Глава 10

Лиля, не раздумывая, села на заднее сиденье, чтобы Ваня даже не пытался что-то говорить ей. Впрочем, она слишком хорошо знала своего брата и понимала, что он не промолчит. И даже присутствие третьего человека вряд ли его остановит.

Ваня сел за руль, Нев занял пассажирское место. Поймав в зеркале заднего вида взгляд брата, Лиля покачала головой, давая ему понять, что будет лучше, если он не станет комментировать ситуацию.

– У тебя нервный тик или ты мне что-то пытаешься сказать? – насмешливо поинтересовался Ваня, выезжая на проселочную дорогу. – А я тебя предупреждал: мужчины не любят добычу, которая сама идет в руки. Им так неинтересно. Интересен вызов. Нев, правильно я говорю? – он панибратски хлопнул Нева рукой по плечу. Тот удивленно обернулся в его сторону.

– Психологи часто утверждают это, – осторожно согласился он. – Инстинкт охотника. Правда, свойственен он не всем мужчинам. Как правило, это характерно для уверенных в себе мужчин с задатками лидера.

Лиля страдальчески закатила глаза, изо всех сил борясь с желанием убить, причем на этот раз именно Нева. Он что, совсем ничего не понимает? Зачем он дал Ване такой простор для насмешек. «Уверенных в себе мужчин с задатками лидера». Теперь Ваня от нее точно не отстанет.

– С чего ты вообще взял, что мне есть дело до того, зачем Войтех с Сашей остались? – она передернула плечами. – Тем более что это не они остались, это мы уехали.

– Ну да, ну да, конечно, – усмехнулся Ваня. – И тебя это не трогает? Совсем? Ни капельки?

– Иван, мне кажется, что вы несколько переоцениваете заинтересованность вашей сестры в Дворжаке, – сдержанно прокомментировал Нев. – Мне кажется, что Лилия – довольно красивая, успешная, состоявшаяся женщина, которая не гонится за вниманием первого встречного свободного мужчины. Даже если она находит его привлекательным. И надо заметить, что Дворжак относится к тому типу мужчин, который находит привлекательным большинство женщин. Но это еще не значит, что Лилия «сама идет в руки» или что ее может волновать то, кому он отдает свои симпатии. И она права: у нас у каждого была причина уехать.

– Вот, Ванька, слушай, что тебе старшие говорят, – рассмеялась Лиля. Однако она недооценивала гены, когда считала, что брат невыносим и у них нет ничего общего. Общее у них было. Она не удержалась, чуть наклонилась вперед и спросила у Нева: – Нев, а откуда вы знаете, какой тип мужчин предпочитают женщины?

– Я много всего знаю, – смутился Нев. – И не всегда даже знаю, откуда именно. Это свойство моей памяти: я запоминаю практически все, что когда-либо читал. А читал я в своей жизни много.

– Конечно, что еще делать оставалось? – проворчал Ваня, злясь на то, что Нев не дал ему поиздеваться над сестрой. Прямо как их отец: тот тоже вечно вступался за нее. Всегда за нее.

– Не обращайте на него внимания, – Лиля ослепительно улыбнулась Неву. – Он за всю свою жизнь полторы книжки прочитал, ему не понять.

– Конечно, где уж мне? У меня всего-то два высших технических образования, одно из которых получено на заочном, где только и делаешь, что читаешь, – возмутился Ваня.

– Кстати, давно хотел спросить, – зацепился за это Нев, – какая у вас специальность?

– Вообще-то прикладная физика, – гордо сообщил Иван. – Но особых денег я с ней не заработал, поэтому между делом изучил информационные технологии. Компьютеры, сети, программирование – всего понахватался. Тем и живу.

– Понятно, – кивнул Нев. – Я не очень люблю эти компьютеры и современные… гаджеты, – признался он.

– Да? – удивилась Лиля. – А как же вы на форуме оказались?

Она поняла, что тема ее отношения к Войтеху закрыта окончательно, потому расслабилась и вполне могла поболтать о чем угодно.

– Я же не говорю, что я их не приемлю, – в свою очередь удивился Нев. – Не люблю, но минимально необходимым пользуюсь. Компьютером, Интернетом, даже смартфоном, хотя иногда мне кажется, что он умнее меня, – он смущенно улыбнулся.

До самой Богословки разговор в машине крутился исключительно вокруг информационных технологий. Ваня, попав в свою стихию, долго что-то рассказывал Неву, уже не обращая внимания, понимает тот его или нет. Лиля иногда вставляла пару слов, но в основном молча смотрела в окно, периодически возвращаясь мыслями к оставшимся в Комсомольской Войтеху и Саше.

Когда они добрались до Богословки, магазин уже действительно открылся, но рядом с ним пока еще никого не было. Отправив Лилю решать вопрос с запасом провизии, Ваня и Нев разошлись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу разговаривать.

К Ваниному удивлению Пашка взял трубку после первого же гудка, как будто сидел все это время и ждал его звонка.

– Старичок, ты там во что вляпался, а? – не здороваясь, начал он.

– В родство с Лилькой я вляпался, – усмехнулся Ваня, но в его голосе явно слышалась настороженность. – Узнал что-то интересное?

– Да там интересное на интересном и интересным погоняет, – хохотнул Павел. – Короче, слушай сюда. Значит, начал я с невинных вещей, поднял кое-какие картографические архивы и результаты переписей населения тридцать девятого и пятьдесят девятого годов. В тридцать девятом реально была такая деревня, о которой ты говоришь, из новых, как я понял. Вот только чего туда народ пригнали, я так и не понял, но два десятка дворов и почти сотня жителей там была. И на карте оно тогда было. А вот в пятьдесят девятом уже ничего не было. Даже упоминания. Ни полстрочки. И карты той местности в пятьдесят третьем переделали. Нормально, да?

Ваня задумчиво потер подбородок. Да уж, картинка и вправду получалась интересная. То, что в пятьдесят девятом такой деревни уже не было, они и так знали, а вот с картами выходило забавно.

– И кроме этой деревни с карт больше ничего не исчезло? – на всякий случай поинтересовался он. Вдруг Комсомольская – это лишь вершина айсберга, на который они случайно натолкнулись?

– Ты лучше спроси, а все ли там изначально было, – усмехнулся Павел. – Но это спойлеры, а так давай по порядку. Стало мне, короче, любопытно. И я аккуратненько влез в архивы местных ЗАГСов. А ты бы знал, что это за адский ад: ни тебе поиска нормального, ни сортировки, просто сканы книг их. Ладно, хоть так. Короче, нашел я несколько человек, которые там рождались, женились и умирали. Опять же, что интересно, до пятьдесят второго года какая-то движуха в Комсомольской еще была. Там в войну кто-то на фронт ушел и не вернулся, кто-то в деревне этой умер, кто-то потом вернулся и женился даже… В общем, все немного запутано, но ясно одно: до пятьдесят второго там еще кто-то жил, а потом все записи резко обрываются. Никаких изменений гражданских состояний после августа пятьдесят второго: там чувак какой-то женился. И совершенно непонятно, что дальше-то с людьми стало, куда они делись. Сам понимаешь, мне стало еще любопытней.

Павел сделал еще одну драматическую паузу, чтобы узнать реакцию друга.

– Не томи, а? – попросил Ваня, сгорая от любопытства. – Куда они переехали всей деревней?

– А вот тут начинается самое интересное. И с тебя огромная бутылка чего-то очень вкусного, потому что ты не представляешь, как сложно было все эти хвосты найти. Переехали они в разных направлениях, но все подозрительно далеко. Ни в Богословку, которая там рядом, ни в Майну, ни даже в Саяногорск, что было бы логично, никто из тех, кого я смог найти, не уехал. Они все отправились даже за пределы Хакасии, в разные стороны. И знаешь зачем? – Павел очередной раз замолчал, чтобы придать словам вес. – Затем, чтобы в течение недели умереть на новом месте. Я отследил человек пятнадцать, и со всеми одно и то же. В октябре пятьдесят второго они переехали и тут же умерли на новом месте. Все с разницей в два-три дня.

– Охренеть, – выдохнул Ваня. – С меня коньяк, – он поморщился, вспоминая вчерашнюю водку. – Рассказывай дальше, а то одной бутылкой мы ж не ограничимся.

– Честно говоря, на этом официальная и подтвержденная информация заканчивается и начинается сумеречная зона, созданная всякими фриками, помешанными на теории заговоров, – признался Павел. – Есть мнение, что была там база одна поблизости, после войны. Охраняли ее военные, но распоряжались там комитетчики. И вроде как занимались они там биологическим оружием. Но как я уже сказал, это неподтвержденные данные. Ты помнишь эпидемию сибирской язвы в Екатеринбурге, тогда еще Свердловске, в семьдесят девятом году? Есть мнение, что была утечка в военно-биологической лаборатории. Официально, конечно, причины другие. Да и город-то большой, так просто сам факт эпидемии не скроешь. А тут… – он многозначительно замолчал.

Ваня задумался. Биологическое оружие – это совершенно не то, во что он хотел бы вляпаться в своей жизни. По письму, найденному Войтехом в одном из домов, Саша предположила обыкновенный грипп, но что если там все было не так банально? Также он сильно сомневался, что ради кучки отшельников, если бы речь шла о массовом убийстве, власти стали бы так напрягаться. А то, что без властей здесь не обошлось, сомнению уже не подлежало. Значит, дело не в гриппе и не отшельниках.

– Думаешь, тут было что-то похожее? – напряженно поинтересовался он.

– Я тут много всего могу надумать, – было слышно, что Павел потянулся и зевнул. – Но ты там ближе, сам смотри, похоже ли это на правду. Никакого подтверждения существования в этом месте какой-либо базы или лаборатории я не нашел. Но если они так быстро спрятали деревню, которая не была секретной, то что им стоило спрятать то, о чем и так никто не знал?

– Ладно, посмотрим. Паш, спасибо тебе, вернусь в Москву, расплачусь. Маринка твоя меня там не прихлопнет за то, что ты мне инфу всю ночь искал вместо того, чтобы ей с мелким помогать? Мне неопасно у вас появляться?

– Да не, мелкий тихий. Ему только пожрать да поспать, – рассмеялся Павел. – Не ребенок – золото. А Маринка моя к такому привычная, так что как приедешь, заходи. Только сначала анализы сдай. Надо будет убедиться, что ты ни в какую сибирскую язву там не вляпался в своей Хакасии. И тогда приходи.

Ваня расхохотался.

– Договорились, – пообещал он. – Лильке накостыляю за ее тягу к приключениям и сразу в поликлинику сгоняю.

Он выключил телефон и огляделся, неожиданно замечая в одном из дворов корову. Ему показалось, что сейчас он мог бы полцарства отдать за стакан парного молока. Отбросив в сторону и без того не сильно досаждавшую ему скромность, он зашел во двор, сторговался на литр молока, сразу выпил примерно треть и направился в сторону машины. Нев еще не вернулся, а вот Лиля уже старательно запихивала в «буханку» пакет с продуктами.

– Ну что, можно возвращаться или дадим Айболиту с Витьком еще время? – поддел ее брат, пользуясь тем, что сейчас Лилю защищать было некому.

Лиля бросила на него уничтожающий взгляд, но отвечать не стала, хотя сама не удержалась и посмотрела на часы. К счастью, почти сразу к ним подошел Нев.

– Придется задержаться тут на пару часов, – явно испытывая неловкость, сообщил он. – Знакомому я дозвонился, но ему нужно время, чтобы почитать нужные книги. Он обещал перезвонить.

В Комсомольскую они вернулись уже ближе к обеду. В присутствии Нева Ваня больше не рисковал что-то говорить Лиле, но она и сама вполне успешно многое себе нафантазировала.

«Интересно, нам стучать или можно сразу входить?» – ехидно подумала Лиля, выходя из машины. Она чуть задержалась, доставая пакет с продуктами, поэтому в дом вошла последней. Саша и Войтех сидели за столом и о чем-то разговаривали. Даже самый пристрастный наблюдатель не заметил бы в их разговоре и взглядах ничего такого. Лиля немного успокоилась, мысленно обозвав себя идиоткой.

– Вы в Майну ездили? – с улыбкой спросила Саша, поворачиваясь к ним.

– Мы не хотели вам мешать, – не удержался Ваня, ставя на стол банку с молоком. – Да и приятель Нева читает очень медленно, вот и задержались.

Лиля после этих слов принялась нервно вытаскивать содержимое пакета на стол: хлеб, килограмма два сосисок, кусок сыра, что-то, завернутое в газету, судя по острому запаху специй – сало, немного обветренную колбасу, несколько пакетов макарон и что-то еще в банке. На Сашу с Войтехом она предпочла не смотреть.

Проигнорировав комментарий Вани, Войтех обратился к Неву:

– Удалось что-то узнать?

– Не так много, – пожал плечами тот, садясь на свободный стул. – Это ведь неточная наука. Наиболее часто появление призраков связывают с насильственной смертью. Злоба и ярость живого существа в момент убийства порождает сильный энергетический след, который потом и становится той самой тенью, призраком – называйте, как вам больше нравится. На втором месте возможных причин: сильное желание умершего остаться среди живых. Например, чтобы завершить какое-то дело или рассказать о какой-то несправедливости. Или, как вариант, чтобы помочь живым найти свое тело. Если у нас действительно тайное захоронение, нам бы это подошло, если бы не одно «но». У нас тут слишком много теней, и не похоже, чтобы они пытались нам что-то показать.

– Да и захоронение уже не совсем тайное, – заметила Саша. – Мы с Войтехом уверены, что на том месте с аномальной растительностью похоронены люди из этой деревни, а никакой не домашний скот.

– Как вы можете быть в этом уверены? – Лиля внимательно посмотрела на Войтеха.

– Простая логика, – невозмутимо ответил тот. – Мы видели призраков, есть основания полагать, что это люди, которые здесь когда-то жили. Но они должны были тогда тут и умереть, а могил нет. Зато есть место, богатое органическими соединениями, как захоронение живых существ. Какой еще вывод напрашивается?

– Действительно логично, – хмыкнул Ваня, бросив быстрый взгляд на сестру. – Кстати, это вполне укладывается в то, что узнал я. Из достоверных источников мне стало известно, что жители деревни таинственным образом умерли в течение нескольких дней в разных концах нашей необъятной родины, которая в то время была еще необъятнее.

Ваня коротко пересказал им официальные сведения, добытые Павлом Сатиновым.

– Логично предположить, что все они умерли здесь, – добавил он в конце, – но это тщательно пытались скрыть. Потому что я не верю в то, что люди могли разъехаться так далеко. Даже если их госпитализировали не в одну больницу, то уж точно не в настолько разные места.

Войтех выслушал Ваню, не перебивая, только нервно щелкая ручкой. Все сходилось: жители деревни умерли, и произошло это достаточно страшно, чтобы по какой-то причине всю историю завернули в фантик изо лжи. Только это не давало ответа на два главных вопроса: что именно случилось и почему это место теперь кишит призраками?

– Если они умерли от гриппа, – обратился Войтех к Неву, – то по какой причине они могли остаться в этом мире в такой вот страшной форме? Все вместе? Не просто кто-то один или два, кто не закончил что-то важное, а все, кто умер во время эпидемии?

– Бывают причины, не связанные ни со смертью, ни с жизнью людей, – Нев снова принялся сосредоточенно протирать очки. – А с чьей-то чужой волей. Дух можно призвать из загробного мира, а можно просто не пустить его туда. Но тут требуется не просто воля, надо иметь такую власть или знать, что может ее дать: слова или предметы.

– Другими словами, колдовство?

– Да, – кивнул Нев. – В широком смысле.

– То есть мы не можем исключить ни болезнь, ни убийство, – подытожил Войтех. – Тогда надо копать. Надо откопать их и посмотреть: убили их или они умерли сами.

– Я вам еще не все сказал, – заметил Ваня, и теперь в его голосе больше не было ни насмешки, ни веселья. Он был крайне серьезен. – По неофициальным данным где-то здесь могла быть секретная военная база. Кто знает, чем они там могли заниматься и что здесь могло произойти на самом деле? Что если это был не грипп, а нечто серьезнее? И раскапывать могилу в данном случае означает открыть ящик Пандоры?

Он многозначительно посмотрел на Сашу. Та молчала, что-то прикидывая в уме.

– Симптомы, описанные в письме, могут указывать не только на грипп, – наконец согласилась она. – Просто это первое, что приходит в голову. Первое и самое логичное. И Нев же сказал, что наиболее частое появление призраков связанно с насильственной смертью. Я все-таки больше склоняюсь к тому, что мы имеем дело с массовым убийством. И прежде, чем ты начнешь мне возражать, Дворжак, – она посмотрела на Войтеха, – я объясню. Есть то, чего мы отрицать не можем: призраки. Это уже само по себе аномально. И предполагать, что тут разрабатывалось какое-то секретное биологическое оружие, из-за которого люди погибли, а потом их вдобавок еще кто-то не пускает туда, куда они должны уйти после смерти, – это уже перебор, вам не кажется? Слишком много аномальщины на квадратный метр. Их убили, поэтому они и не могут уйти. И даже если сейчас эти отшельники не настолько кровожадны, чтобы убить случайно забредшего на их территорию путника, кто знает, какими они были шестьдесят лет назад? Думаю, проводить раскопки совершенно безопасно.

Войтех посмотрел на Сашу, потом на Ваню, перевел взгляд на Нева и окончательно остановился на Лиле. Все смотрели на него и ждали его решения. Значит, он сумел правильно себя поставить.

– У меня есть перчатки и респираторы, – он неопределенно кивнул в сторону улицы, где стояла машина с привезенными с собой ящиками. – Это не очень-то надежно, но хотя бы для успокоения совести надо их надеть.

– Вы все-таки хотите раскопать эту… братскую могилу? – ахнула Лиля.

– Нам надо убедиться, во-первых, что это могила, во-вторых, что жителей деревни убили. – Он поднялся со своего места. – Хорошо бы успеть разобраться с этим до темноты, так что давайте поторопимся. Саша или Лиля, вы сделайте нам с собой кофе и возьмите что-то для быстрого перекуса, не хочется терять время и ходить туда-сюда, а мы с Невом и Иваном пройдемся по соседним хозяйствам.

– Зачем? – не понял Ваня.

– Чего я с собой не взял, так это лопат, – Войтех улыбнулся. – Надеюсь, удастся найти их здесь.

Мужчины оделись и вышли из дома, а Саша и Лиля принялись делать бутерброды. Вернее, делать их начала Лиля, Саша же первым делом отправилась к своей аптечке. Если Войтех снова собирается идти на то странное место, ей неплохо было бы иметь в кармане хотя бы нашатырный спирт. Вдруг он снова в обморок хлопнется? А еще лучше взять с собой пластырь и йод, кто знает, что он поранит себе в этот раз. Да, и плитку шоколада не забыть бы.

– Сделаешь кофе? – попросила Лиля, когда чайник издал противный писк. – Я возьму какое-нибудь одеяло, не на земле же нам сидеть.

– А ты думаешь, Дворжак даст тебе долго посидеть? – удивленно подняла бровь Саша, наливая кофе в термос.

Лиля пропустила ее вопрос мимо ушей, зашла в спальню, где этой ночью спал ее брат. Там на кровати оставалось одеяло. Сворачивая его, она неожиданно наткнулась рукой на что-то металлическое и холодное. Машинально сжав пальцы, она поднесла свою находку к глазам. Это был кулон. Довольно старый, но тщательно отполированный, с замысловатым рисунком. Лиля уже видела эту вещицу раньше. На шее у Саши. И прекрасно знала, что чаще всего та прячет его под одеждой. Она нахмурилась, свернула одеяло и вышла на кухню.

– Это, кажется, твое? – холодно поинтересовалась она, протягивая Саше кулон.

Саша коснулась рукой шеи, проверяя, на месте ли цепочка. Как она могла его потерять? Такого еще никогда не случалось, она никогда и нигде его не забывала, он был ей слишком дорог. Она попыталась восстановить в памяти весь процесс гипноза и поняла, что была слишком напугана тем, как неожиданно Войтех очнулся, и совсем забыла про кулон. Видимо, выпустила его из рук и не заметила.

– Спасибо, – смущенно поблагодарила Саша, застегивая замок цепочки на шее и прекрасно представляя, как это все выглядит в глазах Лили. Та молча подхватила одеяло, пакет с бутербродами и вышла из дома.

Войтеху, Неву и Ване удалось раздобыть нужное количество лопат. Те, естественно, оказались далеко не в самом лучшем состоянии, но были вполне пригодны к использованию. Копать пришлось долго. Захоронение находилось на довольно большой глубине, а как минимум из Саши и Лили копатели вышли неважные. Мужчины работали гораздо активнее, даже Нев старался не отставать от более молодых товарищей. Только изредка он останавливался, протирал свои очки от налипшей грязи и снова брался за лопату.

Спустя некоторое время и Ваня, и Войтех сняли куртки, небрежно бросив их на одеяло, которое Лиля принесла с собой. Саша только головой покачала, увидев это. Низко над землей нависали тяжелые свинцовые тучи, не давая солнцу шанса хоть немного прогреть воздух, в любую минуту мог пойти дождь. Несмотря на послеполуденное время туман все еще окутывал деревню, а эти двое раздеваться начали. Хотя, работая лопатами, они точно не замерзнут, зато потом смогут надеть на себя сухую одежду.

За все время Войтех не произнес ни слова. Казалось, мыслями он вообще находился не здесь. Даже не в меру болтливый Ваня, и тот молчал. Со стороны Лили изредка доносилось раздраженное «Черт!», означавшее, что она сломала очередной ноготь.

Спустя примерно два часа вместе с комком земли Ваня выбросил из ямы кость.

– Кажется, что-то есть, – громко сказал он.

Дальше работа пошла еще медленнее и кропотливее. Никому не хотелось сильно тревожить мертвых. Раскапывать все захоронение не стали, здраво рассудив, что если есть одно тело, значит, остальные тоже здесь. Найденный Ваней скелет аккуратно расчистили, Войтех достал из своей куртки смартфон и сделал несколько снимков.

– Похоже, тела действительно сжигали, – заметила Саша, сидя на корточках и руками в резиновых перчатках очищая кости и то, что осталось от одежды. – Именно сжигали, а не кремировали. Они сожжены не полностью. – Она выразительно посмотрела на Войтеха. Тот кивнул. Остальные лишь недоуменно переглянулись.

Лиля аккуратно завернула в полиэтиленовый пакет фрагмент какой-то одежды.

– Тогда я поищу следы катализатора, – пояснила она. – Если их сжигали, должны были его использовать. Это может дать нам дополнительную информацию.

Саша тем временем внимательно осмотрела останки, обращая особое внимание на шейные позвонки и грудную клетку, полагая, что, если бы всех этих людей убили, повреждения были бы в первую очередь именно там. Кости сохранились не в самом лучшем состоянии, однако следов ни от лезвия, ни от пули Саша не нашла.

– Давайте откопаем еще хотя бы одно или два тела, – попросила она. – Для уверенности.

Войтех согласно кивнул. После осмотра других найденных останков Саша пришла к выводу, что Войтех оказался прав: это было не массовое убийство. Все эти люди умерли ненасильственной смертью. Получалось, что все-таки от болезни. И кто знает, от какой именно?

Пожалуй, теперь ей стало даже немного страшно. Что именно они раскопали и во что им это выльется? Вдруг Ваня был прав, и раскапывать могилу не стоило? Саша сильно сомневалась, что возбудитель, что бы это ни было, мог сохраниться в таких условиях, но если речь действительно идет о биологическом оружии, кто знает, какими свойствами оно обладало.

«Ох, допрыгаешься ты когда-нибудь со своим упрямством, – мысленно отругала она себя. – И себя подставишь, и остальных. Ты ведь не была на сто процентов уверена, что это убийство. Ты допускала возможность болезни. Ты допускала возможность биологического оружия или просто какой-то опасной инфекции. Но ты все равно настояла на раскопках. И давай смотреть правде в глаза: это было исключительно из желания переспорить Дворжака. Доказать ему свою правоту. Зачем?»

Саша поднялась, отряхнула джинсы и с виноватой улыбкой посмотрела на остальных.

– Этих людей не убивали, – сказала она. – На всякий случай после возвращения сдайте анализы.

– Отлично, просто здорово, – проворчал Ваня. – Что будем делать дальше? – он вопросительно посмотрел на Войтеха. – Закапываем?

– Закапываем, – коротко кивнул тот, предварительно взяв несколько образцов уцелевших тканей. – И как можно лучше. Чтоб стервятники не добрались. И вообще… – он не договорил, но и так все было понятно.

Зарыв братскую могилу обратно, исследователи молча вернулись в дом. Мелкий дождь все же начался, на улице стало совсем некомфортно. Потратив какое-то время на приведение себя в порядок, они снова собрались за столом. Есть никому не хотелось, даже бутерброды и кофе, которые они брали с собой, так и остались нетронутыми.

– Гадкая какая-то история, – заметил Ваня без своего обычного юмора, угрюмо глядя сквозь грязное стекло на улицу. Он бы сейчас не отказался от бокала хорошего коньяка. Даже после того, как чувствовал себя утром, все равно не отказался бы.

– Зато теперь мы знаем ее почти всю, – откликнулся Войтех, положив перед собой на стол сцепленные в замок руки. – Мы знаем, что первым заразился некий Осип Семенович. Он откуда-то и притащил эту болезнь. Был ли это просто особо жестокий грипп или действительно имела место утечка чего-то более страшного в тайной лаборатории, мы не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем. В Москве я попробую найти возможность изучить ткани, которые я взял на анализ, но не факт, что возбудитель сохранился.

– Надеюсь, что не сохранился, – тихо пробурчал Ваня.

– Еще мы знаем, что за неделю заразилось все население, – продолжил Войтех, даже не услышав реплику Ивана. – С мужчиной, которого послали за врачом, похоже, что-то случилось по пути в Майну. Вариантов тут может быть много, и это мы тоже никогда не узнаем наверняка. Ясно одно: он не доехал туда. Тем временем люди в деревне заразили друг друга и по очереди умерли. Оставшись без связи с внешним миром, они никак больше не могли сообщить о своей беде. В Богословке слишком поздно заметили, что они давно не приезжают. Но даже когда все вскрылось, вместо того, чтобы похоронить людей, проанализировать ситуацию и сделать из нее выводы, их тела просто скинули в яму, подожгли, а останки зарыли. Потрясающе. – В отличие от Вани, Войтех мечтал о чашке приторно-сладкого кофе. Такого же, как ему делала Саша сначала после его обморока, а потом после сеанса гипноза. Просто чтобы прогнать изо рта горечь, неизвестно откуда там взявшуюся.

– Я не люблю теории заговоров, – заметила Лиля. – Но секретная военная база с лабораторией бактериологического оружия в эту картину, на мой взгляд, прекрасно укладывается. Я не уверена, что такой огород стали бы городить из-за обычного гриппа. Как вы думаете? – она вопросительно посмотрела на Нева.

– По-разному могло быть, – Нев пожал плечами, удрученно протирая очки. – Может быть, местное руководство очень не захотело анализировать ситуацию, чтобы не оказаться в результате анализа крайними и не отправиться в лагерь или к стенке. А может, и с уровня повыше приказ пришел все замять и спрятать концы в воду. Могло и КГБ свои интересы защищать.

– Причина эпидемии, причины сокрытия эпидемии – это все хорошо и интересно, – сказала Саша. – Но, как мне кажется, эти причины нам не сильно помогут понять, что нам делать с призраками.

– А что нам делать с призраками? – переспросила Лиля. – Позвать священника? У меня реально никаких идей, как упокоить их души.

– Традиционно нужно понять, чего хотят призраки, и сделать это, – пожал плечами Нев, возвращая очки на нос. – Чего они могут хотеть? Если они не были убиты, значит, не возмездия. И вряд ли священника, из письма явно следует, что они были атеистами. Из этого я делаю вывод, что способ их погребения здесь тоже ни при чем. В блокадном Ленинграде и хуже бывало.

– Правды? – предположил Ваня. – Чтобы о них знали?

– Как вариант, – согласился Нев. – Войтех, что вы думаете? – он повернулся к Дворжаку.

Но тот, похоже, ничего не думал. То есть как раз думал, но так глубоко погрузился в собственные мысли, что вопроса Нева просто не заметил. Как не заметил и того, что начал тихо проговаривать свои мысли вслух, снова переходя на чешский:

– Proč les? Kola, protože někdo přišel a pohřbil lidí. Oheň, protože byly spáleny. Dopis, protože to řekl o nemoci. Bahno, benzín… pochopitelné. Tak proč les?… Proč je to důležité?

– Что это с ним? – напряженно спросил Ваня.

Саша оторвала взгляд от поверхности стола, которую уже несколько минут неосознанно ковыряла пальцем, и удивленно посмотрела на Войтеха. Это не напоминало очередное видение, после них он был растерянным и дезориентированным. Сейчас он, похоже, просто думал.

– Дворжак, – позвала она.

– Войтех, – Лиля, сидевшая к нему ближе всех, коснулась его руки.

Войтех вздрогнул и удивленно посмотрел на остальных.

– Это целитель, – неожиданно громко, четко и уверенно заявил он. – Целитель что-то сделал с ними, поэтому они в таком состоянии.

Все четверо переглянулись и снова повернулись к нему.

– С чего ты взял? – осторожно спросила Саша. Неужели у него все-таки было видение?

Он взял это с того, что только в такое объяснение укладывалось все. Предыдущий целитель отшельников узнал о том, что деревне грозит опасность. Ему пришлось пойти против законов их небольшого сообщества, покинуть его и самому предложить помощь людям, принадлежавших миру, от которого отшельники пытались отгородиться. Но его, судя по письму, в грубой и обидной форме прогнали. Покидая деревню, он оглянулся. На том самом месте, на котором его, Войтеха, посетило второе видение. Все видения были значимы для мозаики, и это тоже. На том самом месте целитель от обиды, или горечи, или просто от злости… проклял деревню. Или сделал что-то в таком духе. Нев говорил о колдовстве, о чужой воле. Эти целители могут считать, что их сила от бога, но ее истинные истоки никто не знает, даже они сами. И своих возможностей они могут не знать. А могут знать и просто скрывать. В этом все дело. Его интуиция была с ним полностью согласна.

Только он не мог об этом так сказать.

– Нев упоминал колдовство, – осторожно начал Войтех, аккуратно подбирая слова. – Кто у нас тут тянет на колдуна? Мы знаем, что целитель приходил сюда и его обидели. Все сходится.

– Войтех, но он ведь целитель, а не колдун, – возразила Лиля. – Или он вам сказал что-то такое, что заставило вас усомниться в этом? – она почему-то посмотрела на Сашу, наверное, как на второго свидетеля того разговора.

Саша лишь пожала плечами. Она, как ей казалось, прекрасно поняла ход мыслей Войтеха, но ведь только она здесь знала если не все, что знал он, то, по крайней мере, гораздо больше остальных.

– И что ты предлагаешь? – спросила она, внимательно глядя на Войтеха. – Нам даже к стенке прижать его не удастся, он уже мертв. Нынешний целитель всего лишь его сын.

– Не советовал бы я никого прижимать к стенке, – передернул плечами Ваня, вспоминая встречу с отшельниками.

– Я не собираюсь никого никуда прижимать, – заверил его Войтех. – Этот целитель, когда мы общались с ним, говорил некоторые вещи… обо мне, которые не мог знать. Его дар определенно не ограничивается целительством. И вполне возможно, что у его отца он был такой же. Я… попрошу его прийти сюда и взглянуть на захоронение. Уверен, он сам поймет, существует ли проклятие. И если сможет, снимет его.

– Попросишь его? – Лиля даже забыла, что она, в отличие от своего брата и Саши, все еще называла Войтеха на «вы».

– Ты что, хочешь, чтобы мы снова туда пошли? – спокойно уточнила Саша.

– Второй раз так может не повезти, и револьвер все-таки выстрелит, – поддакнул Ваня.

– Нет, я не хочу, чтобы мы снова туда пошли. Нам ясно дали понять, что второй раз нам и сыграть не дадут, на месте убьют. Поэтому я пойду один. Если не повезет, то, по крайней мере, это будет всего одна жизнь, а не пять. – Он посмотрел на Сашу и добавил: – Это допустимые потери.

Саша вскинула руки, давая понять, что она его решение оспаривать не собирается. За четыре дня она, может быть, и не слишком хорошо его изучила, но ей хватило времени, чтобы понять: спорить со своими решениями он никому не позволит. Зато Лиля, видимо, этого так и не уяснила.

– Вы с ума сошли, Войтех! – воскликнула она. – Они же вас точно убьют. Саша, скажи ему!

Саша удивленно вздернула бровь, хоть и прекрасно поняла, с чего это Лиля взывает именно к ее разуму. И именно поэтому еще решила, что указывать Войтеху не станет.

– Я? – наигранно удивилась она. – Я ему кто, чтобы говорить что-то? Есть две женщины, которые могут указывать мужчине. До определенного возраста это может делать мать, потом жена. В случае с ним, – она кивнула в сторону Войтеха, – еще старший по званию, они же тоже бывают женского пола. Я ему не мать и не жена. И всего лишь лейтенант в запасе. Так что… – Она развела руками.

Лиля снова повернулась к Войтеху.

– Давайте я пойду с вами? – беспомощно предложила она, заранее зная, что он откажется. – Я умею договариваться с людьми.

– Еще чего, – буркнул себе под нос Ваня.

– Нет, это не подлежит обсуждению, – Войтех твердо покачал головой. – Я пойду один. Завтра с утра. Если повезет, к вечеру вернусь. Если очень повезет, то с целителем. Если… не вернусь…

Он поднялся из-за стола, вышел из дома. Пока все удивленно переглядывались, хлопнула дверца машины, и Войтех вернулся с небольшой сумкой, которая все это время лежала среди ящиков с оборудованием. Он открыл ее и вытащил сверток пятитысячных купюр.

– Я обещал вам компенсировать все затраты на поездку. Здесь сто пятьдесят тысяч. Я полагаю, это компенсирует стоимость билетов. Машина у вас есть, дорогу обратно вы знаете.

В комнате повисла полная тишина. Наверное, в этот самый момент все поняли, что он действительно не шутит. Он пойдет туда один. Завтра утром. И сам же допускает возможность, что не вернется.

Саша первая вышла из оцепенения. С шумом отодвинула стул, схватила с подоконника сигареты и направилась к выходу.

– Идиот, – тихо бросила она, проходя мимо него, но так, чтобы он услышал. Она взяла с лавки свою куртку и вышла за дверь.

– Никогда не думала, что буду с ней согласна, – сказала Лиля, вылетая вслед за Сашей на улицу. Ваня и Нев остались неподвижно сидеть за столом.

– Войтех, это глупо, – попытался вразумить его Нев.

– Это единственный вариант, – так же уверенно, как и раньше, возразил Войтех. – Мы не можем просто уехать, ничего не попытавшись сделать для этих людей… точнее, их теней. Но и рисковать больше, чем минимально необходимо, я не готов.

– Возьми меня с собой, – серьезно предложил Ваня. – Я, конечно, не солдат, но тоже на что-то годен. Вдвоем прорвемся.

– Ты здесь, чтобы оберегать свою сестру, а не меня, – мягко возразил Войтех. – Вот ее и оберегай.

Он посмотрел на дверь, за которой скрылись девушки. Что бы там о нем ни думала Саша, он знал, что прав. Все эти видения имели смысл. И были они именно у него. Значит, он и должен что-то сделать.