Глава 11
Вам будет очень хорошо в этом кресле
Мма Макутси посмотрела на свои часики. Мма Рамотсве и мистер Полопетси уехали в Моколоди; мма Макутси слегка задело то, что мма Рамотсве выбрала его, а не ее себе в спутники, но не стóит завидовать, напомнила она себе, хотя бы потому, что в должное время этот человек станет ее собственным помощником, помощником помощницы детектива. Все в офисе, что касалось печатания или подшивки документов, было выполнено, и потому не было никаких причин оставаться за письменным столом, когда на часах было уже четыре. В гараже мистер Матекони, отправив учеников по домам, заканчивал ремонт французской машины для придирчивого клиента. Наверное, он пробудет еще около часа, чтобы все привести в порядок, и, если раздастся звонок, он ответит и оставит запись. Хотя вряд ли кто позвонит, потому что клиенты редко звонят в конце рабочего дня. Важные телефонные звонки раздавались утром – именно в начале дня люди набирались смелости обратиться к частному детективу, потому что это часто бывало непростым решением, признанием серьезной проблемы – того, о чем обычно стараются не думать и не говорить, но что, без сомнения, беспокоит и пугает. Утро давало человеку силы справляться с подобными делами, а в конце дня им овладевало смирение.
Однако мма Макутси именно в конце рабочего дня приняла решение, требовавшее большой смелости. Она не собиралась ничего предпринимать относительно Пхути Радипхути, но сейчас вдруг почувствовала, что должна найти своего жениха и выяснить, почему вчера вечером он не пришел на ужин. Ей вдруг пришло в голову, что могут существовать вполне обоснованные причины его отсутствия. Люди иногда путают дни, она сама на прошлой неделе весь вторник думала, что уже среда, и если это могло случиться с ней, женщиной очень организованной, благодаря бесценным тренингам в Ботсванском колледже делопроизводства, то любой другой человек, вплотную занимающийся бизнесом, легко мог спутать дни недели. Если так, то Пхути мог отправиться ужинать в дом к отцу, а отец мог не заметить этой ошибки сына, даже если это был не тот день, когда Пхути обычно приходит ужинать, потому что в последнее время этот много поживший на свете человек, казалось, вообще не разбирает, какой на календаре день. Он помнил далекое прошлое, старых друзей, весь свой скот, который так любил – все воспоминания, хранящиеся в памяти со времен его молодости, со времен протектората и даже с еще более ранних дней, оставались с отцом Пхути Радипхути. Но недавнее прошлое, казалось, проходило мимо старика.
Мысль, что Пхути мог просто перепутать день, воодушевила мма Макутси, но ненадолго. Пхути имел обыкновение ужинать в доме своего отца по воскресеньям, и вряд ли он мог спутать этот день с каким-то другим на неделе, потому что в воскресенье не ходил на работу. Если же он все-таки спутал дни и отправился ужинать куда-то еще, то это могли быть только домá его сестры или тети, потому что больше он нигде никогда не ужинал. Ни тетя, ни сестра не упустили бы случая сказать Пхути, что он ошибся днем. Обе они прекрасно ориентировались в днях недели, особенно тетушка. Эта женщина, стоящая у истоков семейного мебельного бизнеса, обладала острым умом. Пхути сам говорил мма Макутси, что у его тети необыкновенная способность запоминать цены, и это относилось не только к текущим ценам, но и к тем, что были в ходу еще до обретения страной независимости. Она знала, например, какую цену запрашивали торговцы в ближайшем магазине за керосин в серебристых канистрах и сколько стоила банка сиропа или говядина из Фрай-Бентос в конце пятидесятых годов прошлого века, или спички, или радиоприемник с завода в Булавайо. Конечно, такая женщина, если бы Пхути неожиданно пришел к ней поужинать, наверняка сообщила бы племяннику, что он оказался не в том доме и не в тот день. Нет, признала мма Макутси, это попытка ухватиться за соломинку: Пхути Радипхути не пришел ужинать, потому что остыл к ней после ее феминистского саморазоблачения. Он испугался, его обескуражила мысль, что придется жить с феминисткой, которая будет к нему слишком требовательной. Независимо от того, насколько это правильно, некоторым мужчинам – а Пхути, очевидно, относится к их числу – нужны женщины, которые не заставляют их чувствовать себя виноватыми в том, что хотят того, что хотят. И она должна была бы понять это, сказала себе мма Макутси. У Пхути Радипхути несомненно были проблемы с уверенностью в себе – при его-то заикании и робости, – и, разумеется, такому человеку не хочется жениться на сильной женщине. Ему нужна женщина, которая станет смотреть на него снизу вверх, хотя бы немножко, и даст ему возможность почувствовать свою силу и мужественность. Ей следовало бы давно понять это, подумала мма Макутси, и поддержать своего жениха и успокоить его.
Мма Макутси снова посмотрела на часики, а потом опустила взгляд на свои туфли. Не смотри на нас, казалось, говорили они. Не смотри на нас, мисс Феминистка! От них нечего было ждать помощи, да они никогда и не помогали ей. Мма Макутси должна сама разобраться со своими проблемами, и это значит, что ей нужно прямо сейчас, не откладывая, отправиться в «Магазин самой удобной мебели» и поговорить с Пхути, пока у него еще не кончился рабочий день. Она попросит мистера Матекони отвезти ее туда, он добрый человек и никогда не откажет в просьбе. Тут ей пришла в голову мысль. Мма Рамотсве как-то говорила, что мистеру Матекони нужно новое кресло. Она поедет с ним в магазин, объяснив это тем, что хочет помочь выбрать это кресло. Таким образом, она сможет поговорить с Пхути, не дав мужу своей начальницы понять, что приехала специально, чтобы увидеться с ним.
Мма Макутси встала из-за стола и пошла в мастерскую, где нашла мистера Матекони стоящим у входа – он созерцал Тлоквенг-роуд. Мужчина машинально вытирал руки старой тряпкой, думая о чем-то более важном, чем въевшееся в кожу масло.
– Я рада, что у вас нет работы, рра, – сказала мма Макутси, подходя к мистеру Матекони сзади. – У меня есть идея.
Мистер Матекони повернулся и рассеянно посмотрел на женщину.
– Я был мыслями далеко отсюда, – улыбнулся он. – Я думал…
– Я тоже думала, – перебила его мма Макутси. – Думала о новом кресле, которое мма Рамотсве, как она говорила, хочет вам купить.
Мистер Матекони сунул тряпку в карман.
– Да, хорошо бы, – заметил он. – Мне неудобно сидеть ни в одном кресле на Зебра-драйв. Не понимаю, что с ними случилось. Они все в комках и в пружинах.
Мма Макутси очень хорошо представляла себе, что случилось с мебелью в доме на Зебра-драйв, но не собиралась про это говорить. Она всегда подозревала, что мма Рамотсве не в ладах с пружинами, где бы они ни были, – достаточно посмотреть, как белый фургончик ее начальницы кренится на одну сторону (на сторону водителя), затем на ее офисный стул, хотя в нем и нет пружин, но и он заметно клонится вправо, туда, где одна ножка слегка погнулась под тяжестью традиционной фигуры мма Рамотсве.
– Вам будет очень удобно в новом кресле, рра, – улыбнулась мма Макутси. – И я думаю, нам стоит прямо сейчас проехать в магазин и что-нибудь выбрать. Не покупать, конечно, это может подождать до тех пор, пока мма Рамотсве не найдет времени туда съездить. Но, во всяком случае, мы можем поехать и зарезервировать для вас что-нибудь удобное.
Мистер Матекони взглянул на свои часы:
– Но это значит рано закрыть гараж.
– А почему бы не закрыть? – возразила ему мма Макутси. – Ученики ушли домой. Мма Рамотсве и мистер Полопетси поехали в Моколоди. Сейчас здесь нечего делать.
Мистер Матекони пребывал в нерешительности очень недолго.
– Отлично, – сказал он. – Мы поедем туда, а потом я могу отвезти вас домой. И вам не придется идти пешком.
Мма Макутси поблагодарила мистера Матекони и пошла забрать свои вещи из офиса. Найти подходящее кресло для мистера Матекони будет нетрудно, подумала она, но легко ли будет говорить с Пхути Радипхути сейчас, когда она так напугала его? И что он скажет ей? Может быть, просто выразит сожаление по поводу того, что их помолвка расторгнута? Найдет ли он слова для этого или просто будет молча смотреть на нее, как обычно, не в силах подыскать подходящего объяснения?
В «Магазине самой удобной мебели» Пхути Радипхути стоял у окна своего офиса и смотрел на похожий на казарму демонстрационный зал. Так было задумано: с места, где он сейчас стоял, менеджер мог смотреть вниз и подавать сигналы персоналу, если покупатели приходили с детьми, которые весело прыгали по креслам, или если люди приходили выбирать кровать и, что иногда случалось, слишком долго разлеживались на удобных матрасах, хотя и не собирались ничего покупать. Клиенты иногда просто хотели несколько минут передохнуть, прежде чем продолжать заниматься своими делами, и тогда Пхути Радипхути мог привлечь внимание своих помощников к этой проблеме и подсказать им, что делать, с помощью быстрого жеста. Палец, указывающий на дверь, означал «вон», сжатый кулак – «скажи им, чтобы присматривали за своими детьми», а если грозивший палец был направлен на одного из служащих, это значило «вон покупатели ждут, чтобы их обслужили, а ты сидишь и болтаешь с приятелями».
Пхути Радипхути увидел, как в магазин входит мма Макутси вместе с мистером Матекони, и застыл. Проглотил комок в горле. Он собирался позвонить мма Макутси и извиниться за то, что не пришел накануне, но день был безумный. Ему пришлось навестить в больнице тетушку и выполнить целый список ее поручений. Ее положили в больницу принцессы Марины накануне утром с жуткой болью, а уже через час вырезали воспалившийся аппендикс. Он едва не лопнул, а это было бы опасно. А сегодня утром она уже сидела в постели и была готова давать племяннику поручения, и бóльшую часть дня он выполнял их. У него совсем не было времени, чтобы позвонить мма Макутси, а теперь она здесь, с мистером Матекони в качестве поддержки, и он должен все ей объяснить. Увидев, как женщина входит в демонстрационный зал, Пхути Радипхути почувствовал знакомый клубок в желудке – клубок, который он всегда ощущал в прошлом, когда сталкивался с необходимостью говорить, и который так успешно парализовал его голосовые связки. Пхути Радипхути отошел от окна и направился в демонстрационный зал. Мма Макутси еще не заметила своего жениха, хотя он видел, что она оглядывается по сторонам в поисках его. Сейчас женщина стояла перед большим креслом, обитым черной кожей, и указывала на него мистеру Матекони, который наклонился, чтобы рассмотреть прикрепленный к креслу ярлык. Чудно, но Пхути Радипхути поймал себя на том, что пытается вспомнить цену. Это кресло, обтянутое мягкой кожей, было не очень дорогим, но и далеко не дешевым. Ему стало интересно: неужели мистер Матекони из тех людей, которые в состоянии потратить кучу денег на кресло? Разумеется, Пхути Радипхути знал из рассказов мма Макутси, что у мма Рамотсве удобный дом на Зебра-драйв, значит, деньги у них есть. Возможно, и гараж на Тлоквенг-роуд процветает, хотя в те несколько раз, что ему доводилось бывать там, он не замечал кипучей деятельности.
Пхути Радипхути прошел между расставленными столами для столовой, с неудовольствием заметив, что кто-то оставил отпечаток липкой руки на одном из них, самом лучшем из тех, что находились в демонстрационном зале, с черной полированной поверхностью. Чей-то ребенок, подумал он, дотянулся и потрогал стол рукой, привыкшей запихивать в рот сладости. Та же самая шаловливая ручка цапнула красную бархатную обивку на диване, стоявшем рядом, и теперь им придется прибегнуть к чистящему средству… Пхути Радипхути вздохнул. Не стоит придавать этому большого значения, страна наполнена детишками с липкими руками, да еще термитами, которые больше всего любят лакомиться мебелью. Таково положение дел, и если беспокоиться каждый раз, то только станешь еще больше заикаться. Мма Макутси не раз говорила ему, что надо перестать волноваться по любому поводу, и Пхути Радипхути действительно старался, в результате он стал меньше заикаться и обрел некоторую уверенность в себе. Ему повезло, подумал он, быть помолвленным с такой женщиной, как мма Макутси. Часто жены портят жизнь своим мужьям чрезмерными похвальбами или постоянной болтовней; он видел такого человека в магазине, человека, который, казалось, потерпел сокрушительное поражение в жизни и теперь нес в одиночку на плечах все заботы мира, этот человек смотрел на мебель как на еще одну вещь, о которой надо постоянно беспокоиться в этой и без того тревожной жизни.
– Оно очень хоро… хорошее… – Пхути Радипхути подошел к мма Макутси и мистеру Матекони.
Он прикрыл глаза. Знакомое ощущение жара в затылке и привычная скованность мышц языка. Он видел слово «хорошо», написанное на воображаемом листе бумаги, ему и надо было только прочесть это слово, как мма Макутси его научила, но он не мог. Она читала книгу, посвященную проблеме заикания, и помогала жениху преодолеть недуг, но теперь Пхути Радипхути не мог произнести фразу до конца.
– Оочч… – снова попробовал Пхути Радипхути, но у него ничего не вышло. Он должен был позвонить своей невесте и все объяснить, а теперь она станет сердиться на него и, возможно, передумает выходить за него замуж.
– На вид очень удобное, – сказал мистер Матекони, трогая кожу на одном из подлокотников. – Эта кожа…
– Такая мягкая, – тихонько продолжила мма Макутси. – Некоторые кожаные кресла очень жесткие. Они из шкур старых-старых коров.
Пхути Радипхути нервно теребил верхнюю пуговицу на рубашке. Постаравшись расслабиться, он снова открыл рот. На этот раз слова давались ему легче.
– Диван обычно бывает двух– или трехместным, – сказал он, – его также называют софой. Вон то большое кресло можно считать диваном. А это просто кресло.
Мма Макутси кивнула. Она была поражена его внезапным появлением и теперь не знала, как себя вести. Женщина представляла себе, что начнет разговор с того, что осведомится о здоровье жениха, но он пустился в рассуждения о диванах, поэтому она объяснила, что мистер Матекони ищет новое кресло и они решили посмотреть, не найдется ли здесь чего подходящего.
Пхути Радипхути внимательно слушал. Затем повернулся к мистеру Матекони.
– Вам нравится это кресло, рра? – спросил он. – Почему бы вам не сесть на него и не посмотреть, как вы будете себя чувствовать? Всегда лучше посидеть на кресле, прежде чем примешь решение.
– Да я просто смотрю, – торопливо ответил Матекони. – Я смотрю на это кресло, но здесь еще много других… – Он видел цену на ярлыке и понял, что кресло не из дешевых. Такую цену можно запросить за починку двигателя.
– Да вы сядьте на него, рра, – пригласил Пхути Радипхути, улыбаясь мма Макутси. – И тогда наверняка поймете, насколько это хорошее кресло.
Мистер Матекони сел, и Пхути Радипхути вопросительно посмотрел на него:
– Ну как, рра? Очень удобное, правда ведь? Это кресло сделано в Йоханнесбурге на большой мебельной фабрике. В Йоханнесбурге много таких кресел.
– Очень удобное, – согласился мистер Матекони. – Да, очень удобное. Но я должен посмотреть еще и другие кресла. Я думаю, в вашем магазине много хороших кресел.
– Да, конечно, – подтвердил Пхути. – Но когда находишь подходящее кресло, стóит выбрать именно его.
Мистер Матекони взглянул на мма Макутси. Сейчас ему нужна была ее помощь, но она, судя по всему, была занята своими мыслями. Она смотрела на Пхути Радипхути так, что это могло привести в замешательство. Было похоже, что она ждет, что он скажет что-нибудь, но мужчина молчал. Это какие-то их личные дела, подумал он, лучше бы они отошли куда-нибудь и поговорили, чем обмениваться такими взглядами. У женщин всегда личные дела с мужчинами, рассудил он. Всегда что-то происходит на заднем плане – какая-то интрига или путаница из-за пренебрежения или недостаточного внимания, совершенно неумышленного, разумеется, но замеченного, прибереженного на потом как следует обдуманного. И часто мужчины не подозревают о своей оплошности до тех пор, пока на них не польется поток обвинений и слез. По счастью, мма Рамотсве не такая, подумал он. Она никогда не унывает и всегда говорит обо всем прямо, но эта мма Макутси, с ее большими круглыми очками, может оказаться совершенно другой, когда речь заходит о мужчинах, и этот бедняга, Пхути Радипхути, наверное, попал в переплет. Ему, наверное, не нравится быть женихом мма Макутси. Конечно нет. Он боится ее с ее девяноста семью или сколько их там баллами, боится ее решительных действий. Бедный Пхути Радипхути.
С момента появления Пхути Радипхути мма Макутси не произнесла ни слова, но сейчас она заговорила:
– Для мужчины очень важно иметь удобное кресло. Мужчины должны принимать столько важных решений, и им нужны удобные кресла, в которых можно сидеть и обдумывать все это. Я всегда так считала.
Поделившись этим наблюдением, она украдкой взглянула на Пхути Радипхути и опустила взгляд на свои туфли. Похоже было, она ждала, что туфли будут возражать ей, упрекать за внезапный отказ от привычных взглядов – в частности, мма Макутси всегда утверждала, что действительно важные решения за мужчин принимают женщины, тонко и незаметно, но это делают именно они. Об этом они с мма Рамотсве вели нескончаемые разговоры, и их мнение по этому поводу совпадало. И вот мма Макутси малодушно провозглашает, что именно мужчины, сидя в удобных креслах, принимают все важные решения. Женщина не спускала взгляда с туфель, но они молчали, словно лишившись дара речи от удивления.
Пхути Радипхути посмотрел на мма Макутси. Он улыбался как человек, совершивший приятное открытие.
– Это правда, – сказал он. – Но хорошего кресла заслуживает каждый. Женщины тоже. Им тоже приходится думать о важных вещах.
Мма Макутси торопливо кивнула в знак согласия.
– Да, верно, и хотя ты, возможно, сочтешь меня старомодной, но я всегда считала, что мужчины играют в жизни более важную роль. Видишь ли, я так воспитана.
Эта реплика заставила Пхути Радипхути улыбнуться еще шире.
– Я надеюсь, ты придерживаешься не слишком традиционных взглядов, – сказал он. – Современным мужчинам это не нравится. Им нравятся жены, у которых есть собственное мнение.
– Да, у меня конечно же есть собственное мнение, – быстро отозвалась мма Макутси. – Я никому не позволяю думать за себя.
– Это хоро… хорошо, – сказал Пхути Радипхути.
Он осознал, что перед этим говорил гладко, не заикаясь, и из-за этого слегка запнулся, но ему стало легче, потому что его отсутствие на ужине и то, что он не предупредил свою невесту, казалось, не расстроило мма Макутси. А теперь, когда Пхути Радипхути рассказывал о болезни тетушки и своем визите в больницу, слова лились легко. Мма Макутси уверила жениха, что, хотя его отсутствие огорчило ее, она понимала, что у него могли быть основательные причины, и не волновалась.
Ну, ты и лгунья, босс, вдруг сказали ей туфли. Но мма Макутси разговаривала с человеком, которому предстояло стать ее мужем, у нее не было времени прислушиваться к ворчанию туфель.
– Ну что же, – сказал Пхути Радипхути, – будем смотреть еще кресла или вам понравилось это?
Мистер Матекони похлопывал по коже подлокотников кресла. Она была мягкой на ощупь, и он легко мог представить, как сидит в этом кресле у себя в гостиной дома на Зебра-драйв, похлопывая по подлокотникам и созерцая потолок. На заднем плане, на кухне, мма Рамотсве готовит ужин, и дразнящий запах ее вкуснейшего тушеного мяса разносится по коридору. Это была великолепная картина, мимолетное видение рая, если удастся туда попасть. Есть ли что дурное в том, что человек сидит в таком кресле и размышляет? – спросил мистер Матекони. Нет, хотя, кажется, многие люди хотят, чтобы мужчины чувствовали себя виноватыми в этом. Он недавно слышал по радио, да и мма Рамотсве говорила, что мужчины в основном ленивы и хотят, чтобы их обслуживали женщины. Разве можно так говорить? Он, например, нисколько не ленив. Он напряженно работает целыми днями в «Быстрых моторах на Тлоквенг-роуд», никогда не подводит своих клиентов, отдает все заработанные деньги мма Рамотсве на общие траты. А если ему время от времени хочется посидеть в кресле, дать отдохнуть своим усталым косточкам, что же в этом плохого?
Мма Рамотсве любит готовить, и, если он пойдет в кухню и попытается помочь ей, она выгонит его без всяких церемоний. Нет, эти люди очень несправедливы к мужчинам и судят о них неправильно. Но тут мистер Матекони вспомнил об учениках и вдруг понял, что, возможно, в этом суждении есть доля истины. Это из-за них люди плохого мнения о мужчинах, а виной тому их неряшливость и наглое обращение с женщинами. Да, конечно, из-за таких, как они.
– Ну, и как вам это кресло? – Вопрос Пхути Радипхути вернул мистера Матекони в «Магазин самой удобной мебели» и к осознанию того, что он сидит на кресле, которое вряд ли может себе позволить.
– Оно мне нравится, – ответил он. – Но я думаю, что, возможно, нам следует поискать что-то подешевле. Не думаю, что мма Рамотсве…
Пхути Радипхути поднял руки, останавливая его.
– Но это кресло только что пошло на распродажу, – сказал он. – Минус пятьдесят процентов. Только что. Специально для вас.
– Пятьдесят процентов! – воскликнула мма Макутси. – Это прекрасно. Вы должны купить это кресло, мистер Матекони. Очень выгодная покупка.
– Но мма Рамотсве…
– Она поблагодарит вас за это, – уверенно сказала мма Макутси. – Мма Рамотсве ценит выгодные покупки, как и всякая другая женщина. Она очень обрадуется.
Мистер Матекони пребывал в нерешительности. Ему очень хотелось иметь удобное кресло. Его жизнь – сплошная борьба: борьба с автомобилями, чтобы они всегда были на ходу; борьба с учениками, готовыми испортить любую вещь, за которую ни возьмутся. И в конце дня вот такое отличное кресло может примирить его со многим. Противиться покупке было невозможно.
Мистер Матекони посмотрел на Пхути Радипхути.
– Вы сможете доставить его на Зебра-драйв?
– Конечно, – улыбнулся Пхути Радипхути. Он протянул руку и похлопал по спинке кресла. – Вам будет очень хорошо в этом кресле, рра. Очень хорошо.
