухе вязь рун. Пространство исказилось, поплыло. Изменились и контуры дворца. Он разросся, ощетинился десятками башенок, обзавелся переходами с высокими окнами, зубчатыми стенами и многочисленными пристройками. Перед замком возник парк с подчиненным строгой геометрии аллеями. Экипаж как раз огибал одну из «живых» изгородей, двигаясь вдоль фасада служебного флигеля.
Ахнула, когда мы свернули в зев ворот, под железную решетку. Пара мгновений темноты, и карета катила по брусчатке двора. За ним оказался еще один двор, затем еще и еще. Наконец мы остановились у двускатного высокого крыльца, не менее величественного, чем наколдованное, иллюзорное. Проворно подскочивший слуга откинул подножку и распахнул дверцу. Первым по традиции вышел Геральт и помог выбраться мне.
Экипаж укатил прочь, к каретным сараям.
Сколько же этажей в замке! Какой же он высокий, кровлями пронзает небо. И чем-то похож на прежний дом. Даже всплакнула немного, вспомнив прошлое, и шагнула навстречу настоящему.
– Будем подниматься по лестнице – выгляни в окно, – посоветовал навсей. – Повернись налево и увидишь флагшток Замка магов. Он издавна спорит с королевским штандартом.
Значит, Геральт проводит до покоев ее величества. Уже хорошо. Жаль, остаться не сможет.
– А к кому обратиться, чтобы экипаж подали? – шепотом поинтересовалась я, с интересом рассматривая фигуры, охранявшие вход. Неведомые звери с оскаленными мордами, ставшие на задние лапы. То ли грифоны, то ли бородатые львы. Чего в них только не намешано! – Тут все спешат, – покосилась на молодого человека, с важным видом пробежавшего мимо с пачкой бумаг, – все важные такие, а я… Я только язык знаю.
– Попросишь любого слугу, – посмеялся над моей наивностью навсей.
Оказалось, его тут многие знают. Стоило войти в холл, гудевший не хуже пчелиного улья, как Геральта окружили мужчины и женщины. Если последние больше интересовались мной, то первых волновали государственные дела.
– После, – еле сдерживая раздражение, кривился навсей.
Понимаю, при мне нельзя слова молвить.
В дневном свете покои королевы не казались такими мрачными. Они походили на комнаты в домах Геральта, только обстановка пышнее. Стены обиты тканями с разными рисунками, повсюду пузатые комоды, картины. В одной из комнат дежурили две женщины. Пользуясь тем, что никто не видит, они дремали, но поспешно встрепенулись, стоило хлопнуть двери.
– Назначено, лекарь, – убил в зародыше попытки воспрепятствовать нам пройти Геральт.
В голосе прозвучало столько силы, уверенности и власти, что, казалось, говорил сам король.
Фрейлины закивали, будто болванчики с ярмарки, и сели обратно на диванчик. Даже имен не спросили. С другой стороны, Геральт занимал важный пост, его обязаны знать в лицо.
Навсей поранил ладонь и коснулся двери. Замок щелкнул, пропуская в странную комнату. Тут стоял туалетный столик, много диванчиков, преимущественно оттоманок, везде, в том числе на полу, валялись вышитые подушки.
– Королевский будуар. – Геральт в который раз заменил энциклопедию. – Здесь принимаю гостей в неформальной обстановке. Дамы в утренних платьях пьют чай, едят пирожные и обсуждают все: от последних сплетен до государственных секретов. Выбирай место, садись, я узнаю, встала ли ее величество.
Огляделась и остановила выбор на желтом мягком табурете. Назывался он пуфом. Геральт же направился к запертым двойным дверям и постучался. Вместо ответа повернулась медная ручка, и навсей скрылся в полумраке соседней комнаты. Все, что успела рассмотреть, – тяжелую кисть подхвата.
– Заходи, – буквально через минуту позвал Геральт.
Пару раз глубокого вздохнула для храбрости и переступила порог.
Да это же спальня! Та самая спальня, в которой побывала ночью. Только тогда мы попали в нее, так сказать, с черного хода, а теперь вошли через парадный. Виденная золотая кисть действительно оказалась частью подхвата портьер, обрамлявших дверь в будуар.
Королева возлежала на подушках и пила кофе с булочками. Геральт вольготно устроился рядом, прямо на кровати, и, склонившись к самому уху ее величества, что-то эмоционально шептал. Ахнула, когда королева протянула ему рогалик с заварным кремом, а навсей поблагодарил и съел.
– Не удивляйтесь, – покровительственным тоном пояснила ее величество и подала руку для поцелуя. Сегодня она обращалась ко мне на «вы», вряд ли случайно. – Граф любит выпечку придворного повара, так почему бы не поблагодарить сущей безделицей верного слугу? Не думайте, милая, – она метнула на меня грозный взгляд, – никакого отношения к наслаждениям моя щедрость не имеет. Вы наиви, вам всякое может прийти в голову.
Показалось или королева похудела за ночь? Что с ней сделал Соланж? Все признаки энергетического истощения налицо. Кожа совсем прозрачная, все венки видны. Но ее величество не потеряла аппетит, даже шутит.
Вытерев губы салфеткой, Геральт облобызал королевскую руку и получил дозволение уйти.
– Доклад? – приподняла бровь монархиня.
– Всенепременно. Разложу, доложу, сделаю.
Без навсея стало неуютно. Я, потупившись, стояла у изголовья, ее величество допивала кофе.
– Надеюсь, еда не помешает лечению? – наконец нарушила молчание королева и пожаловалась: – Во всем теле такая слабость!
Ее величество бросила взгляд на часы и улыбнулась.
– Соланж пунктуален, должен сейчас прийти.
Не успела я испугаться, как воздух в спальне сгустился, явив немного растрепанного некроманта. Он явно не выспался и не горел желанием порадовать мир улыбкой. Оделся необычно, пусть и не по-домашнему: темные облегающие штаны, заправленные в сапоги на толстой подошве с широкими отворотами и железными подметками, черная рубашка свободного кроя и жилет с множеством карманов. На поясе покачивались ножны с кинжалом. Волосы собраны в хвост и заплетены в косу, чтобы не мешали.
– Доброе утро, миледи. – Приветствие Соланжа тоже оказалось далеко от идеала. – Как, заснули вчера?
– Вашими стараниями, – вздохнула королева и явно с подтекстом укоризненно добавила: – Могли бы постараться лучше, если бы не ваша гордость.
– Будем считать, я забрал себе вашу, – дерзко ответил некромант и обернулся ко мне.
Я лихорадочно продумывала пути к отступлению.
– И вам доброго утра, Дария. Частенько мы в последнее время видимся. – В низком грудном голосе прорезалась хрипотца, заставившая сжаться желудок.
– Личные дела за дверьми. – Нахмурившись, королева указала на портьеры. Что же она разглядела за подколкой некроманта? – Вернемся к лечению.
Оба отчего-то выжидающе посмотрели на меня.
– Ну же, Дария, командуйте. – Теперь Соланж смеялся. Он подошел вплотную и практически касался колен. – Согласитесь, нечасто выпадает такой шанс.
Большой палец некроманта коснулся краешка губ, чуть приоткрыв рот. Жест показался настолько откровенным и бесстыдным, что румянец залил щеки. Соланж на этом не успокоился и, желая смутить еще больше, погладил пальцем зубы.
Почему королева молчит, почему не остановит? Соланж на ее глазах позволяет себе омерзительные вещи! Однако королева и не думала гневаться, хоть и пристально следила за некромантом. Тому же нравилось издеваться.
Никогда не думала, что, не раздевая, мужчина способен фактически обесчестить. Всего за минуту. Сначала губы, затем экранирующий медальон. Соланж ловко подцепил его, вытащил, погладил пальцами и заставил упасть обратно в ложбинку между грудей.
– Даже не надейся! – Злорадный шепот заставил вынырнуть из жаркого тумана. – Я всего лишь проверял, не подсуетился ли Геральт. Увы, тут нет щита, который спас бы от физического немагического вреда или домогательств. Зато медальон работает исправно. – И уже громко, официально, добавил: – Успокойтесь и начнем. Кровь я очистил, могу повторить процедуру при вас, если не доверяете. Считайте меня ассистентом.
Если раньше я волновалась, то теперь и вовсе затряслись руки. Заметив мое состояние, Соланж оставил игры и попросил посмотреть в глаза.
– На вас медальон, я ничего дурного не сделаю, тем более в присутствии ее величества, – заверил некромант. – Нужно вас успокоить, а то король овдовеет. Да и вы тоже, кхм, – он выразительно покосился на кинжал, – не выживете.
Покорно взглянула в расширившиеся зрачки Соланжа и ощутила, что меня засасывает в них. И самое страшное – я не могу вырваться: предвидя мои попытки ударить, некромант прижал запястья к туловищу.
Странно, но липкий страх вскоре сменило спокойствие. Моргнула и только сейчас сообразила: зрачки некроманта больше не держат!
– Простите, миледи, – обернувшись к королеве, извинился Соланж, – юные девушки частенько нервничают.
Ее величество дернула плечиком и раздраженно отставила поднос в сторону.
– Может, начнем? – Когда сердилась, королева напоминала себя ночную, ту, которую я приняла за вампира. – Из-за вас я проснулась в несусветную рань. Игры с наиви, безусловно, интересны, особенно мужчинам, но займемся делом. Соланж, не трогайте девушку!
Некромант кивнул и смиренно устроился в свободном кресле.
Подошла к ее величеству и пощупала пульс: учащенный. Уняла биение сердца и только потом приступила к осмотру. Увы, ничего не изменилось, кровь по-прежнему пугала чернотой и зловонием. Положим, его я выжгу, но нужно заменить скверну чистой субстанцией.
– Милорд, – вернувшись в привычный мир, не оборачиваясь, робко спросила Соланжа, – вы можете влить новую кровь?
– Могу. – Некромант тут же оказался рядом. От него пахло травами и отчего-то молоком. – Для этого и звали. Скажете когда, сделаю.
Соланж бросил взгляд на королеву и посоветовал ее усыпить. Я не возражала: так даже лучше. Ее величество, видимо, не спрашивали. Некромант взял на себя труд набросить чары: просто начертил руну, провел рукой над лицом королевы, и та провалилась в глубокий сон.
– Действуйте! – Соланж отошел в сторону.
Сначала близость некроманта нервировала, но потом напомнила себе о лекарском долге и с головой погрузилась в работу. Дело двигалось медленно: слишком много яда в крови. Приходилось, запасаясь терпением, вычищать огнем. Слизь липла к пальцам, гасила огонь, норовила вырвать нож, но я не сдавалась. Руки дрожали, но продолжала бороться с ядом, съедавшим королеву изнутри. Та впустила в сознание, теперь работа продвигалась быстрее. Еще бы взять где-то энергии: моя, увы, быстро заканчивалась. И тут ощутила тепло. Оно заключило в кокон и, лаская накатывающими волнами, начало укачивать, как в колыбели. Сначала не поняла, что это, потом догадалась: энергия! В меня никогда не вливали чужую. Признаться, я полагала, сила некроманта совсем другая, а тут не чернота, солнышко. Или это не Соланж?
«Кто же еще? – раздался усталый голос в голове. – Давай делай. Я не только брать умею. И энергия не совсем моя, бери смело».
Уму непостижимо! Некромант – помогает мне? Признаться, полагала, он пошутил насчет ассистента.
Сразу почувствовала, когда Соланж влил в королеву чистую кровь. Тут же стало светлее, чернота зашипела и, видимо, решив убить жертву, пока я не успела ее исцелить, отлила к сердцу. Вседержители, каких сил мне стоило остановить эту лавину! Пару раз она захлестнула с головой, заставив задыхаться. Но, к счастью, вынырнула. Только вот сердце королевы остановилось. Не успела я… Отчаянно начала согревать его, шептать слова заклинания. Руки массировали пока еще теплый орган, слух пытался уловить хоть слабое биение. Сил не осталось, но сделаю, добьюсь. Моя пациентка не умрет, не допущу!
Когда уже теряла сознание, уплывала в серую хмарь, меня выдернули из чужого тела. Судорожно вздохнув, попыталась вернуться – не позволили.
Открыла глаза и поняла, что лежу на королевской постели. Надо мной склонился Соланж. Рукава закатаны, зрачков вообще нет. Завизжав, попробовала вскочить, но не смогла, так обессилила.
– Лежать! – приказал некромант и, ухмыльнувшись, изменил приказ: – Спать!
Странно, но я действительно умиротворенно заснула. А ведь рядом умирала королева.
* * *
Первым звуком, который услышала после пробуждения, было тиканье часов. Долго не могла понять, откуда в спальне взялись часы. Потом пришлось гадать, откуда плед и почему лежу полураздетая под одеялом. Последнее заставило активизировать внутренние ресурсы и открыть глаза.
Богато обставленная комната, но не спальня королевы. Я лежу на огромной кровати под пологом, поверх одеяла тот самый пушистый плед. В ногах и вовсе рысья шкура. Постельное белье дорогое, шелковое, сама кровать еще дороже. Если не ошибаюсь, из эбенового дерева. Боюсь представить, сколько она стоит. Полог синий, с картой звездного неба. Ничего знакомого, созвездия все чужие.
Как я здесь оказалась? Заворочалась, пытаясь выбраться из кокона одеяла. Не давала покоя мысль, кто и почему меня раздел. Неужели?.. Похолодела от ужаса и, зажмурившись, засунула руку под тонкую ткань. Ничего, от сердца отлегло.
– Очнулась?
Вздрогнула и обернулась. В глубоком кресле с толстой книгой на коленях сидел Соланж. Он успел переодеться, облачился в домашний наряд. Некромант излучал спокойствие и расслабленность.
– Не пугайся, ты у меня дома. Нехорошо оставлять девушку без сознания на диванчике.
Соланж захлопнул книгу и встал. Сжалась в комок, когда его пальцы коснулись лба.
– Вроде в порядке, – пробормотал себе под нос некромант. – Скоро восстановишься. Самоотверженная наиви!
– А потом вы меня отпустите? – робко спросила я, впрочем, уже зная ответ.
– Нет, конечно. – Соланж поправил одеяло – заботливый жест убийцы. – Ты слишком долго думала, я такое не люблю.
Конец. Стоит восстановиться энергии, как некромант поднимет на руки и отнесет на алтарь. А дальше… Лучше бы убил! Судя по рассказам Геральта и намекам Соланжа, я позавидую душевнобольным.
– Боишься? – Голос некроманта сочился жалостливым ядом. – Ничего, я не коновал, усыплю во время процедуры. Но плохо ведь не сразу станет, сначала мы поговорить сможем. Ты любопытная девочка, а в лаборатории столько интересного.
– Можно я ее в другой раз осмотрю?
Осторожно начала пробираться к краю кровати, но натолкнулась на руку некроманта. Тот покачал головой и потянулся к моим векам. Сообразив, чего он добивается, извернулась и, чтобы хоть как-то потянуть время, набросилась с обвинениями в убийстве королевы. Соланж дал выговориться, а потом в пух и прах развеял наветы.
– Девочка, я похож на идиота?
Удивленно помотала головой.
– Так теперь ответь, почему умный человек должен бросить умирать ее величество? Жива Евгения, спит. Как проснется, недоброжелатели локти искусают. Я ведь некромант, – с гордостью добавил Соланж.
Это хорошо, но успеет ли королева меня спасти?
– Завтра, – склонившись к самому уху, горячим шепотом пообещал некромант. – Все завтра, милая.
От его голоса побежали мурашки по коже. Наделили же Вседержители мерзавца таким тембром! Признаться, на мгновение поддалась наваждению. Так, наверное, Соланж и располагал к себе. Воистину, зло коварно и обольстительно.
– Ничего не будет, даже не мечтай, – уже привычным тоном добавил некромант. – Нет, ты, конечно, блондинка, наиви, но сила дороже развлечения. Особенно если к твоим услугам любая женщина.
– Так уж и любая? – не удержалась от саркастического замечания.
Видимо, вопрос ударил по самолюбию Соланжа, потому что он ушел, не удостоив ответом. Так, сама того не предполагая, получила в подарок драгоценное время. Надо использовать его во благо: одеться и попытаться сбежать. Только прямо сейчас не получится: слишком слаба.
Преодолевая накатывавшую волнами дурноту, доползла до края кровати и поглядела, не забрал ли некромант одежду. О небо, Соланж оказался не таким мерзавцем: платье и юбки, аккуратно сложенные, лежали на козетке. Только воспользоваться ими пока не могла.
Лежала, чувствуя, как ноет каждая мышца. Так возвращалась жизнь, это без боли не бывает. С одной стороны, спасибо Соланжу, без него не выкарабкалась бы, с другой – сделал он это с корыстными целями.
Повернув голову, в отчаянии смотрела в окно. Пока за ним солнечно, но ведь потом стемнеет и начнется кошмар. Самое печальное – я ничем не смогу помешать некроманту. Нет ни дара, ни знаний. Одна надежда на Геральта. Если я ему действительно дорога, он найдет и спасет.
Как живые, встали перед мысленным взором зеленые глаза с болотным ободком, волосы с темным отливом, упрямая линия рта. Если бы могла, прикоснулась бы к этим губам, прогнала заботы, но Геральт далеко, у него дела. Соланж же рядом, за стеной. Даже как женщина я его не прельщаю. Впервые пожалела об этом. Так бы поторговалась, но, увы, некромант равнодушен к моим прелестям.
Решив заранее не хоронить себя, кое-как оделась. На этом, собственно, силы и закончились. Кровь пульсировала в висках. Дыхания не хватало. Я напоминала загнанную лошадь. И судьбы у нас, в общем-то, схожие.
Дрожащей от мышечного напряжения рукой потянулась к экранирующему медальону – на месте. Странно, почему Соланж не снял его? Погладила холодное стекло и вновь представила Геральта. Может, между ним и медальоном есть связь? Пальцы бережно сжали украшение. Так, с серебряным глазом внутри голубого стекла, и погрузилась в неглубокую дрему.
Меня разбудили непонятные крики. Заворочалась и приподнялась на локте. Радостно отметила, что могу спокойно сидеть. Слабость прошла, голова больше не кружилась. Воспользовавшись дарованной свободой передвижений, соскочила с кровати и кинулась к окну. К двери даже не подошла: точно заперта и опутана чарами. Увы, меня постигло разочарование: рамы не открывались. Билась так и этак – безрезультатно.
– Соскучилась?
От звука знакомого насмешливого голоса вздрогнула и вжалась в стену. Неужели уже все, мое время истекло?
– Пойдем обедать, Дария. – Соланж приблизился на расстояние в пару шагов и протянул руку. Видя, что я не спешу ее принять, холодно, с натяжкой, будто неживой, улыбнулся. – Тебе надо поесть. Или решила голодать, чтобы вызвать во мне чувство вины?
– Вряд ли вы его испытаете, – покачала головой я.
– Отчего же? – пожал плечами некромант и сам взял за руку. От его прикосновения по телу пробежали мурашки. – Пойдем, Дария, – чуть мягче повторил Соланж. – Потом я покажу лабораторию.
– Зачем?
Я действительно не понимала, для чего меня развлекать. Бросить на алтарь, и вся недолга.
– Тебе же интересно, – скопировав мой удивленный тон, ответил Соланж и дернул за руку. Так как я сопротивлялась, некроманту пришлось приложить больше усилий, в итоге меня по инерции толкнуло носом прямо в грудь мучителю. – Там же куча колбочек, баночек, магия.
Прежде чем успела ударить по руке, Соланж потянулся к груди, но, как выяснилось, вовсе не за тем, чтобы пощупать, а чтобы застегнуть пуговку, которую пропустила.
– Я постараюсь сохранить большую часть тебя, – видимо, чтобы обнадежить, пообещал некромант и потрепал по подбородку. – Это тяжело, но возможно. Дурочкой точно не станешь. Жаль, не могу забрать силу иным способом. Наверное, в этом тоже есть своя прелесть.
Глаза Соланжа прищурились, пристально изучая. Даже неловко стало, захотелось одернуть платье и закрыться руками.
– Или не жаль? – задумчиво рассуждал вслух некромант, ничуть не смущаясь моего присутствия. – Какой же Геральт дурак!
К счастью, развивать тему Соланж не стал. Цепко сжимая мой локоть, некромант вел через анфиладу комнат. По пышности убранства они не уступали королевским покоям, только Соланж предпочитал более строгие цвета и лаконичные формы. Странно, но традиционного некромантского черного цвета не видно. То ли Соланж его не любил, то ли народная молва ошибалась.
Столовая поражала размерами – и столом, в центре которого зияла дыра, в которую вставили базальтовую чашу. Зачем она и почему не проломила стол?
– Специально для тебя, – Соланж махнул рукой в сторону чаши. – Ополоснешь лицо и руки.
Не знаю почему, но мне не хотелось прикасаться к чаше. Подсознание подсказывало, некромант задумал какую-то каверзу. Только добавляла масла в огонь улыбка Соланжа, нехорошая такая, как у голодного лиса. В итоге доверилась внутреннему голосу и предпочла соврать, будто не голодна.
– Дария! – Некромант потешался над моим страхом. Вот эти эмоции у него настоящие, сразу почувствовала. – Ты решила, будто я собрался утопить? Помилуй, зачем?
– В обычных домах таких вещей не ставят. – Хмурясь, обошла стол, даже заглянула под скатерть, но ничего особенного не заметила. – И чаша тут наверняка появилась специально для меня.
– Не ставят, – не стал отрицать Соланж и сопроводил громким фырканьем очередную попытку разгадать секрет странной конструкции. Даже не верится, суровый некромант, холоднее льда – и прыскает в кулак, как мальчишка! – Только у некромантов. Видишь ли, – он замолчал, хитро глядя на меня, – нам нужно по-особому мыть руки. Я-то это уже сделал, а вот ты пока нет. Вспомни, кое-кто лечил королеву, копался в мертвом. Мне негативная энергия в доме не нужна, а чаша ее удалит. Поэтому прошу! – Соланж указал на странный умывальник.
Недоверчиво заглянула в чашу. По виду там обычная вода, только сосуд непривычной формы – в виде конуса, сужающегося книзу.
Ладно, была не была!
Вода оказалась прохладной и приятной, а еще звенела. Я даже заслушалась – словно колокольчики!
– Мой хорошенько, – наставлял Соланж. – Оставишь частичку – самой же хуже.
Некромант сел и чинно разложил салфетку на коленях.
Я честно повозилась в воде еще пару минут, затем решила: хватит – и потянулась за полотенцем. А дальше? Стол большой, где мне сесть?
– Любое место на твой выбор. Можешь поближе ко мне. Или боишься? – Соланж не скрывал злорадства.
Пожала плечами и выбрала место неподалеку от чаши. Слуги тут же убрали лишние приборы, ужин начался. Он проходил в полном молчании. Соланж не предпринимал никаких попыток завести беседу, зато ел с аппетитом, уминая за обе щеки с неаристократической жадностью. Я догадывалась, дело в ритуалах: они отнимали много сил.
– Так что с ее величеством? – не выдержав, задала давно мучивший вопрос.
– Жива, здорова. Тебе уготовано теплое местечко при дворе и куча похвал от королевы.
Он издевается? Какое местечко, если некромант расчленит на мелкие частички? Поджала губы и уставилась в тарелку. Аппетит тут же пропал. Соланж заметил резкую перемену и тоже отложил приборы, обратив на меня долгий пристальный взгляд.
– Я обещал не убивать, твои сомнения оскорбительны, – с чувством поруганного достоинства заявил он. Даже глаза посветлели от ярости. Поневоле съежилась, дышала через раз. – Ешь!
Окрик некроманта заставил вздрогнуть. Хорошо не жевала, подавилась бы.
Вновь воцарилось тягостное молчание, неотвратимым мечом судьбы нависнув над головой. Его разорвало усиленное магией бряцанье колокольчика в холле. Соланж поднял голову, прислушиваясь, потом обратил взгляд на двери столовой. Они действительно скоро отворились, впустив слугу. Некромант чуть вскинул подбородок и поджал губы, выказав недовольство по поводу прерванной трапезы. Слуга сглотнул, поклонился и, предчувствуя хозяйский гнев, доложил:
– Его сиятельство граф Геральт Местрийский.
От удара кулаком по столу задрожала посуда. Соланж медленно поднялся, одарил слугу испепеляющим, полным ненависти взглядом, и прошипел:
– Выгнать вон!
– Но, милорд, он же аристократ… – пятясь к дверям, проблеял слуга.
– Вон, я сказал!
От рокота голоса Соланжа завибрировал стол. Мне грешным делом захотелось спрятаться, забиться в самый дальний темный угол.
– Вижу, вы не голодны, – некромант вновь перешел на холодное вежливое «вы». Он обошел стол и остановился за спиной. – Тогда можем начинать. Нет смысла тянуть.
Ну уж нет, никуда я с ним не пойду! Вцепилась в скатерть, но Соланжа это не остановило. Не жалея хрусталя и фарфора, он отодрал от стола и закинул на плечо, предварительно обездвижив.
И тут распахнулись двери столовой. Да как – Геральт снес створки мощным воздушным потоком. В белой рубашке и черном атласном жилете, с мечом на поясе и с посохом в руках, навсей напоминал пирата. Даже хвостик такой же. Немного не вписывался в общую картину посох, но зато глаза точь-в-точь! Сузившиеся, пылающие праведным гневом, они обежали комнату и остановились на Соланже. Тот среагировал мгновенно: скинул меня на пол, впрочем, не забыв подложить воздушную подушку, и занял боевую стойку.
– Соланж Альдейн, вы нарушили законы королевства! – Голос Геральта гремел, казалось, наполнив все пространство комнаты. Навсей будто стал выше и раздался в плечах. – И вы понесете положенную кару.
Пиджак полетел на пол, а между прочим, он белый, испачкается. Некромант скривился, будто съел лимон, и неспешно засучил рукава.
– Это вызов? – прищурился Соланж.
Геральт кивнул и холодно предложил выбрать оружие.
– Их величествам все известно, – добавил он.
На лице некромант не дрогнул ни один мускул.
– Не пугайте, Геральт, вы прекрасно знаете, я для государства важнее, нежели какая-то светлая. Если разобраться, ее терпят только потому, что наиви – вымерший вид. В иные времена Дария бы покорно раздвинула ножки и приняла всех желающих, после же умерла от удавки. Приплода ведь светлые не дают, верно?
Холодные глаза остановились на мне. Кожа будто покрылась инеем, а в воздухе запахло зимой. Оскорбления некроманта красными пятнами проступили на моих щеках. Как он безжалостен!
– Вот поэтому наиви в наложницы и не брали, – подытожил Соланж, так и не дождавшись ответа. Не знаю, что уж там он ожидал услышать. – Зато с ними охотно развлекались. Спроси у Геральта, какая мечта у всех темных мальчишек?
Ожидала, навсей осадит наглеца, но тот отчего-то смутился. Что же там такое, совсем неприличное и связанное с наиви? Потом узнаю, а сейчас постараюсь заговорить некроманта, чтобы Геральт смог спокойно его обездвижить. Однако Соланж болтать не собирался. В его руках уже возник светящийся посох.
Прикрыв глаза руками, с ужасом ожидала: вот-вот с треском сорвется заклинание. Но в столовой воцарилась странная звенящая тишина. Отважилась глянуть и замерла, в ужасе взирая на два радужных пузыря, внутри которых бесновались молнии.
Жезлы накалились до предела, губы волшебников сжались от напряжения, резко обозначились скулы. Побелевшие пальцы с трудом удерживали вибрировавшее оружие. На мгновение показалось – заключенная в посохах энергия разорвет владельцев. И самое страшное – я ничем не могла помочь Геральту.
Наконец тишина лопнула. Пузыри действительно взорвались, молнии вырвались наружу. Магов отбросило на пол и немного протащило, меня же едва не придавило столом. В последний момент чудом успела уклониться, зато посуда щедро осыпала осколками. Кажется, парочка застряла в волосах.
Залечить царапины не составило особого труда.
Ох, похоже, взрыв оказался сильнее, нежели предполагала. Ни Соланж, ни Геральт до сих пор не встали, так и лежали, уставившись невидящим взглядом перед собой. На губах запеклись капельки крови.
Хрустя фарфоровыми осколками, медленно, готовая в любую минуту отпрянуть обратно, подкралась к Геральту и присела на корточки. Лоб навсея оказался липким и холодным. Наклонилась, чтобы понять, насколько сильно пострадал Геральт, но тот внезапно моргнул. От неожиданности отшатнулась и, не удержав равновесия, плюхнулась на пятую точку. Навсей рассмеялся. Это так не вязалось с накалом страстей, что я даже засомневалась, в своем ли он уме.
– Отойди! – Геральт легко поднялся на ноги и оттолкнул в сторону, к многострадальному столу.
Только сейчас заметила – Соланж тоже пришел в сознание и гаденько улыбался. Почему, я поняла буквально через минуту, когда по полу к нам побежали серые нити. Геральт ругнулся и рубанул по ним мечом. Нити зашипели и превратились в змей. Раздувая кожаные капюшоны, они метнулись к навсею, силясь ужалить. Но Геральт оказался отменным мечником. Оружие в его руках слилось с воздухом, превратилось в разящие солнечные лучи, без пощады отсекавшие головы.
Соланж, разумеется, не терял времени даром и воспользовался магией. Его посох вновь заискрился и выпустил нечто вроде шаровой молнии. Воздух загудел и начал сгущаться в черную тучу. Криком привлекла к ней внимание Геральта. Похоже, того колдовство некроманта разозлило, иначе почему он принял боевой облик?
«Саланж!» – раздался то ли рык, то ли рокот волн, и в следующий момент Геральта надежно укутал красноватый щит. Он легко поглотил чары Соланжа и отразил их потоком синих частиц. Они, словно иглы, пронзили некроманта. Тот захрипел и повалился на колени. На пол звонко упала капля густой крови. Одна, затем еще одна. Как завороженная, следила за стремительно прираставшей лужицей.
Того, что случилось дальше, точно не ожидала. Соланж обмакнул палец в собственную кровь и начал выводить на полу незнакомые письмена. Повинуясь дурному предчувствию, рванулась к нему и ударила по руке. Рискованно, знаю, но зато не сработала магия крови.
Никогда не забуду лицо Соланжа, перекошенное яростью, абсолютно белое, похожее на маску, с впалым, будто у покойника, носом. На мгновение мне даже показалось, некромант мертв.
Цепкие пальцы дернули за ногу, повалив; низкий, глубокий голос приказал, завораживая: «Силой Ночи и Тьмы ты подчиняешься мне!» Я лежала и не могла пошевелиться, ощущая, как медленно, но верно погружаюсь в вязкую темноту. Лучом света в ней был голос Соланжа. А потом все оборвалось, дурман развеялся. Я очнулась в паре шагов от опутанного сетью матерившегося некроманта. От забористых выражений, которыми он щедро потчевал Геральта, розовели уши. Навсей не обращал на врага никакого внимания. Он быстро подхватил меня на руки и отступил к дверям столовой.
– Теперь держись, – шепнул Геральт и сжал один из амулетов на шее.
По тому, как завихрилось и загудело пространство, поняла: навсей активировал портал. Значит, они бывают разные и открываются тоже по-разному.
Носом пошла кровь. Неведомая сила попыталась вырвать из рук Геральта, но тот держал крепко. «Прости, – оправдываясь, шепнул он, касаясь губами уха, отчего оно чесалось, – у Соланжа сильная защита, я с трудом взломал. Поэтому тебя и тошнит: магия хозяина дома обратно тянет».
Яркая вспышка – и Геральт бережно сгрузил ношу на кровать. Лба коснулась прохладная ладонь, затем ее сменил мокрый платок.
– Ничего, – заботливо ворковал навсей, суетясь вокруг меня, – сейчас пройдет. Ты слабенькая, собственный щит хиленький, прогнулся.
Преодолевая дурноту, приподняла голову и ахнула: Геральт словно вылинял. Скулы заострились, подбородок и рот в запекшейся крови, грудь ходит ходуном от тяжелого дыхания. И на коже – ожерелье из пота. Тяжело далось наше бегство!
– Сейчас, потерпи минуточку!
От Геральта отделилось на-ре и облачком замерло надо мной, будто раздумывая, как поступить. Оказалось, навсей забыл спросить разрешения войти в меня.
– В каком смысле? – нахмурилась я, невольно заерзав.
Страшно! Я не готова, я должна переспать с этой мыслью, а не… Оказалось, Геральт хотел лишь проникнуть за мой щит. Промямлила согласие, добавив, что о таком и спрашивать не стоит, давно доверяю, и густо залилась краской. О чем только думаю? Лишь бы Геральт не понял, почему так занервничала. Право слово, не стал бы навсей вот так предлагать заняться любовью! Геральт же как назло улыбался. Неужели мысли прочитал? Я же со стыда умру!
– Все, – довольно сообщил Геральт и выпрямился.
На-ре втянулось обратно в хозяина. Странно, я ничего не почувствовала, абсолютно ничего. Хотела спросить об этом Геральта, но раздумала, утонув в зеленых глазах. Они затягивали, будто омуты. А еще эта улыбка, блуждавшая по губам навсея. Он будто специально наклонился ближе, практически касаясь лица. Дыхание сразу участилось, губы зачесались. Да что же это такое? Вдобавок я наверняка лицом как свекла.
Сердце так и рвется из груди, хочется приподняться и… Облизнув пересохшие губы, поспешила сосредоточиться на чем-то другом, кроме соблазна. Кровь! Точно, Геральту нужно лечение. Заодно успокоюсь, избавлюсь от наваждения. А то еще немного – и поцелую навсея.
– Со мной уже все в порядке, давайте вас осмотрю.
Села, поспешнее, чем следовало, и, видимо, напрасно. Геральт ухмыльнулся и изогнул бровь. Точно догадался!
– Ну, если хочешь, осматривай, – с наглой ухмылкой разрешил навсей и развалился на кровати.
Еще и глаза закрыл, будто так и надо.
Бегло проверила ауру и, поколебавшись, потянулась к лицу, стереть кровь. Геральт томно вздохнул, когда пальцы коснулись кожи. Можно подумать, я его глажу! Тут же отдернула руку и заработала недовольное:
– Ты, кажется, осматривать собралась.
Геральт открыл глаза и глянул так, будто он при смерти, а я помогать отказываюсь. Хорошо, может, навсей действительно храбрится, а под рубашкой колотая рана или ожог. Маги устроили знатный поединок, без повреждений точно не обошлось.
Убеждая себя, что это обычный больной, начала медленно расстегивать пуговицы. Почему-то безобидное занятие казалось безумно порочным. Может, из-за полуулыбки Геральта? Как у кота в предвкушении сметаны. Навсей и дышал иначе, неровно. Дразнит? Так и есть, дразнит! Разозлившись, поборола стеснение и быстро разделалась с пуговицами. Но тут случилась новая напасть: каждое прикосновение к обнаженной мужской коже отзывалось приливом крови к щекам. Геральт тоже подливал масла в огонь, млел, будто от ласки. А ведь я только ощупывала! Как прикажете работать?
– Все в порядке! – отвернувшись, брякнула я. – Заживет.
– А вдруг нет? – приподнявшись на локте, промурлыкал Геральт. – Разве ты все посмотрела?
Стащила с навсея рубашку. Одни синяки, царапины, ран вроде нет.
Какой же у него твердый, подтянутый живот! Сразу видно, много тренируется. И кожа гладкая, не грубая. Чуть потная, но этим и притягательная. Стоп, о чем я думаю? Какое мне дело, как и что у Геральта выглядит, как он дышит? Ладно, снаружи все хорошо, но могут быть другие повреждения. Едва начала щупать живот, стремясь определить, все ли в порядке с внутренними органами, как Геральт предательски тоненько застонал, и не от боли. Я отпрянула как ошпаренная, но навсей ловко ухватил за руку и повалил на кровать. Опомниться не успела, как ощутила тяжесть его тела и вкус горячих нетерпеливых губ. Возмущенно уперлась нахалу в грудь, и тот, не разрывая поцелуя, перекатился так, чтобы я оказалась сверху. Теплые ладони тут же легли на попу. Мне бы возмутиться, но сердце прыгало где-то в горле, а тело стало тряпичным.
– Да?.. – на время прервавшись, хрипло, с надеждой спросил Геральт.
Глаза горели, а руки в кои-то веки оставили в покое. Мне бы слезть, но на навсее оказалось так мягко и уютно, а желанные губы так близко… Гори все синим пламенем, я хочу с ним целоваться!
Разумеется, ответить на странный вопрос без самой сути вопроса не смогла, хотя навсей и прожигал взглядом. Вместо этого зарылась в волосы Геральта и потянулась к губам. Не знаю, сколько мы целовались. Я потеряла счет времени. Мира больше не существовало, только губы навсея. Не помнила, и как снова оказалась под Геральтом, очнулась от сладкого дурмана, только когда ощутила прикосновение к бедрам. И не поверх юбок, а под ними. Оказалось, навсей давно задрал подол и гладил полоску кожи между чулком и поясом.
– Помнится, тебе нравилось, Дария, – лукаво шепнул он и, перекатившись, сел.
Признаться, испытала разочарование, но оно быстро сменилось смесью стыда и истомы. Пальцы Геральта массировали ноги от колен до самых пальчиков, а губы… Ох, мать отодрала бы за уши, если бы узнала! Кожа плавилась под умелыми прикосновениями, а сердце окончательно угнездилось в горле. Живот ныл, требуя чего-то непонятного. Вседержители, я снова испытала желание!
Язык Геральта уже дразнил застежки пояса. Пальцы скользнули под чулок.
Непроизвольно выгнулась, когда кончик языка пощекотал кожу. Мне не хватало воздуха, низ живота предательски ныл.
Недовольно замычала, когда Геральт отпустил ноги и одернул подол. Как, и это все?! Я готова была умолять о ласке, но пока мучительно кусала губы.
Геральт победоносно ухмылялся.
– Грязно и гадко, Дария? – наклонившись, выдохнул в губы навсей.
Мерзавец дразнил предвкушением поцелуя, но не желал его дарить. Пришлось взять самой.
– Ммм, мне остаться на ночь? – прервав сладкую пытку, спросил Геральт, поглаживая грудь. А я и не заметила, когда он положил туда ладони.
– Нет, – смущенно промямлила в ответ.
– Мне уйти? – продолжал искушать негодяй, наградил чередой быстрых поцелуев шею и начал терзать ухо.
Это оказалось выше моих сил, и я сдалась.
Следующими в неравной борьбе пали запястья. Шумно дыша, гадала, как обычные ласки способны рождать такое удовольствие. Но оно показалось детским лепетом после коленок. Тут уж не смогла сдержаться. Каждое прикосновение языка – будто порция огня по жилам. Тело превратилось в чуткий инструмент в руках Геральта. Мне не хватало воздуха, а члены утратили возможность двигаться.
Чулки давно сползли, подвязки Геральт стащил зубами. Затем он приподнял меня и удивительно легко избавил от пояса. Но главное искушение и главный позор ждали впереди. Теплая ладонь легла на панталоны и погладила низ живота. Пальцы собрали ткань, немного оголив тело. Залившись румянцем стыда, дернулась. Волшебство прикосновений пропало.
– Все хорошо, Дария, не бойся! – Навсей лег рядом и привлек к себе. – Если хочешь, начнем с меня. Там, – он едва сдержал смешок, – все знакомое.
Лукаво заглянув в глаза, Геральт расстегнул и стянул брюки. Я тактично отвернулась. Вот почему не выставлю его из комнаты? Знаю ведь, чего хочет. Но проблема заключалась в том, что я этого тоже жаждала, пусть одновременно боялась.
– Давай ладошку.
Геральт скинул лишнюю одежду на пол и лег на спину.
– Вы женаты, – из последних сил сопротивлялась, но тело упорно толкало к навсею.
Геральт не ответил и, перевернувшись на бок, поцеловал. Затем взял мою ладонь и положил себе на живот. Я робко погладила его, но спуститься ниже не решилась, пусть даже на навсее остались кальсоны.
– Нужно бороться с глупыми страхами, Дария, ведь ты тоже меня хочешь.
Хочу, но никогда не признаюсь, лучше умру. Какой позор! Приличные девушки всегда позволяют собой обладать, а не просят сделать женщиной.
Стиснула зубы и отвернулась. Не стану смотреть на идеальное тело, и все пройдет. Нужно просто полежать, овечек посчитать…
– Бедная наиви! – сочувственно вздохнул Геральт и по очереди наградил запястья нежными поцелуями. – Неужели не хочешь попробовать?
– Это больно, – призналась в самом главном своем страхе.
– А если не будет больно?
Пальцы поглаживали пальчики, дыхание щекотало шею.
Что он со мной делает? Вместо решительного отказа позволила Геральту положить ладонь на грудь. Странное ощущение: и приятно, и страшно. Сердце ушло в пятки, когда навсей расстегнул первую пуговку платья. Затем же страх ушел, наоборот, не терпелось избавиться от одежды, даже помогла Геральту раздеть себя до корсета. Думала, он тут же ринется снимать последний оплот, но нет, навсея вновь заинтересовали ноги.
Ммм… Растеклась по простыням, утонув в бесконечном блаженстве. Мнилось, будто вокруг ласковое море. Оно бережно качает на волнах, уносит прочь печали. Губы Геральта – как прикосновения волн. Они накатывают на песок кровью в жилах, заставляют мечтать остановить время.
Сладостная дрожь и поцелуи – все смешалось в один комок. Прикрыв глаза, сама подставляла ногу, чтобы продлить ощущение эйфории. Как я могла прежде отказываться от этого, отчего отталкивала Геральта?
Дорожка поцелуев веером мурашек разбежалась от кончиков пальцев до бедер, замерев в животе. Губы навсея поднимались все выше, заставляя с нетерпением ждать продолжения. Все внутри жаждало нового, пока еще в глубине души пугавшего статуса, и вот пальцы Геральта добрались до панталон. Судорожно вздохнула. Еще ни один мужчина не касался меня в том месте. Навсей не торопился, медленно гладил, а потом потянул за завязки.
– Ты должна мне желание. Помнишь? – рисуя пальцем узоры на бедре, с придыханием напомнил Геральт.
– Какое? – уже догадываясь, хрипло спросила я.
Стыд и желание боролись между собой. Стоило навсею убрать руку, перестать ласкать, как нестерпимо хотелось прикрыться, убежать, но стоило летящим поцелуям покрыть нежную кожу, как мышцы сами собой расслаблялись.
Навсей предпочел не раскрывать карты, ограничившись коротким: «Увидишь». Он попросил согнуть ноги в коленях. Думала, Геральт сразу ляжет сверху, как и положено мужчине, но вместо этого он продолжал ласкать, с каждой минутой заходя все дальше.
Напряжение нарастало. Каждый раз вздрагивала, но вовсе не от страха, когда Геральт дыханием пускал стада мурашек по телу. Горячий умелый язык заставлял извиваться, умолять об окончании пытки. Я никогда еще не испытывала такого удовольствия.
Все дальше и дальше в запретные глубины, чтобы терзать и заставлять просить об избавлении. Когда же язык вынырнул и переместился чуть выше, застонала. Вседержители, я не выдержу!
Сама расшнуровала корсет: он жал, мешал дышать.
Хватит, не могу больше!
Плохо соображая, что делаю, сжала собственные груди. Внизу полыхал самый настоящий пожар. Пусть сделает все сейчас, иначе сгорю! Жестокосердный Геральт поступил иначе: отпустил, да еще и панталоны на место вернул. Не завязал, правда. Сидел и смотрел на меня, а я пыталась прийти в себя, хотя бы выровнять дыхание. Чувствовала, как навсей пожирал глазами грудь, чуть ли не плотоядно облизываясь, и не пыталась прикрыться. А ведь в Мире воды Геральта бы со скандалом заставили жениться: обесчестил же, пусть даже оставил девственницей.
– Дария? – В голосе звучала небывалая нежность.
Тембр стал ниже, как у Соланжа. Голос холодком пробегал по коже, даря желанное спасение от жара. А вместе с ним пришло сознание, что Геральт больше на меня не посмотрит. Никому не нужна легкодоступная девица. Я все испортила. Тут же вернулся стыд. Он накрыл удушливой волной, слезами полился из глаз. Прикрывшись брошенным рядом платьем, разрыдалась и тут же оказалась в объятиях Геральта.
– Что случилось, Дария? – тревожно спросил навсей, убирая волосы изо рта.
Он укачивал, будто ребенка, и странное дело, мне действительно стало легче, во всяком случае, смогла кое-как объясниться. Навсей высмеял мои страхи и заверил – никуда он после не сбежит. В искренности слов убедил поцелуй.
Во мне будто что-то оборвалось, исчезла стена, наружу хлынули чувства.
Все плыло в тумане: поцелуи, ласки Геральта, с каждой минутой становившиеся все откровеннее. Я вновь превратилась в податливую лиру, думать забыла о собственной наготе.
Грудь идеально легла в руки Геральта. Казалось, ее создали для него. Навсей не скупился, остатки разума покинули меня вместе с бешеным биением сердца. Я хотела, чтобы это не кончалось, чтобы сладкая истома, разлившаяся по телу, осталась со мной навсегда. Соски затвердели и стали настолько чувствительны, что реагировали даже на дуновение воздуха. Кажется, я стонала. Почему кажется? Потому что мир остался где-то внизу, а я парила в небесах.
Не помню, когда Геральт разделся, когда наши тела переплелись. Навсей продолжал неистово целовать, пару раз заставил вскрикнуть, оставив засос. В ответ скользнула пальцами по курчавым волосам. Если уж переступила грань, пойду до конца.
Возбужденный мужской орган оказался твердым. Сначала робко, потом уже смелее прошлась по всей длине. Какой же он огромный! Неужели поместится во мне? Из книг выходило – да, но как-то не верилось. И почему тогда, еще в Мире воды, достоинство Геральта показалось неприглядным? Глупая, он самый прекрасный на свете. Навсей терпеливо ждал, пока, будто ребенок, изучающий новую игрушку, налюбуюсь, а потом уложил на спину.
Все вышло совсем не так, как себе представляла. Резкая боль сменилась ощущением наполненности и странного нечто, чего я никогда прежде не испытывала. Оно напоминало желание, только ярче, сильнее. С каждым толчком Геральта внутри меня, судорожным вздохом, ласковым словом мы сливались все крепче, пока не превратились в единое целое. Боль ушла, а вместе с ней и страхи. Мнилось, будто я в небесных чертогах, только там можно испытать небывалое блаженство. Потом мир и вовсе взорвался, поглотив под осколками. Опустошенная, измотанная, изогнулась в последней сладостной судороге. С губ сорвалось имя Геральта. Мгновением позже, последний раз дернувшись, войдя так глубоко, как возможно, на меня с блаженной улыбкой рухнул Геральт.
Только сейчас, когда схлынуло наваждение, поняла, что больше не девственница. Странно, но ни паники, ни брезгливости от близости не испытала. Видимо, когда любишь мужчину, это действительно не больно и не противно.
Навалилась небывалая усталость – и вместе с тем небывалая легкость в членах. Хотелось повторить, но опасалась – новая близость повредит. Да и двигаться пока не могла и не хотела. Ответила на вопросительный взгляд Геральта слабой улыбкой. Все хорошо, не беспокойся, милый.
