Глава 6

Подумать о том, куда двигаться дальше, я не успела, поэтому назвала таксисту свой домашний адрес. Рестораны подождут, а вот мне передышка просто настоятельно необходима. Таксист попался веселый. Всю дорогу до дома развлекал меня анекдотами, не давая мыслям собраться в кучу. Я была благодарна за вынужденную паузу в мыслительной деятельности. Насмеявшись вволю, я расплатилась с таксистом, отвалив ему щедрые чаевые. Пересчитав выданную сумму, таксист присвистнул и предложил свои услуги на весь оставшийся день. Отказываться я не стала. Записала номер его телефона и договорилась о поездке в «Черчилль». Пообещав приехать к семи, таксист умчался. А я поднялась к себе в квартиру, уселась на диван и принялась анализировать сведения, полученные от администраторов двух ресторанов.

Итак, Проскурин появлялся в ресторанах не случайно. Это было ясно. Оба раза он сначала долго сидел за стойкой бара, а потом являлся туда же с девицей. Что связывало их? Анастасия сказала, что девушка намного моложе Проскурина. Кем она могла ему быть? Сестры у него не имелось, даже троюродной. Значит, невеста, или как сейчас принято говорить, партнерша? Возможно. Для современных девушек разница в возрасте помехой не является, были бы у избранника деньги. Проблема в том, что Проскурина завидным женихом не назовешь. И квартирка самая обыкновенная, и работа не из престижных. Да и деньги появились не так давно. Чем же прельстилась молодая девушка?

И еще один вопрос. Почему рестораны все время разные? Я была уверена в том, что и в «Черчилле», и в четвертом ресторане услышу ту же историю. Приходил Проскурин, сидел в баре, а потом приглашал в ресторан свою подругу. Возможно, его партнерша была любительницей модных заведений, отсюда и интерес Проскурина к подобным местам. За время работы в институте он привык тщательно изучать вопрос, прежде чем приступать к выполнению заказа. Может, и к выбору ресторана так относился? Сначала рекламу изучит, потом на практике убедится, что место достойное. Ну, а уж после этого невесту туда ведет. А менял их, потому что девушке ни один из них не нравился. Логично? Логично, но неверно. Я это чувствовала. «Уходишь ты, Танюша, от правильного ответа», – вертелось в моей голове.

Где же этот правильный ответ? Скорее всего, он скрывается в личности подруги Проскурина. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно выяснить, кем она является. Почему она не ищет его? Почему до сих пор не объявилась? Ведь прошло не так уж мало времени. Должна бы уже заволноваться. Телефон Проскурина пропал. Значит, если она ему звонила, то ответа получить не могла. Что делают в таких случаях невесты? Правильно, идут к жениху домой. Как узнать, объявлялась ли невеста Проскурина у него на квартире? Тоже правильно, нужно поспрашивать соседей. Если девушка приходила, но дома его не застала, могла обратиться за разъяснениями к соседям. Вот и я так поступлю. Вернусь в дом Проскурина и выясню этот вопрос.

К выполнению задуманного я приступила, не мешкая. До дома Проскурина пять минут хода. Поднявшись на третий этаж, я позвонила в дверь соседа, любителя шахмат. Его дома не оказалось. Что оставалось делать мне? Только рискнуть и попросить помощи у пожилой дамы с заскоками. И я принялась трезвонить в ее звонок.

Дверь открыла сама Маргарита Силантьевна. Я уставилась на нее во все глаза, поражаясь произошедшим переменам. Передо мной стояла адекватная женщина. Хоть и пожилая, но чистенько одетая, с аккуратной прической, и, что самое удивительное, смотрела она на меня абсолютно разумным взглядом. И никакого макияжа и старушечьих бигудей.

– Здравствуйте, вам Мария нужна? – ровным голосом спросила Маргарита Силантьевна.

– Нет. Я к вам, – ответила я. – Меня зовут Татьяна Иванова. Войти разрешите?

– А я вас вспомнила. Вы приходили ко мне недавно. Правда, я в тот день была не в самой лучшей форме. – В глазах Маргариты Силантьевны появилось узнавание. – Ну, конечно. Это были вы. Мы еще с вами чай пили, верно?

– Да, я уже приходила к вам. По поводу вашего соседа, Антона, – ответила я.

– Как приходили помню, а вот как ушли, не заметила. Уж простите. В тот раз я без лекарства осталась. Внучка моя, Манюня, что-то напутала, вовремя за лекарством не сходила, вот я и прихворнула чуток, – извиняющимся тоном пояснила Маргарита Силантьевна. – Что же я вас на пороге держу? Проходите, не стесняйтесь. Сегодня заскоков не будет, обещаю.

Я прошла в квартиру вслед за хозяйкой, закрыла за собой дверь и сразу перешла к делу.

– Маргарита Силантьевна, у меня к вам вопрос. Это касается Антона, – начала я.

– А вы не знаете? С Антошей ведь беда приключилась, – перебила меня она. – Умер он. Хулиганы ножом пырнули. И сразу насмерть. Бедный мальчик! Такая ужасная смерть! И в таком молодом возрасте! Ох, жизнь. Неправильно это, когда такие дряхлые, выжившие из ума старухи, как я, живут, а молодые, здоровые парни гибнут.

Маргарита Силантьевна сокрушенно покачала головой, смахивая со щеки набежавшие слезы. Я промолчала. Что тут скажешь? Жизнь порой бывает жутко несправедливой. Выдержав приличествующую случаю паузу, я продолжила:

– Я спросить хотела. Не знаете, у Антона девушка была? Подруга или невеста.

– Не было у него никого, милая. Один он жил, – уверенно произнесла Маргарита Силантьевна. – Если бы кто-то был, я бы знала. Антоша со мной в хороших отношениях был. Правда, последнее время я его делами не особо интересовалась. Своих проблем выше крыши навалилось. Но невесты у него не было, это точно.

– А после смерти Антона к нему кто-нибудь приходил? – спросила я.

– Вы имеете в виду в квартиру? Не заметила. Можно у Манюни спросить. Она хоть и нечасто с соседями общается, а все же могла заметить. Правда, ее сейчас дома нет. Она не каждый день появляется, – сообщила Маргарита Силантьевна.

– В прошлый раз вы говорили, что она издалека приехала, своего жилья не имеет. Простите за нескромный вопрос, но где же тогда она ночует? – поинтересовалась я.

– Кто ее знает? Она мне не докладывается. Так, краем уха слышала, вроде парень у нее появился. У него, видно, и квартирует, – призналась пожилая женщина. – Современные нравы. Куда от них денешься?

– Значит, к Антону никто не заходил? И у вас про него никто не расспрашивал? – снова спросила я.

– Никто, милая. Ко мне вообще редко кто заглядывает, – ответила Маргарита Силантьевна.

– От кого же вы узнали про Антона? Сосед рассказал?

– Манюня сообщила. Когда лекарства принесла. Убили, говорит, твоего Антошу. Прирезали. А кто – неизвестно, – передала слова внучки пожилая женщина.

– А она от кого узнала? – насторожилась я. – В тот день, когда у вас в подъезде полиция опрос проводила, ее дома не было.

– Этого я не знаю. Может, от соседей слышала, – предположила Маргарита Силантьевна.

– А когда она вам лекарства приносила? – спросила я.

– Вчера, ближе к вечеру и принесла. Тогда и про Антона рассказала. Я все мечтала, что у Манюни с Антоном отношения сложатся. Он, конечно, по возрасту ей не больно подходит, зато человек положительный. Работает, и с квартирой. Ну, и родной человек под боком. Жили бы мы с ней душа в душу, через стенку перестукивались. И ей целыми днями у меня торчать не пришлось бы. А как померла бы я, так они квартиры объединить могли бы. Хорошо ведь придумала, правда? – потребовала моего одобрения она.

– Тут разве угадаешь? Замуж надо выходить за человека, а не за квадратные метры, – выдала я расхожее мнение.

– Так-то оно так, да только больно уж современные парни беспутные, – не согласилась со мной Маргарита Силантьевна. – Сами норовят получше в жизни устроиться, а о женщинах и не думают.

В этом я была с ней полностью согласна, поэтому промолчала. Старушка повздыхала немного, потом спросила:

– Что теперь с Антошей-то будет? Его ж и похоронить некому.

– Сослуживцы его обещали посодействовать, – успокоила я ее и попросила: – Маргарита Силантьевна, вы не станете возражать, если я через ваш балкон в квартиру к Антону пройду? Ключей у меня нет, а в отдел возвращаться не хочется.

– Это в какой же отдел? – переспросила Маргарита Силантьевна. – В полицейский, что ли? Вы из органов?

– Угадали, – ответила я и махнула перед носом хозяйки красными корочками. – Так как, пустите меня на свой балкон или заставите в отдел тащиться?

– Идите, если надо, мне не жалко, – разрешила она. – Ему уж теперь все равно.

Я направилась к балконной двери. В этот момент у Маргариты Силантьевны зазвенел телефон. Она вытащила мобильник из кармана, посмотрела на дисплей и радостно сообщила:

– Манюня звонит. Может, приехать хочет?

Нажав кнопку приема вызова, пожилая женщина произнесла:

– Здравствуй, Машенька. Что-то случилось? – выслушав ответ, она недовольно поморщилась. – Манюня, я же тебе уже говорила, пенсия у меня только через неделю. Денег совсем не осталось, откуда я их возьму?

На этот раз Манюня говорила долго и громко. Слов я разобрать не могла, но то, что девушка кричит, как полоумная, поняла. Маргарита Силантьевна выслушала отповедь со спокойным выражением лица. Когда крики в трубке стихли, она проговорила:

– На лекарства я тебе деньги давала дважды, а купила ты их только один раз. Я с тебя те деньги не требую, но и ты не настаивай. Когда могу, помогаю, а сейчас извини, возможности нет. Сама не знаю, как эту неделю прожить. Ты, Маша, не кричи. Лучше на работу устройся, не придется копейки у пожилого человека клянчить, – Маргарита Силантьевна сообразила, что подобный разговор не для посторонних ушей, и произнесла в трубку: – Я сейчас не могу говорить. Гости у меня. Позвоню вечерком, тогда и побеседуем.

Манюню, видимо, слова бабки о гостях сильно заинтересовали, так как разговор не прервался. Маргарита Силантьевна выслушала внучку и пояснила:

– Следователь у меня. По поводу убийства Антона пришла. Нет, не мужчина. Молодая, симпатичная девушка. Она уже приходила ко мне. В тот день, когда ты за лекарством ездила.

Пожилая женщина снова выслушала то, что вещала Манюня, после чего принялась оправдываться:

– Что ты такое говоришь, Машенька? Никакая она не проходимка. Она и представилась. Татьяна Иванова. А ты говоришь, проходимка. Работа у нее такая, по чужим квартирам ходить. Она, между прочим, убийцу Антошеньки ищет. Собирается к нему в квартиру пойти, улики искать будет. Говорят, он с женщиной какой-то встречался. Ты об этом ничего не слышала? Может, Антоша тебе рассказывал, встречался он с кем-то?

Ответ Манюня дала отрицательный и тут же бросила трубку. Маргарита Силантьевна посмотрела на меня смущенным взглядом.

– Вот. Современная молодежь. Все норовят за чужой счет жизнь прожить. Модная одежда, дорогие привычки, стильные стрижки. Все это денег немалых стоит. Вот и моя челку отрастила, затылок выбрила и думает, что этого достаточно для того, чтобы кто-то ей безбедное существование обеспечил. А мужики нынче сами не прочь на чужой кусок рот разинуть. А нам куда деваться, мы, старики, от них зависим, – попыталась она оправдать внучку. – А про невесту Антона она ничего не знает. Говорит, не было у него никого. Если только…

Маргарита Силантьевна запнулась. Краска залила щеки. Я поняла, что хотела сказать пожилая женщина, и поспешила ей на помощь.

– Женщина легкого поведения. Так ваша внучка выразилась? – спросила я.

– Ну, что-то в этом роде. Она сказала, что Антон мог встречаться только с такими женщинами. Такого зануду, говорит, ни одна приличная девушка терпеть не станет. Но это она напрасно. Антоша не зануда. Просто не ее возраста, вот она и наговаривает. У нее на него обида накопилась. Я ей всегда Антона в пример ставила. Вот, мол, до самой смерти за матерью ухаживал, а ты для бабки лишний раз в магазин не сходишь. Зря я, наверное, так с ней. Своя же кровь. Кого и защищать, если не родню?

– Жаль, что Маша про девушку Антона ничего не знает, – чтобы хоть что-то ответить, произнесла я и напомнила: – Я в квартиру соседа вашего собиралась. Вы не против, если я пойду?

– Идите, милая, идите, – отпустила меня Маргарита Силантьевна. – А я пока чай организую. Посидим потом, пообщаемся. Может, я еще что вспомню.

Я прошла на балкон и тем же способом, что и в прошлый раз, проникла в квартиру убитого. После осмотра полиции в квартире остался форменный разгром. Стараясь не налететь на разбросанные вещи, я пробралась к спальне. Там я отыскала фотоальбом, который еще в прошлое посещение привлек мое внимание. Усевшись на постель, я принялась изучать снимки. Как и в прошлый раз, ни один снимок не заслужил моего внимания. Тогда, полагаясь на удачу, я принялась методично осматривать комнату, не оставляя без внимания ни один предмет.

Провозилась долго, и вот, когда я уже потеряла всякую надежду, удача улыбнулась-таки мне. В кармане одного из пиджаков Проскурина обнаружилась дыра. За подкладкой я наткнулась на тюбик губной помады. Открыв его, я поняла, что это и не помада вовсе, а устройство для хранения информации. Говоря по-простому – флешка. Вряд ли Проскурин выбрал бы для себя такую форму. Видимо, принадлежала она не ему. А вот то, что находилась она в его кармане, было уже интересно. Наверняка она принадлежала той девушке, с которой Проскурин посещал рестораны. Что же на ней может быть, что Проскурин решил оставить ее у себя? И для чего она ему, если у него компьютера нет? Нужно срочно поехать домой и выяснить, что записано на флешке.

Я вернулась в квартиру Маргариты Силантьевны. Наскоро извинившись, что не могу составить ей компанию за чаепитием, я попрощалась и убежала. Дома включила компьютер, вставила флешку. Только бы информация не была закодирована, а то намучаешься с раскодированием. Время между тем приближалось к вечеру. Пора было собираться в «Черчилль». Водитель такси скоро подъедет, не хотелось заставлять его ждать.

По поводу кодировки волновалась я напрасно. Флешка не была закодирована. Только вот особо изучать там было нечего. На ней хранились только фотографии. Причем паршивого качества. Всего несколько снимков. На всех была изображена одна и та же девушка. Молодая. Симпатичная. В откровенных позах. Насколько я могла судить, снимки были сделаны в квартире Проскурина. Я узнала кожаный диван. Обои на стенах соответствовали интерьеру его гостиной. Еще два снимка были сделаны в ванной комнате, но те совсем уж откровенные. Вот и отыскалась подружка Проскурина. Неудивительно, что он не афишировал свои отношения с этой девицей перед соседями и сослуживцами. Девица была лет на пятнадцать моложе его.

Выбрав самый приличный, я отправила его на печать, решив взять снимок с собой, чтобы показать работникам ресторана. Вглядываясь в снимок, я не могла отделаться от ощущения, что девушка мне знакома. Где я могла видеть ее? В ресторане? В институте? Нет, все не то. Скорее всего, я видела ее мельком, но вот где? При каких обстоятельствах? Не знаю. Ладно, отложим решение этого вопроса до более удобного случая. Если не зацикливаться на проблеме, решение придет само собой. Это закон. Вот и последую этому закону. Взгляд упал на часы. Ого, уже почти семь! Долго же я провозилась в квартире Проскурина. Скоро машина подъедет.

Не успела я об этом подумать, как зазвонил мой телефон. Это был таксист. Он сообщил, что машина подана. Я подхватила сумочку, не забыв сунуть туда снимок, и вышла в подъезд. Вызвала лифт. Пока ждала, все думала, появился ли в «Черчилле» Григорий, обладатель феноменальной памяти на лица, и сможет ли он мне помочь. Лифт наконец приехал. Двери открылись, и я шагнула в кабину. Одной ногой я уже стояла в лифте, когда со стороны лестничного пролета мелькнула тень. Я начала оборачиваться, но не успела. Резкий удар по голове вывел меня из строя. В глазах потемнело, я успела ухватиться рукой за лифтовую дверь, но не удержалась и медленно осела на пол. После этого сознание окончательно оставило меня.

– Очнитесь, Ну, очнитесь же. «Скорую» вызывайте, чего уставились?

Я пришла в себя от того, что кто-то неистово тряс меня за плечи. Мужской взволнованный голос долетал откуда-то издалека. Я попыталась приоткрыть глаза. Резкая боль в затылке заставила меня застонать.

– Кажется, приходит в сознание, – услышала я все тот же мужской голос.

В нем слышалось облегчение. Что со мной? Почему этот незнакомец трясет меня? И что он делает в моей квартире? Я ведь сплю? А спать я могу только у себя дома. Ко мне проник вор? Ох, как же болит голова! Я попыталась дотянуться до нее рукой, но та не слушалась. Да что же это такое? Усилием воли я заставила себя открыть глаза. Надо мной склонился мужчина. Таксист! Я же собиралась в ресторан. Он должен был ждать меня в машине. Почему он здесь? И почему так много народу? Скосив глаза в сторону, я увидела соседку Любочку. Лицо у нее было испуганное. Что это? Я в подъезде? Крашеные стены говорили о том, что предположение мое верное.

– Тань, ты живая? – услышала я голос Любочки.

Говорила она как-то странно, будто сквозь вату.

– Встать помоги, – обратилась я к таксисту.

– Лежите, вам нельзя вставать, – остановил он меня. – Сейчас «Скорая помощь» приедет.

– Ага, приедет. Часа через два. Танька задубеть успеет. Пол-то бетонный. Тань, я в твоей сумочке пошарю, ключи достать надо, – обратилась ко мне Любочка.

Не дожидаясь моего согласия, она схватила сумку, вытянула оттуда ключи от квартиры и скомандовала таксисту:

– Берите ее на руки, отнесем на диван.

Я воспротивилась.

– Нечего меня на руках таскать. Я уже в порядке. Просто помогите встать! – воскликнула я.

Народ начал расходиться. Ничего интересного больше не ожидалось. Пострадавшая пришла в себя, значит, можно и по домам. Таксист помог мне подняться. Любочка к тому времени успела распахнуть дверь. Самостоятельно, хоть и с посторонней помощью, я поднялась и заковыляла к себе в квартиру. Добравшись до дивана, я дотянулась-таки до затылка. Нащупала рукой что-то липкое. Поднеся ладонь к глазам, поняла, что это кровь. Моя собственная кровь. Кто-то проломил мне череп! Веселенький вечер, ничего не скажешь!

– Ну, вы как, в порядке? – обратился ко мне таксист.

– Более или менее, – ответила я. – Что произошло?

– На вас напали. Наверное, у лифта подкараулили. Скажите спасибо вашей подруге. Это она грабителя спугнула, – сообщил таксист.

– Какого грабителя? – спросила я.

– Ну, того, который на вас напал, – объяснил таксист. – Я его только мельком видел. В машине сижу, вас дожидаюсь. Вдруг вижу, из подъезда мужик выбегает, и во дворы шасть. Я удивился, куда это он так спешит, думаю. А вас все нет. Тут меня сомнение взяло. Чего это мужики из подъезда как ошпаренные выскакивают, а вас все нет. Пошел посмотреть. В подъезд зашел, слышу, баба голосит: «Помогите, человека убили». Я наверх. А тут уж народ собрался. Я людей растолкал, пробился сквозь толпу. Смотрю, вы лежите. И голова вся в крови. Ну, я давай трясти вас, чтобы в чувства привести. Зевакам велел «Скорую» вызывать. А тут вы в сознание пришли.

– Погоди ты, давай я расскажу. Я ж ее первая нашла, – перебила таксиста Любочка, появляясь из ванной комнаты с мокрым полотенцем в руках.

Пристроив полотенце мне на затылок, она принялась рассказывать.

– Я к тебе шла. По делу. У меня же юбилей скоро. Ну, ты в курсе. Так вот, я посоветоваться хотела. Мой благоверный категорически против сборов на дому. Ему, видите ли, ресторан подавай. А я как представлю, что вместо меня какие-то прощелыги еду для гостей готовить будут, так аж мурашками покрываюсь. Вот скажите, какими такими блюдами ресторан может похвастаться, которых я сама не в состоянии приготовить? Я ему и так и этак объясняю: нечего нам в ресторане делать. А он заладил свое: в свой юбилей ты на кухне горбатиться не будешь. Что я, на ресторан не заработаю? Ну не дурень ли?

– Девушка, вы про мужа рассказать хотели или про грабителя? – осадил Любочку таксист, непривычный к Любочкиной манере общения.

– И про то, и про другое, – осадила его она. – Вы, молодой человек, вообще можете идти. У вас ведь наверняка куча дел. А я тут и без вас справлюсь.

– А вот это уже не вам решать, когда мне уходить и сколько здесь оставаться, – не остался в долгу таксист. – Не вы моя клиентка.

– И хорошо, что не я. Как вы вообще могли допустить, чтобы на Татьяну грабитель напал? Сидите себе в машине, а человека убивают, – незаслуженно упрекнула таксиста Любочка.

– Да откуда я мог знать? Встречать пассажира у дверей квартиры не входит в круг наших обязанностей, – принялся оправдываться таксист.

– А могли бы и ввести данную услугу в ваш спектр, – отрезала Любочка. – Свои же деньги сэкономили бы. Вот видите, что случилось.

И она красноречиво уставилась на меня.

– А если бы вы ее у дверей встретили, тогда не потеряли бы клиента. Думаете, она теперь сможет куда-нибудь поехать? Вот то-то и оно! Остались вы без оплаты, молодой человек. И таких случаев, я уверена, великое множество.

– Ерунду несете, – возразил таксист. – Я уже лет пятнадцать таксую, а такое со мной впервые случается.

– Допустим, не с вами, а с вашим пассажиром, – продолжила спор Любочка. – Вас-то, между прочим, никто по башке не тюкнул.

– Да будет вам известно, что каждого таксиста, проработавшего в этой сфере больше года, хоть раз, но тюкали по голове, – заявил он. – И я в этом случае не исключение. На меня уже раз десять нападение совершали. Поэтому и интуиция хорошо развита. Чего ради я тогда из машины выскочил и в подъезд помчался? А, молчите? Вот то-то.

Мне надоели их пререкания, и я обратилась к Любочке.

– Ты рассказывала, как грабителя спугнула, – напомнила я.

– Ну, да. Спугнула. Я к тебе посоветоваться шла, – начала соседка.

Таксист застонал, ожидая повторения рассказа о разногласиях Любочки и ее мужа относительно заказа ресторана. Я заулыбалась. Любочка поймала взглядом мою улыбку и перевела разговор на грабителя.

– Так вот, поднимаюсь я по лестнице, слышу, охнул кто-то. Потом глухой удар, будто что-то тяжелое упало. Я скорость прибавила, бегом по лестнице побежала. Думала, Зине Палне опять плохо. Даже крикнула: Зин Пална, вы, что ли? Но она, естественно, не ответила. Вместо этого я услышала дробный звук шагов по лестнице. Как будто кто-то наверх побежал. Ну, я быстренько поднялась на твой этаж. Гляжу, а это не Зина Пална. Это ты валяешься. А вокруг твоей головы лужа растекается. Ну, думаю, хана Таньке! Допрыгалась, убили бедолагу. Я к тебе подбежала и давай голосить. Нагнулась дыхание послушать, а в это время с верхнего этажа снова шаги, да быстро так. Пока я сообразила, он уж мимо меня промчался и вниз побежал. Я только и успела рассмотреть, что мужик это был. В чем-то черном. Куртка или свитер теплый на нем.

– Мужик, говоришь? Интересно, что ему от меня было нужно? – тихо произнесла я.

– Известно что. Сумку твою стащить хотел. Надеялся поживиться за твой счет. Да не на тех напали. Я после того случая, когда у меня мотоциклист сумку с плеча сорвал, ого-го, какая бдительная стала, – похвасталась Любочка.

– Думаешь, дело в сумке? – спросила я.

– А то в чем же? Конечно, в сумке. Чего от тебя еще вору может быть нужно? – уверенно произнесла соседка.

– Кто его знает? Может, и вправду вор, – задумчиво проговорила я.

В дверь квартиры позвонили. Любочка бросилась открывать. Воспользовавшись тем, что мы остались одни, таксист вполголоса обратился ко мне:

– Может, я и правда пойду? Поездка-то отменяется.

– Послушайте, мне нужно, чтобы вы описали того мужчину, что из подъезда выскочил, – заявила я. – Можете это сделать?

– Да я его толком не разглядел, – виновато сказал таксист. – Мужик как мужик.

– Хоть возраст определили? – без особой надежды спросила я.

– Лет тридцать, не больше. Под «ежика» стриженный. Высокий, в спортивной обуви. Я подошву успел рассмотреть. Уверен, он носит фирму «Адидас». И куртка нехилая. Чье производство, сказать не берусь, но за то, что дорогущая, ручаюсь, – быстро проговорил таксист. – Пойду я?

– Я вам позвоню, – пообещала я. – И спасибо за помощь.

– Не за что. Мне это было даже приятно. Как принцессу от дракона спасать, – пошутил таксист и, попрощавшись, вышел, уступив место людям в белых халатах.

Врач «Скорой помощи» выглядел уставшим. Темные круги под глазами, осунувшееся лицо, тусклый, ничего не выражающий взгляд. Такой взгляд бывает у людей, доведенных бессонницей до изнеможения.

– Ну, кто тут больной? – равнодушно спросил он. – Что у вас стряслось?

– Ей грабитель голову разбил, – встряла Любочка. – Мы ее еле спасли.

– Похвально, – все так же равнодушно произнес врач. – Давайте осмотрим рану.

И он начал щупать мою черепушку. Как ни сдерживала я стоны, но, в конце концов, они все равно прорвались наружу.

– Поаккуратнее можно? Не видите, человеку больно, – возмутилась Любочка, задетая моими страданиями за живое. – Не корову осматриваете.

– Мадам, вы родственница? – повернувшись к Любочке вполоборота, спросил врач «Скорой помощи».

– Допустим, – проговорила Любочка.

– Допускать ничего не нужно. Надо ответить коротко и честно. Вы родственница? – повторил вопрос врач.

– Я соседка, но это ничего не значит, – с вызовом в голосе произнесла Любочка. – Это я ее нашла. Я же должна проследить, чтобы с ней все было в порядке. Да я ночью не засну, если не буду знать, что у Таньки со здоровьем.

– Все ясно. Вы пациенту никто. Прошу вас покинуть помещение, – отчеканил врач. – Ваше присутствие здесь больше не требуется.

– Это как сказать, – не согласилась Любочка. – Вот вы ее сейчас осмотрите и укатите на другие вызовы. А кто за ней присмотрит, а? Я вас спрашиваю.

Врач покряхтел, покряхтел, но в итоге пришлось ему смириться с присутствием Любочки. Как ни крути, а резон в ее словах был. Оставлять без присмотра тяжко больного пациента врач посчитал верхом легкомыслия. После того, как стороны пришли к обоюдоприемлемому решению, дело пошло быстрее. Осмотрев рану, врач сообщил, что повреждения незначительные, а крови много вытекло, так это пустяки.

– В стационар поедем? – вяло предложил он.

Я категорически отказалась от госпитализации. Доктор не настаивал. Заклеил рану пластырем, начеркал на клочке бумажки название обезболивающего лекарства, не забыв предупредить, что принимать его нужно только в крайнем случае, если терпеть боль будет невмоготу. Прибавил пару названий легкого снотворного и откланялся.

– Вот вечно ты, Татьяна, в неприятности вляпываешься, – упрекнула меня Любочка после того, как проводила доктора. – А я, между прочим, с серьезным вопросом к тебе шла.

– Не больно-то твой вопрос серьезный. Ну, хочется твоему благоверному в ресторане годовщину свадьбы отметить, что в этом плохого? Уступи и получай удовольствие, – посоветовала я.

– Легко тебе говорить. Ты за всю жизнь только и готовила что яичницу да бутерброды на завтрак. А я уже меню до мелочей продумала, – обиженно произнесла Любочка. – Могла бы и поддержать подругу.

– Так я и поддерживаю, – заметила я. – Лучше будет, если вы с мужем рассоритесь и вместо годовщины свадьбы развод отмечать придется? А так и случится, если ты настаивать будешь.

– Думаешь? Хм, я как-то об этом не подумала, – озадачилась Любочка. – Ладно, пусть будет ресторан. Что я, собственно, теряю? Посидим там пару часиков и домой завалимся. А там уж я развернусь. Тогда посмотрим, где кормят лучше!

От этой мысли Любочка пришла в благодушное состояние. Она даже напевать вполголоса принялась. От ее пения голова разболелась с новой силой.

– В аптеку не хочешь сгонять? – предложила я. – Снотворное мне сегодня явно не помешает.

– Вот я эгоистка, – вскричала Любочка. – Соседка помирает, а я песни горланю. Давай рецепт, я мигом.

Любочка схватила бумажку, на которой доктор прописал назначения, и помчалась одеваться. Я осталась в блаженной тишине. Самое время подумать. Ситуация с грабителем казалась мне странной. Почему он не забрал сумочку? Ведь хватило же у него времени спрятаться от Любочки на восьмом этаже. Отчего бы не прихватить добычу? Нелогично. Столько риска, и все впустую. Или же это был не просто грабитель? Что, если нападение как-то связано с тем делом, которое я сейчас расследую? Наверное, стоило вызвать полицию. Удивительно, как это никто из соседей не сделал этого? Да и Любочка с таксистом даже не предложили мне заявить о происшествии в компетентные органы. Жаль, что поездка в «Черчилль» сорвалась. Мне прямо не терпелось показать фото избранницы Проскурина администратору ресторана. Наверняка на снимке та самая девица, которую приводил к ним убитый. Но теперь я узнаю об этом не раньше завтрашнего утра. Вот высплюсь как следует и с новыми силами примусь за поиски девушки.

Дверной звонок вывел меня из полудремы. Оказывается, я уснула, и снотворное не понадобилось. Я сползла с дивана и заковыляла к входной двери. Как я и предполагала, это была Любочка. Проскочив мимо меня в комнату, она высыпала содержимое фирменного пакета на стол и начала раздавать команды:

– Вот эти, зелененькие, будешь пить по одной таблетке три раза в день. А вот эти, с рисочкой посередине, только тогда, когда боль сильная будет. Во флаконе снотворное. Его пей на ночь. По чайной ложке. Я специально в суспензии взяла, чтобы усваивалось быстрее. Таблетка когда еще растворится, а сиропчик мигом по всем органам кровь разнесет.

– Любочка, иди домой. Тебя, наверное, дети уже потеряли, – попыталась я избавиться от навязчивой опеки соседки.

– Забудь об этом. Я забежала к ним и предупредила, что заночую у тебя. Так что, можешь спать спокойно. Если что-то станет нужно ночью, не стесняйся, буди, – отмахнулась от моего предложения соседка. – Спи, а я телик посмотрю. У тебя каналов в три раза больше, чем у меня. Я и за тобой пригляжу, и развлекусь.

Устав сопротивляться, я налила полную мерную ложку снотворного, выпила его, отвернулась к стене и мгновенно уснула.

Разбудил меня одуряющий запах с кухни. Не сразу поняв, откуда он мог взяться, если я и в хорошие дни готовкой не увлекалась, я встала и на носочках прокралась в кухню. Там хозяйничала Любочка. Горячие, румяные блины, с пылу с жару внушительной стопкой возвышались на столе. Любочка наливала тесто на сковороду и, пока блин пекся, брала из стопки блины и начиняла их тремя видами начинки.

– Откуда у меня в доме аромат здоровой пищи? – желая польстить поварихе, произнесла я от двери.

– А, Танюша. Проснулась? А я вот решила побаловать больную, – сообщила Любочка. – Умывайся, и за стол.

Пришлось идти, заниматься водными процедурами. Потратила я на это минимальное количество времени. Когда же вернулась на кухню, Любочка уже закончила свои кулинарные работы и перешла к их поглощению. Жестом предложив присоединиться, она придвинула мне тарелку и столовый прибор и произнесла с набитым ртом:

– Присоединяйся, блины получились обалденные. Сорванцам своим отнесу. Ты ведь возражать не станешь?

– Бери, жалко, что ли, – ответила я, накладывая блины себе на тарелку. – Ты что, и правда всю ночь возле меня просидела?

– Ну, нет. Я, конечно, тебя люблю, но семью бросать не собираюсь. Я вчера твои ключи позаимствовала. А то ведь мало ли, как на тебе вчерашние события отразиться могли, не ломать же дверь. Часа в два ночи я к своим пошла. А утречком вернулась. Блины вот приготовила. Вкусно?

– Не то слово, – набивая полный рот, похвалила я стряпню соседки.

– Чем заниматься собираешься? – поинтересовалась Любочка.

– В ресторан поеду. Вчера-то не удалось, – напомнила я.

– Опять за свое? Тебе отлежаться надо. Хоть до вечера дома побудь. Поваляйся на диване. Телевизор посмотри. Эх, была бы я на твоем месте, так неделю с дивана не вставала бы, – мечтательно закатила глаза она.

– В смысле с пробитой головой? – пошутила я.

– В смысле свободной и независимой, – на полном серьезе произнесла соседка.

– Прости, не могу вернуть тебе комплимент. Нянчиться с двумя сорванцами и исполнять прихоти дополнительного ребенка в виде мужа не является пределом моих мечтаний, – засмеялась я.

– Ну, знаешь! Гоняться по городу в поисках всяких отморозков тоже не входит в число моих заветных желаний, – вернула шутку Любочка.

– Придется каждому оставаться при своем, – притворно тяжело вздохнула я.

Завтрак подошел к концу. Подруга сбросила грязную посуду в раковину и поспешила к своим домочадцам. Я лениво терла тарелки, пытаясь сосредоточиться на предстоящих поездках. Рана на голове ныла. К тому же побаливало правое плечо. Вчера из-за жуткой головной боли я этого не чувствовала. Видимо, падая на пол, я ушибла руку. Но ехать все равно надо. Терять еще один день, валяясь на мягких подушках, я не могла. Преступник может попросту скрыться.

Я позвонила таксисту, с которым собиралась вчера ехать в «Черчилль». Вызывать кого-то другого не стала. Причин для этого было несколько. Во-первых, ему не придется долго и нудно объяснять, откуда на голове очаровательной девушки широченный пластырь. Во-вторых, мне могла потребоваться не одна поездка, а вчерашний таксист сам предлагал арендовать его на весь день. По сходной цене, разумеется. И в-третьих по счету, но не по важности, был тот факт, что таксист единственный видел, как выглядит нападавший. Эти сведения могут оказаться не лишними.

Он приехал ровно через двадцать минут. Позвонив из машины, велел ждать его в квартире, объясняя это тем, что не хочет второй раз подряд лишиться заказа. Лифт довез его до моей квартиры, я к тому времени уже стояла у открытой двери.

– Как поживаете, Татьяна? – вежливо поинтересовался таксист. – Прошла голова?

– Слегка побаливает, – ответила я. – Проходите, через две минуты я буду готова.

Я в очередной раз оделась по-походному. Синие джинсы, легкая водолазка, кроссовки на ноги и куртка-ветровка. Когда я вышла, таксист оглядел меня с ног до головы и скептически заметил:

– Сдается мне, гардеробчик ваш выбранному заведению не больно соответствует. Насколько я знаю, в «Черчилле» собирается определенный контингент. Сплошь бизнесмены да банкиры. И дамы их, позвольте заметить, в спортивной одежде не рассекают.

– Меня это не заботит, – отмахнулась я. – Для меня гораздо важнее, чтобы в настоящий момент моя одежда была в первую очередь удобной. И потом, лейкопластырь на голове не располагает к ношению вечернего платья и туфелек на шпильке. Пойдемте уже, теряем время.

Таксист послушно вышел из квартиры. Пока я закрывала дверь на все замки, лифт приехал. Мы спустились на первый этаж. Таксист вышел из подъезда первым и тут же заорал на весь двор:

– Эй, мужик, ты чего там делаешь? Давно кости никто не ломал?

Из-за широченной спины таксиста я пыталась разглядеть, что происходит во дворе, но мне это никак не удавалось. Таксист занимал весь дверной проем.

– Что случилось? – вынуждена была спросить я.

– Куда? Стой, гад! – еще громче заорал таксист и рванул с места. Получив долгожданную свободу, я выбежала из подъезда вслед за ним. Но было уже поздно. Таксист мчался к ближайшей подворотне, не переставая ругаться на ходу. Того, кто вызвал его гнев, во дворе уже не было. Я дошла до такси и остановилась как вкопанная, раскрыв рот от удивления. «Над машиной поработали маньяки», – было моей первой мыслью. Удивляться было чему. Все четыре колеса были не просто спущены или проколоты, они были буквально искромсаны чьей-то дерзкой рукой. Пару минут спустя вернулся таксист. Еще издали он принялся докладывать результаты погони.

– Ушел, сволочь. Ну, попадись он мне в руки…

На этих словах он дошел до машины и увидел, что сотворил с колесами сбежавший.

– Ох, ты ж паскуда! Урод недоделанный! Руки б тебе отрубить, чтоб неповадно было, – с новой силой разошелся таксист. – Это ж надо было так надругаться над резиной.

– Кто это был? – спросила я.

– Чего? Где был? Кто был? – туго соображая от расстройства, переспросил таксист. – В смысле, кто колеса порезал? Так он мне и доложил! И инициалы оставил, и контактную информацию! И денег в придачу!

– Лица не успели разглядеть? – спросила я.

– А вот и успел. Не поверите, это сделал тот самый мужик, который вчера из подъезда выскочил в тот момент, когда вы кровью истекали, – заявил таксист.

– Вы уверены? Ничего не путаете? – опешила я. – Может, обознались? Ведь вы его и вчера, и сегодня только мельком видели.

– Это не имеет значения. Говорю же, это был он. Башка бритая, куртка кожаная. И на ногах кроссовки такие приметные. Белые. Он когда убегал, так белые пятки и сверкали, – горячился таксист. – Только вот в толк не возьму, чем ему моя машина не угодила? Припарковался я, как положено. Проезд никому не загораживал. Да и вообще, посмотрите по сторонам, сколько автомобилей во дворе понаставлено. И дороже моего, между прочим. На любой вкус, как говорится. Выбирай – не хочу. Так нет же, он мой выбрал.

– Сдается мне, этот акт вандализма не против вас произведен был, – задумчиво глядя на искромсанные покрышки, произнесла я.

– А против кого? Против соседа? Или против водителя вот этого внедорожника? – Таксист ткнул пальцем в автомобиль, стоящий рядом с его машиной. – Нет, дорогая, этот субчик не первую попавшуюся тачку выбрал.

– А вот тут я с вами полностью согласна, – проговорила я. – Одно событие – случайность, два – уже закономерность. Кому-то до смерти хочется испортить мне жизнь.

– Думаете, из-за вас колеса порезали? – воззрился на меня таксист. – Да ну. Ерунда какая-то. Чем на вас-то это отразиться может? Голову пробить, это я еще понимаю, а колеса-то к вам каким боком относятся? Не вам же теперь с ними возиться.

– Не знаю. Быть может, напугать хотят, – предположила я. – Или своего рода предупреждение делают. Уйди, мол, с дороги, а не то и с тобой то же, что с резиной, произойдет.

– И вы уйдете? – спросил таксист.

– Что? Куда уйду? – я отвлеклась на свои мысли и не сразу сообразила, что имеет в виду таксист.

– С дороги, спрашиваю, уйдете? – пояснил он.

– Много чести. Если бы я на каждый подобный выпад реагировала, меня давно можно было бы в запас списывать, – с вызовом произнесла я. – Нет уж. Теперь я точно докопаюсь до истины. Выясню, кто пытается на меня страху нагнать, и мало ему не покажется, уж будьте уверены!

– Ну-ну, – с сомнением произнес таксист. – Хотите судьбу испытывать – дело ваше. А я – пас. Ладно, я в шиномонтаж, за запасной резиной. Удачи в поимке головореза. Если узнаете, кто над моей тачкой поработал, дайте знать. Денег он мне, понятное дело, не вернет, но хоть моральное удовлетворение от того, что паршивец получил по заслугам, душу греть будет.

– Непременно узнаю. И вам сообщу, – пообещала я.

Таксист отправился к автобусной остановке, я же осталась стоять на месте, в задумчивости глядя на раскуроченные колеса. Итак, Танюша, что бы все это значило? Сначала тебя огрели по голове в подъезде собственного дома. И неизвестно, удовлетворился бы нападавший легкой раной, или же в его планы входила неизбежная расправа над тобой? Если бы не внезапное появление Любочки, все могло закончиться намного печальней.

Не прошло и суток, как тот же самый человек, что напал на тебя, изуродовал машину, в которой ты собиралась ехать на поиски улик по делу об убийстве. Может ли это быть случайным совпадением? Ни в коем случае! Бритоголовый высиживал у твоего подъезда не просто так. Наверняка он дожидался удобного случая, чтобы завершить начатое. Приезд таксиста спутал его планы, и он решил нейтрализовать его. Убирать случайного свидетеля ему показалось слишком муторным, и он задумал оставить его без средства передвижения. Рассудил он правильно. Нет у таксиста машины, нет и самого таксиста возле меня. А с молодой, беззащитной девушкой он в два счета справится. Думаю, именно так он и рассуждал. Скорее всего, он не собирался светиться перед нами. Просто не ожидал, что на сборы уйдет так мало времени, вот и не успел спрятаться. А когда понял, что его застукали на месте преступления, дал деру. Интересно, далеко он ушел? Я предполагала, что именно бритоголовый заколол Проскурина в троллейбусе. Из этого можно было предположить, что бритоголовый мог вернуться. Вполне вероятно, что в данный момент он стоит где-нибудь за углом и наблюдает за мной.

От этой мысли по спине поползли мурашки. Я, конечно, не из робкого десятка, но осознавать, что где-то в непосредственной близости находится убийца, дерзнувший прикончить человека в переполненном троллейбусе, было не очень приятно. Я украдкой бросила взгляд по сторонам. Вроде ничего подозрительного – но кто его знает? Рисковать не хочется. До этого я хотела последовать примеру таксиста и поехать в «Черчилль» на общественном транспорте, но после того, как мозг посетила «приятная» мысль, передумала. Вынув телефон, я набрала номер диспетчерской службы и попросила подать такси к дому. Десять минут, которые потребовались таксисту, чтобы добраться до моего дома, показались мне вечностью. Наконец, я увидела вожделенные шашечки на крыше машины, сворачивающей во двор. Одновременно с этим на мой телефон пришло сообщение с номером поданной машины.

– Такси вы заказывали? – высунувшись из окна, спросил водитель.

Я тщательнейшим образом сверила номер и марку машины и только после этого заняла переднее сиденье. Откинувшись на спинку, я назвала адрес ресторана «Черчилль». К моему вящему удовольствию, таксист попался неразговорчивый. Молча крутил баранку, не доставая меня беседами о погоде и высоких ценах на нефть. Я закрыла глаза и задумалась. Думала я о том, появился ли в «Черчилле» Григорий, обладатель феноменальной памяти на лица и сможет ли он мне помочь.