Пара стратегических ракетоносцев Ту-160 вышла в точку пуска ракет. Очередной и окончательный этап операции «Витязь в тигровой шкуре» начался с массированного авиаудара. В боевых отсеках двух огромных воздушных кораблей покоилось два десятка высокоточных крылатых ракет с мощными боеголовками. Траектория полета каждой из них была выверена, просчитана и заложена в бортовой компьютер самонаведения. Кроме того, с борта барражирующих непосредственно над объектами удара на грузинской территории штурмовиков Су-39Т «Суперграч» передавалось изображение местности в режиме реального времени. Русские военные сделали ставку на высокоточные удары, чтобы свести к минимуму потери среди мирного населения. Война есть война, но бессмысленные убийства – это жестокость. Что как раз и доказала Гуфтинская трагедия.

Две многотонные, но такие изящные, будто родились в небе, стальные птицы слитно легли на крыло, выполняя разворот. А в их кабинах люди со стальной волей, управляющие этими крылатыми тоннами, выполняли целый ритуал, имя которому – предстартовая готовность. Перекличка команд, сухой перещелк тумблеров, зеленоватое мерцание прицельного индикатора и сканирующего строба бортового локатора, и вот уже раскрыты бомболюки, и вот уже недостижимый ветер заоблачных высот ласкает холодные тела ракет на пусковых барабанах. Но внутри холодных стальных тел уже зародились искорки электронной жизни, уже раскручиваются гироскопы, идет тестирование систем, и штурман-оператор докладывает, глядя на ряды зеленых индикаторов.

– Предстартовая проверка окончена, системы в норме! На боевом!

– На боевом курсе, – подтверждает командир корабля, крепче сжимая ручку управления самолетом.

– Старт! Отцепку произвел, ракета пошла!

Вывалившись из боевого отсека ракетоносца, крылатая ракета Х-65М2 пропадала несколько метров вниз, а потом раскрыла консоли крыльев и устремилась к цели. Менее чем за десять минут крылатые стимфалиды выпустили десять огненных стрел, поразивших свои цели с хирургической точностью.

Отстрелявшись, пара Ту-160 легла на крыло, совершая плавный широкий разворот – впереди у них была дозаправка в воздухе и дорога домой. Ведомый ракетоносец чуть подотстал, за что его командир сразу же получил внушение по закрытой линии связи от ведущего.

– Понял, командир, подтягиваюсь. – Первый пилот ведущего ракетоносца двинул рычаги управления двигателями вперед, прибавляя тяги.

Над парой стратегических ракетоносцев барражировало звено липецких Су-27СМ.

Внезапно в наушниках летчиков раздался тревожный вскрик:

– Ракета! Пуск по замыкающему «Стратегу»!!!

– Противозенитный маневр!!! – Командир тяжелого ракетоносца вцепился в ручку управления, под вой аварийной сирены заваливая двухсотсемидесятитонный бомбардировщик на крыло и скольжением пытаясь уйти от реактивной смерти. Но могучему ракетоносцу было далеко до феноменальной маневренности прикрывавших его «Двадцать седьмых». Да и не предназначался сверхтяжелый ракетоносец для таких воздушных кульбитов.

Сам экипаж ракетоносца и не смог бы засечь пуск зенитной ракеты, даже при всем желании. Но сейчас на него работали и самолеты дальнего радиолокационного обнаружения А-50МЭ, и истребители прикрытия, и штурмовики, выполнявшие целеуказание, и даже спутники, висящие в безвоздушном пространстве на своих орбитах. Откуда пришло сообщение, даже это было поначалу неясно. А выяснять уже времени не было, смертоносный реактивный хищник уже «видел» своим прицельным локатором отраженный от русского стратегического ракетоносца сигнал. Ту-160 – машина огромная, только размах его крыльев составляет почти пятьдесят шесть метров! Так что на локаторе обнаружения и целеуказания грузинского ЗРК он «светился», словно новогодняя елка. И мощная ракета уже неслась навстречу русскому самолету, неся смерть на огромной, километр в секунду, скорости. У экипажа ракетоносца оставалась единственная возможность спастись.

– Выпустить ложные цели!

– Понял, выполняю! – Штурман-оператор стратегического ракетоносца с молниеносной быстротой пробежался пальцами по пультам, отрабатывая стартовую последовательность. – Цели выпущены!

– Полный газ! – Командир корабля двинул РУДы до упора вперед.

Теперь, в эти сжатые секунды жизни и смерти, летчикам оставалось лишь молиться…

Недалеко от грузинского города Гори, среди гор на высоком холме расположены живописные развалины старой крепости. Горисцихе – так она называлась. Ее мощные стены и башни в прошлом защищали город, а теперь, до недавнего времени, ее посещали туристы. Но совсем недавно вход в этот памятник истории был закрыт обычным людям. В условиях «гуманитарного конфликта малой интенсивности» все уже привыкли к подобным запретам, и удивления ни у кого это не вызвало. А стоило бы к этому событию присмотреться внимательнее.

Впрочем, подобных наблюдателей, появись они в окрестностях старой крепости, да еще и, не дай бог, ночью, ждала бы печальная участь. Часовые на воротах и пулеметчики, смотрящие сейчас через древние бойницы, имели категоричный приказ – стрелять на поражение.

Теперь в развалинах крепости неподалеку от Гори дислоцировалась секретная военная часть.

Но если бы было возможно заглянуть за обвалившиеся каменные стены, то такой наблюдатель увидел бы в центре крепости, на специальной насыпи, бронированную кабину с двумя параболическими антеннами. От этой кабины, раскрашенной серо-зелеными пятнами камуфляжа и укрытой маскировочными сетями, к периметру развалин отходили дороги. Они вели к замаскированным за грудами камней массивным пусковым установкам, тяжелые ракеты которых кололи небо своими острыми головными обтекателями.

Грузия все же получила зенитно-ракетный комплекс большой дальности С-200, но не от Украины, а… от Соединенных Штатов Америки! Правда, обслуживался он все же украинскими специалистами, да и ракеты для него привезли из Украины.

А появились они у американцев весьма необычным образом. Долгое время ЗРК С-200 и его модификации «Ангара», «Вега», а потом и «Дубна» были особо секретными и находились на вооружении только Советского Союза. Но в 1983 году два полка комплексов С-200В «Вега» были направлены в Ливию на помощь режиму Муамара Каддафи. Там этот комплекс практически сразу же «завалил» несколько американских палубных штурмовиков A-6 «Интрудер» и один бомбардировщик F-111. Кроме того, по неподтвержденным данным, был сбит еще и самолет ДРЛО E-2C «Хокай».

После такого удачного «дебюта» «Веги» в Советском Союзе была разработана экспортная модификация ЗРК – С-200ВЭ. Она поставлялась в страны Варшавского договора: Польшу, Болгарию, Венгрию, ГДР, Чехословакию. После распада Советского Союза этим зенитно-ракетным комплексам даже пришлось «переметнуться на сторону противника» – до 1993 года ЗРК большой дальности С-200ВЭ состояли на вооружении блока НАТО. В Восточной Германии они дислоцировались возле городов Росток и Рудольфштадт. Но в 1993 году эти подразделения переоснастили американскими ЗРК большой дальности «Хоук» и «Пэтриот». По неподтвержденным данным, часть снятых с боевого дежурства советских ЗРК С-200ВЭ были передислоцированы в США для оценки их боевой эффективности экспертами «вероятного противника».

Теперь вот информация подтвердилась. Американцы – люди хозяйственные, проведя программу испытаний, они законсервировали комплекс и поставили его на длительное хранение. А когда возникла потребность у «младших братьев»-лимитрофов из «независимой горной демократии» в мощном зенитном средстве, то американский эсминец управляемого ракетного вооружения «Макфол» перевез «гуманитарный груз» в порт Поти. Перевозка, кстати, была сопряжена с определенными трудностями, так как эсминец ВМС США – это все же не транспорт типа «Либерти». Другой эсминец, «Бэрри», посетивший перед этим с «дружественным визитом» Украину, доставил в грузинский порт боезапас ракет 5В28 и украинских специалистов ПВО. Интересная деталь – американцы в приборном оснащении комплекса не стали ничего менять или модернизировать.

А зенитно-ракетный дивизион ЗРК С-200ВЭ был скрытно переброшен от побережья Грузии и размещен в окрестностях Гори. Согласно выводам американских экспертов, именно в этом направлении ожидался удар русских войск. В развалинах крепости Горисцихе ЗРК С-200ВЭ был тщательно замаскирован и ожидал своего часа…

Наличие у Грузии зенитно-ракетного комплекса стало самой главной военной тайной. При первом высокоточном ударе русских стратегических ракетоносцев горийский зенитно-ракетный дивизион (ЗРДН) не использовался, но теперь он нанес свой удар.

Обнаружение и целеуказание в интересах горийских зенитчиков выполнил украинский комплекс пассивного обнаружения «Кольчуга-М» (25 миллионов долларов были отданы грузинами украинцам все же не зря в данном случае). «Кольчуга-М» по излучению самолетных локаторов, радиопереговорам летчиков и электромагнитной активности различных систем самолетов засекала цели на расстоянии, в зависимости от режима работы станции, от двухсот до шестисот километров. И при этом «Кольчуга-М» не выдает себя активной локацией. Три разведывательные станции комплекса, установленные на мощных тягачах «КрАЗ», могут перекрыть фронт протяженностью 1000 километров.

Также пару русских Ту-160 засекла украинская же РЛС 36Д6-М, расположенная у поселка Шавшевеби. А еще раньше русские сверхзвуковые стратегические ракетоносцы с истребительным эскортом засекли два американских «летающих радара» E-3C «Сентри», барражирующие над Турцией.

Данные от внешнего целеуказания поступили на командный пункт группы дивизионов зенитно-ракетного комплекса (КП ЗРДН) К-9ВЭ. Оттуда информация пошла на пункт управления дивизиона К-2ВЭ, отвечающего за управление стрельбой. По команде офицеров наведения включился мощный радиолокатор подсвета цели (РПЦ). В полутемной кабине К-2 командир дивизиона отдал команду – уничтожить цель! Шевельнулись замаскированные в развалинах крепости массивные пусковые установки. Как по мановению слетели с них покровы маскировочных сетей, обнажив острые тела зенитных ракет 5В28. Стартовая кабина К-3 отработала последовательность запуска и в грохоте и пламени четырех стартовых твердотопливных ускорителей первая ракета сошла с направляющей.

Комплекс С-200ВЭ был двухканальным по ракете и одноканальным по цели. Это значит, что ЗРК мог обстреливать последовательно только одну цель двумя ракетами. В исключительных случаях, по особенно трудной или важной цели могли стрелять и три ракеты, существенно повышая вероятность уничтожения цели. Пуск ракет был произведен с захватом цели ГСН после пуска, когда головка самонаведения ракеты захватывала отраженный от цели сигнал РПЦ после старта, так как мешали окрестные высокие горы. Зенитчики горийского дивизиона экономить не стали: выпустили сразу три из шести ракет.

…Зенитная ракета «Двухсотого» стремительно набирала километры высоты, неуклонно приближаясь к своей цели – русскому стратегическому ракетоносцу. А вслед за ней шли еще две ее огнехвостые «сестры». Для «Веги» русский Ту-160 был самой «лакомой» добычей – скоростной и высотный объект, да еще и с солидной эффективной поверхностью рассеивания. Потерять такой головка самонаведения ракеты могла только в одном случае – если отключится наземный радиолокатор подсвета цели. Тогда зенитная ракета самоликвидируется.

Ту-160 имели сильное воздушное прикрытие, в составе которого помимо истребителей Су-27СМ и «летающих радаров» А-50 была и пара постановщиков радиоэлектронных помех Су-24П. Да и комплекс радиоэлектронной борьбы самих стратегических ракетоносцев работал на полную мощность, забивая канал наведения наземного локатора подсвета цели. И это давало русским летчикам призрачный шанс спастись.

Также стратегические ракетоносцы и истребители эскорта активно отстреливали пиропатроны с дипольными отражателями. Но главная надежда была на аэродинамические ложные цели. На каждом сверхзвуковом ракетоносце помимо десяти высокоточных крылатых ракет Х-65М2 находилось на пусковых барабанах еще по две ракеты, точно такие же, но с небольшим, зато существенным отличием.

Обычные Х-65М2 были выполнены по технологии снижения заметности, а две другие ракеты, наоборот, были оборудованы дополнительными уголковыми отражателями, увеличивающими их заметность. Вместо боеголовок они несли дополнительный отсек полезной нагрузки с пилотажным компьютером и набором датчиков обнаружения радиолокационного, теплового лазерного излучения. Кроме того, в отсеке находился собственный генератор помех, а в хвостовой части ракеты – устройство для выброса дипольных и тепловых пиропатронов. А все вместе это называлось – ЛЦ-65М. Ложная цель, повторяющая во всех диапазонах родной ракетоносец, да еще к тому же способная маневрировать как ракетоносец. И сейчас наступал миг их «дебюта».

А тяжелые зенитные ракеты уже достигли наивысшей точки своей траектории. Автоматы управления переложили рули на пикирование, и стальные бестии ринулись вниз. Ракета 5В28 комплекса С-200 атакует самолет-мишень сверху, накрывая его мощным взрывом боеголовки и целым потоком из 37 000 стальных шариков диаметром 4 и 6 миллиметров. Спастись от этого практически невозможно.

И все же случилось чудо, хотя говорят, что чудес на войне не бывает. Просто военные технологии уже настолько ушли вперед, что мощный когда-то комплекс уже довольно сильно устарел: на смену параболическим пришли фазированные антенны, появились новые ракеты класса «воздух – воздух» и «воздух – поверхность», новые боевые информационно-управляющие системы.

Навстречу одной из пикирующих зенитных ракет развернулась пара липецких Су-27СМ. Времени на принятие решения уже практически не оставалось, многотонная туша зенитной управляемой ракеты валилась сверху на цель, пожирая километры дистанции.

– Ведомый, делай, как я!

Ручку управления самолетом – резко на себя, РУД – назад, до защелки малого газа. Пара модернизированных русских истребителей резко «встает на дыбы» – «Кобра Пугачева»! Знаменитая фигура сверхманевренного воздушного боя позволила сейчас летчикам прицелиться и выпустить ракеты-перехватчики класса «воздух – воздух» РВВ-АЕ навстречу грузинской зенитной ракете. Уникальные русские ракеты, предназначенные в основном для поражения высокоманевренных самолетов противника, могли решать и задачи ракетного перехвата. Раскрыв «лепестки» решетчатых рулей, они со стремительностью молнии мчались на перехват цели на скорости, вчетверо превышающей скорость звука! И при этом комбинированная командно-инерциальная на начальном этапе и активная радиолокационная системы наведения обеспечивали повышенную точность «боевой работы» РВВ-АЕ. На оптимальной дистанции до цели сработал неконтактный лазерный взрыватель. Боеголовки русских противоракет исторгли из себя на ударной волне взрыва стальные стержни и микрокумулятивные боевые элементы, которые буквально аннигилировали грузинскую зенитную ракету.

После перехвата истребители Су-27СМ резко разошлись в стороны. Летчики отчетливо наблюдали мощный взрыв, разнесший зенитную ракету на куски.

Другая зенитная ракета пошла за аэродинамической ложной целью, в то время как стратегический ракетоносец изменил стреловидность крыльев и на сверхзвуке уходил прочь из зоны поражения грузинской «Веги». А ЛЦ-65М продолжала маневрирование, давая на экранах локаторов идентичную стратегическому ракетоносцу засветку.

Третья ЗУР самоликвидировалась, зенитчики выключили радиолокатор подсвета цели «Веги», они вовсе не желали, чтобы на излучение локатора прилетели противорадиолокационные ракеты Х-31П.

Но все же ЛЦ-65М была еще слишком близко от выпустившего ее Ту-160. Зенитная управляемая ракета 5В28 приняла все же ложную цель за истинную и поразила ее. Но в Советском Союзе, да в принципе как и сейчас в России (традиции оружейного дела-то остались прежними), все делалось с огромным запасом прочности и мощности. В том числе и боеголовки зенитных управляемых ракет. Подрыв восьмидесяти килограммов тротилогексогена разбросал в небе тридцать семь тысяч стальных шариков-картечин диаметром 6 и 8 миллиметров. Некоторые из них уже почти на излете настигли и истинную цель – русский стратегический ракетоносец Ту-160.

Многотонный сверхзвуковой ракетоносец ощутимо тряхнуло, в кабине на приборных панелях зажглись красные и желтые индикаторы опасности. Взревел и захлебнулся один из четырех двигателей НК-32. Ту-160 затрясся, словно в лихорадке.

– Командир, правый внешний двигатель поврежден! – доложил штурман-оператор. – Растет температура масла! Короткое замыкание. Черт! Пожар! Пожар правого двигателя!

Полыхнул перебитый маслопровод, турбина окуталась пламенем, грозя разнести на куски весь самолет. Но автоматически включилась противопожарная система: из специальных патрубков хлынула пена, заливая под большим давлением пламя.

– Система аварийного пожаротушения задействована, – доложил штурман-оператор.

– Второй пилот, перевести консоли крыльев на максимальный угол стреловидности! Переходим на дозвуковой режим.

– Понял, командир.

Широкие, заломленные назад крылья поползли вперед, меняя сверхзвуковую конфигурацию на дозвуковую. Но беда не приходит одна.

– Командир, правая консоль больше не идет вперед. Видимо, повредило шарнир или привод, управляющий перемещением крыльев, – спокойно, будто отрабатывал вводную, доложил второй пилот.

– Падение давления в основной гидросистеме, – подтвердил штурман-оператор.

– Продолжайте менять стреловидность левой консоли.

– Есть.

Видимо, какой-то из десяти тысяч стальных шариков, «заряженных» в боеголовку тяжелой зенитной управляемой ракеты, проник и перебил важные узлы или приводы механизма изменения стреловидности. Так маленький осколок, поражая тело солдата, перебивает тонкую ниточку нерва или пульсирующий кровеносный сосуд.

Самолет ощутимо вело влево, командиру корабля стоило большого труда удерживать тяжело поврежденную машину в воздухе. Вцепившись в ручку управления и работая педалями, он буквально держал многотонный сверхзвуковой стратегический ракетоносец на руках. Командиру изо всех сил помогал второй пилот, тоже «налегая на ручку».

Конечно, в такой ситуации все инструкции требовали одного: немедленно катапультироваться, покинуть находящийся в критическом состоянии самолет. Но летчикам было жаль покидать свой ракетоносец, служивший им верой и правдой. Для четырех человек экипажа это были не просто тонны дюраля, титана и электроники – это было живое существо со своим характером. Да и, кроме того, катапультироваться сейчас – это обречь на погибель плод труда сотен и тысяч конструкторов, рабочих, инженеров, создавших такое чудо техники. Да и в самом деле: остальные три двигателя тянут? Тянут. А то, что консоль застыла в промежуточном положении, так на то есть искусство летчика, чтобы компенсировать опасные моменты полета.

– Катапультируйтесь, Лебедь-1, я Сенеж, прием. Как поняли меня?

– Вас не слышу, сильные помехи. Повреждено радиосвязное оборудование. Иду на базу, – ответил командир стратегического сверхзвукового ракетоносца. А потом обратился к экипажу: – В общем, так, мужики, я решил машину сохранить. Пока идем домой, в Энгельс, перед посадкой я принудительно катапультирую экипаж и сам буду сажать машину.

– Командир, – повернул к нему лицо, закрытое кислородной маской, второй пилот. – Никуда мы от тебя не денемся. – Он чуточку помедлил: —…Мы же экипаж!

– Правак прав, командир, – подвел итог спора штурман-оператор. – Считай, что он за всех нас все сказал.

– Хорошо. Вас понял, – улыбнулся под кислородной маской командир сверхзвукового стратегического ракетоносца. – Ну что ж, экипаж, идем домой!

До авиабазы Энгельс подбитый ракетоносец сопровождало смешанное звено многоцелевых истребителей Су-27СМ и Су-30М. Ту-160 все так же уверенно держался в воздухе – сказался огромный запас прочности, заложенный в конструкцию этого мощного и универсального самолета. А с истребительным эскортом экипажу было спокойнее. Четверо летчиков поврежденной крылатой машины знали – их не оставили.

Как назло, небо в районе аэродрома закрыли облака, начался мелкий дождь. Изменение метеоусловий было не в пользу русских летчиков, но им было не привыкать преодолевать трудности. Тем более что стратегический ракетоносец Ту-160 был способен действовать в любых условиях.

Сейчас за полетом Ту-160 следили десятки диспетчеров и операторов управления воздушным движением. Его «вели» наземные и воздушные локаторы. Данные о маршруте сверхзвукового ракетоносца постоянно поступали на командные пункты и в штабы подразделений различных уровней. Планшетисты скрупулезно отмечали точки его нахождения, радисты постоянно давали пеленги и поддерживали радиосвязь с крылатым кораблем. О малейшем изменении ситуации сразу же докладывали лично Верховному главнокомандующему.

А на аэродромах уже раскручивали винты вертолеты поисково-спасательной службы, ребята-спасатели, способные отыскать и буквально «вытащить с того света» летчиков, ждали команды.

Выруливали из аэродромных гаражей мощные пожарные машины, у их пенных пушек и водометов стояли одетые в серебристые жаропрочные скафандры огнеборцы. Завывая сиренами, мчались к посадочной полосе реанимационные автомобили «Скорой помощи».

Их ждали, их не оставили.

– Лебедь-2, я 525-й, подходим к аэродрому, – вышел на связь командир истребительного прикрытия.

– Вас понял, – ответил командир Ту-160.

– Лебедь, будешь сажать?

– Да.

– Ясно. Удачи тебе. Лебедь, и – мягкой тебе посадки.

– Командир, подходим к аэродрому, – доложил первый штурман. – Прошли дальний привод. Подходим к БПРМ.

– Понял, приготовиться к посадке, – коротко ответил командир корабля. По его лицу медленно ползли противные капли пота. Он изо всех сил удерживал тяжелый стратегический ракетоносец на курсе, парируя тенденцию к развороту. Второй пилот, как мог, помогал ему «держать машину». Командир переключился на частоту КДП: – Сенеж, прием. Я Лебедь-1, имею боевые повреждения в результате зенитного обстрела. Прошу аварийную посадку.

– Я Сенеж, вас понял. Посадку на запасную полосу разрешаю. Условия: ветер, левый бор, сорок градусов. Скорость ветра четыре и два метра в секунду. Полоса влажная.

– Вас понял, – ответил командир корабля. – Условия принял, к посадке готов. Экипаж?

– Ясно, командир, мы готовы, – ответил первый штурман. – Работай спокойно. Доворот влево пятнадцать, выходим на запасную полосу.

– Понял. Убираем газ. Второй пилот, выпустить механизацию крыла.

– Есть, выполняю, – правый летчик потянулся к панели управления механизацией мощных крыльев ракетоносца.

– Пробиваем облачность, командир.

– Выполняю, – летчик с заметным усилием отклонил от себя ручку управления.

Стратегический ракетоносец, до того идущий над облаками, опустил свой острый, чуть вздернутый нос и нырнул в облака. Остекление кабины Ту-160 заволокло серой мутью. Глянув на высотомер, командир потянул ручку управления. На приборной панели качнулась «птичка» авиагоризонта и пошла вниз. Ракетоносец вышел из облаков, оставив за собой клубящийся след потоков турбулентности, который быстро разбили ветер и дождь. Впереди показался обрез полосы. «Молодец штурман – точно рассчитал посадочный курс», – подумал командир корабля. А штурман в это время бесстрастным, лишенным каких-либо эмоций голосом считывал для летчиков метры высоты. Двести… Двести пятьдесят… Сто… Сто пятьдесят…

– Экипаж, посадка – на «брюхо». Проверить привязные ремни.

– Понял, выполняю.

Летчики потуже затянули ремни – удар о землю ожидался существенным.

– Командир, высота выравнивания!

– Понял! – ручку на себя.

Огромный сверхзвуковой ракетоносец несся уже в считаных метрах над землей. Чуть просев, он ударился фюзеляжем о мокрый гравий запасной посадочной полосы, предназначенной как раз для таких экстренных случаев. Фонтаны мелких камней брызнули во все стороны из-под стремительного тела огромного ракетоносца. Как ни пытались летчики снизить скорость, все же полностью ее погасить было просто невозможно. Ту-160 продолжал нестись вперед, взрывая тонны гравия и разбрасывая его во все стороны, словно волны.

– Парашюты!!!

Второй пилот воткнул гашетку выпуска тормозных парашютов. «Соцветия» оранжево-белых куполов выгнулись под скоростным напором, но все же погасили огромную инерцию могучего ракетоносца. Проскрежетав по камням еще немного, Ту-160 наконец-то остановился. Бешеная тряска и грохот, сопровождавшие отнюдь не мягкую посадку, утихли. Наступила звенящая, давящая ватой на уши тишина. Ту-160 лежал на гравийной запасной полосе, распластав необъятно-белые крылья с алыми звездами.

Но расслабляться было пока еще рано. В любую секунду огромный самолет мог взорваться от случайного замыкания электропроводки.

– Экипажу – покинуть самолет! – приказал по СПУ командир ракетоносца. И сам, щелкнув замком привязных ремней, взялся за красную ручку аварийного сброса панели кабины.

То же сделали и остальные трое летчиков. Выбравшись через открытые проемы, они неуклюже побежали от своего ракетоносца. А им навстречу, воя сиренами, уже мчались пожарные и санитарные машины. Красные автомобили огнеборцев залили совершивший вынужденную посадку ракетоносец пеной, чтобы предотвратить возгорание и взрыв.

А чудом спасшиеся и спасшие своей исключительной смелостью уникальную крылатую машину летчики сидели у края полосы. Командир экипажа достал сигареты, щелкнул колесиком зажигалки и отдал пачку второму пилоту.

– Хорошо слетали.

– Угу, действительно: на честном слове и на одном крыле.

А вдали завывали сиренами машины «Скорой помощи».