14

Сумерки на Темзе. Это было любимое время суток Алекса Хока, и он стоял, сцепив руки за спиной, у одного из широких стеклянных окон своего офиса на пятнадцатом этаже. Пристально, будто загипнотизированный, глядел он на плывущие суда и машины, пересекающие Мост Ватерлоо. Моросило, и туман окутывал пейзаж за окном. Этот поздний декабрьский вечер чем-то напоминал полотна Тернера, на которых был изображен Вестминстерский дворец.

«Какая красавица, — думал Хок, — неужели это так и закончится…»

Шел 1999 год, и все меньше дней оставалось до наступления нового века. В тот момент Алекс Хок думал о красивой женщине, которую встретил в канун нового года, прошлым вечером. Это была американка, доктор Виктория Свит, которая написала замечательную детскую книгу под названием «Карусель». Она была, возможно, самой прекрасной…

В его полуоткрытую дверь кто-то тихонько постучал.

— Да?

— Извините, что пришлось потревожить вас, сэр, но посол Келли вызывает вас по телефону. Думаю, вам небезынтересно будет поговорить с ним, сэр.

Алекс отвернулся от окна и увидел в дверном проеме пожилую секретаршу, изящную женщину по имени Сара Бранхам.

Он улыбнулся ей и сказал:

— Да, Сара, спасибо, я обязательно отвечу. Соедини меня.

Она закрыла за собой дверь, и Алекс опустился в одно из глубоких кожаных мягких кресел, стоящих полукругом в его кабинете. Положил ноги на круглый стол. Стол представлял собой фрагмент древней мраморной колонны три фута высотой и шесть футов в поперечном сечении.

— Привет, — сказал он, взяв трубку. — Прекрасная была вечеринка. Спасибо, что пригласили меня.

— Ты явно покорен моей почетной гостьей?

— Она ошеломительна.

— Почему, как ты думаешь, я посадил тебя рядом с нею? — спросил Келли с мягким вирджинским акцентом. — Теперь угадай. Какая голодная молодая львица жаждет удовольствия оказаться в твоей компании за ужином сегодня вечером?

— Могу только догадываться, — ответил Хок. — Честно говоря, я уже попросил Сару принести мне жуткий омлет, что подают в нашей столовой. Я планирую съесть его, разгадывая кроссворд в «Таймс».

— Ужасная идея. У меня есть альтернативный план действия, который ты мог бы рассмотреть. Он появился в последнюю минуту, но какая разница, черт возьми. Я только хотел поднять тебе настроение. Кроме того, я знаю, что ты председатель комитета по приему новых членов в «Неллс», а я один из представителей этого комитета.

— Так ты звонишь мне по поводу «Неллс»?

«Неллс» был, возможно, самым шикарным, самым гламурным частным ночным клубом во всем Лондоне. Там царил полумрак и всегда было множество людей, и он все еще хранил очаровательную ауру 60-х. Четверо властных, надменного вида мужчин в накрахмаленных белых рубашках и белых галстуках, стоявших у входа, могли оказать на впервые пришедших сюда людей впечатление пристойности и высокой морали. Напротив, уютный бар «Неллс» и небольшая танцевальная дорожка дискотеки были местом самых диких ночей в 80-х, а иногда даже теперь, в конце 90-х.

Клуб оставался прибежищем только для зарегистрированных членов, где члены королевской семьи, аристократия и богатые дамы и господа из высшего общества могли распустить волосы, обнажить души, а кое-кто, по слухам, и груди. Неудивительно, что клуб долго оставался одним из любимых мест Алекса. Он его часто посещал и недавно даже принял на себя обязанности председателя комитета по приему новых членов.

— Ну давай, рассказывай дальше, — сказал заинтригованный Алекс. — Я с удовольствием откажусь от жуткого омлета из столовой.

— Вот что я хочу тебе сказать, Алекс. Ты, вероятно, уже не помнишь Сонни Пендлтона?

— Почему же, помню. Он был твоим заместителем во время «Бури в пустыне».

— Точно. Так вот, теперь он стал довольно большой шишкой в Министерстве обороны и сейчас находится в Лондоне с официальным визитом. Он позвонил мне и попросил об одной услуге. Я хотел было отказаться, но чем больше думал, тем больше понимал, что это может быть довольно забавно. Особенно если бы вдруг мне удалось заинтересовать тебя и ты присоединился бы ко мне.

— Не тяни. Выкладывай, что там у тебя?

— Ну вот, Сонни звонил, чтобы узнать, буду ли я ужинать сегодня вечером. И вот такая складывается ситуация: он хочет встретиться с одним парнем, который имеет с ним дела, и этот парень очень хочет стать членом клуба «Неллс». То есть услуга за услугу. Парень оказывает давление на Сонни, который оказывает давление на меня, так как знает, что я состою в комитете по приему членов.

— Я сдаюсь. Кто этот парень?

— Ты не поверишь. Это печально известный господин бин Вазир, который недавно заново открыл гостиницу «Бошамп», переименовав ее по каким-то особым законам правописания.

Хок засмеялся.

— Паша Найтсбриджа? Ты должно быть шутишь.

— Прежде Паша Найтсбриджа, — сказал Кирпич. — Теперь после фиаско с «Бошамп» он стал великим Парией Найтсбриджа.

— Бин Вазир? В «Неллс»? Сонни что, обкурился? — спросил Алекс. — Он думает, что этот сумасшедший имеет шанс пройти процедуру и получить разрешение о регистрации членства в «Неллс» после разгрома в «Бошамп»?

— Знаю, знаю. Не в этом дело. Господин бин Вазир, как ты хорошо знаешь, состоит в близком знакомстве с господином аль-Нассаром. А Министерство обороны очень хочет добраться до аль-Нассара. Но сделать это через бин Вазира. Вообще-то мне нельзя говорить об этом подробнее.

— Какой мне интерес от этой встречи?

— Бесплатный обед в гриль-баре «Коннот» с твоим старым приятелем Брикхаусом за счет государственного департамента Соединенных Штатов. Назови вино.

— «Шато Марго».

— Договорились.

— На самом деле тебе просто повезло, что сегодня мне предстояло свидание с омлетом вместо свидания с прекрасным доктором Викторией Свит.

— Ирландская удача.

— Во сколько встречаемся?

— В восемь вечера.

— Можешь рассчитывать на меня.

Алекс Хок пришел в бар гостиницы «Коннот» чуть раньше, без пятнадцати восемь. Этот тихий, уютный гостиничный бар был одним из его любимых мест, где можно было выпить и еще, как сейчас, поболтать с барменом, забавным весельчаком по имени Дакуорт, старым приятелем Алекса. Маленький, красиво облицованный панелями бар был пуст, за исключением одной пожилой пары за столом у окна, которая потягивала херес и тихо смотрела на дождь, ручейками стекающий со стекла.

— А, лорд Хок собственной персоной, — сказал Дакуорт, когда Алекс вошел в бар и сел у стойки.

— Должен сказать, я почти не видел вас в последнее время, сэр. Все разъезжаете, милорд?

— Разъезжал, голубчик, но однажды мы наехали на канаву, и я выпал, — сказал Хок, улыбаясь пухлому, розовощекому человеку в очках. — Пока вставал и отряхивался, проклятая телега уже отъехала на полмили вниз по дороге.

Дакуорт улыбнулся, протирая бокал, и сказал:

— Что будете, сэр? «Гослингс» с черной печатью, насколько я помню?

— Да, верно.

Когда бармен наливал ему черный бермудский ром, Алекс сказал:

— Ужасно тихо сегодня вечером, голубчик.

— Действительно, сэр. Сегодня понедельник. Я здесь весь вечер будто в склепе. Но дело еще в том, что в гриль-баре сегодня какое-то волнение. И большинство персонала — во всяком случае, официанты — находятся сейчас там.

— Действительно? И что же там за катавасия?

— Говорят, Паша Найтсбриджа будет ужинать у нас сегодня вечером, сэр. Мы все ждем его, затаив дыхание.

— Почему?

— Надеемся, что мы не входим в список его последующих приобретений.

Алекс засмеялся и кивнул на свой опустевший стакан. Пока Дакуорт наливал ему очередную порцию, он сказал:

— Я сделаю все, что в моей власти, чтобы отговорить его от покупки этой гостиницы.

— Вы знаете этого джентльмена, милорд?

— Через десять минут узнаю. Я ужинаю с ним.

Дакуорт чуть не выронил стакан из рук.

— Вы, сэр?

— Не волнуйся. Эта авантюра была выдумана не мной. За всем этим стоит посол Келли. Мы зайдем к тебе после, чтобы пропустить по рюмочке на ночь, и расскажем обо всем подробнее.

— Вы не дали моему дню пропасть даром, сэр, — сказал Дакуорт, улыбаясь.

— Запиши это на мой счет. А между прочим, у меня только что возникла одна мысль. Позвони повару и скажи ему, чтобы нещадно жег все, что бы ни заказал этот Паша. Так наш ужин значительно сократится.

Дакуорт все еще хихикал, когда Алекс Хок вышел из бара и пошел в гриль-бар. К своему удивлению, он горел желанием узнать, что же будет дальше.