Глава 7
Две пары по "Теории построения магических атак" пролетели незаметно и в грустном настроении. Отчислят? Не отчислят? А за что отчислять? Вот и вышла я из лекционной аудитории последняя, медленно волоча ноги.
— Стоять! — раздалось сзади.
Начинаю привыкать и к этому голосу, и к этой команде, но все равно вздрогнула. Неохотно обернулась и увидела декана, подпирающего своей спиной стену рядом с аудиторией. Как всегда собранный, серьезный и со скрещенными руками на груди. Меня ждет… Давно, похоже… Ой, не к добру…
— Куда-то спешите, адептка Рид? — поинтересовался он и сделал шаг навстречу. Спешу, не видно разве, как спешу! Только спешить-то некуда особо… Град, палатка, Фергюс поди поджидает…
— Это не я! — выпалила, собственно, я, догадавшись о причинах появления декана. Хотя, обычно в таких случаях адептов вызывают в кабинет.
— Что не вы? — не понял декан и нахмурился.
— Ничего не я! — поспешно ответила, очень сильно надеясь, что гоблин все же не успел нажаловаться и я ошиблась.
Василиск явно не поверил и что-то заподозрил.
— Вы опять что-то натворили, адептка?
И тон у него такой… Не предвещающий одной конкретной ведьмочке ничего хорошего.
— Нет-нет-нет! — сбивчиво затараторила я, слегка занервничав. — И, вообще, меня там не было, ему показалось и он пьет! Много!
Он очень заинтересованно выслушал, но промолчал. Сразу видно, умный декан — молчит, а глупая ведьмочка чуть сама все не рассказала.
— Я ничего не скажу! — сообразив, приняла единственное верное решение, пока не поздно.
— Ладно, все равно же узнаю, — хмыкнул он насмешливо. — И кто, и что, и где именно вас не было… История, похоже занимательная, но я здесь не за этим.
— А зачем? — уже спокойнее спросила я, радуясь, что наказание откладывается.
— Я лишился преподавателя по приворотам.
— Хм-м-м… Сочувствую, — я правда сочувствовала, причем искренне и себе в том числе. Этот препод мне бы мог пригодиться, но все-таки не понятно:
— А я здесь причем?
— По вашей вине, — припечатал он.
— Вранье! — возмущенно закричала я. — Наглая ложь!
Вот почему чуть что, так сразу ведьмочка виновата? Я его преподавателя знать не знаю, видеть не видела! У меня еще впереди разборки с комендантом маячат, их бы пережить…
— А я, что ли, приворожил декана Ведовского факультета? — он тоже голос повысил. Пара адептов подозрительно на него посмотрели. Уверена, что начало фразы они не расслышали, а конец очень даже…
— Если вас это расстраивает, могу рецепт зелья дать, — от злости съязвила я, так и не поняв, каким боком причастна к потере преподавателя. — Вам страсть или любовь от него нужна? Может он хоть от меня отвяжется… Клин клином, как говорится…
— Адептка Рид, — угрожающе произнес он, срываясь на шипение. — Мое терпение не безгранично и вот-вот закончится.
— И что будет, если оно закончится? Бить меня вы не будете, отчислить просто так не отчислите без причины… — начала я перечислять и задумалась. Про Фергюса ведь он пока не знает? А потому обрадованно и бесстрашно посмотрела прямо на него. — Да что вы мне сделаете?
— Неужели вы сомневаетесь в моей фантазии? — усмехнулся он. Нехорошо как-то усмехнулся. Мне сомневаться сразу расхотелось, а глаза самопроизвольно стали искать пути отступления и в голове один за другим забраковывались маршруты побега.
— Ну вот и хорошо, — согласился он с моим затянувшимся молчанием. — Пойдемте со мной.
— А я никуда с вами не пойду, — попятилась я. И честно призналась, почти шепотом. — Мне страшно. Вы мне только что про фантазию свою буйную рассказывали…
— Страшно вам? — также шепотом переспросил он, подавшись вперед. Я вся сжалась и еще на шаг назад отступила. — А злить вам меня не страшно?
Я не нашлась, что ответить, потому что злить дальше действительно стало страшно. По старой привычке прикусила губу и нервно потянулась теребить воротник платья. Только платье я не нащупала, ведь сама же вчера его и выбросила. Вместо него пальцы поймали край выреза новой блузки, за который тут же и вцепились, перебирая мягкую и приятную на ощупь ткань и изредка касаясь кожи.
Декан молча ждал, плотно сжав губы, и я уже почти успокоилась и понадеялась, что он от меня отвяжется, но вдруг он как рявкнет ни с того, ни с сего:
— Хватит!
Я даже подпрыгнула от неожиданности и устремила на него полный обиды и непонимания взор.
— Ведьмочка, как вас там… Анэлия, — ласково даже произнес он мое имя, подойдя еще ближе и осторожно отцепив мою руку от блузки. — Давайте, я не буду тратить драгоценное время на ваши уговоры… Тогда и бояться вам будет нечего… И о фантазиях моих вы не узнаете… И силой вас вести не придется… Договорились, да?
Меня даже слегка заворожил этот вкрадчивый голос, настолько непривычно было слышать в нем кроме сдержанной холодности и шипения какие-то новые нотки. А еще я поняла, что очень мало знаю о василисках. Вдруг они и гипнотизировать умеют? А это опасно, да.
Резко выдернула свою руку из его ладони, которую он не торопился разжимать, и спрятала за спину.
Он усмехнулся такой реакции, потом опять сложил руки на груди, прикусил один уголок губы и наклонил голову набок, внимательно, но с откровенной издевкой на лице, наблюдая за мной и давая время подумать.
— Нет, не пойду, — слегка смутившись, упрямо повторила я.
— Значит, не пойдете? — вздохнул декан и довольно злобно добавил:
— И приворот снимать со своего магистра не собираетесь?
— Эээ… Собираюсь! — возмутилась я, хотя магистр вовсе даже не мой. Он общий. Если остальные ведьмочки узнают, что приворот до сих пор не снят, — все волосы на моей голове по одному выдергают, поэтому уже спокойнее решилась спросить:
— А куда идти-то хоть?
— К профессору Грэдис. Не вы ли у нее помощи просить хотели?
— Я-то хотела, а вам зачем? — настороженно поинтересовалась я, помня об его угрозе проявить фантазию в наказаниях.
— Говорю же, преподавателя у меня теперь нет, — терпеливо пояснил он. — После разговора с вашим деканом, он на увольнение подал без объяснения причин и спешно покинул территорию Академии.
— Что-то мне это не нравится, — задумалась я.
— Мне тоже.
— Идете, наконец? — устало спросил он.
Кивнула в ответ и мы молча пошли в мой любимый Лабораторный корпус.
Новые ботинки на платформе были удобными, но идти в них было непривычно, а я итак хожу не особо быстро по сравнению с деканом. В прошлый раз почти бежать пришлось, но сейчас он заметно сбавил скорость и шел рядом, почти вплотную. А когда пробивались через плотную толпу адептов на первом этаже, приобнял меня за плечо, прижав к широкой груди, и провел так до самого выхода из Академии и сразу выпустил. Неужели он думает, что маленькую ведьмочку так легко затоптать? Но забота даже ведьме приятна… Надеюсь, он не увидел, как я улыбнулась, ведь я быстро спрятала эту невольную улыбку.
Магистр Гадтер открыл передо мной дверь Кафедры Зельеварения, пропустил вперед, подтолкнув в спину, и зашел следом.
— Явился! — как-то недобро прищурилась профессор Грэдис, узрев нас обоих на пороге.
Я даже поздороваться не успела, а она без долгих разговоров вскочила со своего места, схватила метлу и замахнулась на василиска.
— Розалия, ты чего? — увернувшись от первого, но далеко не последнего удара, выкрикнул декан, выставляя вперед руку.
— Я чего? — снова взмахивая метлой и обрушивая ее на декана, шипела она, словно кошка. — Да ты там совсем на своем факультете оборзел! Убийц малолетних воспитываешь! Девочку чуть не угробили! И все при тебе! И с твоего позволения! Гаденыш!
А каждое свое слово подкрепляла новыми ударами, от которых ему пришлось отпрыгивать и уворачиваться.
— Розалия! — возмущенно прикрикнул он и вместо того, чтобы избежать удара, схватился за ее грозное оружие двумя руками и вырвал наконец метлу из рук разозленной ведьмы.
Но это же не единственное оружие в ее арсенале! Я с интересом наблюдала, как дальше он в полсилы отбивался от ее заклятий и проклятий, а потом не выдержал, скрутил мою преподавательницу и привязал к стулу прутиками из ее же метлы. Не ожидала, что декан умеет обращаться с нашим специализированным транспортным средством, которое изредка используется не по назначению.
— Розалия, ты подаешь дурной пример адептке! — отбрасывая слегка полысевшую метлу в сторону, попробовал он ее вразумить. — Теперь понятно, почему все ведьмы такие… Такие!
— Зато мои адептки не убивают друг друга! — слегка запыхавшись, крикнула она в ответ и попыталась дотянуться и пнуть его по колену. — Ты, вообще, о чем думал? Я же просила за ней присмотреть, а это разве присмотр?
— Это досадное стечение обстоятельств, как и ее появление на моем факультете. А виновный наказан! Отчислен без права возвращения и никогда не переступит порог Академии! — с раздражением в голосе оправдался он, как будто сто раз уже это повторял.
— Вы сломали ему жизнь, — возмутилась я.
— Не знаете — молчите! — прикрикнул на меня декан, даже не оглянувшись в мою сторону.
— Не ори на мою адептку! — прикрикнула на него профессор Грэдис.
— На МОЮ адептку! — прорычал он, сжимая кулаки.
— Что за шум? — декан факультета Темной Магии любопытно заглянул на кафедру.
Обвел всех взглядом, остановил его на скромно стоявшей рядом с порогом мне, и присвистнул, беззастенчиво разглядывая мою новую форму.
— О, адептка Рид, помню-помню, — заулыбался он, проходя вглубь комнаты и увлекая меня следом. Убрал с одного из стульев стопку книг, положив ее на стол рядом с самоваром, и усадил меня на освободившееся его стараниями место.
— Ну что? — склонился он передо мной и проникновенно заглянул в глаза. — Вы все еще меня любите?
— Нет, но вы по-прежнему очень сексуально выглядите, — призналась я, ни разу не соврав, предварительно скользнув взглядом по его фигуре.
Даже в застегнутом на все пуговицы черном строгом камзоле он выглядел не менее соблазнительно, чем с оголенными руками и грудью. А прищуренный взгляд золотистых глаз из-под черных прядей волос разной длины, хаотично падающих на лицо, невольно вызывал ответную улыбку и трепет внутри.
И да, я все еще помнила, как признавалась ему в любви и как потом его материла. Очень откровенно материла и даже не краснела, зато сейчас почувствовала, как запоздалый румянец ползет по щекам…
— Опять купаться пойдем, — строго пригрозил он и повернулся к мигом нахмурившемуся василиску. — Привет, Эллиан. Ты же зарекся к ведьмам близко подходить? Что случилось?
— Она случилась, — хмуро ответил он, указав на меня. — И она, — следом ткнул пальцем в сторону недовольной Грэдис.
— Очень информативно, — усмехнулся лорд Арен Тиан. — А поконкретнее?
— Профессор Грэдис, — подчеркнуто официально и холодно начал василиск, — не может научить своих адепток ни техники безопасности, ни предмету, ни поведению…
— Магистр Гадтер, — перебила она его таким же тоном, — не может обеспечить своим адептам безопасность и позволяет им калечить друг друга.
— И отчисляет ни за что, — внесла я свою лепту.
Василиск скрипнул зубами. Негромко и один раз, но я услышала.
— Подпиши девочке отказную, пока ее там не убили, — грозно потребовала Грэдис, несмотря на то, что руки ее были связаны за спиной и примотаны к спинке стула.
— Ни за что, — невозмутимо ответил декан факультета Контроля. — Она у меня научится и дисциплине, и нормальному поведению, и знания незаменимые приобретет. Чему здесь ее учат, мне уже понятно.
— Все ведьмы учатся на Ведовском, ректор погорячился с переводом, ты-то хоть не упрямься! — уже мягче обратилась профессор к декану, а сама тщетно пыталась освободить руки из плена прутиков.
— Я сказал — нет! — жестко повторил он, наклонился и одним резким движением затянул узел сильнее, под ее шипение.
— Адептка Рид, пока вас на части делить не стали, может перейдете на факультет Темной Магии? — хитро улыбнулся мне лорд Тиан. — У меня и место для вас найдется…
— Хрен тебе! — удивительно дружно и грубо ответили василиск с ведьмой вместо меня. А я поняла, что мне тоже хрен. Декан теперь из принципа не отпустит.
— Какая солидарность! — издевательски восхитился темный маг. — Даже общий язык сразу нашли! Видала, да? — это уже относилось ко мне.
— Анэлия, девочка, разрешаю дать ему в глаз, — ласково прощебетала ведьма. — Даже настаиваю.
Я оценивающе посмотрела на темного снизу вверх. Разве я похожа на самоубийцу?
Он понятливо улыбнулся и потрепал мои кудри.
— Да уж, теперь понятно, благодаря кому у некоторых ведьмочек напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, — серьезно прокомментировал василиск и нравоучительно добавил, обращаясь ко мне:
— Если когда-нибудь отважитесь на подобное, не забудьте вовремя смыться. Способ вы знаете.
Зеленый камушек на колечке игриво блеснул, словно подмигивая.
Декану Темной Магии он, похоже, тоже подмигнул, потому что тот его сразу заметил и его брови удивленно полезли вверх, а взгляд метнулся на василиска:
— Эллиан, не ожидал от тебя такой… подставы.
Кажется, сейчас я первый раз увидела искреннюю улыбку своего нового декана:
— А я и не претендую на идеальность, особенно по отношению к тебе.
— Жаль, — вздохнул лорд Арен Тиан. — Но не забывай, что я тоже не идеален, как и все темные!
И хищно оскалился в его сторону.
— Я учту, — вежливо ответил василиск, не снимая с лица улыбку.
— Вы так и будете клыками мериться, или меня уже кто-нибудь освободит? — заерзала на месте профессор Грэдис.
— Беззащитная, ты мне нравишься намного больше, — признался темный.
— А я, вообще, считаю, что это должно быть твоим естественным состоянием, — подтвердил декан Контроля.
— Какие же вы оба жестокие, — не выдержала я.
— И злые, — посмотрела непосредственно на василиска.
Улыбка с его лица стерлась и очки чудом не лопнули под физически ощущаемым взглядом.
— Ведьмочка совершенно бесстрашная, Эллиан! — восхитился лорд Тиан.
— Вот когда этим бесстрашием будет руководить разум и четкое осознавание силы соперника, я буду готов сделать комплимент… А пока, увы… В ней звучат лишь глупость и эмоции. Ни то, ни другое не достойно адепта моего факультета.
Холодность голоса и сами слова задели гордость юной ведьмочки не на шутку, словно ни за что ни про что окатили ледяной водой.
— Так избавьтесь от недостойной адептки! — с вызовом посмотрела я на него, а тело от напряжения и гнева била дрожь. — Все равно я не превращусь в бездушного исполнителя, которого вы хотите видеть в каждом выпускнике. Не буду вас позорить!
Я! Ведьма! Потомственная! И не достойна какого-то гада? И его гадского факультета? Вот и пусть отказную подписывает!
Я ожидала, что мои слова послужат катализатором для нового витка ругани, но ответом мне стало напряженное тягучее молчание всех присутствующих.
— Зачем? — спокойствие в его голосе явно показное. — Вы сами все поймете и докажете, что сможете соответствовать…
От злости и его самоуверенности чуть не задохнулась. Вот еще, размечтался!
— Или сдадитесь? Поджав хвост, вернетесь на факультет, где вас будет щупать при любом удобном случае околдованный ведьмак. Зачем вам учиться? Красный диплом обеспечен, не так ли? — ух, сколько яда! И вызова! И… в общем, он зря разговорился!
— Ведьмы не сдаются, — процедила сквозь зубы основательно разозленная я.
— Лишь уступают место рядом с собой в кровати, да?
В глазах моих потемнело.
Я решительно преодолела несколько шагов, отделяющих меня от декана и влепила ему пощечину. Звонкую, обжигающую, без тени сомнений.
И самым нахальным образом повернула на пальце кольцо, пользуясь его же советом.
В самый последний миг мою руку накрыла широкая ладонь и под градом я оказалась не одна.
— Кажется, я предупреждал о последствиях, — прошипел василиск, крепко сжимая мое запястье перед собой. По его лицу расплывался красный след от моего удара. — Считайте, что один раз вы уже умерли.
— Вы… Вы… Как? — заикаясь, поразилась я его присутствию.
— Не правильные вопросы задаете, адептка, — усмехнулся декан. — А о правильных поговорим с вами внутри.
С этими словами он буквально впихнул меня своим телом в палатку, не обращая внимания на мой жалобный писк.
— Миленько, — коротко огляделся и бросил меня на кровать.
— Что вы делаете? — испуганно прикрылась подушкой, вжавшись в стену.
Он не ответил и рывками принялся расстегивать пуговицы на камзоле, стоя напротив меня.
— Вы что задумали?
Он промолчал и продолжил освобождать себя от одежды.
— Я, между прочим, девственница! — взвизгнула я, когда он швырнул камзол на пол.
— Я помню. Но меня сейчас это в высшей степени не волнует! — отрезал он, торопливо расстегивая запонки на рукавах рубашки.
А меня волнует! Меня еще как волнует!
— Вас уволят! — пригрозила я и подтянула к себе остальные подушки, скрывшись за ними, как за стеной.
Потом уволят, обязательно, но мне-то не легче! Для меня будет уже слишком поздно…
— А вас отчислят, — нисколько не испугался он и принялся одну за другой расстегивать пуговицы и на рубашке. Раздался треск разрываемой ткани, от которого я чуть не потеряла сознание.
— Ч-черт! — выругался василиск. — Не успел!
Я сознание терять передумала и от любопытства приоткрыла глаза, которые почему-то оказались плотно зажмуренными. Темно-зеленый гребень разорвал рубашку на спине на две очень ровные половинки и декан с недовольным видом по очереди их снял, точнее, стряхнул с себя. Критично на них посмотрел, приложил одну половину к другой, снова выругался себе под нос и швырнул их прямо в меня:
— Зашьете!
— Я не умею! — подхватывая ткань двумя пальцами и брезгливо выкидывая бывшую рубашку на пол, ответила я. Вот еще! Шить!
— Ничего, научитесь, многому научитесь! — он перешел на свистящий шепот и сделал шаг вперед. — И шить, и вязать, и крестиком вышивать, если потребуется!
Я даже испугалась, но тут заметила ЭТО, торчащее из его штанов. Страх сразу прошел, сменился омерзением, смешанным с любопытством.
— Ф-фу! Уберите эту гадость, — сморщилась я и вместе с подушками передвинулась на кровати еще дальше, хотя дальше некуда вообще-то. — Он вам совершенно не идет!
Он замер на месте, напрягшись всем телом. Только бы не лопнули очки, только бы не лопнули очки, только бы…
— Что по вашему гадость, адептка? — медленно, по слогам спросил он.
— Хвост этот ваш, — меня даже передернуло слегка. — Пакость же самая натуральная. Толстый, зеленый, в чешуе и блестит, словно липкий… Уберите его куда-нибудь, а? Спрячьте, чтоб я не видела. Плохо, что я в тот раз в полумраке его не разглядела — не стала бы топтаться по нему. И вам хорошо, и у меня ботиночки чистые…
На его обнаженной груди одна за другой начали появляться золотисто-зеленые чешуйки с бешеной скоростью. Прикольно. А вот сам он задержал дыхание и потом медленно выдохнул. И так несколько раз. Может комплексует?
— Не, ну сами-то вы довольно ничего, симпатичный даже, так что не обижайтесь, но хвост… — я решила сгладить неловкость и задумалась ненадолго, переведя взгляд с уже медленнее покрывающейся чешуей груди на совершенно не нужную по моему мнению часть тела. Пытливый ум ведьмы тщательно искал решение проблемы. — Может его можно как-нибудь удалить? Не думали, не? Или бесполезно — новый отрастет?
Чешуйки от груди дорожками резко побежали по ключицам к плечам, по рукам, вниз до самых ладоней. Вены на висках вздулись. А что, собственно, происходит? Хороший совет, кстати, дала ему.
— Хвост… — глухо повторил он.
Я радостно кивнула, а он сделал шаг ко мне. Хвост, извиваясь словно змея, переместился из стороны в сторону.
— Пакость… — процедил он сквозь зубы.
Еще шаг. Я напряглась.
— ДАЖЕ! — ой, какой-то совсем нехороший тон. — Симпатичный…
И еще шаг. И…
— Отпустите! — закричала я, когда он прижал меня к себе.
— Ааааа! — заверещала еще громче, когда противный хвост обмотал мои ноги.
— Я говорил, что не надо меня злить, — наклонившись, шепнул он на ухо. — Я — предупреждал. Я — просил.
— Уберите хвостяру! — не слушала я его, с ужасом косясь вниз. — Я его боюсь!
— И от страха продолжаете оскорблять меня все больше и больше, — усмехнулся мне в висок, не обращая внимание на мое сопротивление. — Я поражаюсь, честно. Но с этим нужно что-то делать.
Чешуйки засветились зеленоватым цветом и декан что-то пробормотал себе под нос.
Вспышка!
Я сразу перестала вырываться и сама прижалась лицом к груди василиска, судорожно стискивая его тело. Ощущение, что с бешеной скоростью летишь вниз и сейчас разобьешься, длилось бесконечно долго, но потом внезапно исчезло.
Почувствовав под ногами опору, я осторожно открыла глаза и повернула голову в сторону, не отпуская декана. Первое, что я увидела — это широкая пасть, которая лязгнула острыми зубами в непосредственной близости от меня и пропала.
— Это кто? — спросила я, прижимаясь к нему сильнее и уже совершенно не имея ничего против хвоста, обвивающего мои ноги. Даже ощущение надежности придает, нормальный хвост. И сквозь мои штаны не понять — теплый он или холодный, но на груди чешуйки были теплыми и даже слегка шелковистыми на ощупь — я успела одну поковырять пальцем, пока перемещались.
— Рыбки. Наслаждайтесь их обществом и думайте над своим поведением. Потом поговорим.
Эти "рыбки" с выпученными желтыми глазами, клыками, торчавшими в разные стороны, по очереди выпрыгивали из черной воды и щелкали зубами, стараясь дотянуться и отхватить от нас кусок. И куда ни глянь — волны, до самого горизонта и ни одного островка суши. Крохотный каменный пятачок, на котором мы сейчас и стояли, оказался единственным в зоне видимости. Ну, как пятачок — скорей обломок скалы, торчащий из воды.
— Вы решили оставить меня здесь? — поняла я, когда он отлепил меня от себя и отставил в сторону на вытянутых руках. А когда поняла, очень испугалась. — Одну?
— Да, — безразлично подтвердил он. — Счастливо оставаться.
Чешуйки снова засветились, но я вцепилась в его локоть, фактически повиснув на нем.
— Вы не посмеете! Нет-нет, не посмеете оставить меня здесь одну!
— А что, адептка? — наклонился он к самому моему лицу и, понизив голос, ответил. — Поговорите с рыбками о хвостах, уверен — они оценят. Или попробуйте дать им пощечину, вы же смелая.
— Вы сами виноваты! — возмутилась я, но отпускать его даже не подумала. — Надо было вам две пощечины дать! Сначала унизили при всех, а потом пугать стали, сильный, да? Сильный? Можно что угодно делать? Как хочешь издеваться, да?
— А вы как хотели? — он тоже повысил голос. — С вами итак любой может сделать, что угодно, а вы еще и провоцируете! И не только меня, между прочим!
Пока я задумалась над его словами и, нахмурив брови, вспоминала, кого я, когда, и как провоцировала, он с легкостью выдернул свой локоть из плена моих рук и повернулся спиной, собираясь перенестись обратно.
Стая рыбок явно расстроилась, что количество добычи может резко сократиться, и усилила свои атаки. Так как я была ближе к краю, несколько пастей выпрыгнувших из воды монстров попытались сомкнуться на мне, а одна рыбина промазала и пролетела мимо лица, коснувшись влажным плавником моей щеки, но еще бы чуть-чуть и…
— Не бросайте меня! — взвыла я, забыв про обиды, и кинулась к нему, обхватив сзади за плечи и прижавшись к его спине.
Такой слабой себя и беззащитной почувствовала, что носом захлюпала и глаза слезами наполнились.
Он, услышав мои всхлипы, издал сдавленный стон и тягостно вздохнул, но сияние зеленоватое пропало.
— Осторожнее, поцарапаетесь, — не оборачиваясь, пробурчал василиск.
— Чего? — переспросила я в его спину.
— Гребень острый, поцарапаетесь, — пояснил он.
— Вы переживаете из-за моей царапины? — поразилась я. — А ничего, что меня сейчас тут сожрут?
— А вы к воде близко не подходите и может быть не сожрут. А вот если кровь учуют…
Я с досады тихонько шлепнула его по спине.
— Вы же шутите, да? — спросила я, шмыгнув носом. — И мы сейчас вернемся обратно? Вместе, да?
Он отрицательно покачал головой.
— Никаких шуток, адептка Рид, — спокойно, слишком спокойно ответил он. — Вам это только на пользу. Потом мы с вами поговорим. Без пощечин и без перехода на личности. А сейчас разговора не выйдет.
— Я готова хоть сейчас поговорить! — уверила я, впиваясь пальцами в его кожу, и попыталась развернуть к себе. Стоит ли уточнять, что это было мне не под силу, и он даже не пошевелился?
— Я не готов, — отрезал декан. — И уберите руки, не хочу случайно столкнуть вас в воду. И поранить тоже не хочу.
Я подавила наступающую панику, вспомнила о гордости, неохотно отняла ладони от его напряженной спины и сделала шаг назад. Зеленая вспышка немного ослепила меня и я осталась одна. Неизвестно где, в компании рыбомонстров.
Несколько рыбешек снова выпрыгнули из воды, звонко щелкнув зубами, и я отошла в центр пятачка, но все равно до воды было слишком близко. Даже брызги бьющих о скалистый берег волн долетали до лица.
Я вздохнула, утерла слезы и села на камень. Солнце припекало и я сняла куртку, подложив ее под себя. Тут я вспомнила про колечко и расплылась в улыбке. Решили перевоспитать ведьмочку? Так я лучше буду перевоспитываться за чашкой чая, уплетая Фанины пирожки.
Подхихикивая над деканом и представляя его лицо в тот момент, когда он меня здесь не найдет, я повернула на пальце колечко и… вокруг меня полыхнула зеленая магия, а я осталась на месте. Как? Повернула еще раз — в другую сторону. И еще. И еще… Вокруг меня каждый раз при этом вспыхивали зеленые нити контура.
Вот гад! Блоки наложил! И успел-то когда? Так нечестно!
Вдруг на меня сверху упала какая-то тряпка. Пока я ее разглядывала, следом упала и вторая половина знакомой рубашки. А потом также из ниоткуда брякнулась шкатулочка, скромно украшенная черными узорами на коричневом фоне. Из любопытства открыла — иголки, нитки — для вышивания в том числе, ножницы, мелок даже. Намек прозрачней некуда.
Значит, меня отсюда не заберут, пока я ему рубашку не зашью… Хо-ро-шо… Взяла нитки, иголку, зашила аккуратненько, чтобы никаких претензий по этому поводу не возникло, а то ведь переделывать заставит. Полюбовалась на свою работу — все-таки ведьмы талантливый народ!
Вот — задание выполнено, пора и инициативу проявить… Хотел, чтобы я крестиком научилась вышивать? Хо-ро-шо… Сейчас и научимся… На его рубашке и буду учиться, хоть бы любимой оказалась. Тщательно подобрала самые яркие кричащие цвета и принялась творить.
Оказывается, делать корявые крестики не так-то просто, особенно когда следишь, чтобы они были разного размера, а сам рисунок угадывался. Так увлеклась, что на рыбин внимание перестала обращать. Да и сами они притихли, лишь глазами выпученными из воды лупали, морды повысовывав. Любопытно им? С гордостью показала зрительницам результат, все равно кроме них оценить некому. Две рыбешки сразу всплыли кверху брюхом, остальные выпучили глаза еще больше и скрылись в глубине, возмущенно подняв кучу брызг.
Никудышные из них ценители. Мне вот даже нравятся ярко-розовые жабы с голубыми глазами, порхающие вокруг ромашек. Ну и что, что непохоже? Ну и что, что рядом с жабами мои лупоглазые рыбки летают? Ну и что, что разноцветные! Зато оранжевые зубки очень мило смотрятся, не так страшно, как на самом деле. А может им декан не понравился? Ну да, опознать-то его только по хвосту зеленому и можно… Похож же хвост? А сам декан получился чуток странным… И кособоким… Короче, не получился он. Рыб и жаб проще было вышивать. Ну и ладно, все равно он эту рубашку носить не будет.
Постепенно захотелось есть. И тело все затекло от усердной работы по украшению декановской одежды. Где же он сам? А он ведь не сказал, через сколько вернется… Что-то мне стало жутко, даже радость от вышивки крестиком пропала. И рыбок нет, совсем грустно, все меня бросили. При мысли о рыбках заурчал желудок. Да, определенно, жаль, что они такие чувствительные к искусству оказались. Расстроенная, бросила камушек в одну из рыбок, которая так и качалась на волнах, сдохнув от переизбытка красоты на квадратный сантиметр василисковой рубашки. Рыбка оказалась симулянткой или в глубоком обмороке — хвостом сразу забила, глаза открыла, меня увидела и нырнула в глубину. Ууууу… Неблагодарная!
Стало темнеть. И холодать. И есть хочется. И страшно как-то. И одиноко. И пить тоже хочется, но вдруг рыбки караулят под водой? Или еще кто похуже? Издевательство самое настоящее — сидеть посреди моря, слышать мягкие перекаты волн, и не иметь возможности выпить хотя бы глоточек воды. Где он там? Бросил, совсем бросил, нелюдь! На целый день! И ночь уже подкрадывается…
Совсем стемнело. А я совсем замерзла, пришлось вышитую рубашку на себя же и одеть поверх блузки и обмотаться ей почти в два слоя — хоть какой-то толк от размеров василиска. А сверху куртку надела — все равно холодно. Села на камень, обхватила ноги руками, лбом в коленки уперлась. Брызги волн летели за шиворот, на волосы, на одежду, заставляя съеживаться от каждой капли. Мерзко, влажно, холодно. Скоро я застучала зубами и начала дрожать. А вдруг я останусь здесь навсегда? Как же так?
Я не поняла, как уснула, но разбудил меня чей-то взволнованный голос и руки, обхватившие за плечи:
— Анэлия… Простите…
— Явился, — сквозь сон буркнула я, вспомнив, как подобает ведьмам с василисками здороваться, а сама поближе к теплу придвинулась — к обладателю теплого, хоть и чешуйчатого тела. Сначала согреюсь — потом убью.
— Простите… — шепотом повторил он, прижимая к себе ближе и растирая спину широкими ладонями. — Я… Забыл… Так получилось.
— Как вы… могли… так со мной? — заикаясь и дрожа от пронизывающего холода, спросила я, уткнувшись в него носом. — Как можно забыть?
— Поверьте, я не собирался держать вас здесь столько времени, — заметно сдерживая раздражение, оправдался он.
А мне-то что? Я замерзла! Я хочу есть, пить, спать в тепле и не бояться, что из темноты появится что-то жуткое с клыками! Я не заслужила такой жестокости, ведьмочки не приспособлены к таким условиям!
— Я не верю, вы специально, вы хотели, чтобы я умерла! — истерично выкрикнула я, молотя кулачками по нему. — Вы меня ненавидите! И я вас теперь тоже!
— Вы замерзли… — словно не расслышал декан, полностью проигнорировав все, что я сказала, и мои удары тоже не заметил, лишь сжал крепче, пытаясь унять мою дрожь и успокаивающе гладя по спине. Я не долго сопротивлялась, наоборот, жалобно выдохнула, пару раз еще ударила, поняла, что бесполезно, и прижала ледяные руки к горячей груди, согревая их в первую очередь.
Он прикрывал меня своим телом от холодных брызг и ветра, успокаивая, а я быстро пригрелась и опять стала проваливаться в дрему.
— Вставайте, нельзя спать, простынете же, — он потормошил меня слегка и заставил подняться на ноги, придерживая за талию и локоть. Затем снова сжал в объятиях, обмотал хвостом, и мы к моему счастью, наконец, перенеслись из этого жуткого места.
Приятный полумрак, мягкий свет сианитов, установленных по периметру комнаты под самым потолком. И ни ветра, ни брызг, ни холода, а очень даже тепло и очень даже уютно. А мы в грязной обуви стоим на пушистом ковре, крепко друг друга обнимая, и от этого еще уютней.
Ой, это мы зря! Совсем — совсем зря! Неправильно это! Домовые из-за ковра так ругаться будут, что проблем потом не оберешься. Еще и кормить перестанут! Поэтому василиска резко в сторону отпихнула, так что он с трудом на ногах устоял, а сама ботинки с себя стаскивать начала.
— Ой, а мы где? — не могла я не спросить, разувшись, подняв голову и увидев вокруг себя незнакомую обстановку.
— Дома, — буркнул василиск, как-то странно меня сторонясь.
— Это не мой дом, — озираясь по сторонам поняла я. — И вообще у меня нет дома — палатка только.
— Не ваш, — согласился магистр. А я очень быстро сообразила чей.
Никогда не думала, что скажу это:
— Верните меня в палатку!
Коротко, четко, предельно понятно и безапелляционно:
— Нет.
— А может вы достаточно надо мной поиздевались за сегодня? — разозлилась я. — Верните меня домой немедленно!
— А может вернуть вас на островок? — невинно предложил он, но так, что и не поспоришь. — Неужели в моем доме настолько плохо?
— Это подло! — возмутилась я, а он рванул меня к себе, совершенно не собираясь слушать.
— Раздевайтесь, вам нужно согреться, — приказал декан и буквально вытряхнул визжащую меня из куртки. Да так и замер, узрев мой потрясающе модный наряд, что-то промычал, но быстро пришел в себя.
— Это что еще такое? — все-таки мимоходом спросил он, брезгливо стаскивая с меня следом любовно вышитую рубашку.
— А это я для вас, между прочим, расстаралась, хотела приятное сделать, — беззастенчиво соврала я, даже визжать перестала, чтобы его лицо в этот момент рассмотреть. Станет стыдно хоть? — Нравится? Будете носить?
— Обязательно, — так же искренне уверил василиск, незаметно запихивая ногой рубашку под диван. Значит, не будет. Жаль.
Он уверенно потянулся расстегивать пуговицы и на моей блузке. Даже несколько расстегнуть успел, пока я, растерявшись от его наглости, молча за этим наблюдала.
— Руки прочь! — спохватившись, ударила его по рукам и отпрыгнула в сторону.
— Снимайте и в ванну, отогреваться, — не впечатлился декан, и, повернув меня к себе спиной, дотолкал до двери в ванную, держа за плечи.
— Не пойду, отпустите! — упиралась я, вцепившись в косяк обеими руками, как за последнюю надежду. — Я приличная ведьмочка! А вы для меня совсем неприличная компания на ночь!
— Вы может и приличная, но замерзшая ведьмочка — это во-первых, — сквозь зубы процедил он. — Во вторых, это по моей вине, а я привык исправлять ошибки. В третьих, чем это моя компания хуже толпы полупьяных адептов, с которыми вы вчера коменданта чуть до обморока не довели?
Уже нажаловался карлик злобный!
— Отпустите домой, а? — жалобно попросила я.
— Да что ж вы меня так боитесь-то? — вздохнул он обессиленно. — Не сделаю я вам ничего плохого. Приведу вас в порядок и утром спокойно уйдете, зато я буду знать, что ваше длительное пребывание на острове не привело к серьезным последствиям.
— Уже привело! — вскричала я. — У меня это… как его… Психологическая травма, во!
— Это у меня психологическая травма от общения с вами, адептка, — простонал он. Мне даже на секунду стало его жаль. Хотя… Сам ведь виноват!
— У вас еще есть все шансы от меня избавиться, — предложила я, воспользовавшись ситуацией. — Ручка есть? А бумага? Опыт написания отказных у меня уже имеется, вам только закорючку свою поставить…
— Кажется, мы это уже обсуждали, — холодно напомнил он.
— Это вы из вредности, да? — поняла я.
— Нет, из принципа, — сознался он. — И хватит бесить меня своим упрямством, на сегодня уже достаточно.
Я фыркнула и хотела опять начать возмущаться, но не успела.
— А это, чтобы вам никакие глупости в голову не пришли.
С этими словами он схватил меня за запястье и стащил с пальца колечко.
— Отдайте, оно мое! — попыталась я выхватить магическое украшение обратно.
— До утра — мое, — нагло заявил он и втолкнул меня в ванную комнату, быстро захлопнув дверь перед моим носом.
Там и запер, приказав не мыться без него. А пока я кипела от злости и в ступоре соображала, что это значит и как спастись, принес широкое белое полотенце и такой же махровый халат. Мужской, судя по размерам. Отдал мне и вышел, не сказав больше ни слова.
На этот раз я уже сама заперлась изнутри. И заклинание на дверь наложила, чтобы наверняка остаться приличной ведьмочкой. Услышала, как он насмешливо хмыкнул, а затем и его удаляющиеся шаги.
Постояла около двери немного, прислушиваясь. Ничего подозрительного не услышала и решила все-таки воспользоваться его предложением. Тем более, у него такая ванная комната! Мне, как ведьмочке, помешанной на уюте, она безумно понравилась, но ему я не признаюсь даже под пытками.
Просторная, светлая, не то что у меня в палатке — Фанечка, конечно, постарался — но, даже благодаря домовой магии, скрытый от посторонних глаз ванный закуток остался крошечным и серым.
Правда, я бы сюда еще бутыльков разных побольше добавила. С маслами, кремами, шампунями, пеной… Вот всю полку бы ими уставила…
Придется пользоваться тем, что есть. А есть не так уж и много.
Залезла в теплую воду, подготовленную специально для меня… Хорошо-то как! Взяла жидкое мыло, набрала в ладошку немного, понюхала. Резкий запах, бодрящий, с теплыми нотками гвоздики. Не такой к какому я привыкла, но приятный, поэтому смело намылила тело чужим средством.
Вымывшись, отогревшись, разомлев от горячей воды, я подобрела, даже перестала злиться на декана, тем более, месть — блюдо холодное. Успею приготовить ему более достойный ответ, чем истерика. Я с трудом выгнала себя из ванны, завернулась в огромный халат, промокнула волосы полотенцем и снова прислушалась у двери. Не знаю, что я ожидала там услышать, но не услышала ничего, осторожно вышла и прошла в гостиную.
Магистр Гадтер тоже переоделся в мягкие брюки и серую рубашку с короткими рукавами и теперь сидел на диване, устало запрокинув голову и глядя в потолок. Интересно, это он из-за меня очки не снимает?
Он услышал мои шаги и встрепенулся, тотчас же выпрямившись. Увидел меня и лицо приобрело странное и заинтересованное выражение. Я остановилась на месте, не рискуя подходить ближе и не зная, чего от него ожидать, а он так и разглядывал меня, не спуская взгляд.
— Чего? — не выдержала я и нервно переступила с ноги на ногу, плотнее сжимая на груди края одежды.
— Вы такая маленькая, оказывается, — неожиданно мягко ответил он и, улыбнувшись, добавил. — И у вас теперь тоже есть хвост.
— Где?! — в ужасе схватилась я за то место, откуда хвосты обычно растут. Ничего нового там не нащупала и удивленно посмотрела на все еще улыбающегося василиска.
— Халат, — намекнул он.
А ведь действительно, волочится по полу, как длинный хвост. Рост-то у нас с ним разный. С облегчением вздохнула. Шутить изволит.
— Уф, напугали, я уже испугалась, что у вас средство для мытья с эффектом роста хвостов, — призналась я. — А это не беда. Этот хвост с вашего разрешения я могу укоротить хоть сейчас.
— Разрешу, — покорно кивнул он. — Но с одним условием — если завтра вы пришьете все обратно.
— Он мне очень идет, — тут же решила я. Рукоделие — это не мое.
— Пойдемте, покажу вам ваше спальное место, — он поднялся с дивана и проводил меня в другую комнату. Небольшую, в которой кроме кровати, шкафа и маленькой прикроватной тумбочки ничего и не было. А как иначе? Кровать одна полкомнаты занимает, я же на ней и потеряться могу.
— Не в халате же вам спать, — открывая дверцу шкафа, себе под нос пробубнил он. — Вот, держите, что есть.
Достал свою светлую рубашку и бросил на расстеленную постель.
— Женских нет, — пожал он плечами, пока я с сомнением разглядывала предложенную одежду.
— Переодевайтесь, ныряйте под одеяло, я принесу вам поесть, — распорядился он и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Неужели он меня накормит? Даже не верится… Но кушать хочется, это правда.
Я торопливо надела рубашку, которая вполне прикрыла все самое ценное и забралась на постель, укутав ноги одеялом. Сижу, жду, мечтательно представляя картошечку, жареное мяско или рыбку… Или борщ… Или пирог какой-нибудь… Слюнями всю подушку укапала, а его все нет. Поди опять забыл про меня, склеротик зеленохвостый…
А нет, не забыл, даже вежливо постучал в собственную спальню прежде, чем войти.
— Открыто, — важно отозвалась я и первым делом уставилась на поднос, который он нес в руках.
— Фуууу… — разочарованно протянула голодная ведьмочка, едва он поставил поднос на тумбочку, заглянув в большую чашку. — Это что?
— Бульон, — холодно ответил декан, наблюдая, как я критично зачерпываю этот самый бульон ложкой, нюхаю, морщусь и выливаю обратно в чашку.
— Фуууу… — повторила я. — Даже есть страшно… такое… Да не, не есть, видеть и то…
Скулы василиска напряглись, венка на виске вздулась, а он предельно спокойным тоном поинтересовался:
— И почему страшно, адептка?
— Не, а вы видали, что принесли? — я, скривившись, ковырялась ложкой в мутной жидкости. — Вон, смотрите, шкурка куринная плавает. Так… А это что? Лук? Процеживать же надо, хотя бы… И зелени туда накрошить… Петрушечки там, укропчика… Ой, вам плохо, да?
— Ешьте, пожалуйста, молча… — процедил он сквозь зубы, покрываясь неровными пятнами странного происхождения. Не чешуей, точно. — Он полезный.
— А может вы сначала? — я протянула ложку ему. — Вдруг он несъедобный!
— Ничего, не отравитесь, — мрачно ответил декан.
Я осторожно лизнула ложку.
— Признайтесь честно, у вас безрукий домовой и вы терпите его только из жалости, — вынесла я вердикт блюду. — Солить-то тоже надо хоть немного! Так ему и передайте!
— У меня нет домовых, я не ведьма, — глухо произнес он.
— Уж не вы ли эту гадость приготовили? Спасибо, конечно, но спать я лягу голодной.
Я решительно положила ложку и спросила себе под нос:
— Василиски, кстати, случайно не от голода перемерли? Рядом с полным мешком продуктов?
— Нет, а вот у вас есть все шансы помереть рядом с полной тарелкой еды!
Сделав над собой демоническое усилие, декан придвинул чашку ко мне ближе.
— Ешьте! — угрожающе прорычал он.
— Нет!
— Ешьте!
— Нет!
— Ешьте!!!
Что-то зазвенело, наверное, в ушах.
— Ну что вы кричите так громко? Я от того, что оглохну, зрение и вкус не потеряю и съесть это все равно не смогу, а вы и охрипнуть можете, оно вам надо? — миролюбиво произнесла я.
— Если вы не съедите это сейчас же, я вылью вам содержимое на голову, — так же миролюбиво предложил он, а в голосе то и дело проскакивали рокочущие нотки.
Угрожает? Опять? И кому — беззащитной ведьмочке?! Ой, как зря… Ведьмочки этого не любят, пора бы знать.
Позор всему деканату, таких надо наказывать…
Я покорно взяла в руки ложку, зачерпнула бульон, подула на него, чтобы остыл. Декан слегка расслабился, но внимательно наблюдал за каждым моим движением.
— Ой, смотрите, а что это? — заинтересованно вгляделась я в ложку. — Не подскажете?
Он нахмурился и наклонился ко мне.
— Ничего тут нет.
— Ну как же, — пальчиком настойчиво тыкала я в ложку. — Вот же!
Он наклонился еще ближе:
— Да нет здесь ни…
Договорить он не успел, потому что я со всего размаху влила содержимое ложки ему в рот и другой рукой подбородок его запрокинула, чтобы проглотил.
— Ну как? Вкусно? Вкусно? — орала я, размахивая ложкой, пока он откашливался и отплевывался с перекошенным лицом. — Еще хотите?
Если он что-то и хотел, так только меня убить. Мельком взглянув на него, как-то сразу это поняла и ложку в сторону отбросила. Бежать надо мне, бежать быстрее куда-нибудь… А получалось только медленно отползать…
— Вы мне чуть зубы не повыбивали, — прижав ко рту ладонь, прорычал он.
— Сами виноваты! — выкрикнула я, подтягивая к себе подушку. — Не надо было заставлять угрозами! Вы от одной ложки чуть в мир иной не отправились, а я должна была всю тарелку съесть?!
— Вы у меня сейчас всю кастрюлю съедите! — рыкнул он и бросился ко мне.
С диким визгом вскочила на ноги прямо на кровати и замахнулась единственным оружием — подушкой.
— Вы говорили — вы приличный! — со всего размаху ударила его ей по лицу.
— Вы говорили — уравновешенный! — второй удар с другой стороны.
— Вы говорили — не сделаете ничего плохого! — третий удар.
Подушку из рук вырвали с шипением:
— Убью лучше!
Как это убьет? Меня?
Умирать я не собиралась. Я еще молода и красива, мне еще жить и жить! И не важно, что василиск так не считает. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. Бабушка учила, что шок — лучшее лекарство от ярости.
— Не убивайте, я вас люблю!
С этим отчаянным визгом я с кровати прыгнула прямо на него, повиснув на его шее, и звонко поцеловала куда попало. Попала в нос. Декан от неожиданности пошатнулся, подушку из рук выпустил, а я еще ногами его обвила, чтобы не упасть. Срам, конечно, в одной рубашке на мужчине висеть, но зато он про убийство и думать забыл. И, кажется, дышать даже перестал.
— Чокнутая! — крикнул он после минутного ступора и начал меня от себя отдирать. — Бешеная!
Я отдиралась от него плохо, потому что держалась крепко. На нем даже рубашка где-то треснула, судя по характерному звуку.
— Ненормальная!
Пусть ненормальная, зато цеплючая. Он, пока пытался меня от себя отцепить, столько слов новых произнес…
Наконец разжал мои руки, схватил за талию, размахнулся и швырнул меня в кровать. Я мягко приземлилась и испуганно замерла, не сводя с него взгляд. Неужели все-таки убьет?
— Да, чтоб я еще раз… Да, чтоб… — он тяжело дышал и, видимо, слов подходящих и цензурных не находил. Да и выглядел он не лучшим образом: на рубашке пятно от бульона, капнувшего с ложки при дегустации, короткий рукав по шву порвался, пара пуговиц тоже отлетело, сам взъерошенный, в красных пятнах. Жуть, короче!
— Ведьма! — зло бросил мне напоследок, словно оскорбление, и вышел вон, громко хлопнув дверью. А потом там еще чем-то хлопнул. И звякнул. И уронил, что ли, что-то тяжелое.
