— Нет причин для беспокойства, сказал Хендрикс. Сегодня — самый обычный день.

Альтману показалось, что он говорил это, пытаясь подбодрить себя.

— Никаких проблем, — продолжил он. Это будет просто элементарно.

Они опустились до 1000 метров, больная морская живность только появилась и тут же стала исчезать. Потом 2000 метров, океан становился все более пустым, но все ещё мелькали огоньки жизни, фонарики хаулиодов проносились, пропадая в темноте. Костлявый иглозуб, выглядевший как недоразвитый организм, попался в лучи света. Глубоководный кальмар, напоминавший голову, сделанную из стекла.

На глубине двух тысяч семисот метров, огоньки впереди, стали не более чем крупинками в темноте. Медленно они увеличились в размерах. Альтман наблюдал за ними, когда позади раздался стон.

Он повернулся. Лицо Хендрикса побледнело, стало жестким. Слезы скатывались из его глаз. Не было похоже, что он их замечал. Боже мой, подумал Альтман, что-то не так. Возможно не стоило просить Стивенса позволить Хендриксу погружение.

Но даже тогда он не боялся за Хендрикса, лишь расстроился. Хендрикс никогда бы не навредил ему.

— Что случилось? — спросил Альтман.

— Я не хочу умирать, — прорыдал он.

— Те не умрешь, — уверял его Альтман. — Не беспокойся.

— Хеннеси и Данте. Что с ними случилось? Нас не должно быть здесь, Альтман. Я это чувствую.

Альтман замедлил батискаф, пока тот почти не перестал двигаться.

— Если хочешь подняться, мы поднимемся, — сказал Альтман таким голосом, чтобы Хендрикс посмотрел ему в глаза. — Я не буду заставлять делать тебя то, чего ты не хочешь. Но раз мы уже тут, то надо провести измерения. Ты же не будешь возражать, если мы проведем измерения?

Хендрикс глубоко вдохнул, моргнул глазами, вроде бы взял себя в руки.

— Да, — согласился он. — Я хорошо снимаю измерения. Я могу сделать это. Я должен что делать.

Он оставил Хендрикса занятым с оборудованием, а сам продолжил погружать судно. Хендрикс приступил, быстро перемещаясь между приборами, Альтман следил за его работой. Сигнал уже присутствовал, и гораздо сильней на этой глубине. Они должны были измерить его снова на протяжении двух тысяч футов на обратном пути, Альтман думал, что сигнал станет ещё сильней.

Хендрикс попробовал измерить снова. На этот раз ничего не было, импульсный сигнал пропал. Альтман перепроверил все сам, чтобы убедиться. Тот же результат. Он попробовал снова, и он появился вновь.

Так, Альтман подумал, что сигнал нарастал и спадал, то появляясь, то исчезая. Возможно проблема была в трансмиттере, какая-то проблема или повреждение в контуре. Может это было сделано умышленно. Может это было какое-то сообщение.

Он взглянул на Хендрикса. Стоит ли им оставаться? Должен ли он попытаться доставить его на поверхность так быстро как можно?

— Хорошо, Хендрикс, — похвалил Альтман. — Отлично записано. Давай изменим нашу стратегию на мгновение. Вместо того чтобы делать запись синхронно, попробуем записать её диасинхронный профиль, и посмотрим, сможем ли мы выяснить, как сигнал ведет себя с течением времени.

— Позволит ли это Марков? — спросил Хендрикс.

— Я думаю, что он одобрил бы, — сказал Альтман. — Я думаю, он вознаградит нас за проявление инициативы.

— Как долго это займет? — узнал Хендрикс.

Альтман пожал плечами, держа лицо совершенно нейтральным.

— Не слишком долго, заявил он.

Когда Хендрикс кивнул, он показал как откалибровать оборудование и начать запись. Альтман продолжал погружение батискафа крайне медленно. Перед ними, может в пятидесяти метрах ниже, находились роботы-копатели и MROVы. Большинство MROV не двигались, как он видел, они были готовы, ожидали следующей команды с поверхности. Сигнал не доходил до них. Он запомнил подумать над тем, что оборудование для контроля MROV-ов создавалось скорее для батискафа, чем для плавучей базы.

Машины, которые продолжали работать, очистили крупный круг на дне от грязи и шлама, копая до твёрдых пород. Они уже начали ломать породу и вывозить подальше, копая вниз, формируя туннель. Машины в самом низу возможно были ещё в 200 метрах ниже. Сложно судить: вода там была мутной с частицами грязи и осколками копаемой породы. Они оказались глубже, чем Альтман ожидал, Марков должно быть запустил машины копать перед тем, как база выйдет на позицию.

Он спустился на пару метров в конус, выкопанный MROV-ами и остановился. Если бы он спустился ещё ниже, то рисковал быть задетым драгами, движущимися в и из дыры. Он решил подождать, пока не сможет управлять драгами и MROV-ами с батискафа и убрать их с пути. С другой стороны, надо было делать что-то с Хендриксом.

Он повернулся к Хендриксу.

— Как себя чувствуешь? — Спросил он.

— Болит голова, — пожаловался Хендрикс.

— Это нормально, подтвердил Альтман, хотя он был не совсем уверен, что это так. Его собственная голова не болела, по крайней мере не сильней обычного, и, так как кабина была герметична, погружение не должно иметь никаких эффектов. — Это просто от давления, — солгал он. Это скоро пройдет.

Хендрикс кивнул.

— Да, правильно, — сказал он и слабо улыбнулся. — Отлично. — Он посмотрел в иллюминатор. — Я думаю, мой отец там, снаружи, — удивленно произнес он.

Пораженный Альтман спросил:

— Что ты сказал?

— Мой отец, — повторил Хендрикс. Он помахал рукой. — Привет, пап!

Альтман стал плавно поднимать батискаф, не спуская с Хендрикса глаз.

— Нет, сказал он. Мне очень жаль, Джейсон. Это невозможно.

Через какое-то время, смотря в стекло, Хендрикс усмехнулся.

— Нет, все в порядке, сказал он. Он объяснил мне. Он мертв, так что давление ему не навредит.

— Если он мертв, его здесь не может быть, сказал Альтман. — Если он мертв, то его вообще нет.

— Но я его вижу, — упорствовал Хендрикс, потихоньку раздражаясь. — Я знаю, что вижу!

— Хорошо, Хендрикс, — успокаивал Альтман ровным голосом и улыбался. Мне очень жаль.

Хендрикс повернулся к иллюминатору наблюдения, бормоча себе под нос. Рискуя, Альтман посматривал на приборы, Интенсивность сигнала возросла как раз, когда Хендрикс начал видеть отца. Он твердил себе, что такого не могло быть, простое стечение обстоятельств, но в такое было сложно поверить. Интенсивность упала снова, и он заметил, что глаза Хендрикса, до этого напряженно смотрящие в иллюминатор, расфокусировались. Альтман пощелкал перед ними пальцами.

— Хендрикс, сказал он. — Взгляни на меня. Взгляни сюда.

Хендрикс начал и тут же остановился, его глаза устремились в иллюминатор. И снова: только что пропавший сигнал теперь возобновился сильней прежнего.

— Он хочет войти, — промолвил Хендрикс. — Он там замерз. Не волнуйся, папа, мы поможем тебе.

— Я не думаю, что это такая уж хорошая идея, сказал Альтман.

Хендрикс встал с кресла и, спотыкаясь, подошел к обзорному иллюминатору, начав биться об него головой. Он ударялся снова и снова.

— Хендрикс, сказал Альтман, хватая его за руку. — Прекрати!

Хендрикс оттолкнул Альтмана и заехал ему локтем по лицу, скидывая со стула.

— Заходи, папа, — кричал он. — Заходи!

Альтман встал и отошёл к углу кабины. Он заметил, что во время драки они задели штурвал, и сейчас медленно погружались, и надеялся, что сможет остановить их, прежде чем угодить в драгу. Хендрикс теперь бил в иллюминатор руками, останавливаясь только на попытки выдрать его ногтями.

Альтман рыскал в поисках оружия. Он ничего не нашел, ну, или не заметил. Он порылся в карманах — ничего. Он пополз вперед, согнувшись. Он добрался до Хендрикса и даже дернул штурвал, пытаясь поднять судно, когда Хендрикс оттолкнул его обратно на пол.

— Не трогай его! — кричал он.

Ошеломленный, Альтман покосился на консоль управления. Он убьет меня, внезапно подумал Альтман. Я был неправ. Я подписал себе смертный приговор, ручаясь за него.

Он не хотел умирать. Где-то должно быть оружие.

Медленно, пытаясь не потревожить Хендрикса, он отползал назад, подальше от него. Когда он был так далеко, как только можно, он сел, прислонившись к переборке, и снял обувь.

Обувью были видоизмененные ботинки, с усиленным протектором, гибкой подошвой и прочной пяткой. Он поднялся, взял ботинки за носки и сделал вращательное движение руками. Да, подумал он, этого хватит.

— Так ты его не впустишь, — сказал Альтман. — Ты должен впустить его через люк.

Хендрикс остановился, повернулся посмотреть на него.

— Я думал, ты не хочешь его впускать, — подозрительно заметил он.

— Ты шутишь? — спросил Альтман. — Я слышал, твой отец был отличным человеком.

— Он — отличный человек, — улыбнулся Хендрикс.

— Хорошо, — сказал Альтман. — Так чего же мы ждем? Давай впустим его.

Хендрикс подошел к люку и остановился.

— Подожди, — сказал он медленно. — А зачем ты держишь свою обувь?

Черт, подумал Альтман, пытаясь выглядеть спокойным.

— Они мои любимые. Я думал отдать их твоему отцу, — сказал он.

Этот ответ, казалось, удовлетворил Хендрикса. Он кивнул и повернулся к лестнице, ведущей к люку.

Как только его руки коснулись перил лестницы, Альтман уже нацелился на него. Он удар его со всей силы по затылку пятками обоих ботинок, используя их как полицейские дубинки. Хендрикс покачнулся, начал поворачиваться. Альтман ударил его еще раз, потом еще раз. Хендрикс рухнул, развалившись на полу.

— Прости, — промолвил он другу в бессознании. — Я не нашел иного выхода.

Он быстро снял рубашку и майку с Хендрикса. Он разорвал их на полоски и сплел из них веревки. Связал Хендриксу руки за спиной, а потом привязал к ним ноги.

Он сел на пол и обулся, затем осмотрел системы управления. На первый взгляд, ничего не пострадало. Они плыли чуть выше и в стороне от дыры, вырытой роботами, скорее всего их принесло сюда подводным течением.

Он уже собирался возвращаться, когда что-то привлекло его внимание. Странная рыба, плавающая в свете прожекторов. Она имела рваную, нецелостную форму. Меньше всего она походила на какую-то доисторическую рыбу, какие он обычно видел при погружениях, скорее на труп рыбы, плававший в воде пару дней. Но как он видел, она двигалась самостоятельно.

Было ещё кое-что загадочное. Вместо длинного стройного тела как у хаулиода, или толстого луковицебразного, как у рыбы-фонаря, она выглядела так, будто длинную рыбу сложили пополам и склеили. Голова была увенчана волнистыми, полупрозрачными лохмотьями плоти, которые более походили на хвост. На месте плавников виднелись маленькие костяные шипы, растущие во из боков. Пока он смотрел, кривозуб вплыл в свет, и рыба бросилась на него. Она поймала кривозуба шипами и стала рвать на части, пока тот не оказался мертв. Заинтригованный, Альтман нажал кнопку и заснял конец схватки, и существо, проплывшее мимо них в темноту.

И затем он заметил ещё что-то более странное. Тут и там плыли сквозь воду пятна чего-то, похожего на плоские бледно-розовые облака. Сначала он подумал, что это — лучи, но он не пролегали там, куда шел свет. Это было просто какой-то плывущий, вздымающийся пласт. Странная медуза? Какой-то грибок? Он подвел батискаф поближе. Когда судно коснулось этого, оно накинулось на корпус, делясь на части, и медленно сплелось, пройдя путь. Однако, некоторые части остались на обзорном иллюминаторе, зацепившись за заклепки.

— Будь я проклят, — сказал Альтман.

Сзади застонал Хендрикс. Он был связан, но кто знал, как долго узлы его сдержат? Они должны всплыть на поверхность как можно скорее.

Он выключил автоматику, следящую за распределением давления, и нажал кнопку. Батискаф начал всплывать.