Доктор появился на ветреном пустыре, некогда бывшем Зоной смерти.

Голова кружилась: в последнее время ему не часто доводилось пользоваться телепортаторами. Несколько секунд Доктор просто стоял, давая телу время прийти в себя после прыжка.

Каменная гряда, окружавшая в прежние времена Зону смерти, давно рассыпалась в прах. Дикий лес, неумолимо наступавший на пустырь, стал домом для разнообразных тварей, оставшихся здесь еще со времен игр. Сам пустырь порос вереском, но Доктор знал, что под высокой травой скрываются глубокие ямы и топи. Пожалуй, самую большую опасность представляли собой проложенные под землей тоннели, связывающие различные участки Зоны. Время не пощадило древние переходы, и та их часть, что еще не обрушилась, могла сделать это в любой момент.

Здесь, в этом диком углу Галлифрея, Повелители времени некогда устраивали бои насмерть между представителями иных видов, привезенных с далеких планет. Подобное зрелище было популярно на Земле в Древнем Риме. Это развлечение пришло из жестокой кровожадной эпохи Галлифрея, которую многие из нынешних Повелителей времени предпочитали не вспоминать.

Доктор однажды оказался участником этих игр. Очень давно один безумец вырвал пять его воплощений из их линий времени и забросил на арену. Тот Повелитель времени, Боруса, надеялся, что Доктор приведет его к гробнице, и там он сможет узнать секрет долголетия Рассилона. Когда-то Боруса был близким другом Доктора, его учителем, но затем стал одержим бессмертием и стремлением к власти.

Что ж, отчасти его мечты сбылись. Вслед за Доктором он проник в гробницу Рассилона, где Лорд-Президент далекого прошлого обманул его и запечатал тело и разум Борусы в каменном саркофаге до скончания времен. Самого Рассилона вернули к жизни в первые дни войны. Он вновь получил тело и возглавил крестовый поход Повелителей времени против далеков.

Доктор представлял себе Рассилона великодушным правителем, реформатором и блистательным стратегом, как говорили о нем легенды. Теперь Доктор знал, что на самом деле он ничем не лучше любого другого Повелителя времени. Более того, его идеалы давно устарели, а главным источником политических решений оказалась непомерная гордыня. Рассилон мнил себя богом, имеющим право творить все, что угодно, если считал, что это принесет пользу.

Повелители времени всегда склонялись к автократическому устройству общества: очень уж они любили, когда кто-то другой указывал им, что делать. Но увиденное Доктором на собрании Верховного Совета говорило о том, что все зашло слишком далеко, и он понятия не имел, как это исправить.

Он поправил воротник куртки и задумчиво потеребил бороду. Телепорт из Зала Совета забросил его прямо к подножию башни, высокого массивного сооружения, расположенного в самом сердце Зоны смерти. На вершине сложенной из блоков черного гранита башни виднелась огромная золотая сфера, пронзенная полумесяцем. Грубый, но внушительный вид сооружения говорил о том, что она была построена в далекие дни на заре цивилизации Повелителей, когда открытия в области звездной инженерии позволили им совершить первые путешествия во времени. Именно в этой башне и находилась гробница Рассилона.

Президент, должно быть, уже скрылся внутри, но зачем он вообще пришел сюда? Зачем ему понадобилось возвращаться в то место, где он провел тысячелетия, погруженный в сон? Неужели в башне находилось что-то, о чем он предпочитал не рассказывать прочим членам Верховного Совета?

Доктор решил, что есть лишь один верный способ получить ответ. Он, конечно, рисковал навлечь на себя гнев Рассилона, но подумал, что беспокоиться об этом уже поздно. Оставалось только пойти и выяснить, что же на самом деле представляет собой упомянутая Лордом-Президентом «машина вероятностей».

Доктор подошел ко входу в башню; справа и слева от ворот высились огромные колонны, в чашах железных светильников пылал яркий огонь.

Доктор подумал о Золе, оставшейся в Капитолии. Хотелось бы, чтобы она не вляпалась в какую-нибудь историю, но Доктор и сам не слишком в это верил. Зола могла доставить Карлаксу немало хлопот, чего он вполне заслуживал. Доктор лишь надеялся, что к его возвращению никто из этих двоих не окажется за решеткой.

Доктор глубоко вздохнул и вошел в башню.

Внутри древняя постройка походила на пещеру; железные светильники освещали коридор. Их неверное пламя заставляло тени плясать на стенах и каменном полу. Впечатление башня производила гнетущее, впрочем, трудно было ожидать иного от места, служившего гробницей.

В центре располагался главный зал, где на большом каменном постаменте был установлен саркофаг. По углам возвышались гранитные колонны; короткие лестницы вели на площадку, кольцом опоясывавшую зал. Под потолком висели старые серо-голубые флаги. Когда-то они смотрелись величественно, но теперь ткань истлела и покрылась грязью. «Совсем как былая слава Повелителей времени», – подумал Доктор.

Впереди он увидел Рассилона: тот вошел в центральный зал башни. Полы длинной мантии волочились по полу, поднимая в воздух облака пыли; посох стучал по граниту на каждом шагу Лорда-Президента, и стук множился эхом в стенах заброшенной башни.

Рассилон подошел к небольшой шестиугольной консоли и провел по ней рукой. Устройство вышло из спящего режима, замерцали символы. Затем Лорд-Президент повернулся к пустой гробнице, где прежде лежало его тело, или, если быть более точным, тело его прежнего воплощения.

– Боруса! – произнес он громким голосом, словно хотел разбудить мертвеца. – Боруса! Ты нужен мне!

Неужели Боруса все еще здесь, по-прежнему заточен в каменном саркофаге? После того как он перенес инкарнации Доктора в Зону смерти, именно здесь Рассилон и поймал его в ловушку.

Послышалось гудение; из глубины саркофага начала подниматься платформа, поворачиваясь так, чтобы лежащая на ней фигура встала вертикально.

У ступеней, ведущих на гранитное возвышение с гробницей, Рассилон ждал, пока механизм полностью завершит движение. Доктор все еще прятался у входа. Теперь он решил подобраться поближе, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Его ботинки скрипели по гладкому камню, но, к счастью, скрежет подъемного механизма не позволял Рассилону услышать его шаги.

То, что Доктор увидел на плите над саркофагом, навсегда отпечаталось в его памяти: на железном каркасе был распят Боруса. Веревки обхватывали его запястья и лодыжки; церемониальная мантия, та самая, в которой его схватили, была распахнута на груди. Доктор обрадовался, что может видеть лишь грудь и лицо бывшего Лорда-Президента, поскольку тело Борусы представляло собой жуткую картину. Трубки и провода обвивали его, как змеи, бледная плоть на груди сморщилась вокруг глубоких разрезов. Часть трубок проходила сквозь них в глубь тела. По-видимому, они были нужны для искусственной вентиляции легких и поддержания работы минимум одного из его сердец. На голову Борусы был надет специальный шлем; от затылка к мерцавшему индикаторами нейронному реле тянулся пучок проводов.

Но страшнее всего было лицо. Судя по тому, что увидел Доктор, Борусу заключили в непрерывный цикл перерождения. В мягком свете энергии регенерации, окутывавшем тело бывшего Лорда-Президента, было видно, как его лицо непрерывно меняется, растягивается и изгибается. Знакомые Доктору инкарнации сменяли те, что он не видел никогда; глаза Борусы мерцали короткими вспышками электрических разрядов, их невидящий неподвижный взгляд был устремлен вдаль, сквозь стоящего перед ним Рассилона.

Вот что представляла собой «машина вероятностей» действующего Лорда-Президента.

– Скажи мне, Боруса, что ты видишь? – не без почтительности спросил Рассилон.

– Я вижу, как горит Галлифрей, – громким сипящим шепотом отозвался Боруса. – Я вижу гибель Вселенной и очищающую тьму. Я вижу последнюю, самую последнюю секунду всего сущего.

– Значит, мы должны это изменить, – сказал Рассилон, сжав кулак. – Расскажи мне об Оке Тантала. По словам Доктора, далеки собираются превратить аномалию в оружие, способное уничтожить Галлифрей.

Боруса ответил не сразу, его голова чуть наклонилась, он будто выискивал взглядом видения далекого будущего. Наконец его шепот снова нарушил тишину зала:

– Доктор говорит правду. План далеков близится к завершению. Галлифрей и Повелители времени исчезнут, словно их никогда не существовало.

– Что ж, они не оставляют нам выбора. Мы должны действовать, – сказал Рассилон.

Боруса вдруг повернул голову, и его странные мерцающие глаза посмотрели в сторону Доктора, прячущегося в тени у входа. Доктор не знал, видел ли его Боруса на самом деле, а если и так – станет ли он говорить об этом Рассилону.

Но он быстро получил ответ на свои вопросы.

– Вы пришли вдвоем, – подал голос Боруса. – Доктор, подойди ко мне.

Доктор счел, что бежать уже все равно поздно. Он встал и вышел из тени. Рассилон резко обернулся и поднял руку – яркий голубой свет облаком окутал перчатку. Затем медленно, словно нехотя, Лорд-Президент опустил руку и разогнул пальцы. Свечение угасло.

– Я мог бы убить тебя за то, что ты пришел сюда, Доктор. Тебе не позволено быть здесь, – сказал он.

Доктор не придал его словам никакого значения. Он смотрел на изуродованное тело Борусы.

– Рассилон, как ты мог? – наконец спросил Доктор.

– Создать нечто столь великолепное? – ответил Рассилон вопросом на вопрос. На его взгляд, раз уж Доктор узнал, во что он превратил Борусу, то, по крайней мере, не стоило упускать возможности похвастаться своим гениальным изобретением. – Это, Доктор, моя машина вероятностей.

– Это отвратительно. Чудовищно.

– Это дар. Боруса может дать ответы на важнейшие для нас вопросы. Взамен он получил возможность видеть чудеса этой Вселенной во всем многообразии их форм.

– И все ужасы тоже, раз уж ты об этом заговорил. Что ты с ним сделал? – спросил Доктор.

– Я заставил ретроэволюционировать его линию времени, – ответил Рассилон. – Замкнул цикл регенерации в кольцо. Непрерывно изменяясь, он с каждым кругом становится чем-то бо́льшим.

– Бо́льшим? Ты запер его в этом цикле, как в клетке.

– Ты просто не можешь понять, Доктор. Эта машина, наоборот, освободила его от темницы плоти. Позволила полностью раскрыть свой потенциал. Его разум может свободно путешествовать сквозь время и пространство. Он способен оказаться в любом варианте реальности, ему доступна каждая, даже самая крохотная вероятность.

– Боруса, скажи, что ты сам об этом думаешь? – спросил Доктор.

– Я вижу, – бесцветным голосом ответил тот. – Я вижу все.

– То, что ты сделал, – отвратительно, – повторил Доктор, снова обращаясь к Рассилону. – Его существование даже жизнью назвать трудно.

– Ты ошибаешься, Доктор. Боруса вышел за пределы привычного тебе бытия. Это будущее Повелителей времени. Ему повезло стать первым из нас, кто действительно свободен.

Доктор покачал головой.

– Неужели ты не видишь, Рассилон, что все это значит? То, что ты позволил себе сделать с Борусой, ставит нас на одну ступень с далеками. Ты решил, что можешь изменять нас. Ты всех нас сделал чем-то меньшим, чем мы являемся. Отсюда один шаг до того, чтобы отказаться от способности сопереживать, чувствовать. К чему это приведет нас? К покорным солдатам, не помнящим о совести, не ведающим сострадания? К механической броне с торчащим наружу искусственным глазом?

– Ты драматизируешь, Доктор, – ответил Рассилон. – Я изменил только одного Повелителя времени.

– Это всегда начинается с кого-то одного, – медленно, делая акцент на каждом слове, произнес Доктор.

– Я сделал лишь то, что было необходимо, – сказал Рассилон. – То, на что никто другой не отважился. И Боруса понимал, на что идет. Машина вероятностей – ключ к нашему спасению. С его помощью мы можем предвидеть все варианты развития событий, выбрать свою судьбу, направив историю по самому выгодному для нас пути. Узнать исход любой операции против далеков, сделать успешным каждый наш шаг! Мы сможем закончить войну!

– Ладно, – сказал Доктор. – Спроси его. Узнай, можно ли использовать Слезу Иши так, чтобы это не уничтожило заодно и людей.

Рассилон посмотрел на него с вызовом.

– Хорошо, – сказал он и повернулся к Борусе. – Боруса, сработает ли план Смотрителя, сможет ли Слеза закрыть Око Тантала? Остановит ли это угрозу, исходящую от далеков в этом секторе? Будет ли их новое оружие уничтожено, будет ли Галлифрей спасен?

Боруса поводил головой из стороны в сторону, с его губ сорвался стон. Затем он заговорил:

– План сработает. Слеза закроет Око, и оружие далеков будет нейтрализовано.

– Отлично, – сказал Рассилон.

– Но это лишь отсрочит неизбежное, – продолжил Боруса. – Тьма придет все равно. Она поглотит все. Эпоха Повелителей времени подходит к концу.

– Видишь? – сказал Доктор. – Твоя собственная машина говорит, что это не выход. Слеза Иши не решит главную проблему, она не остановит их.

– Но даст нам время! – возразил Рассилон. – Время, чтобы подготовиться, разработать стратегию для следующего шага, чтобы больше узнать о будущем от этой машины.

– И какой ценой? – спросил Доктор. – Ты утверждаешь, что лучше далеков, что выжить в этой войне – наш долг, ведь мы сможем принести во Вселенную мир и порядок. При этом ты, не колеблясь, взял одного из твоего собственного народа и полностью изменил его. В нем ничего не осталось от Повелителя времени, но зато ты получил ценный инструмент. Ты готов уничтожить миллиарды жизней, чтобы продолжать идти своим путем. Так чем же ты лучше? В чем тогда отличие?

– Тебя послушать, так Повелители времени хуже далеков, – сказал Рассилон. – Может, мне стоит расценивать твои слова как предательство?

– Я ненавижу далеков за все, что они собой представляют, – ответил Доктор нарочито спокойным голосом. Он старался держать себя в руках, хотя больше всего на свете ему хотелось выбить дурь из этого самоуверенного идиота, прежде чем не стало слишком поздно. – И боюсь, как бы в итоге мне не пришлось возненавидеть свой народ в точности за то же самое.

Рассилон молчал, словно размышляя над услышанным.

Доктор посмотрел на жуткое, непрерывно меняющееся лицо Борусы и спросил:

– Боруса, есть ли способ поместить Слезу Иши в Око Тантала так, чтобы люди, живущие на двенадцати планетах Спирали, не пострадали?

– Нет, – сразу же ответил Боруса. – Я не вижу ни единой линии вероятности, в которой колонисты выживают при использовании Слезы.

Доктор повернулся к Рассилону и спросил:

– Теперь ты получил ответ?

– Я всего лишь получил информацию о последствиях своих действий, Доктор. Это ничего не меняет, – твердо сказал Рассилон. – Решение принято. Мы воспользуемся Слезой, чтобы уничтожить Око и избавиться от оружия далеков. Я намеревался сохранить жизни столь ценных для тебя землян и надеялся, что Боруса расскажет, как это сделать. Увы, это оказалось невозможным. Пришло время действовать. – С этими словами Рассилон подошел к пульту. Он ввел команду, и плита с распятым Борусой начала опускаться обратно в гробницу.

Доктор подошел к Президенту.

– Ты не сделаешь этого, Рассилон. Если ты не отступишь сейчас, дальше будет только хуже.

– Я уже все решил, – безапелляционным тоном ответил Рассилон. – Идем. Мне нужно еще раз поговорить с Верховным Советом.

Рассилон направился к выходу. Доктор с тяжелым сердцем последовал за ним к терминалу трансмата.