Глава 12
— Ты выспалась, — утвердительно сказала Улька, когда увидела меня поутру. — Похоже, твои кошмары закончились?
— Сегодня обошлось, — призналась я, размышляя о том, что, пожалуй, не зря посвятила в свою проблему только Мартина. Если бы любопытная баньши знала причину так называемых "кошмаров", то уже замучила бы расспросами о том, что там у меня с Князем происходит, как и почему.
— Отлично! Значит, завтра на "невербалке" ты больше не будешь тупить, и мне не придется тебе подсказывать!
Я замерла.
— А у нас разве завтра зачет по "невербалке"?
Улька укоризненно на меня посмотрела.
— Хель… зачет через неделю. А завтра проверочная по последним трем темам. Надеюсь, ты успеешь хоть что-нибудь прочитать за оставшийся выходной?
У меня все похолодело внутри.
Традиционная невербальная магия — мой самый страшный кошмар, исключая, пожалуй, только Темного Князя. Единственный предмет, на котором невозможно списать. Потому что теорию по нему мы готовили самостоятельно, зато всевозможные жесты, как раз и являющиеся предметом изучения, на зачете требовалось наглядно продемонстрировать. А я в них с самого первого дня — ни в зуб ногой. И, хоть предмет начался только в этом году, уже с ужасом думала об экзаменах и о том, что пересдача закончится для меня или сломанными пальцами, или жутким стрессом для преподавателя. Последнее, естественно, было предпочтительнее, но вряд ли господин Знудиян, который будет доставать нас еще три года, обрадуется, если поймет, что я использовала на нем свою пыльцу.
— Хель, ты чего застыла? — с подозрением спросила баньши. — Только не говори, что ты опять не читала!
Я послушно промолчала, а про себя подумала, что в последнее время мне было не до этого. Для Знудияна это, конечно, будет слабеньким оправданием, а значит, в скором времени меня ждет очередной "несданчик", которых к концу семестра точно наберется штук пять или шесть.
Улька, все поняв по моему выразительному лицу, всплеснула руками и отправилась в душ, прекрасно зная, что стыдить меня бесполезно. Ну не даются мне точные науки! Никогда не давались, иначе я бы уже получила бы диплом в АДу — единственной в Преисподней Академии Демонов, откуда меня поперли в первый же год за конфликты с руководством.
Зато свой последний выходной мы провели с пользой — Васька, облазив окрестности Города, добыл для Йержа кучу полезных и несколько очень редких трав на продажу; Улька, забравшись на ближайшие к лесу скалы, смогла посоперничать в громкости завываний с ветром; Мартин почти дочитал свою книжку и от радости в буквальном смысле светился изнутри. Зырян на природе сладко выспался и снова налопался от пуза; Шмуль познакомился с очередной очаровательной феечкой. А я… ну, пожалуй, только я не смогла осилить к обеду даже одну главу из учебника, хотя приложила к этому массу усилий.
— Уф! — сказал после обеда оборотень, сыто рыгнув и отвалившись от стола. — Уже забыл, когда я так наедался.
— Все неделю одни перекусы, и те на бегу, — кивнул Шмуль, догрызая свиную кость. Зубки у фея даром что маленькие — по остроте не уступят врыдловским, так что костный мозг он добывал с такой легкостью, что только хруст стоял. — Но у нас возникла непредвиденная проблема: Марти придется менять гардероб. Мои рубашки, как выяснилось, ему не подходят.
Мы дружно посмотрели на неловко заерзавшего ангела, за спиной которого трепетали небольшие крылышки, и так же дружно задумались. Деньги за ворованные зелья он принципиально не брал. Соответственно, никаких сбережений не накопил, поэтому сменить гардероб самостоятельно ему было не на что. Однако позволить ему ходить по улице в драной рубашке, в которой пришлось на днях прорезать отверстия, чтобы не мялись перья, тоже было нельзя. А нормальная одежда продавалась только в Городе — УННУН снабжал своих студентов лишь минимумом вещей и защитными балахонами для особо опасных предметов. Стипендий нам тоже не платили, поскольку считалось, что мы находимся на полном университетском обеспечении, и таким образом расплачиваемся за шесть лет безбедной жизни, которой нас по определению не могли лишить. Все остальное мы добывали сами, включая деньги и всяческие излишества. Но если те же нимфочки на выходных подрабатывали подавальщицами в трактирах, лешие продавали городским забулдыгам бражку собственного изготовления, а кто-то, как мы, сбывал ворованный товар, то Марти ничего этого не умел. В плане самостоятельности он оказался абсолютно никчемным и совершенно неприспособленным к жизни, поэтому проблема, озвученная Шмулем, действительно была серьезной.
— У кого остались заначки? — озвучил справедливый вопрос фей, когда мы прониклись ситуацией.
И все почему-то сразу посмотрели на меня.
— У Хельки пусто, — тут же сдал меня оракул, лениво потягивая морковный сок. — Она на книжку все спустила. Улька свою долю с врыдлы опять на ингредиенты для эликсиров извела. Я могу дать пару золотых, у Шмуля найдется около десятка, а на Ваську даже не оборачивайтесь — он сегодня на свидание идет, так что денег у него нет.
Под веселым взглядом Зыряна мы одинаково неловко переглянулись, но фей, надо отдать ему должное, тут же выложил на стол свою наличность. Одиннадцать монет, к которым оракул добавил два золотых. Из них часть суммы мы должны были заплатить трактирщику за роскошный обед. Еще часть — отложить про запас, потому что до следующей недели, когда Йерж отдаст деньги за новый товар, надо было как-то дожить. В итоге потратить мы могли примерно половину, да и то — с оглядкой на цены, которые в Городе ой как кусались.
— К мадам Мими пойдем, — решила я, сгребая наличность в карман. — На пару — тройку рубашек и нормальную куртку этого хватит, а потом докупим остальное.
— Там же дорого, — попытался было возразить оборотень, заставив Мартина сникнуть, но под моим взглядом тут же осекся.
— Зато без обмана. И размеры снимут точно под него, а не как в дешевом салоне — на глазок. Молодые крылья нельзя мять — неправильно вырастут, — добавила я, сбавляя тон. — А у Марти они могут вообще из-за этого не раскрыться, и тогда шиш нам всем будет, а не настоящий ангел.
Васька понятливо вздохнул, и больше возражений не последовало.
— Хель, а Личиана тебе на днях привет передавала, — вспомнила баньши, когда мы, расплатившись, вышли на улицу. — Сказала, что заботу твою оценила, и пригласила заглянуть как-нибудь в гости.
— Чего это она? — удивленно обернулся Васька. — Светом сильно ударилась?
Я хмыкнула и, пока мы добирались до салона, просветила всех относительно своей страшной мсти обнаглевшим бесам. Мартину очень понравилось. Нарезающий круги над нашими головами Шмуль только уважительно присвистнул. Улька, узнав подробности, сперва злобно зашипела, а затем мстительно расхохоталась, потому что Гидес в свое время и ее успел достать. А прижимистый оборотень вовсе пришел в такой восторг, что к салону мы подошли дружной гогочущей толпой. Внутри, правда, пришлось затихнуть, потому что его владелица не уважала шум, но мне и там нашлось, чем заняться, пока многоуважаемая хозяйка… дама весьма впечатляющих пропорций и довольно крутого нрава… забрала покрасневшего до корней волос ангела на обмерку.
К счастью, о посетителях она заботилась, так что нам было где посидеть, пока Мартина крутили и вертели смешливые девчонки — примерщицы, а потом такие же смешливые раскройщицы перебирали всевозможные ткани. Мельком оглядев предложенное великолепие, я ткнула пальчиком в то, что мне понравилось, а потом снова забилась в уголок и, пока народ с удовольствием распивал травяные чаи, углубилась в дебри учебника, надеясь, что мои пальцы не сломаются к завтрашнему зачету в попытке повторить описанные жесты.
Больших успехов, кроме онемевших до ломоты кистей, я, разумеется, не достигла, потому что начинать их растягивать нужно было два месяца назад, а не накануне зачета. Зато, когда Мартин напялил на себя сшитые тут же, при нас, обновки, почувствовала удовлетворение. Наконец-то наш чудаковатый приятель выглядел как нормальный человек.
— А для вас, Хельриана, у меня небольшой сюрприз, — решила меня напоследок удивить благоухающая мощным цветочным ароматом хозяйка.
Я, уже собравшись уходить, удивленно обернулась и недоверчиво уставилась на небольшой сверток, который протянула одна из загадочно улыбающихся девиц.
— Подарок для постоянного клиента, — благодушно напутствовала меня мадам Мими, величаво проплывая мимо. — Всегда рада видеть у себя в салоне истинных ценителей красивых вещей.
Я озадаченно поскребла в затылке, но сверток все-таки взяла.
— Эм… спасибо. Будут еще деньги — зайду.
— Всего доброго, юная леди, — покровительственно улыбнулась мадам и, махнув длинным подолом исчезла в недрах мастерской, откуда вскоре послышался ее зычный голос: — Ну кто ж так, неучи, складывает кардоганскую шерсть?! Смотрите, что вы наделали?!
Выйдя на улицу, я в сомнении повертела подарок, но на глазах у прохожих решила не разворачивать. Вдруг хозяйка салона туда эксклюзивное нижнее белье засунула? Или какое-нибудь провокационное одеяние для особо извращенных брачных игр? Она могла — коллекция уникальных диковинок у мадам Мими была обширной. Я ее в свое время почти всю пересмотрела, пока не остановилась на своей любимой ночнушке. Некого мне тогда было соблазнять и очаровывать. Да и сейчас… гм… что-нибудь поскромнее стоило приобрести, чтобы не провоцировать лишний раз муженька.
Правда, долго шила в мешке не утаишь — стоило нам вернуться в общагу, как Улька тут же приперла меня к стенке и, грозно сверкнув черными глазищами, потребовала:
— А ну, показывай!
Пришлось капитулировать перед готовой взорваться от любопытства подругой и покорно примерить подаренную обновку, оказавшуюся чем-то средним между деревенским платьем и просторным саваном. Ни единого стежка вышивки на лифе, ни кружев, ни украшений… просто широкий, явно не по размеру скроенный балахон на затейливо переплетенных веревочках, хоть и сшитый из сверкающего сардонийского шелка. Да еще с разрезами на боках, сквозь которые проглядывала смуглая в моем привычном облике кожа. Признаться, давно я не испытывала такого сильного разочарования от одежды. А Улька и вовсе растерялась, когда я напялила ЭТО и явилась на ее строгий суд.
Оглядев меня так и этак мы с одинаковым недоумением воззрились друг на друга.
— Пойду сниму, — неловко кашлянув, я приподняла чрезмерно широкий подол и на цыпочках двинулась в душевую. — Сколько всего за свою жизнь не переносила, но такого убожества не видела.
— Да. Перемудрила что-то мадам, — шокированно кивнула баньши, с нескрываемым сожалением глядя на струящийся шелк. — Эх, какой материал испортили…
Я мысленно согласилась и, проходя мимо большого зеркала, скривилась. А потом подумала, что в этот балахон я могла бы нормально влезть только во второй "ипостаси". Вздрогнула, едва представив, с какой точностью белый шелк обрисовал бы все изгибы моего второго, более крупного и намного более подходящего к такой одежке тела. Почти воочию увидела, как соблазнительно заблестит в широких разрезах чешуя… и, покрывшись холодным потом, сорвала с себя коварную тряпку.
— Мадам Мими — ведьма! — без колебаний решила я, зашвыривая в угол откровенный наряд, всю привлекательность которого мог по достоинству оценить только Темный Князь. После чего умышленно переоделась в самую страшную и старую, но приятную телу ночнушку и, бросив огорченно вздыхающей баньши: "Я — спать!", отправилась на боковую.
* * *
Насчет покоев Князь не обманул — я снова стояла посреди той же спальни, в которой, судя по всему, кто-то успел прибраться. Пострадавший в драке ковер заменили на новый, дырки в стенах заделали, брызги крови убрали, и даже кровать аккуратно перестелили! К тому же, кажется, она стала шире, чем в прошлый раз.
А еще меня умилили три деревянных чурбачка, которые какая-то добрая душа аккуратно поставила в угол, видимо, надеясь, что у меня снова появится желание испробовать на них остроту своего жала.
Обнаружив, что дражайший супруг изволит опаздывать, я заново облетела комнату, стараясь заглянуть в каждую щелочку. Дверь оказалась ожидаемо заперта, окна в стене так и не появились, зажженных свечей на люстре несколько поубавилось, но мягкий полумрак мне даже нравился. А вот того, что надетая ради скромности ночнушка так сильно начнет раздражать кожу, я, если честно, не ожидала. И поскольку моя "темная" ипостась терпением никогда не отличалась, то после нескольких минут напряженной внутренней борьбы, я все-таки содрала с себя мешающуюся тряпку и с наслаждением вытянулась на прохладных простынях.
— Наша чешуя способна выдержать даже очень сильный удар, — прошелестел совсем рядом знакомый голос, и постель ощутимо прогнулась, когда на нее опустилось тяжелое тело. — Но при этом крайне чувствительна к легчайшим прикосновениям…
Я вздрогнула, когда по моему боку едва заметно пробежались чужие пальцы, а голень ласкающим движением погладил гибкий хвост, и резким движением откатилась на самый край.
— Княже!
Князь, лениво развалившись на кровати, только усмехнулся.
— Я же сказал, что буду ждать. Чего ты испугалась?
— А чего ты все время подкрадываешься? — буркнула я, машинально прикрывшись крылом от его плотоядного взгляда.
— Жертва не должна знать, что на нее нападут. Иначе вся охота насмарку, — он так же лениво перевернулся на спину и, забросив руки за голову, протяжно, с подвыванием зевнул. — А пришел я порталом. Кто ж знал, что ты даже его умудришься не заметить?
Я подвинулась, чтобы на постели уместилось его крыло, и настороженно спросила:
— У меня нет другой магии, кроме своей. А почему ты в "темной" ипостаси? Мне казалось, высшие не любят призывать ее слишком часто.
— Для меня нет разницы, в каком облике пребывать. Но в этом я тебя лучше чувствую. Или тебя что-то смущает? — насмешливо поинтересовался расслабленно откинувшийся на подушки демон, на этот раз пренебрегший даже простыней. Правда, интимных подробностей сейчас видно не было — весь пах оказался закрыт толстой кожной складкой, больше похожей на бронированную ракушку.
Я фыркнула.
— Я — суккуба, твое темнейшество. И обнаженное мужское тело меня не способно смутить в принципе.
— Докажи, — неожиданно мурлыкнул он, сдвигая в сторону крыло. — Сядь ближе.
— Княже… — я укоризненно покачала головой. — Неужели ты решил, что я поведусь на такую примитивную уловку?
— СЯДЬ, — холодно приказал он, и в повернувшихся ко мне черных глазах что-то неуловимо изменилось.
Я замерла, напряженно раздумывая, хватит ли мне остатков бессонника еще на неделю, но супруг так же неожиданно расслабился и гораздо мягче повторил:
— Сядь. Я хочу к тебе прикасаться.
Поколебавшись, я все-таки подвинулась чуточку ближе — настороженная, как лань, и готовая сорваться с места в любой момент. Затем, ежась под тяжелым взглядом, подползла еще на чуть — чуть, нерешительно замерев на расстоянии вытянутой руки. А затем меня со спины обняло теплое крыло, нетерпеливо притягивая вплотную, и отстранилось только тогда, когда мое бедро коснулось ровно вздымающейся груди демона, а когти левой руки уперлись в его твердую чешую.
— Останься, — уже ровнее приказал Князь, закрывая глаза и больше не пытаясь посягнуть на мою свободу. Только крылом все так же придерживал, чтобы я не вздумала уползти обратно. — Пока я спокоен, тебе ничего не грозит.
Посидев какое-то время в тревожной неподвижности, я тихонько выдохнула и расслабилась. После чего поерзала, отыскивая более удобное положение, и в конце концов оперлась спиной на чужое крыло, использовав его вместо подставки.
Князь, судя по всему, не возражал, потому что никак на эту наглость не отреагировал. Но, когда я уже решила, что он уснул, неожиданно обронил:
— Ты не похожа на обычную суккубу.
— Что? — от удивления я едва не упала.
— Обычная суккуба не упустит шанса подчинить понравившегося ей самца, — задумчиво проговорил Князь, не открывая глаз. — Все, что вас интересует, это сила, хоть вы и получаете ее весьма сомнительным способом. Но ты не такая… ты не захотела власти… и ударила туда, куда я совсем не ждал… почему, Ри?
На меня вдруг в упор взглянули наполненные Тьмой глаза.
— Почему ты меня не убила?
Я, не выдержав, отвернулась и буркнула:
— Мне запрещено убивать "темных" своими силами.
— Суровое испытание для суккубы, — ничуть не усомнился в моей искренности Князь. — Кто тебя наказал?
— Семья.
— Гм… наверное, было за что? — предположил он, с интересом приподнявшись на локтях. — Что тебя сдерживает? Магическая клятва? Обещание? Страх?
Я прикусила губу и, мгновение поколебавшись, все-таки отодвинулась.
— Я покажу, Княже. Только дай мне встать.
Он без возражений развернул крыло, позволяя мне подняться с постели и отойти на пару шагов. Но очень внимательно следил за каждым моим движением, когда я выпрямилась и закрыла глаза. Напряженно шевельнулся, когда я резким движением отвела за спину руки. И шумно выдохнул, когда на моем животе начал проступать затейливый узор из наведенного прямо на кожу заклинания.
Это древняя магия. Наша, "темная". И очень жестоко карающая за ослушание. Избавиться от нее нельзя — маменька позаботилась о том, чтобы я даже под пытками не сболтнула лишнего. Но при большом желании эту магию можно ненадолго призвать. Хотя это и потребовало от меня некоторого усилия.
— Заклятие на смерть… — странным голосом протянул демон, когда я открыла глаза и выразительно на него посмотрела. — Теперь понимаю, почему вчера ты не захотела говорить… сведения о вашей истинной силе тоже охраняются подобным образом?
Я поморщилась, когда извивающаяся змеей надпись на моем животе больно опалила кожу. К несчастью для меня, даже косвенный ответ на определенные темы приравнивался к ослушанию и немедленно наказывался. Поэтому я не говорила вслух. Только показывала. И то, не всегда помогало.
— Обмануть его как-то можно? — осведомился его темнейшество, вдоволь насмотревшись на узор.
Я медленно покачала головой.
— Обходные пути? Намеки? Замена понятий?
Я развела руками, стараясь не замечать, как с каждым новым вопросом на моем теле расцветает очередной ожог.
— Но хоть что-то ты можешь рассказать о своем даре? О Свете? И о том, как он воздействует на других?
Я виновато опустила глаза.
— Тогда отзывай обратно, — кивнул Князь, когда удовлетворил свое любопытство, а в комнате ощутимо запахло паленым. — И иди ко мне. Я уберу боль.
На этот раз я не сопротивлялась и без колебаний легла на спину, когда он жестом велел подчиниться. И послушно замерла, хотя смотреть, как он склоняется над моим животом, было несколько… тревожно. Но он не обманул: его губы на самом деле дарили облегчение, а бережное прикосновение пальцев действовало лучше всяких бальзамов. Эх, как же жаль, что моя природная магия не позволяла лечить… впрочем, Князь и сам неплохо справился, сумев исцелить меня так, что даже следов на коже не осталось. Более того, процесс исцеления оказался приятным. Но, как только он начал незаметно перетекать в соблазнение, я неожиданно вспомнила:
— Княже, а ты мне вчера обещал что-нибудь интересное показать!
Князь на мгновение замер, словно забыл, что его губы, так же, как и руки, находятся в неположенном месте, а потом с неудовольствием поднял голову.
— Что ты хочешь?
— Найди мне книгу почитать, — стеснительно попросила я, лежа в кольце его рук, как в ловушке. — Что-нибудь о проклятиях, если не трудно.
Он чуть сузил глаза, но по соседству с моей головой рухнуло что-то тяжелое и тут же утонуло в шелках.
— Эта подойдет?
Медленно — медленно повернув голову, я кинула быстрый взгляд на виднеющийся из-за края подушки корешок. А потом ахнула, мощным рывком вывернулась из инстинктивно сомкнувшихся на моих бедрах рук и, не обратив внимания на украсившие кожу порезы, хищным коршуном спикировала на вожделенную добычу.
— "Полное собрание существующих проклятий"! — восторженно прошептала я, сцапав бесценную книжку и тут же прижав ее к груди, как родную. А когда недовольный демон с ворчанием приподнялся, звучно чмокнула его в щеку. — Княже, спасибо! Ты прелесть!
Он растерянно моргнул, но я уже умчалась на другой конец кровати, где удобно уселась, скрестив ноги, торопливо раскрыла книгу и надолго погрузилась в изучение всяких важных и нужных в хозяйстве вещей, которые в свое время мне так и не удалось добыть. Невероятно, что у дражайшего супруга нашелся полный и никем еще не испорченный экземпляр, которых в Преисподней уже не осталось. Но еще невероятнее, что Князь без возражений отдал его мне, да еще без всяких условий. Это настоящее сокровище для тех, кто понимал его ценность! Легендарный и считавшийся утерянным клад, который мне случайно повезло найти!
Торопливо пожирая глазами пожелтевшие от времени страницы, я даже не услышала раздавшийся возле уха странный смешок. И не заметила, как когтистая пятерня легким движением погладила мое бедро, заживляя нечаянно нанесенные порезы. Не отодвинулась, когда супруг с довольным вздохом улегся рядом, властно притянув меня за талию. И без возражений оперлась на него, когда он выразительным жестом показал, что именно так ему нравится ко мне прикасаться.
Надо отдать Князю должное, он не мешал мне с жадностью впитывать мудрость тысячелетий. И не разозлился, что я променяла его поцелуи на какую-то, пусть даже ценную книжку. Напротив, он нагло воспользовался ситуацией и, получив неограниченный доступ к увлеченно читающему телу, продолжил начатую игру. Так что время от времени мне приходилось стряхивать со своих бедер требующий внимания хвост и убирать настойчивые руки со стратегически важных мест, но в целом это не сильно мешало. А когда муженек сообразил, что отвлекаюсь я только на откровенные приставания, сменил тактику и начал действовать осторожно, исподволь, прикасаясь едва — едва и так, чтобы я не сразу заметила.
В итоге, когда первый информационный голод был утолен, а я со вздохом отодвинула книгу, то внезапно обнаружила, что мне нравится, когда притихший супруг рассеянно перебирает мои распущенные волосы. Нравится слушать его дыхание, то и дело обжигающее мне руку. И ощущать прикосновения его твердых пальцев, ненавязчиво ласкающих чешуйки на моей обнаженной спине.
— Что я еще могу сделать, чтобы ты испытала удовольствие? — хитро прищурился Князь, когда я повернулась и одарила его выразительным, полным скепсиса взглядом. — Проси. Я сегодня щедрый.
Я собралась было гордо сказать "нет", заявив, что мне больше ничего не нужно, и вообще, что я давно разгадала его коварный план, но потом поразмыслила над двусмысленным предложением и… решила ни от чего не отказываться.
