Глава семнадцатая

В баре играла негромкая музыка. Старомодный блюз популярен на Марсе, особенно в таких дешевых и невзрачных заведениях, как это. Всего шесть столов, маленькая стойка и небольшой выбор напитков. За одним из столиков в центре, сидел высокий худощавый русоволосый мужчина лет тридцати. Выглядел он неброско – серый потрепанный пиджак, синие джинсы, тяжелые черные туфли. Вот уже битый час он внимательно следил за происходящими на большом тонком, как бумага экране, висящем на стене напротив. Там шел разгар чемпионата по футболу среди команд восточной части северного полушария планеты. По ровному зеленому полю, под прозрачным куполом Ньюлэнд-сити бегали люди в красных майках. Команды отличались только наличием желтых полос у одной, и отсутствием оных у другой. Мужчина находился в плохом настроении, и не только потому, что его любимая команда проигрывала со счетом два ноль. За угловым столиком сидели двое молчаливых парней и изредка косились на него. В обыденной жизни он мог бы насторожиться, но не настолько, чтобы постоянно думать об этом, однако не теперь. Эти двое шли за ним по городу, когда он прогуливался, теперь следили в баре. В этой забегаловке русоволосый торчал только для того, чтобы убедиться, что следят именно за ним, теперь это стало очевидным. Неприятно также, что соглядатаи вели себя довольно самоуверенно, словно давая понять, что никуда не уйдут.

Он находился в заведении уже около часа, и больше задерживаться здесь становилось опасно. Оставив на столике десятидолларовую красную купюру, русоволосый мужчина медленно прошел небольшое заполненное сигаретным дымом и запахом перегара, помещение, мельком взглянув на своих преследователей, вышел вон. На улице стояла ночь. Темно-оранжевые огни ночного городского освещения, установленные под самым куполом, на высоте около четырехсот метров, работали на полную мощь. Это вполне походило на яркую лунную ночь на старушке Земле. Русоволосый оказался в квартале с узкими улочками. Вокруг все тихо, только легкий ветерок, который специально создавался системой вентиляции огромного искусственного города, для создания полного ощущения реального поселения, шевелил кучи мусора на дороге. Постояв немного, он как мог, вжал голову в плечи и быстрым шагом направился по одной из узких улочек. Беглец двигался по направлению к окраине – буферной зоне в двадцать метров, тянущейся по окружности всего города. Там проходила лесопарковая зона и часть территории отведена под технические нужды инженерным службам городского купала.

Черный асфальт под ногами сменился мягкой хвойной подстилкой – также отлично воссозданной местными умельцами. Теперь мужчина стоял среди ровных рядов высоких сосен – в северной окраине города. Лесопарковая зона Ньюлэнд-сити поделена на сектора. На севере высажены сосны, на юге простирался лиственный лес, на востоке устроили тропический рай, а на западе располагался центральный городской парк с аттракционами и другими присущими ему радостями.

В округе не было ни души, как и положено поздней ночью в марсианском городе. Русоволосый затылком почувствовал чей-то пристальный взгляд, но оборачиваться не стал. Он прекрасно знал, кто смотрел на него и шел за ним. Сейчас для него главное не упустить момент.

Услышав за своей спиной легкий, едва уловимый щелчок, мужчина в сером пиджаке, резко прыгнул вперед и откатился в сторону. Очень во время. Раздавшиеся за долю секунды до этого два еле слышных шлепка едва не стоили ему жизни. На том месте, где он только что стоял землю взрыхрыли два следа от пули. Оружие, использующее вместо пороховой силы, загрязняющей хрупкую атмосферу закрытого под куполом города сжатый воздух, было бесшумным и не менее смертоносным.

Несостоявшиеся убийцы промахнулись и проиграли. В правой руке беглеца уже блестел отполированный боевой пневматический пистолет. Всего два точных выстрела и на хвойную подстилку мягко и почти бесшумно рухнули тела.

Шумно выдохнув и спрятав оружие во внутренний карман пиджака, мужчина подошел к распростертым на земле телам и склонился над ними. Пошарив у них по карманам, он извлек два однотипных удостоверения личности с пафосными гербами министерства безопасности Земли.

– Так я и думал, – смачно сплюнув на хвою возле тел, сказал русоволосый.

Забрав удостоверения покойных с собой, озираясь по сторонам, он направился прочь от этого места.

Мы вышли из гиперпространства прямо в сердце земного сектора галактики – на прыжковой станции орбиты планеты Марс. Первое, что я увидел на территории землян – это пушки. Гиперворота окружал целый земной космофлот. Громадные прямоугольные конструкции с ярко выраженными орудийными башнями и турелями, окружили нас. Их крейсера и истребители, конечно, были примитивными, но каждый из них мог легко превратить нас в пар, и от этого бросало в дрожь.

– Ну, вот я и дома, – тяжело выдохнул из себя Виктор.

Я посмотрел на него. Кресло второго пилота оказалось вполне комфортным для меня, и за время перелета мне стало значительно лучше. Я снова мог ходить, правда, недолго, но силы возвращались ко мне. Одно я знал точно – если мне еще раз придется воспользоваться моими способностями, это будет мой самый последний раз. И так уже поставлен рекорд Лирии по применению психической энергии, такого не случалось с древних времен внутренних конфликтов. Глядя на моего земного друга, у меня как всегда закралось сомнение в его искренности, снова иронизирует. Земляне, судя по нему, постоянно конфликтуют не только с внешними и внутренними силами, но и с самими собой, воистину раса вечных противоречий.

– Так ты рад или это снова сарказм? – спросил я.

– Сарказм, – улыбнулся Виктор. – Но ты не переживай, это для меня в порядке вещей.

Я только кивнул соглашаясь.

– Говорит космический флот земной конфедерации. Причалившее судно, назовите себя, – донесся из динамиков не терпящий возражений голос.

– Причалившее судно обращается к космофлоту, идентификационный номер 64324100, код допуска красный альфа 3, – невозмутимо продекламировал взломанный код Виктор.

На мгновение наступила тишина от которой у меня мурашки побежали по спине. Но вскоре из динамиков раздался тот же, но изрядно подобревший голос.

– Коды приняты, добро пожаловать домой! – сказал представитель флота.

Увеличив скорость, мы медленно проплыли между исполинскими крейсерами, каждый из которых в длину достигал не менее ста метров и направились к небольшой красной планете, названной в честь древнего земного бога войны. Пролетев мимо одного из спутников планеты Фобоса, на котором также стояла пограничная станция охраны, мы, получив у нее разрешение на посадку, направились к Марсу. Атмосфера на красной планете сильно разряженная и не позволяла ничему живому находиться на поверхности без защитного снаряжения. Поэтому, когда снижаясь, я увидел в экране монитора белый прозрачный купол города Ньюлэнда, то ничуть не удивился. Земляне раса очень предприимчивая, что является огромным плюсом. Далеко не каждое государство ассамблеи могло похвастаться тем, что в короткие сроки создало жизнь там, где ее не могло быть. По словам Виктора и материалам из информаториев у себя дома я знал, что полная колонизация Марса была проведена всего за двадцать лет. Оно и понятно – красная планета выгодное и стратегическое место. Центр солнечной системы и богатый редкими минеральными ресурсами мир. Предприимчивость нации являлась одновременно и минусом земной расы по моему представлению. Ведь при колонизации люди допустили ряд грубейших ошибок: стремясь к быстрой наживе на начальном этапе заселения, часто пренебрегали безопасностью граждан колонистов, что в итоге привело к массовым человеческим жертвам. Красная планета оправдала свое название – впитала в свой песок много человеческой крови. Сейчас, когда мы приближались к прозрачному куполу Ньюлэнда, думать об этом мне не хотелось. Где-то там внизу крылась разгадка исчезновения моего брата и причастности к этому земных спецслужб.

На мониторе связи вновь включился экран и представитель администрации колонии, лысоватый мужчина лет сорока в сером форменном кителе с красными нашивками на плечах осведомился о целях нашего визита и в очередной раз запросил идентификационный номер. Получив его, он пожелал нам доброго пути и указал следовать в шестой посадочный шлюз, координаты которого тот час появились на нашем экране. Мы проследовали к самому краю прозрачного купола. Прямо рядом с ним виднелось черное каменное плато с мерцающими контурами посадочной площадки. Осторожно, стараясь приземлиться точно в центр, мы начали снижаться. Пилотом, конечно, был Виктор, как опытный контрабандист и знаток земной техники он без труда вручную делал самые сложные маневры. Корабль слегка тряхнуло, когда он приземлился точно в центр посадочной площадки.

Перед нами возвышалась громада городского купола. Вблизи он казался безразмерным. Я восхищенно выдохнул.

– Мастера вы земляне на эффектные штучки, – сказал я Виктору.

Тот весело подмигнув мне, улыбнулся.

В следующее мгновение в куполе открылась большая ниша, и наша стартовая площадка пришла в движение – нас стало затягивать туда. Когда мы оказались внутри посадочного шлюза, дверь наружу снова закрылась. Мы оказались в большом ангаре, где в ряд стояли несколько десятков челноков и катеров всех мастей. Мы прибыли на Марс.

Марс встретил меня суетой. По улицам Ньюлэнда, пятисоттысячного города под куполом из прозрачного металла царил муравейник сродни столице планеты Каратак. Тысячи людей и других представителей галактической ассамблеи, что активно торговали с Земной Конфедерацией, носились по широким улицам города не зная устали. Здания и сооружения повсюду выполнены в строгом нарочито деловом стиле – везде сплошь стекло и бетон. Серый, черный и темно-красный, основные цвета зданий Ньюлэнда весьма благоприятно гармонировали с посадками и клумбами, установленными вдоль дорог. Они здесь оказались полны больших автобусов, монорельсовых дорожек общественного транспорта и сотен легких маневренных личных автолетов. Машины не ездили, а именно летали, паря в полуметре над дорожным полотном. Как рассказал мне Виктор, в качестве топлива на Марсе запрещено использование экологически грязных материалов связано это прежде всего с хрупкостью искусственных экосистем, созданных в городах под куполами. Загрязнение среды привело бы к уничтожению города и всех его жителей. Поэтому топливом для автолетов служила как ни странно обычная вода. Двигатели этих летающих пташек расщепляли воду на кислород и водород. Водород и служил движущей силой, а кислород направлялся в виде отходов через выхлопную трубу. Получалось, что такой двигатель даже полезен для экосистемы города.

Такие новаторские решения приятно меня порадовали. Есть все-таки у человечества потенциал для развития, раз делают такое. Вся штука в том, чтобы использовать этот потенциал в правильном ключе. Но это уже покажет время, впрочем, как всегда.

Уладив таможенные дела, мы с Виктором мерно прогуливались по городу. По внутреннему распорядку сейчас был самый разгар дня. Ярко светил городской фон, свет падал каскадами прямо с вершины купола, усиливая солнечный свет тусклыми струйками проникающий на четвертую планету солнечной системы. Мы шли по широкому, прямому как стрела проспекту, тянущемуся от дверей таможенного участка. Проезжая часть города огорожена невысокими, метра полтора заборами, дабы уберечь пешеходов, мерно движущихся по тротуарам. По обеим сторонам дороги развешаны флаги земной конфедерации – контур глобуса окаймленный звездами на синем полотне.

Вдыхая приятный свежий и чистый городской воздух, и наслаждаясь прогулкой, я все никак не мог понять, что нам делать дальше. Корабля у меня больше нет, ворованное земное суденышко с Дальгерии не считалось, так как о краже здесь наверняка станет известно в ближайшее время, и идентификационный номер будет недействителен. Остановиться в приличном отеле мы тоже не могли, не известно даже сможем ли мы выбраться отсюда живыми, не говоря уже о спасении моего несчастного брата.

Видя мое настроение, и поняв ход моих мыслей, Рксу нарушил наше молчание.

– Не волнуйся ты так, – сказал он. – Я отлично знаю этот город, бывал здесь не раз. У меня остались кое-какие знакомые, к одному из которых мы сейчас и направляемся. Он прикроет нас, и мы сможем какое-то время залечь на дно, отдышаться и осмотреться. Да и потом, мы столько перенесли вместе, неужели для того чтобы все закончилось в какой-то занюханной провинции?

Я только улыбнулся. Мы поднялись вверх по уходящей на холм улице и вышли к остановке монорельсового транспорта, стеклянному домику со скамейками для ожидавших. Здесь было многолюдно. Сидячие места заняты, и множество людей ожидало транспорта стоя. Нам с Виктором также не удалось найти себе местечко, и отойдя в сторону от остановки монорельсового транспорта мы стали ждать. По словам Виктора, монорельсовый транспорт ходил здесь довольно часто, и ожидание обещало быть не долгим.

Внезапно мое внимание привлек многоголосый хохот за моей спиной. Я обернулся и стал свидетелем неприятной сцены. Одну из скамеек заняла компания молодых людей лет шестнадцати – восемнадцати. Все одетые в пестрые цветастые наряды. Безумное сочетание ярких красок, должно быть, являлось чем-то вроде местной моды. Их было человек десять семеро парней и трое девушек. Смеялись они над седым стариком, который, едва держась на ногах от усталости, вежливо просил молодежь уступить ему место.

– Валил бы ты отсюда папаша, пока цел, – рявкнул на старика самый рослый из парней, наверное, бывший их предводителем.

Я смотрел за этой сценой и не мог поверить в происходящее. В моем мире уважение к старшим являлось почти религиозным понятием. Еще больше меня поразила реакция окружающих людей. Все от мала до велика старательно делали равнодушный вид, игнорируя происходящие события.

Старик, потеряв надежду, получить желаемое, повернулся и пошел прочь, но ноги изменили ему и он рухнул на асфальт. Молодежь разразилась хохотом. Не выдержав, я подошел к старику и помог ему подняться на ноги.

– Спасибо, сынок, – сказал он подслеповато щурившись. Очевидно видел он тоже не очень хорошо, потому, что не заметил моего третьего глаза и принял за своего соплеменника.

– Пока не за что, – сказал я, поворачиваясь к веселой компании.

– О! У нас появился герой! – сказал все тот же рослый парень. Все остальные тут же принялись хохотать. – Валил бы ты отсюда вместе с дедом своим.

– Тебя в детстве учили уважать старших? – спросил я, приближаясь к молодчикам.

Парень внимательно меня рассмотрел и, заметив следы третьего глаза на лбу, завопил пуще прежнего.

– Валил бы отсюда инопланетник, здесь земная территория! – сказал он, угрожающе поднявшись со скамейки. – Мы не любим таких как ты, и если что тебя здесь никто не спасет, понял.

– Если не извинишься, спасать придется тебя, – сказал я.

Парень напал первым, яростно закричав, он кинулся на меня, пытаясь сшибить с ног. Чуть отклонившись в сторону, я пропустил его вперед, затем выставив руку, на которую он наткнулся, изо всех сил рубанул ею вниз. Парень сам не понял, как оказался на земле. Чуть придавив его ногой, я поинтересовался, образумился он или нет. В ответ тот дико зарычал, кликнул своих дружков. На его зов отозвались двое самых смелых, остальные продолжали сидеть, пассивно наблюдая за происходящим.

Один парень попытался ударить меня кулаком в лицо, но я вовремя ушел с линии атаки, захватил его руку и резко крутанул кисть в свою сторону. Дико закричав, парень повалился на спину. Второго парня я заметил только тогда, когда бутылка с недопитым пивом в его руке поднялась в воздух и уже была готова обрушиться на мою голову. Я уже приготовился к неприятным ощущениям. Но тут вмешался Виктор. Один сильный удар ногой в корпус оказался достаточным успокоительным для подлого молодчика. Видя своих дружков поверженными, оставшаяся часть веселой компании тут же помчалась прочь с остановки. Дедушка, честь которого восстановилась, также как и все ожидающие транспорта внимательно, смотрел на меня.

Но дальше произошла еще одна сцена, повергшая меня в больший шок. Вместо благодарности и признательных слов на меня обрушились потоки брани и осуждений.

«Как же ты так жестоко их избил!?»: завыла толпа. «Инопланетная сволочь, убирайся прочь пока цел!» Последним ударом по моему пониманию здравого смысла стал громкий крик «полиция» из уст спасенного мною старичка, который видимо только теперь узрел во мне чужака.

Под напором толпы мы с Виктором вынуждено ретировались. В итоге до его старого знакомого нам пришлось идти пешком.