35
Прошла неделя с их возвращения, и всем уже не терпелось приступить к работе. Они начали забор данных с поверхности, с баркаса, качавшегося в зыби волн. Филд был с ним первое время, делая свои и перепроверяя замеры Альтмана, становясь все зеленее и зеленее с приближением полудня. Последние же часы дня он провел у борта судна, его тошнило.
На следующее утро Филд, изнуренный, в пятнах рвоты, был отправлен на базу, и теперь остались только Хендрикс и Альтман. Они опустились на 1000 метров и продолжили исследования там, ожидая, когда Марков отдаст команду на дальнейший спуск. Когда он пришел, они опустились на 2000 метров и повторили процесс.
— Достаточно просто, — заметил Альтман.
Хендрикс пожал плечами:
— Более или менее, — сказал он. — Единственная проблема, что ниже этой глубины качество связи будет ухудшаться. Сложно предугадать, получат ли они данные, которые мы передаем.
— Нас может отрезать? — спросил Альтман.
— Она появляется и исчезает, — ответил Хендрикс. — Нет серьезных причин волноваться, покуда все идет как надо.
Через лобовой иллюминатор Альтману казалось, что он видит отблески из раскопок внизу, от роботов-копателей, но было слишком далеко, чтобы что-то разглядеть.
— Мы можем опуститься до 3000 метров, а затем подняться, — предложил Альтман. — Воздуха у нас более, чем достаточно. Ты — главный. Тебе решать.
Хендрикс поинтересовался: — А ты слышал истории про другой батискаф?
— Я видел видео, — сказал Альтман.
— Что думаешь там произошло?
— Я не знаю, — отмахнулся Альтман.
— Это тебя ни чуть не заботит?
— Я не знаю, — повторил Альтман. — Мне интересно узнать, что случилось, но я не очень озабочен этим. Тебя это волнует?
Хендрикс кивнул:
— Давай просто расслабимся. Нет смысла торопить события, — сказал он. — С другой стороны, если я правильно понимаю данные, то сигнал стал нарастать вновь.
— Правда? — сказал Альтман, стараясь скрыть волнение в голосе. — Ты абсолютно уверен?
Хендрикс колебался, затем кивнул.
— Он очень слабый — я поймал его на 2000 метрах, а не на 1000 — но он есть.
— Что означает, что он мог возобновился? — спросил Альтман. — Наверное стоит продолжить погружение. Кто знает, как долго он будет длиться?. Надо записать его, пока он транслируется.
Но Хендрикс уже прижимал наушник к уху.
— Слишком поздно, — сказал он. — Они приказывают возвращаться.
Они смотрели друг на друга какое-то время.
— Ты сказал, что связь ухудшилась, — начал Альтман. — Как они узнают, что сообщение дошло до нас?
Хендрикс покачал головой.
— Если не получим добро на спуск до 3000 метров, придется подниматься на поверхность. Это протокол. Если мы не повинуемся, как ты думаешь: каков шанс, что нас подпустят к батискафу снова? Мы не можем этого сделать.
Около полусотни контраргументов проскочили через его голову и быстро исчезли. Хендрикс был прав. У них не было выбора. Сигнал подождет.
Немалый отряд охраны ждал их к моменту, когда они открыли люк и ступили на палубу. Они были доставлены в командный центр, заполненный уже не только Марковым, но и полусотней ученых из круга его приближенных. Не людьми из Чиксулуба. Они выглядели непреклонно, серьезно.
— Сигнал возобновился? — спросил Марков. — Вы в этом уверены?
— С чего бы не быть? — огрызнулся Альтман. — Приборы не лгут. — Он указал на остальных ученых. — Но, видимо, вам нужно другое мнение. Почему вы не спросили их?
— Сигнал много слабей, чем раньше, — отметил один из ученых.
— Мы заметили, — сказал Альтман.
— Может это и другой сигнал, — предположил другой. — Возможно он статичен, просто обратная связь от MROV и роботов, находящихся на раскопках.
— Возможно, — возразил Альтман. — Но маловероятно. Это то же сигнал.
— Ты ощущаешь что-то необычное? Ощущаешь что-то странное? — поинтересовался Марков.
Альтман покачал головой.
— Нет, ответил он.
— А что насчет тебя Хендрикс?
— Я не знаю, сэр, — ответил тот.
— Ты не знаешь?
— Когда мы достигли 2000 метров я ощутил что-то странное. Какое-то предчувствие.
— Стивенс, — позвал Марков, и один из исследователей вышел вперед.
Он имел выделялся, у него было расслабленное лицо.
— Возьми Хендрикса и проведи полный спектр психологических тестов. Если увидишь хотя бы признак проблемы, то ты имеешь право снять его со службы. Если он в порядке, то завтра первым же делом мы посадим их в батискаф.
Той ночью сны Альтмана повторились. Он проснулся весь в поту посреди ночи и понял, что не может пошевелиться. Он нервничал, слабые вспышки света исчезали за его веками, и чувство страха отказывалось покинуть его. Заняло много времени осознание того, что он не в своем доме в Чиксулубе, но, когда он понял, то выдуманный образ комнаты, окружавшей его, стал аморфным, расплывчатым.
Его сердце забилось сильнее, он стал слышать стук крови в ушах. Пространство вокруг оставалось неопределенным в темноте. Оно как будто и не было пространством, как будто он плыл в пустоте. Он снова попытался пошевелиться, но все еще не мог. Сплю ли я? — размышлял он.
И затем, очень медленно он понял, что находится на базе, и, что рядом с собой он слышит спящую Аду.
И вдруг он обнаружил, что может двигаться снова. Он встал, выпил стакан воды и вернулся в постель. Ада стонала во сне. Он боролся с попытками заснуть, когда услышал стук в дверь.
Это был Стивенс.
— Альтман, не так ли? — прошептал он.
— Да, — сказал Альтман.
— Можем выйти поговорить?
Альтман надел штаны с футболкой и на цыпочках вышел из комнаты, следуя за Стивенсом вдоль холла. Мужчина открыл дверь в пустую лабораторию и пригласил Альтмана войти.
— О чем поговорим? — поинтересовался Альтман.
— Ты замечал какие-то странности за Хендриксом, не так ли? — спросил Стивенс.
— Что-то не так?
— Все хорошо с анализами, — ответил Стивенс. — Так же как и с тестами. Но что-то меня тревожит. Я даже не знаю что. Он выглядит нормально, стабильно, но не так, как раньше.
— По-моему он не изменился, — заметил Альтман.
— Возможно на него слишком давят, — предположил Стивенс. — Может он нервничает. Но у меня такое ощущение, что он что-то скрывает.
Альтман кивнул.
— На батискафе ты будешь с ним один на один, и если что-то пойдет не так, кто-нибудь может пострадать. Вот о чем я хотел тебе сказать.
— Даже не знаю, — признался Альтман. — Мне кажется, он в порядке. У меня не было никаких проблем с ним во время погружений, никакого напряжения. Я доверяю ему. Нет, — сказал он. Меня он не волнует. На самом деле, я обеспокоен его присутствием на батискафе много меньше, чем мог быть, если бы его место занял кто-то другой с базы.
Стивенс кивнул.
— Мы хотим быть осторожней, — сказал он. — Ты должен это понять, исходя из того, что произошло с прошлым батискафом. Мы не хотим никаких проблем. Хорошо, — согласился он, — я скажу им, что можно продолжать.
