Глава 29

Утром Сото снова оказалась в отделе раньше Босха. Ему уже стало казаться, что она решила бросить ему вызов: кто из них работает более самоотверженно, приходит раньше и уходит позже. Никто из его прежних напарников так себя не вел. На Гарри это произвело впечатление.

Люсия не заметила его присутствия, пока он не клацнул на столе замочками своего портфеля. Тогда она развернулась к нему вместе с креслом: ее глаза сияли, на губах играла улыбка.

– Гарри! Я нашла «узел»!

– По Бонни-Брае?

– Да, по Бонни-Брае. Я пришла пораньше и стала просматривать список жильцов. Ты был прав. Между Бонни-Брае и «ЭЗ-банком» есть связь. И довольно тесная.

Босх пододвинул свое кресло к ее столу.

– Ладно, давай выкладывай.

Сото показала на лежавшую на столе папку.

– В общем, я решила пройтись по всем жильцам за девяносто третий год. Начала с первого этажа, дошла до третьего и тут наткнулась на это. Апартаменты 3-Г. Двухкомнатная квартира, где жила женщина по имени Стефани Перес.

– Ты ее знала раньше? В прошлом?

– Нет, дом был большой, а я не общалась со взрослыми, кроме родителей и воспитательниц в детсаде вроде мисс Эзи.

Босх кивнул:

– Ладно, прости, что перебил. Продолжай.

– Так вот, Стефани Перес допросили. Допрашивали вообще всех жильцов – и противопожарная служба, и полиция, – а результаты суммировали в этой папке. Каждого из допрошенных оценивали по пятибалльной шкале: по его важности как свидетеля и по ценности сообщенной им информации. Стефани Перес получила по единице в каждой категории. После допроса о ней забыли, потому что она ничего не знала. В то время ей было двадцать четыре. Незамужняя, она работала кассиршей в супермаркете «Ралфс». Никаких связей с бандами не имела, а во время пожара находилась на работе.

– Ясно.

– Но она жила в двухкомнатной квартире и, когда ее спросили про пустующую спальню, ответила, что ее соседка съехала месяц назад и с тех пор она подыскивает себе новую компаньонку.

Босх машинально продолжил ее рассказ:

– И тут к ней подселилась одна из сотрудниц «ЕЗ-банка».

– Нет, хотя я тоже так подумала. Поэтому решила найти Стефани Перес и выяснить, что она помнит. Когда с жильцов снимали показания, у каждого записали адрес и год рождения. Так что я легко ее нашла.

– Где она сейчас?

– В том же районе, но переехала в другой дом на бульваре Уилшир. По-прежнему работает в «Ралфсе», хотя уже доросла до помощника менеджера, успела выйти замуж, развестись и родить двоих детей.

– Когда ты ей позвонила?

– Полчаса назад. Дождалась семи утра.

Босх нахмурился. Такие ранние звонки всегда рискованны. Не каждому понравится, когда его будят ни свет ни заря и спрашивают о том, что случилось двадцать лет назад. Сото прочитала его мысли.

– Нет, все прошло нормально, – успокоила она. – Перес уже проснулась и как раз собиралась на работу.

– Тебе повезло, – заметил Босх. – Что она сказала?

– После пожара она съехала с квартиры и не успела никого подселить. А до пожара к ней по этому вопросу никто не обращался, хотя она дала объявление в «Ла Опиньон».

– Значит, связь – это ее бывшая соседка?

– Верно. Во второй комнате жила Анна Ачеведо, работавшая в «ЭЗ-банке», – та самая, что открыла дверь грабителям.

Босх кивнул. Это была надежная зацепка. Он сразу понял: их приоритеты только что переместились с убийства Мерседа на дело Бонни-Брае. Они должны им заняться, даже если для этого придется улаживать вопрос с капитаном Краудером, что всегда было нелегким делом.

– Это не все? – спросил он. – Что еще она тебе сообщила?

– Дальше еще интереснее, Гарри, – ответила Сото. – Ее рассказ подтвердил то, что нам уже известно. Стефани Перес была основной квартиросъемщицей. По ее словам, она попросила Анну съехать, потому что та крутила роман сразу с двумя парнями. Один из них был белый – неприятный тип с расистскими замашками, что не мешало ему встречаться с Анной. Стефани все это не нравилось: она боялась, что бойфренд-расист узнает о втором парне и устроит какую-нибудь разборку, поскольку, по ее словам, он был склонен к насилию. Она несколько раз предупреждала об этом Анну, но та никак не реагировала. Тогда Стефани попросила ее съехать, и Анна освободила комнату – за месяц до пожара.

Босх вспомнил имя охранника, которое он прочел в журнале записей, когда взломал кабинет капитана из отдела грабежей.

– Родни Барроуз?

– Я тоже о нем подумала. Стефани не помнит имен, но когда я сказала «Родни», она ответила: да, один из них был Родни. Я добавила: «Родни Барроуз?» – но она не смогла вспомнить его фамилию. Перес сказала, что сумеет узнать его по фотографиям, если я их покажу.

– А как насчет второго парня?

– С ним то же самое. Я спросила: «Максим Бойко?» – и она вспомнила имя Макс, но фамилию забыла. Я покажу ей снимки.

– Она не сообщила, сколько времени они проводили в доме? Может, оставались на ночь, выносили утром мусор или что-то в этом роде?

– Насчет мусора – хорошая идея, но я не вдавалась в детали. Поняла только, что оба частенько бывали у Анны и это пугало Стефани. Она боялась, что один из них как-нибудь заявится без предупреждения и застанет Анну с другим бойфрендом.

– Ясно.

Гарри помолчал, обдумывая эту версию. Похоже, они нашли связь, которой им недоставало.

– Кажется, у нас есть зацепка, Гарри, – заметила Сото.

Босх кивнул, продолжая прокручивать в уме и другие возможности.

– Перес никогда не приходило в голову, что Анна могла поджечь дом? Скажем, в отместку за то, что ее выгнали из квартиры?

– Я не спрашивала. Но мы узнаем.

– Ладно, – сказал Гарри, – давай возьмем снимки всех трех сотрудников банка и поедем к Стефани в «Ралфс». Нужно поторопиться, пока не появился капитан и не потребовал с нас отчета по Мерседу.

– Согласна.

– Кстати, ты не проверяла, у кого-нибудь из этой троицы были проблемы с полицией?

Сото кивнула:

– Я забила их в поиск сразу, как только мы узнали фамилии из записей в отделе грабежей. У Ачеведо и Бойко все чисто. Но Барроуз в две тысячи шестом сидел в тюрьме за уклонение от налогов.

– За уклонение от налогов?

– Да. В девяностых он лет шесть не платил налоги, и федералы его вычислили. Чтобы скостить срок, он заключил сделку со следствием, и его отправили в Ломпок. Он отсидел двадцать два месяца.

– Неплохо. Что-то еще?

– Пока это все, что я нашла.

– Где он живет сейчас?

– У черта на куличках. Местечко называется Аделанто. Я видела его дом на интернет-карте. Какая-то халупа, окруженная заборами и пустырями.

Босх кивнул. Живет на отшибе, уклонялся от налогов, вылетел из полицейской академии за расистские выходки: перед детективом начал вырисовываться портрет Родни Барроуза.

– Ты запросила материалы по делу о налогах? – поинтересовался он.

– Нет, у меня не было времени, – ответила Люсия извиняющимся тоном. – Вчера мы занимались только Мерседом.

– Знаю, знаю, – отозвался Босх. – Просто спросил. Как насчет тюремных фотографий в архиве федералов?

– Я нашла одну в Сети. Надо ее распечатать.

– Хорошо, а для Ачеведо и Бойко возьмем фото с водительских прав, раз у них не имелось приводов в полицию.

– Да, но это будут современные снимки. Что, если Стефани не узнает их через двадцать лет? Она говорит, что с тех пор ни разу их не видела.

Босх задумался, насколько это рискованно. Любая ошибка или ложный шаг в расследовании могут потом аукнуться им на суде.

– Перес все-таки должна посмотреть на фото. Займись этим, а я позвоню кому-нибудь из знакомых федералов: может, нам удастся заглянуть в их досье по Барроузу. Я хочу знать всю его биографию.

– Договорились.

– Капитан будет к восьми. Так что давай действовать.

– Ладно.

– И вот еще что, Люси: это хорошая работа.

– Спасибо.

Гарри начал отодвигаться от нее вместе с креслом, но на полпути остановился и посмотрел на Сото.

– Знаешь, я тебя недооценивал. Еще две недели назад я сомневался, что ты приживешься в отделе. Теперь я в этом уверен.

Напарница не ответила. Босх кивнул и вернулся к своему столу.

Он пролистал список контактов в телефоне и выбрал номер Рэйчел Уоллинг из Федерального бюро расследований. В последний раз он говорил с ней года два назад. Босх надеялся, что она не сменила номер и ответит на его звонок. Кроме того, он рассчитывал, что Рэйчел все еще живет в Лос-Анджелесе. С ФБР никогда не угадаешь. Сегодня человек здесь, завтра в Майами, а послезавтра – в Далласе или Филадельфии. Гарри вспомнил, что до приезда в Лос-Анджелес Уоллинг работала в Миноте, штат Северная Дакота.

Уоллинг взяла трубку.

– Так, так, так. Гарри Босх. Человек, который звонит только тогда, когда ему что-нибудь нужно.

Босх улыбнулся. Он заслужил этот упрек.

– Как дела, Рэйчел?

– Все в порядке. А у тебя?

– Не жалуюсь, но лед подо мной уже трещит. Я работаю по ПОВП.

– О, предельный возраст, кажется, шестьдесят пять?

– Эй, брось. Я не настолько старый!

– Знаю, просто хочу сказать, что у нас выкидывают уже в пятьдесят семь. И никаких программ по отсроченной пенсии.

– Несправедливо. Впрочем, тебя это не должно волновать еще лет двадцать, верно?

Босх почувствовал, что она улыбается.

– Ах, как мило, Гарри. Вижу, тебе действительно от меня что-то очень нужно.

– Да нет, я просто позвонил узнать, как твои дела. Но если хочешь, чтобы я тебя о чем-то попросил, то вот моя просьба: порекомендуй мне какого-нибудь человека из налоговой, который может навести справки по одному старому делу.

Уоллинг немного помолчала.

– Ты знаешь, что в налоговой ни с кем не разговаривают, даже с нами. А что за дело?

– Уклонение от уплаты налогов в две тысячи шестом. Парень отсидел пару лет. Теперь живет в пустыне и, похоже, относится к ребятам, называющимся на «ист». Экстремист, расист, террорист, сепаратист – выбирай сама. Может, даже эксгибиционист. Ко всему прочему, он не платит налогов уже шесть лет. Дело не в забывчивости, понимаешь? Это позиция.

– Если так, у нас на него наверняка что-то есть. Зачем он тебе нужен? Ты по-прежнему расследуешь «висяки»?

– Ну да. Я думаю, что он с дружками в две тысячи третьем грабанул банк на четверть миллиона долларов. Он был своим человеком в банке. Я хотел бы узнать о нем и тех парнях, с которыми он все это провернул.

– Кто погиб?

– Во время ограбления – никто. Но я расследую дело о поджоге, который бандиты устроили в паре кварталов от банка, чтобы отвлечь внимание полиции. Во время пожара погибли девять человек, в основном дети. Кажется, это было до того, как ты приехала в Лос-Анджелес. В то время ты еще гоняла табуны в Северной Дакоте.

– Ох, не напоминай. Ладно, выкладывай, что знаешь, а я посмотрю, что можно сделать.

Босх на мгновение замялся. Это был деликатный момент. До сих пор он описывал дело только в самых общих чертах. Но когда он назовет имя и все известные детали, ничто не помешает Рэйчел Уоллинг самой заняться этим делом и даже отобрать его у городской полиции. Впрочем, Рэйчел есть Рэйчел. Он знал ее сто лет. С ней ему нечего бояться.

– Родни Барроуз, – сказал Гарри.

– Можешь назвать номер дела, дату рождения, что-нибудь еще?

Босх развернулся в кресле, прикрыв ладонью трубку, и спросил у Сото данные по Барроузу. Напарница протянула ему листок с нужной информацией, и он зачитал ее по телефону.

– Значит, ты не знаешь, кто его сообщники? – уточнила Уоллинг.

– Пока нет. Надеюсь, ты мне подскажешь.

Гарри оглянулся и посмотрел на настенные часы. Им надо уходить сейчас, или придется выяснять отношения с капитаном Краудером. Он встал.

– Ну как, договорились? – спросил он. – Тебе нужно что-нибудь еще?

– Да, – ответила Уоллинг. – Мне нужно позавтракать, а ты теперь мне должен. Как насчет того, чтобы встретиться в девять в «Дайнинг кар»?

Босх вспомнил о том, что они запланировали визит к Стефани Перес. Супермаркет «Ралфс» был недалеко от «Пасифик Дайнинг кар». К тому же утром он остался без завтрака, торопясь прийти на работу раньше Сото.

– В десять устроит?

– Слишком поздно. В половине десятого.

– Идет. Ты не против, если я приведу…

– Нет, приходи один, Босх. Я не хочу общаться с еще одним копом.

– Хм, ну ладно. Как скажешь.

Но Уоллинг уже повесила трубку.

Босх вел машину по пути в «Ралфс». Он молчал, обдумывая дальнейший план действий. Гарри понимал, что в этом деле у них есть только один выстрел и надо распорядиться им с умом. В конце концов, им нужно прижать Родни Барроуза к стенке и выбить из него признание. Однако пока для этого не хватало средств. У них не было ни свидетелей, ни весомых улик – одни только догадки и расчеты. Но в первую очередь – чутье.

– Давай проработаем все сначала, а потом пойдем к Перес, – предложил Гарри.

– Ладно, – согласилась Сото.

– Теперь мы знаем, что Анна Ачеведо из «ЭЗ-банка» жила в доме на Бонни-Брае за месяц до пожара.

– Верно.

– И у нее была связь с Максимом Бойко и Родни Барроузом, которые тоже работали в банке.

– Ну да.

– Значит, это первое, что нам надо обсудить с Перес. Удостоверить личности всех троих и подтвердить, что Анна регулярно встречалась с обоими бойфрендами у себя дома. Мы должны «прописать» Родни Барроуза на Бонни-Брае.

– По-моему, у нас уже все есть. Именно из-за него Стефани выгнала Анну. Она сказала, что ждала от него неприятностей и пыталась не допустить этого в своей квартире.

– Прекрасно, но надо пройти все это еще раз. И пройти как следует. Нам нужно доказать, что Родни выбрасывал мусор. И что он был хорошо знаком с устройством комплекса.

– Понятно.

– Кроме того, мы должны прояснить все с Анной и убедиться, что это не она устроила поджог.

– В отместку за изгнание? Пожалуй.

– Я хочу, чтобы ты провела со Стефани этот разговор. Ты уже установила с ней контакт. К тому же вы обе жили в одном доме, и в нужный момент ты можешь это обыграть.

– Ладно. Я разговаривала с ней по-испански.

– Вот и отлично, продолжай в том же духе. Я буду держаться сзади, а если захочу что-нибудь спросить, отведу тебя в сторону.

– Идет.

– И еще одно. Надо узнать, как она познакомилась с Анной Ачеведо. Откуда та появилась у нее в квартире? Не встречалась ли Перес с кем-нибудь из этой троицы в следующие двадцать лет?

– На последний вопрос она уже ответила. Но я спрошу еще раз.

Босх посмотрел на Сото и увидел, что она записывает его вопросы в маленький блокнот, точь-в-точь такой же, как у него. Раньше он его не замечал.

Через пять минут детективы подъехали к автостоянке возле «Ралфса». Супермаркет находился на Третьей улице в Вермонте. Несмотря на ранний час, стоянка была забита машинами. Босх решил, что многие из покупателей возвращались домой после ночной смены и заскочили в магазин по пути домой.

В кабинете менеджера они спросили Стефани Перес, и их отправили в плодоовощную секцию, где она работала заведующей. Перес оказалась пухлой невысокой женщиной в слишком просторной униформе. Хотя Сото заранее предупредила ее о визите, Стефани заметно нервничала: похоже, ее беспокоило, что детективы явились к ней прямо на работу. Люсия поинтересовалась, нет ли у них какого-нибудь тихого местечка, где они могли бы поговорить. Перес кивнула и провела их в бытовку, расположенную в дальней части магазина. Поскольку смена только началась, в помещении было пусто.

Стефани спросила, можно ли ей говорить по-испански, и Босх одобрительно кивнул: свидетель должен чувствовать себя максимально свободно и комфортно. Сото попросила у Перес разрешения записать их разговор и положила на столик телефон, включив функцию диктофона. На самом деле согласия на запись не требовалось: Босх мысленно отметил, что потом надо будет сказать об этом Сото.

Женщины начали разговор, и Босх попытался следить за диалогом. По-испански он понимал гораздо лучше, чем говорил. Но очень скоро он полностью утратил нить беседы, различая только отдельные слова, а потом его отвлек завибрировавший телефон. Гарри вытащил его из кармана и взглянул на экран: звонил капитан Краудер. Он дал звонку переключиться на голосовую почту и снова вернулся к разговору, хотя почти ничего не понимал.

Минут через двадцать Сото повернулась к Босху и сообщила:

– Свидетельница хочет посмотреть на фотографии.

Гарри на минуту задумался. Это был важный момент. Если Перес не узнает сотрудников «ЭЗ-банка», этот факт потом используют в суде. Но времени для раздумий уже не оставалось.

– Хорошо, – ответил он наконец. – Пусть посмотрит.

Сото достала стопку фотографий, состоявшую из трех отдельных папок. В каждой находилось фото одного подозреваемого вместе с пятью снимками других людей примерно того же возраста и цвета кожи. Фотографии были распределены по окошкам, размещенным на большом листе картона. Для начала решили выбрать самый легкий вариант – Анну Ачеведо. Люсии не удалось найти ее действующие права ни в Калифорнии, ни в соседних штатах. Хотя этот факт вызывал беспокойство, ведь местонахождение Ачеведо оставалось неизвестным, зато Сото могла использовать старое фото с водительских прав времен ее работы в «ЭЗ-банке». Все это облегчало опознание Анны Ачеведо.

Сото вынула лист со снимками шести латиноамериканских женщин. Перес немедленно ткнула пальцем в фото Ачеведо:

– Это Анна.

– Отлично, – кивнула Люсия.

Она вытащила указанное фото из окошка и попросила Перес расписаться в этом месте с обратной стороны листа, чтобы подтвердить свой выбор. Когда свидетельница расписалась, Сото убрала фотографии обратно в папку и отложила ее в сторону. Потом достала новый лист, на этот раз с шестью мужчинами восточноевропейской внешности. Перес склонилась над столом и некоторое время изучала лица, прежде чем постучать пальцем по снимку Максима Бойко.

– Это Макс, – заявила она.

Сото повторила ту же процедуру с извлечением фото и подписью.

Наконец настал ключевой момент. Сото молча взяла последний лист и положила перед Перес. Во время демонстрации снимков она не произнесла ни слова. Люсия знала, что в этот момент лучше совсем не общаться с собеседницей, даже с помощью жестов, поскольку любой знак с ее стороны может быть расценен как давление на свидетеля. А это приведет к тому, что его показания будут оспорены в суде.

Перес снова наклонилась вперед и стала рассматривать снимки: теперь перед ней было шестеро белых мужчин в возрасте от сорока лет, все коренные американцы. Босх знал, что существуют разные теории насчет того, как люди опознают людей другой расы и какие при этом могут возникать ошибки. Но сейчас это не имело никакого значения. Все, что им оставалось, это молча ждать. Если все получится как надо, адвокатам потом будет не к чему придраться.

Перес изучала фото почти целую минуту, потом медленно указала на один из снимков.

– Вот он, – произнесла она. – Это Родни.

Детективы обменялись взглядами, и Люсия снова попросила Перес поставить подпись. Это действительно был Родни Барроуз.

– Я должен перезвонить капитану, – шепнул Гарри своей напарнице. – Заканчивай здесь и возвращайся в машину.

Босх поблагодарил Перес за то, что она согласилась уделить им время, и, пройдя через магазин, вышел на стоянку. По дороге он прослушал голосовое сообщение, оставленное Краудером. «Гарри, это капитан Краудер. Я жду твой отчет, и давай без фокусов. Позвони мне. Немедленно».

Босх сел за руль и завел мотор. На улице было прохладно, а ему хотелось погреться. Он позвонил капитану по прямой линии.

– Ты где, Гарри? – спросил Краудер вместо приветствия.

– Работаю в городе, – ответил Босх. – Тут кое-что намечается.

– Меня это не волнует. Я хочу услышать твой отчет по Мерседу. Что у тебя есть? Надеюсь, новости хорошие.