Про Гиллеля рассказывают, что одному впавшему в бедность высокодостойному человеку он на свои средства нанимал лошадь для верховой езды и слугу для сопровождения его в пути. Однажды, не найдя подходящего провожатого, Гиллель сам целых три мили сопровождал того человека, исполняя обязанности слуги.
Рабан Гамлиель выдавал дочь замуж.
– Благослови меня, отец! – попросила дочь.
Тогда он произнес:
– Да будет воля Господня, чтобы ты более не переступала моего порога.
Родив сына, дочь снова стала просить у отца благословения.
– Да будет воля Господня, – произнес рабан Гамлиель, – чтобы слова «горе мне!» были обычным твоим восклицанием.
– Отец! – сказала дочь. – Два торжества было у меня, и оба раза ты проклял меня!
– Нет, дочь моя, – ответил рабан Гамлиель, – это были не проклятия, а благословения: я пожелал тебе столь счастливой и радостной жизни в доме мужа, чтобы тебе никогда не было надобности возвращаться в мой дом. Затем я пожелал твоему сыну жить и расти, а тебе заботиться о нем, то и дело восклицая:
Аллегория Мудрости и Силы. Паоло Веронезе. Около 1580 года. Галерея Боргезе, Рим
«Ах, горе мне, я ведь еще своего сына не накормила!»,
«Горе мне, я еще сына не напоила!»,
«Горе мне, я еще в школу его не отправила!».
– О прекрасная Мудрость в некрасивом сосуде! – воскликнула дочь кесаря при виде раби Иошуи, не отличавшегося красотой лица.
– Дочь моя, – сказал ей тот, – в каких сосудах у тво его отца, кесаря, хранится вино?
– В глиняных.
– Как, у кесаря – и в таких же глиняных кувшинах, как и у всех простых людей?!
– А в чем же нам следовало бы держать вино?
– Вам, столь знаменитым и славным, приличествует держать его в серебряных и золотых вазах.
Тогда вино перелили в серебряные и золотые вазы, и вскоре оно скисло.
Кесарь возмутился и спросил у дочери:
– Кто посоветовал тебе сделать это?
– Раби Иошуа бен-Ханания, – ответила царевна.
Кесарь тотчас призвал его к себе и спросил:
– Как ты мог посоветовать это моей дочери?
Тогда раби Иошуа рассказал, по какой причине он так поступил:
– Мой совет был только ответом на ее вопрос.
– Встречаются, однако, мудрецы и с красивой наружностью.
– Некрасивые – они были бы еще более мудрыми.
Однажды император Адриан говорит раби Иошуе:
– Действительно ли Бог царит над миром?
Ангел в солнечном свете. Уильям Тёрнер. 1846 год
– Бесспорно.
– И Им же небо и земля сотворены?
– Конечно.
– Отчего же Богу хотя бы раза два в год не являться людям, чтобы все Его видели и проникались страхом перед ним?
– Оттого, что глаза человеческие не в силах выдержать ослепительного блеска Его.
– Нет, не поверю, пока ты мне не покажешь Его.
Когда наступил полдень, вывел раби Иошуа Адриана на солнце и говорит:
– Всмотрись хорошенько – и увидишь Его.
– Но кто же может глядеть прямо на солнце?
– Вникни же в то, что ты сам говоришь. Если на солнце, которое является одним из тьмы тем служителей Господних, глядеть невозможно, то мыслимо ли видеть Самого Господа, осияющего светом Своим всю Вселенную? И только в те моменты, когда людьми низвергается какое-нибудь лжебожество, очи их озаряются отблеском славы Господней.
В грехах мы все – как цветы в росе, святых между нами нет…
Вадим Сергеевич Шефнер
От природы или от Бога – тут уж каждый пусть сам решает, – но человек получил одновременно и разум, способный трезво мыслить, строго классифицировать и анализировать происходящее, и сердце, полное эмоций и страстей. Каждому, если только он не святой, доводится выбирать между велениями разума и сердца. Такова природа человека, поэтому неудивительно, что многие церковники поднимают вопрос о его изначальной греховности. Всякий смертный обречен всю жизнь вести борьбу с самим собой и со своими желаниями, воспитывая в себе высокие чувства и отвергая низменные страсти. Если бы речь шла даже о пустяковых грехах, то здесь, пожалуй, оказались бы собранными все притчи книги! Сказания этого раздела приглашают к размышлению над самыми тяжелыми грехами и низменными влечениями.
Тот, кто без греха…* Василий Дмитриевич Поленов. 1908 год. Приобрел Чарльз Ричард Крейн на выставке русского искусства, Нью-Йорк
Фламандская аллегория*. 1604 год
Один человек был богат и имел управителя, на которого однажды ему было донесено, что тот расточает имение. Призвав управителя, хозяин сказал:
– Что я слышу о тебе? Дай отчет в твоем управлении, ибо ты не можешь больше этим заниматься.
Тогда управитель сказал сам себе: «Что же мне делать? Господин отнимает у меня управление домом. Копать я не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в другие дома, когда буду отставлен от управления хозяйским имением». Призвав должников своего господина, каждого порознь, он спросил у первого:
– Сколько ты должен моему господину?
Тот ответил:
– Сто мер масла.
– Возьми твою расписку и садись скорее, напиши – пятьдесят.
Потом спросил у другого:
– А ты сколько должен?
Тот ответил:
– Сто мер пшеницы.
– Возьми твою расписку и напиши – восемьдесят.
За это господин похвалил неверного управителя, что тот поступил умно, ибо сыны этого века догадливее сынов света в своем роде.
И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.
Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом.
Двенадцатилетний Иисус, проповедующий в храме. Людовико Маццолино. 1524 год. Картинная галерея, Берлин
Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Никакой слуга не может подчиняться двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне.