Глава 19

Булли проснулся рано и с идеальным планом. Ему не пришлось его разрабатывать – когда он открыл глаза, план уже был в его голове. Словно кто-то отдернул шторку с его мозга и впустил туда свет. Он не обязан выглядеть на шестнадцать лет; он просто должен доказать, что ему шестнадцать. А для этого нужно взять документы у другого человека и выдать за свои. Алекс как раз старше него. У Алекса есть паспорт; у них всех есть паспорта. Он видел, как Рози убирала документы в ящик кухонного стола возле раковины. Убедившись, что в доме по-прежнему тихо, Булли велел Джек оставаться на месте, а сам поднялся с дивана. Лодыжка беспокоила уже меньше, почти не болела, и он на цыпочках, чтобы половицы не скрипели, пробрался на кухню.

Сначала он нашел паспорт Джо. На самом деле ее звали Джозефин, и Булли не был уверен, что ее настоящее имя нравится ему больше, чем просто Джо. Он посмотрел на ее фотографию. Джозефин от Джо отличалась и внешне. Она была на несколько лет младше, с белым, невыразительным лицом; она с трудом сдерживала улыбку, а ее короткие волосы едва прикрывали уши. Он просмотрел остальные паспорта, пока не нашел документы Алекса. Его полное имя тоже было длинным – Александр. Булли обрадовался: выходило, что Алекс выдает себя за того, кем не является. Значит, ничего страшного, если Булли украдет паспорт Алекса и тоже выдаст себя за Александра.

Пожалуй, прикинул Булли, коротким лезвием перочинного ножа он сумеет расщепить пластик и втиснуть свое фото поверх фотографии Алекса. Сфотографируется в кабинке на автовокзале или в торговом центре, а потом в самом буквальном смысле сотрет улыбку с его лица.

Если Булли публично не заявит о своем выигрыше, то Алекс никогда ничего не узнает. Никто не узнает. А вдруг Алекс хватится своего паспорта? Вряд ли, решил Булли. Во всяком случае, до тех пор, пока не соберется поехать куда-нибудь в следующем году. Он хотел просто взять и уйти вместе с Джек, не попрощавшись, но это вызвало бы подозрения. И он решил потратить еще несколько часов из жизни своего лотерейного билета и дождаться, когда все проснутся.

Проснувшись во второй раз, он увидел на подлокотнике дивана свои шорты, толстовку и футболку. Рози выстирала и высушила его вещи; на тех местах, что были особенно грязными, остались светлые пятна. Булли решил, что новая одежда ему нравится больше, и старую он оставит там, где она лежит. В кармане новых джинсов он нашел ключ – ключ от задней двери, с помощью которого вчера проник в дом. И хотя существовало очень простое объяснение тому, как этот ключ попал в карман, Булли не знал, зачем его туда положили. Зачем Рози вернула ему ключ от их дома? Этого он понять не мог.

Из кухни доносились голоса – представительные голоса официальных лиц. Булли подумал, что пришли полицейские, но, прислушавшись, понял, что это радио. Он немного послушал: вдруг скажут что-нибудь еще про мертвеца в парке. Потом взрослые заговорили о деньгах: что они рекой не текут. И что на следующий год придется поехать на отдых в Уэльс и жить в палатках. Булли обрадовался, так как был абсолютно уверен, что для поездки в Уэльс паспорт не требуется.

Из-за того, что приходилось напрягать слух, у него засосало под ложечкой, и он пошел на кухню. Семья сидела за столом, уткнувшись в газеты. На отце был синий комбинезон, словно он что-то ремонтировал. При дневном свете на фоне его загорелого лица волосы казались белыми. Увидев Булли, они улыбнулись, словно ему и полагалось здесь быть.

– Прости, мы тебя разбудили? Хорошо спалось? – спросила мама. – Сейчас завтраком тебя накормлю.

Булли покачал головой, но она, как будто зная, что он голоден, поставила перед ним тарелку с мюсли и молоком.

– Подвезти тебя куда-нибудь? Джон скоро уходит, а я весь день буду дома.

Папа рассмеялся.

– Надо же кому-то работать.

– Между прочим, я заработала свой отпуск.

– Рози – учительница, – пояснил папа.

Булли пришел одновременно в восторг и смятение: ему с трудом верилось, что реальная женщина, у которой есть имя и все такое, может быть учительницей. В его представлении учителя за воротами школы просто переставали существовать. В его представлении учителя были как зомби – бродили ночью по классам в поисках оставшихся учеников. Ведь, когда он утром приходил в школу, они словно из-под земли вырастали перед ним и начинали зудеть, что на уроки надо приходить вовремя.

– Я преподаю английский язык – видно, за мои грехи, – сказала мама, словно это для нее школа была наказанием.

Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему в этой семье так много болтают. Из всех преподавателей учителя английского особенно разговорчивы: вечно разглагольствуют о буквах, точках, тире, о словах и их значении, словно учат тебя не родному языку, а иностранному. И еще они постоянно говорят о книгах. Рассказывают, о чем они и какой в них заключен смысл. И продолжают даже много недель спустя после того, как ты книгу уже прочитал.

– А я водопроводчик, – сказал папа. Водопроводчик, подумал Булли, а живет в таком доме. Что-то тут не складывается. Не должно так быть. Водопроводчики неплохо зарабатывают, но они не живут в домах, битком набитых книгами.

– Значит, это ваш фургон? – спросил Булли. – Тот синий, на дороге?

– Тот старый драндулет? Да, мой. И если машина не заведется, придется тебе меня подтолкнуть. – Папа встал из-за стола. Ростом он был не намного выше Булли, но это его, похоже, не волновало. Он подошел к Булли и похлопал его по спине. – Шучу, шучу. Счастливо, сынок. Может, увидимся позже.

Вниз спустилась Джо. Булли надеялся увидеть ее перед уходом. Она все еще была в пижаме и халате, волосы собраны в затейливый узел.

Джек заскулила.

– Не шуми, – велел ей Булли. Но ведь она же голодная. Вчера Джо выскочила из дома и купила для нее маленькую баночку собачьего корма, но Джек его уже съела.

– Проголодалась? В начале улицы, на площади, есть супермаркет.

С лестницы донеслись бухающие шаги – бух… бух… Алекс вошел в кухню, стараясь не встречаться взглядом с Булли.

– Доброе утро, Алекс, – приветствовала его Рози, а потом Булли увидел, что она полезла в выдвижной ящик, где лежали паспорта.

– Мне пора, – сказал он.

– Что ж… Ладно. Джо, оденься, проводи Булли до магазина и…

– Не надо, я тороплюсь.

– Ясно. – Она протянула ему деньги, и он их взял.

Рози проводила его к выходу и подала ему новую куртку и кроссовки. Ноги в них по-прежнему болтались, но было удобно.

– Хочу попросить тебя об одном о-очень большом одолжении. Купи, пожалуйста, хлеба? Просто брось под дверь, если не захочешь зайти. Черный, если будет. Но, в принципе, неважно. Любой сойдет.

Рози открыла дверь, выпуская его на улицу, и указала на холм.

– Иди прямо туда. Дойдешь до начала Свейнс-лейн и на другой стороне площади увидишь магазин. Сейчас дам сумку.

Булли снова шагнул в дом и услышал, как Алекс говорит Джо:

– Ага, жди. Еще и сдачи принесет…

И Булли ничуть не пожалел, что взял паспорт этого Александра.

На улице ему повстречались несколько зомби, но Булли они не раздражали. Шагая в магазин, он ничего не имел против них. Ему было тепло, на нем была добротная сухая одежда, с неба тоже не лило. Пожалуй, впервые он почувствовал себя чуть-чуть таким же, как они. Шел не бесцельно, а по делам.

Супермаркет был там, где и сказала Рози. Булли обвел взглядом площадь и сначала некоторое время настороженно разглядывал магазин, хотя теперь был уверен, что все, кто охотится за ним, уже поджидают его в Уотфорде. Стараясь не думать об этом, он привязал Джек к бетонному столбику на тротуаре и вошел. Иногда, если у него бывали деньги, как сейчас, он заходил в магазин прямо с Джек – просто чтобы позлить продавцов и покупателей, – но сегодня ему не хотелось никого доводить.

Банок с джек-рассел-терьером на этикетке здесь не нашлось, и ему пришлось взять банку с овчаркой. Собираясь расплатиться, он вспомнил про хлеб. Черный, просила Рози, и он выбрал самый черный, какой сумел найти, а это заняло некоторое время: пришлось сравнивать батоны по цвету.

Продавец за кассой улыбнулся.

– Для тостов, что ли? – спросил он, кивнув на собачий корм. И лишь выйдя из магазина, Булли сообразил, что продавец пошутил.

Едва он вышел на улицу, кто-то со всей силы хлопнул его по спине. Булли дернулся вперед на носках, мысленно уже срываясь с места.

– Эй, эй! Сбавь обороты, чувак. Где тебя носило?

Это был Крис. В своей пиратской тряпке на голове он казался меньше ростом и толще, как будто на него только что кто-то наступил. К тому же у него появилась бородка, пока еще только пушок, – в общем, Булли не сразу его узнал.

– Я же говорил, Тиггс, что мы его найдем.

Тиггс тоже был здесь, кормил Джек шоколадом; на шее у него болтались наушники.

– Ты где ошивался? Телефон, что ли, выключил? Что за дела? Что происходит? – Он засыпал Булли вопросами, но говорил каким-то странным голосом, не своим.

– Слушай, слушай… – обратился к Булли Крис. Булли неосознанно чуть наклонил голову. – Тебе надо валить из города, чувак.

– Да, знаю. Я видел Дженкса и… – Он осекся, решив умолчать о том, как Дженкс поступил со своим помощником в парке.

– Видел? Что ты натворил, Булли?

– Ничего.

– Нет, что-то натворил. Раз Дженкс тебя ищет.

– Что? Кого он ищет?

– Тебя, чувак… Тебя, – сказал Крис. Он вытащил телефон и показал Булли сообщение.

Булли не сразу сообразил, что это значит. А потом догадался, что беспризорник – это он.

– Из-за чего весь сыр-бор? – спросил Крис.

– Я ему должен.

– Так… – произнес Крис. – Что, налог вовремя не уплатил?

– Да… Не уплатил.

– Много? А чем ты вообще занят? Развлекаешься? – Крис рассмеялся, но Булли все равно покачал головой.

– Нет, – ответил он. Теперь уже незачем было рассказывать Крису с Тиггсом про лотерейный билет, он и сам его обналичит. Не станет распространяться о выигрыше, пока не доберется до «Камелота». Чем меньше народу знает, тем лучше. Теперь уж он усвоил урок.

– Ладно. Как скажешь. Не хочешь говорить, дело твое, только весь город жужжит. Валить тебе надо. Вот тебе мой совет.

Крис кивнул Тиггсу. Тот отвязал Джек, и они повели Булли от магазина.

– Куда вы?

– Сюда. Пойдем, мы на колесах.

Отличные новости! Крис довезет его туда, высадит у «Камелота», а потом он отдаст ему деньги за бензин.

– Здесь недалеко, – сказал Крис.

Булли забрал поводок у Тиггса: свою собаку он и сам в состоянии выгулять. Они пошли по Свейнс-лейн в сторону дома, где Булли ночевал.

– Довезете меня до Уотфорда?

– Куда? До Уотфорда? Что ты там забыл?

– Ничего.

– Ничего? – повторил Крис. – Нет, что-то ты там забыл, Булли…

– У меня там встреча.

– Ишь ты. С кем?

Булли судорожно прикидывал, как бы поудачнее соврать, чтобы подкрепить ложь, слетевшую с языка прежде, чем он успел подумать.

– С отцом. Мой отец живет в Уотфорде.

– Ну-ну. А мы и не знали, что у тебя есть отец, да, Тиггс?

Тиггс, снова нацепив наушники, кивал, но только в такт той мелодии, которую слушал.

– Ладно, Тиггс в курсе. Не волнуйся, доставим тебя туда в лучшем виде. Решим твою проблему.

– Думаешь? – спросил Булли.

– Конечно. Все путем, чувак'.

Они миновали поворот на улицу, где жила Джо. Булли взглянул в сторону дома, – вдруг кто-нибудь смотрит из окна. Он был рад, что фургон уже уехал – не хотел встречаться с Джоном. Булли остановился точно на том месте, где недавно стоял фургон.

– Мне надо это занести. – Он показал пакет.

– Что это?

– Да так, купил для одной семьи. – Он махнул рукой в сторону садов.

– На это нет времени. Попадешь к Дженксу в лапы, он натравит на тебя своих собак. Знаешь, как он поступает с неплательщиками? Пошли! Тут рядом.

Булли снова остановился.

– Я только закину, и все.

– Брось эту дрянь! Выброси! Ехать надо.

– Подожди…

Крис наградил его убийственным взглядом, давая понять, что теряет терпение.

– У нас нет времени.

Пропустив его слова мимо ушей, Булли оценил расстояние до стены третьего по счету дома и принялся раскручивать пакет над головой, собираясь запустить его в сад.

– Ну же…

Пакет вращался все быстрее, быстрее, но Булли еще не хотел его отпускать.

– Булли! Скорей…

Пакет просвистел над первым забором, взмыл вверх над вторым, но Булли не стал дожидаться, когда тот упадет. Услышав глухое «бух», он вспомнил, что в пакете осталась банка корма для Джек. Ничего, он вернется сюда позже, принесет сдачу и еще много-много денег. И много хлеба. Самого черного, какой сумеет найти.

Крис с Тиггсом привели его к старенькому автомобилю «форд гранада» с расхлябанными кожаными сиденьями, растрескавшимися и рассохшимися на солнце. Они напомнили Булли дряхлого Дэви в больнице. Булли сел сзади, расчистив себе место среди хлама и ногами запихав зеленые и коричневые бутылки под сиденье. Тиггс тоже сел сзади, вместе с ним и Джек, а не рядом с Крисом. Наушники он не снимал.

– До вечера доберемся? – спросил Булли.

– Конечно, – заверил его Крис.

Они покатили по Свейнс-лейн назад, к центру города. Булли еще не доводилось ездить по Лондону в автомобиле – только в автобусе. Подумав, он решил, что кататься в машине ему нравится – все лучше, чем пешком переходить шоссе. Он вытягивал шею, рассматривая незнакомую дорогу между передними креслами, но все равно не понимал, куда они едут. К тому же его то и дело подбрасывало: на поворотах Крис немилосердно швырял машину из стороны в сторону, аж дух захватывало – ууух…

Через некоторое время, хоть они и постоянно петляли, Булли невольно обратил внимание на одно странное обстоятельство. Маленькая стрелка на компасе показывала почти в строго противоположном направлении.

– Нам на север, Крис. Уотфорд на севере. Нам надо на север ехать, – сказал он.

Крис обернулся.

– Что у тебя там? Скаутом заделался? Дай посмотрю. – Булли передал ему перочинный нож, и Крис сунул его туда, где держал сигареты, даже не взглянув на компас. – Объясни своему малышу-компасу, что сначала нужно выехать на шоссе, ясно? А шоссе на юге, понятно тебе? Выедем на него у «Брент-Кросса».

– Правда? – обрадовался Булли. Он всегда мечтал побывать в «Брент-Кроссе». Теперь уж он успеет. – Остановимся там, ладно?

– Непременно, – пообещал Крис.

Он сфотографируется в торговом центре. Если Крис спросит, зачем ему фото, он не скажет, хотя Крис вряд ли спросит: ему это неинтересно.

Мимо проехал автобус, заслонив от него солнце. Булли глянул на верхний этаж, и ему вдруг захотелось оказаться там, наверху, чтобы видеть больше. Он опустил стекло, чтобы Джек смогла высунуть голову из окна. Она тоже ни разу не ездила в автомобиле. Ни в Лондоне, ни где еще. А потом Булли вспомнил, что один раз она, наверное, все-таки была в машине – ведь нашел-то он ее под внедорожником. И как у кого-то только духу хватило бросить такую собаку, оставить на парковке, где ее любая машина могла задавить? Это просто не поддавалось разумению.

Крис обернулся, услышав ворвавшийся в салон шум улицы.

– Булли, чувак! Ты что делаешь? Закрой окно, дубина! Хочешь, чтоб тебя увидели? Это же тайная миссия.

– Что? – озадачился Булли. Он сроду не слышал про такое.

– Кайф… На, послушай, какой лающий ритм, – вмешался Тиггс.

Крис отвернулся, а Тиггс, хохоча, нахлобучил большие наушники Булли на голову. Этой песни Булли не знал, и затычки на ушах терпеть не мог. Играла одна музыка, без слов, и то дурацкая. Булли нравились мелодии со словами, нравился рэп, но любимой была песня «Под дощатым настилом». Он не знал, что такое дощатый настил, но его мама любила эту песню – всегда плакала, когда ее слушала. Чем эта песня брала ее за душу, он не понимал.

Щурясь, Булли смотрел в окно. Ему показалось, что мимо промелькнул указатель на Ромфорд, а Ромфорд звучал почти как Уотфорд, и он немного успокоился.

– Да, кайф. – Он чувствовал, что его сердце бьется в такт мелодии. – Как, по-вашему, долго туда ехать? – спросил Булли, но, хотя в наушниках был он, Крис и Тиггс словно не расслышали вопроса. Он снял наушники.

Когда они сбавили ход на светофоре, Булли заметил чаек, а потом, между зданиями, грязную реку. Он подумал, что это, наверное, другая река – не его. Попытался получше ее рассмотреть, но Крис вновь рванул вперед и помчался к следующему светофору.

Потом дороги стали короче, уже; ему удавалось читать таблички с названиями улиц. Они резко свернули на Гаттер-лейн, потом поехали по Милк-стрит. Крис, прямо за рулем набиравший сообщение в телефоне, задел колесом бордюр тротуара. Создавалось впечатление, что они играют в какую-то игру, только вот играть Булли что-то расхотелось.

– Почти приехали, да? – Он знал, что Уотфорда рядом нет и в помине, но не мог найти в себе мужество признать правду. Он воображал рыцарей в доспехах, изнывающих от чесотки. Они то и дело смотрели на часы, готовые на исходе завтрашнего дня опустить подъемный мост.

– Чертова мелюзга, – выругался Крис, и Булли осознал, что он имеет в виду его. Затем в машине воцарилась тишина, пока Крис не затормозил у обочины. – Остановимся здесь ненадолго. Надо кое-что скинуть, – сказал он, оборачиваясь. – Пять минут. А потом поедем в «Брент-Кросс». Ты иди с Тиггсом, помоги ему. Знаешь ведь, какой он? – И Крис улыбнулся, заговорщически вскинув брови, словно подразумевал, что это Тиггс мелюзга, а вовсе не Булли.

Булли осмотрел хлам в машине – интересно, что из этого они хотят скинуть? – и через спинку заднего сиденья заглянул в багажник.

– А что скинуть-то? – спросил он, открывая дверцу.

– Не, я имел в виду: кое-что забрать. Оставь Джеки со мной, – предложил Крис.

Булли колебался.

– Что? – переспросил он, потому что никто в Лондоне никогда не называл ее так. Ему почему-то стало очень грустно.

– Я сказал: собаку оставь.

– Ну не знаю…

– Всего на пять минут. Давай. Шевели задницей.

– Ладно. Только шоколадом ее больше не корми.

– Не буду, – пообещал Крис.

Булли и Тиггс выбрались из машины и пошли к строящемуся офисному зданию с голым фасадом без окон. Из него доносился шум, который Булли не понравился: грохот забиваемых свай – бум, бум, бум – и трескотня сверлильных инструментов.

– Тиггс! Тиггс! – Крис опустил боковое стекло, взмахами руки подзывая приятеля.

– Что? – Тиггс снял наушники. – Жди здесь, – велел он Булли, а сам пошел к машине.

– Что он хотел? – поинтересовался Булли, когда тот вернулся.

– Ничего… Сюда. – Тиггс показал на выложенную кирпичом дорожку между зданиями.

– Куда она ведет?! – крикнул Булли, затыкая уши. Тиггс просто показал вперед. Булли проследил за направлением его руки и увидел в конце дорожки большой дом с множеством дымовых труб на крыше. Все его квадратные окна были заколочены черными металлическими листами – все, кроме одного, в самом низу.

Они миновали старый фонарный столб – темный, с разбитым плафоном. Тарахтенье и бух-бух-буханье звучало все громче.

Подойдя ближе, Булли увидел, что между откосом и рамой окна вставлена палка, чтобы оно не закрывалось. А еще понял, что дорожка у дома не кончается, а просто перегорожена, чтобы прохожие не могли пройти к переднему фасаду.

– Лезь туда, – велел Тиггс.

Булли медленно взбирался на окно: стараясь не отнимать ладони от ушей, он помогал себе локтями, коленями и ступнями. Тиггс, выругавшись, подсадил его. Булли сел на подоконник, но руки от ушей по-прежнему не отнимал, потому что внутри бух-бух-буханье вообще оглушало, сотрясая все здание и его вместе с ним. Тиггс подтолкнул Булли и залез в окно следом. Внутри Булли не увидел ничего, кроме драных, мокрых на вид спальных мешков. Судя по обилию окурков у подоконника, окно это часто использовали в качестве входа, а сама комната служила притоном.

– Здесь слишком шумно. – Булли полез из окна на улицу.

Тиггс, увидев, что он задумал, схватил его.

– Нет, подожди! Постой. Слушай, Крис сказал, ты мне поможешь. – Булли, все еще зажимая уши, замотал головой. – Шум не любишь, да… На вот, надень. Пошли… Мы быстро обернемся. – Тиггс нацепил свои наушники на голову Булли и сунул айпод ему в карман.

В наушниках играла все та же тошнотворная музыка.

– Ага, – кивнул Булли. Наушники приглушили грохот и тарахтенье, и на какое-то время он почувствовал себя лучше, стараясь не слушать внешний шум. Тиггс жестом велел ему следовать за ним, и они углубились в недра темного гремящего дома.

Тиггс освещал дорогу мобильным телефоном. Постепенно Булли разглядел, что они находятся в холле, огромном, как вся квартира, в которой он раньше жил. Здесь не было ни ковров, ни половиков – только черные деревянные доски, как палуба на корабле. Стены тоже были деревянные и напоминали сотни старых картинных рам, сколоченных вместе.

– Сюда наверх. – Тиггс махнул телефоном, показывая дорогу. Булли увидел в темноте маленькое пятнышко света, как от луча прожектора. Это светилось крошечное круглое окно на верхней площадке лестницы, которое не стали заколачивать; оно было совсем узким, в него не пролез бы даже такой худенький паренек, как он. Булли стал подниматься по лестнице. Ему не нравилось, что тут так темно. Тиггс подталкивал его в спину. Обернувшись, Булли сказал Тиггсу, чтоб тот убрал руки.

– А нельзя мне здесь внизу подождать? – одними губами спросил он. Тиггс мотнул головой. Сгорбившись, упершись руками в колени, он изобразил поднятие тяжестей – мол, без помощи Булли не обойдется. А потом показал ему на уши и прокричал:

– Самый кайфовый момент, – Булли едва расслышал его слова. – Сейчас как раз…

Булли кивнул, шмыгнув носом. Плевать ему на этот кайфовый момент. Он снимет наушники сразу же, как только они найдут то, что ищут, и уберутся из этого дома. Тыльной стороной ладони он вытер нос. Насморк усиливался, но что-то знакомое раздражало обоняние – запах, который ему никак не удавалось распознать из-за ритмичного боя в ушах.

Он снова принюхался и потер нос. Что-то маслянистое и теплое витало в воздухе… Некий специфический дух. Этот запах уже сидел у него в голове, настойчиво будоража память, но Булли как будто стеснялся сказать себе, что это. С ним бывало такое в школе: его мучили вопросы, на которые учитель не давал ответа, потому что они были очевидны, напрашивались сами собой.

Тиггс снова подтолкнул его. Булли обернулся, глядя на него сверху вниз, и сдернул наушники, потому что в этот момент ему стало плевать и на внешние шумы, и на «кайфовый» ритм… Внезапно он услышал, как завыла и залаяла какая-то собака. Потом еще одна, и еще. Они лаяли в такт другому ритму – тому, что отбивало его сердце.

Булли повернулся и устремился вниз, перепрыгивая сразу через все ступеньки, на которые успел подняться. Пронесся в воздухе мимо Тиг-гса, а потом почувствовал, что все вокруг него рушится, но это падал он сам: больная лодыжка подвернулась, и он рухнул к ногам человека, поднимавшегося по лестнице в луче света. Широко открытые глаза, улыбка, как у ящерицы.

Булли находился в доме Дженкса.