Глава 26

Их рабочая версия получила подтверждение, когда Наган Чанг подтвердил, что пуля, десять лет сидевшая в позвоночнике Мерседа, была выпущена из найденной винтовки «кимбер».

Как только с оружия сняли отпечатки пальцев, Чанг выстрелил из него в специальный контейнер с пуленепробиваемыми стенками, достал сплющенную пулю и сунул ее под бинокулярный микроскоп, чтобы сравнить с образцом, извлеченным из тела Мерседа. Старая пуля была сильно исковеркана. Несмотря на это, Чанг уже через десять минут уверенно подтвердил, что обе пули абсолютно идентичны и он может засвидетельствовать это в суде.

Босх попросил его сделать несколько выстрелов из «глока» и М-60, которые они захватили с собой. Он хотел, чтобы Чанг составил цифровой профиль этих пуль и при случае прогнал через базу данных по баллистике. Наверняка пулемет и пистолет не имели никакого отношения к убийству Мерседа, но проверить их все-таки стоило. Уилман не стал бы прятать оружие просто так. Вполне возможно, что где-то оно засветилось.

То же самое Гарри собирался проделать и с самурайским мечом, но это уже не входило в ведение Чанга. Босх решил проверить все грабежи и убийства, совершенные с использованием таких мечей, как только разберется с текущими делами и у него появится больше времени.

Когда они вернулись на работу, отдел уже опустел. Рассказывать новости было некому. Краудер и Сэмюэлс давно закончили рабочий день, почти все остальные детективы тоже разошлись. Босх поместил привезенное из Хэмета оружие в железный шкаф, стоявший в зале с картотекой. Утром он хотел прогнать находки через базу данных по огнестрельному оружию.

Возвратившись в отсек, он увидел, что Сото читает последнюю порцию отчетов по звонкам с «горячей линии», которую Сара Холкомб положила ей на стол.

– Ну, как дела? – поинтересовался Босх. – Кто-нибудь позвонил и сказал, что в Мерседа стрелял Дэвид Уилман? Или что его попросил об этом Чарльз Бруссар?

– Размечтался, – пробормотала Сото.

Босх сел за свой стол. Он устал. Долгие поездки вытянули все его силы.

– Тогда что там интересного? – спросил он.

– Почти ничего. Снова позвонила безымянная дама, утверждавшая, что во всем виноват бывший мэр. Однако Сара прозевала ее звонок, и женщина просто оставила сообщение, в котором повторила то же самое, что раньше. На этот раз Сара записала номер, но он ведет на незарегистрированный аппарат – одноразовый телефон.

– Неудивительно. Если у нее нет гражданства и нормальных документов, она не может заключать контракт с провайдером. Большинство нелегалов пользуются дешевыми одноразовыми телефонами: их можно купить на каждом углу.

Сото стала перезванивать по указанному номеру, прижав трубку к уху и продолжая разговор с Босхом:

– Признаться, меня удивляет ее настойчивость.

– Почему? Думаешь, бывший мэр в этом замешан?

– Нет, маловероятно. Но, возможно, он что-то знает.

– Вот и прекрасно. Тогда сходи к его высочеству и спроси, правда ли это. Ведь был же анонимный звонок. Посмотрим, сохранишь ли ты тогда свою медаль.

– Я знаю. Это глупость.

– Не глупость, а скорее безрассудство – пока нет более весомых доказательств. А я очень сомневаюсь, что они у нас появятся.

Сото повесила трубку.

– Попросили оставить сообщение.

Босх придвинулся к ее креслу и предложил обсудить их следующее шаги. Прежде всего, нужно собрать всю информацию на Уилмана и Бруссара. Воспользовавшись своим статусом старшего напарника, он выбрал Бруссара, а Сото оставил Уилмана. По мнению Гарри, на этом этапе уже можно было идти к окружному прокурору и говорить о том, что у них есть и что нужно сделать, дабы возбудить уголовное дело. Он собирался провернуть это завтра, надеясь заручиться поддержкой Джона Льюина или еще кого-нибудь из надежных прокуроров. Льюин отличался тем, что всегда стремился сотрудничать с детективами и делал все возможное для того, чтобы устроить выигрышный процесс. Хотя многие его коллеги вели себя так, словно, наоборот, только искали повод, чтобы избавиться от дела.

– Как насчет дела Бонни-Брае? – поинтересовалась Сото, когда Босх закончил.

– Его придется отложить, – отозвался Гарри. – По крайней мере, пока. Нельзя терять время с Мерседом. К тому же я уверен, что Бруссар будет работать против нас. Наверняка он знает, что Мерсед умер и у нас есть пуля. Возможно, он уже следит за нами. Поэтому нам лучше заниматься только Мерседом и действовать как можно быстрее.

Сото выглядела разочарованной, но спорить не стала.

– А если я буду работать над этим в свободное время? – спросила она.

– В личное время ты можешь делать все, что хочешь, – ответил Босх, подумав. – У нас такие частные расследования называют «вечерним хобби». Хотя в твоем случае это вряд ли подходящий термин. Я понимаю, ты тоже не хочешь терять время. Тебе надо распутать «узел» и все такое. Но я должен быть уверен, что ты держишь под контролем дело Мерседа.

– Так и будет, Гарри. Обещаю.

– Ладно, тогда давай за работу.

По пути домой Босх снова повернул не на Вудро-Вильсон-драйв, а на Малхолланд, чтобы еще раз взглянуть на особняк Чарльза Бруссара. Он и сам не очень понимал, зачем ему это нужно. Шансы увидеть подозреваемого – а Босх мысленно уже считал его подозреваемым – были близки к нулю. Несмотря на это, он направился к бетонной крепости, где Бруссар уже не первый год укрывался от внимания публики и от руки закона.

Когда Босх добрался до северной смотровой площадки, уже стемнело. Парк закрыли до следующего утра, но у входа стояло несколько машин, а по окрестностям гуляло немало людей, любовавшихся видом вечернего города. Босх вышел на площадку и посмотрел на правый склон холма. Там из-за других домов виднелся выступавший далеко вперед угол бетонного особняка. Босх заметил свет за большими окнами, занимавшими всю стену от пола до потолка, и еще дальше, в нижнем уровне, небесно-голубой бассейн в форме человеческой почки. Но вокруг дома не было ни души.

Босх присел на скамейку и сделал вид, что наслаждается панорамой города вместе с другими туристами. Но на самом деле его мысли занимало только убийство Мерседа и те люди, которые платили за физическое уничтожение своих соперников или врагов. Безжалостные эгоисты, считавшие, что весь мир должен вращаться вокруг них. Гарри смотрел вниз и думал о том, сколько еще таких скрывается среди миллионов огней, мерцавших под его ногами в сумеречной дымке.

Позади раздался командный голос, и Босх, обернувшись, увидел местного охранника, который светил фонарем в лицо посетителям и объяснял, что парк закрыт и они должны немедленно покинуть территорию, если не хотят быть привлечены к суду как правонарушители. Он вел себя грубо и бесцеремонно, нахлобучив на нос широкополую рейнджерскую шляпу. Когда охранник подошел к Босху – единственному посетителю, не сбежавшему от его окриков, – Гарри показал свой жетон и сказал, что он на службе.

– Все равно вы должны уйти, – заявил охранник. – Парк закрыт.

Босх заметил на его форме планку с фамилией Бендер.

– Во-первых, уберите свет от моего лица. Во-вторых, я расследую дело и слежу за домом, который можно видеть только с этой точки. Я уйду через десять минут.

Бендер опустил фонарь. Похоже, он не привык к возражениям.

– Вас всех заставляют носить такие шляпы? – осведомился Босх.

Охранник молча уставился ему в лицо, и Босх ответил твердым взглядом. В тусклом свете, поднимавшемся от сиявшей внизу долины, Гарри видел, как на виске охранника пульсирует жилка.

– Полагаю, кроме жетона, у вас есть и какая-то фамилия?

– Разумеется. Гарри Босх. Отдел по расследованию убийств. Спасибо, что спросили.

Босх ждал. Его ход.

– У вас десять минут, – сказал Бендер. – Я вернусь проверить.

Босх кивнул:

– Вы меня успокоили.

Охранник удалился к лестнице, спускавшейся к автостоянке, а Босх вернулся к изучению бетонной крепости. Он заметил, что подсветка бассейна погасла. Встав со скамейки, Гарри перешел на край площадки. Обрамлявшая ее ограда была ему по пояс. Приблизившись к ней вплотную и перегнувшись через барьер, он смог лучше рассмотреть особняк Бруссара. Потом достал из пиджака маленький бинокль и поднес к глазам. Это позволило ему заглянуть в одно из освещенных окон. Он увидел большую гостиную с абстрактной картиной посреди гигантской стены и кухонный уголок, где у разделочного стола маячила женская фигура. Похоже, она что-то вытаскивала из посудомоечной машины. У дамы были темные волосы, но Гарри не мог разглядеть ее как следует. Он решил, что это Мария Бруссар, жена Чарльза, из-за которой и началась вся история.

У Босха зазвонил телефон, и он, отойдя от края пропасти и убрав бинокль в карман, ответил на звонок. Это была Вирджиния Скорняк.

– Прежде всего хочу поблагодарить за вчерашний ужин, – начала она. – Было очень мило, и мне понравилось.

– Мне тоже. Надо это повторить.

Последовала короткая пауза, как будто его слова принимали к сведению. Потом журналистка продолжила:

– Второй момент – тебя все еще интересует Чарльз Бруссар?

Босх несколько секунд смотрел на особняк, прежде чем ответить:

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что сегодня у меня выдалась свободная минутка, и я стала разбирать бумажный хлам, скопившийся на моем столе. Всякие пресс-релизы, приглашения на политические мероприятия и тому подобное. Я хотела просто разобраться на столе, но наткнулась на один пресс-релиз, посвященный сбору средств в пользу Зейаса, который завтра устраивает Бруссар.

– Завтра? У себя в доме?

– Нет, в «Беверли-Хилтон». Неизвестно, будет ли там сам Зейас, но скорее всего он появится и скажет несколько слов.

– Там нужен какой-то билет или приглашение?

– Мне – нет, я ведь пресса. А остальные платят пятьсот долларов за вход.

– Ты идешь?

– Вряд ли, хотя… если ты пойдешь, может, и я соберусь.

Босх задумался, как лучше поступить. Завтра вечером его дочь идет на фиктивную закупку алкоголя. Мэдди не хотела, чтобы отец позорил ее своим присутствием, но Босх все равно собирался прийти и следить за ней так, чтобы она об этом не узнала. Вряд ли командующий ими сержант будет столь же бдителен, как он, даже если ему придется все время держаться в стороне.

– Когда начало?

– В семь вечера, в зале Мерва Гриффина.

– Я буду поблизости и, может, зайду, чтобы на него взглянуть. Не против, если я отложу вопрос до завтра?

– Нет, конечно. Значит, ты все еще им интересуешься?

– Я не хочу говорить о деле. Мы заключили сделку, помнишь?

– Разумеется. Я не стану ничего писать, пока ты не дашь отмашку. Поэтому можешь все мне рассказать без опасений, что я это использую.

Босх направился в сторону лестницы. Разговор перестал ему нравиться, поскольку Скорняк начала переигрывать заключенный ими договор. Вчера на ужине они о нем не вспоминали.

– Гарри? Ты там?

– Да, здесь. Слушай, я сейчас немного занят. Давай я позвоню тебе завтра, и мы поговорим насчет этой встречи.

– Ладно, как скажешь. До завтра.

Босх дал «отбой» и убрал телефон. Он уже хотел спуститься по лестнице к машине, но еще раз оглянулся на дом Бруссара. В глаза ему бросилась мужская фигура, появившаяся на одном из балконов. Гарри снова достал бинокль и вернулся на край площадки.

На балконе стоял мужчина в чем-то вроде длинной распахнутой рубахи поверх футболки и шорт. В руке у него чуть заметно мерцала сигарета. Он был плотного телосложения, с темной бородой.

Босху показалось, что мужчина смотрел прямо на него.

Мэдди сидела за столом в гостиной на том месте, где обычно работал сам Босх. Она раскрыла свой ноутбук и составляла какой-то школьный отчет.

– Привет, малыш, что у нас на ужин? – спросил Босх.

Он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Не знаю, – ответила дочь. – Сегодня твоя очередь.

– Нет, потому что вчера была твоя, но ты ее пропустила из-за своей «Закусочной на колесах».

– Пап, мы так не договаривались. Ты все усложняешь. Каждый должен знать свой день. Сегодня – твой.

Босх знал, что Мэдди права, поскольку они уже обсуждали эту тему раньше. Но его нервы были взвинчены после недавней «дуэли» с человеком, которого он принял за Чарльза Бруссара. Гарри пришлось отступить первому и вернуться в свою машину.

– Ладно, значит, у нас ничего нет, – заключил он. – Куда мне позвонить или сходить за ужином?

– Может, в «Покито Мас»?

– Годится. Обычный набор?

– Да, пожалуйста.

– Скоро вернусь.

«Покито Мас» находился буквально под их домом у подножия холма. Хорошенько прицелившись, Босх мог бы попасть в него камешком прямо со своей веранды. Иногда до него даже доносился поднимавшийся снизу запах мексиканских блюд. А вот добраться туда было не так-то просто. Для этого требовалось сначала спуститься по «петле» на Вудро-Вильсон-драйв, потом свернуть на бульвар Кауэнга и проехать еще милю до ресторана. В этом заключалась одна из особенностей города. То, что находилось совсем близко, на деле могло оказаться очень далеко.

Пока Босх ждал, когда соберут его заказ, ему позвонил капитан Краудер.

– Ты знаешь охранника по имени Бендер?

Гарри вздохнул и покачал головой:

– Сегодня познакомились.

– Похоже, ему ваше знакомство не понравилось.

– Надеюсь, это шутка? На меня наехал тот парень в дурацкой шляпе?

– Завтра напишешь мне докладную о вашем разговоре.

– С удовольствием.

– Ты правда насмехался над его шляпой?

– Боюсь, что так, капитан.

– Гарри, Гарри, Гарри. Ты же знаешь, у этих парней нет чувства юмора.

– Век живи, век учись.

– Кстати, что ты делал в парке?

– Так, осматривался на местности.

– Ладно, думаю, все это ерунда, но на всякий случай напиши мне докладную, ясно?

– Ясно.

– Как продвигаются дела с Мерседом?

Босх пока не был готов назвать имя Бруссара. Он решил опустить этот момент.

– Мы нашли орудие преступления, – ответил он.

– Что? – воскликнул Краудер. – И ты молчал?

– На работе никакого не было, когда я вернулся. Я собирался отчитаться завтра утром.

– Где вы его нашли?

– В доме у одного мертвеца.

– Хочешь сказать, что стрелок мертв?

– Похоже на то.

– Превосходно. Значит, суда не будет. Можно перевязать дело розовой ленточкой и с поклоном вернуть обратно.

– Не совсем так, капитан. Если этот парень был стрелком, наверняка кто-то его нанял. Мы хотим найти заказчика.

Женщина за стойкой выкрикнула номер Босха. Его заказ был готов.

– Вам известно, кто он? – спросил Краудер.

– Мы над этим работаем, – отозвался Босх. – Завтра узнаем больше.

Чувствовалось, что Краудер не совсем доволен ответом. Но он был напрямую связан с верхушкой полицейского начальства, и Гарри не хотел, чтобы имя Бруссара циркулировало среди людей, отдававших предпочтение политике, а не полиции. Краудер не стал настаивать.

– Ладно, Гарри, – сказал он. – Жду тебя завтра. Я хочу знать все, что знаешь ты.

– Хорошо, капитан, – ответил Босх.

Он дал «отбой» и взял с прилавка свой пакет.