Глава 18
Улетая в Талсу, Босх и Сото не знали, как и в какое время им придется возвращаться, поэтому приехали в лос-анджелесский аэропорт каждый на своей машине. Они жили в разных концах города: Сото к югу от аэропорта, в Редмонд-Бич, а Босх – в противоположном направлении, на холмах Кауэнга-пасс.
Приземлившись в Лос-Анджелесе в полдесятого утра, они зашагали к выходу из терминала номер четыре и по дороге обсудили план действий, договорившись, что завтра в восемь утра встретятся в офисе и проработают половину дня. Это идеально вписывалось в график Босха, потому что в воскресенье утром его дочь отсыпалась за всю неделю. Если ее не будить, она могла преспокойно проспать до полудня, а потом пойти завтракать. От восьми до двенадцати у него оставалось добрых четыре часа, чтобы как следует поработать над делом и отправиться на встречу с Мэдди.
Выйдя из аэропорта, детективы добрались до парковки и разошлись по своим машинам. Босх был взволнован. Поездка оказалась на редкость удачной: она добавила в дело свежей информации и придала ему новый импульс. Даже время перелета не пропало зря. В самолете Сото определила новую цель их поисков – Чарльз Бруссар.
Направляясь в сторону Центрального бульвара, Босх вспомнил о деле, которое не терпело отлагательств. Он достал телефон и позвонил дочери. Та сразу взяла трубку.
– Что делаешь? – спросил Гарри.
– Только что встала, – ответила Мэдди.
– Какие планы на сегодня?
– Буду домашку делать.
– На улице отличная погода. Хочешь немного развеяться?
– А ты уже вернулся?
– Только прилетел. Но я еще немного задержусь, дома буду только к ужину.
– Пап, ты же сказал, что вернешься в воскресенье.
– Нет, я сказал: думаю, что вернусь. Что плохого в том, что я приехал на день раньше?
– У меня сегодня вечером свидание. Я подумала, тебя не будет дома…
– Ты пригласила домой парня? – Босх постарался произнести это бесстрастным тоном.
– Нет, – торопливо отозвалась Мэдди, – просто я согласилась с ним встретиться – я ведь не знала, что ты будешь дома. Я позвоню ему и скажу, что передумала.
– Нет, зачем? Тебе надо прогуляться. Сходи повеселись. Кто этот парень? Как его зовут?
– Ты его не знаешь. Джонатан Пэйс, мы познакомились в Учебном корпусе.
– Надеюсь, он не ваш сержант?
Босх намекал на полицейский скандал, о котором недавно рассказал дочери.
– Нет, пап, ну ты скажешь! Ему семнадцать, мы ровесники.
– А он знает, что твой отец – коп?
Мэдди уже приходилось ходить на свидания, хотя это случалось нечасто. Босх всегда просил ее предупреждать своих ухажеров, что ее папа – детектив и имеет при себе оружие. Чтобы не возникало никаких недоразумений.
– Он знает, кто ты и чем занимаешься. И тоже хочет стать детективом.
– Правда? Вот здорово. Когда у вас встреча?
– Мы пойдем в «Гроув» на семичасовой сеанс.
– Вдвоем?
– Нет, там будут еще ребята из Учебки.
– Мальчики и девочки?
– Да.
– Ладно, я приеду до того, как ты уйдешь. Кстати, знаешь что?
– Что?
– Рядом с кинотеатром есть хороший книжный магазин. Не хотите туда заглянуть?
– Пап!
В последнее время слово «пап» на ее языке часто означало просто «стоп». И сейчас был как раз такой случай.
– Извини, я думал, вы хотите развлечься.
– Сегодня же субботний вечер! Мы не собираемся сидеть в книжном магазине и читать. Мы хотим повеселиться! А книжек нам и в школе хватает. У меня и без того полно уроков.
– Ладно, как скажешь. Джонатан Пэйс тоже участвует в вашем антиалкогольном рейде?
– Да, мы все там будем.
– Отлично. Может, я его там встречу.
– Пап, мы же договорились, что ты не пойдешь! Мне будет неловко, если ты начнешь приглядывать за мной как за маленькой.
– Ладно, ладно, все понял. Если не хочешь – не приду. Просто будь поосторожнее. Скоро увидимся.
Дав отбой, Босх позвонил полицейскому и попросил соединить его с редакцией «Лос-Анджелес таймс». Пока оператор переключал его на другую линию, Гарри свернул на крутую эстакаду, уводившую к Четыреста пятому шоссе. Отсюда можно было двинуться по автостраде к Сепульведа-пасс и дальше на Малхолланд или повернуть на восток по Десятой улице к центру города и полицейской штаб-квартире. Все зависело от того, как сложится разговор.
Человек, взявший трубку, не представился, а просто буркнул:
– Редакция.
– Вирджинию Скорняк, пожалуйста, – попросил Босх.
– Ее сейчас нет. Что-нибудь передать?
– Да, и желательно немедленно. У меня нет с собой ее номера. Но я хочу с ней поговорить и уверен, что она тоже захочет.
На другом конце линии помолчали.
– Попробую, но ничего не обещаю. Что передать?
Босх назвал свое имя и номер телефона. Он попросил сказать, что Скорняк должна позвонить ему сегодня, если не хочет упустить важную новость.
– Это все?
– Все.
Босх отключил связь. Вирджиния Скорняк была одной из немногих сотрудниц «Таймс», с которой он поддерживал давние контакты. Босх познакомился с ней двадцать лет назад, когда она только пришла в газету из одного мелкого издания и устроилась в отдел криминальной хроники. Преступный мир и полицейские будни ее не интересовали, но она понимала, что это только первая ступенька и чем лучше она проявит себя здесь, тем легче ей будет пробиться наверх.
Так оно и случилось, и уже через пару лет ее перевели на ступеньку выше, к муниципальным новостям. Местная и федеральная политика стала ее коньком, и Скорняк занималась ею до сих пор. Кстати, фамилия Вирджинии вполне соответствовала ее работе. Она специализировалась по биографиям политиков и порой чуть ли не заживо сдирала с них кожу, заодно разделывая под орех их шансы на победу в выборах.
Но в те первые годы их сотрудничества Босха больше всего привлекли ее ответственность и честность. Они нередко занимались общими делами, много общались – просто так и для печати, – и она ни разу его не подвела. Позже их общение ограничилось, но время от времени им попадались дела, где политика пересекалась с полицией. Скорняк обращалась к нему за информацией, и Гарри всегда говорил ей все, что знал и мог рассказать. Босху вовсе не улыбалась мысль быть чьим-то информатором, но Вирджинии Скорняк он отдавал должное за ее порядочность. У него имелся номер ее телефона, но он прятал его в своем рабочем столе. Включать ее в контакты на мобильнике было бы неразумно. Трубку всегда можно потерять, и если она попадет не в те руки и в полиции узнают об их контактах, проблем потом не оберешься. Начальство всегда косо смотрело на тех, кто сотрудничал с прессой, особенно если речь шла о «Лос-Анджелес таймс».
Босх по дороге попытался вспомнить, когда они в последний раз общались с Вирджинией Скорняк и по какому поводу, но ничего не вспомнил. Возможно, это было года два или три назад.
К тому времени, когда Гарри добрался до развилки, ему еще не позвонили. Теперь, когда он знал, что дочь вечером уйдет на свидание, все можно было переиграть по-новому: сначала отправиться домой и пообщаться с Мэдди, а потом вернуться в участок и поработать допоздна. Какое-то время он боролся с этим искушением, глядя на приближавшийся поворот, но все решил телефонный звонок. На экране появилась надпись «номер неопределен». Босх ответил, включив громкую связь.
– Гарри, это Джинни Скорняк. Что такого срочного может быть в субботу?
– Спасибо, что позвонила. Сразу хочу предупредить: все это не для печати. Ты не должна ничего публиковать.
– Я не знаю, о чем речь, поэтому мне трудно что-то обещать.
Обычная уловка любого репортера. Они не могут ничего обещать, пока не получат информацию. А когда они ее получат, то вполне могут заявить, что ничего не обещали. Босх решил осторожнее выбирать слова.
– Ты, наверное, знаешь, что я сейчас работаю над «висяками»?
– Да, и к тому же читаю собственную газету. Я в курсе, что ты ведешь дело мариачи.
Босх нахмурился. Он надеялся, что она не в курсе, чем он занят.
– Джинни, я веду много разных дел. Кому это знать, как не тебе.
– Слушай, Гарри, давай ближе к делу. Сегодня суббота и прекрасная погода. Завтра мне стукнет пятьдесят, а перед этим я хочу выпить «Маргариту». Что тебе нужно?
– Ты серьезно? Пятьдесят?
– Да, серьезно, и хватит об этом. Зря я вообще тебе сказала. Так чего ты хочешь?
– Насколько я знаю, ты пишешь про финансирование избирательных кампаний и все такое прочее. У тебя есть данные по прошлым выборам?
– Зависит от того, что ты хочешь узнать и как быстро. О чем вообще речь?
– Мне нужны списки спонсоров по трем последним выборам в мэры города.
Босх специально расширил объем поисков, чтобы Вирджиния не догадалась, кем он интересуется.
– Ого, – отозвалась она. – Неслабый кусок. Все данные есть у нас в компьютере, но ты ищешь не иголку в стоге сена – ты хочешь весь стог. Объясни, что тебе нужно на самом деле. Уточни вопрос.
Босх уже подумывал закончить разговор и подождать до понедельника, чтобы получить информацию через официальные каналы, но ему не хотелось терять время. Он решил сделать еще одну попытку:
– Я не могу говорить конкретнее, пока ты не пообещаешь, что это не пойдет в печать. По крайней мере сейчас. А если дело выгорит, у тебя будет право первой публикации.
– Мы говорим о политике? Криминал меня не интересует.
Босх наткнулся на пробку, забившую все восемь полос шоссе на развилке со Сто десятой улицей. Наверное, авария у конференц-центра. Было еще слишком рано для игры или концерта в «Стэйплз».
– О том и другом, – ответил он.
– Политика и убийство – гремучая смесь, – заметила журналистка. – Ладно, обещаю. Только между нами. Не напечатаю ни слова без вашего высочайшего соизволения.
«Между нами» означало, что Вирджиния не станет публиковать статью, пока он не даст «добро». Босх был удовлетворен.
– И ничего не говори главному редактору, – добавил он. – Вообще никому.
– О, я ему не доверяю, – ответила Джинни. – Он все разболтает на первом же брифинге, а потом выдаст за свое. Поэтому без проблем.
Босх помолчал. Здесь наступала точка невозврата. Он чувствовал, что может ей верить, однако полицейские хроники пестрели сообщениями о смерти копов, слишком доверявших репортерам.
Босх медленно свернул на Сто десятую улицу. До следующего поворота оставалось меньше мили, но он знал, что у него уйдет минут пятнадцать на преодоление пробки.
– Гарри, ты там?
– Да, я здесь. Ладно, вот что мне нужно. Ты знаешь парня по имени Чарльз Бруссар?
– Конечно. Его еще называют «Брусс» – звучит как Брюс. Денежный мешок. Владелец компании, которая ставит бетонные заграждения на всех автострадах, когда рядом есть дома. А дома всегда есть. Зачем он тебе?
– Ты знакома с ним лично?
– Нет, хотя мы общались пару раз. Он был в команде Зейаса, когда тот всем тут заправлял. Но теперь, похоже, выбыл из обоймы, поскольку в последнем раунде поставил не на ту лошадку. Я вижу, к чему ты клонишь. Бруссар был близок к Зейасу, а Зейас таскал с собой парня, которого подстрелили на площади. Я писала о кампании Зейаса, помнишь?
– Не делай поспешных выводов. Слушай, может, мы с тобой встретимся? Прямо сейчас? Я хочу знать, кому Бруссар давал деньги во время выборов. И вообще все, что ты знаешь о Бруссаре. Любую информацию.
– Сейчас? А нельзя подождать до понедельника?
– В понедельник ты мне уже не понадобишься, Джинни. Тогда я и сам все выясню.
Журналистка помолчала.
– Соглашайся, – добавил Босх. – А я угощу тебя хорошей «Маргаритой», чтобы отметить твой полтинник. Я знаю в Пуэбло местечко, где делают отличные коктейли.
– Что ж, звучит заманчиво, – ответила Вирджиния после паузы. – Ладно, встретимся на Спринг-стрит в час дня.
Босх взглянул на часы. У него была еще пара часов.
– Заметано, – сказал он.
