Толлеус нежился в лучах полуденного солнца, покачиваясь в своем кресле во дворе, и жмурился от удовольствия. Благотворное тепло, пробираясь под одежду, приятно грело старые кости. В одной руке искусник держал кружку с настойкой, в другой он зажал небольшой амулет. Посох бесполезной палкой лежал поперек коленей. Здесь же разместилась сахарная булочка, красуясь румяным боком и щекоча обоняние дивным запахом.

— Это что за безобразие у вас тут летает? — нарушил идиллию чей-то возмущенный возглас у ворот.

Старик тут же очнулся. Выронив кружку, он со всей возможной скоростью зигзагом повел Око себе за спину, спасая его от атаки телохранителей Маркуса.

— У вас на территории наблюдатель летает, а вы и в ус не дуете! — бушевал посол, распекая охранников.

— Так ведь это… Не виноватые мы: этот конструкт — его! — оправдывались искусные сторожа, тыча пальцем в Толлеуса.

— Что значит «его»? — не дожидаясь ответа, профессор широкими шагами направился к своему големщику. Грозный вид начальника не предвещал ничего хорошего.

— Что за?.. — воскликнул Маркус, едва удержавшись на ногах: это слоняющаяся по двору химера кинулась ему наперерез, едва не сбив. — Что здесь делает химера?

Толлеус тоже подивился такой резвости обычно медлительного животного. И было в ней что-то еще, какая-то неправильность, ускользающая от взгляда. Впрочем, сейчас было не до этого, поскольку разгневанный начальник был уже рядом. Искусник абсолютно не понимал, чем недоволен Маркус, но, похоже, факт наличия чародейских творений на территории и тем более использование их ему очень не понравился.

Похоже, статус единственного големщика Кордоса был весьма высок. Или же профессор испытывал огромное уважение к человеку, смастерившему Паука. Так или иначе, но на старика он не кричал, как на посольских охранников. Он периодически хмурился, но вел беседу спокойно и размеренно. Конечно же, начальника интересовали чародейские штучки. С химерой особых вопросов не возникало, хотя он все время неодобрительно косился на нее, но конструкт волновал его весьма серьезно. Толлеус принялся обстоятельно рассказывать все, что знал про Око. Скрывать тут нечего: вещь очень удобная, хоть и вражеская — только глупец этого не признает. Маркус слушал, молча и очень внимательно. Было не понятно, разделяет ли он мнение своего подчиненного, но, по крайней мере, он пока не возражал.

— Как ты заставил его слушаться? По-чародейски? — неожиданно задал вопрос профессор, прервав рассказ искусника.

Старик вздрогнул: какой-то нехороший смысл вложил посол в свои слова. Следовало поспешить разуверить его в своих подозрениях. Старый искусник без лишних слов тут же показал принцип действия своего изобретения, бдительно следя за реакцией начальника. Поэтому от него не ускользнуло, как хищно сверкнули глаза Маркуса.

— Откуда у тебя плетение управления? — голос посла стал хриплым.

Толлеус поведал о своем хобби, а потом принялся рассказывать свою историю про то, как долго-долго пытался заставить Око подчиняться, как наловчился сперва ловить конструкты полем и как потом додумался совместить первое и второе.

— Жить захочешь, так еще не такое изобретешь! — философски закончил он.

— Значит, говоришь, сам придумал? — недоверчиво поднял бровь профессор. Молчаливые телохранители, заключившие старика в равносторонний треугольник, не шевелились, но в их взглядах читался то же скепсис.

— Позволь-ка взглянуть на твою коллекцию! — властно протянул руку Маркус. Подчиняясь мягкому приказу, старик отключил защиту и отдал посох на осмотр. Посол лично проверил метки всех официальных плетений и спустя пару минут вернул инструмент.

— Явной нелегальщины нет, при этом целый ворох неидентифицируемых плетений. Очень интересно. Либо ты и в самом деле разработал их сам, либо защита, которая раньше считалась надежной, больше не является таковой. Мы с этим обязательно разберемся! — со сталью в голосе сказал профессор и тут же, словно извиняясь, уже мягче добавил:

— Работа такая — никому не верить и все проверять. Но ты ведь честный человек — переживать тебе не о чем… Кстати, у тебя есть еще какие-нибудь конструкты?

Старик послушно вытащил из кармана сердечко, попутно пожаловавшись, что так и не смог разобраться, как же работает связь у оробосцев.

Маркус беспомощно развел руками: никто не знает. Не дается чародейская связь исследователям в Академии.

Искусник прекрасно понимал, что с точки зрения начальника ситуация не слишком красивая. Еще бы: кругом враги, вдруг появляется человек, который вовсю пользуется конструктами, сам плетет вязь, а посох у него забит невесть чем. Не похож этот человек на искусника, все у него иначе. В такой ситуации не надо лишний раз беспокоить посла. И все же, когда тот уже совсем собрался уходить, Толлеус, вздохнув поглубже, задержал его:

— Мне нужно еще Око! — сказал, и сам подивился своей наглости.

Маркус медленно повернулся. Лицо его ничего не выражало:

— Зачем? — коротко спросил он.

Старик принялся объяснять, вблизи продемонстрировав свои достижения в плане создания и управления руками для голема. Прошло немало времени, пока профессор не проверил все и не закивал одобрительно головой. Идея ему понравилась. С конструктами он пообещал помочь и, махнув рукой на прощание, отбыл по своим делам.

Подходящий полигон для тренировок Маркус организовать не смог, при этом прогулки на големе по неизвестной местности запретил. «Из соображений безопасности», как он сказал. Впрочем, старик не очень настаивал. С управлением и так все было в порядке. Поэтому, посвятив какое-то время занятиям с Оболиусом, который в вопросах Искусства оказался совсем не ленивым, Толлеус отправился на повозке в город в сопровождении своих новых теней. Увы, охранники на посольских вороных конях всюду следовали за ним. Это, конечно, гарантировало определенную защиту, но с другой стороны старик уже несколько дней не мог потихоньку обратиться к книжникам, чтобы те переписали ему иллюзорные страницы, которые он до сих пор таскал с собой. Впрочем, это не сильно тяготило искусника. Мана есть, экономить не надо. Выпадет как-нибудь возможность заняться книгой. А пока что Толлеус отчего-то не хотел ее афишировать.

Сегодня он лично поехал к плотнику, чтобы сделать заказ на части для маленького деревянного голема и на практике проверить свои задумки о персональном средстве передвижения. Посол не одобрил такие эксперименты, поэтому старик решил не поскупиться и потратить свои деньги. На самом деле было не очень понятно, чем руководствовался Маркус при оплате расходов големщика. То он был готов расходовать манокристаллы без счета для управления руками, и тут же жадничал на всякие мелочи вроде мебели для мастерской или вот этой деревянной игрушки. Затраты на ману несопоставимы с этим. Однако все, что могло быть списано в ненужное, не оплачивалось, при этом не предпринималось никаких усилий по сокращению расходов на полезное. На будущее Толлеус решил для себя немного хитрить и свои желания подавать так, как будто это рабочая необходимость.

Плотник располагался здесь же, в Бронзовом Кольце. Тем более странно было встретить по дороге к нему, вдали от Серебряного города, интенданта, которому старик делал заказ. Старик едва не проехал мимо, но Люциус сам приметил искусника. Радостно осклабившись, он помахал рукой Толлеусу и, пришпорив своего статного скакуна, оказался у самой повозки. Его свита из четырех закованных в латы воинов устроила толкотню с телохранителями искусника, немного оттеснив их, чтобы оказаться поближе к охраняемой персоне.

— День добрый, любезный! — жизнерадостно крикнул интендант, перекрывая стук копыт. — До сих пор никак не нарадуюсь иллюзорному мечу! Хорошая работа, мастер Толлеус! А как наша библиотека? Порадовала?

— День добрый! — без особого энтузиазма ответил старик. — Хорошее заведение. Только аннулировали мой пропуск после первого же посещения! — и он осуждающе посмотрел на бывшего вояку.

— Ну да, при каждом посещении выписывается новый пропуск, такие у них правила! — пожал плечами интендант. — Главное, что ты в списке.

На этом разговор пришлось срочно прервать. Боевые посольские искусники не на шутку сцепились со стражниками оробосца. Вот-вот пойдут в ход посохи — этого нельзя было допускать. Люциус приотстал, чтобы уладить разгорающийся конфликт, после чего, пожелав Толлеусу удачи, поскакал со своей свитой в другую сторону.

Плотник выполнил заказ в рекордные сроки — за какой-то час. Но, по мнению Толлеуса, ждать все равно пришлось очень долго. Надо-то было всего лишь двенадцать одинаковых жердочек диаметром четыре сантиметра. По дороге обратно старик все думал, почему так: напилить молодое деревце да обстругать — работа не сложная. И это дерево, а если бы нужно было получить то же самое из железа, то у кузнеца с подмастерьями ушел бы не один день работы.

Искусник посмотрел в спину сидящего на козлах Оболиуса, и у того сейчас же звякнул в кармане амулет. Рыжая голова сейчас же повернулась:

— Да, учитель?

— Ты как-то похвалялся, будто в кузнице помогал. Вот скажи, почему железные вещи делать долго и трудно?

— Ну… — протянул подросток, замявшись. — Огонь должен быть жаркий, а не как у бабки на кухне. Да и то железо не расплавится, не потечет, как свинец. Оно, конечно, мягкое станет, как раскалится, но все равно мастер долго-долго молотом стучит, пока получится нужная форма. Жарко, тяжело. Да и руда разная, не вся хорошая. Другой раз гнешь подкову, а железо плохое. Так подкова сломается, и все — начинай сначала. А уж если меч мастер кует, то там ингредиенты специальные, методика. Там по-быстрому ну никак нельзя…

Парень замолчал, и старик в задумчивости подпер кулаком подбородок. Если не брать в расчет всякие хитрые ритуалы и секретные добавки, то Искусство могло бы здорово ускорить процесс. Разогреть руду легко, замену кузнечному молоту тоже не сложно придумать, причем даже ребенок сможет управиться. Ладно, Оробос, где чародеев не так-то просто найти. Но почему в Кордосе искусники сами по себе и не помогают мастерам всех профессий? Здесь ведь не надо академику с посохом сидеть в каждой мастерской, достаточно просто дать мастеру инструмент.

— Да ману они жалеют, чего здесь не понятно? — не дремал пессимист.

— Это верно: на всех ее не напасешься, — согласился старик. — Но бывают ведь случаи, когда клиент богатый и готов платить за срочность. Приведет крестьянин лошадь подковать — ему по старинке работу сделают, а богатый аристократ заглянет — достанут с полки специальный искусный молот.

Вроде бы, все просто, но оставалось лишь вздыхать об отсутствии такой возможности.

Второй раз за день искусник удостоился визита разгневанного Маркуса. Точнее, посол был корректен, как всегда, но излишняя порывистость движений выдавала его чувства. На этот раз причиной недовольства начальника была встреча с интендантом. Сейчас Толлеусу совершенно не в чем было оправдываться, поэтому он сразу заявил, что не имеет к инциденту никакого отношения. Весь спрос с охранников.

— Они доложили, что интендант первым подъехал к тебе, и вы о чем-то беседовали, как два приятеля! — возразил профессор, поигрывая жезлом. Старик с удивлением понял, что Маркус из-за такой мелочи приготовился устроить ему допрос, проверяя Искусством правдивость ответов. Это вызывало недоумение.

Подтверждая мысли искусника, посол тут же объявил о своих намерениях.

— Все мы здесь периодически проходим тест на лояльность. Считай, что эта проверка при устройстве на работу. Я должен быть уверен, что на тебя можно положиться, — добавил он, аргументируя свой поступок.

— Обстоятельства так сложились, что я немного подрабатывал в Широтоне. Оробосцы лишены Искусства, а значит и многих радостей, которые оно несет. Они готовы хорошо платить за некоторые услуги. Ллэр Люциус был моим клиентом.

— Работникам посольства запрещено заниматься торговлей! — невыразительным голосом сказал начальник, но при этом его слова рассекли воздух, точно удар бича.

— Так я больше этим не занимаюсь! — миролюбиво поднял руки старик, а сам только сейчас подумал, что ведь верно: приди он снова на свою точку на рынке, тут бы его и схватил за руку тощий крючкотвор. Он ведь предупреждал, только старик совсем забыл об этом.

— Пускай закон не нарушен, — легко согласился Маркус. — Скажи тогда, за сколько ты готов продать врагам государственную тайну? — звеня металлом в голосе, вскричал он. Посол явно переборщил с пафосом, поэтому получилось наигранно. Здесь, в кругу своих, услышать такое от делового и рассудительного человека было крайне неприятно. Это странным образом рассердило старого искусника.

— С врагами я не торгую и тайны не выдаю, — насупился Толлеус. — Все было по-другому: я обобрал доверчивых оробосцев, взяв кучу денег за несложную работу, при этом не заплатил положенный налог. Хороший вклад в подрыв экономики Оробоса, не так ли?

Встретив отпор или же удовлетворившись показаниями жезла, профессор разом сбросил личину государственного обличителя. Свернув плетение правды, он подмигнул старику и тут же, без плавного перехода, выдал старику два купленных по утреннему заказу Ока.

— Самые хорошие, какие удалось достать — улыбнулся он.

Амулеты были во всем подобны тому, которое старик купил в Олитоне. Впрочем, одно отличие нашлось быстро. В истинном зрении конструкты почему-то выглядели по-разному. На вопрос искусника профессор ответил, что оба амулета абсолютно идентичны по своим характеристикам и функциональности. Просто форма конструктов в первую очередь зависит от внутреннего настроя самого чародея. Отличный внешний вид — это нормально.

Заглянув в управляющий камень одного из них, Толлеус поразился качеству изображения. Яркое, цветное — как в жизни. В довершение ко всему Маркус сказал, что они видят не только днем, но и ночью: света звезд им вполне достаточно. Искусник благодарно улыбнулся начальнику, тот вернул улыбку в ответ.

На этом посол и убыл обратно в свою вотчину, оставив после себя еще пару охранников «для усиления».