Глава 35
– Это называется «тирольский костюм». Когда-то очень давно такие костюмы носили горцы. То бишь люди, живущие в горах. Если ты посмотришь по сторонам, то увидишь, что вокруг нас тоже горы. Поэтому тирольский костюм здесь более чем уместен – он просто необходим!
Лупус Лукорин изо всех сил старался сохранить спокойствие, но по всему было видно, что удается ему это с трудом. Все дело было в том, что Валтор оказался далеко не первым, кто поинтересовался, чего это вдруг Лупус столь странно нынче вырядился. Странно даже для Лупуса Лукорина.
А надел Лупус сегодня белую рубашку с длинными рукавами и отложным воротником, короткие кожаные штаны на широких помочах. Сверху – темно-зеленый жилет. На ногах – ботинки на тяжелой рифленой подошве, под которые были надеты полосатые чулки до колен. На голове – смешная маленькая шляпа с прижатыми к тулье полями, украшенная пером.
– Не обижайся, Лупус, но это очень странный костюм для встречи с айвуром, – сказал Валтор, едва сдерживая смех.
– А какой, по-твоему, костюм является подходящим для встречи с айвуром? – с вызовом вскинул подбородок Лупус.
– Ну… – Валтор замялся, не зная, что сказать. – Что-нибудь более практичное.
– Вроде как у тебя, – уточнил Лупус.
– Ну, в целом да, – согласился Валтор. – Хотя возможны варианты.
Как обычно, рамон был в черной майке, длинных кожаных штанах, в шве которых был спрятан стилет, и при поясе с двумя пистолетами. Поскольку в дорогу он не собирался, пыльник Валтор не надел. Но простреленная акубра, разумеется, занимала свое обычное место на голове. В руках Прей держал флейту. Это тоже казалось ему странным. Но все же не так, как тирольский костюм Лупуса.
– Давай поспорим, что я в своем непрактичном костюме первым добегу до площади.
Валтор в ответ только снисходительно усмехнулся. Во-первых, он не любил бегать, во-вторых, не хотел бежать именно сейчас, в-третьих, он только недавно встал из-за стола, в-четвертых…
– Ну, давай! Побежали!
Лукорин взмахнул рукой и сорвался с места.
Ну, и что после этого оставалось делать Валтору? Либо бежать за ним следом, либо признать свое поражение.
Проигрывать Валтор не любил. Поэтому он побежал.
Они бежали по аллее среди деревьев с мармеладными листьями, с веток которых свешивались засахаренные яблоки, вишни, груши, сливы, инжир, – причем все сразу. Под ногами у них была розовая карамель. Мимо проносились аккуратные красно-белые скамеечки из леденцов, на спинках которых сидели мышки из зефира и пастилы.
Лукорин опередил Валтора буквально на полшага.
Перепрыгнув через три шоколадные ступени, Лупус выбежал на середину круглой площади, вымощенной зеленой карамелью, и радостно вскинул вверх руки:
– Я первый!
– Ты и стартовал первым, – недовольно буркнул в ответ Валтор.
Недовольство его было связано вовсе не с тем, что Лукорин опередил его, хотя и не совсем честно, а с тем, что на площади конфетного городка было уже полным-полно народу. Пожалуй, здесь собрались все, находившиеся в данный момент в Логове Лукориных. Прей отыскал взглядом Моисея Бухлера, обнимающего за плечи Регину, Александра Грира, горячо спорившего о чем-то с мужчиной с черной окладистой бородой, которого Валтор не знал, еще несколько знакомых лиц.
Не было только Татьяны и троицы ее помощников, среди которых затесался и Хамерхаузен. Они сейчас находились в расположенном под озером научном центре. В их задачу входило создание тщательно проработанного узла неопределенности, в результате чего один из айвуров должен был телепортироваться точно в центре карамельной площади. Работа чертовски сложная, требующая сверхъестественного внимания и точности. И, честно говоря, Валтор даже в самом общем виде не мог себе представить, как они это делают. Он знал только, что весь фокус заключается в создании строго определенной каскадной серии событий, большинство из которых происходят в разных местах и на первый взгляд кажутся абсолютно не связанными друг с другом. Что-то вроде старой присказки о взмахе крыла бабочки на одном континенте, который приводит к цунами на другом.
Но Валтору и не требовалось во всем этом разбираться. Ему достаточно было знать, что Татьяна отлично разбирается в своем деле и сделает все, как надо. Ему же нужно будет только сыграть на флейте. Так, чтобы айвур убрался обратно в Гройхентрапп.
Валтора тревожил не столько предстоящий эксперимент, сколько странная увлеченность Виира научными проектами Лукориных. Если человека настолько резко бросает из стороны в сторону, значит, у него есть проблемы. Вчера он рамон, а сегодня уже исследователь узлов неопределенности. Ну, не может рамон вот так, в один момент, увлечься, чтобы раз и навсегда влюбиться в пузыри земли. Пусть даже он сам побывал в одном из этих пузырей. Что с того? Валтору тоже доводилось в пузырях путешествовать. Он же не стал после этого лукоринским адептом.
Лупус меж тем ходил по площади гоголем.
– Обратите внимание! Я обогнал Прея только благодаря моему замечательному тирольскому костюму! – Лукорин принял позу, которая должна была позволить всем собравшимся как следует рассмотреть и по достоинству оценить его наряд. – Простота, изящество и практичность! Разве не это мы ценим в повседневной одежде?
С разных сторон раздались разрозненные хлопки.
Лукорин приложил согнутую в локте руку к животу и низко поклонился.
Глядя на него, Валтор не смог сдержать улыбку. Лупус, конечно, был чудак. Но в своем чудачестве он был изумительно органичен. Другим его просто невозможно было представить. К тому же он был гений.
– Ты себе представляешь, что значит быть гением? – спросил как-то раз Лупус у Валтора.
Рамон вынужден был признаться, что понятия не имеет.
– Это офигительно здорово! – восторженно выдохнул Лупус.
И он ведь нисколько не фиглярствовал – ему действительно нравилось быть гением!
Из кармашка на широком расшитом поясе Лупус достал золотые часы и, надавив на заводную головку, откинул крышку.
– Ровно двадцать две минуты до Часа-Икс! – возвестил он всем присутствующим. – Прошу отойти всех подальше! – Он сделал движение руками, как будто отодвигал собравшихся. – Еще дальше, господа! Все встаньте на траву! На площади остаемся только мы с Валтором!
Валтор несколько раз поднял, а затем резко опустил плечи. Наклонил голову к одному плечу, затем – к другому.
– Что ты делаешь? – спросил его Лупус.
– Разминаюсь.
– Зачем? Тебе ведь нужно сыграть всего одну ноту.
– А что, если не сработает?
– Как это – не сработает? – искренне удивился Лупус. – В лесу-то сработало.
– Я не знаю, что тогда сработало. Может, айвур просто передумал и решил убраться.
– Айвуры не думают.
– Я знаю, мне Татьяна говорила.
– Значит, что-то заставило его исчезнуть.
– Но это не обязательно должна быть флейта.
– Что же тогда?
– Откуда мне знать?
– Слушай. – Лупус кисло поморщился. – Мы все это обговаривали уже тысячу раз.
– Не тысячу.
– Ну, хорошо, два или три раза. И все мы пришли к окончательному выводу, что именно звуки флейты заставили айвура телепортироваться. Теперь уже поздно говорить, что что-то, мол, не сработает.
Валтор тяжело вздохнул и посмотрел на Лукорина так, будто в чем-то его подозревал. Не в членовредительстве, разумеется, но как минимум в подделке произведений искусства.
– Ты уверен, что все пройдет нормально?
– Разумеется!
– Ты уже видел, как это произойдет?
– Нет! – Подобное подозрение возмутило Лукорина до глубины души. – Но в случае, если что-то пойдет не так, мы все повторим заново. Начиная с нашего забега. Потому что я не сомневаюсь, что снова у тебя выиграю.
– Нужно было предпринять хотя бы самые простые меры безопасности на случай, если что-то пойдет не так.
– Например?
– Например, не нужно было собирать здесь людей.
– Их никто и не собирал – они сами пришли.
– Значит, нужно было запретить.
– Запретить – что?
– Приходить сюда.
– Как я могу что-то им запретить – у нас ведь свободное общество.
– Значит, нужно было объяснить, что это опасно.
– Они прекрасно это знают. Но все хотят посмотреть на живого айвура. И, разумеется, увидеть, как ты заставишь его телепортироваться. Такое ведь не каждый день случается.
– Они хотя бы знают, куда нужно бежать, если вдруг придется спасаться бегством?
– Прекрати, Валтор, – снова скривился Лукорин. – Я даже не подозревал, что ты такой зануда.
– Можно было раздать людям оружие.
– А толку? Тут у нас ученые, а не ганфайтеры. Большинство из них ни разу в жизни не держали в руках оружия опаснее столового ножа.
– Оружие никогда не помешает.
– Да если дать им оружие, они друг друга перестреляют.
– Ладно. – Давая понять, что тема закрыта, Валтор поправил акубру на голове. – Сколько там до явления?
Лупус посмотрел на часы.
– Четырнадцать минут. Пора запускать шар. – Эффектно щелкнув крышкой часов, Лукорин направился к группе людей, удерживающих на канатах полунадутый воздушный шар. – Давайте газ! – скомандовал он на ходу.
Высокий и худой человек в джинсовой куртке открыл кран газового баллона, и шар начал быстро наполняться гелием. Шар был около двух метров в диаметре. В небольшой гондоле была установлена радиоаппаратура. Шар нужен был для того, чтобы с максимально высокой точки попытаться зафиксировать то место, куда телепортируется айвур.
Как только шар наполнился до предела, техник в джинсовке опустил рычажок на катушке с тонким тросом, закрепленным на гондоле. И шар начал плавно подниматься в небо.
– Как сигнал? – спросил Лукорин у другого техника, сидевшего на раскладном стульчике с большими наушниками на голове.
Тот посмотрел на экран стоявшего перед ним включенного планшета и молча показал большой палец.
Тем временем Валтор подошел к стоявшим на самом краю газона Бухлеру и Гриру.
С дочерью Моисея Валтор уже познакомился. И в целом был согласен с той характеристикой, что дал ей Лукорин. Девица была очень здорово себе на уме, но при этом далеко не глупая. Из таких, как правило, когда они малость пообтешутся, как раз и выходит толк.
Достав один пистолет из кобуры, Валтор рукояткой вперед протянул его Гриру.
– Держи.
– Зачем? – удивленно вскинул бровь Александр Васильевич.
– На всякий случай.
Грир усмехнулся и дернул за козырек бейсболку, скрывающую его лысину.
– Мне уже выдали ружьишко.
Грир показал старенькое пневматическое ружье, с помощью которого ему предстояло всадить в шкуру айвура дротик с радиомаяком, сигнал которого как раз и должны были отслеживать приборы, установленные в гондоле воздушного шара.
– Возьми ты. – Валтор протянул пистолет Регине.
– Спасибо, конечно, – улыбнулась рыжая. – Да только из этой пукалки айвура даже не поцарапаешь. Я видела, как в грудь айвуру едва ли не в упор выстрелили из гранатомета. Ну, в общем, повалить его удалось. Но ненадолго. Единственное надежное оружие против айвуров, какое я видела, – это гравитационные мины.
– Тебе надо бы посмотреть, как с ними расправляются шинандзаки, – заметил Моисей.
– Да, не отказалась бы.
Моисею Валтор пистолет предлагать не стал. Побоялся, что тот в ответ скажет, что у него, мол, есть посох.
Перевернув пистолет в руке, Валтор кинул его в кобуру.
– Валтор! – окликнул его Лукорин. И, как только Прей обернулся, показал ему три пальца. – Три минуты!
– Есть еще времечко, – усмехнулся Валтор.
– Ну-ка, давай, быстро, сыграй мне еще раз! – взмахнул перед носом Валтора пальцем Моисей.
Накануне вечером, после того как было принято решение об эксперименте с живым айвуром, Моисей несколько часов кряду заставлял Валтора играть ему на флейте. Точнее, не играть, а выдувать все время одну и ту же ноту. Играть какую-нибудь мелодию было бы, наверное, не так скучно. Однако, в конце концов, Бухлер натаскал Валтора так, что тот, даже если бы его разбудили посреди ночи и сунули в руки флейту, сыграл бы на ней одну-единственную, ту самую ноту.
Валтор взял флейту двумя руками, осторожно поднес головку к губам и подул в нее. Флейта издала протяжный, чистый звук, похожий на восторженный выдох.
– А! – с гордостью посмотрел на дочь Бухлер. Как будто его ученик сыграл не одну-единственную ноту, а целый концерт для флейты и при этом ни разу не сфальшивил.
Регина восторженно закатила глаза и беззвучно похлопала в ладоши. Видимо, только для того, чтобы доставить удовольствие папе.
– Не растрачивай талант попусту, Валтор! – крикнул Лукорин. – У нас минутная готовность, господа!
Лупус выбежал в центр пустой площади, как на арену цирка.
– Дамы и господа! Тем, кто еще не знает, представлю Валтора Прея! – Неповторимо красивым жестом опытного конферансье, приглашающего выйти на сцену звезду программы, Лупус вытянул руку в сторону Прея. – Меньше чем через минуту он на ваших глазах укротит дикого слепого зверя, которого мы теперь будем именовать айвуром! Лично мне это название нравится по трем причинам. Первая. – Не прекращая говорить, Лупус достал из кармашка на поясе часы, нажал на головку и бросил взгляд на циферблат. – Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас у нас десятисекундная готовность. Каждый может сам сосчитать от десяти до нуля. Десять… Девять…
Лупус побежал в сторону фиолетового газона.
Карамельная площадь оказалась пуста. Только Валтор остался стоять на самом ее краю.
Хладнокровный и собранный, он был похож на стрелка, ожидающего появления соперника, осмелившегося бросить ему вызов. Как казалось самому Валтору, впечатление портила только флейта, которую он держал в руках вместо пистолетов. Рамон не мог знать мнения по этому поводу людей, безмолвно наблюдавших за ним, иначе бы он был сильно удивлен. И даже озадачен. Обитателям Логова Лукорина флейта в руках рамона, рискнувшего встать на пути айвура, вовсе не казалась чем-то нелепым. Скорее даже наоборот, она представлялась им зримым символом силы человеческого духа, не знающего ни сомнений, ни преград.
– Один… Ноль! – торжественно закончил отсчет Лупус Лукорин.
И – ничего не произошло.
Площадь, как и прежде, оставалась в полном единоличном распоряжении Валтора.
Лукорин посмотрел на часы и недовольно сдвинул брови.
– Минус один… – сказал он. – Минус два… Минус три…
Собравшиеся никак не выказывали своего недовольства, но Лукорин, тем не менее, счел нужным дать объяснения.
– Дамы и господа, как вы все прекрасно понимаете, пузыри земли лишь предоставляют нам возможность того или иного события, но отнюдь не гарантируют его. Я лично проверил все расчеты, проведенные по узлу неопределенности, связанному с сегодняшним экспериментом. И смею вас заверить…
Айвур появился почти в центре площади.
Непомерная громада, эдакая глыба, поросшая грязной, свалявшейся, серо-зеленой шерстью, с головой, будто вколоченной в плечи. Слепая и бездумная машина убийства.
Его появление не сопровождалось никакими эффектами. Ни визуальными, ни звуковыми. Тем, кто внимательно наблюдал за пустой, залитой застывшей карамелью площадью, показалось, что они лишь моргнуть успели. И все произошло в тот неуловимо краткий миг, когда их глаза были закрыты веками. В тот момент, когда веки опускались на глаза, площадь была пуста. А когда они вновь поднялись, на карамельной мостовой уже стоял айвур.
Но если для людей появление айвура стало в какой-то степени неожиданным, поскольку произошло чуть позже ожидаемого времени, то сам айвур вовсе не был ошарашен или пусть хотя бы немного удивлен случившимся. По всей видимости, телепортация была для него привычным делом. А может быть, она не производила на него большого впечатления, поскольку айвур был слеп. Зверь точно знал, где он оказался и что ему следует делать в подобной ситуации. Скорее, чем Лукорин успел хоть слово произнести, айвур сорвался с места. Он сразу выбрал цель, взял хорошую скорость и явно не собирался никуда сворачивать. О том, чтобы остановиться, так и вовсе глупо было говорить.
Глядя на несущуюся на него со скоростью как следует разогнавшегося квада гору мышц, костей и сухожилий, Валтор почувствовал себя как под внезапно хлынувшим с ясного неба ледяным дождем с градом.
– Грир! – крикнул он на всякий случай.
Но старик уже вскинул свою духовушку.
Ему и целиться не нужно было – в такую громадину, как айвур, мог промахнуться разве что только слепой.
Приглушенно и смазанно хлопнул выстрел.
Дротик впился в правое предплечье айвура. Зверь этого даже не почувствовал.
– Есть! – крикнул Грир.
Валтор вскинул руки, держащие флейту. И, сам не зная зачем, должно быть, просто для куража, поднял правую ногу и прижал носок к чуть согнутому колену левой.
Айвур выбросил вперед лапу с растопыренной пятерней.
Валтор даже и не предполагал, что она такая длинная. Он полагал, что в запасе у него еще три-четыре секунды. Но поскольку лапа вот-вот должна была прихлопнуть его, как комара, рамон прижал пальцами нужные клапаны и дунул в головку.
Звук будто стер айвура с полотна реальности. Миг назад он заполнял собой едва ли не все пространство, и вот – его уже нет.
Неожиданно для себя самого Валтор снова подул в головку флейты и выдал длинную вибрирующую трель.
Фффрррррррыть!
– Это ты к чему? – окликнул его Лукорин.
– Просто так, – ответил Валтор.
– А ногу зачем задрал?
– Не бери в голову. – Валтор встал на обе ноги. – Мне так было удобнее.
Лукорин повернулся к технику в наушниках:
– Как сигнал?
– Отсутствует, – качнул головой техник. – Исчез, как только айвур телепортировался.
– Слышал, Валтор! – радостно воскликнул Лукорин. – Не знаю, куда ты отправил этого монстра, но в Усопших Землях его уже точно нет.
Валтор молча пожал плечами. Ему нечего было сказать. Он ведь, собственно, ничего и не сделал. В смысле, ничего такого, из-за чего стоило бы шум поднимать.
Подойдя сзади, Бухлер положил руку Валтору на плечо.
– Молодец. Как это у тебя получилось? Последняя трель?
– Случайно, – смущенно улыбнулся Валтор.
– Э! – прищурившись, погрозил пальцем Моисей. – Ты мне это брось! Таких случайностей не бывает! – Он подошел поближе и приобнял Валтора за плечи. – Ты запомни, как это у тебя получилось. И упражняйся. Постоянно, как только выдалась свободная минута, не дурака валяй, а работай. Флейта, она, как и пистолет, требует постоянного внимания к себе. Можешь мне поверить. Я серьезно. Мне и с тем и с другим дело иметь приходилось. Ты уж извини, но великий флейтист из тебя не получится. Но у тебя есть главное – свой стиль, своя манера звукоизвлечения. Это твое – Фффрррррррыть! – я такого никогда прежде не слышал. Значит, что от тебя требуется?
– А что от меня требуется? – удивленно переспросил Валтор, полагавший, что все, что от него требовалось, он как раз-то выполнил.
Бухлер усмехнулся и похлопал Валтора по плечу:
– Сдается мне, парень, эта флейта способна на нечто большее, нежели только чудищ гонять. А это значит, тебе придется с ней разбираться.
– Как? – растерянно спросил Валтор.
– Потихоньку, осторожненько. Тут ведь главный принцип какой?
– Какой? – обреченно спросил Валтор.
Бухлер поднял указательный палец:
– Не навреди!
– А почему я?
– Тебе ведь подарил флейту Мастер Игры. А он понимает, что делает. Думаешь, он просто схватил первое, что подвернулось под руку? Нет, брат, Иозеф Кнехт понял, что ты сделаешь с этой флейтой такое, чего не сможет никто другой.
– Как он мог это понять? В первый раз мы разговаривали-то с ним всего пару минут.
– Так на то он и Мастер Игры. То, на что другому требуется время, он схватывает с лету, в первый же момент. И это вовсе не интуиция, а очень хорошее знание Игры. Ну, и опыт, разумеется. Кнехт улавливает такие тонкие связи между всем сущим, на которые кто другой даже внимания не обратит. Так что держи свою флейту крепче и не питюкай. А то ведь, знаешь, как оно бывает: как аукнется, так и питюкнется. Понимаешь?
Валтор ничего не понял. Но сделал вид, что ему все ясно.
