Глава шестая

 

* * *

 

* * *

Муляж невесты

Май, 1998 г.

– Джек, это к тебе…

У Анны был такой голос, что Женя Туманов чуть не пролил на брюки пиво. Сигаретный дым завис в воздухе многоточием, сделав финал фразы осязаемым.

Нагрянула милиция?

С чего бы это? С Зоной бывший сталкер Туман завязал, срок его условного заключения закончился год назад. Он не стал устраиваться лаборантом в Институт, подобно многим другим легализировавшимся сталкерам, а скромно трудился на фирме двоюродного брата: устанавливал спутниковые антенны. В неприятности не встревал, врагов и конфликтов не имел.

Кто же тогда?

Налоговая? Коллекторы из банка?

Задумчиво почесывая раздобревший живот и резонно не ожидая ничего хорошего, Туманов вышел в коридор.

В дверях стояла Ирина, Туманов сразу узнал ее, хотя на фоне проема был виден лишь силуэт.

Анна преграждала Ирине путь, опасливо переминаясь с ноги на ногу. Туманов мягко положил на плечи жене руки и заставил ее отступить.

Ирина выглядела плохо. Бледная, с лиловыми кругами под глазами. Тонкие губы растрескались и напоминали плохо зарубцевавшуюся рану. Редкие, почти бесцветные волосы растрепались. Выпавшие пряди, словно шерсть линяющей собаки, лежали на ее сером пиджаке.

Туманов моргнул. Насколько он помнил, хоронили Иру в светло-бежевом пиджаке. А сейчас ее одежда выглядела словно фотография, обесцвеченная в фоторедакторе.

Ирина смотрела перед собой, ее глаза напоминали крупные жемчужины. По напряженной позе легко было понять, что она рвется переступить порог, но какая-то невидимая преграда не позволяла покойнице войти в квартиру.

Бывший сталкер выглянул на лестничную клетку: пусто.

– Заходи, – торопливо сказал он, освобождая проход.

Ирина словно этого и ждала.

Она уверенно протиснулась между Тумановым и его женой, потому что хорошо знала это жилище, она вошла в зал и села на кресло перед телевизором, потому что мебель у Туманова стояла на одном и том же месте не первый десяток лет. Ирина подняла пульт от телевизора, потому что Туманов всегда клал его на правый подлокотник, и она знала, где пульт должен быть. Нажала на кнопку, но телевизор не включился, потому что пульт был направлен обратной стороной. Но Ирину это не смутило: уставившись пустым взглядом в темный экран, она откинулась на спинку кресла и стала похожей на поломанный манекен.

– Зачем впустил? – хмуро спросила Анна.

Вообще, ее звали не Анна, а Анну, и была она из телеутов… а может – из японцев или из североамериканских индейцев. Сама Анна ничего определенного о своем происхождении сказать не могла. Родственников у нее не было. Выглядела она экзотично: раскосые глаза, высокие скулы, нос пуговкой и гладкие черные волосы. В свое время эта необычная красота подкупила Туманова. Впрочем, Туманов понимал, что в Искитиме, в краю, некогда принадлежавшем племени телеутов, чужаком был скорее он, чем его черноглазая супруга.

– Зачем?.. А если бы соседи увидели?

Как аргумент – не очень, но это было первое, что пришло в голову бывшему сталкеру.

Анна с опаской шагнула в зал, поглядела на безмолвную Ирину.

– И что теперь делать? Позвоним в Институт?

– Институт? Нет, не нужно. – Туманов покачал головой. – Они разберут ее по косточкам.

– И что с того? – Анна перевела взгляд с Ирины на Туманова. – Что делать, Джек?

– А черт его… – протянул тот.

Он никогда не был официально женат на Ирине, и она погибла по его вине. Туманов добывал хабар в Зоне, а Ирина сбывала артефакты перекупщику. Семейный бизнес, можно сказать. Это сталкер Туман приволок с окраины Рябчинки «битый» «этак». Когда Ирина отправилась продать нехитрую добычу, «этак» неожиданно стал фонить. За несколько минут она получила больше тысячи рад, после чего «этак» отключился. Кто-то из прохожих вызвал «скорую», и потерявшую сознание женщину увезли в областную больницу, где она вскоре скончалась.

Полиция арестовала сталкера Тумана сразу после похорон, он даже не успел снять пиджак.

И теперь, глядя на то, чем стала Ирина, на кладбищенскую грязь, присохшую к ее туфлям, на костюм, в котором она всегда походила на юную учительницу, Туманов понимал, что просто физически не может сдать ее институтским прозекторам. Зона послала Ирину с какой-то целью, и с этим нужно было считаться.

– Джек, я не собираюсь находиться под одной крышей с зомби! – В раскосых глазах Анны читались и мольба, и укор, и страх. – Избавься от нее немедленно! Как хочешь, так и сделай это!

– Ладно, – растерянно буркнул Туманов.

– Ладно? – переспросила жена, она стала такой же бледной, как и покойница. – Ладно?

– Я что-нибудь придумаю, – неуверенно пообещал Туманов.

Анна кивнула, поймала кончиками холодных пальцев прокатившуюся по щеке слезу.

– Правильно, думай. А я пока к Дарье. – Она покосилась на тыкающую в выключенный экран Ирину. – Не скучайте тут без меня.

Анна быстро собралась и ушла. Туманов смотрел из окна, как жена пересекает двор раздраженной походкой. Когда она скрылась за гаражами, бывший сталкер повернулся к Ирине. Та сидела в прежней позе, неподвижная и беломраморная, словно умерла во второй раз. Туманов помахал перед невидящими глазами ладонью. Ирина приоткрыла губы. Раздался шорох, словно ее рот был заполнен сухой землей. Туманов отпрянул, нервно заходил туда-сюда. Затем так же быстро, как и жена до него, переоделся и вышел из квартиры.

В «Радиаторе» Туманова узнали, хотя он не был в этих хлебосольных стенах несколько лет. Сталкеры помоложе глядели дерзко, неприязненно. Сталкеры постарше тут же собрались вокруг его столика. Поинтересовались, как сам да какими судьбами занесло на огонек.

Не мудрствуя лукаво, Туманов изложил суть проблемы.

– М-да, – протянул сталкер Фашист, озадаченно потирая щеточку усов. – Засадил хоть разок?

Остальные неуверенно хохотнули. Скользкая была тема, несмешная. Тема из той категории, когда хочется вздохнуть с облегчением, потому что это происходит не с тобой. А если с тобой – то готовься хлебать дерьмо большой ложкой.

Но Фашист – это Фашист. С него, дурака, и взятки гладки.

– Что делать, мужики? – Туманов вертел в пальцах коньячную рюмку. – Анька из дома уйдет, да и мне сожительство с мертвецом не нужно.

Здоровенный косматый сталкер Кабул панибратски похлопал Туманова по спине медвежьей лапищей:

– Не лезь в бутылку, братуха. Есть идея.

Кабула Туманов не любил. Самоуверенный, приблатненный, неизменно удачливый сукин сын. Кабул не раз подбивал к Анне клинья, хотя сто пудов знал, чья она жена. Но теперь Туманов и от черта лысого принял бы помощь.

– Ее нужно увести в Зону, – сказал Кабул. – Оставим среди развалин, ни за что не выберется.

Туманов фыркнул:

– Она уже раз пришла из Зоны. Сделает это и снова.

– Может быть, – сказал сталкер Пес, делая загадочное лицо. – Но Зона дала, Зона и примет обратно. Послушай Кабула, Туман. Отведи покойницу в Зону, а там видно будет.

– Давай, Туман, подъеду к тебе на тачке, – предложил Кабул. – Заберем барышню и к ночи будем в Зоне.

Туманов представил лицо Анны. Вот такое на нем выражение, когда он говорит, что идет в Зону. А вот такое, когда сообщает, что Ирина остается у них дома на ночь плюс еще неопределенное время.

М-да, лучше уж первый вариант.

– По рукам, – сказал он Кабулу.

…Пока его не было дома, Ирина перешла из зала на кухню. Там она открыла все конфорки на плите и встала рядом, притулившись головой к дверце навесного шкафчика. Повезло, что перед тем, как уйти, Анна перекрыла газ.

– Ты… это… прости. Идти нужно, – сказал Туманов, но Ирина никак не отреагировала на его слова. Впрочем, бывший сталкер на это и не рассчитывал. Туманов достал вещи, которые он купил по пути домой в магазине для животных. – Прости… – еще раз выдавил он и затем, вздрагивая и покрываясь гусиной кожей каждый раз, когда приходилось прикасаться к мертвой плоти, надел на Ирину ошейник с поводком.

Молясь, чтобы никто их не увидел, Туманов повел Ирину вниз. У подъезда стоял микроавтобус Кабула. Косматый сталкер курил, выставив в открытое окно локоть. Как только Туманов и Ирина поднялись в салон, Кабул тотчас ударил по газам.

…Туманов давно не бывал в Зоне, и сейчас, перейдя окутанную мглой границу, он почувствовал каким-то необъяснимым образом, что этот смертельно опасный, измененный нечеловеческой волей мирок узнал его и принял. Кабул бросил первую гайку. Кусочек металла засеребрился в луче фонаря. Туманов толкнул Ирину вперед. Поводок он намотал на ладонь, а руку держал у затылка покойницы. Несколько бесцветный прядей выпавших волос прилипли к рукаву брезентовой куртки.

Вторая гайка зашуршала по пожухлой траве газона, Кабул вел их дворами через Морозово. Сталкеру Туману бывать здесь еще не доводилось. Но Кабул заверил, что он больше года работает в этом селе и даже доходит до западной границы.

Пятиэтажки пялились на них черными зрачками оконных стекол. Вкрадчиво шуршал ветер в проводах, обросших «ржавым мочалом».

– Лезть вглубь резона нет, – сказал Кабул кидая очередную гайку в сторону искореженного БТРа, встрявшего носом в пункт приема стеклотары. Из пролома в стене лилось едва заметное холодное свечение «ведьминого студня», притаившегося внутри строения.

– Местами здесь просто, местами – сложно. – Кабул прошел между еще не успевшим разложиться сталкером, которому не повезло, и грудой гнилого тряпья, некогда бывшей десантником Советской армии.

– Знаю одно местечко, она никогда оттуда не выберется. – Кабул подобрал с земли покрытую заскорузлой грязью бусину «черных брызг». Протер находку рукавом и бросил в сумку.

Туманов повел фонарем, освещая стройку, которой никогда уже не суждено быть завершенной. Обросшая «мочалом» арматура выглядела неприятно, словно прикрытые высохшей плотью кости. Что-то бросало красноватый отсвет на балки, наводя на мысль о невыключенных автомобильных стоп-сигналах.

– Нам туда. – Кабул указал щетинистым подбородком на недострой.

Туманов пожал плечами и поудобнее перехватил поводок.

– Не-не. – Кабул положил влажную ладонь Туманову на запястье. – Зомби поведу я, там дорожку знать надо и сноровка особая нужна. А ты – за нами след в след.

– Ладно. – Туманов еще раз пожал плечами и переложил поводок в мокрую Кабулову лапу.

Кабул сперва швырнул гайку, проследил за ней взглядом, насупив кустистые брови, затем пихнул Ирину между лопаток.

– Полегче там, – не удержался Туманов.

– Как скажешь, браток, – согласился Кабул.

Он и в самом деле повел покойницу аккуратнее, поглядывая то на гайку, то на известные лишь ему приметы. Туманов сосредоточенно шел за Кабулом, как и договаривались. Ему не давало покоя красноватое свечение, которое по мере приближения к недострою становилось все более интенсивным. Словно за кучами гравия багровели угли разведенного кем-то костра.

Покосившаяся бетономешалка на щебенистом склоне выглядела подозрительно, но гайка пропорхнула мимо механизма, не выявив аномалий. Кабул двинул вперед, Туманов поспешил за ним.

Под ногами захрустело. Туманов посветил вниз и увидел множество присыпанных мусором костей. Едва он собрался поделиться своей тревогой, как Кабул с силой толкнул Ирину к бетономешалке.

Какая-то сила подхватила покойницу и подняла в воздух. Тошнотворный треск смешался со звуком рвущейся ткани. Капли черной крови густо забарабанили по земле. Унизительный поводок заметался, словно живой, а потом, внезапно освободившись, отлетел за гравиевую кучу.

– Какого?.. Что за?..

Туманов опешил, Кабул схватил его за грудки, чтобы тот сдуру не рванул к активной «мясорубке».

– Сейчас-сейчас, братуха… – с придыханием проговорил Кабул. – Сейчас все закончится, потерпи.

То, что осталось от Ирины, упало влажным кулем. Бесцветные волосы все еще кружились в токе воздуха, не торопясь на грязную землю.

– Давай бегом! – Кабул потянул Туманова за собой. – У нас – пара минут!

Он перемахнул через изувеченное тело покойницы, взбежал по гравиевому склону. Туманов по инерции последовал за Кабулом.

Возле фундамента недостроя как будто вывалили содержимое пиратского сундука с сокровищами. Глаза рябило от множества артефактов, это был самый жирный хабар из всего, что доводилось видеть Туманову за свою жизнь.

Кабул, не теряя времени даром, стал набивать сумку. Не глядя, горстями он засовывал вперемежку и «абсолютно черные брызги», и «рачьи глаза», которые продолжали светиться в сумке красными огнями, и двойные «этаки», и гроздья «сучьих погремушек». «Прото-иголки», способные к самовоспроизведению вне Зоны, недовольно искрили. Сверху отправилась ужасающая «смерть-лампа», продав которую, можно было бы безбедно жить до второго пришествия, если, конечно, удастся вырваться из-под колпака дельцов черного рынка.

– Чего пялишься? – Кабул лишь на миг оторвался от сбора артефактов. – Что сможешь унести – все твое!

Туманову хотелось сказать, что Кабул – сволочь. Ведь тот предложил эту авантюру, чтоб принести удачно подвернувшуюся живую покойницу в жертву беспощадной «мясорубке». Кабул обвел его вокруг пальца, как пацана, и теперь снимает пенки с залежи артефактов.

Но в следующую секунду он уже сидел на корточках рядом с Кабулом и запихивал в худой рюкзак все, что попадалось в загребущие руки.

– …странный он у тебя, – пожаловался по телефону Кабул Анне. – Малахольный. Но сработало.

– Хорошо, – отозвалась Анна, протянув последнюю «о».

– Что бы вы без меня делали! – самодовольно ухмыльнулся Кабул, похлопывая пузатую от хабара сумку. – Решаю ваши проблемы, как собственные! Если по дому помочь надо – проводку починить или полку повесить – я тоже примчусь и все сделаю.

– Можешь заехать послезавтра. Джек оклемается, и я отправлю его на работу.

– Ага-ага, – довольно проговорил Кабул. – С прошлой недели не виделись, заскучал. И все-таки непонятно, – продолжил он, посерьезнев, – чего это «мясорубка» сработала, ведь зомби, который выходит из Зоны, – он как бы неживой… Ай, ладно! – Кабул снова похлопал по сумке. – Да какая теперь разница! Пока-пока!

– М-ррр, мяу, – отозвалась Анна и сбросила вызов. – Не только Зона умеет поднимать мертвецов из могил, – сказала она и бросила телефон на сундук со своими шаманскими причиндалами.

Потом она осмотрела квартиру, словно в первый раз. Так, всю мебель прошлого века – на помойку, поставить на окна стеклопакеты, сделать пол с подогревом и обязательно купить двухметровый телевизор, чтоб как у Дарьи дома! А потом – куда-нибудь к морю! Подальше от слякоти и гнуса.

Обычно нерасторопный рохля Джек этой ночью принес щедрый хабар…

* * *

 

Отправить