Глава 4
ВОЕННЫЙ ТРАНСПОРТ «ТЯГОВИТЫЙ», ОРБИТА ПЛАНЕТЫ ХОРЛЕНД, ИМПЕРИЯ АРАТАН

Если пилот не соврал, через тридцать минут сядем на космодром. Жаль, орбитального лифта я опять не увижу — транспорт должен разгрузиться прямо на планете. Так как из вещей у меня был комбинезон да коммуникатор, собираться не было необходимости, и я валялся на койке, вспоминая последние дни в Центре помощи переселенцам.

После операции я очнулся во все еще закрытой капсуле, и голос Зенга предупредил, что сейчас активирует нейросеть. Перед моим взглядом появилось полупрозрачное изображение логотипа «Новейших технологий». Далее запустился обучающий ролик, по мере просмотра которого у меня перед глазами появлялось все большее количество пиктограмм. После просмотра ролика мне предложили выбрать один из вариантов внешнего вида интерфейса нейросети, а также определить, какие показатели должны постоянно отображаться.

Перечень информации, которую могла постоянно выводить нейросеть, оказался неожиданно большим. Это были и показатели физического состояния, и условия окружающей среды, и возможности удаленных подключений в радиусе действия нейросети, и многое другое. Немного ошарашенный величиной списка, я остановился на простом интерфейсе, имевшем название «Начальный». В этом режиме отображалось всего несколько пиктограмм, да и те появлялись лишь после мысленного приказа. Потренировавшись с вызовом опций «Связь», «Договор» и «Счет», я громко сказал:

— И когда меня выпустят из капсулы?

— Осталось десять минут, запускаю калибровку нейросети, — ответил мне Зенг.

Следующие пять минут я попеременно испытывал разные ощущения и не могу сказать, что это было приятно. К счастью, это быстро закончилось, и меня наконец выпустили из капсулы.

Одевшись, я вышел из кабинета в коридор, где был встречен Зенгом.

— Поздравляю с успешной установкой нейросети нашей корпорации, — начал он с мажорной ноты, хотя его лицо особой радости не выражало. Следующие его слова более подходили его тону: — К сожалению, чуда не случилось. И хотя я внимательно наблюдал за процессом установки, и даже внес несколько небольших корректив в процесс, тестами зафиксировано падение номинальной производительности.

— Да-да, ведь это было ожидаемо, — поторопил я его. Сейчас меня интересовала точная цифра.

— Уменьшение производительности по сравнению с номинальной составляет шесть процентов, — скорбным голосом сообщил мне директор, и замолк, увидев расплывшуюся на моем лице широчайшую улыбку.

Да-а-а!!! У меня получилось! Показатель 27 процентов, даже в принципе не достижим для сетей пятого уровня, так что выбор нейросети производства «Новейших технологий» полностью оправдался.

— Судя по лицу, результат вас устраивает, — утвердительно произнес Зенг, и продолжил: — Тогда еще немного обрадую вас. В качестве бонуса, я установил вам дополнительную базу. Думаю, она пригодится вам, если надумаете путешествовать.

— И что это за база? — поинтересовался я.

— База называется «300 блюд для синтезатора» и дает возможность приготовления вкуснейших блюд даже на корабельном синтезаторе. Во времена молодости, когда я только начал работать в исследовательском отделе одной корпорации, я много путешествовал и на себе ощутил ее полезность, — Зенг улыбнулся, похоже воспоминания были хорошие. — Вообще-то, это кусочек базы четвертого уровня «Повар». Но поскольку готовить из натуральных продуктов в космосе — излишняя роскошь, а покупать и учить базу «Повар» не все готовы, то некоторые корпорации обеспечивают такими мини-базами своих сотрудников. Как исполняющий обязанности директора, я распорядился выделить ее лояльному покупателю, то есть вам.

— Большое спасибо, а нет ли у вас в продаже других баз? — поинтересовался я.

— В перечень деятельности нашей корпорации не входит разработка баз знаний, поэтому мы осуществляли лишь ограниченную продажу баз других производителей, как сопутствующую продаже нейросетей. Небольшой запас, который оставался на момент прекращения деятельности, раскупили в первую очередь, — огорчил меня Зенг.

Пришлось на этом распрощаться, предварительно получив назад карту ФПИ с обновленными данными. Цифра «206» в графе «Интеллект», приятно грела душу. Напоследок Зенг скинул мне свой номер и предупредил, что с изучением баз стоит повременить хотя бы день.

Я вернулся в Центр опять на флаере, заодно и протестировал функции «Связь» и «Счет». При первом же выходе в Галанет нейросеть сообщила мне об оставшемся сроке тестового подключения в 30 дней и о процедуре перемещении в мою папку «Договор» текстов осуществленных и действующих договоров.

Проверив первое сообщение, я узнал, что подключение к Галанету стоит символические 50 кредитов в месяц. Мне, как впервые подключившемуся с помощью нейросети, первый месяц предоставили бесплатно. Получается, что если бы я даже полностью потратил все деньги вместе со скидкой, до получения первой зарплаты я без подключения не остался бы.

В Центре компанию землян не застал, похоже, они еще не вернулись. Поэтому я засел в комнате и немного потренировался в управлении терминалом с помощью нейросети. Процедура получалась хоть непривычной, но довольно интересной. Стоило только отчетливо подумать, как нейросеть подхватывала команду и выполняла ее. Набор текста ускорился на порядок, достаточно было проговорить «про себя» слово или предложение, как оно тут же появлялось в строке.

Освоившись с терминалом, я вызвал кадровика корпорации «Меч в орало» и уведомил о том, что уже готов отправиться к месту работы. Он сказал, что приятно обрадован моей расторопностью, и через несколько минут прислал мне сообщение с маршрутным листом.

В соответствии с ним уже сегодня вечером я должен был покинуть планету на транспорте из уже знакомого мне военного космопорта. Через два дня на одной из транзитных станций я должен пересесть на другой военный транспорт, который доставит меня прямо на планету, где находится мое новое место работы. На мой взгляд, выбор военных транспортов в качестве способа доставки выглядел странновато, но, возможно, я чего-то не знаю.

Оставшееся до ужина время потратил, чтобы разобраться, как подключить коммуникатор к нейросети и нужен ли он мне теперь вообще. Интересный факт, но с внедрением нейросетей коммуникаторы не вымерли как класс, чего стоило бы ожидать, просто их функции изменились. Теперь коммуникатор выступал в роли усилителя сигнала для нейросети. Кроме того, он использовался как видеокамера при осуществлении вызовов и как проектор при необходимости вывода изображения. Также коммуникатор мог обладать дополнительными функциями, а у некоторых богатых людей в него даже мог встраиваться ИскИн. Так что, мой «Волан-3Р» рано было выкидывать на помойку — он мог еще пригодиться.

Таким образом, время до ужина я провел с пользой. В столовой, к своей радости, я обнаружил почти всю нашу компанию, не хватало только Виктора. Оказалось, что он тоже нашел себе работу в государственной корпорации — ребята встретились с ним на выходе «Нейросети», куда он только заходил. Из короткого разговора узнали, что он будет работать пилотом в государственной корпорации «Инфотранс» и уже получил кредит на установку нейросети.

Это радовало — получалось, что все земляне уже нормально устроились в новом мире. В то же время немножко огорчало, что нашей компании придется расстаться. Первым, получается, выпало улетать мне. Вылет Адама и Ани назначен на утро, а Сергей с Олей и Синди улетают завтра после обеда. Неизвестно, как сложится в дальнейшем наша судьба, но мы крепко уговорились держать связь. А если же кому-то удастся хоть что-то услышать о Земле, сразу связываться с остальными.

Зашел после ужина к куратору и уведомил о трудоустройстве. Без особого восторга выслушав меня и приняв копию моего контракта с «Мечом в орало», куратор пожелал мне успешной карьеры. На этом и завершилось мое пребывание в Центре помощи переселенцам.

На этот раз на территорию космопорта я попал не через грузовой вход, а как все нормальные люди — через пассажирский. Процедура проверки немножко затянулась — сначала меня не хотели даже впускать на территорию. После предъявления маршрутного листа меня все-таки пропустили внутрь, но приказали стоять недалеко от входа и ждать пилота, который сопроводит меня прямо к транспорту.

Стоять пришлось почти тридцать минут. Пока я стоял, подпирая стену, мимо меня успели пройти несколько десятков военных. Подняв глаза на очередных входящих, я с удивлением увидел толпу будущих колонистов, в том числе и наших блондинок. Ну да, мне же говорили, что у них сегодня тоже вылет. Правда, выражение их лиц было не такое радостное, как в Центре, похоже, до них начало доходить, во что они вляпались.

В этот момент ко мне подошел пилот и спросил, не я ли работник «Меча в орало». Ответив утвердительно, я спросил пилота:

— Слушай, подскажи. Вот ребят из Центра я знаю, а что это за хмыри с охранником? — я кивнул на десяток бандитского вида личностей в таких же оранжевых комбинезонах, как и у остальных колонистов, но которые стояли отдельной группой.

— А, это осужденные и должники, которым вместо отбывания срока присуждена колонизация, — просветил меня пилот.

«Да уж, интересная у них в колонии житуха начнется с таким-то контингентом», — мелькнула у меня мысль.

— А что, колонизаторский корабль прямо с планеты отбывает? — спросил я.

— Нет, что ты, — засмеялся пилот. — Во-первых, колонизатора загружают в космосе, а во-вторых, на нашей планете не наберется и десятой части для полной загрузки корабля. Пошли уже, у нас вылет через двадцать минут.

Полет на транспортах ничем особенным не запомнился — типовые каюты да 100 метров металлического перехода на станции, когда переходил с одного транспорта на другой. Единственно, на этот раз перелеты проходили значительно комфортнее, благодаря выученной уже на второй день, бонусной базе. Возможность питаться эксклюзивными блюдами значительно улучшила настроение пилотов и их отношение ко мне. Беседы в кают-компании за дегустацией очередного шедевра синтезатора обогатили меня дополнительной информацией о корпорации, в которой я буду работать.

Руководство этой корпорации в основном состояло из бывших военных. Многочисленные знакомства и знание входов-выходов военного ведомства давали корпорации возможность работать в тесной связке с армией и флотом и не слишком беспокоиться о конкурентах. Теперь меня не удивляло то, что мой полет к месту работу осуществлялся на попутных военных транспортах, а не на пассажирском судне.

На вторые сутки полета я получил внутреннее сообщение нейросети о готовности к использованию встроенной базы по ее функциям и о возможности изучения других баз. После загрузки внутренней базы использование нейросети упростилось чрезвычайно. В первую очередь я проверил перечень имеющихся у меня для изучения баз и время, необходимое для их изучения. В итоге, первой для изучения была выбрана база, подаренная Зенгом, тем более что ее изучение длилось буквально 5 минут. После сообщения нейросети об окончании изучения базы я «вспомнил», как готовить те самые, перечисленные в названии базы, 300 блюд. Эффективность такого способа обучения впечатляла.

Весь дальнейший полет я посвятил изучению баз. Даже сидя в кают-компании, я был занят освоением какой-нибудь базы. Скорость изучения при этом, конечно, падала, зато благодаря функции распараллеливания потоков сознания я не выглядел умственно отсталым.

Первым делом была изучена общеобразовательная база. Хоть она была промаркирована как база первого уровня, по объему тянула на полноценную базу второго уровня. Затем были изучены базы из того же бесплатного пакета «Юрист» и «Торговля» первого уровня.

К концу перелета у меня были изучены все вышеперечисленные базы, а также второй уровень базы «Устройство и ремонт малых кораблей». Теперь я знал, что корабль, на котором нахожусь, является средним транспортом, легко вспомнил его технические характеристики и внутреннее расположение агрегатов. Теоретически при необходимости я бы уже мог заменить неисправный блок на исправный. Вот только определить, какой именно блок является неисправным, было мне пока не по силам.

Планета встретила нас довольно жаркой погодой — на термометре было явно за тридцать, что еще сильнее ощущалось после одинаково ровной температуры на корабле. Поэтому, попрощавшись с пилотом, которому предстояла разгрузка, я не задерживаясь, прошел в здание космопорта.

Как только я прошел контрольный пункт, ко мне подошел улыбающийся мужчина в комбинезоне техника.

— Привет! Хорошо, что транспорт пришел четко по расписанию, мне даже не пришлось ждать. Готов ехать к новому месту работы? — с ходу огорошил он меня.

— Готов, — растерявшись от такого напора, выдавил я. — А как ты узнал, что я тот, кто тебе нужен?

— Ну ты даешь, а идентификатор на что? — искренне удивился он.

«Семен Семенович!» — про себя воскликнул я, чуть не хлопнув рукой по лбу. Удивление моего собеседника было вполне оправдано — нейросеть позволяла видеть имя собеседника и его должность. По желанию, функцию отображения такой информации о себе можно и отключить, но в Содружестве это было не принято. Можно сказать, таковое было одним из правил хорошего тона.

Не имели права скрывать информацию о своем имени и звании военнослужащие и официальные лица. Именно благодаря этому военные не носили знаков различий — не было смысла.

Быстро сменив настройки, я увидел на фоне своего собеседника надпись «Горт Хинн, техник 3-го класса».

— Да как-то забыл про это, у меня нейросеть всего как четыре дня установлена, — пояснил я ему. — Нам теперь куда?

— Ух ты! Откуда ж тебя к нам закинуло, что у вас нейросетей нет? Расскажешь по дороге? — отреагировал Горт, махая рукой в направлении выхода.

— Легко. Нам долго ехать? — двигаясь вслед за ним к выходу, произнес я.

— Не очень, движения тут практически нет, так что за десять минут доберемся, — рассказывал мне Горт, направляясь от выхода к флаеру военной модели, припакрованному возле входа.

У меня в памяти всплыло название этой модели — «Кузнечик», 4-е поколение. Название получил из-за особенностей взлета и посадки, вызванных установкой комбинированных движков. При небольших дистанциях полета форсированный взлет с посадкой действительно напоминал прыжок кузнечика, а движки на форсаже начинали еле слышно стрекотать.

Мы сели во флаер, двери которого надежно отрезали нас от жары. Пока летели, я рассказал Горту свою историю и поинтересовался условиями работы. Он подтвердил мне информацию, полученную от пилотов транспортов, — руководство компании действительно состояло из отставных военных. Однако добавил, что работать с ними можно, и, кроме несколько избыточной требовательности к дисциплине, условия ничем не отличаются от предоставляемых другими корпорациями.

Время за разговором пролетело незаметно, и вот я уже осматриваю сверху место моей будущей работы. Однако совсем не похоже на офис корпорации — расположенные на поле приземистые ангары с огромной забетонированной территорией перед ними больше подходили бы какой-нибудь складской зоне. Недалеко от ангаров были видны какие-то машины, возле которых суетились люди в комбинезонах техников.

Кроме ангаров, здесь располагалась пара унылого вида административных зданий в два этажа и площадь перед ними, похожая на плац — вот и все достопримечательности места, куда меня привез Горт.

— И это главный офис? — не сдержав разочарования, произнес я.

— Что, не впечатляет? — ухмыляясь, спросил Горт. — Так оно и не удивительно, все же бывшая планетарная база, все важное находится под землей.

— И начальство под землей? — с недоверием спросил я.

— Ага, — подтвердил Горт, — апартаменты и кабинеты руководства базы изначально располагались на третьем подземном уровне, жилые зоны для персонала — на втором. Наше руководство не стало ничего менять. Так что, у нас большая часть зданий на поверхности — это гостевые комнаты для приезжих, которых не хотят впускать не территорию базы. Есть еще кафетерий, где этих самых приезжих кормят, да и наши ребята заглядывают — выпивка в кафетерии явно лучше, чем внизу в столовой.

Приземлившись недалеко от входа и поставив флаер неподалеку от нескольких его собратьев, мы прошли вовнутрь. Как оказалось, чтобы пройти в подземные помещения базы, надо сначала миновать серьезного вида шлюз. Дорога к лифту шла мимо нескольких створов, в которых ждали команды упасть толстенные заслонки. На протяжении всего пути нас провожала дулом одна из турелей, обильно утыкавших шлюз. Все остальные нас игнорировали.

Заметив мое внимание к турели, Горт сообщил мне:

— На всякий случай оставили одну. Хотя все они в рабочем состоянии и могут быть быстро активированы.

Аж мурашки по спине пробежали. Тут-то от вида одной, провожающей тебя раструбом излучателя, как-то не по себе, а вот если их будет десяток — вообще кошмар. Не завидую я безумцам, сунувшимся атаковать такой вход.

Но все плохое заканчивается, закончился и шлюз. Спустившись на лифте, Горт довел меня до двери кабинета с табличкой «Севриус Ххак, начальник кадрового отдела» и, пожелав удачи, отправился восвояси. Глубоко вздохнув, я протянул руку к ручке двери, но так и застыл, поскольку напротив моего лица на двери появилось анимированное изображение и произнесло:

— Как о вас доложить?

Судя по всему, роль секретаря у кадровика выполнял ИскИн. А неплохая идея! И довольно практично — ведь платить ему не надо, знай только техобслуживание проводи.

— Евгений Полоз, техник третьего ранга, прибыл для работы по контракту, — сказал я.

Не прошло и минуты, как дверь автоматически открылась. Да, хорош бы я был, дергая ручку запертой двери.

— Проходите, пожалуйста, — поторопил меня ИскИн.

Раз просят, надо заходить, и я перешагнул порог кабинета. Внутри кабинет отличался от стандартного офиса разве что экраном, неожиданно большого размера, на боковой стене. За столом сидел уже знакомый мне по переговорам мужчина и внимательно разглядывал меня.

— Присаживайся, — указал он мне на стул. — Долетел без проблем?

— Спасибо, — я присел на стул. — Никаких проблем, все было хорошо.

— Вот и отлично, — удовлетворенно произнес кадровик, откинувшись на спинку стула. — Тогда мне осталось лишь рассказать о твоих дальнейших действиях. Для начала идешь в медсектор, где тебе закачают все, что предусмотрено контрактом — медтехника я предупредил. Также, для тебя забронирована неделя разгона в «пятерке». Не теряй времени даром — через неделю ты должен уже приступить к работе.

Параллельно с монологом Ххак, переслал мне план базы и список персонала технической секции.

— Выделенную тебе комнату я отметил на карте. Твоим непосредственным начальником, как на испытательный срок, так и после него, будет техник первого ранга Огон. Он же объяснит твои непосредственные обязанности.

Он на несколько секунд замолчал, видимо, что-то вспоминая.

— Ах, да, вот еще. Столовая на втором уровне, корпорация обеспечивает бесплатным питанием по норме сержантского состава. Все, что сверху, оплачиваешь сам. Выпивка тоже за свой счет, но заранее предупреждаю — злоупотребление не приветствуется, вплоть до штрафных санкций. Вопросы есть? — неожиданно завершил он свою речь.

— Никак нет, — в тон ему ответил я.

Похоже, такой вариант ответа пришелся Ххаку по душе — смотрел он на меня уже одобрительно.

— Если вопросы появятся, сначала спрашивай у непосредственного начальника. Но если он ничего путного не ответит, разрешаю обращаться ко мне, — покровительственно сказал он, — а теперь, свободен. Медкапсула уже заждалась.

Попрощавшись с начальником кадровой службы и даже не заглянув в выделенную мне комнату, я пошел в медсектор. Там, пообщавшись с местным медтехником 3-го ранга и отдав ему свою карту ФПИ, я залез в чрево капсулы.

Почти всю неделю я провел в капсуле — даже спал в ней. Вылезал только для принятия пищи — хоть капсула и могла поддерживать жизнедеятельность очень долгое время, приемы обычной пищи, без особой необходимости, старались не пропускать.

Мое стремление использовать капсулу по максимуму объяснялось довольно просто. Как рассказал медтехник, «пятерки», то есть камеры с разгоном в пять раз, использовались только по прямому указанию руководства. Если мне в будущем захочется выучить базы под разгоном, то, даже заплатив, придется довольствоваться обычными «троечками».

Поэтому я постарался использовать подвернувшуюся возможность по полной. Кроме обязательных «Техника», «Устройства и ремонта наземных машин», «Устройства и ремонта атмосферных аппаратов» и «Ремонтных комплексов» успел выучить и оставшиеся базы третьего уровня «Управление наземными и атмосферными аппаратами» и «Кибернетику». Кроме того, подтянул до третьего уровня и свою контрабандную базу по кораблям.

В итоге, к тому моменту, как медтехник выгнал меня из капсулы, место работы для меня все еще оставалось малознакомым. Для начала посетил свою комнатку, которая: в череде таких же располагалась, судя по всему, на месте бывших казарм. Стандартная обстановка в квадрате пять на пять метров, санузел в наличии, а вот кухня, увы, отсутствует — питаться придется только в столовой.

Затем связался со своим непосредственным начальником и, получив инструкции, как его найти, отправился на встречу. Астрем Огон, который руководил техническим отделом в нашем офисе, оказался неплохим мужиком. Не подгоняя и не выказывая нетерпения, он показал мое будущее место работы, объяснил местные порядки и попутно ответил на вопросы, которые у меня возникали. И вот, что я узнал.

Технический отдел состоял из 60 человек и делился на три секции: секцию первичной сортировки, секцию утилизации и секцию конверсии. Первая секция была самой малочисленной из-за постоянной миграции персонала в другие секции и состояла из техников 3-го и 4-го ранга. Задачей этой секции было проведение первичной сортировки поступающей техники в целях определения степени ее износа и целесообразности дальнейшей конверсии. Если технику определяли как не подлежащую конверсии, она отправлялась во вторую секцию, в которую входили преимущественно техники 3-го ранга. В этой секции некондиционная техника разбиралась на комплектующие, которые отправлялись на склад, дожидаться продажи или установки на другую технику.

И если вышеупомянутые секции имели в своем составе всего по 10 человек, то секция конверсии, которая и занималась непосредственной задачей корпорации, имела в составе уже 40 техников 2-го и 3-го ранга.

За время испытательного срока мне предстояло поработать в секциях первичной сортировки и утилизации. И только после успешной работы в этих секциях меня допустят к работе по конверсии.

Также я узнал, что мне полагается несколько комплектов белья и рабочей одежды, в том числе с кондиционированием, для работы снаружи. Все это мне выдадут на складе, на втором уровне. Этот же склад работает местным магазином — с любой точки базы персонал имеет возможность сделать заказ по каталогу и оплатить его, а потом прийти и забрать вещи.

Первый день работы начался с ругани. Нет, ругался не я, просто зайдя в комнату контроля, для того чтобы отметиться у старшего смены, я попал на сцену ожесточенного спора молодого человека, как оказалось потом, моего напарника на ближайшие два месяца, и двух техников постарше. Речь шла о каких-то деньгах, которые отказывался платить молодой. Подойдя поближе к спорящим, я кашлянул, для того чтобы привлечь внимание.

— О, Ренг, еще один не сдавший, — проворчал один из техников, что наседали на молодого.

— А можно поподробнее, — я решил прояснить ситуацию.

Мне ответил техник, которого назвали Ренгом.

— Можно и подробнее… Мы собираем деньги в общую кассу секции, с каждого по 50 кредов в месяц. На собранные деньги покупаем для секции различное дополнительное оборудование — ну там, анализаторы атмосферы, детекторы излучения, носимые щиты и тому подобное. К нам частенько технику, законсервированную прямо после боя, скидывают, лишние меры безопасности никому не мешают, — внес ясность Ренг.

— А этот крысеныш уже два месяца пользуется и еще ни разу не заплатил, — добавил второй.

Названный «крысенышем» не остался в стороне:

— А почему я должен платить за ваш металлолом, если он мне за два месяца так ни разу и не пригодился? Я лучше эти деньги на пиво потрачу. И вообще, непонятно, куда деньги уходят — все, что мне выдавали, было конкретным старьем, — заявил он.

Ренг довольно резко ответил:

— Ты говори, да не заговаривайся, Веркел. Все, что закупается — модели надежные. Понятно, что не новейшие, а лишь те, что можно достать у нас на планете. Если не нравится, не пользуйся — никто тебя не заставляет. С сегодняшнего дня и пока не внесешь взнос оборудование секции для тебя закрыто. — Он обернулся ко мне: — А ты что скажешь?

— Куда деньги скидывать? — спросил я, уже обдумав ситуацию. Мне показалось сомнительным, что опытные техники выбрасывали бы деньги на ветер. Да и портить отношения с коллективом, в самом начале работы — не самый лучший выбор.

— А мне и скидывай, — передал свои реквизиты Ренг.

Переслав 50 кредов Ренгу, оказавшемуся старшим смены, и получив у него задание с пояснениями, где и какое общее оборудование лучше взять, зашел сначала в раздевалку, где экипировался, а потом — к ангарам, у входа в которые как раз разгружали новую порцию техники.

Первым моим объектом для проверки оказались флаеры разведки, адаптированные для работы на планетах с повышенной температурой. На блестящих, жаропрочных корпусах выделялись лишь наросты энергоотводов и рога антенн.

Моя работа выглядела так. Я передвигаюсь вдоль ряда флаеров, на несколько минут останавливаясь у каждой летающей машины. Во время остановки дроид, двигающийся рядом со мной, подключается к техническим разъемам флаера, получая доступ к управляющим шинам и подавая на системы питание, — ведь реакторы машин на время консервации заглушены, а аккумуляторы давно разряжены.

Я же, в свою очередь, скидываю код подтверждения, удостоверяющий правомерность технического доступа. Получаю доступ к системе управления и даю команду на прогон тестов, чтобы через несколько минут получить таблицу износа оборудования. Если показатели находятся в допустимых пределах, даю команду на активацию реактора, получаю позитивный отклик — и на этом моя работа заканчивается.

На самом деле ничего сложного, думаю, техник 1-го ранга с продвинутым ремонтным комплексом справился бы с такой работой значительно быстрее. Но техников 1-го ранга, желающих заниматься подобной работой, похоже, не находилось. А может, решили не тратить на такую простую работу ресурс недешевых комплексов.

Жизнь пошла своим чередом. Я потихоньку обзаводился имуществом, учил базы, интересовался неформальными способами заработка. Деньги были нужны, ведь по информации медтехника для работников корпорации возможна легальная покупка дополнительных баз по привлекательным ценам, а на мне все еще висит кредит. Конечно, за счет скидки я погасил кредит сразу на 3 тысячи, но оставшаяся сумма была все еще слишком велика. Единственным минусом покупки баз было то, что их актуальность была приблизительно такой же, как уже установленных у меня.

Познакомился с большинством из коллектива техников — с кем по работе, с кем просто в столовке или кафе. С напарником, Веркелом, отношения не сложились — он оказался действительно недалеким человеком и реальным жлобом. Все разговоры сводились к тому, как он начнет загребать креды, когда его переведут в секцию утилизации.

Доля правды в его словах, конечно, была. Если при проверке техники мы даже не открывали кабины, то техникам других секций частенько попадалась всякая неучтенка в кабинах, вроде НЗ с прошедшим сроком хранения или спасательных наборов. Начальство смотрело на экспроприацию не входящих в комплект техники ништяков сквозь пальцы — главное было не откручивать штатное оборудование и не забывать подкидывать небольшие подарки из найденного старшим смены.

Ближе всего из новых знакомых я сошелся с Гортом — техником, подвозившим меня по прибытию на планету. Он работал в секции утилизации, и от него я и узнавал большинство сведений из «внутренней кухни» нашей работы. Мы частенько сидели с ним после работы за чашкой чая или кружкой пива, рассказывая о жизни на своих планетах. Те из нашего коллектива, кто обзавелся семьей (а таких было меньше половины), жили не на базе, а в ближайшем городке, и прилетали на работу на флаерах.

Большинство же коллектива составляли молодые специалисты. Ребята, которых не смущала не очень комфортная для проживания планета и не очень высокий заработок, жили в аналогичных со мной условиях. По их мнению, опыт работы, быстрый рост ИГС и богатый набор бесплатных баз компенсировали недостатки такой работы.

Несколько раз общался с остальными землянами. Все они были довольны условиями работы и, по их словам, старательно знакомились со всем новым. Не получалось пока поговорить только с Виктором, он все время оказывался вне зоны покрытия, поэтому пришлось ограничиться простым сообщением. К слову, именно работа и была виновата в его постоянном отсутствии в сети.

Следует отметить, что работа сети Галанет обеспечивалась наличием гиперсвязи, основанной на гравитационных технологиях. Свободный доступ к Галанету внутри системы осуществлялся недорогими базовыми станциями, а вот связь между системами обеспечивалась гипервратами. При отсутствии в системе врат гиперсвязь все еще была возможна, но требовала огромных затрат энергии, что, естественно, сказывалось на ее стоимости. Поэтому коммуникации с системами без гиперврат и кораблями в таких системах осуществлялись, в основном с помощью сообщений — аналога нашей электронной почты.

Стоит сказать, что изготовление самоподдерживающихся гиперврат было технологией, известной лишь в центральных областях Содружества. Не открывая секрет изготовления, специалисты с удовольствием продавали гипеврата, как ведущие в ближайшую систему, так и позволяющие прыгнуть в сотню раз дальше. Цены на гиперврата, как вы понимаете, были астрономические.

Но вернемся к работе Виктора. В империи Аратан существовало множество планетных систем, не оснащенных гипервратами, но зачастую обладающих значительным населением. Информационную изоляцию таких систем и должна была разрушить государственная корпорация «Инфотранс». Сотни кораблей, принадлежащих этой корпорации, были по маковку забиты информационными накопителями.

Регулярные рейсы кораблей с обязательным обновлением государственных порталов, новостных и развлекательных служб, и многого другого давали населению необходимое ощущение общности с империей и значительно уменьшали сепаратистские настроения на планетах. Кроме того, корабли доставляли различную официальную переписку. Памятуя об этой особенности работы Виктора, я не сильно удивлялся его постоянному отсутствию на связи.

В середине второго месяца обычное течение моей жизни всколыхнулось из-за чрезвычайного происшествия, произошедшего при проверке очередной партии тяжелых танков пятого поколения. Эту партию, видимо, списали на склад сразу после боев, поскольку большинство техники имело повреждения. Нам с Веркелом приходилось тщательно проводить внешний осмотр техники, поскольку внутренние тесты не всегда показывали состояние систем адекватно.

Запустив процедуру проверки систем очередного танка и задумавшись над тем, где же после конверсии можно применить эти тяжелые машины, я заметил, что напарник задержался возле своего экземпляра.

— Какие-то проблемы? — спросил я по связи.

— Да тут гадость какая-то все лючки позабивала, дрон никак подсоединиться не может, — ответил Веркел.

— Подожди, сейчас подойду, — сказал я ему.

Напарник никак не прореагировал на мое сообщение и продолжал возиться у своего танка. Подойдя к нему, я увидел, что действительно, нижняя часть танка, где, собственно, и находились технические люки, заляпана какой-то светлой гадостью, похожей на высохшие водоросли или траву.

«И как это служба обеззараживания такое пропустила? Схалтурили, не иначе», — подумал я, а вслух сказал:

— Веркел, согласно инструкции, о такой ситуации необходимо доложить старшему по смене.

— И что, ты уже будешь сидеть на обеде, а я буду разбираться с этим танком? — недовольно скривившись, ответил мне, он.

— Как хочешь, но тогда доклад сделаю я. Мне из-за твоей лени очень не хочется попадать под штрафные санкции, — разворачиваясь к своему ряду техники, ответил я.

Мне как раз пришло сообщение об окончании тестирования моего экземпляра, и я дал команду на активацию реактора. В это время за спиной раздавались треск, яростное пыхтение вперемежку с ругательствами Веркела — он, похоже, стремился добраться до лючков, пока я не отправил доклад.

Внезапно треск усилился, а ругательства прекратились. Обернувшись, я увидел сюрреалистичную картину — водоросли (или сено), которые с таким трудом отдирал Веркел, ползли, собираясь в едином центре, напоминающем спутанную охапку травы. Очнувшись от столбняка, Веркел заорал и бросился наутек в сторону входа в ангар, но далеко не убежал. Из спутанной массы, выстрелили тонкие хлысты, буквально насквозь пробившие техника.

Все вышеперечисленное произошло буквально за секунды, и я успел только сделать пару рефлекторных шагов назад. Привело меня в чувство сообщение нейросети: «Уровень щита 96 %». Лишь сейчас я заметил, что хлысты из «охапки» бьют и в мою сторону. Заряд щита продолжал уменьшаться, а я развернулся и драпанул, одновременно давая команду проверяемому танку открыть люк. До моего ряда танков было чуть более 50 метров, поэтому я бежал и молился, чтобы аккумуляторы танка достаточно зарядились и смогли выполнить команду.

Оглянувшись на бегу, я увидел, что «охапка», бросив тело Веркела, начала перемещаться в мою сторону. От такой картины у меня прибавилось прыти, и я буквально залетел в открывшийся люк боевой машины. Переведя дух, я умостился в удобный ложемент командира танка, подключил разъем нейросети и активировал внешний обзор. Агрессивное растительное недоразумение практически доползло до танка, а его хлысты уже били по люку, в котором я скрылся.

Наблюдая за этим бесполезным занятием травяного уродца, я вызвал старшего смены, которым как раз был Ренг.

— У нас ЧП, похоже с жертвами. Агрессивная инопланетная форма жизни, — проинформировал я его, скидывая запись своей нейросети и дублируя картинку внешних камер танка.

— Так, сиди в машине и не вылезай. Сейчас подъедут чистильщики, — мгновенно сориентировался Ренг.

— Медиков еще бы… — начал было я.

— Не учи ученого, — оборвал меня Ренг и прервал связь.

Служба быстрого реагирования, в просторечии «чистильщики», прибыла на двух флаерах действительно оперативно, не прошло и двух минут. Вообще-то, служба быстрого реагирования занимается в корпорации ликвидацией любых ЧП, начиная от пожара и заканчивая попыткой штурма офиса. Но попыток штурма никто до сих пор не видел, а вот подчищать за нерадивой службой обеззараживания приходилось постоянно, поэтому название «чистильщики» быстро прижилось.

К этому моменту реактор танка вышел на рабочий режим, и я активировал силовое поле, с радостью понаблюдав, как подползшую уже вплотную тварь откинуло на добрый десяток метров. Связавшиеся со мной чистильщики приказали сидеть в танке до окончания операции очистки. Один флаер забрал тело Веркела и полетел обратно на базу, а второй подлетел поближе и жахнул расфокусированной плазмой.

Даже сидя в танке за силовым полем, было очень неуютно наблюдать за случившимся огненным штормом. Удовлетворившись несколькими залпами, флаер высадил две группы по три человека, которые начали внимательно осматривать все стоящие в рядах танки. Сам же флаер прикрывал обе группы сверху. Убедившись, что ситуация под контролем, а осмотр может затянуться, я решил осмотреть кабину танка, раз уж оказался внутри.

Эта модель предусматривала два члена экипажа: командира танка, который непосредственно управлял им и заведовал главным калибром, и стрелка-радиста, который стрелял при необходимости из турелей, занимался связью и защитными системами типа противоракет и т. п. Отсек экипажа был совсем невысоким и скрывался в глубине корпуса. Информационные панели, развешенные по стенам, позволяли выводить дополнительную информацию. Дублирующие органы ручного управления максимум что позволяли, так это задать танку направление и скорость передвижения или выстрелить куда-то примерно по направлению к цели. Судя по всему, наличие ручного управления в военной технике давно стало атавизмом, что вполне логично объяснялось. Для того чтобы нанести повреждения, делающие невозможным управление танком с помощью нейросети, по сути, нужно разнести в хлам большую часть танка. Возможность уцелеть у экипажа при таких повреждениях стремилась к нулю.

Я же пока что осматривал средства, которые должны были помочь выжить экипажу при необходимости покинуть боевую машину. Это были два идентичных небольших чемоданчика, находившихся в боковых нишах, в непосредственной близости от выхода. При осмотре выяснилось, что список того, что они включают в себя, и инструкция по их применению имеется на внутренней крышке чемодана. Итак, в комплект входили: герметичный спальник, медицинская аптечка, набор питательных таблеток, набор обеззараживающих таблеток, нож в ножнах с фонарем в рукояти, браслет связи со встроенным маяком, ремкомплект для комбинезонов, электромагнитный пистолет с набором запасных обойм, совмещенных с батареями, и плазменный резак, который мог выступать в роли чего угодно, начиная от зажигалки и заканчивая оружием.

Поскольку все это в карманы просто не поместится, надо было выбрать, что я забираю. Спальник слишком большой, а наборы таблеток востребованы разве что совсем в дикой местности — не берем. В карманы однозначно отправились аптечки — даже с вышедшим сроком годности они пользовались высоким спросом. Также закрепил ножны с ножами под комбинезоном, спрятал ремкомплекты и напоследок распихал по карманам плазменные резаки — у нас на базе пользуются при работах почти такими же.

Руки тянулись к пистолетам, но возможности оставить их себе не было — за соответствием носимого оружия уровню ИГС строго следили. Мой же индекс, хоть и отошел от нуля благодаря благополучному трудоустройству, но позволял пока что носить лишь маломощные модели нелетального оружия типа шокера или парализатора. И если наличие у меня плазменного резака можно объяснить тем, что забыл выложить при переодевании, то пистолеты изымут тут же. Да и электромагнитная система, на мой взгляд, подходит не во всех ситуациях. Вот, например, куда бы я стрелял сегодняшней тварюшке? Подозреваю, что пока я разлохматил бы ее из ЭМ-пистолета, она бы уже десять раз проткнула меня своими хлыстами. Нет, я не спорю, что в качестве универсального оружия, пригодного для любой внешней среды, ЭМ-оружие вне конкуренции, поэтому им и оснащаются спасательные наборы. Но лично для себя я выбрал бы плазмер.

Вернув на место полегчавшие чемоданы, я снова подключился к камерам внешнего обзора. Чистильщики, видимо, что-то нашли в конце шеренги танков, так как обе группы азартно поливали из плазменных пистолетов видимую им одним цель. Прекратив стрелять, обе группы осмотрели оставшиеся машины. К счастью, больше сюрпризов они не преподнесли, и через 15 минут со мной связался командир чистильщиков с разрешением покинуть танк.

Высунувшись из танка, я по-новому оценил открывшуюся картину. Неподалеку от танка остывало закопченное пятно, оставшееся от инопланетной гадости. Танк, который изначально стал источником проблем, тоже выглядел сильно закопченным — похоже, в целях профилактики его обработали плазмой. Горелое пятно рядом с танком, напоминало о дроиде Веркела, ранее стоявшем рядом с танком. Оглядев округу в поисках своего дроида, увидел его валяющимся в десятке метров с торчащими обрывками кабелей. Ну да, он же был подключен, когда я дал команду поднять щиты. Хотя, скорее всего, его можно будет починить.

Увидев подходящих чистильщиков, я спрыгнул на горячие плиты бетона.

— Выпить не хочешь? — спросил один из них, открыв забрало и прикладываясь к плоской фляжке.

— Хочу, но боюсь, что сейчас это будет несколько несвоевременно, — ответил я, указывая на приближающийся со стороны базы флаер директора корпорации.

Дон Валенос в бешенстве разглядывал на экране смету последней операции. Лишь очевидная глупость такого действия останавливала его от выстрела в экран. Чтобы хоть немного успокоиться, он встал и начал расхаживать по кабинету, упорядочивая мысли.

Сначала, когда фрегат с племянником не вернулся вовремя, Валенос не сильно обеспокоился — задержки в пути допускались планом операции. Но когда эта задержка превысила неделю, он начал интенсивно проводить розыски пропавшего фрегата.

Неожиданно фрегат нашелся на 58-й базе Флота, где готовился к продаже на аукционе. Наведенные справки прояснили ситуацию с захватом фрегата, но никак не объясняли судьбу племянника и комплекта «черных слез».

Возможность утаить военными факт такой находки всерьез Валеносом не рассматривалась — абордажная команда работает под постоянным наблюдением, и «черные слезы» не прошли бы мимо внимания руководства. Основным вариантом было предположение о наличии тайника на судне.

Второй, маловероятной, возможностью была махинация со стороны племянника или пилота. Рассмотрев этот вариант со всех сторон, дон Валенос признал его практически невозможным, но на всякий случай дал задание информаторам поискать для него сведения о продаже на рынке небольшой партии «слез» вне обычных каналов.

Покупка потерянного фрегата обошлась Валеносу в три раза дороже его оценочной стоимости — большая часть денег ушла на взятки и заметание хвостов. Доставленный транспортником на станцию и разобранный до последнего винтика, корабль оставил Валеноса с носом. Хоть несколько тайников и было найдено — все они были пусты. И теперь Валенос сидел в кабинете и не знал, на ком выместить свои негативные эмоции.

Тут терминал сообщил Валеносу о наличии входящего сообщения. Это было интересно, ведь, зная о плохом настроении шефа, подчиненные тревожили его только в крайних случаях.

Прочтя сообщение, Валенос задумался — речь шла о слухах скорой продажи небольшой партии «слез». И хотя это могло быть совпадением, Валенос отправил информатору денежное поощрение и дал задание уточнить информацию.