День участия в финале турнира стремительно приближался. Уже вот-вот должны были начаться выступления в прочих номинациях, а там и до Полосы Препятствий рукой подать. Толлеус знал, что Маркус ежедневно посещает Арену, но сам он не стремился увидеть какой-нибудь конкурс красоты и грации. Его интересовала лишь своя номинация. В этот раз он твердо нацелился самолично хорошенько все осмотреть перед выступлением, чтобы быть во всеоружии. Так он и сказал начальнику в одну из встреч: пусть подсуетится и добудет билет. Однако посол его разочаровал: сейчас познакомиться с трассой не получится.

— В финале все по-другому, — сказал он. Как оказалось, не будет длинного пути, не будет толкотни на старте. Все участники будут выступать по очереди друг за другом, время от старта до финиша займет у каждого от силы полчаса. Но сами препятствия будут не в пример сложнее. Арену специально перестраивают каждый год ради одного этого выступления, не жалея сил, денег и чародейства. Маркус по многолетнему опыту посещения подобных мероприятий уверенно заявил, что на большущей овальной площади будет выстроено нечто вроде лабиринта под открытым небом. В нем нельзя заблудиться, но пройти его не просто. Будет три возможных маршрута, каждый из которых имеет свои нюансы. Где-то проще пройти тому, чья сильная сторона — ловкость, быстрота и филигранная точность управления, другой путь больше подойдет чародеям, чьи големы наиболее пластичны и функциональны, последний маршрут выбирают те, кто делает ставку на выносливость. Големщикам будет предложено попробовать свои силы на каждом маршруте, хотя многие ориентируются только на один из них. Никакой тайны в лабиринте нет. Непосредственно перед выступлением всех участников проведут по арене и покажут все отличия против прошлого года. Пока же оробосские власти по сложившейся традиции никого туда не пускают, провоцируя всевозможные слухи и подогревая тем самым и без того высокий интерес к мероприятию.

— Почему так? — искренне изумился Толлеус. — Мне казалось, финал должен быть такой же, как в отборочном турнире!

Маркус снисходительно усмехнулся:

— Отборочный турнир — это не тренировка, не ступенька к пьедесталу! Туда может заявиться любой желающий. Чародеи в своих школах все поголовно учатся создавать и управлять големами. Но сам понимаешь, что это все несерьезно. Да, любой их них может собрать вместе несколько палок и заставить их как-то двигаться. Но чихни у него за спиной — и он уже потерял концентрацию, и голем рассыпался. Таких «мастеров» надо отсеивать. Поэтому каждый новый участник должен доказать, что хорошо умеет управлять своим големом и при этом крепко держит над ним контроль. Именно поэтому там длинная дистанция и тяжелый маршрут в первую очередь для людей, чем для их творений. Когда участник покажет, что с этим у него проблем нет, вот тогда он уже допускается до финального турнира, где настоящие корифеи меряются мастерством. На Широтонской арене големщикам не надо месить ногами грязь, взбираться на горы и форсировать реки. В лабиринте для людей сделана удобная дорожка, где их жизни и здоровью ничего не угрожает. Зато големам пройти по-настоящему трудно.

Подивившись такому хитрому методу, Толлеус подсчитал время на весь турнир. Если по полчаса на участника, да каждый выступает трижды, то големов должно быть не больше десятка, чтобы уложиться в один день. Оказалось, что он недалек от истины: однажды в финале выступало всего двадцать чародеев, и никогда их не было больше пятидесяти.

— Тридцать минут — это максимум, обычно сходят с дистанции раньше, — сказал Маркус. — Трижды выступают лишь единицы — големы у большинства специализированные. Кроме того, в Оробосе, как ты заметил, очень распространен тотализатор! — при этих словах посол брезгливо сморщился: — Так что на арену выходят сразу по трое, если они выбрали разные маршруты. Хотя лично я считаю, что познавательнее полностью смотреть выступление каждого участника, иначе приходится распылять внимание, и что-то интересное можно пропустить, — посол замолчал, но тут же вспомнил суть вопроса и добавил: Если участников будет много, судьи растянут бег с препятствиями на два или даже на три дня — это не возбраняется. Так что будут смотреть по ситуации.

Впрочем, Толлеусу пока хватало забот. Сделанные на заказ по человеческому образу и подобию руки для Паука неожиданно вызвали кучу проблем. Во-первых, из-за изменившегося центра тяжести голем ощутимо клевал носом. Чудесный артефакт помог, но не сразу: искусник потратил очень много времени, прежде чем сумел «объяснить» бестолковому амулету, что бадья должна располагаться ровно. Пришлось усложнить конструкцию искусной сферой по поверхности металлических дуг, но зато теперь даже на наклонных поверхностях старик сидел внутри ровно относительно земли.

Второй проблемой новых конечностей оказалось их управление. Самой рукой худо-бедно двигать получалось, но пальцы оказались Толлеусу «не по зубам». Потратив целый день, он понял лишь одно: так ничего не выйдет. Требовалось что-то другое.

Пожав плечами, искусник съездил к Маркусу и изложил свою проблему. В самом деле: почему только у него одного должна болеть голова? Пускай Империя помогает — нельзя все спрашивать лишь с одного старика, пусть даже главного конструктора. Посол пообещал подумать и сообщить результаты вечером.

Когда наступили сумерки, черная карета посольства подкатила к мастерской. Профессор Искусства выглядел немного расстроенным. У него в коллекции нашлось весьма интересное плетение, которое называлось «Призрачная длань». Оно формировало невидимую руку, послушно повторяющую на расстоянии все движения конечности искусника. При этом ее сила зависела не от мускулов человека, а от количества потраченной маны. Штука очень удобная. Если бы не турнир, то это решение было бы идеальным. Однако, по правилам соревнований големы должны были все делать сами, без помощи своих поводырей. То есть, на окружающий мир Паук должен был воздействовать только своей материальной сущностью. Если же предполагалось использовать Искусство, то все плетения требовалось активировать перед стартом. Даже защитную сферу, которую сделал старик для спасения своего бренного тела, придется поставить заранее или не пользоваться ею вовсе.

Толлеус тоже погрустнел. Не из-за того, что оказался в тупике: мысли по решению были. Просто очень уж хотелось сделать настоящую искусственную руку, как в памятном видении. На самом деле без нее легко можно было обойтись. Она нужна, чтобы убедить себя в том, будто все необходимые знания и навыки есть, что Видения не такие уж и заманчивые, чтобы слепо гоняться за ними.

Еще до ответа посла искусник уже подумывал сделать вместо пальцев нечто попроще типа тех челюстей, которые он пытался приспособить для жевания твердой пищи, пока не изобрел чудо-ложку. Конечно, свободы движения получилось бы мало: сжал-разжал — и все. Зато приделать такую клешню не сложно. Управлять ею будет не очень удобно, но можно наловчиться. Тонкие манипуляции такой рукой тоже не сделать. Так что если снова на мостовой блеснет монетка — поднять не получится. Но отбрасывать с дороги бревна — вполне, и этого должно быть достаточно. Правда, теперь, с новым плетением от Маркуса можно было подумать еще: оно открывало интересные перспективы.

Толлеус так и не пошел ночевать в гостиницу. Когда на улице окончательно стемнело, и зажглись звезды, он вытащил во двор кресло-качалку и долго-долго сидел, вдыхая едва уловимый на свежем воздухе капустный запах. В траве трещали вездесущие сверчки. Из-за стены изредка долетали звуки ночного города: вот, стуча колесами по булыжнику, проехала чья-то повозка, вот прошли, бряцая латами, ночные стражи, вот подвыпивший горожанин где-то вдалеке заорал песню. Старик сидел с закрытыми глазами, чуть покачиваясь в кресле, и думал. В какой-то момент его все-таки нашел сон, так что проснулся искусник, лишь когда солнечный луч скользнул по глазам, вынырнув над коньком крыши. Толлеусу снились разнообразные големы, которые под музыку танцевали замысловатый танец, зажав белоснежные платочки в своих клешнях. Старик старательно аккомпанировал им, выбивая ногой ритм, и милостиво кивал головой при каждом взмахе искусственных рук, потому что концерт был для него, големы искренне старались, и получалось у них хорошо.

Музыка в ушах сменилась шумом просыпающегося города. На удивление он запомнил все детали сна. Руки у всех големов были совершенно разные, но все по-своему хороши. У одного так вообще было нечто невообразимое: ни много, ни мало — стальные мускулы! Как такое возможно, чтобы холодный металл был мягкий и твердый одновременно, надуваясь и опадая, точно живая плоть, было совершенно непонятно. Эх, чего только во сне не увидишь!

Конструкции рук других големов были гораздо понятнее. И все же самой интересной идеей Толлеусу показалась клешня, работающая с помощью плетения Маркуса. Поэтому, наскоро умывшись и позавтракав остатками вчерашнего ужина, искусник сразу же приступил к экспериментам.

Проблем при использовании призрачной длани виделось две. Первая — требование материализации — решалась достаточно легко простой веревкой. Достаточно соединить Паука с клешней чем-нибудь — и вот уже ни один судья не сможет выразить свой протест. Что с того, что это бутафория, а на самом деле всю работу выполняет Искусство? Все големы такие: кучи камней или чего-нибудь другого, кое-как скрепленного вместе и приводимого в движение чародейством. Что касается выбора в пользу веревки — у нее малый вес, нет ограничений подвижности суставов. Хорошо со всех сторон.

Вторая проблема была гораздо серьезнее. Формировать какие бы то ни было плетения в процессе турнира нельзя. Если что-то нужно, то это что-то должно быть активировано до старта.

Еще вчера Толлеус хорошенько изучил призрачную длань. Надо сказать, что она потребляла неприлично много маны, причем непрерывно. Поставив несколько экспериментов, искусник приметил, что помимо самой конечности вокруг него формируется некая сфера. Чем дальше вытягивается рука и чем больше вес она поднимает, тем больше диаметр этой подставки, и соответственно больше нужно маны. Причем основные затраты приходились именно на этот кокон, который ко всему прочему, когда разрастался достаточно широко, то углублялся в землю, делая искусника своим заложником: ходить с призрачной рукой приличного размера не было никакой возможности. С учетом того, что Паук сейчас находился на иждивении Империи, искусник вполне мог махнуть на расходы рукой. На заезд вполне хватит манокристалла для двухметровой руки. Но слишком трепетное отношение выработалось у старика к мане за прошедшие годы. Так ее расходовать — это как подпирать калитку золотыми слитками. При всем желании Толлеус не мог себя заставить на это пойти. Хотелось получить тот же результат менее накладным способом.

Одна возможность сэкономить нашлась быстро: если нельзя формировать плетение в процессе, то никуда не денешься: оно должно быть активировано перед заездом. Но никто не запрещает увеличивать потребление маны по мере необходимости. Значит, невидимая рука в ждущем режиме должна быть короткой и слабой. Это простое решение, но очень эффективное. Оно одно уже позволяло использовать паучью конечность без чудовищных расходов. Однако, старику достигнутого результата было мало. В процессе вчерашних экспериментов он скрупулезно изучил плетение и пришел к выводу, что гигантская сфера — не что иное как обычный фундамент для руки. Это как дерево, которое растет себе под углом и не падает, потому что крепко держится корнем за землю. Вот и плетение вцепляется в окружающие предметы, связывая их коконом, заставляя работать противовесом. Если бы удалось изменить вязь плетения так, чтобы избавиться от этого груза, прилепляя руку к какой-нибудь надежной материальной основе, то получилось бы просто замечательно. Тогда новая призрачная длань по экономичности превзошла бы родительницу на порядок. В этом направлении Толлеус и собирался поработать.

Растаскивать плетение на фрагменты — та еще работенка, требующая массу времени и опыта. Но в данном случае это не требовалось. Достаточно было разобраться с его основой и оторвать ту часть, которая отвечала за противовес, чтобы вместо него запланировать несколько липких нитей.

Все-таки проще сказать, чем сделать: искусник потратил несколько часов, и то лишь благодаря своей Великой Искусной Книге, помогающей быстро подбирать фрагменты, он справился так быстро. Зато теперь прилепленная прямо к стене мастерской призрачная длань, повинуясь движениям старика, с легкостью поднимала и опускала целую телегу с десятиметрового расстояния, потребляя при этом если не мало, то как минимум адекватно.

Настала пора ходовых испытаний. Толлеус в приподнятом настроении разместил невидимую руку на недавно изготовленном Пауке, прикрепив ее нитями прямо к железной арматуре, опоясывающей бадью. Плетение работало замечательно: в воздух сперва послушно взлетела пустая бочка, потом колода для рубки дров. Но лишь только старик «взялся» за телегу, которую уже поднимал сегодня, она лишь слабо затряслась. Зато железный каркас Паука протяжно заскрипел и начал гнуться. Это было досадно: у плетения Маркуса не было таких ограничений.

Охранники, которые бдительно наблюдали за всеми манипуляциями искусника, зашептались, но он проигнорировал их.

— Подумаешь, не получилось! — буркнул он себе под нос. Кузнец раму поправит…

Тем не менее, был еще шанс попробовать то же самое сделать на первом Пауке, который, по словам посла, был укреплен чем-то из боевого арсенала искусников. Даже не взглянув в сторону враз замолчавших коллег, Толлеус повторил процедуру на своем первом големе. Каркас с честью выдержал испытание, но поднять телегу так и не получилось: Паук попросту опрокидывался — ему явно не хватало устойчивости. Впрочем, старик не сильно расстроился: все и без того неплохо работает.

В идеале призрачная длань так и должна была остаться нематериальной. Но ради турнира пришлось взять ею железную клешню, которая в свою очередь могла цеплять какие-то предметы на пути. Неудобно, даже глупо, зато официально разрешено.

Когда веревки были аккуратно привязаны к каркасу Паука и сбухтованы за бортами, а на другом их конце повисли железные клешни, Толлеус отошел подальше, чтобы со стороны полюбоваться на дело рук Оболиуса. Помощник присоединился к нему, глядя на приспособу достаточно скептично.

— Цепь лучше, — безразлично промолвил он.

— Чем это лучше?! — возмутился старик. — Тяжелее и дороже — и только!

— Завязнет голем в непролазной трясине, тогда можно будет зацепиться за что-нибудь клешней и выбраться.

— Дурья твоя башка! Так ведь я Искусством тянуть буду! Какая разница: веревка ли, цепь…

— Такая разница! — не унимался Оболиус. — Когда веревка, надо невидимую руку тянуть далеко, а когда цепь, то можно прямо за нее тянуть. А конец-то прямо внутри Паука будет. Экономия! — цинично растоптал он гордость старика.

Толлеусу очень захотелось отвесить нахалу хороший тумак, но он ограничился лишь тем, что в сердцах плюнул под ноги. Ведь все верно сказал ученик. Так что по башке себе стучать надо.

— Значит, цепь… — задумчиво пробормотал он. — И еще плетение какое-нибудь приспособить, чтобы она сама скручивалась. Нехорошо получится, если она волочиться по земле будет после первого же применения.

Широтон — город портовый. Так что достать цепи — всего лишь вопрос денег. С этим проблем нет. Совсем скоро искусник установит их на место. А пока есть свободное время, можно еще поразмыслить над оптимизацией рук. Чего им сейчас не хватало, так это точности. Пускай большой необходимости в этом не было, но все-таки хотелось иметь возможность, сидя в паучьем кресле, поднять с земли любую мелочь.

Единственная возможность такого виделась во втором комплекте рук — маленьких и слабых, но длинных. Сделать их не проблема — усилий на пять минут. Только нужны маленькие клешни, которых негде взять. А еще это огромная бухта веревки (в этот раз точно веревки).

Тряхнув головой, старик отбросил мысли о лишних предметах. На турнире это вряд ли понадобится, так что маленькие ручки пусть будут призрачными. Значит, надо всего лишь встроить в накопитель еще пару плетений дланей, изначально настроенных лишь на расстояние.

— Да зачем они тебе вообще нужны — эти вторые руки? — спросил себя искусник. — У тебя ведь будет одна пара — и достаточно. Захотел — взял ими клешню с цепью, зацепил, где надо, а потом тяни. Захотел, вдали что-нибудь большое и тяжелое поднял. А понадобится, так и маленькое ухватишь. Без клешни-то получится, как своими собственными пальцами. Вот только разглядишь вдалеке свою монетку-то, чтобы поднять?

Действительно, это была проблема: чтобы тонко работать на расстоянии руками, надо очень хорошо видеть место работы. Но решение есть! Прямо тут, в кармане лежит Око, которое подходит для этого идеально!