Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.
– Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? – сказал он. – Шершень портит соты, а сам ничего полезного не производит. Паук же целый год ткет, а одеться не во что.
– Давид! – отвечал Творец. – Ты издеваешься над Моими творениями? Придет время, и ты будешь в них нуждаться.
Спасаясь от преследования Саула, Давид скрылся в пещере. Господь послал паука, и тот заткал вход в нее. Пришел Саул и увидел, что проход зарос паутиной.
– Очевидно, – решил он, – в эту пещеру никто не входил, иначе паутина была бы разорвана в клочки.
Давид. Джованни Франческо Романелли. 1635–1640 годы. Капитолийские музеи, Рим
И он удалился, не входя внутрь.
Выйдя из своего убежища и увидав, в чем дело, Давид готов был расцеловать паука.
– Благословен, – сказал он, – создавший тебя, благословен будь и ты!
После этого случая Давид узнал, что Саул расположился на холме Гахила, и пошел в то место. Саул спал в шатре, и тут же лежал Авенир, его военачальник. Он был исполинского роста и занимал своим телом все пространство вдоль шатра, так что голова его была у одного входа, а ноги достигали противоположного. Когда явился Давид, Авенир лежал, держа ноги согнутыми, и Давид прошел под его коленями. В ту минуту, когда Давид с копьем Саула и сосудом с водою собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды, опуская их на Давида.
Воззвал Давид к Господу:
– Боже мой! Для чего Ты меня оставил?
Тогда Всевышний навел на Авенира шершня. Ужаленный исполин снова согнул ноги, и Давид смог свободно выйти из шатра.
И воспел освобожденный хвалу Господу:
Кому подобное свершить?
Господь-Благоподатель!
Прекрасны все деяния Твои.
Однажды каменотес поднялся на гору и принялся отсекать топором тонкие слои почвы.
Люди спросили его:
– Зачем ты это делаешь?
– Хочу, – ответил каменотес, – срубить всю эту гору и низвергнуть ее в Иордан-реку.
Грум ведет арабского жеребца герцога Рокингемского к скалам*. Джордж Стаббс. 1780 год. Национальная галерея Шотландии, Эдинбург
– Нет, – сказали ему люди, – не срубить тебе всей этой горы. Однако каменотес продолжал свою работу: он долго рубил гору, пока не дошел до ее скалистого основания. Тогда он подрылся под него, расшатал гору, сдвинул ее и низверг целиком в Иордан: вот так, мол, – не там, а вот где тебе место!
Однажды конюх оскорбил царевича.
Государь рассудил так:
– Если я казню оскорбителя, все будут говорить: конюха казнили. Нет, сначала возвеличу его, а потом, когда у него появится власть, казню.
И произвел он конюха в градоправители, а потом повелел обезглавить его.
Завершив книгу Псалтирь, Давид возгордился и воскликнул перед Господом:
– Творец! Есть ли другой на свете, который подобно мне сумел бы воспеть Тебе славу?
Явилась тут лягушка и сказала:
– Не спесивься, Давид! Кваканьем своим я больше, чем ты, славословлю Господа…
Как-то раз Александр остановился для обеда близ одного ручья. Поданную ему соленую макрель царь начал обмакивать в воду ручья – и рыба приобретала приятный запах.
Александр и философ*. Автор неизвестен. XIX век
– Это доказывает, – сказал Александр, – что ручей течет из рая.
Помыв лицо в воде ручья, царь направился к его истоку и дошел до врат рая.
– Отворите! – воскликнул правитель.
– Врата эти – Господни, только праведники входят через них.
– Однако я царь и я знаменит, – сказал Александр, – дайте же мне какую-нибудь вещь на память.
И дали ему черепную кость. Когда государь пришел в свое царство, он положил на одну чашу весов эту кость, а на другую – все серебро и золото, бывшее при нем. Оказалось, что все-таки перевешивала кость.
– Что это значит? – спросил царь у мудрецов.
– Эта кость, – ответили мудрецы, – орбита человеческого глаза, ненасытного в своей жадности.
– Чем вы это докажете?
– Возьми горсть земли и высыпь ее на кость.
Однажды лев созвал к себе на пир всех зверей и животных. Пышное празднество происходило под навесом из львиных шкур.
Насытившись, гости стали говорить:
– Кто бы нам теперь песню спел?
Остановились на лисе.
– А будете ли вы мне подпевать? – задала вопрос лиса.
– Будем, – ответили четвероногие гости.
Подняла лиса глаза к навесу из львиных шкур и запела:
Александр советуется с оракулом Аполлона. Луи Жан-Франсуа Лагрене. 1789 год
– Желаю, чтобы то, что постигло верхних, постигло и нижних.
Как-то раз Александр пошел к царю страны Кассии. Тот стал показывать свои несметные запасы серебра и золота, однако юноша сказал:
– Я пришел видеть не серебро и золото ваше, а обычаи и законы.
В то время, когда они сидели и вели беседу, к царю пришли судиться двое спорящих.
– Государь! – сказал один из них. – Я купил у этого человека пустошь, стал там рыть землю и нашел клад. «Возьми эти сокровища себе, – говорил я продавшему, – я купил у тебя пустошь, но не клад».
Другой же отвечал:
– Я так же, как и ты, боюсь греха присвоения чужого. Я продал тебе пустошь вместе со всем, что находится на ней, от недр земных до высот поднебесных.
Тогда царь обратился к одному из спорящих и спросил:
– Имеешь ли ты сына?
– Имею, – был ответ.
– А у тебя дочь есть? – спросил царь другого.
– Есть.
– Пожените их друг на друге и отдайте найденный клад им в приданое.
Видя удивление Александра, царь спросил у него:
– Разве нехорошо я рассудил их? А в вашей стране как решили бы подобный спор?
– Я, – ответил Александр, – отрубил бы обоим головы, а клад поместил бы в царскую казну.
– Светит ли солнце в вашей стране? – спросил царь.
– Светит.
– И дожди идут?
Крестьянский интерьер с фигурами и камином. Антони Паламедес. XVII век
– Идут.
– А есть ли мелкий скот у вас?
– Есть.
– Проклятия достойны люди у вас, и только ради животных вам светит солнце и идет дождь.