Глава 5

Из «Черчилля» я поехала прямиком домой. И время было позднее, да и подумать было над чем. Две неудачи подряд отбили у меня всякую охоту мотаться по ресторанам в поисках свидетелей частной жизни Проскурина. Дома я первым делом позвонила Мельникову, надеясь услышать хоть какие-то новости.

– Поквартирный обход ничего не дал, – сообщил Мельников. – Соседи в один голос утверждают, что Проскурин жил скромно. Компаний в дом не водил. В связях с криминальными элементами замечен не был. Ну, а как у тебя дела обстоят? Удалось что-то в ресторанах узнать?

– Откуда ты знаешь, что я туда ходила? – притворно удивилась я.

– А то я тебя не знаю. Стала бы ты так просто меня отшивать, если бы не собиралась продолжать расследование, – заявил Мельников. – Рассказывай, не юли.

– Каюсь. Я действительно посетила парочку ресторанов. Результат нулевой. Только время зря потратила, – призналась я.

– Ничего удивительного. Ладно, не расстраивайся. Расслабься и займись чем-то приятным. Ты уже и так помогла следствию, отыскав квартиру убитого. Теперь очередь за нами. Завтра с утра сам туда поеду, – сообщил Мельников.

– Удачи, – пожелала я и отключилась.

Ну, вот. И у приятеля ничего. День, конечно, нельзя назвать проведенным впустую. В первую очередь я получила имя убитого. Узнала место его работы. Пообщалась с соседом и сослуживцами Проскурина. Теперь я могу составить более или менее точный его портрет, включая описание прижизненных привычек и характера убитого. А уж отсюда могу плясать с предположениями, что же произошло в троллейбусе.

И соседи, и сослуживцы сходились на том, что Проскурин был ничем не примечательным, одиноким мужчиной, с детства замуштрованным родителями-узурпаторами. Не так давно он освободился из-под их надзора. Внешне на его личной жизни это практически не отразилось, если не считать того факта, что Проскурин принялся изводить сослуживцев доносами и кляузами. Ну, это понять можно. В кои-то веки мужик получил возможность поступать так, как считает нужным. А то, что он выбрал такой странный способ для самоутверждения, так это, как говорится, его личное дело. За такое не убивают.

Что дальше? С полгода назад у Проскурина появились свободные деньги. Свидетели утверждают, что он этим не больно хвастался. Но опять-таки это еще не доказывает того, что деньги он получал незаконным путем. Вполне возможно, что он нашел какую-то вполне легальную подработку, за которую ему хорошо платили. Однако, в свете последних событий, возможность нелегального бизнеса исключать нельзя.

Следующий факт – Проскурин интересовался городскими точками общепита. Причем выбирал самые что ни на есть дорогие из существующих в Тарасове. Кроме того, что в его доме я нашла целую кипу рекламных проспектов, дочь одного из сослуживцев Проскурина видела его в своем ресторане. Если учесть, что раньше Проскурин и в институтской столовой был нечастым гостем, такой интерес к фешенебельным заведениям более чем странен.

Наличие в его жизни женщины ничем не подтверждается. Ни соседи, ни сослуживцы в компании дамы его не встречали. Однако, если брать за рабочую версию предположение, что именно Проскурин несколько недель назад пытался нанять меня в качестве «хвоста» для своей подруги, таковая должна была иметься. Почему же никто о ней не знает? Для чего было скрывать от знакомых этот факт? Гораздо логичнее было бы, если бы Проскурин принялся рассказывать о своих подвигах на любовном фронте каждому встречному-поперечному. Тем более что раньше он этим похвастаться не мог. А он молчал. Так почему же? Ответ напрашивается сам собой. Либо никакой женщины не было и дама, за которой он хотел последить, не является его возлюбленной, либо с этой женщиной связана та сторона его жизни, которую он хотел от окружающих скрыть.

Что касается самого убийства, ситуация и вовсе из разряда фантастических. Одно дело, если бы его прирезали в темном переулке. Ведь такая возможность у убийцы была. Улица, по которой Проскурин ежедневно возвращался с работы домой, не относится к разряду многолюдных. Летом там, конечно, светло, но двор расположен вдали от любопытных глаз. И потом, можно было воспользоваться подъездом. А то и вовсе прийти к Проскурину домой. Живет-то он один, значит, помешать некому. Или представить его смерть как несчастный случай. Возможностей тоже хоть отбавляй. Так нет же, убийца предпочел сделать это в самом неподходящем месте. Да еще и заточка эта. Мельников сказал, что нож явно уркаганский. Дерзость, с которой совершено преступление, тоже указывает на то, что виновник смерти Проскурина не клерк из затрапезной бумажно-волокитной конторы.

И что все эти умозаключения нам дают? Да, собственно, ничего конкретного. Ясно лишь то, что нужна хоть одна конкретная зацепка, а ее-то как раз и нет. Кроме записей на рекламных буклетах. Что ж, придется разбираться в них.

Я распечатала снимки буклетов с надписями, сделанными, как я предполагала, рукой убитого, добавила к ним записи из блокнота, разложила все это богатство перед собой и принялась размышлять. Четыре записи. Все четыре содержат определенное количество букв и цифр. Три заглавные, одна прописная. И три пары цифр. Я выписала их в столбик. Получилось нечто из разряда «Пляшущих человечков» Конан Дойля.

«УАМ», прописная «б» и цифры 3, 18, 5.

«ИСА», прописная «с». Цифры 12, 20, 4.

«КРА», прописная «р». Цифры 22, 19, 11.

«ДБС», прописная «х». Цифры 9, 20, 7.

Только в моих записочках знаки не так часто повторялись. Собственно, единственное повторение было в цифре двадцать. И все. Означать эти записи могли что угодно. Для начала я решила проверить теорию Мельникова с использованием аббревиатур. Залезла в Интернет, ввела в поисковик первые заглавные буквы. Интернет выдал несколько попаданий. Ассоциация маркетинга из дружественной Украины и префектура центральноафриканской столицы. Да еще какие-то плазмофильтры.

Следующие буквы выдали первый результат, который меня несколько обескуражил. Исламский пророк – гласила надпись на сайте. Только этого мне не хватало! Этот вариант я даже рассматривать не стану. А вот следующий был вполне удобоваримый. Институт строительства и архитектуры. Столичный, между прочим. Еще встречались записи про «Призрачного танцора», и одноименный форум «Иса-групп».

Сочетание букв «КРА» меня тоже не порадовало. Поисковик выдал только два варианта. Кра – перешеек, соединяющий полуостров Малакка с азиатским континентом. Или информацию про номера машин, совпадающие с инициалами политического деятеля.

Четвертую тройку проверяла уже чисто для успокоения души. Чтобы не думалось после. Но и тут ничего, что бы навело на светлые мысли, не нашлось. Модель автомобиля «Астон Мартин» с искомыми буквами. Название музыкальной группы, исполняющей произведения в стиле «Агро Диско». Тоже, кстати, как и институт строительства и архитектуры, московской. Какой-то китайский сайт по продаже всякой всячины. И Сингапурский банк, выдающий кредитные карты.

Короче, идея Мельникова с треском провалилась. Другого я и не ожидала. Слишком уж это мудрено. Для чего Проскурину выписывать аббревиатуры на буклеты ресторанов? Нет, все-таки моя версия мне больше по душе. Самое простое объяснение – инициалы. А вот чьи они, на этот вопрос ответить будет посложнее. Начнем с банального. Инициалы владельцев ресторанов. И я снова полезла в Интернет.

Полчаса поисков убедили меня в том, что инициалы хозяев заведений не имеют с написанными буквами ни одного совпадения. Жаль, что я не сообразила поинтересоваться списками сотрудников у администраторов «Старого Города» и «Черчилля». Возможно, задача с тремя неизвестными была бы решена уже сейчас. Ну, ничего. Мне все равно придется туда возвращаться. И на этот раз я первым делом выясню, имеются ли в ресторанах работники с подобными инициалами. Кстати, дочь коллеги Проскурина, работающую администратором в «Старом Городе», зовут Настя. Анастасия, значит. И буква «А» на буклете имеется. Не Настю ли имел в виду Проскурин, когда делал запись? «УАМ» в этом случае обозначает фамилию, имя и отчество. Я попыталась отыскать на сайте ресторана полные данные администратора «Старого Города», но потерпела неудачу. Таких сведений сайт не предоставлял. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, придется потерпеть до утра.

А пока есть свободное время, можно поразмышлять, что могут обозначать цифры? Если с буквами можно было хоть какие-то предположения строить, то с цифрами дело обстояло намного сложнее. Телефонные номера отпадали, к такому выводу мы с Мельниковым еще в самом начале пришли. Для даты рождения подходящих цифр тоже не было. Ни в начале, ни в конце набора цифр. Так что же они обозначают? Может, это какие-то ставки? Может, Проскурин открыл на территории нескольких ресторанов своего рода тотализатор, а на буклетах записывает размеры ставок? Тогда почему записей так мало? Частное пари? Возможно, но маловероятно.

В конце концов, мне надоело гадание на кофейной гуще. Я отложила решение вопроса до утра и отправилась спать.

Если бы я заранее знала, что принесет мне наступающий день, я, пожалуй, и с постели вставать не стала бы. Валялась бы себе на диване, попивала кофе, таращилась в телевизор, а про посещение ресторанов и думать бы забыла. Но, увы, предсказать череду неприятностей я в момент пробуждения была не в силах. Утро встретило меня теплой, не по-осеннему солнечной погодой. Настроение из-за нежданного тепла было чудесное. Я собиралась проехаться по всем четырем харчевням высшего разряда, занесенным в мой список, и выяснить наконец, что именно привлекло в них убитого Проскурина.

Плотный завтрак, состоящий из целой горы бутербродов и доброй порции свежесваренного кофе, окончательно привел меня в благодушное настроение. Одевшись по-походному, я вызвала такси и собиралась уже спуститься во двор, когда в голову пришла идея испросить у магических костей предсказание на день грядущий. Желание было настолько сильным, что сопротивляться я не стала. До приезда такси в моем распоряжении было несколько минут.

Недолго думая, я высыпала кости на ладонь и бросила их на стол. Обычно строптивые грани на этот раз выдали результат мгновенно. Остановились как вкопанные, едва коснувшись поверхности стола. Я задумчиво разглядывала результат. «10+20+27 – Вас подстерегают опасности: ожидают многочисленные трудности и окружают враги». Настроение сразу испортилось. К многочисленным трудностям, подстерегающим меня в процессе каждого расследования, я уже привыкла. Ничего нового в этом не было. Да и врагов в моей жизни всегда хватало. Но вот конкретно в этом случае я никак не ожидала нажить себе врагов. Откуда им взяться? Я ведь и узнать еще толком ничего не успела, а враги уже тут как тут?

Убрав кости на место, я поспешила во двор. Машина ждала меня возле подъезда. Назвав адрес ресторана «Старый Город», я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Через сорок минут я встречусь с администратором Анастасией. Во время вчерашнего посещения дядечка-администратор, работающий в параллельной с Анастасией смене, заверил меня, что я смогу застать ее в ресторане чуть ли не с восьми часов. Стрелки часов приближались к половине одиннадцатого. Это хорошо. Анастасия должна уже успеть выполнить все неотложные дела, и вероятность того, что она сможет уделить моей персоне несколько минут, повышалась с каждой минутой.

Войдя в «Старый Город», я сразу увидела ее. Миловидная высокая девушка в строгом костюме и в туфлях на высоченных каблуках деловито распекала одного из официантов. Тот угрюмо смотрел в пол, не рискуя оправдываться перед строгим администратором. Чтобы удостовериться в том, что не ошиблась, я спросила у женщины, старательно трущей пол:

– Не подскажете, администратора Анастасию где найти?

– Да вон же она, перед вами стоит, – недовольно буркнула женщина и ворчливо добавила: – Совсем люди ослепли, что ли? Скоро и слона перед собой не разглядят.

– Спасибо за помощь, – язвительно проговорила я.

Женщина бросила на меня уничтожающий взгляд, забрала ведро и перешла в другой зал. Под влиянием ее взгляда я вспомнила предсказание костей и поежилась. Да, таким взглядом и убить можно. Надо поосторожнее в выражениях быть. Еще и вправду схлопочу ни за что по первое число. Встав в стороне от администратора, я прислушалась.

– Ты хоть понимаешь, чем нам всем это грозит? – вполголоса говорила Анастасия. – Мало того что хозяин недостачу на всю смену повесит, так еще и премии из-за тебя лишит. Ты, что ли, нам убытки покрывать будешь?

– Я ж не нарочно. Эта баба, она сама предложила. Откуда я мог знать, что она подставная? – вяло произнес официант.

– Чувствовать такие вещи надо, Паша, чувствовать. А не чувствуешь, так и не мухлюй, – припечатала Анастасия. – Я второй раз с тобой беседу на эту тему веду. Учти, третьего раза не будет. Если с двух раз не понял, третий роли не сыграет. Я из-за тебя смену подставлять не собираюсь. Ты меня понял?

– Да понял я, понял, – думая только о том, как бы поскорее закончить неприятный разговор, охотно согласился официант. – Ну, я пошел?

– Иди, глаза б мои на тебя не смотрели, – отмахнулась Анастасия. – Запомни, я за тобой пристально наблюдаю.

Официант отвесил Анастасии церемонный поклон и опрометью бросился в подсобку. Я приблизилась к администратору, представилась и задала вопрос:

– Скажите, Анастасия, вам знаком человек по имени Антон Проскурин?

– Допустим, – уклончиво ответила она. – А вам он зачем?

– Мне нужен не он, а скорее информация о нем, – ответила я.

– Какого рода информация? – переспросила Анастасия.

Голос ее звучал несколько напряженно.

– Просто необходимо составить достоверный портрет господина Проскурина, – попыталась я отделаться общими фразами.

– Вы ему кто? – спросила Анастасия. – Родственница?

– Нет. Я ему никто, – ответила я.

– Я, кажется, догадалась, кто вы, – подозрительно сощурилась девушка. – Вы тот самый помощник следователя, что вчера в институт приходил. Я угадала?

Пришлось признаться, что я и вправду была в институте. И отец девушки упоминал в разговоре, что Проскурин посещал этот ресторан. То, что слова эти я попросту подслушала, ей знать было не обязательно.

– Чего же вы хотите от меня? Чтобы я подтвердила слова отца? – спросила Анастасия. – Так я подтверждаю. Проскурин действительно приходил в ресторан пару раз.

– Что он здесь делал? Заказывал столик? – уточнила я. – Или же это просто очередная возможность себя показать?

– Столик он не заказывал. У стойки сидел. Насколько я знаю, он и в баре только воду заказывал. Она ведь бесплатная. Остальное за деньги, а терять свои сбережения ради кого бы то ни было Проскурин не любитель, – ответила Анастасия.

– Как давно это было? – направила я разговор в нужное мне русло.

– Давненько уже. Я успела забыть всю эту историю. Когда отец вчера про Проскурина рассказал, я принялась в закоулках памяти копаться. Ну, и вспомнила. Антон был у нас примерно три месяца назад, – сообщила Анастасия. – Точного дня уже не назову. Пришел. Занял место в баре, просидел часа полтора. Затем ушел.

– Он был один? – спросила я.

Она кивнула.

– Как думаете, он кого-то ждал?

– Думаю, он поджидал девушку, – улыбаясь, ответила Анастасия.

– Отчего вы так решили? – переспросила я.

– Опыт, знаете ли. Я не первый день в этом бизнесе. Кое-чему успела научиться, – продолжая улыбаться, ответила она.

– Например?

– Например, тому, что посетитель, который сегодня просидел битый час над одним бокалом, завтра может весь список из меню заказать, лишь бы прихвастнуть перед девушкой. Бармен наш тех, кто заказ долго не делает, время от времени гоняет из бара. Мы даже сцеплялись с ним по этому поводу, пока он не согласился с моей точкой зрения, – объяснила Анастасия. – В случае с Проскуриным дело обстояло проще не придумаешь. Он ждал девушку, а она не пришла. Прождав ее впустую, Проскурин ушел.

– И больше не появлялся? Или все же приходил? – с надеждой спросила я.

– Угадали. Появлялся. Второй раз он приходил примерно через неделю после первого визита. Да не один, а с девушкой. Встретились они где-то по дороге, – сообщила моя собеседница. – Это было видно по тому оживлению, с которым они вели беседу. Сидели за столиком. Правда, недолго. Потом так же вместе и ушли.

– Как выглядела девушка? – поинтересовалась я.

– Симпатичная, молодая. Намного моложе его. Невысокая. С короткой стрижкой. Модная такая стрижка. Челка длинная, а затылок круто подстрижен, – принялась описывать девушку Анастасия. – Одета модно, но не кричаще. Накрашена в меру. Больше, пожалуй, ничего не запомнила. Я не особо их разглядывала. Зал был полон посетителей – не до любопытства было. Работы полно.

– Как вам показалось, они не ссорились? Разговаривали мирно? – спросила я.

– Не знаю. Вполне возможно, что и ссорились. Девушка активно жестикулировала, но это ведь ничего не значит, верно? Может быть, она всегда так разговаривает, – предположила Анастасия.

– Точную дату прихода Проскурина вы не запомнили?

– Я же уже говорила, месяца три назад. Точнее сказать не могу, – развела руками она. – Да я бы их вообще не запомнила, если бы Проскурина не знала. Пара как пара.

– Еще один вопрос. Вам он может показаться странным, – осторожно проговорила я. – Скажите, ваши инициалы не УАМ?

– Что? Инициалы? Это-то тут при чем? – поразилась Анастасия.

– Просто ответьте, – попросила я. – Считайте, что это своего рода тест.

– Ну, хорошо. Тест так тест. Отвечаю: нет. Мои инициалы КАД. Кашина Анастасия Дмитриевна, – сообщила она.

– В вашем заведении есть работники с такими инициалами? – продолжала выпытывать я.

– Насколько я знаю, нет. Хотя с этим вопросом лучше обращаться в отдел кадров. Я не всех сотрудников по имени-отчеству знаю. Необходимости, знаете ли, нет. С официантами мы на ты, а из начальства таких точно нет, – пояснила Анастасия.

– А среди постоянных клиентов? – настаивала я.

– Ну, вы загнули, – засмеялась девушка. – Разве всех клиентов упомнишь?

– Попытайтесь вспомнить. Это очень важно, – попросила я и предложила: – Быть может, у официантов поспрашивать? Вдруг предложат что-то толковое?

Анастасия от моего предложения отмахнулась. Сама, мол, вспомню. Думала долго, перебирала в уме всех кандидатов. Потом сообщила:

– Был у нас клиент один. Усов Анатолий. Отчества не знаю. Только он уже несколько месяцев как перестал посещать наш ресторан.

– Была причина? – спросила я.

– Не было никаких причин, – поспешно произнесла она. – Кухня наша разонравилась, вот и вся причина. А может, подешевле ресторан нашел. А вы убийцу Антона не нашли? Отец говорил, что его прямо в троллейбусе зарезали. Это правда?

Поспешность, с которой Анастасия перевела разговор, мне показалась странной. Я решила сделать вид, что не поняла ее желания сменить тему.

– Этот Усов, он раньше часто у вас бывал? – спокойно спросила я.

– Не очень. Да забудьте вы про него. Может, у него отчество совсем не на «М» начинается. Да и вообще, он уже не наш клиент, следовательно, вас интересовать не может, – заявила девушка.

– Может, и так, но мне все равно хотелось бы узнать о нем побольше, – не отставала я. – Чем он занимается? С кем в ресторан приходил? Был ли знаком с Проскуриным?

– Он специалист по выдаче ипотечных кредитов, – нехотя ответила Анастасия. – В ресторане бывал как один, так и с компанией. Я имею в виду девушек. Не постоянную подружку, а именно девушек, если вы понимаете, о чем я.

Она воззрилась на меня многозначительным взглядом. Я придала лицу соответствующее выражение, всем своим видом показывая, что поняла, какого рода девушки сопровождали Усова.

– Продолжайте, – попросила я.

– С Проскуриным он вряд ли был знаком. Антон не того уровня человек, чтобы заинтересовать Усова, – закончила Анастасия. – Для чего вам это все? Человек с этими инициалами каким-то образом связан со смертью Проскурина?

– Пока не знаю, – искренне ответила я. – Просто стараюсь честно отработать каждую версию.

– Понятно, – протянула собеседница и добавила: – Если у вас ко мне не осталось вопросов, то я пойду. Работы много.

– Всего один вопрос, – остановила я ее. – Скажите, в тот день, когда Проскурин приходил в ресторан с девушкой, Усов тоже был здесь?

– С чего вы взяли? Не было его, – категорично отмела мое предположение Анастасия и поспешила откланяться. – Простите, мне правда пора.

– Если вспомните что-то необычное, что происходило в тот день, позвоните мне, хорошо? – попросила я, протягивая ей свою визитку.

Она сунула визитку в карман, даже не взглянув на нее. Пообещав позвонить, если что-то вспомнит, она ушла.

В «Черчилль» меня приглашали ближе к вечеру, поэтому я отправилась в заведение с романтическим названием «У Андре». Этот уютный, почти семейный итальянский ресторанчик обещал своим клиентам обслуживание по высшему разряду с двенадцати часов дня до двадцати четырех часов ночи. «У Андре» располагался на набережной реки Волги. Пока доберусь туда, как раз двенадцать стукнет. Особенно если учесть, что ехать туда я собиралась на автобусе.

На автобусной остановке народу было немного. Печального вида бабулька с плетеной корзинкой в руках восседала в центре единственной скамейки. Две женщины стояли друг напротив друга, вполголоса обсуждая достоинства и недостатки современных средств борьбы с грызунами. Трое подростков лет шестнадцати от роду придумывали глупые шуточки и сами же над ними смеялись. Я встала в сторонке от разношерстной компании любителей общественного транспорта и принялась пристально вглядываться в даль, надеясь тем самым приблизить момент появления нужного мне автобуса. Невольно я прислушивалась к тому, о чем ведут речи мои соседи.

– Вот я и говорю тебе, хочешь избавиться от этой гадины, покупай гель. Лучшее средство, какое только придумали за последние десять лет. Только без перчаток наносить не вздумай! В одночасье отравишься, – учила подругу женщина в цветастом берете.

– А что, если она налопается геля, заползет в нору и там сдохнет? Придется тогда пол вскрывать, – скептически проговорила вторая женщина.

– А чтоб крысеныш твой домой не убежал, можно клеем специальным возле норки помазать. У него лапы приклеятся, он никуда и не сбежит, – продолжала наставлять подругу та, что в цветном берете.

– Почему тогда нельзя просто клеем все обмазать? Для чего дважды тратиться: и на клей, и на отраву? Наверняка ведь оба средства недешево стоят, – спросила женщина.

– Как это зачем? Вот представь: выбежала твоя крыса, завязла лапами в клею и сидит, смерти дожидается, – принялась красочно расписывать последствия женщина в цветастом берете. – Ты, что ли, ей шею сворачивать будешь? Или предпочтешь дождаться, пока она голодной смертью помрет? Учти, крыса может прожить без воды дольше, чем верблюд. И это, между прочим, научный факт.

– Хватит страху на меня нагонять, – замахала женщина на подругу руками. – Никому я шею сворачивать не собираюсь. Надо и то, и другое купить, значит, надо, я разве против. Лишь бы помогло. Обжоры эти у меня пол-урожая сточили. Еще один такой год, и мы с ребятней по миру пойдем.

Разговор между двумя подругами перешел в более спокойное русло, и я обратила внимание на молодежь. Долговязый парень травил байки. Двое других пытались ему подражать, но у них это не особо получалось. Я слушала шутки долговязого вполуха, завидуя беспечности молодых людей. Хорошо все-таки не думать ни о чем серьезном, наслаждаться нежданным теплом, а главное – никуда не спешить. Вдалеке показался автобус. Народ на остановке оживился. Бабулька не по-стариковски шустро спрыгнула со скамьи и заковыляла поближе к тротуару. Было ясно, что в очереди к автобусной двери она собирается стать первой. Автобус остановился. Парни пропустили бабульку и двух других женщин вперед, за что получили поток одобрения от всех трех женщин. Меня пропустить они нужным не посчитали, видимо, на молодых женщин их рыцарский порыв не распространялся.

Когда все пассажиры погрузились в автобус, водитель закрыл двери и мы тронулись в путь. Мне предстояло проехать остановок десять. Поискав глазами свободное сиденье, я пристроилась за бабулькой с корзиной и невидящим взглядом уставилась в окно. Из головы не выходили слова Анастасии о постоянном клиенте «Старого Города», внезапно изменившем своим пристрастиям. Почему Анастасия вспомнила именно о нем? И отчего потом так поспешно сменила тему? Ответ напрашивался только один. Видимо, с этим Усовым была связана какая-то история, которая могла отрицательно сказаться на репутации ресторана. Назвав его имя, Анастасия задним умом поняла, что поступила опрометчиво, и постаралась всеми силами отвлечь мое внимание от его персоны. Интересно, что же натворил этот Усов? За раздумьями я не заметила, как автобус подошел к моей остановке. Бабулька выходила там же. Воспользовавшись тем, что я приготовилась на выход, она пристала ко мне с просьбой помочь ей вынести корзину из салона.

– Руки чегой-то не держат, дочка. Ты уж помоги бабке старой, поднеси поклажу, – принялась просить она.

Я подхватила корзину с пола, удивляясь, как бабулька вообще ее с места сдвинула. Корзина была не просто тяжелая, она была неприподъемная.

– У вас там свинец, что ли? – пошутила я, выгрузив корзину на остановке и с трудом переводя дыхание.

– Зачем свинец? Гантельки внучку купила. Он у меня мальчик спортивный. Третий юношеский по легкой атлетике, – похвасталась бабулька.

– Чего ж ваш спортсмен сам свои гантельки не таскает? – поинтересовалась я.

– Хворает он. Ангину умудрился где-то подхватить. А я ему сюрприз устроить решила, – объяснила бабулька. – Да ты не переживай, дочка. Я тут недалеко живу. Вон тот дом видишь? Стеночки желтенькие. Нам туда.

«Интересно, кому это “нам”?» – едва успела подумать я. А бабулька продефилировала мимо корзины и направилась к дому с желтыми стенами, бросив мне через плечо:

– Ты, дочка, не отставай. Я без поклажи быстро хожу.

«Нормально! Она уже мной распоряжается, как личным грузчиком», – возмутилась я.

– Я, конечно, извиняюсь, но нам с вами не по пути, – решительно заявила я. – Всего хорошего.

Я развернулась на сто восемьдесят градусов и собралась уходить. Бабулька вернулась к корзине, пыхтя, оторвала ее от земли, взвалила на плечо и медленно, со вздохами, поплелась к дому. Совесть моя взбунтовалась. «Как же ты, Татьяна, можешь заставлять старушку таскать тяжести? Где твое человеколюбие?» – скорбно возопила она. Тяжко вздохнув, я догнала бабульку, забрала у нее корзину и проговорила:

– Ладно уж, донесу ваши гантельки. Только мой вам совет, в следующий раз, когда внука удивить надумаете, выбирайте не такой тяжелый способ.

– Вот спасибо тебе, дочка. А то я уж умаялась с ними, – обрадовалась бабулька. – Пойдем, моя квартира недалеко. А я тебя за доброе дело чайком угощу. С ватрушками. Ватрушки-то любишь или на диетах модных отсиживаешься?

– Внуку оставьте, – отказалась я.

Не прошли мы и двадцати шагов, как навстречу нам из подворотни выскочил здоровенный детина. Бросившись мне наперерез, он рванул корзину из моих рук. Я не ожидала от него такой прыти. Корзина выскользнула и с грохотом упала на асфальт.

– Ой-ой-ой! – закричал во всю мощь нехилых легких детина. – Моя нога! Угробила меня, бестия.

Он принялся скакать на одной ноге, двумя руками схватившись за вторую ступню. Бабулька вторила его причитаниям:

– Да что же ты, дочка, делаешь? Тебя помочь попросили, а ты человека искалечила. Разве ж так можно? Как он теперь в соревнованиях участвовать будет?

– Так это и есть ваш внучек? – догадалась я. – Зачем же он на людей бросается? Можно же было культурно подойти, попросить вернуть корзину. Разве я отказала бы?

– Иди отсюда, окаянная. Одни беды через тебя, – замахнулась на меня бабулька.

– И это вместо слов благодарности? – воскликнула я.

– Какой тебе еще благодарности захотелось? Без ноги внучка оставила. За это спасибо тебе говорить? – раскричалась на всю улицу бабулька.

Рассердившись, я махнула рукой и, не оглядываясь, пошла в противоположную сторону. Вот ведь народ! Сначала заставляют человека тяжести за них таскать, а потом еще обзываются. Бабулька долго кричала мне вслед всякие гадости, до тех пор, пока я не скрылась за поворотом. «Нет, нужно срочно вызволять машину. Поездки в общественном транспорте до добра меня не доведут, – размышляла я. – Что ни поездка, то новое приключение. И каждый раз неприятное». С левой стороны замаячила вывеска ресторана «У Андре». Я облегченно вздохнула, скоренько добежала до входа и вошла внутрь.

Убранство ресторана удовлетворяло вкус самого взыскательного посетителя. Два зала, оформленных в разном стиле. Один зал для посетителей более высокого класса: бордовые скатерти на столах, мозаичные картины над камином, в котором горел натуральный огонь. Витражные окна с изображением итальянских пейзажей. И великолепный навесной потолок в виде белой декоративной решетки.

Второй зал попроще: клетчатые скатерти, чугунные фонари-светильники. Темно-синий потолок с подсветкой. Светло-желтые стены с деревянными декоративными панелями. Деревянные же стулья. Одним словом, милый сельский интерьер.

Не успела я перешагнуть порог заведения, как ко мне бросился мужчина-администратор. Одет он был своеобразно. Мешковатого вида пиджак, клетчатый колпак на голове, такой же расцветки фартук и полотенце, перекинутое через руку.

– Доброго дня, синьорина. Желаете отобедать? – воскликнул он с утрированным итальянским акцентом.

– Можно и отобедать, – согласилась я. – Но сначала неплохо было бы пообщаться.

И я сунула под нос псевдоитальянца красные корочки. Он вытаращил глаза и в притворном ужасе вскричал:

– Русская мафия? Мы разорены!

– Не преувеличивайте, синьор. Все не так трагично, – улыбнулась я. – Есть в вашем заведении уютный уголок, где нам никто не смог бы помешать?

– Уединиться с прекрасной дамой? Почему бы и нет? – смешинки в глазах администратора говорили о том, что полицейское удостоверение не породило в его душе каких бы то ни было отрицательных эмоций. – Следуйте за мной, прекрасная незнакомка.

Мы прошли мимо ряда столов, занятых немногочисленными в столь ранний для ресторана час посетителями. Углубившись в узкий коридор с целой галереей закрытых дверей, мы дошли до его конца. Открыв передо мной последнюю дверь, администратор пропустил меня вперед, оглянулся через плечо и, удостоверившись, что за нами никто не последовал, плотно прикрыл ее за собой. Как только дверь закрылась, с лица администратора слетело напускное благодушие.

– Чем могу помочь? – сухо спросил он.

– Разительная перемена, синьор, вы не находите? – вопрошающе глядя на администратора, произнесла я.

– Мы здесь одни, следовательно, я имею полное право прекратить строить из себя идиота, – откровенно заявил администратор. – Так вы готовы сообщить, благодаря чему мы удостоились вашего визита?

– Мы разыскиваем свидетелей преступления, – не стала скрывать я. – Убит мужчина. Есть вероятность, что он был вашим клиентом.

Я вынула фото из сумочки и протянула администратору. Тот к снимку не притронулся. Взглянув на него из моих рук, администратор отрицательно покачал головой, но недостаточно быстро отвел глаза в сторону. Я сразу поняла, что он узнал Проскурина. Убирая снимок в сумочку, я спросила:

– Когда он был у вас в последний раз?

– Я же сказал, такого посетителя у нас не было, – резко произнес администратор. – Или моего слова вам недостаточно?

– Поразительно, насколько некоторые люди любят скрывать правду, – протянула я, усаживаясь на диванчик. – Проще сказать, врать. Что их толкает на подобное поведение? Простая любовь ко лжи или же стремление скрыть нелицеприятную правду? Я склонна думать, что в большинстве случаев верен второй вариант. Вот в вашем случае, например.

Я замолчала, ожидая ответной реакции. Администратор обиженно поджал губы и процедил:

– Оскорблять вздумали? Недальновидно с вашей стороны.

– Помилуйте, какое же это оскорбление? Простая констатация фактов, – притворно ужаснулась я. – Я и в мыслях не держала обидеть вас!

– Тогда что, по-вашему, означают эти намеки? – произнес администратор. – Это шутка такая? Вы задали вопрос, я на него ответил. Чего еще вы хотите?

– Правдивого ответа, только и всего. Вы узнали мужчину со снимка, но заявили, что никогда его не видели. А мне необходимо выяснить, когда и при каких обстоятельствах этот джентльмен посещал ваш ресторан, – заявила я. – По-моему, все просто, как дважды два.

– С чего вы взяли, что я его узнал? – потребовал ответа администратор.

– Бросьте ломать комедию, – сердито проговорила я. – Не желаете общаться здесь, будем разговаривать на моей территории. Как вы относитесь к перспективе провести сегодняшний день в участке? Лично мне все равно, где состоится наш разговор.

Я блефовала, но это был оправданный риск. И администратор сдался. Устало опустившись на сиденье напротив меня, он сказал:

– Не нужно пугать. Задавайте свои вопросы, я готов оказать вам посильную помощь.

– Вот и хорошо. Начнем сначала? Когда и при каких обстоятельствах вы встречались с мужчиной со снимка?

– Он был у нас пару раз, – ответил администратор. – Первый раз приходил один. Пару месяцев назад. Сидел в баре. Два, а то и три часа. Второй раз пришел с молодой девушкой. Через неделю после первого визита. Заказывали столик. Пробыли недолго. Это все.

– И никаких подробностей? – настаивала я. – Как выглядела девушка? О чем они говорили? Не ссорились ли?

– Скандала не было, если вы это имеете в виду, – сообщил администратор. – Девушка самая обыкновенная.

И администратор дал абсолютно такое же описание спутницы Проскурина, которое я получила от Анастасии.

– Почему вы не сказали об этом сразу? Зачем было нужно отпираться? – спросила я.

– Мы не обязаны сообщать о своих клиентах каждому желающему, – заявил администратор. – И вообще, нам полицейские разборки в ресторане не нужны. Это плохо отразится на репутации заведения. Знаете, как сложно удержать клиентов в наши дни? Ресторанов в городе хоть пруд пруди, а людей, готовых выложить свои кровные за чужую стряпню, не так уж много. Приходится бороться за каждого посетителя. Если мы будем выкладывать всю подноготную посетителей, это сразу же станет известно. И хозяева нас за это по головке не погладят. Это вы понимаете?

– Понимаю. Каждый преследует собственные интересы. А на интересы окружающих наплевать. И неважно, что своими показаниями вы можете помочь разоблачить преступника, верно? Однако я вынуждена задать еще один вопрос. И на этот раз прошу сразу отвечать только правду. В вашем заведении работает человек с инициалами «КРА». Кто это может быть?

Администратор уставился на меня, как на диковинную птицу. Мой вопрос озадачил его настолько, что он забыл о своих правилах не распространяться о посетителях.

– Вы о Романе Александровиче? Это он вас послал? Так он ведь не работает у нас. Он постоянный клиент. Вернее, был им до недавнего времени. Разве он вам не сказал?

Я во все глаза смотрела на администратора, не произнося ни слова. В мозгу зазвенел звоночек. Вторая тройка заглавных букв. И второй постоянный клиент ресторана, перешедший в разряд бывших. Таня, ты на верном пути. Подобных совпадений не бывает.

– Пожалуйста, поподробнее, – попросила я. – Кто такой Роман Александрович и почему вы решили, что речь идет именно о нем?

– Так вы не от Романа Александровича? – смутился администратор, поняв, что попал впросак и отпираться теперь бесполезно. – Просто, когда мы оформляем заказ от Романа Александровича, то всегда записываем его инициалы. Получается «КРА». Киршнер Роман Александрович. Поэтому-то я и заговорил о нем.

– Как давно он является вашим клиентом? – спросила я.

– Больше пяти лет. Ровно столько лет назад мы открылись. Роман Александрович посещал наш ресторан с самого открытия, – пояснил администратор.

– Чем же вы теперь ему не угодили? – удивилась я.

– Их разве поймешь? Кухня разонравилась, или подешевле местечко нашел, – неуверенно произнес администратор, а я поразилась, насколько его слова совпадали с тем, что говорила про Усова Анастасия.

– Вас этому на курсах администраторов обучают? – съязвила я.

– Чему? – не понял администратор.

– Шаблонным фразам про дешевизну в заведениях конкурентов и пропавший интерес к местной кухне, – пояснила я. – Буквально на днях я слышала точно такое же объяснение.

– Вот как? Значит, не только из нашего ресторана постоянные клиенты уходят? – обрадовался администратор.

– Выходит, что не только. Конкуренты ваши также не захотели поведать мне истинную причину подобного поведения клиента. А ведь вполне возможно, что проблема у вас общая, – задумчиво проговорила я.

– А как называется то место? – с неподдельным интересом в голосе спросил администратор.

– Неважно. У меня тоже свой кодекс чести. Имена людей, сотрудничающих со следствием, не выдаю, – заявила я.

– А вот это правильно, – похвалил администратор. – Пусть так и остается. Я не знаю, у кого из конкурентов проблемы. Они не узнают, что они есть у нас.

– Чем занимается ваш Киршнер? – задала я очередной вопрос.

– Он специалист по антикварным картинам. Определение подлинности, установление периода исполнения работы, реставрация, оценка. Высококлассный спец. Его даже в московские картинные галереи приглашают работать. И на аукционы, конечно, – сообщил администратор. – Он в Тарасове известная фигура.

– Жалко, наверное, такого клиента потерять? – как бы невзначай произнесла я.

– Понятное дело, жалко. Да тут уж ничего не поделаешь. Вряд ли он когда-нибудь к нам вернется, – с сожалением в голосе ответил администратор.

– Обсчитали, что ли? Или таракана в супе нашел? – продолжила я.

– У нас посетителей не обсчитывают, – обиделся администратор. – И тараканов у нас не водится. За санитарным состоянием мы строго следим.

– Тем досаднее ваш промах, – заключила я.

Администратор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вовремя опомнился и закрыл его, так и не произнеся ни слова. Я вздохнула. Рыба соскочила с крючка. Теперь мне его ни за что не разговорить. Это было видно по тому, как плотно он сжал губы. Пытай, мол, меня, Татьяна Александровна, все равно ничего больше не скажу, хоть режь. Резать я его не собиралась. Нужно дать ему время подумать. Вот вернусь завтра, тогда, быть может, и удастся еще что-то выведать. Я встала с дивана. Администратор сделал то же самое.

– Я вам визитку оставлю, если что-то важное вспомните, не сочтите за труд, позвоните, – попросила я. – Есть у меня предчувствие, что в самом ближайшем будущем у вас такая потребность появится.

Администратор молча проводил меня до порога, поймал такси, убедился, что я сажусь в машину, и только после того, как автомобиль тронулся, вернулся в ресторан.