Глава шестнадцатая

Открыв замаскированную под стену дверь нашей камеры с помощью умудренного опытом Алексея Петровича, мы с Виктором продолжили путь к свободе. Вышеупомянутого старика предварительно пришлось вырубить и запереть в камере вместе со своими сослуживцами. Сведения, предоставленные нам перепуганным до смерти хозяином гостиницы для инопланетян, более чем достаточны, чтобы преуспеть в поисках моего брата, а о большем мне и мечтать сейчас не приходилось, ну разве что выбраться из местной тюрьмы.

За дверью оказался длинный каменный коридор, в котором царил полумрак. Потолок низкий – едва доходил до двух метров. Перед тем, как мы отключили старика, успели выведать у него, куда нужно идти. Конечно, абсолютной уверенности в правдивости его слов у нас не было, но когда Виктор приставлял раскаленный плазменный клинок пилы к горлу Алексея Петровича, я был склонен ему верить.

Мы бежали по коридору к тому месту, где по словам старика, должен располагаться выход на первый этаж тюрьмы (мы находились в подвальном этаже), а оттуда уже из здания. И вот, мы добежали до конца коридора, и перед нами снова возникла монолитная каменная стена.

– Как он сказал, она открывается? – спросил я Виктора.

– Где-то в стене находится панель управления, надо найти и выжечь ее, – объяснил он мне. – Отойди!

Виктор снова включил свою перчатку смерти, которая стала теперь его любимой игрушкой. Меж металлических пальцев его перчатки на правой руке снова пробежало пламя и на полметра появилось, разгоняя полумрак коридора, огненное лезвие. Он стал водить им по стенам сначала слева, потом справа. Плазменный клинок высекал искры, оставляя на каменных стенах черную неглубокую борозду. В воздухе запахло чем-то неприятным и синтетическим.

Внезапно, то ли в результате усилий моего друга, толи еще почему, гладкая каменная стена поднялась вверх, и нам в глаза ударил столб света. Мы замешкались всего на несколько мгновений, но этого хватило для того, чтобы нас повалили на пол и обездвижили высыпавшие из дверного проема залмаутяне, облаченные в ярко-красные балахоны, форму местной полицейской власти. Не смотря на лилипутский рост, аборигены обладали чудовищной физической силой, их руки словно клещи схватили меня, прижали к полу так, что я не мог шевельнуть ни рукой ни ногой. Должно быть все дело в высокой гравитации их планеты. Аборигены от рождения привыкли к условиям своего мира и являлись физически сильней представителей наших с Виктором рас. Их живые лица и постоянное ворчание и сопение очень раздражало.

Виктора тоже распластали на полу, а его любимую перчатку уже стащили с руки. Тут я увидел, как из дверного проема вышел еще один абориген с большим архаичного вида пистолетом-инъектором. «Хотят усыпить, или того хуже»: понял я. Судя по всему понял это и Виктор, поэтому громко попросил меня о том, что я и сам собирался сейчас сделать.

– Давай Намид, включай свои способности! – сказал он.

С ощущением, что я еще очень пожалею о своем поступке, я напрягся. В моем лбу зажглась яркая звезда. Свет чистой психической энергии оказался сильнее того, что вырывался из дверного проема. Мой третий глаз открылся.

В тот же миг я ощутил мощнейший прилив сил. Напрягшись, я изо всех сил дернулся. Ошеломленные аборигены повалились во все стороны. Тот что держал инъектор, кинулся ко мне, но я легко перехватил его руку, второй взялся за ногу, и подняв яростно вопящего карлика, зашвырнул его в тех, что держали Виктора.

– Круто, прямо боулинг, ты только что выбил страйк! – радостно завопил мой друг, поднимаясь на ноги.

Смысл его слов я не понял, смутно догадавшись, что речь идет о какой-то земной игре. Вернув себе плазменную пилу, мой друг радостно помчался в открывшийся дверной проем, я последовал за ним.

По коридору зазвучал яростный вой сирены, в тюрьме объявили тревогу. Все события теперь для меня пробегали, в ускоренном режиме, словно нетерпеливый режиссер решил перемотать пленку отснятого видеоматериала вперед. Волновало меня сейчас только одно – успеть бы выбраться из этой передряги в ближайшие минут десять, в противном случае для меня все будет кончено.

За дверным проемом, как и рассказывал Алексей Петрович, оказался небольшой лестничный проем. Тяжелые каменные ступени круто уходили вверх. Мы преодолели их за пару мгновений и оказались на первом этаже. Судя по высокому потолку, яркому освещению, лестнице идущей на второй ярус этажа, к которому приделан абсолютно нелепый здесь балкон поддерживаемый колонной и шуганувшихся от нас небольшой группы залмаутян в серых балахонах, очевидно мелких полицейских чиновников, мы находились в холле здания. Дверь здесь только одна – вполне заметная тяжелая черная каменная плита на фоне светло-серых стен. Мы изо всех сил ринулись к ней. Но испугавшиеся нас карлики с диким верещанием побежали по лестнице на второй ярус и через мгновение на балконе уже стояли четверо аборигенов в красных балахонах, грозно наставивших на нас длинные серебристые конические кристаллы с ручками. На этот раз церемониться с нами они не стали и сразу открыли огонь. Из их кристаллов вылетели россыпи фиолетовых сгустков. Мы с Виктором едва успели отпрыгнуть в стороны. Хотели было рвануться к двери – но они не давали нам ни малейшего шанса и заставили нас снова скрыться в проеме лестничного пролета.

– По моей команде беги к выходу, – сказал я Виктору.

Тот видимо, уже привыкший за время нашего знакомства доверять мне, без лишних вопросов кивнул.

Стреляли карлики с определенной интенсивностью. Каждый полицейский делал по три выстрела из своего оружия, затем выжидал пару секунд, очевидно давая время накопить энергии для следующего залпа. Выждав момент пока все стрелявшие дали мне одно единственное мгновение передышки я стремглав выбежал из укрытия и закричал Виктору: «Давай!» Тот послушно кинулся к двери.

Я выложился в один мощный удар ногой по каменной колонне, поддерживающей балкон со стрелками. И благодаря моим родовым способностям, сумел переломить ее на две части. Еле успев увернуться от летящего вниз балкона со стрелками, я тоже бросился к двери. Справиться с замком удалось гораздо проще, чем с дверью подвального этажа. Виктор сразу же нащупал плазменным клинком своей чудо – перчатки встроенную в стену справа от двери приборную панель и каменная плита уползла, вверх открывая нам путь к свободе.

Ярко светило солнце, просачиваясь маленькими ручейками через бесчисленные сплетения шляпок огромных древовидных грибов. Пурпурные, высотой метров пятнадцать с толстыми стволами, широченными шляпками, не меньше десяти метров в диаметре. Я вместе со своим другом оказались прямо посередине рощи грибов-исполинов. Двери тюрьмы оказались частично зарытыми под землю, перед ними возвышалась насыпь, по которой мы и выбрались наружу. Должно быть, эта тюрьма использовалась для особых случаев, к примеру, для обработки пойманных шпионов противника. Очевидно только, что город Тесо находился далеко от этого места. Поскольку мне оставалось минут десять до того как я вырублюсь, а учитывая высокую гравитацию планеты и перенесенные стрессы, я даже не знал что со мной будет потом. Существовала даже вероятность, что я не переживу этот день, ведь ни один лириец уже несколько веков не испытывал ничего подобного.

– Смотри, мотоциклы! – сказал Виктор.

Его голос вывел меня из оцепенения, и я заметил, что в нескольких метрах от нас в ряд стояли десять небольших мотоциклов, принадлежавших полиции. Все они были двухместными, но в длину достигали не более полутора метров.

– Ну, что попробуем? – сказал Виктор, и не дожидаясь моего ответа, уселся на одну из машин.

Заняв сразу два места, он нажал большую кнопку на руле и дернул за длинную ручку сбоку от него. Раздался еле слышный хлопок и мотоцикл поднялся на полметра в воздух.

Выбора у меня особого не было. Либо ждать, когда очухавшиеся аборигены снова затащат меня в застенки темницы, где я долго не протяну, либо попытаться прорваться вместе с Виктором. Ответ очевиден. Запрыгнув на кресло мотоцикла я, последовав примеру землянина, завел аппарат и тоже взмыл в воздух. Но что делать дальше? Куда лететь. Тут мое внимание привлек маленький круглый экран, расположенный на приборной консоли руля между двух ручек. Сейчас он показывал ровное зеленое поле с маленькими белыми точками посередине. Мои обостренные чувства подсказывали мне, что точками являлись мы. На дисплее виднелся также большой желтый квадрат, вероятно, так отмечалось здание тюрьмы. К северу и северо-востоку от нас находилось еще два таких же квадрата. Меня наполнила необъяснимая уверенность в том, что двигаться надо именно на северо-восток.

– Куда дальше? – сказал Виктор, беспокойно озираясь по сторонам.

– Следуй за мной, – сказал я и вдавил расположенную под моей правой ногой педаль до упора.

Мотоцикл с бешеной скоростью рванулся вперед, у меня аж перехватило дыхание. Вскоре за мной последовал и Виктор. Лавируя меж хитросплетений шляпок фиолетовых грибов, мы неслись в неизвестность. Благо они росли на достаточном удалении друг от друга, что позволяло нам относительно беспрепятственно продвигаться вперед. Вскоре фиолетовая роща миновала, и мы оказались в зеленом лесу. Здешние деревья сплошь не больше десятка метров в высоту, но при этом непривычно толстые и одутловатые, словно в предназначенную для этого емкость, залили десять литров жидкости. В их кронах беспрестанно шло движение. Десятки видов местных птиц и летающих насекомых копошились в длинной листве. Зеленые деревья в отличие от фиолетовых грибов росли довольно близко друг к другу, так, что лавировать между ними на полной скорости становилось все труднее.

Ситуация усугубилась, когда на радаре прямо за нами появились еще три маленьких белых точки. Оглянувшись, я заметил, что не всех полицейских на той базе остановили мои сверхспособности. На каждом мотоцикле сидело по двое аборигенов, причем один управлял летательным аппаратом, другой пытался попасть в нас с Виктором из своего пучкового оружия. Мимо нас летали фиолетовые пучки, воздух наэлектризован так, что волосы вставали у меня на голове. Пока удача оставалась на нашей стороне и их выстрелы крошили толстые зеленые стебли и сжигали широкие листья местных деревьев, не затрагивая нас. Однако долго испытывать судьбу – не вежливо. Найдя взглядом своего земного друга, я кивнул ему. Он понял мой замысел, и мы резко разделились – он ушел в одну сторону, я в другую.

Одного пилота этот маневр застал врасплох и его мотоцикл на полном ходу врезался в дерево. Огненный всполох и клубы дыма сыграли нам на руку. Пока оставшиеся пилоты пытались придти в себя мы с Виктором уже сели им на хвост. Разгон, мощные тычки корпусами наших мотоциклов в двигатели преследователей, и они отклонились от намеченного курса на пару сантиметров. Вроде не так много, но на полной скорости, лавируя между деревьев это было смертельно. Еще две ярких вспышки полыхнули в лесу. Деревья охватило пламя, похоже, скоро здесь заполыхает пожар, но мне не до него.

Я мельком посмотрел на радар. Северо-восточный квадрат быстро приближался к нам. Что там, я не знал, но отчего-то был уверен, что нам нужно именно туда. Внезапно приборная панель стала плыть у меня перед глазами, в след за ней и весь белый свет. Стараясь как можно дольше оставаться в рассудке, я одеревеневшими вдруг руками отключил двигатель и по инерции стал, снижая скорость, медленно останавливаться. Когда мотоцикл стал и снова коснулся земли, черная пелена накрыла меня…

У меня сложилось чувство, что я оказался в открытом космосе, один среди бескрайнего вакуума. Никого рядом и никто не в силах мне помочь. Мою душу заполнило чувство обреченности. Где же я? Это перепутье между жизнями или же обычные галлюцинации? Ответа на эти вопросы я не знал. Если я умер, то где обещанный нашей верой переход в другую жизнь? Где заполненный чистым светом мир перепутья, где как в кинотеатре показывается вся прожитая жизнь, выделяются ошибки и отмечаются правильные решения?

Ничего этого, лишь холод и тьма. Я попытался пошевелиться, но мое тело не послушалось приказов. Внезапно окружающий мир изменился, вместо черноты возникла тесная, но вполне уютная кабина космического катера. Невысокий потолок, небольшие квадратные стекла над широкой приборной консолью и две спинки кресла – это все, что я видел перед собой сейчас. Спинки кресел отличались высотой и обращены к приборам, поэтому я не мог рассмотреть, кто управлял кораблем. Мое внимание привлек вид, что открывался через панорамные иллюминаторы. На меня надвигалась громада залмаутянской космической станции.

Вслед за этим из динамиков корабля раздался тяжелый басистый голос: «Назовите код идентификации!» Далее знакомый мне голос назвал длинную последовательность из цифр и букв земной системы координат, и я понял, что все происходит на самом деле. Голос принадлежал Виктору, и мы находились в космосе, но не в «Торнео».

Через мгновение тот же бас местных пограничников разрешил нам полет, и громада станции уступила место усыпанной звездами черноте. Я попытался встать, но не смог пошевелиться. Мне все еще холодно. Единственное, что у меня получилось – это повернуть голову и осмотреть себя. Я лежал на узкой кушетке, накрытый серым пахнущим чем-то химическим, одеялом.

– Виктор, где мы? – еле смог выдавить я.

Одно из кресел повернулось ко мне. В нем сидел мой друг, окинув меня оценивающим взглядом, он слабо улыбнулся.

– Очнулся – это хороший знак, – сказал он. – Когда ты посинел и замерз, как ледышка, я уж думал – все, нет больше лирийца Намида.

– Я не могу двигаться, – прошептал я.

– Уж вижу, – сказал землянин. – Рискну предположить, что это одна из извращенных форм вашего отходняка.

– Где мы? – слабо кивнув, повторил я вопрос.

– Ах да, – сказал Виктор. – Твое чутье не обмануло – ты привел нас прямо к забору космопорта. Ты тогда уже в отрубе лежал, весь посиневший, поэтому мне пришлось за двоих отдуваться. Наш кораблик «Торнео» оцепили и весь успели распотрошить тамошние аборигены, будь они не ладны. Получается, что я должен Корту еще и корабль, но может оно и к лучшему. Нас бы все равно не выпустили с планеты – сожгли бы с орбитальных станций и дело с концом. А то, я заприметил судно, на котором наши ребятишки, оставшиеся в той тюрьме и прилетели. Пробрался туда, взломал систему защиты – уж в земных то моментах я разбираюсь лучше всех, перетащил тебя и стартовал.

– А что это за фокус с глазом был в камере? – спросил я.

– Да уж, – тяжело вздохнул землянин. – Когда-то давно подрался с конкурентами по бизнесу, вот без глаза и остался. Благо сейчас медицина на высшем уровне, имплант сделать не проблема. Вот я и подумал, а что если сделать из своего недостатка преимущество. Вот и обратился к одному умельцу – сидонскому гению микрохирургии. За очень кругленькую сумму он мне поставил особый протез – микроволновый излучатель, который преобразует торсионные волны моего мозга в команды и воздействует ими на механические предметы. Вроде и не заметно со стороны, и сканеры не обнаружат, поскольку в импланте нет металлических компонентов, да еще и обычную функцию исполняет – я вижу не хуже чем настоящим глазом. Эта фишка мне очень помогла в моей нелегкой трудовой деятельности.

Виктор чуть улыбнулся. Я снова кивнул. От его объяснений мне стало легче. Тут я почувствовал острую жажду.

– Есть вода? – спросил я.

Виктор встал с кресла и направился куда-то в дальнюю часть кабины, так, что на время пропал из моего вида, и я снова сосредоточился на зрелище за окнами. Наш корабль приближался к огромному серому тору транспортного кольца залмаутян.

Вернулся Виктор с большим стеклянным стаканом воды. Я как мог, приподнялся на кушетке, и мой земной друг напоил меня. Освежающей волной вода вошла в мое тело, и от этого стало еще чуть легче.

– Мы приближаемся к транспортному кольцу? – сказал я более уверенным голосом.

– Да, – сказал Виктор. – Мы летим на Марс, в сердце земных владений. Думаю, там мы найдем ответы на имеющиеся у нас вопросы.

– Но ведь ты рискуешь попасть в руки полиции, – сказал я.

– Это так, – подтвердил он. – Но после всего случившегося у меня нет пути назад.

Далее мы не разговаривали, а просто молча наблюдали за тем, как наш корабль в автоматическом режиме не спеша подходит к транспортному кольцу. Дальгерия с ее сумасшедшим населением оставалась позади, а впереди ждала самая моя привычная спутница – леди неизвестность. Что ждало нас по ту сторону, не знал никто. Меня вела вперед надежда, желание спасти брата и вернуть его на родину. Какая цель двигала Виктором, я мог только догадываться. На его счет я уверен лишь в одном – то, что он говорит, отличается от его настоящих устремлений и мыслей. В этом смысле это было явное отличие между землянами и лирийцами. Что может ждать меня в огромном мире таких людей, я не знал. Возможно – успешное завершение миссии, а может и смерть. Я уверен лишь в том, что сворачивать с намеченного пути не стану и приложу все свои усилия, чтобы довести дело до конца.

Спустя мгновение, в центре большого тора кольца сверкнула яркая вспышка и открылась гигантская желтая воронка гиперпространства. Яркий свет заполнил всю кабину корабля. Я закрыл глаза и устроился поудобнее на кушетке. Мы приближались к завершению пути, оставалось только выяснить, каким оно будет для нас.